Сказания о Тёмной Реке (ЛП)

Акт третий: Весеннее равноденствие

«Вдали затихает слабый шум весеннего дождя.

Ветви ивы колышутся, словно провожая утомлённых путников в их дома...

Дождь прекратился.»

Су Чанхэ зажег свечу в своей комнате. Для города и Тёмной реки это была необычная ночь, но Су Чанхэ, теперь занимавший пост главы семьи Су, решил провести её в этой тихой гостинице.

Он наслаждался вином, слегка захмелев, и напевал незнакомую мелодию под шум лёгкого дождя за окном. Этот момент приносил ему удовлетворение. Однако, по мере того как дождь стихал и наконец прекратился совсем, мир за окном погрузился в тишину, и вместе с ней исчезло и его опьянение.

— «Как скучно», — подумал Су Чанхэ, играя кубком с вином при свете свечи.

Вдруг с резким щелчком окно распахнулось, и в комнату влетело золотое кольцо. Су Чанхэ поймал его одной рукой, ощупывая мелкие иероглифы, выгравированные на его поверхности. Он провёл по ним пальцами, тихо читая:

— «Приказ главы семьи: момент немедленно нанести удар».

Су Чанхэ слабо улыбнулся, слегка надавив пальцем, чтобы полностью разгладить текст. Затем, взяв свой кинжал левой рукой, он аккуратно вырезал два иероглифа в ответ:

— «Неподходящий».

Слегка подбросив кольцо, он отправил его обратно в окно.

— Удивительно, что такой спокойный человек, как старый мастер, всё же теряет терпение, когда речь заходит о должности главы семьи, — тихо заметил Су Чанхэ.

В соседней комнате Му Юмо медленно открыла глаза. В мерцающем свете свечей она взглянула на тёмную фигуру и с улыбкой произнесла:

— Ты действительно не можешь меня отпустить, не так ли?

— Я не держу на тебя зла, и у меня нет причин причинять тебе вред, — ответил Тан Ляньюэ, сидя на длинной скамье и медленно потягивая чай.

— Не сиди так далеко. Подойди и сядь рядом со мной, — предложила Му Юмо, похлопав по месту рядом с собой.

Тан Ляньюэ остался неподвижен.

Му Юмо обратила свой взор в сумрак ночи, оценивая течение времени, после чего одарила собеседника лукавой улыбкой: «Уже поздно, не пора ли нам предаться сну?»

Тан Ляньюэ взирал на Му Юмо в изумлении. Хотя она только что оправилась от тяжёлых ран, её лицо было бледным и утомлённым, и она едва ли могла собраться с силами, чтобы похлопать по краю кровати, она, как обычно, игриво поддразнивала его. Её манящие манеры в сочетании с её нынешним ослабленным состоянием каким-то образом делали её ещё более привлекательной. Что мог сделать Тан Ляньюэ? Он мог лишь продолжать пить свой чай.

«Ты не останешься со мной на ночь? Утром ты уйдёшь, не так ли?» — спросила Му Юмо с лёгким разочарованием. «Знаешь, несмотря на то, как я себя веду, я никогда раньше не спала с мужчиной. Ты когда-нибудь спал с женщиной?»

Тан Ляньюэ хотел что-то сказать, возможно, отчитать её, как он делал это раньше, но почувствовал себя лицемером. Потому что в глубине души он не хотел её ругать.

Вместо этого он испытывал подлинное желание провести ночь с ней.

Пока Му Юмо спала, Тан Ляньюэ предавался созерцанию её образа. В своей жизни он сталкивался с множеством прекрасных женщин, будь то в клане Тан, в мире Цзянху или в великолепном городе Тяньци. Бесчисленное количество женщин стремились стать его спутницами жизни, но он оставался одиноким, и в клане Тан ходили слухи, что Тан Ляньюэ предпочитает мужчин. Однако он просто не привык к близости с кем-либо, независимо от пола. И всё же в течение прошедшего дня, находясь под одной крышей с Му Юмо — одна крепко спала в постели, а другой бодрствовал при свете лампы — он внезапно ощутил, прилив тепла в какой-то момент.

— «Было ли это похоже на то, как я проводил время с кем-то ещё? Это было бы не так уж и плохо», — думал он.

Конечно, главным образом это было связано с тем, что Му Юмо была поистине прекрасна.

— Я устала и больше не могу говорить. Если ты хочешь спать, просто приходи. Я больше не буду умолять тебя, притворяясь, что ты мне очень нравишься, — в голосе Му Юмо звучала кокетливая обида. — В течение последних двадцати лет всегда другие преследовали меня. Когда это я была той, кто гонялся за кем-либо?

— Я… мне нужно выйти, — внезапно поднялся Тан Ляньюэ.

— Почему? — озадаченно спросила Му Юмо.

— Выпил слишком много чая, — ответил Тан Ляньюэ, открывая дверь.

В тёмном, как смоль, коридоре молодой человек с маленькими усиками прислонился к перилам. Услышав, что Тан Ляньюэ выходит, он слегка повернулся и улыбнулся:

— Наполовину на речном ветру, наполовину в облаках?

— Когда я узрел тебя сегодня поутру, мне почудилось, будто я тебя знаю. Конечно, это был ты, но с изменённым обликом, — слегка нахмурившись, промолвил Тан Ляньюэ. — Отчего ты таил от меня своё истинное лицо тогда, а явился ко мне лишь ныне?

Су Чанхэ, поглаживая свои небольшие усы, ответствовал: — Когда я не желаю быть увиденным, я скрываюсь. Когда же я желаю, чтобы меня заметили, я, естественно, предстаю.

— В этой комнате находится особа из вашей Тёмной Реки. Коль скоро ты здесь, я передам её тебе. Моя цель — лишь Патриарх. Прочие члены Тёмной Реки не представляют для меня интереса, равно как и ваши внутренние распри, — неспешно произнёс Тан Ляньюэ.

— В этой комнате находится страж Патриарха, и моя задача — обеспечить его смерть. Если ты не отдашь её мне, я буду вынужден убить её, — с этими словами Су Чанхэ, сверкнув холодным металлом, проскользнул мимо Тан Ляньюэ и ворвался в комнату Му Юмо.

— Так быстро? Ты что, только что вошёл в комнату, не постучав? — Му Юмо открыла глаза и, увидев знакомое, но грозное лицо, спросила: — Чанхэ?

Су Чанхэ поднял свой кинжал и с силой опустил его вниз:

— Это я!

— Ты что, с ума сошёл? — воскликнула Му Юмо.

С отчётливым звуком «динь» почти прозрачное маленькое лезвие перехватило кинжал Су Чанхэ.

— О, похоже, ты испытываешь нежные чувства к главной красавице нашей Тёмной реки, — Су Чанхэ вытащил свой кинжал и отступил назад.

Тан Ляньюэ слегка нахмурился:

— Ты проверял меня?

— «Мне всегда было любопытно, что же страшнее — мой меч, длиной в дюйм, или твой клинок, который ты держишь на кончиках пальцев. Я действительно хотел узнать ответ», — с улыбкой произнёс Су Чанхэ, убирая кинжал в ножны.

— «Но сегодня не время для этого. Юмо, ты решила остаться с Су Мую?»

— «Я ни с кем не остаюсь. Я просто хочу отдохнуть здесь, и никто из вас не должен беспокоить меня», — в тоне Му Юмо слышались нотки кокетства.

— «В глубине души Су Мую всё ещё дорог тебе, не так ли? — с лёгкой грустью произнёс Су Чанхэ. — Иначе ты бы не стала продолжать помогать ему, задерживая самого опасного члена клана Тан».

— «Су Мую?» — сердце Тан Ляньюэ слегка дрогнуло.

— «Не говори таких вещей, — улыбнулась Му Юмо. — Я держусь поближе к мастеру Тану, потому что он мне нравится».

— «Это так? Несколько лет назад ты говорила, что выйдешь замуж за Су Мую. Женщины действительно непостоянны», — Су Чанхэ подошёл к окну. — «Посланник Сюаньву, если ты действительно заботишься о моей сестре, то охраняй её здесь несколько дней. В город Цзюсяо надвигаются ветры перемен. Я сам принесу тебе голову Патриарха».

— «Я...» — Тан Ляньюэ хотел отказаться, но Су Чанхэ не дал ему шанса. Он распахнул окно и спрыгнул вниз, приземлившись на пустой улице.

Дождь прекратился, и в глубокой ночи подул прохладный ветерок.

Золотое кольцо упало сверху и полетело к голове Су Чанхэ. Он небрежно отбросил его назад.

— «Дядя Чжэ, пора за работу», — произнёс он.

В потайном проходе Бай Хэхуай с изумлением взирала на медленно спускающийся сверху маленький цветок, словно притягивающий её взгляд. Она прошептала: «Отчего цветок ниспадает сюда?»

Су Мую, услышав её вопрос, нахмурил брови и, резко увлекая Бай Хэхуай за собой, вскричал: «Берегись!»

«Какая опасность?» — вопрошала Бай Хэхуай, пребывая в недоумении.

«Он отравлен», — ответил Су Мую, крепко сжимая рукоять своего меча. В этот миг они увидели, как цветок, не достигнув земли, внезапно обратился в пыль. Лёгкий ветерок, подувший сверху, развеял эту пыль во все стороны. Су Мую, вздрогнув, извлёк из рукояти своего меча таблетку и предложил: «Прими это снадобье».

«Мне ведомо, что он отравлен. Я лишь желала понять, чего нам надлежит остерегаться?» — Бай Хэхуай отстранила Су Мую и, сделав шаг вперёд, произнесла: «Я — младшая тётя Короля Долины Медицины и внучка главы семьи Вэнь. Неужто ты полагаешь, что я страшусь яда?»

Она подняла обе руки и, совершив плавное вращательное движение, собрала рассыпанный порошок в форму маленького цветка. Затем, взглянув на него, Бай Хэхуай, словно стремясь доказать свою правоту, съела цветок одним глотком.

Су Мую с изумлением посмотрел на неё: «Божественный Лекарь, несомненно, знает, как поразить окружающих».

Бай Хэхуай лишь пожала плечами: «Каким же искусством отравления воспользовалась эта девушка, чтобы отравить всё своё тело?»

Су Мую вернул пилюлю на рукоять своего меча: «В юности Сюэвей практиковала использование ладони с ядовитым песком. Божественный Лекарь, твой острый взгляд сразу же распознал это».

— В семье Вэнь многие практикуют искусство отравления, — начала свой рассказ Бай Хэхуай, — и обычно это приводит к тому, что-либо они не могут отравить других, либо сами отравляются и умирают.

Бай Хэхуай медленно выдохнула белый туман.

— Ваша сестра практиковала «Ладонь ядовитого песка», — продолжила она. — Она не достигла значительных успехов в изучении этой техники, но во время тренировок что-то пошло не так. Яд распространился по всему её телу, и она должна была умереть. Однако какой-то чудесный метод спас её жизнь. Хотя она была спасена, яд остался, превратив её в ядовитого человека. Если обычный человек прикоснётся к ней, он, вероятно, превратится в чёрную жидкость за то время, которое потребуется, чтобы зажечь ароматическую палочку.

— Есть ли возможность вылечить её? — спросил Су Мую, отметив, насколько точен был анализ Бай Хэхуай. Он надеялся, что есть шанс, что МуСюэвей сможет вернуться к нормальной жизни.

— Она покушалась на мою жизнь при нашей встрече и даже после того, как я укрылся в этом потаённом месте, она всё равно послала за мной отравленный цветок, — Бай Хехуай пожала плечами. — Теперь вы спрашиваете меня о том, как её исцелить? Не кажется ли вам это несколько неуместным?

Су Мую помолчал, а затем кивнул:

— Моя подруга, хоть и обладает ядовитым нравом, имеет мягкий характер. Обычно она сторонится других, опасаясь ненароком причинить им вред. Её нападение на вас было продиктовано лишь приказом, полученным от семьи.

— «Нет, она и впрямь желала моей смерти», — с улыбкой произнесла Бай Хэхуай, обратив взор на Су Мую. — «Причины мне неизвестны, но если мы оба выберемся отсюда и перестанем быть врагами, я смогу исцелить её. Условие простое...»

Су Мую сразу же понял: «Денег будет столько, сколько тебе потребуется!»

— «Ха-ха-ха, ты и впрямь достоин быть Куй Тёмной реки — столь быстрое понимание», — Бай Хэхуай тихо вздохнула. — «Но разве нашей главной задачей не является побег отсюда?»

— «Я уже проверил: эта каменная дверь должна открыться», — ответил Су Мую, выставив свой меч вперёд и медленно открывая дверь. Внутри царила кромешная тьма, лишь несколько светящихся жемчужин, вделанных в стены, давали слабый свет.

— Это странное паучье гнездо. Не должно быть никаких ловушек, верно? — спросила Бай Хэхуай.

Су Мую покачал головой: «Это невозможно. Когда деревянная птица взмахивает крыльями, из смерти рождается жизнь. Это путь к спасению, который должен привести нас прямо к безопасности, без каких-либо препятствий на нашем пути».

«Ты спустился, чтобы защитить меня, но как же твой Патриарх?» — спросила Бай Хэхуай.

«Когда я прибежал сюда раньше, я получил сигнал с переднего двора. Враг отступил, и всё было в порядке», — спокойно ответил Су Мую. Его тон, казалось, обладал какой-то магией: независимо от того, насколько человек был напуган или встревожен, его спокойные и решительные слова приносили ощущение умиротворения.

Бай Хэхуай кивнула: «Тогда это хорошо».

Су Мую извлёк из-за пазухи предмет, напоминающий зажигалку, осторожно подул на него, и путь впереди озарился светом. Ведя за собой Бай Хэхуай, он задал вопрос: «О, Божественный лекарь, удалось ли тебе исцелить Патриарха от яда?»

Бай Хэхуай нервно усмехнулась, радуясь, что находится позади Су Мую и он не видит её лица. Она сделала вид, что сохраняет спокойствие, и ответила: «Пока мне удаётся сдерживать яд. После того как я применила технику Переноса души к Патриарху, я также получила некоторое понимание того, как противостоять яду цветков Снега, падающего на ветку сливы».

— Благодарю тебя, Божественный Лекарь. Тогда давайте поторопимся, — сказал Су Мую, ускоряя шаг.

— Кстати, господин Куй, в тот день, когда я покидала Поместье Целителей, я столкнулась с убийцей, вооружённым буддийским посохом. Кажется, он был из вашей семьи Су, — внезапно произнесла Бай Хэхуай.

Су Мую кивнул: «Ты говоришь об дяде Чжэ. Он был величайшим воином в семье Су предыдущего поколения и бывшим Куй. Многие считали, что он станет новым Патриархом».

Бай Хэхуай вопросила: «О, отчего же он не совершил этого деяния?»

