Старая сказка про принцессу

глава 15

Глава 15

Дар и способности.

Утро действительно оказалось мудренее вечера. Почти для всех.

Ваня вылез из-под елки, выжал намокшую штанину, погладит маму-свинью, бодро что-то копавшую для детей, посмотрел наверх и как-то вдруг понял, что занимается ерундой.

Нет, то, что девушка, возможно, совсем не нуждается в его помощи, он понял с самого начала. Он вообще был довольно сообразительным человеком. Да и не пошел бы он наверняка никуда, если бы жизнь в недогареме не достала до самых печенок. А тут вдруг повод — чего бы наконец не уйти?

А сейчас Ваня вдруг осознал, что если на пути ученицы лекарки встретится что-то такое, с чем не смогут справиться маги, с которыми она путешествует, какой-то попаданец с ежиками, воронами и свиньями тем более ничем не поможет.

Научиться по божественному плевку обалденно крутой магии или хотя бы обрести супер-пупер оружие в этом мире невозможно. Ваня был уверен, не зря же купцов приезжавших в село, в том числе и за медом, расспрашивал.

А еще, он как-то вдруг осознал, что нормальные люди ежами, свиньями и прочей живностью так запросто не командуют. В смысле, нормальные люди в родном мире. Даже самые продвинутые дрессировщики сначала животных долго учат, а уже потом демонстрируют эти умения и срывают аплодисменты.

А тут захотел, постарался немного и сумел объяснить. А ежи еще и петь научились, но это, как подозревал Ваня, произошло из-за ночевки в том самом овраге. А вот вороны и мама-свинка — совсем другая история. И ощущения были другие, не такие нереальные.

Вроде бы.

И если отделить одно от другого...

— Посоветоваться с кем-то, что ли? — спросил сам у себя Ваня.

Советоваться было откровенно не с кем. Хоть бери, прямо сейчас догоняй идущую впереди компанию и проси совета у них.

— А почему бы и нет? — задал себе следующий вопрос Ваня. — Догнать, подружиться как-то. Типа иду я себе такой, иду, один в лесу, страшновато мне, а с компанией все веселее. Ага, случайно вас встретил, так что берите теперь меня с собой.

И этот номер мог даже прокатить, скорее всего. Если бы Томия не узнала. А она хоть и блондинка, но вряд ли страдает провалами в памяти.

— Может, бороду отпустить? — задал Ваня следующий вопрос умному собеседнику.

Поскреб подбородок, попутно оценив длину щетины, и понял, что бороду отращивать придется долго. За это время и маги, и блондинка наверняка куда-то придут, а потом и вовсе разбегутся в разные стороны. Да и не такая уж хорошая маскировка эта борода, откровенно говоря.

— Ладно, — наконец сказал Ваня маме-свинье. — Будем идти дальше, а там что-то придумаем. Да и бриться мне в любом случае нечем.

Дикая свинья ответила одобрительным хрюканьем, и опять стала перекапывать землю. У нее были дети, а кормежка детей — святое.

Ваня покопался в кармане, не обнаружил очередного сухаря и понял, что кормежка себя любимого не менее свята. А значит придется варить крупы. Хоть и лень.

Льену утро тоже добавило мудрости. Неожиданно для него самого.

Льен на данный момент был если не многоопытным магом, то по крайней мере таким, чтобы суметь заметить происходящие странности. А странным было то, что за все время, пока он изображал свободного мага, у него ни разу не шли приключения чередой. А тут как по заказу — то ежи поют, то девушки с лошадьми находятся, то ненормальные деды с грибами. Впору было заподозрить страшное и начать обыскивать окрестные кусты на предмет затаившегося там Деньки.

Наличие Деньки могло бы объяснить эти странности. Его дар мог бы объяснить любые странности. Приключения, клады и невезение к нему буквально липли.

— Так, — довольно мрачно сказал Льен, посмотрев сначала на Томию, потом на парней, а потом и на злобно что-то бормочущего деда. Деда они так и не развязали. Добрая Томия, конечно, попыталась, но он ее чуть не покусал и вся ее доброта после этого испарилась. Да и вряд ли этот дед был причиной странностей. — Так. Для начала объясните мне, где вы взяли карту, которая привела нас в гости к столь милому человеку.

Дед забормотал громче и злее.