Су Мую отвечал: «Однажды Патриарх и прочие подверглись внезапному нападению. Двенадцать Зодиакальных Пауков, что были прежде, почти все были повержены, а Патриарх был тяжко ранен. Дядя Чжэ, одолев всех врагов, спас Патриарха. Однако в том сражении дядя Чжэ был столь тяжко ранен, что раны его были столь глубоки, что не было возможности исцелить их. Он жив лишь благодаря тайным методам рода Му. Посему дядя Чжэ удалился от дел, и ныне его используют лишь для выполнения особо важных поручений, как в сей раз».

Взгляд Бай Хэхуай затуманился: «Он спас Патриарха от неминуемой гибели, получив при этом тяжёлые ранения, а спустя годы вернулся в семью в полумёртвом состоянии, чтобы совершить покушение на Патриарха? Разве это не кажется несколько… странным?»

Су Мую улыбнулся: «Когда ты так говоришь, это действительно звучит странно. Но выбора у него не было. Су Чжэ когда-то был Куй и подчинялся только Патриарху. Теперь, когда он покинул этот пост и вернулся в семью Су, которая готовится к мятежу, у дяди Чжэ не так много вариантов».

Бай Хэхуай поджала губы: «Кажется, ваш Патриарх не пользуется популярностью».

Су Мую ответил: «Патриарх занимал этот пост слишком долго, и три семьи уже были недовольны. Я часто думаю, что если бы только дядя Чжэ не был ранен тогда, он мог бы стать непосредственным преемником Патриарха, и у нас не было бы всех этих проблем».

Бай Хэхуай издала лёгкое «О» и сменила тему. Пройдя немного дальше, она как бы невзначай спросила: «Что за человек этот дядя Чжэ?»

Су Мую остановился и, обратив свой взор на Бай Хехуай, вопросил: «Мне давно известно о Божественном Лекаре, но я никогда прежде не замечал, чтобы ты проявляла к кому-либо столь явный интерес. Поведай мне, о Божественный Лекарь, есть ли между тобой и дядей Чжэ какая-либо связь?»

— Дядя Чжэ — мой отец, — с улыбкой произнесла Бай Хэхуай.

Су Мую на мгновение замер, а затем, повернувшись, продолжил свой путь.

— Божественный Лекарь шутит. Это невозможно, — возразил он.

— Почему ты считаешь, что я шучу? — настаивала Бай Хэхуай.

Су Мую, заметив, что его факел начал тускнеть, осторожно подул на него.

— Члены Темной Реки никогда не женятся за пределами клана, — сказал он. — Некоторые нарушали это правило в прошлом, вступая в брак и заводя детей с посторонними, но в конце концов они и все их семьи были стёрты с лица земли.

Дядя Чжэ когда-то был Куем и до сих пор занимает высокое положение в семье Су. У него не могло быть дочери на стороне.

Бай Хэхуай, поджав губы, произнесла: «Я понимаю. Я действительно говорила глупости — просто из любопытства. Все эти убийства между вами, людьми, происходят лишь потому, что Патриарх не хочет уходить в отставку, верно? Ты сказал, что дядя Чжэ был предыдущим кандидатом на пост преемника, а после его ухода в отставку его место занял ты? Почему бы Патриарху просто не передать эту должность тебе?»

Су Мую покачал головой: «Я не принадлежу к клану по рождению. Я Безымянный. За сотни лет правления Тёмной реки ни один Безымянный не становился Патриархом».

Бай Хэхуай спросила: «Есть ли в Тёмной реке правило, запрещающее Безымянным становиться Патриархом?»

Су Мую, сделав паузу, ответил: «Такого правила не существует».

Бай Хэхуай произнесла: «Тогда о чём беспокоиться? Ты просто должен преуспеть в качестве Патриарха». Она почесала щёку и добавила: «Патриарх — странный человек, он сделал тебя Куем, но не даёт тебе эту должность».

— «Если бы эта должность действительно была предоставлена мне, то эта внутренняя борьба не была бы скрытой — она превратилась бы в открытый конфликт с обнажёнными мечами. Так называемые Безымянные, даже после церемонии присоединения к трём семьям, всё равно не считаются настоящими членами клана. Тогда, по особым обстоятельствам, патриарх сделал меня преемником Куя. Все эти годы я хотел отказаться от этой должности, но патриарх не позволял этого», — внезапно остановился Су Мую.

— «Что случилось?» — спросила Бай Хэхуай.

Су Мую повернулся и сел, тяжело дыша: — «Прошу прощения. Пожалуйста, подождите минутку, Божественный Лекарь». Затем он осторожно нажал на три акупунктурные точки на своём плече и, сидя со скрещёнными ногами, начал циркулировать своей ци.

Бай Хэхуай шагнула вперёд и обнаружила, что плечо Су Мую всё это время кровоточило.

— «Ты ранен?» — нахмурилась Бай Хэхуай.

— Этот молодой фехтовальщик из рода Се превзошёл мои ожидания своим мастерством владения клинком, — произнёс Су Мую с серьёзным выражением лица.

— Порой я не могу тебя понять. Рядом с тобой находится человек, чьи медицинские навыки считаются одними из лучших в мире, но ты всё это время терпел боль от раны? Неужели было так трудно сказать мне об этом? — воскликнула Бай Хэхуай, наклоняясь и касаясь крови на плече Су Мую. — К счастью, на их клинке не было яда. Эта рана несерьёзна, не стоит использовать ци.

«Хорошо», — кивнул Су Мую.

— «Вне зависимости от того, насколько человек силён, некоторые тяготы невозможно вынести в одиночку», — произнесла Бай Хехуай, извлекая из-под мантии пузырёк с лекарством. Она посыпала плечо Су Мую каким-то порошком и добавила: «Сделай три глубоких вдоха, а затем начни циркулировать свою ци».

Су Мую тихо вздохнул: «Надо попытаться».

— «Попытаться что? Смерть — это конец всему», — сказала Бай Хехуай, искоса взглянув на Су Мую. — «Ты хочешь умереть?»

— «Много раз мне казалось, что смерть была бы не так уж плоха», — тихо ответил Су Мую.

— «Глупец», — пробормотала Бай Хехуай, не в силах сдержать раздражение. — «Мы, целители, ненавидим таких людей, как ты, которые не ценят свою жизнь».

Су Мую взмахнул рукой, чтобы активировать свою ци. Как только энергия распространилась по его телу, кровотечение на плече остановилось. Он встал и продолжил свой путь, сказав:

— В Тёмной реке жизнь для нас — это нечто запредельное. Мы можем лишить жизни других в любой момент, и наши жизни также могут быть отняты в любой момент.

Бай Хэхуай наблюдала за Су Мую со спины. Этот человек, который казался таким отстранённым, часто проявлял нежность, необычную для обитателей Тёмной реки. И как раз когда она почувствовала близость к нему, он снова стал казаться ей загадочным.

— Возможно, после этой работы мы больше не встретимся, — сказала Бай Хэхуай, следуя за ним.

В городе Цзюсяо, в уединённом дворике, расположился мужчина средних лет, облачённый в чёрное одеяние. Его голова слегка склонилась, а тело покачивалось в такт дыханию, словно он погрузился в дремоту. Но вдруг над ним пролетела ворона, и это заставило его мгновенно открыть глаза. Рука его дрогнула, и маленький нож, который он держал, пронзил птицу.

— Дурной знак, — пробормотал мужчина.

— Глава семьи, — одетый в чёрное охранник-убийца немедленно склонился в поклоне, принимая на себя наказание. Рядом с ним стоял нынешний глава семьи Су, Су Цзиньхуэй, известный своим спокойствием и великодушием, но чей гнев мог привести к серьёзным последствиям.

— Чего ты боишься? Это всего лишь ворона, я просто высказал своё недовольство, — Су Цзиньхуэй похлопал мужчину по плечу. — Сыновья семьи Су не должны быть такими пугливыми.

Мужчина поспешно поднялся, не произнеся ни слова. В этот момент вошёл лысый мускулистый мужчина.

— Глава семьи, — сказал он.

Су Цзиньхуэй поднял бровь.

— Как дела?

— «Семьи Се и Му, объединив свои усилия, предприняли попытку проникнуть в логово пауков. По-видимому, им не удалось завладеть мечом Спящего дракона, однако они действительно сумели преодолеть оборону Паучьего гнезда», — сообщил лысый мужчина.

— «Се Ба и МуЦзычжи, эти хитрые старые лисы, на самом деле действуют сообща», — произнёс Су Цзиньхуэй, неторопливо перебирая чётки с зёрнами бодхи. — «А что касается Су Чанхэ? Он получил приказ действовать незамедлительно?»

— «Он ответил всего одним словом: «неподходящий», — с холодной улыбкой произнёс лысый мужчина.

— «Неподходящий», — в глазах Су Цзиньхуэя запылал гнев. — «Что именно неподходящее?»

— «Учитель, это «неподходящее» может иметь два значения. Во-первых, поскольку семьи Се и Му объединили свои силы и сражаются против Патриарха, нашей семье Су сейчас не следует вмешиваться. Во-вторых, глава семьи, вы уже доверили Су Чанхэ все полномочия по проведению этой операции, поэтому в данный момент вам не следует отдавать приказы», — с улыбкой произнёс мужчина средних лет в серой одежде, стоявший рядом с Су Цзиньхуэем.

- "Господин, этот юноша, Су Чанхэ, очевидно, не желает вступать в схватку с Су Мую», — с явным неодобрением в голосе произнёс лысый мужчина. — «Позвольте мне принять командование войсками, и я незамедлительно отправлю людей, дабы помочь вам завладеть мечом Спящего дракона».

Мужчина средних лет с улыбкой покачал головой: «Только Су Чанхэ способен одолеть Су Мую. Если наша семья Су обретёт меч Спящего дракона, имея в своём распоряжении и Су Чанхэ, и Су Мую, то семьи Му и Се не смогут причинить нам особых хлопот».

- "Ты хочешь сказать..." – нахмурился Су Цзиньхуэй.

В этот момент вошёл другой человек: «Глава семьи, Су Чанхэ начал действовать. Они с дядей Чжэ покинули гостиницу «Цзюсяо».

— «Близится рассвет», — мужчина средних лет поднял глаза, коснувшись кольца с сапфиром на своей руке. — «Изначально мы планировали подождать ещё немного, но теперь, кажется, в этом нет необходимости».

В «Паучьем гнезде» есть тайный ход, ведущий далеко за пределы города, вплоть до павильона «Три Ли». Почему бы нам не разделиться? — внезапно предложил Су Чанхэ. — Ты подожди в павильоне, а я отправлюсь в «Паучье гнездо».

Су Чжэ остановился и положил свой посох на землю. В его голосе звучало недовольство: «В семье Су так много опытных воинов, почему мы всегда оказываемся в роли беглецов?»

— Ну, раньше я был Безымянным. Когда я прошу о помощи у братьев из главной семьи, они никогда не хотят иметь со мной дела. Мы с дядей Чжэ несколько раз вместе проходили через жизнь и смерть — я доверяю тебе, — сказал Су Чанхэ с улыбкой, которая казалась шутливой, но в то же время в ней читалась искренность.

— Малыш Хэ, я знаю, что ты замышляешь что-то опасное. Я не смогу ни управлять тобой, ни останавливать тебя, — Су Чжэ обернулся. — Я просто бессердечный убийца — я лишь выполняю приказы, не более того!

— Дядя Чжэ, вы — мой любимец в семье Су. Не покидайте нас, набирайтесь сил, — произнёс Су Чанхэ, дружески похлопав Су Чжэ по плечу.

— На плече человека горят три огня, — с воодушевлением воскликнул Су Чжэ, отстраняясь от руки Су Чанхэ. — Нельзя к ним небрежно прикасаться — если их погасить, за ними последует смерть.

С этими словами он подхватил свой буддийский посох и неторопливо направился к городской окраине.

Су Чанхэ с облегчением перевёл дух, утирая холодный пот со своего чела. На мгновение он ощутил намерение Су Чжэ, словно тот вознамерился лишить его жизни, но тотчас же подавил это чувство. Если бы Су Чжэ в самом деле предпринял атаку, Су Чанхэ не был бы уверен в своей способности отразить её.

В прошлом Су Чжэ, некогда прославленный воин рода Су, не использовал всю свою мощь после ранения. Вследствие этого никто в Тёмной реке не мог с уверенностью судить о его оставшихся способностях. Однако ходили слухи, что если Су Чжэ готов заплатить определённую цену, то никто в Тёмной реке не сможет сравниться с ним. Эти слухи исходили от семейного лекаря Му, который врачевал Су Чжэ, хотя истинность их было трудно оценить.

— Воистину достоин быть величайшим воином семьи Су, — пробормотал Су Чанхэ, поворачиваясь к «Паучьему гнезду». Сделав несколько шагов, он заметил две фигуры, быстро передвигающиеся по крышам вдалеке. Су Чанхэ прищурился, затем прыгнул вверх, и в его руке сверкнул холодный огонь, сопровождаемый звоном сталкивающегося оружия.

— Бин Се Фаньхуа, — произнёс Су Чанхэ, сохраняя неподвижность и улыбаясь. — Какая неожиданная встреча с врагом на столь узкой тропе.

Се Фаньхуа нахмурился:

— Ты явился, чтобы преградить мне путь?

— Вовсе нет, вовсе нет. Я лишь хотел взглянуть на «Паучье гнездо», и наша встреча здесь — лишь случайность, — приподнял брови Су Чанхэ.

Грудь Се Фаньхуа наполнилась энергией ци и кровью, он едва не закашлялся, но с усилием сдержался. Он знал стиль Гробовщика — тот не мог проявить ни малейшей слабости.

Се Фаньхуа серьёзно сказал:

— Если это так, то отойди в сторону.

— «Хотя я не искал тебя намеренно, теперь, когда мы встретились, я должен что-то предпринять», — произнёс Су Чанхэ, нежно поглаживая кинжал между пальцами: - «Ты считаешься гордостью семьи Се в этом поколении. Убив тебя, я смогу порадовать своего старого хозяина, и, возможно, он больше не будет беспокоить меня».

— «Тогда попробуй», — сказал Се Фаньхуа, понимая, что дальнейшие разговоры бесполезны. Его два чёрных клинка засверкали, и он бросился на Су Чанхэ.

Су Чанхэ не торопился, небрежно метая свой кинжал. Как говорится, на дюйм короче — на дюйм опаснее — каждый раз, когда его клинок сталкивался с двумя чёрными клинками, он, казалось, подвергался смертельной опасности. Однако выражение его лица и движения были расслабленными и отточенными. Он громко рассмеялся: «Похоже, проникнуть в Паучье гнездо не так-то просто. Сейчас ты работаешь с клинком довольно медленно».

Се Фаньхуа, надрывно кашляя, взмахнул клинками, но его силы были на исходе. Кровавые пятна покрыли его чёрные клинки, и когда он вновь взмахнул ими, энергия клинка смешалась с ци крови, создавая яростную, но изящную композицию.

— Тебе нужна скорость? Это достаточно быстро? — прорычал Се Фаньхуа.

Су Чанхэ продолжал улыбаться, хотя его движения стали более резкими. Продолжая улыбаться, он подначивал:

— Ещё быстрее, ещё быстрее!

— Отлично! — два чёрных клинка Се Фаньхуа внезапно пронзили защиту Су Чанхэ, нанеся удар прямо в грудь. Су Чанхэ откинул голову назад, наблюдая, как его кинжал взмывает в воздух. Он быстро отклонился назад, уходя от удара Се Фаньхуа, затем сделал сальто вперёд, приземлившись перед Се Фаньхуа. Вытянув руку, он поймал падающий кинжал и замахнулся вниз!

— Стой! — крикнул Се Фаньхуа, поспешно отводя клинки для блокирования и отступая более чем на десять шагов.

Исход поединка был предрешён. Однако в семье Се оставался один человек, который не принимал участия в сражении.

Се Фаньхуа, взглянув на Се Цяньцзи, который неподвижно стоял неподалёку, воскликнул: «Почему ты просто стоишь и наблюдаешь? Присоединяйся!»

Се Цяньцзи кивнул: «Я заметил слабые места в мече Су Чанхэ. Мне удалось кое-что понять. Пожалуйста, брат Фаньхуа, уступи место и расчисти мне путь!»

— Хорошо! — воскликнул Се Фаньхуа, подпрыгнув в воздух. Он соединил рукояти своих клинков, образовав обоюдоострый длинный меч, а затем устремился вниз, чтобы нанести удар Су Чанхэ. Это был сильнейший убойный приём Се Фаньхуа, который перешёл от защиты к чистому нападению.

Однако его спина осталась полностью открытой.

Су Чанхэ не атаковал, а лишь слегка улыбнулся, и в его улыбке смешались презрение и жалость.

Внезапно Се Фаньхуа ощутил леденящий холод в сердце, а затем стрела, выпущенная сзади, пронзила его череп. Его последний удар так и не достиг цели.

Се Цяньцзи опустил свой механический арбалет и медленно двинулся вперёд: «Он был одним из самых любимых учеников Се Ба. Его убийство равносильно объявлению войны семье Се».

— Забери его тело с собой, чтобы люди из семьи Се не заподозрили ничего необычного, — произнёс Су Чанхэ, наклонившись и взмахнув кинжалом, чтобы отсечь голову Се Фаньхуа. — Просто скажи, что это я убил его. Чего бояться объявления войны? Цель Се Ба — не мы, а семья Су. Не стоит беспокоиться, что он не объявит войну, гораздо важнее то, что у Се Ба может не хватить мужества!

Се Цяньцзи взвалил на плечо тело Се Фаньхуа: «В этом есть доля истины. Сначала я вернусь и сообщу им. Однако, как сообщается, Се Ба ушёл после крупной битвы с Су Мую. Без него многие будущие дела будут сопряжены с трудностями».

— Потеря хорошего клинка — это действительно хлопотно, — воскликнул Су Чанхэ, подбегая к Се Цяньцзи и вонзая свой кинжал прямо ему в плечо.

Се Цяньцзи, превозмогая боль, хранил молчание.

Су Чанхэ, с улыбкой извлекая свой кинжал, и воскликнул: «Представление должно быть окончено».

Се Цяньцзи сделал шаг назад, стиснув зубы. «Пересеките Тёмную реку, и вы достигнете иного берега», — произнёс он.

Су Чанхэ улыбнулся в ответ. «На том берегу больше нет тьмы, но свет должен преобладать», — сказал он.

Се Цяньцзи не стал больше ничего говорить. Он поднял тело Се Фаньхуа и ушёл, не оглядываясь. Су Чанхэ посмотрел на голову Се Фаньхуа, лежащую на земле. В его предсмертном взгляде читались удивление и нежелание. Су Чанхэ склонился над головой Се Фаньхуа, заглядывая в его открытые глаза. «Какая жалость, — произнёс он. — В нынешнем поколении семьи Се мало интересных людей, и ты едва ли относишься к их числу. Если бы ты не был в таком состоянии, я бы с удовольствием поспорил с тобой по-настоящему».

Внезапно раздался хриплый, глубокий голос: «Ты убил Се Фаньхуа. Старый мастер Се Ба не оставит это без внимания». Су Чанхэ вздрогнул и обернулся, приготовив кинжал к защите.

— «После всего этого, кто в Тёмной реке сможет кого-то отпустить?» — усмехнулся Су Чанхэ. — «Возможно, из так называемых трёх семей останется только одна».

Облачённый в серебряные одежды человек покачал головой: — «Тёмная река существует уже сотни лет. Вы думаете, что такое внутреннее кровопролитие случалось только однажды? Я читал записи в архивах — внутренние распри происходили почти каждые три поколения, но структура Тёмной реки никогда не менялась. «Тёмная река» — это организация, но в то же время — это мир в миниатюре. Кто-то одержит победу, кто-то пойдёт на компромисс, а кто-то… будет принесён в жертву».

Су Чанхэ поигрывал маленьким кинжалом, зажатым между пальцами: — «Вы хотите сказать, что я буду тем, кого принесут в жертву?»

— «Почему Су Цзиньхуэй дал тебе командирские полномочия? Хотя у тебя неплохие навыки, в конечном счёте, ты — Безымянный, чужак», — тихо произнёс человек в серебряной одежде.

— Вот как вы пытаетесь меня склонить на свою сторону? — Су Чанхэ наконец-то произнёс имя человека, с которым вёл беседу. Много лет назад их с Су Мую жизни едва не оборвались из-за этого человека.

МуЦзежи резко повернул голову, и его бледное лицо стало ещё бледнее.

— Как вы смеете произносить моё имя! — воскликнул он.

— Меч извлечён из ножен — зачем же его скрывать? Вы стали самым молодым главой рода Му за всю его историю. Разве вы не мечтаете стать самым молодым Патриархом Тёмной реки? — Су Чанхэ намеренно акцентировал каждое слово.

— Ты... впечатляешь меня. Вот почему я говорю, что нам следовало убить тебя ещё тогда. Такие, как ты, представляют угрозу для всех! — МуЦзежи поднялся, и его рукава слегка развевались. — Ты ошибаешься. Я здесь не для того, чтобы склонить тебя на свою сторону — я пришёл, чтобы убить тебя. С того момента, как я впервые увидел тебя, я хотел твоей смерти.

Су Чанхэ облизнул губы и произнёс: «Я полагал, что поручил дяде Чжэ исполнить трудную миссию, а сам намеревался лишь появиться в «Паучьем гнезде». Однако вместо этого я столкнулся с главой семьи. Поистине, это было неудачное решение — нам следовало бы поменяться с дядей Чжэ ролями».

Су Мую и Бай Хэхуай прошли по тайному ходу, который вёл к библиотеке. Этот путь, по-видимому, служил укрытием в случае опасности. В библиотеке они обнаружили запасы сушёных продуктов, чистой воды и запылённые книги с неразборчивыми названиями.

Су Мую, проведя бессонную ночь и участвуя в жестоких сражениях, вошёл в библиотеку, утолил жажду и с извиняющимся видом произнёс: «Если мы вернёмся в «Паучье гнездо» через главный вход, то, вероятно, столкнёмся с представителями трёх семей. Позволь мне немного отдохнуть здесь, о Божественный Лекарь».

Бай Хэхуай, разумеется, согласилась, кивнув: «Отдыхай. Если у тебя не хватит сил сражаться позже, то неприятности будут у меня».

«Благодарю тебя, о Божественный Лекарь», — сказал Су Мую и, скрестив ноги, сел, закрыв глаза. Вскоре после этого послышался тихий храп.

— Это весьма оперативный метод погружения в сон, — с улыбкой произнесла Бай Хэхуай, поднимаясь, чтобы осмотреть библиотеку. Она сняла с полок старинные книги и начала их перелистывать одну за другой. К её изумлению, это оказались не трактаты по боевым искусствам и не «Секреты Тёмной реки», а скорее разнообразные новеллы и исторические романы.

Она бегло пролистала несколько страниц, пока её внимание не привлёк короткий рассказ в одном из томов. Ей стало любопытно, были ли эти произведения созданы специально для тех, кто пытался бежать, чтобы помочь им скоротать время в этом приюте? Неужели «Тёмная река» была столь милосердной организацией?

Глядя на спящего, скрестив ноги, раненого Су Мую, Бай Хэхуай покачала головой — разумеется, это было не так.

Однако это произведение было написано поистине мастерски. У Бай Хэхуай наконец-то нашлось время для чтения, и она с удовольствием погрузилась в книгу.

В произведении описывалось основание Северного Ли, когда император Сяо И ещё командовал армиями. Говорили, что у него была группа тайных убийц, специально обученных для устранения вражеских генералов. Один из них мог полностью растворяться в ночи, появляясь подобно призраку, чтобы совершить убийство, а затем исчезать, словно дым...

«Как загадочно», — подумала Бай Хэхуай с неподдельным интересом, когда закончила чтение. О северном императоре Ли Сяо И ходило множество легенд, но ни в одной из них не упоминались эти призрачные убийцы. В конце концов, на полях сражений обычно проверялись военная стратегия и армии — идея о том, что несколько убийц могут изменить ход войны, казалась просто фантастической. Разумеется, Бай Хэхуай не поверила в содержание рассказа, но он показался ей занимательным.

Однако, едва завершив чтение и намереваясь приступить к новой истории, Су Мую внезапно открыл глаза.

— Божественный лекарь, продолжим, — произнёс он голосом, в котором уже не было и следа прежней усталости.

Бай Хэхуай была поражена: «Это… ты почти не спал! Неужели все члены Тёмной реки столь беспечны в отношении своей жизни?»

Су Мую поднялся на ноги и произнёс: «В семье Му Тёмной реки некогда жил старейшина по имени МуЧаоян, разработавший уникальный комплекс боевых искусств, именуемый «Методом дыхания во сне». Согласно этому методу, мы спим всего два часа в сутки, а в оставшееся время находим возможность для краткого отдыха, чтобы восстановить силы».

Бай Хэхуай, слегка прищурившись, произнесла: «Как практикующий врач, я вынуждена констатировать, что это противоречит основам медицинской науки. Независимо от того, насколько мощным, по утверждению вашего наставника Му, является этот метод дыхания во сне, он всё равно не соответствует научным принципам».

Су Мую, слегка вздохнув, ответил: «Возможно, это и так, но для нас, последователей Тёмной реки, этот метод дыхания во сне является весьма эффективным. В конце концов, мы всегда находимся в состоянии гонки со временем». Затем он двинулся вперёд, извинившись за беспокойство, которое причинил Божественному Лекарю.

Бай Хэхуай, увидев, что Су Мую уходит, взглянула на роман, который держала в руках, на мгновение задумалась, затем сдула с него пыль и спрятала в складках одежды. Это была всего лишь старая книга, не представляющая никакой ценности, поэтому не было ничего предосудительного в том, чтобы взять её с собой...

Су Мую, не замечая ничего вокруг, не обращая внимания на бесчисленные фолианты, что выстроились на полках, собравшись с силами, решительно устремился вперёд, понимая, что с каждым мгновением промедления вероятность того, что Патриарх может испустить дух от яда, возрастает.

Су Мую и Бай Хэхуай наконец достигли конца скрытого прохода. Перед ними возвышалась массивная каменная дверь. Су Мую, собрав все свои силы, ударил по двери ладонью, и она распахнулась. Он обернулся к Бай Хэхуай и сказал: «Я выйду первым. Подождите меня здесь немного».

Бай Хэхуай кивнула в ответ.

Су Мую стремительно покинул скрытый проход. За его спиной только начинало светать, и первые лучи солнца едва освещали горизонт. Подняв глаза, Су Мую увидел перед собой одинокий павильон. Он узнал в нём павильон Трёх Ли, расположенный на окраине города Цзюсяо. Су Мую был удивлён, что скрытый проход оказался настолько глубоким, что вывел их из Паучьего гнезда за пределы города.

Сначала павильон казался пустым, но когда он моргнул, то заметил белую фигуру, стоящую в его центре.

«Призрак?» — Су Мую вздрогнул и, стремительно развернувшись, взмахнул мечом. С громким звуком рассекаемой плоти клинок пронзил грудь человека. Однако тот, кого он ранил, не издал ни звука, продолжая наносить удары мечом по голове Су Мую.

Су Мую поспешно отступил, его меч сверкал. С ясным, чётким звоном металла о металл, двое обменялись более чем десятью ударами в одно мгновение. Мастерство Су Мую в обращении с мечом было настолько высоким, что после десяти обменов он несколько раз ранил своего противника, оставаясь невредимым. Но, какие бы травмы ни получал его противник, он никак не реагировал.

— Техника убийства марионетками, — пробормотал Су Мую.

Фигура в белом, стоявшая в павильоне, рассмеялась.

— Техника убийства марионетками и твоё построение Восемнадцатью мечами имеют одно и то же происхождение. Разница лишь в том, что ты управляешь мечами, а я — людьми.

— Му Бай, — произнёс Су Мую с холодком в голосе. — Как ты узнал о выходе из потайного хода?

— Разве ты забыл? Влияние семьи Му можно обнаружить за каждым строением в Паучьем гнезде. Хотя мы не можем видеть всю картину целиком, всегда есть следы, по которым можно отследить наши шаги.

Человек, ожидавший за пределами потайного хода, был Му Бай, сын главы семьи МуЦзежи. Он мягко продолжил:

— Я долго ждал этой битвы с тобой.

Су Мую поднял ногу и отбросил марионетку, стоявшую перед ним, затем повернулся, чтобы взмахнуть мечом, встречая другую марионетку, которая внезапно атаковала. Две марионетки быстро схватились за клешни. Су Мую резко отклонился назад, избегая чрезвычайно опасного удара.

— Жаль, что ты уже использовал свой навык построения Восемнадцатью мечами. Теперь, имея в руках всего один меч, тебе почти невозможно победить мою технику убийства марионеток.

Му Бай вздохнул с притворным сожалением:

— Жаль, что мы не можем провести настоящую битву.

Су Мую остался невозмутимым перед лицом натиска Му Бая. Его клинок двигался с изяществом, когда он противостоял двум марионеткам. С ноткой редкой иронии он задал вопрос: «Если бы я ранее не прибегнул к построению из Восемнадцати мечей, решился бы ты сейчас вступить со мной в поединок?»

Му Бай слегка прищурился, а затем искренне расхохотался.

— Ха-ха-ха-ха! Редко слышу, чтобы ты так говорил. Обычно, когда я встречаю тебя, мне трудно уловить даже малейшие признаки эмоций. Похоже, ты действительно взволнован, раз пытаешься меня спровоцировать такими словами?