Парни переглянулись, дружно пожали плечами, а потом стали каяться, и рассказали престранную историю об ограбленных разбойниках. Причем, рассказали так, что Льен заподозрил, что все еще хуже, чем он думал. О чем и сказал.

Парни почему-то удивились.

Ленц наивно спросил, а что такого плохого в приключениях, которые заканчиваются хорошо, да еще и прибыль приносят?

Дамир разумно сказал, что им этих приключений даже в школе хватало — их вечно заставляли отрабатывать провинности какими-то экзотическими способами. Один раз они даже на чердаке убирали и разжились там мешочком со старинными монетами. И потом их поделили и перепрятали на будущее.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

А Шелест, все еще сонный и несколько растерянный из-за действия порошка, вяло покивал и сказал, что это еще ничего. Вот он как-то дракона убил черепом и стал его наследником, И думай, удача то была, или неудача.

Льен сел на лавку, обхватил руками голову и пробормотал:

— С кем я связался?

А потом зачем-то стал выяснять очередность приключений. И получилась какая-то ерунда. Потому что Ленца приключения преследовали даже в сиротинце, даже тогда, когда никто и не подозревал, что он маг. Правда, Дамир сказал, что Ленц эти приключения для себя создавал сам. Он вообще специалист по поиску приключений и обретении их на пустом месте. А все его длинный язык.

У Дамира приключения начались с самого рождения. Потому что рожать его мама надумала прямо в повозке, на полпути до дома деда, к которому ехала в гости. Хорошо, что там недалеко хорошая знахарка была. Она и Дамира спасла, и его матушку, которую кто-то менее умелый наверняка бы не спас, и дар в Дамире сразу рассмотрела и сказала, что с этим делать, чтобы такой маленький ребенок себе не навредил. Собственно, его в итоге в ее честь и назвали. Знахарку ту зовут Дамира Берилка.

— Магистр которая? — заинтересовался Льен, лично когда-то два раза пересдававший этой суровой местрессе кровоостанавливающие зелья.

— Наверное. Она тогда аспиранткой была, — пожал плечами Дамир.

— Так, — сказал Льен. — А ты?

И посмотрел на по-совиному моргавшего Шелеста.

— Я дракона черепом убил, меня там в жертву пытались принести. Ну, с папой еще как-то провалился в расщелину, а потом над нами лавина прокатилась, пошли бы дальше, нас бы накрыла. А так… ну, там у всех ежедневно приключения были. То какие-то бродяги нападали, то медведи забредали, то еще что-то.

— Так, — повторился Льен. — Надо подумать.

Парни пожали плечами и великодушно разрешили ему заниматься столь необходимым делом.

Томия же заявила, что пора что-то покушать. Чем все и занялись.

После еды, даже злобному деду удалось скормить полоску мяса, решили поискать еще веревок, чтобы посадить хозяина дома на лошадь, надежно к ней привязать и довезти до дознавателей. Им наверняка будут интересны его рассказы про грибы.

И вот после поисков Льен понял, что у него вовсе не паранойя, что со студентусами действительно что-то сильно не так. Потому что кроме веревок они нашли кучу порошков, которые притащили Томии на опознание, другую кучу накопителей, схемы, подозрительно похожие на ритуальные и, самое главное, россыпь старинных амулетов.

Увидев студентусов с этими находками, дед обрел голос и стал ругаться так, что Льен даже щиты на всех поставил, а то мало ли, еще проклянет случайно.

И оказалось, что найти студентусы ничего не могли. Потому что все было очень хорошо спрятано.

А парни утверждали, что они ничего кроме веревок и не искали. Просто Ленцу склянки с порошками чуть ли не на голову свалились, вместе с пыльным чучелом и куском доски. Дамир споткнулся о веревку, потянул ее, упал и ударился затылком о стену, проломив дощечку, маскировавшую тайник. А Шелест вообще шел, зевал, увидел череп на полке, решил его продемонстрировать всем, и совершенно случайно сбил тот древний закопченный фонарь, из которого и выпали амулеты.

Дед ругался, пока не охрип.

А Льен немного подумал, еще раз посмотрел на компанию, рассматривавшую находки, и решительно сказал:

— Едем в храм определенной судьбы. Потому что не бывает таких совпадений.

Компания не спорила.