Су Мую холодно фыркнул:

— Мы оба по-разному используем нити для марионеток — ты унаследовал самую изысканную технику убийства марионетками в семье Му, в то время как я воссоздал построение владения Восемнадцатью мечами, которое было в семье Су. В Темной Реке уже много лет ходят слухи о том, кто из нас сильнее. Большинство считает, что я сильнее, потому что ты просто унаследовал, а я воссоздал. То, что знаешь ты, знает и МуЦзежи, но то, что знаю я, даже глава семьи Су никогда не видел!

— Какая самоуверенность! — воскликнул Му Бай, взмахнув рукой. С неба спустилась ещё одна огромная марионетка и приземлилась перед Су Мую. Су Мую вовремя отступил, но всё же получил неглубокую рану от меча в грудь.

Три марионетки, каждая из которых была вооружена мечом, выступили единым фронтом, и хотя их мастерство не могло сравниться с искусством Су Мую, оно всё же было весьма впечатляющим. Когда они атаковали одновременно, их изначально несовершенные техники внезапно стали непробиваемыми.

«Трое образуют строй?» — промелькнула мысль в голове Су Мую. Его тонкий меч двигался с быстротой капель дождя — мелких и плотных, но невероятно проворных. Однако преимущество, которое он имел ранее, исчезло с появлением третьей марионетки.

Бай Хэхуай, стоя в тайном проходе внизу, с тревогой внимала звукам битвы наверху. Су Мую, хотя и отдохнул немного, всё ещё ощущал боль от ран, полученных в сражении с Се Бу Се. Возможно, сейчас, столкнувшись с сильным противником, он будет стараться изо всех сил, чтобы отстоять свои позиции. Немного поразмыслив, она приняла решение.

В ходе ожесточённого поединка, в результате обмена сотнями ударов, Су Мую получил три ранения от меча своего противника, но сумел постичь технику управления тремя марионетками. В пылу сражения он произнёс:

«Твоя техника управления марионетками не позволяет им действовать свободно. Все три марионетки обладают лишь фиксированными приёмами меча: одна использует сокрушающий души меч семьи Се для атаки, другая — удар осеннего ветра семьи Су для защиты, а третья — технику владения мечом в белом рукаве, адаптированную из техники использования рукава семьи Му, для внезапных нападений. Три марионетки образуют строй мечей, который, будучи неуязвимым, практически невозможно преодолеть».

Му Бай слегка нахмурился и произнёс: «Как и ожидалось от Призрака Зонта, ты смог распознать мою технику управления марионетками всего за несколько мгновений. Это делает ещё более необходимым, чтобы я победил тебя. Но что толку от понимания? Ты умрёшь раньше, чем придумаешь, как это преодолеть».

— Техники владения мечом могут быть несовершенны, но фехтовальщик всегда остаётся живым. Даже самые изысканные приёмы можно обратить против их создателя, если применить их с должной изобретательностью, — произнёс Су Мую, с облегчением переводя дух. — И сейчас самое время — это сделать.

Он стремительно ринулся вперёд, оказавшись за спиной у марионетки, которая пыталась защититься ударом «Осенний ветер». Другая марионетка, вооружённая мечом в Белом рукаве для внезапных атак, нанесла удар своему товарищу прямо перед Су Мую. Он лишь слегка усмехнулся и повернулся лицом к марионетке, вооружённой Мечом, сокрушающим души.

Мгновенно последовало три удара мечом. Оружие марионетки с Мечом, сокрушающим душу было отбито Су Мую, который затем взмахнул мечом и обезглавил марионетку.

Затем Су Мую повернулся лицом к кукле с ударом Осеннего Ветра. Энергия его меча внезапно изменилась, став невероятно властной — ближе к технике удара кинжалом, чем мечом. И снова через три хода меч куклы был отброшен в сторону, а следующий удар Су Мую снес ему голову.

Му Бай был потрясен. Его правая рука резко дернулась, затаскивая последнюю куклу обратно в павильон Трех Ли. Он серьезно спросил: - “Как тебе удалось так быстро найти решение?”

Су Мую убрал меч в ножны, переводя дыхание: - “Я родом из места, названного в честь мечей, где люди специально изучают все мировые техники владения мечом и противостоят им — быстрые мечи, атакующие мечи, защитные мечи. Мой отец однажды сказал, что если ты не бессмертный меч, то не имеешь права даже произносить слово” Меч" в его присутствии.

Му Бай был ошеломлен воскликнув: - “Город Без Мечей? Ты пришел из Города Без Мечей!”

— Даже без применения Построения Восемнадцати Мечей ты уже повержен, — произнёс Су Мую с невозмутимым видом, не вдаваясь в подробности о Городе Без Мечей.

Му Бай был поражён, но затем холодно рассмеялся. Он легко взмахнул рукой, и его последняя марионетка выступила вперёд, защищая его мечом. За ней последовали несколько белых фигур. При виде них Су Мую слегка нахмурился — все они были самыми известными убийцами в семье Му.

Пока он размышлял об этом, холодный ветер обдал его затылок. Су Мую быстро обернулся, и мимо его головы пролетела медная монета, направляясь к Му Баю и его группе. Му Бай взмахнул рукой, и кукла прыгнула вперёд, отбив монету мечом.

Му Циньян приземлился в своём даосском одеянии, поймал монету и улыбнулся:

— «Лицо цвета персика — самое благоприятное».

Му Бай серьёзно произнёс:

— «Циньян, ты опоздал».

— Прошу прощения, прошу прощения, — произнёс Му Циньян, — Сюэвэй не могла заметить это смертоносное построение. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы ввести её в заблуждение.

С этими словами Му Циньян спрятал монету в карман и, повернувшись к Су Мую, спросил:

— Как ваши дела, лорд Куй?

— Это вы, — ответил Су Мую, слегка повернув рукоять своего меча. Прежде чем стать Куй, Су Чанхэ рассказал ему об этом даосе из семьи Му. Он сказал, что, хотя этот даос и кажется несколько ленивым, его истинная сила непостижима.

Му Циньян слегка приподнял брови:

— Я? Значит, лорд Куй знает обо мне? Я польщён, действительно польщён.

Су Мую окинул взглядом собравшихся перед ним людей. Помимо Му Бая и Му Цинъяна, он заметил ещё семерых убийц из семьи Му. Будь Су Мую невредим и владея Восемнадцатью мечами, он имел бы тридцатипроцентный шанс на победу в смертельной схватке. Однако теперь, с единственным мечом в руке, даже одолеть Му Цинъяна в одиночку было бы непросто...

Су Мую мгновенно принял решение: он должен был увести этих людей, чтобы дать Бай Хэхуай шанс сбежать через тайный ход.

Внезапно позади них раздался голос с сильным акцентом: «Этот мальчишка Су Чанхэ ничего не стоит!»

Су Мую вздрогнул, но затем улыбнулся: «Дядя Чжэ прибыл».

Члены семьи Му обратили внимание на голос. Ранее торжествующее выражение лица Му Бая сменилось на неприглядное.

Су Чжэ из семьи Су был человеком, с которым никто не хотел связываться.

— Этот юнец с видом знатока направляется в Паучье гнездо, а меня оставляет охранять кого-то! Я обнаружил этого человека и в придачу столкнулся с девятью призраками рода Му! — Су Чжэ с силой вонзил свой буддийский посох в землю, после чего извлёк из-за пазухи орех бетеля и, бросив его в рот, принялся жевать с ожесточением, словно выплескивая свой гнев.

Су Мую, обращаясь к членам семьи Му, произнёс: «Я не герой, я всего лишь убийца, но даже у убийц есть свои принципы».

Су Чжэ, слегка улыбнувшись, сказал: «Сопляк, прекрати подражать мне».

Су Мую, указывая мечом на Му Цинъяна, продолжил: «Со времён Восточной кампании секты Дьявола я не сражался плечом к плечу с дядей Чжэ».

Му Цинъян, поигрывая монетой в виде цветка персика, с натянутой улыбкой задумался: «Хватит ли их численности против Су Мую и Су Чжэ, сражающихся вместе?»

Су Чжэ хранил молчание, сжимая свой посох и задумчиво глядя в спину Су Мую.

Один из членов семьи Му, не в силах сдержать своё беспокойство, тихо произнёс: «Молодой господин».

Му Бай, словно почувствовав его настроение, также тихо сказал: «Су Чжэ ещё ничего не сказал. Не торопись».

Му Циньян, с непринуждённой грацией, извлёк из кармана монету, имеющую форму цветка персика, и, изящно взмахнув рукой, обнажил меч, выкованный из персикового дерева. Извлёкши жёлтый талисман, он щёлкнул им и провёл им по лезвию меча, и в тот же миг на клинке вспыхнуло пламя, преображая меч из персикового дерева в огненный.

Му Циньян, улыбаясь, произнёс: «Многие считают меня лишь искусным фокусником, но позвольте мне продемонстрировать вам настоящее мастерство».

Су Мую, слегка нахмурившись, наблюдал за мечом Му Циньяна. Это был не просто фокус — это была истинная даосская техника владения мечом «Огненный путь талисмана», тайное искусство Императорской обсерватории города Тяньци. Этот Му Цинъян обладал поистине выдающимися способностями. Однако Су Мую беспокоило не мастерство Му Циньяна, а молчание Су Чжэ, который стоял за его спиной, не произнося ни слова.

Это молчание было красноречивее всяких слов и свидетельствовало о том, что Су Чжэ ещё не принял окончательного решения.

— Дядя Чжэ, — тихо окликнул его Су Мую.

— Обращение «дядя Чжэ» обладает огромной силой, — с лёгким вздохом ответил Су Чжэ. — Мую, ты стоишь на каменной плите, не так ли?

Сердце Су Мую замерло, и он крепче сжал рукоять своего меча.

В потайном ходе Бай Хехуай также вздрогнул от неожиданности.

Му Циньян слегка приподнял голову, и на его лице появилась загадочная улыбка:

— О, так вот оно что. Неудивительно, что Су Мую не сдвинулся с места с тех пор, как появился Су Чжэ.

— Дядя Чжэ! — Су Мую обернулся и крикнул.

— Прошу прощения, но мне не было приказано убивать тебя, — ответил Су Чжэ, взмахнув своим посохом, и золотые кольца на нём полетели к ногам Су Мую. — Она — единственная, кого я должен убить.

— «Ха!» — воскликнул Су Мую, вскинув меч, дабы отразить удар. Однако цепь золотых колец обрушилась на него с такой мощью, что клинок едва не выскользнул из его рук. Одно из колец угодило ему прямо в лицо, заставив отступить на три шага назад.

Су Чжэ, перехватив свой посох, с силой замахнулся им, сметая пыль и являя истинную сущность каменной двери.

— «Так вот где ты скрываешься», — произнёс он с ледяным презрением.

— Дядя Чжэ, вы не можете этого сделать! — вскричал Су Мую, осознавая, что его дядя, приняв решение, без колебаний приступит к действию. Он стремительно бросился вперёд.

В этот момент Му Бай отдал приказ:

— Остановите его!

— Выполняю приказ молодого господина! — Меч Му Цинъяна, подобно цветку персика, высекая яркую искру, вынудил Су Мую отступить. — Господин Куй, позвольте мне сначала развлечь вас.

— Прочь с дороги! — вскричал Су Мую, нанося Му Цинъяну более десяти смертельных ударов мечом. Каждый из них был направлен на убийство, словно он готовился к этому моменту всю свою жизнь.

Му Циньян быстро уклонился, с трудом переводя дыхание. Он слышал, что Призрак Зонта Тёмной Реки, известный своим непревзойденным мастерством владения мечом, также был известен своей нежностью и обходительностью, даже оставляя тела своих жертв нетронутыми во время миссий. Почему же теперь каждое его движение было настолько безжалостным?

Тем временем Су Чжэ неспешно приблизился к массивной каменной двери, взирая на неё с высоты своего роста и размышляя, стоит ли ему открыть её или же просто бросить внутрь горсть золотых колец, чтобы сокрушить того, кто находится внутри. После некоторого раздумья Су Чжэ, поигрывая своим посохом, принял решение: лучше всего будет сразу уничтожить противника.

— «Божественный лекарь, выходи!» — предостерегающе вскричал Су Мую.

Бай Хехуай, не ведавшая, что её отец уже подсчитывает, сколько золотых колец ему потребуется для её уничтожения, услышав крик Су Мую, мгновенно отреагировала. Она с силой толкнула каменную дверь и выскочила наружу, столкнувшись лицом к лицу с изумлённым взором Су Чжэ.

— «Маленький Божественный лекарь, мы вновь встретились», — усмехнулся Су Чжэ.

— «Как и говорила мать… Он выглядит весьма привлекательно, но ему не следует раскрывать уста — во-первых, из-за деревенского говора в его официальной речи, а во-вторых, из-за того, что его прекрасные зубы пожелтели от табака и орехов бетеля», — Бай Хехуай нахмурилась и с ругательством воскликнула: — «Ах ты, пёс!»

— «Хм?» — Су Чжэ слегка дёрнулся. Он мог понять, почему Божественный Лекарь обругала его, ведь он пришёл сюда, чтобы убить её, но слово «пёс» показалось ему странно знакомым, а тон, которым оно было произнесено, напомнил ему о ком-то, кого он знал.

Бай Хехуай выскочила из-за каменной двери, взглянула на Су Мую, а затем на Су Чжэ: — «Ты пришёл убить меня?»

— «По приказу главы, маленькую Божественную лекаря следует отправить в западный рай», — Су Чжэ лениво взмахнул своим буддийским посохом, посылая золотое кольцо в Бай Хехуай. Однако это движение было скорее пробным, чем атакующим, и гораздо медленнее, чем прежде.

— Скорее, уклоняйся! — вскричал Су Мую, отбивая меч Му Цинъяна, и развернулся, чтобы прийти на помощь, но было уже слишком поздно.

— Ну и ну, ты и впрямь собака, — вновь обругала его Бай Хехуай, после чего неожиданно изменила направление движения ног, увернувшись от золотого кольца и сделав шаг в сторону.

— Призрачные шаги семьи Су! — воскликнул Му Бай. — Су Мую, ты и впрямь обучил постороннего человека методам семьи Су!

Су Мую был поражён. Приём, который только что использовала Бай Хехуай, чтобы уклониться от золотого кольца, был подлинным приёмом Призрачных шагов семьи Су. Но освоить эти приёмы было невероятно сложно — даже одарённым ученикам семьи Су требовалось три-четыре года, чтобы стать мастерами в этом искусстве. Исполнение Бай Хехуай было невозможно после нескольких дней практики — для этого требовались годы подготовки.

— Кто ты на самом деле? — спросил Су Чжэ, и его лицо стало серьёзным, как никогда прежде.

— Я Бай Хехуай, Божественный Лекарь из долины Короля Медицины, — ответила она с загадочной улыбкой.

— Фамилия твоей матери Вэнь? — спросил Су Чжэ.

— Да, — сказала Бай Хехуай, слегка приподняв бровь. — И что с того?

Су Чжэ замолчал, внимательно изучая лицо Бай Хехуай. После долгого молчания он медленно произнёс:

— Поначалу я ничего не заметил…

— Берегись! — крикнул Су Мую.

Бай Хехуай вздрогнула и резко обернулась, внезапно увидев перед собой семь белых фигур. Разговаривая с Су Чжэ, она совершенно забыла о членах семьи Му в павильоне и не заметила их приближения. Она попыталась сбежать Призрачными шагами, но обнаружила, что не может сдвинуться с места. Опустив взгляд, она увидела, что её ноги связаны почти невидимыми нитями.

— Убейте её, — холодно произнёс Му Бай из павильона.

Все семеро одновременно бросили в Бай Хехуай белые шёлковые ленты.

В этот миг Су Чжэ предстал перед Бай Хехуай, сжимая в руке свой посох, символ буддийской веры. Одним мощным взмахом он разрубил семь шёлковых лент, отправляя в полёт семерых нападавших.

— Ступайте прочь! — прогремел его голос.

Му Бай стремительно вскочил на ноги и в гневе воскликнул: «Су Чжэ, что привело тебя сюда?»

Су Чжэ, не обращая внимания на его вопрос, обратился к Бай Хэхуай: «Твоя мать Вэнь? Она Вэнь Луоцзинь?»

Бай Хэхуай, на мгновение охваченная страхом перед решительностью Су Чжэ, колебалась, прежде чем ответить: «Да».

— «Тогда ты…» — Су Чжэ задумался на мгновение, а затем с грустью улыбнулся: «Я забыл, у меня так и не было возможности узнать твоё имя».

— «Мама назвала меня Хэхуай», — тихо произнесла Бай Хэхуай. — «Белые журавли летят на юг, глядя на воды Хуая».

— «Это хорошее имя. У твоей матери всегда был талант давать имена», — улыбнулся Су Чжэ.

— «Как «пёс»? — рассмеялась Бай Хэхуай.

Су Чжэ усмехнулся: «Да, как «пёс».

— «Су Чжэ!» — воскликнул Му Бай, метнув кинжал прямо в спину Су Чжэ.

— «Какое неожиданное воссоединение. Если бы только твоя мать была здесь», — сказал Су Чжэ, оборачиваясь и ловко перехватывая кинжал. Затем он слегка взмахнул запястьем, разбивая его на семь осколков, которые упали на землю.

Бай Хэхуай, поджав губы, осведомилась: «Неужто моя дочь недостаточно хороша для тебя?»

Су Чжэ, без тени лукавства, ответил: «Дочь — это прекрасно, но жена была бы лучше».

Бай Хэхуай, фыркнув, возразила: «Если жена такая замечательная, почему ты никогда не возвращался?»

Су Чжэ тихо произнёс: «Я держался подальше ради вашего же блага».

Бай Хэхуай долго молчала, прежде чем пробормотать: «Ах ты, пёс».

Су Чжэ, кивнув, согласился: «Да, в конце концов, я всё ещё всего лишь пёс».

Пока они разговаривали, все остальные стояли в недоумении, за исключением Су Мую, который с каждой секундой становился всё более ошеломлённым. Ранее, в потайном ходе, Бай Хэхуай упомянула, что Су Чжэ был её отцом, но он тогда подумал, что это была шутка. Могло ли это быть правдой?

Тем временем Му Бай тоже осознал всю серьёзность ситуации и, одновременно шокированный и разгневанный, воскликнул: «Су Чжэ, ты женился на посторонней женщине!»

Су Чжэ, приподняв бровь, спросил: «Ну и что с того, что я это сделал?»

Му Бай с усмешкой изрёк: «Ты и этот отпрыск, рождённый вне брака, нарушили устои клана, и оба заслуживаете смерти».

Су Чжэ вспыхнул гневом: «Вздор! Вся Тёмная Река обнажила клинки, дабы умертвить Патриарха, а ты смеешь рассуждать о правилах клана? Я отыскал прекрасную женщину на улице, взял её в жёны, и у нас родилась замечательная дочь. А ты толкуешь о нарушении устоев. Ты сам обнажаешь клинок, дабы умертвить Патриарха — смерть от тысячи ран была бы слишком милосердна для тебя!»

Су Мую с изумлением наблюдал за происходящим. Кто бы мог подумать, что Су Чжэ, едва способный изъясняться на официальном диалекте, способен проявить такую красноречивость в момент, когда выражает своё недовольство?

Бай Хэхуай захлопала в ладоши: «Хорошо ругаешься, пёс!»

— Ну-ну, «пёс» — это то, как твоя мать называет меня. Тебе следует называть меня отцом, — мягко сказал Су Чжэ.

— Отец — пёс? — Бай Хэхуай надулась.

— Отлично, отец-пёс всё равно остаётся отцом, — громко заявил Су Чжэ. — Су Мую, защищай мою дорогую дочь как следует.

Су Мую подскочил к Су Чжэ и Бай Хэхуай:

— Дядя Чжэ, вы довольно быстро меняете сторону.

— Эй, эй, — Су Чжэ похлопал Су Мую по плечу. — Мы все здесь семья, нет необходимости в таких формальностях.

Му Циньян вложил меч в ножны и отступил в сторону Му Бая:

— Молодой господин, что нам теперь делать?

Семь членов семьи Му, которые были повержены наземь, также поднялись и возвратились в павильон Трёх Ли. Хотя удар Су Чжэ отбросил их назад, они не получили серьёзных увечий.

— «Если семья Су желает битвы, мы примем вызов. Они полагают, что мы страшимся семьи Су?» — презрительно усмехнулся Му Бай.

Му Циньян печально улыбнулся: «Су Чжэ некогда был сильнейшим воином в роду Су».

Су Чжэ с лёгкой улыбкой произнёс: «Дочь моя, эти люди жаждут твоей смерти. Позволь мне преподать им урок».

Бай Хехуай, высунув язык, возразила: «Фу, разве ты не пытался убить меня только что?»

Су Чжэ, взяв свой буддийский посох, слегка повернул его, меняя тему разговора: «Ты, юный даос из рода Му, ты сказал что-то не то ранее».

Му Циньян вздрогнул: «О? Что же это было?»

Су Чжэ с силой ударил своим посохом о землю, вызвав мощный порыв ветра, который разнёс павильон Трёх Ли в щепки: «Даже сейчас я всё ещё самый сильный в роду Су».

Члены рода Му, находившиеся в павильоне, немедленно разбежались, их фигуры, похожие на призраки, внезапно исчезли.

Бай Хэхуай в ужасе воскликнула: «Что это за колдовство?»

— Призрачная формация Пустоты семьи Му. Будьте осторожны, — предупредил Су Мую, когда внезапно вокруг них поднялся густой туман, окутывая их троих.

— «Демоны и духи, осмелившиеся вести себя необузданно перед моим посохом, покоряющим демонов», — произнёс Су Чжэ, презрительно усмехнувшись. Он взмахнул своим посохом, отправляя три золотых кольца, и из тумана донеслись три приглушённых крика. Затем Су Чжэ снова ударил посохом о землю, и снизу донёсся мучительный крик.

— «Жалкие!» — воскликнул Су Чжэ и ударил посохом, отчего все золотые кольца на нём разлетелись в тумане. Изнутри раздался звон металла, а Су Чжэ стоял совершенно невозмутимо, даже достал трубку, чтобы неспешно закурить. Наконец, он постучал по своей трубке, и все кольца полетели обратно к его посоху.

Густой туман рассеялся сам собой.

— «Формация была нарушена ещё до того, как начала действовать», — презрительно сказал Су Чжэ.

Су Мую, окинув взором распростёртые на земле тела, вопросил: «Дядя Чжэ, в ходе нашего противостояния с дьявольской сектой, отчего мне не довелось узреть твою мощь?»

Су Чжэ, смущённо кашлянув, ответствовал: «Признаться, я не мог не похвастать перед своей дочерью. Сражение с дьявольской сектой не стоило того, чтобы расходовать все силы, и потому я старался не выкладываться по полной».

Су Мую, улыбнувшись, приблизился и пересчитал тела. Их было семь, но среди них не было ни Му Бая, ни Му Циньяна.

— Убить этих подростков было бы непросто, и не стоит провоцировать этого безумца Му Цзежи, — произнёс Су Чжэ, обращаясь к Су Мую.

Су Мую кивнул: — Итак, дядя Чжэ, каковы теперь твои планы?

Су Чжэ взглянул на Бай Хехуай, которая запрокинула голову, глядя в небо и беззаботно насвистывая.

В отдалении Му Бай, схватившись за грудь, стремительно бросился вперёд: — Сила Су Чжэ поистине велика.

— Ну, когда-то он был почти Патриархом, — заметил Му Циньян, который пострадал гораздо меньше и неторопливо следовал за Му Баем.

— Когда я сообщу об этом отцу, мы не только убьём Патриарха, но и уничтожим всю семью Су! — злобно воскликнул Му Бай.

— Хорошо, хорошо, но чтобы убедить главу семьи сражаться с семьёй Су не на жизнь, а на смерть, нам всё ещё нужен катализатор, — медленно произнёс Му Циньян.

— Какой катализатор? — с недоумением спросил Му Бай.

В голосе Му Цинъяна внезапно зазвучали убийственные нотки: — Твоя смерть.

Му Бай, вздрогнув от внезапности, резко обернулся, но тут же ощутил, как под его ногами разверзлась пустота, и он начал стремительно падать вниз. Ветка дерева, на которую он опирался, оказалась сломана монетой в виде цветка персика, которую метнул Му Циньян. Му Циньян, успев вскарабкаться на ствол дерева, поймал свою монету, а затем спрыгнул вниз и устремился вслед за ним.

В небесах, подле Паучьего логова, кружились в танце бумажные бабочки.

Су Чанхэ взмыл в воздух, его руки молниеносно двигались, а пять кинжалов в его руках выписывали одну за другой изящные дуги, срезая бумажных бабочек.

Он воскликнул: «И это всё, на что способен великий мастер семьи Му? Ты играешь с этими женскими побрякушками?»

Му Цзежи вытянул палец и произнёс: «Танец бабочек, ткацкий станок с девятью узорами».

Все бумажные бабочки замерли, окружив Су Чанхэ. При более внимательном рассмотрении он заметил, что вокруг каждой бабочки были обернуты почти невидимые шёлковые нити, покрытые люминесцентным порошком, излучавшим неземное голубое сияние.

«Чёрт возьми», — выругался про себя Су Чанхэ, но было уже слишком поздно. Голубое пламя пробежало по шёлковым нитям, быстро распространяясь на бумажных бабочек. С громким «бум» они вспыхнули, превратившись в прекрасные цветы в небесах.

Му Цзежи, запрокинув голову, издал смешок: «Так вот оно что — «Мастер похорон Тёмной реки».

Когда пламя рассеялось, Су Чанхэ, от одеяний которого остались лишь обрывки, рухнул вниз. Он проломил карниз дома и приземлился на ворох соломы, являя собой весьма плачевное зрелище. Он криво улыбнулся: «Именно потому я и не люблю сражаться с представителями рода Му. Они не убийцы — они всего лишь прославленные маги».

Му Цзежи совершил лёгкий прыжок, чтобы оказаться на разрушенной крыше, и устремил свой взор вниз, на Су Чанхэ. Он едва заметно поднял руку, и бумажная бабочка плавно опустилась вниз.

«Даже самые искусные воины могут совершать ошибки в ближнем бою, — произнёс он. — Именно поэтому я никогда не подпускаю никого ближе, чем на три чжана».

Су Чанхэ, который выглядел измотанным, ответил: «Ты слишком много говоришь».

Внезапно он метнул кинжал в небо, пронзая бумажную бабочку и направляя его прямо в лицо Му Цзежи. Тот взмахнул рукавом, пытаясь поймать кинжал, но его выражение лица мгновенно изменилось. Он поспешно освободил рукав, но было уже слишком поздно.

Кинжал Су Чанхэ также был привязан к шёлковой нити.

Когда речь заходит о кукольных нитях, семья Му, несомненно, является лучшей в Тёмной реке. Однако у семьи Су также есть свой мастер — Су Мую, который использует их для воссоздания построения из Восемнадцати мечей, утраченного на протяжении многих веков.

Су Чанхэ и Су Мую были связаны тесной дружбой, и благодаря этому Су Чанхэ приобрёл некоторые навыки в обращении с кукольными нитями. Он искусно сочетал их со своим мастерством владения мечом, которое позволяло ему наносить удары, словно рассекая пространство дюйм за дюймом.

Когда рукав Му Цзежи случайно зацепился за кинжал, Су Чанхэ не преминул воспользоваться этим. Он стремительно дёрнул за верёвку и оказался прямо перед Му Цзежи.

«За пределами трёх чжан ты можешь быть непобедим, но сейчас мы находимся на расстоянии трёх чи — и это мои владения!» — воскликнул Су Чанхэ, его кинжал сверкнул, пытаясь перерезать горло Му Цзежи.

Му Цзежи, используя свой рукав как меч, отразил удар кинжала Су Чанхэ и ударил его в грудь. Су Чанхэ достал ещё два кинжала и, словно танцуя тремя лезвиями, разорвал белый рукав на куски. Му Цзежи слегка нахмурился. Две бумажные бабочки приземлились у его ног, и он, сделав лёгкий шаг назад, попытался восстановить дистанцию в три чжан.

Тело Су Чанхэ, лишённое опоры, начало неумолимо падать. Но внезапно он метнул один кинжал вперёд, вонзив его в стену дома впереди, а другой — назад, воткнув его в стену позади. Две марионеточные нити, соединённые с кинжалами, образовали в воздухе почти невидимый мост. Су Чанхэ ухватился за этот верёвочный мост, вскочил на него и стремительно помчался по направлению к Му Цзежи.

«Поистине совершенная техника убийцы», — с явным восхищением в голосе пробормотал Му Цзежи.

Он ловко уклонился от удара Су Чанхэ, отступив в сторону, и начал падать. Перед тем как коснуться земли, он слегка задел струнный мост, и по нему тут же пронеслась огненная линия. Му Цзежи приземлился и взмахнул рукавом, отступив более чем на десять шагов.

Су Чанхэ приземлился следом за ним, и вновь их разделяло три чжана.

Единственная разница заключалась в том, что Му Цзежи потерял только один рукав.

Тем временем верхняя одежда Су Чанхэ была разорвана в клочья, обнажая половину его тела, которое было покрыто кровью и выглядело основательно потрёпанным.

— «Твои владения существовали лишь мгновение», — с усмешкой произнёс Му Цзежи.

Су Чанхэ, взглянув на кинжал в своей руке, с восхищением воскликнул:

— «В моих владениях мгновение — это вечность».

На кинжале были следы крови. Совсем немного, почти незаметно.

Му Цзежи, слегка опустив голову, обнаружил небольшой порез на своей одежде на груди. Он осторожно дотронулся до раны и почувствовал несколько капель крови. Движение Су Чанхэ всё же причинило ему боль, хотя рана была незначительной — если только Су Чанхэ не использовал отравленный клинок.