А слушать протесты деда не стали. Тем более, рядом с тем храмом как раз был дознавательский дом. Где деда уже заждались, как утверждал Льен.

К городку Путничий, дознавательскому дому и храму компания дошла всего за два дня, несмотря на протесты лошади, которой тащить на себе ненормального деда, вечно что-то бормочущего, нравилось гораздо меньше, чем Томию. Парни даже заподозрили, что это из-за того, что девушка легче. Подержали ее по очереди на руках. Потом поподнимали деда. И выяснили, что ничего подобного, Томии до состояния мешка с костями еще худеть и худеть, и оно ей не пойдет, как сказала сама девушка.

В общем, лошадь в очередной раз продемонстрировала свои странности.

Или разум.

Мнения на этот счет разделились.

Дознаватели, как и утверждал Льен, деду и его грибу обрадовались. Очень. Особенно после того, как безумца рассмотрели, а потом еще и амулетом над ним помахали. Оказывается, это сейчас он тощий и ненормальный, а каких-то два года назад был маг всем на загляденье. Чуть ли не один из лучших в Путничем. Он и амулеты изготавливал, и на проклятья проверял и…

В общем, хороший был маг, вроде бы.

А потом он взял и пропал. Вроде бы как раз тогда, когда посреди лета зарядили дожди на целых три дня, даже болото разрослось и к осени так и не уменьшилось. А может, и не тогда, может, чуть раньше. Просто по дождю никому особо ходить не хотелось, а тем, кто доходил до дома мага и не обнаружил его там, не хотелось никого искать, они решали, что их дело подождет. А потом еще и большую яму посреди города вымыло, вообще не до запропастившегося мага стало, тем более, с землей он работать вообще не умел. А когда кинулись, оказалось, что никто его не видел довольно давно.

А еще в те времена девчонки пропадали. Вот один дознаватель и сложил вместе эти события. Правда, заподозрил, что маг на свою голову узнал куда именно они пропадают и отправился спасать последнюю, которую умыкнули чуть ли не на глазах матери, прямо из родного двора.

В общем, мага решили спасти, если там есть кого спасать. И начали это благое дело с обыска его дома, вдруг где-то записи найдутся или еще какая-то подсказка. Старательно обыскивали, даже столичный маг через недельку приехал и подключился. Вот он и нашел. Все нашел. И записи, и потайную комнатку, и семена черной травы, и даже какие-то засушенные грибы, в которых заподозрили пчеловские, очень уж странно они засохли, выглядели так, словно были живыми. Просто, скорее всего, уменьшились.

Пчеловы, правда, в этих грибах свои не опознали, но уверенно сказали, что они иномирские, да еще и кем-то местным измененные. Для чего, пчеловы не знали. А то, что грибы могут проводить и накапливать силу, маги поняли и до их консультаций.

Льен, услышав эти откровения, почесал затылок и рассказал о том, что дед бормотал о ком-то, кто поил грибы кровью девственниц, не понимая, что нужна кровь магов.

Дознаватель сплюнул и обрадовал тем, что именно об этом было написано в записях, и потребовал все бросить и отвести своих подчиненных в дом безумца. Правда, получив путеводную карту и уверения, что за два дня никуда Льен с подопечными из города не денутся, успокоился и разрешил идти в храм. А его подчиненные, облагодетельствованные этой картой, уехали на поиски лесного дома раньше, чем Льен с компанией ушел из дознавательского дома. Правда, их там покормили, приятная пухленькая дама еще и чай сделала. Потом еще раз расспросили и отпустили, потребовав никуда дальше храма не ходить, по крайней мере, пока не вернутся уехавшие на поиски лесного дома.

— Ну и дела здесь творятся, — задумчиво сказал Ленц, когда компания вышла на улицу и, не спеша, отправилась к стоявшем совсем недалеко от городка храму.

— Вот это меня и удивляет. — Льен поморщил нос, огляделся, словно подозревал, что кто-то может подслушивать и объяснил: — Понимаете, нам вроде бы как не везет, а потом это невезение раз и оказывается удачей. Странной такой. То вы у разбойников карту отобрали, без которой наверняка бы так и пропали в болоте, и она же в итоге вывела вас на меня. То из-за той дуры в тюрьму попадаем и находим там тарелку. Теперь вот этот дед, который именно здесь нужен был. Нас кормят, поят, отправляют в храм чьего-то помощника, чтобы уговорили нас принять сразу, а не водить кругами и издеваться, как частенько любят слышащие судьбу. Все одно к одному.