— «Я использовал яд», — прямо заявил Су Чанхэ.

Му Цзежи, улыбнувшись, спросил:

— «Использовал яд против кого-то из семьи Му? Ты?»

— «Это небольшое количество яда, естественно, не причинит вреда главе семьи Му. Однако…» — Су Чанхэ посмотрел за спину Му Цзежи.

Там стояли лысый мужчина и мужчина средних лет в учёных мантиях.

На плече одного из мужчин покоился массивный меч, а у другого на поясе висели два клинка.

Су Чанхэ, улыбаясь, произнёс: «Даже если это правда, то, сражаясь с нами втроём одновременно, у тебя не будет времени вывести яд из своего организма. Сейчас эта небольшая сумма ничего для тебя не значит, но через час, возможно, тебе придётся обратиться к этому божественному целителю, чтобы спасти свою жизнь».

Му Цзежи понимал, что Су Чанхэ не просто пытается его запугать. Он обернулся и посмотрел на двух мужчин, стоящих перед ним.

Лысый мужчина раздражённо потёр голову: «Послушайте, господин Му, неужели вы не могли приложить немного больше усилий и убить этого безумца до нашего прибытия?»

Учёный человек был более вежлив: «Прощайте, господин Му».

Му Цзежи холодно фыркнул и прошмыгнул мимо двух мужчин.

Су Чанхэ улыбнулся: «Ну что, мои старшие братья, вы видели моё представление? На этот раз я чуть не погиб здесь. Не забудьте замолвить за меня словечко перед Старым Мастером, когда вернётесь».

Лысый мужчина, сплюнув, произнёс: «Если бы я знал, то остановился бы, чтобы выпить по дороге. Возможно, тогда я стал бы свидетелем того, как Му Цзежи разорвал бы тебя на куски».

Ученый человек с улыбкой сообщил: «Старый мастер желает видеть вас».

Су Чанхэ, оглянувшись, произнёс: «Мы снова встретимся? Больше нет работы? Паучье гнездо — это уникальный шанс».

Лысый мужчина резко ответил ему: «Просто делай то, что тебе говорят. Кем ты себя возомнил — главой семьи Су?»

Су Чанхэ лениво потянулся: «Хорошо, хорошо. Но не забудь сообщить Старому Мастеру о моих выдающихся достижениях — я сражался с главой семьи Му в одиночку в течение трёх часов, мои владения длились вечно, и я едва не лишил жизни главу семьи Му!»

В городе Цзюсяо, в величественном особняке с ярко-алыми воротами, собрались десятки могучих воинов, каждый из которых сжимал в руках обнажённый клинок. В лучах солнца их оружие сверкало холодной яростью.

В глубине зала, за спинами воинов, восседал старец с седыми висками. Рядом с ним лежала сабля с золотыми кольцами. Несмотря на суровое выражение лица, отмеченного длинным шрамом, рассекавшим его от края до края, старец сидел за изящным столом, уставленным изысканными чайными принадлежностями.

Маленькое пламя медленно горело, распространяя в воздухе аромат чая. Воины, стоявшие во дворе, смотрели вперёд с невозмутимым выражением, словно каменные изваяния.

Наконец, главные ворота медленно открылись, и вошёл Се Цяньцзи, неся на плечах обезглавленное тело Се Фаньхуа. Старец едва поднял голову, его брови едва заметно дрогнули.

Воины расступились, освобождая проход. Се Цяньцзи приближался шаг за шагом, ведя Се Фаньхуа через ряды воинов, пока не подошёл к старцу.

Глава, не спеша, наполнил чашку ароматным чаем и поставил её перед собой.

Се Цяньцзи, преклонив колено, произнёс: «Се Фаньхуа был умерщвлён одним из членов семьи Су, когда стремился завладеть мечом Спящего дракона».

— Ты был слаб здоровьем, и потому не мог пить вино, довольствуясь лишь чаем, считая, что это продлит тебе жизнь. Но я всегда говорил тебе, что мы, воины, живём благодаря своему клинку. Каждый день, прожитый на полную силу, — это день, прожитый с пользой, — произнёс глава, слегка приподняв голову и взглянув на тело Се Фаньхуа.

Однако без головы он не мог даже взглянуть на покойного прощальным взглядом. Внезапно в его сердце вспыхнул гнев. Он выхватил саблю с золотым кольцом, висевшую у него на боку, и с силой опустил её, разнеся вдребезги длинный стол и все чайные принадлежности.

Горячий чай брызнул вверх, окатив Се Цяньцзи, который молча прикусил губу, понимая, что это наказание от главы рода. Остальные воины тоже опустились на одно колено, в унисон умоляя:

— Глава, пожалуйста, умерьте своё горе.

Глава посмотрел на Се Цяньцзи, лежащего на земле, и спросил:

— А как же ученик мастера Семи клинков?

Сердце Се Цяньцзи дрогнуло, и он, не в силах совладать с охватившими его чувствами, ответил: «Се Бу Се был побеждён Су Мую и оставил нас. Его местонахождение остаётся сокрытым от нас».

«Сокрытым?» — глава слегка нахмурился. — «Ты полагаешь, что Се Бу Се дезертировал?»

Се Цяньцзи склонил голову и произнёс: «Ваш ученик не осмелился бы предположить подобное».

«В Тёмной реке не может быть тайного убежища. Уход без разрешения считается дезертирством», — глава поднял указательный палец и слегка пошевелил им. — «Отправь двух человек на его поиски и передай мастеру Семи клинков, чтобы он незамедлительно прибыл в город Цзюсяо».

Се Цяньцзи вскинул голову: «Дядя Семи клинков прогнал меня, когда я в прошлый раз отправился на его поиски».

— У всего есть своя цена. Если он хочет защитить своего ученика, он должен заплатить её. Тёмная Река — это не какая-то обычная секта боевых искусств, где можно «тренироваться за закрытыми дверями», — это просто смешно, — усмехнулся старейшина.

— «Тогда сейчас...» — Се Цяньцзи поднялся.

— «Кто позволил тебе встать?» — глава взмахнул клинком, сбивая Се Цяньцзи с ног. — «Оставайся на коленях. На три дня».

— «Глава рода», — из толпы вышла женщина, заметно более стройная, чем окружающие мужчины.

Глава взглянул на неё: «Хуацин».

— Позвольте мне заняться этим делом, — произнесла женщина, едва заметно улыбнувшись.

В одном из дворов города Цзюсяо собралась группа людей, одетых в белые одежды.

Каждый из них был облачён в белоснежные одеяния, и даже столы, ворота и колонны во внутреннем дворе были выкрашены в этот цвет, создавая атмосферу, будто все готовились к погребению.

Конечно, это не входило в их первоначальные планы. Однако семья Му из Тёмной реки всегда предпочитала носить белое. С самого главы семьи Му Цзежи и до самого младшего члена семьи, все они, выходя на улицу, одевались в белое, создавая впечатление чистоты и непорочности. Это часто вызывало насмешки со стороны семей Су и Се, которые видели в этом стремление к наживе под маской утончённости.

Но сегодня этот белый цвет — этот белый двор — пришёлся как нельзя кстати.

Потому что кто-то действительно умер.

Смерть, конечно, была обычным делом в Тёмной реке, но на этот раз жертвой стал Му Бай, сын главы семьи Му.

Убийца оказался членом семьи Су, также из Тёмной реки.

Тело лежало на деревянном помосте в центре двора.

Му Циньян, облачённый в даосские одежды, стоял рядом с платформой, осторожно вращая в руке монету с изображением цветка персика, и смотрел на Му Сюэвей, стоявшую перед ним.

Му Сюэвей прятала руки в рукавах, глядя вниз на тело Му Бая.

Грудная клетка была деформирована под воздействием чего-то массивного и сокрушительного. Даже искуснейшие медицинские навыки семьи Му, уступающие разве что Долине медицины, не смогли бы вернуть к жизни того, кто покинул этот мир.

Все присутствующие молча окружили тело, ожидая прибытия единственного человека — главы рода Му, Му Цзежи.

Едва успели распахнуться белые врата, как перед ними возникла фигура, облачённая в белоснежные одежды.

— Глава рода! — в унисон воскликнули присутствующие, склоняясь в почтительном поклоне.

Му Цзежи, не выказывая никаких эмоций, обратил свой взор на платформу, расположенную в центре зала, и тело, лежащее на ней. Подойдя к краю платформы, он задал вопрос: «Кто лишил его жизни?»

— Семья Су. Су Чжэ, — ответил Му Циньян.

Му Цзежи кивнул: «Его Золотое кольцо, должно быть, обладало невероятной силой. Семья Су призвала этого монстра — они перешли на сторону Патриарха?»

Му Циньян отрицательно покачал головой: «Вероятно, нет. Он явился с целью убить божественного лекаря из Долины Медицины, но по пути внезапно напал на наших людей и уничтожил их. Нам с молодым господином удалось бежать, но Золотое кольцо Су Чжэ настигло молодого господина. Мне едва удалось спасти его тело, и я сам едва избежал гибели».

— Для обитателей Тёмной реки смерть — явление обыденное, она приходит внезапно и неотвратимо. Даже для моего сына она стала привычной. Не стоит устраивать пышных похорон, — произнёс Му Цзежи, отворачиваясь и более не глядя на тело.

Все присутствующие ощутили облегчение.

Му Сюэвей и Му Циньян обменялись взглядами, осознавая, что ситуация принимает неблагоприятный оборот.

— Впустите его, — неожиданно произнёс Му Цзежи.

Все присутствующие были поражены его словами. Му Сюэвей поспешила заговорить, но Му Циньян остановил её жестом. Он повернулся и произнёс:

— Обратный путь был бы слишком долгим.

— Он уже здесь, — ответил Му Цзежи, взглянув в сторону ворот.

Белые ворота медленно отворились, и четверо членов семьи Му, облачённые в белые одежды и бамбуковые шляпы, вошли внутрь, неся с собой чёрный гроб. Они опустились на землю беззвучно, словно призраки, но, когда они поставили гроб, он с тяжёлым стуком ударился о землю.

Лицо Му Циньяна стало пепельно-серым, а его правый кулак медленно сжался. Он произнёс:

— Глава рода...

— Поскольку семья Су стремится к борьбе не на жизнь, а на смерть, то пусть семья Му поддержит их до конца, — произнёс Му Цзежи, подходя к чёрному гробу и ударяя по нему с силой.

В павильоне «Трёх Ли», расположенном за городом, после того как члены семьи Му разошлись, Су Мую, окинув взглядом Су Чжэ, а затем Бай Хехуай, произнёс с некоторой неловкостью: «Поскольку это встреча отца и дочери, возможно, мне стоит отойти на некоторое время?»

— Не стоит, не стоит, — махнула рукой Бай Хехуай. — Просто останься на месте, иначе ситуация может стать ещё более неловкой.

Су Чжэ, почесав затылок, произнёс: «Оказавшись в затруднительном положении, воссоединение отца и дочери — это столь трогательная сцена, даже твой дядя Чжэ не привык к такому».

— Тогда давайте поговорим на ходу. Времени мало, нам нужно быстро вернуться в Паучье логово, — сказал Су Мую.

— Хорошо, — кивнули отец и дочь в унисон. Су Мую быстро направился вперёд, а они последовали за ним.

Бай Хехуай, взглянув на Су Чжэ, тихо произнесла: «Мама... её уже нет в живых».

Су Чжэ, сохраняя спокойствие, кивнул: «Я знаю».

— Ты знаешь? — удивилась Бай Хехуай.

— «Она захворала странной болезнью, и даже искуснейший врачеватель из Долины Медицины не смог помочь. Я обращался к Му Цзежи, и едва не проломил ему голову своим буддийским посохом, но и он признал, что это заболевание неизлечимо», — с печальной улыбкой произнёс Су Чжэ.

Бай Хехуай слегка нахмурила глаза: — «Ты знал об этом всё это время?»

Су Чжэ с осторожностью повертел в руках свой буддийский посох и произнёс: «Друг поведал мне о недуге твоей матери, и я, движимый состраданием, тайно посетил семью Вэнь в надежде найти искусных врачевателей, способных ей помочь. В то время я даже столкнулся с твоим почтенным дедом, который, охваченный гневом, едва не лишил меня жизни с помощью яда. После кончины твоей матери я несколько раз тайком навещал семью Вэнь. Ты исчезла, и я полагал, что твой дед укрыл тебя в укромном месте. Мне и в голову не приходило, что ты отправилась учиться в Долину медицины.

Эти люди всегда были не в ладах с семьёй Вэнь — как же они приняли тебя в ученицы?»

Бай Хехуай улыбнулась: «Всё дело в моём необычайном таланте. Старый мастер настоял на том, чтобы взять меня в ученицы. Мой маленький воинственный племянник не слишком обрадовался этому — в конце концов, это означало, что он стал на два поколения младше твоего шурина Вэнь Хуцзю. Но подожди — если ты так легко мог нас найти, почему же ты никогда не приезжал навестить маму?»

Су Чжэ вздохнул и произнёс: «За моей спиной стоял Патриарх. Он предупредил меня, что если я вновь появлюсь здесь, то он пошлёт Двенадцать Теней Зодиака, чтобы они расправились с нами троими. А ещё был твой дедушка Вэнь Линь, который угрожал мне ядом под названием «Кровь гуще воды». Этот яд был способен растворить мои кости. Ты знаешь его характер — он не привык бросать слова на ветер».

Бай Хехуай нахмурилась: «Почему ты не рассказал об этом маме?»

Су Чжэ ответил: «Я действительно рассказал ей обо всём. Она сказала, что пока наша семья вместе, даже смерть будет приятной. Твоя мама была наивно романтичной. Но я не хотел, чтобы она умерла, не хотел, чтобы вы умерли, поэтому я старался держаться от вас подальше».

Су Чжэ добавил с лёгкой беспомощностью: «Однако я видел её в ночь перед её кончиной».

— «Что?» — Бай Хехуай была в полном изумлении.

— В тот день твой дедушка, наконец, перестал противиться мне. Пока все спали, он подвёл меня к её постели. Мы долго разговаривали, и она ушла из жизни у меня на руках. Ты тогда была совсем маленькой и спала в соседней кроватке, ни разу не проснувшись за всю ночь, — в голосе Су Чжэ прозвучали нотки нежности.

Бай Хехуай растерянно произнесла:

— «Но дедушка говорил мне, что ты бессердечный человек, который обманул чувства моей матери…»

Су Чжэ в гневе воскликнул:

— «Этот старый чудак!»

— «Но мама говорила, что ты не такой, поэтому я хотела найти тебя и спросить сама», — сказала Бай Хехуай, вспоминая, как глаза её матери сияли, словно звёзды, полные тоски и ностальгии, всякий раз, когда она говорила о Су Чжэ.

Су Чжэ, задумчиво почесав затылок, произнёс:

— А Чжин всегда была добра. В юности я верил, что любовь способна преодолеть любые преграды, и мои способности позволят мне бросить вызов законам Тёмной реки. Но, увы, я не смог этого сделать. Я почти убедил их, но они узнали, что моя возлюбленная — из семьи Вэнь, и даже Патриарх отказался мне помочь.

Су Мую, обернувшись, сказал:

— Дядя Чжэ, ты всегда был особенным. Ты женился за пределами Тёмной реки, но остался цел и невредим, сумев защитить свою жену и дочь.

— Ха-ха! Кто тебе говорил подслушивать? — Су Чжэ взмахнул рукой, и в сторону Су Мую полетело золотое кольцо.

Су Мую не успел уклониться, и кольцо угодило ему прямо в голову. Он совершил кувырок в воздухе и приземлился на ветку дерева, после чего вновь устремился вперёд.

— Дядя Чжэ, отчего ваша официальная речь становится столь изысканной, когда вы говорите серьёзно? — вопросил он.

Су Чжэ рассмеялся:

— В юности меня отправили с миссией в земли Сяосян, где я провёл пять или шесть лет и изучил местный диалект. С тех пор я не могу избавиться от него. Правильное использование официального языка требует слишком большой концентрации, а это утомительно.

— Но отправляться с нами сейчас... Разве это не означает вновь нарушить семейные устои? — внезапно осознала Бай Хехуай.

Су Чжэ умолк, а затем кивнул.

— Поразмыслив, я вынужден признать твою правоту. Если я просто уйду с тобой, люди из семьи Су, несомненно, последуют за мной. Однако в настоящий момент обстоятельства сложились особенным образом. Из-за ранения Патриарха все правила Темной реки рухнули, и я полагаю, что сама река, возможно, начинает распадаться на части. Если никто не будет следовать правилам, каждый станет сам за себя.

Бай Хехуай нахмурилась:

— Учитель всегда говорил мне, что Темная река — это очень строгая организация. Почему же сейчас она кажется такой распущенной?

— Это непростой вопрос. Темная река существует уже сотни лет, и даже в те времена она была довольно слаба. А если учесть, что в последние поколения количество одаренных людей в ней уменьшилось, и появление системы Безымянного, которая привела к скрытым конфликтам между местными и внешними участниками, то ситуация становится еще более запутанной.

Изначально Патриарх обладал значительной властью и считался наиболее влиятельным лицом в Тёмной реке на протяжении последнего столетия. Ему с трудом удавалось сохранять хрупкий баланс в организации. Однако теперь, когда он повержен, все эти скрытые проблемы стали явными.

Су Мую, слегка нахмурив брови, потянулся к рукояти своего меча: «Дядя Чжэ».

Су Чжэ с улыбкой ответил: «Я буду следовать указаниям своей дочери. Если она скажет, что мы должны бежать, не обращая внимания на происходящее, я не стану возражать. Не стоит так напрягаться, Мую, главное, что я не стану тебя убивать».

Су Мую тихо произнёс: «Но если божественный лекарь попытается уйти, я остановлю её».

Бай Хехуай, улыбаясь, продолжила свой путь: «Давайте отправимся в Паучье логово. Если мы и уйдём, то только после того, как вылечим Патриарха. Учитывая благодарность за это дело, Тёмная река, конечно же, не сможет помешать нашей семье воссоединиться на этот раз».

Су Чжэ пожал плечами: «Ах, говорят, Мую — величайший красавец Тёмной реки за последние сто лет — похоже, это правда. Дочь, он тебе понравился? Знаешь, влюбляться в человека из Тёмной реки — это нехорошо».

Бай Хехуай с сожалением покачала головой: «Нет, глупый отец, разве ты не унижаешь себя, говоря так?»

Су Мую с облегчением вздохнул: «Божественный лекарь — это наследница Долины медицины. Их принципы не позволяют оставлять пациентов на полпути».

Бай Хехуай вновь покачала головой: «Вовсе нет. Это принципы Синь Байкао и других — какое отношение они имеют ко мне, Бай Хехуай?»

Су Чжэ был поражён: «Тогда в чём же причина?»

Бай Хехуай подняла два пальца и потёрла их друг о друга: «Они мне заплатили!»

Су Чжэ не знал, смеяться ему или плакать: «Какова мать, такова и дочь...»

Во дворе дома рода Су.

Су Цзиньхуэй, раскуривая свою трубку, пристально взглянул на Су Чанхэ, который лежал перед ним в изодранных одеждах, и произнёс с глубоким смыслом: «О, Чанхэ, воистину, ты — всё или ничего: когда ты действуешь, ты потрясаешь всю Тёмную реку до основания».

Су Чанхэ, лёжа на деревянной кушетке, махнул забинтованной рукой и с лёгкой иронией сказал: «Почтенный мастер, прошу вас, не смейтесь надо мной. Посмотрите, как сильно Му Цзежи избил меня — я не столь страшен, как вы говорите».

Су Цзиньхуэй выпустил дым и тихо спросил: «Ты, конечно, знал, что Се Фаньхуа мёртв?»

Су Чанхэ нетерпеливо махнул рукой: «Пустое! Я убил его. Се Фаньхуа и так был уже наполовину мёртв. Все члены семьи Се ждали, когда он умрёт — младшие не могли появиться на свет, пока он был жив».

Су Цзиньхуэй утвердительно кивнул: «Совершенно верно. Если бы Се Фаньхуа был в добром здравии, он стал бы новым главой семьи Се, но его телосложение было подобно телу умирающего. Его убийство можно считать достижением. Однако, Му Бай — вам не следовало отдавать приказ о его устранении».

Су Чанхэ был потрясён: «Что? Му Бай тоже мёртв? Кто его убил?»

Су Цзиньхуэй загадочно улыбнулся: «Разве вы не знаете? Разве вы не послали Су Чжэ?»

Су Чанхэ схватился за голову: «О нет, о нет! Разве дядя Чжэ обычно не самый ленивый? Почему на этот раз он приложил столько усилий? Теперь, когда он убил Му Бая, не снимет ли Му Цзежи с меня кожу живьём, когда мы встретимся в следующий раз?»

Су Чанхэ прикрыл глаза: «Почтенный наставник, это не моя вина! Дядя Чжэ сам принял решение — я велел ему устранить божественного лекаря из Долины Медицины, а не Му Бая!»

— «Довольно, что сделано, то сделано», — Су Цзиньхуэй тихо вздохнул. — «Однажды обнажённый меч не может вернуться в ножны. На этот раз давайте просто решим судьбу всей Тёмной реки...»

— Чтобы все носили фамилию Су.

Все присутствующие были в шоке, включая Су Чанхэ. Только учёный мужчина средних лет, стоявший рядом с Су Цзиньхуэем, слегка улыбнулся, в то время как лысый мужчина яростно потёр свою непокрытую голову.

Во дворе воцарилась полная тишина.

Су Чанхэ первым нарушил молчание, сложив ладони рупором:

— «Главная стратегия главы рода — я, Су Чанхэ, буду следовать за тобой до самой смерти!»

— «Ты будешь следовать за этой стратегией до самой смерти, но как насчёт Су Чжэ?» — Су Цзиньхуэй слегка наклонился вперёд, продолжая загадочно улыбаться.

Однако волосы Су Чанхэ встали дыбом — в этот момент Су Цзиньхуэй излучал ужасающее намерение убить. Тем не менее, Су Чанхэ продолжал улыбаться:

— «А как же дядя Чжэ?»

— «Глава рода, опасаясь мести со стороны Му Цзежи, незамедлительно отправил подкрепление к Су Чжэ. Однако некто вернулся ранее с вестями: Су Чжэ не вступил в схватку с Су Мую, но предпочёл отправиться в странствие вместе с ним и божественным целителем из Долины Медицины. В настоящий момент они возвращаются в Паучье логово», — произнёс лысый мужчина, на лице которого играла холодная улыбка.

Су Чанхэ пребывал в смятении. Некоторые события были тщательно спланированы, в то время как другие оказались полной неожиданностью.

Согласно его замыслу, смерть Се Фаньхуа была неизбежна, и Су Чжэ должен был помочь Му Байю забыть о своей давней дружбе с Су Мую. Однако нынешнее состояние Су Мую не позволило бы ему помешать Су Чжэ совершить убийство божественного лекаря.

Но теперь Му Бай был мёртв, а Су Чжэ путешествовал с Су Мую. Что же пошло не так?

— Отдохни и восстановись в течение нескольких дней. Отныне Су Муцю будет руководить делами семьи Су, — произнесла Су Цзиньхуэй медленно.

Учёный человек слегка кивнул, взглянув на Су Чанхэ:

— Муцю принимает командование, — сказал он.

В Паучьем логове осталось только восемь из двенадцати Теней Зодиака, которые с оружием в руках охраняли дверь в покои Патриарха.

Внутри Патриарх лежал без сознания на кровати, а горбатый старец бодрствовал, зажигая ароматическую палочку.

Благовония Тёмной Реки, служившие оберегом для души, могли поддерживать жизнь на протяжении двенадцати часов, невзирая на полученные травмы или воздействие яда, до тех пор, пока сохранялось дыхание. Если в течение этого времени удастся нейтрализовать яд Патриарха, всё будет благополучно. В противном случае даже богам не удастся его спасти.

Вокруг стояли члены Тени с мрачными лицами. Без Су Мую, а теперь и без Патриарха их сердца невольно наполнялись тревогой. За пределами Паучьего логова находились их семьи, но бывшие члены их клана теперь держали мечи наготове. Внутри находился умирающий Патриарх — они могли убить его в любой момент, если бы пожелали, но даже в этом случае их семьи никогда не приняли бы их обратно.

Им было суждено стать лишь пешками, от которых легко можно было отказаться.

Старец, согбенный годами, выставил свой железный посох, словно преграждая путь между Патриархом и тенями.

Напряжение нарастало с каждой секундой.

Но вдруг перед ними появилась знакомая фигура.

— Мастер! — воскликнул Дракон.

Су Мую взглянул на них, кивнул и произнёс торжественно:

— Благодарю вас всех за вашу тяжёлую работу.

Дракон радостно шагнул вперёд, но, сделав ещё один шаг, он увидел, как приземлились ещё два человека. Один из них был божественный лекарь Бай Хэхуай из Долины Медицины, а другой...

Дракон мгновенно схватился за рукоять своего меча:

— Су Чжэ!

Остальные тени также обнажили оружие.

Дракон посмотрел на Су Мую с недоверием:

— Мастер, вы... предали нас?

Су Мую слегка нахмурился. Увидев, как дрожат плечи Дракона, он медленно подошёл к нему, похлопал по плечу и утешил:

— Если я когда-нибудь и предам вас, то всё равно буду защищать вас всех за своей спиной.

Дракон замер, после чего прикусил губу, но слёзы всё равно выступили. Он произнёс: «Мастер! Когда-то присоединиться к Теням было столь великой честью. Отчего же ныне члены нашего собственного клана преследуют нас, будто мы преступники?»

— Ошибка не в тебе, а в них, — Су Мую вернул наполовину обнажённый меч Дракона в ножны. — Дядя Чжэ пришёл, чтобы помочь нам. Как бывший Куй предыдущего поколения, он готов поддержать нас.

Су Чжэ улыбнулся:

— Действительно! Устранение внутренних противоречий в Тёмной реке — обязанность нашего поколения! — сказав это, он мысленно проклял Су Мую: «Не вешай на меня ярлыки!»

Бай Хэхуай тихо закатила глаза.

Су Мую взглянул на горбатого старейшину, а затем на Патриарха позади него:

— И Божественный Лекарь Бай нашёл способ вылечить Патриарха.

Бай Хэхуай вздрогнула, затем улыбнулась:

— Всё будет хорошо.

Облака на небе постепенно рассеивались, открывая солнечный свет.

Казалось, всё действительно было так, как сказала Бай Хэхуай — всё будет хорошо.

Горбатый старец и Су Мую долго смотрели друг на друга, прежде чем он, наконец, поднял свой железный посох и произнёс:

— Тогда позволим божественному лекарю предпринять последнюю попытку.

В покоях Бай Хэхуай, погрузив серебряную иглу в чело Патриарха, она выждала некоторое время и осторожно извлекла её. Игла приобрела молочно-белый оттенок и источала сладкий, но необычный аромат.

Бай Хэхуай, слегка покачав головой, задумалась. Ранее, когда она использовала технику Перемещения Души, помимо изучения прошлого своего отца, она действительно ощутила природу яда, который использовала в цветке Снега, падающем на ветку сливы, во сне Патриарха. Хотя она и скрыла часть своей цели, ей не удалось обмануть Патриарха. Во сне она получила важные сведения, но, к сожалению, прошло слишком много времени, и яд уже проник в костный мозг. Вероятно, даже божественное вмешательство не могло бы помочь в такой ситуации.

Оставался лишь один выход…

— Божественный Лекарь, Патриарха ещё можно спасти? — тихо спросил горбатый старец, заметив выражение лица Бай Хэхуай.

Су Чжэ, стоявший на страже у двери, слегка повернулся, сжимая свой буддийский посох.

— Его можно спасти, но это лишь ненадолго продлит его жизнь, — тихо вздохнула Бай Хэхуай. — И я не могу использовать старый метод, — добавила она.

— Почему не можете? — настойчиво спросил горбатый старец.

Бай Хэхуай повернулась к нему и посмотрела в глаза:

— Если я воспользуюсь им, это приведёт к моей гибели.

Золотые кольца на буддийском посохе Су Чжэ звякнули, когда он покачал головой и произнёс:

— Так не годится.

Горбатый старец задумался на мгновение, а затем спросил:

— Разве обязательно, чтобы это была именно ваша смерть? Может быть, достаточно, чтобы кто-то другой принял на себя этот удар?

Су Мую, погружённый в свои мысли, одиноко сидел в деревянном павильоне, созерцая лазурное небо. В его душе царила усталость.

В те дни, когда у него не было никаких дел, он часто находил уединение в горах, чтобы побыть наедине с собой. Он просто смотрел на небо и слушал ветер, наслаждаясь каждым мгновением. Иногда к нему присоединялся этот болтливый парень с вином, но даже тогда Су Мую предпочитал молчать, просто наслаждаясь обществом своего друга.

Эти редкие моменты уединения были для него источником счастья.

За последние дни это было единственным моментом счастья, когда он смог почувствовать себя по-настоящему счастливым. Это произошло во время путешествия сюда с Су Чжэ и Бай Хехуай. Он наблюдал за радостью и волнением, которые отец и дочь выражали в своей непринуждённой беседе после долгой разлуки. Он подумал, что такие эмоции в «Тёмной реке» были редкостью.

Однако это счастье быстро исчезло, когда Су Мую вернулся в Паучье логово и столкнулся с реальностью. Слова Дракона всё ещё звучали в его ушах, и прошло уже несколько часов.

— Мастер, в былые времена стать членом нашего клана почиталось за великую честь. Отчего же теперь те, кого мы считали своими, обходятся с нами как с отверженными?