— Ага, если вдуматься, то очень даже странно, — согласился Ленц.

Остальные только покивали, а Томия и вовсе вздохнула, и тихонько спросила:

— А эти слышащие всех сразу слушают?

— Нет, по одному. Чтобы судьбы не путались, что ли? — задумчиво ответил Льен.

— Это хорошо, — выдохнула Томия.

— Хотя одного моего преподавателя вообще посреди коридора поймали. Но там случай был особый, сказать ему надо было, а он сам бы не пошел. Повез нас в храм, чтобы девчонки сами туда не сбежали, — добавил Льен.

И Томия вздохнула. И стала задумчивая-задумчивая. А потом и вовсе поджала губы и воинственно огляделась. Но заметил это только Шелест, любовавшийся ее профилем и лениво размышлявший о том, что если того мага, который поил грибы кровью девушек, до сих пор не убили, то надо этим заняться. И Вишня в этом деле с удовольствием поможет, а может и кто-то из ее родственников. Драконы вообще тьмапоклонников не любят, они что-то нарушают в мире и драконы это чувствуют.

Храм был светло-серый, не блистающий красотой, зато подавляющий основательностью. Он казался огромным, хотя самая высокая башенка вряд ли была выше королевского дворца и даже корпуса зельеваров в той школе, где учился Льен. Запертые ворота были под стать храму — дубовые, словно снятые с петель в полуразрушенной крепости, и в отличие от этой крепости выдержавшие и осаду, и последующее разрушение.

— Стучим? — задумчиво спросил Ленц, коснувшись кончиком пальца к бронзовому молотку, цепью прикованному к ручке.

— Стучи, — разрешил Льен и почему-то улыбнулся.

И Ленц постучал, выстучав жизнерадостную мелодию развеселой кабацкой песни.

На стук мгновенно открылось окошко в правой створке, до этого совсем незаметное, и оттуда высунулась лысая мужская голова. Недовольно посмотрела на Ленца. Посоветовала ему подобную похабщину выстучать у себя на голове. А всем остальным велела идти вдоль стены влево и искать открытую дверь. Еще и болванами обозвала.

— Хм, — задумчиво ответил голове Льен и она пропала, на прощанье чем-то щелкнув.

Компания переглянулась и побрела вдоль храма. Потом набрела на тропинку и пошла к ней. А потом действительно вышла к открытой двери. Простенькой такой, хлипкенькой. А сразу за дверью обнаружилась женщина. Самая обыкновенная с виду. Она стояла сложив руки на груди и смотрела так, словно ждала загулявшего мужа и изобретала для него всевозможные кары.

— Ага, — сказала она, узрев гостей храма. — Вы, значит.

И неожиданно улыбнулась.

— Того-этого, — почему-то пробормотал Льен.

— А сам виноват, — сварливо отозвалась женщина. — Захотел посмотреть мир и определиться, вот мир тебе испытание и подкинул, теперь определяйся, если до сих пор ничего не понял.

— Я понял. Я тут вообще по другому поводу. Вот, — и широко указал рукой на студентусов и Томию.

Женщина прищурилась, как-то странновато улыбнулась.

— Ты невидаль и болван. А еще ты наказание для глупой матери. Ходит теперь, небось, под забором, выглядывает ребеночка, которого давно там нет. Потому что такую невидаль мир дарит только раз, а если дар не принимают, то и других детей не даст, — сказала, подойдя к Ленцу и ткнув пальцем ему в грудь.

— Э-э-э-э… невидаль? — удивился Ленц.

— Наделенный силой. В роду, где этой силы отродясь не было ни по одной из ветвей. Неоткуда ей взяться, а она взялась. Сила из-за этого тебя ведет, но и оберегает. А будешь хорошо учиться и не столь часто пытаться сложить голову, может, еще и хорошим магом станешь. Любит мир таких невидалей, наверное потому, что много сил в них вкладывает. Хотя нелюди говорят, что это просто случайные изменения в каких-то частичках нас. И именно поэтому такие изменения могут принести в мир что-то новое. Потому что раньше таких изменений не было. А даже если были, просто спали и на твоих предков не оказывали влияния — невелика разница. В тебе оно проснулось. А ты, бестолочь, не ценишь.