У Су Мую были свои принципы, которые заставляли его противостоять своей семье и защищать Патриарха до самой смерти. Однако его выбор привёл к тому, что Двенадцать Теней Зодиака последовали за ним, и это стало причиной их нынешнего положения.

Он мог бы отказаться от борьбы с семьёй Су и даже был готов скрестить мечи со своим ближайшим другом. Но Тени, которые следовали за ним, не могли повернуть назад. Покинутые своими семьями, они стали блуждающими духами в Тёмной реке, не имея возможности найти своё место.

— Господин Куй, — раздался нежный женский голос снаружи павильона. Су Мую обернулся и увидел женщину в маске змеи. Он кивнул:

— А, Змея.

— Простите, что нарушаю ваше уединение, господин Куй, — Змея шагнула вперёд и положила что-то на перила павильона. — Прошлой ночью я закончила переделывать ваш зонт. Пожалуйста, попробуйте, господин Куй. Если почувствуете, что что-то не так, просто позовите меня, — сказав это, она повернулась, чтобы уйти.

Су Мую быстро крикнул:

— Змея, не уходи пока.

Змея замерла и слегка повернула голову в сторону Су Мую, вопрошая: «Господин Куй, какие будут дальнейшие указания?»

Су Мую, погружённый в размышления, обратил свой взор на змею и произнёс: «Змея, ведь твой срок пребывания среди Теней — самый короткий, не так ли?»

Змея утвердительно кивнула: «Да, господин Куй, предыдущий носитель маски Змеи внезапно захворал и скончался год тому назад. Вы избрали меня из множества претендентов».

Су Мую тихо вздохнул: «Если бы я тогда не остановил свой выбор на тебе, ты бы не оказалась вовлечена в эту борьбу. Теперь, оглядываясь назад, я осознаю, что невольно втянул тебя в это».

— Господин Куй, — внезапно обернулась Змея, — могу я задать вам вопрос?

Су Мую ответил: — Продолжай.

Змея сделала шаг вперед: — Разве мы, Темная Река, злые?

Су Мую слегка нахмурился. Этот вопрос был под запретом в Темной Реке. Он колебался, прежде чем решил промолчать. Змея тем временем продолжала:

— Простые жители содрогаются при одном упоминании нашего имени, словно видят перед собой демонов. Сколько людей затаили на нас злобу, как в суде, так и в военном мире, и сколько желают нам смерти? Злые ли мы? Конечно, мы такие и есть! — тон Змеи изменился, став более жестким. — Убивая за деньги, не задавая вопросов о причинах и следствиях, каждый из нас несет на себе груз множества душ. Как таких людей можно не назвать злыми?

Су Мую слегка покачал головой, продолжая хранить молчание. Змея продолжала:

— Но кто же захочет быть злым с рождения? И всё же я родилась в семье Му, которая живёт на Тёмной Реке. Уже с самых ранних воспоминаний я знала, как убивать.

Господин Куй, вы Безымянный, и вас усыновила Тёмная Река. Если бы вы не убивали, она стерла бы вас с лица земли. Все мы люди, у которых нет выбора, и все мы принадлежим к числу самых злых в мире.

Первые двадцать лет своей жизни я каждый миг хотела покончить с собой, чтобы прекратить это греховное существование. Но, господин Куй, вы другой! — страстно заговорила Змея. — Я думала, что, присоединившись к Теням, этот кошмар только продолжится. Но вы были первым человеком, которого я встретила на Тёмной Реке, в ком всё ещё жила доброта, в чьём сердце всё ещё был солнечный свет!

Вы сказали, что присоединение к Теням означает, что наши клинки смогут защищать, а не убивать. И тогда я готова умереть, защищая.

Су Мую вздохнул и произнёс: «Даже если тот, кого ты защищаешь, и есть хозяин этого злого пути?»

Змея улыбнулась в ответ: «Нет, я защищаю господина Куя. Думаю, Дракон и остальные чувствуют то же самое».

Су Мую взглянул на бумажный зонтик, лежащий на перилах, и тихо спросил: «Тогда что же я защищаю?»

Змея медленно произнесла: «Никто не рождается злым, и даже после того, как мы становимся злыми, то, что мы лелеем в своих сердцах, остаётся добром. Господин Куй, если Тёмная река — это бесконечная ночь, то вы — первый солнечный луч, который я встретила».

Затем она добавила: «Господин Куй, если Патриарх умрёт, пожалуйста, возьмите меч Спящего Дракона и займите его место!»

Другие Тени, услышав это, вышли из своих уголков и опустились на одно колено за пределами павильона, повторяя: «Пожалуйста, возьмите меч Спящего Дракона и станьте Патриархом».

Су Мую был глубоко растроган, но на его лице не отразилось ни единой эмоции. Он поднялся и подошёл к Змее, стоявшей на коленях впереди, чтобы помочь ей подняться.

«Я даю вам слово, что отведу вас домой», — произнёс он.

«С честью и свободой!» — воскликнули тени.

На вершине горы Уван, в скромном жилище с кровлей из соломы, восседал муж средних лет, облачённый в одежды, оставляющие его торс открытым. В руках он держал меч — клинок невероятной длины, вес которого, казалось, вдвое превышал вес обычного длинного меча. Однако, когда муж закончил его заточку и небрежно взмахнул им в воздухе, движения его были столь легки и изящны, словно он держал в руках не тяжеленный меч, а перо.

В этот момент во двор вошёл юноша в одежде из хлопка и почтительно поклонился.

— Господин, — произнёс он низким голосом.

— Разве я не просил не беспокоить меня без необходимости? — ответил муж средних лет, не поднимая глаз.

— На этот раз ученик пришёл с тремя делами, — торжественно произнёс юноша.

— Три дела сразу? — удивлённо спросил муж.

— Только что вернулся Бу Се, — юноша сделал паузу, прежде чем продолжить.

— О, он вернулся? Миссия выполнена? Отчего же он не навестил меня? — произнёс мужчина средних лет, откладывая свой длинный меч и с удивлением глядя на юношу в одеянии из хлопка.

Юноша покачал головой:

— Он не рассказывал о своей миссии, лишь это оставил мне. — И он извлёк из-за пазухи камень.

Мужчина средних лет слегка прищурился:

— Брось его сюда.

Юноша кивнул и, взмахнув запястьем, с силой метнул камень в сторону мужчины средних лет. Тот поднял голову, заметил след от меча на камне и внезапно вскочил. Схватив свой длинный меч, он взмахнул им в воздухе, рассекая камень надвое.

— Он вступил в схватку с Су Мую? — осведомился мужчина средних лет с серьёзным выражением лица. — И это тот самый восьмой меч, который он обнаружил?

Молодой человек отрицательно покачал головой:

— Бу Се сообщил, что это ещё не подлинный Восьмой меч. Он добавил, что ему потребуется несколько лет, чтобы путешествовать и лучше изучить Цзянху. Как только он найдёт ответ, он вернётся.

Мужчина средних лет нахмурил брови:

— Один из членов Тёмной реки отправляется в путешествие по Цзянху? Он что, потерял рассудок? Если он не вернётся в течение десяти дней, Дворец, Вызывающих Душ не колеблясь вынесет ему смертный приговор.

— Это подводит нас к следующему вопросу, — молодой человек достал из-за пазухи письмо и шагнул вперёд, протягивая его мужчине средних лет.

— Что там написано? Я не хочу читать эту чепуху, просто скажи мне прямо, — услышав, что письмо от главы семьи Се, мужчина средних лет стал нетерпеливым.

— Глава семьи сообщил, что пренебрежение Се Бу Се своей миссией и самовольный уход с территории Тёмной реки караются смертной казнью. Однако, если вы, господин, изъявите желание покинуть гору и оказать помощь семье Се в городе Цзюсяо, они готовы обратиться за ордером во Дворец Вызывающих Души, чтобы отменить смертный приговор для Се Бу Се, — произнёс молодой человек с расстановкой.

— Хм, этот Се Ба — настоящий интриган, — с лёгкой усмешкой произнёс мужчина средних лет, словно бы произнося эти слова сквозь зубы.

Молодой человек на мгновение замолчал, а затем произнёс:

— Тогда, может быть, Мастер не пойдёт?

Мужчина небрежно махнул рукой:

— А разве не было чего-то третьего? Продолжай.

— В-третьих, кто-то доставил посылку, — молодой человек достал ещё один конверт, слегка выпуклый посередине. — Человек ушёл сразу после доставки.

Глаза мужчины средних лет внезапно заблестели, когда он увидел конверт. Взмахнув рукой, он сжал его в ладони. Лёгкий щелчок — и конверт разлетелся на мелкие кусочки, которые развеялись по ветру, оставив на ладони мужчины средних лет только его содержимое.

Юноша в хлопчатобумажной одежде, также охваченный любопытством, не смог удержаться и шагнул вперёд, чтобы разглядеть, что же это за предмет.

Это было кольцо с голубым драгоценным камнем в оправе.

Драгоценный камень, словно пришедший из иного мира, сверкал в лучах солнца, источая потустороннее свечение, которое завораживало взгляд.

В окрестностях Темной реки, где богатство было в избытке, подобное кольцо с синим сапфиром могло бы показаться ценным в глазах обычных людей, но не вызвало бы особого интереса у Се Цидао, привыкшего к роскоши.

Однако на лице Се Цидао читалась серьёзность. Он осторожно поднял кольцо, поднёс его к свету и увидел два иероглифа, высеченных на драгоценном камне.

— «Биан», — медленно произнёс мужчина средних лет.

В городе Цзюсяо, на территории семьи Су, Су Чанхэ, зажав в зубах стебель травы, лениво грелся на солнце, наслаждаясь тёплыми лучами.

— Ах, если бы я раньше знал, то получил бы травму раньше, — с усмешкой произнёс Су Чанхэ. — Не нужно было бы сражаться и убивать, просто загорать и спать — это было бы довольно приятно.

— Твой досуг стал моим бременем, — без предупреждения появился за спиной Су Чанхэ Су Муцю.

— У дяди Муцю твёрдый характер, он происходит из главной семьи организации, владеет первоклассными боевыми искусствами и пользуется большим уважением — он гораздо больше подходит на роль командира, чем я! Я буду полагаться на тебя в том, что будет дальше, — зевнул Су Чанхэ. — Как только мои раны заживут, я рискну жизнью ради дяди Цю.

Су Муцю раскрыл складной веер и неторопливо им помахал:

— Будь уверен, я обязательно дождусь твоего выздоровления. Потому что моя текущая стратегия проста — ожидание.

— Моя стратегия тоже заключалась в том, чтобы ждать, но почему старый мастер пришёл со своей командой, чтобы угрожать мне? — пожаловался Су Чанхэ.

— В то время семьи Се и Му уже начали действовать, в то время как вы просто наблюдали, не предпринимая никаких активных шагов. Однако теперь ситуация изменилась. Семьи Се и Му понесли значительные потери и испытывают глубокую неприязнь к нашей семье Су. Если мы будем безрассудно действовать, то можем столкнуться с их объединённым сопротивлением, — тихо произнёс Су Муцю.

Су Чанхэ слегка приподнял брови:

— Не стоит беспокоиться. Старый мастер сказал, что отныне вся Темная река будет носить фамилию Су.

— «В этой битве за нападение на Патриарха и Тень паука семья Му лишилась своего молодого мастера, семья Се — Се Фаньхуа и Се Бу Се, в то время как наша семья Су, кажется, не понесла никаких потерь. На первый взгляд, мы в самом выгодном положении. Но если задуматься, наше нынешнее положение весьма невыгодно», — Су Муцю обратил свой взор к небесам. — «Как будто существует некая невидимая рука, которая управляет всем, и её цель — не допустить, чтобы в этом хаосе у Темной реки был победитель!»

— «О?» — в глазах Су Чанхэ вспыхнул боевой дух, и он воскликнул: — «Кто же обладает такой способностью? Город Снежной Луны? Город Ушуан? Или, может быть, тот несравненный принц из города Тяньци?»

— «Неужели Темная река настолько важна? Настолько важна, чтобы принц предпринял какие-то действия? Вы слишком высокого мнения о нас», — Су Муцю улыбнулся, произнося эти слова.

— «Кто, кроме них, способен на подобное?» — вопросил в ответ Су Чанхэ. — «У меня есть определённые связи с влиятельными персонами в городе Снежной Луны. Возможно, мне следует посетить их и узнать их мнение?»

— «Беседа с тобой весьма занимательна. Из ста твоих утверждений девяносто девять ложны, но единственное истинное утверждение может многое изменить», — выступил вперёд Су Муцю. — «Если кто-то и сможет разгадать эту загадку, я надеюсь, что это будешь ты».

— «Я? Просто никто? Дядя Цю так высоко ценит меня?» — Су Чанхэ полу прикрыл глаза, произнося эти слова с двусмысленной улыбкой.

Су Муцю улыбнулся и произнёс: — «Слава дворянина угасает через три поколения и заканчивается через пять. Если наследие Тёмной реки сохранилось до наших дней, то это благодаря таким Безымянным, как ты. Я не таков, как эти недальновидные люди. Отдохни как следует, а когда обнажишь свой меч, покажи мне, как сверкает твой клинок».

По прошествии нескольких дней Патриарх наконец пришёл в сознание. Первое, что он сделал, поднявшись, — это обратил свой взор на свою ладонь, после чего осторожно сжал её в кулак.

Давно забытая сила.

С того самого дня, когда глава семьи был отравлен «Снегом, падающим на ветку сливы», он уже давно не ощущал в себе столь могучей мощи. Когда он сжал кулак и направил свою истинную ци, она потекла с поразительной лёгкостью.

«Яд излечен?» — подумал Патриарх, поднимаясь и осматривая комнату. Его взгляд остановился на Бай Хэхуай, которая мирно спала на полу. Он слегка нахмурился: в его последних воспоминаниях эта божественная целительница из Долины короля медицины пыталась проникнуть в его прошлое с помощью техники Переноса души, а затем сбежать через потайной ход. Почему она снова здесь? Возможно ли, что она и есть та, кто исцелил его? Он сделал несколько шагов к Бай Хэхуай и осторожно поднял руку.

Внезапно дверь распахнулась, и в комнату влетело золотое кольцо, направляясь прямо в сторону Патриарха.

Патриарх, совершив движение рукой, поймал кольцо, которое пролетело в воздухе и оказалось прямо на его ладони. Он внимательно взглянул на него и произнёс низким голосом: «Да».

«Как давно мы не виделись, Патриарх!» — воскликнул Су Чжэ, который сидел снаружи, скрестив ноги, и на его лице играла улыбка.

Патриарх вернул кольцо обратно и спросил: «Что привело тебя сюда? Су Цзиньхуэй послал тебя, чтобы ты убил меня?»

Су Чжэ, держа в руках свой буддийский посох, поймал кольцо и произнёс: «Много лет назад я сражался до последнего издыхания за нашего Патриарха. И вот мы встретились вновь. Ты думаешь, я здесь, чтобы убить тебя?»