— Хм, — только и смог сказать Ленц.

— Ты! — Женщина резко повернулась к Дамиру и опять улыбнулась. — Ты просто счастливчик. Тебя могло бы и не быть, но это ты и так знаешь. А так, ничего особенного, расспроси семью про прадеда, а потом съезди в школу получше и тебе объяснят, что с твоим слабым даром предвидения делать. А еще верь интуиции, но и про разум не забывай, тебе полезно.

— Ага, — задумчиво отозвался Дамир. — Если так, то все совпадает. Я просто чувствовал, что надо сделать, чтобы повезло.

— Выбирал нужный камень, — пробормотал Льен, но на него никто не обратил внимания.

— А вот с тобой сложнее, — сказала Шелесту. — С твоим отцом что-то не так, что, не вижу, далеко слишком. Но ты на самом деле вовсе не неудачник. И не счастливец, хотя все твое невезение заканчивается не так плохо, как могло бы, а иногда и вовсе хорошо. Дар у тебя такой, странный. Так иногда бывает. Одним дано находить сокровища и старую магию, вот как одному его знакомцу. — Женщина посмотрела на Льена и еще раз улыбнулась. — А другим — приключения, раны мира, порталы в иные миры и прочие странные вещи. Если что-то необычное есть где-то недалеко, оно тебя притянет. А это может быть что угодно. Хоть старая путеводная карта, хоть выживший из ума тьмапоклонник, а хоть и странная девушка.

Женщина вздохнула и посмотрела на Томию.

— Я не… — попыталась что-то сказать она, но женщина только махнула рукой и пробормотала, что ее очередь еще придет, а потом опять уставилась на Шелеста.

— Ну, можно даже сказать, что ты неудачник. На удивление везучий неудачник, другое определение найти сложно. Странности и загадки часто опасны, а тебя к ним тянет. Хотя ты не неудачник на самом деле. Такая вот странность. Будь осторожнее. Потому что мало ли, вдруг однажды встретится что-то такое, чему черепом глотку не заткнешь. Но да, твои странные решения могут быть самыми правильными. Больше чем ты, никто о странных местах не знает. Хотя и ты не знаешь.

И улыбнулась.

А Шелест только и смог удивленно поморгать.

— Да и в хорошую школу тоже отправляйся. Может, найдут что-то понятное, что можно развить и вырастить. А еще, если тебе очень хочется откуда-то уйти — уходи. Потому что может оказаться, что не просто так тебе этого хочется, что там стало опасно.

Шелест кивнул.

— И не бойся.

— Я не боюсь, — сказал парень, а женщина только улыбнулась.

И повернулась к Томии.

— Так, теперь эта прекрасная дева. Обманщица. В тебе слишком много самоуверенности и тебя слишком сильно избаловали, такие уж у тебя родители, сначала балуют слабость, а потом сами же недовольны. Но ты нашла силу и сделала выбор. И ты больше не бутон, впрочем, ты уже знаешь. И… Ох, и дальше сама выбирай, как выберешь, так оно и будет. Что выберешь, то и твое. Ты вообще счастливица, иным выбора не дают. Впрочем, те кому дают, частенько стоят, как козы на перепутье, и надеются, что за них кто-то выберет. Смелости не хватает, потому что. А ты смелая. Так что выбирай и никого потом не обвиняй.

Томия испуганно кивнула. Пророков она вообще не любила, а эта была еще и какая-то странная, пути не предлагала. Зато рассказала что есть в карманах и в заплечной суме. Удивительно.

— Теперь убирайтесь, мне еще с одним юношей надо поговорить, а пока вы здесь, он не покажется.

Парни кивнули и повернулись к открытой двери.

— К воротам идите, туда, — велела женщина, там вас выпустят. — Если вы выйдете здесь, этот защитник птичек не зайдет и не услышит, что ему надо.

Ребята переглянулись и послушно поплелись по коридору, оказавшемуся длинным и прямым, с кучей лестниц и дверей по обе стороны. И довел он их до самых ворот и до недовольного лысого мужика, пьющего чай за миниатюрным столиком в маленькой комнатке у ворот.

И они почему-то ни разу не обернулись.

И даже желания такого ни у кого не появилось, хотя это они поняли, когда уже вышли.

А Ванечка, увидев в окно, что с таким трудом догнанная компании куда-то уходит, чуть не свалился с дерева, с которого в это окно заглядывал. Как Ваня подозревал, у такого большого здания, кроме здоровенных ворот и небольшой дверки, в которую зашли Томия и маги, может быть куча других выходов. А может, и вовсе подземный переход к видневшемуся где-то в километре городу. А в город с дикими свиньями не попрешься. И люди не поймут и для хрюшек опасно.

— А, рискнем, — решительно сказал парень, помахал рукой свиньям, чтобы уходили, слез с дерева и осторожно пошел к двери.

Даже если открыто, вовсе же не факт, что туда можно заходить всем подряд.

— Если что, скажу, что заблудился. Ну не убьют же они меня, — бормотал парень на ходу. — Спрошу дорогу. А хоть в Старое Болото. Да, точно, хорошая идея.

Подбодрив себя и уговорив, Ваня осторожно, пригибаясь, но довольно шустро подбежал к двери. Заглянул в проем, но никого так и не увидел. Зато там был коридор, по которому уже почти в самом конце шли Томия и маги. И если быстро-быстро по нему пробежать… То можно их и догнать. Поэтому Ваня в здание ступил тихо и осторожно, мысленно прося какие-то высшие силы, чтобы никому не пришло в голову оглянуться. А как только они выйдут, можно ускориться, а там по обстоятельствам.

— Стой! — велели женским голосом за спиной, когда Ванечка успел отойти от двери на десяток шагов.

Парень замер на одной ноге. Потом принял более удобную позу, глубоко вдохнул и обернулся. И увидел, что о стену справа от двери опирается худенькая женщина, которую он умудрился как-то не заметить.

— Балбес и трус, — припечатала женщина. — Получивший силу, которую собирали для другого. Вот сила и вырастила слабенький дар в нечто большее.

Ваня моргнул.

— Творишь, что попало. Ежей похабным песенкам учишь, мне про тебя рассказывали. И боишься. Совсем не того, чего следует бояться. Ты, балбес, невольно, но забрал чужое. То, что собиралось страшными способами. Впрочем, собиралось такими же балбесами, что бы они ни думали по этому поводу. И они тоже боялись. И не появлялись там только из страха перед кем-то сильнее. А их ограбил мальчишка. Трусливый или осторожный?

— И что мне теперь делать? — спросил Ваня.

— Откуда мне знать? Я вижу то, что написано было при рождении. А у тебя написано, что ты балбес, трусоват, хитер и думаешь странно. Стал бы художником или архитектором, был бы на своем месте. Даже бардом был бы на своем месте. А ты балбес. Еще и силу получил, которую теперь никуда не денешь. Да, то что было я тоже могу увидеть. Иногда. Если было что-то выделяющееся, подействовавшее на то, что было дано при рождении. А что будет дальше… ну не пророчица же я. Я всего лишь говорящая определенной судьбы. Вижу то, что уже есть, а вовсе не то, что может быть или не быть.

Ваня оглянулся, заметил мужика, стоявшего у приоткрытых ворот, и понял, что если еще немного постоит, магов и девушку опять придется искать.

— Что я вообще могу сделать? — спросил, отчаянно посмотрев на женщину.

— Смотря, что хочешь получить в конце. Чего хочешь, то и делай. Хочешь спасать девушку, спасай. И может, она даже оценит.

И улыбнулась.

— А те, чья сила, они меня найдут?

— Откуда мне знать? Я даже не знаю, станут ли искать и узнают ли свою силу. Но что я знаю точно, тебе следует учиться. Потому что сильный необученный маг — это страшно. Почти всегда страшно. Даже в твоем случае. Сила рвется наружу, а когда ее не выпускают, заставляя ворон писать на небе гадости, а свиней изображать собак, случиться может всякое. И не обязательно то, чего ты действительно хочешь. Ежи же у тебя запели.

Ваня кивнул, пробормотал «спасибо» и рванул к воротам и мужику. И даже не притормозил на выходе. А маги и девушка все равно успели куда-то деться. И много времени им не понадобилось.

— Вот блин, — мрачно сказал Ваня. — Хоть бери, возвращайся и пытайся высмотреть с какой-то верхотуры.

За спиной громко бахнули ворота, намекая, что возвращаться не стоит.