Сказания о Тёмной Реке (ЛП)

Акт седьмой: Сезон Сяомань

Кончина наступит через декаду после начала сезона Сяомань[1]…

С наступлением сумерек Су Мую облачился в одеяние из чёрного шёлка, искусно скрыв свой бумажный зонтик в складках одежды, и был готов покинуть своё временное пристанище.

— Как же я устал! — прозвучал голос, и, едва Су Мую отворил дверь, в комнату стремительно вошёл Су Чжэ. Он устремился к деревянному столу, слишком утомлённый, чтобы утруждать себя наливанием чая в чашку, и поднёс чайник прямо к губам.

— Дядюшка Чжэ, — вздрогнул Су Мую, — вы так быстро вернулись.

— Это было едва ли не смертельно, — вздохнул Су Чжэ, — но это было необходимо — я должен был вернуться, чтобы сообщить вам важную новость.

Су Мую кивнул:

— Какую же важную информацию предоставил Сиконг Чанфэнг?

— Враг Секты Теней определён — это князь Сяо Жофэн из Лангья! — торжественно провозгласил Су Чжэ.

Су Мую был поражён:

— Это действительно он.

— Прежде в Тяньци безраздельно властвовала Секта Теней, а Тёмная Река держала в своих руках контроль над Цзянху, и они никогда не покушались на сферы влияния друг друга. Однако ныне положение дел изменилось. Князь из Лангьи почти искоренил Секту Теней в городе Тяньци, и именно по этой причине они обратились к нам за поддержкой, — поведал Су Чжэ, с наслаждением поглощая пирожное, словно он был крайне утомлён и изголодался после долгого пути. — Секта Теней и Четверо Стражей Тяньци — они ведут борьбу за господство!

— «Четыре Хранителя Тяньци, Тан Ляньюэ, Второй мастер Тан...» — внезапно осознал Су Мую. С самого начала Секта Теней приказала Трем Чиновникам, чтобы их Патриарх лично разобрался со Вторым Мастером Таном, с намерением устранить посланника Темной Черепахи Тан Ляньюэ. Второй мастер Тан был самым сильным сторонником Тан Ляньюэ в клане Тан. Его убийство должно было отвлечь Тан Ляньюэ от города Тяньци, а затем они могли бы избавиться от него с помощью сил Темной реки, устранив могущественного противника. Однако ожидаемый крупный конфликт между Тан Ляньюэ и Темной рекой так и не состоялся, хотя Тан Ляньюэ не вернулся в Тяньци, что наводило на мысль о других изменениях внутри клана Тан.

— «О чем ты думаешь?» — спросил Су Чжэ.

Су Мую снова принял строевую стойку и тихо вздохнул: — «Неспокойные воды города Тяньци стали довольно сложными».

— «Ты собирался уходить?» — Су Чжэ наконец обратил внимание на наряд Су Мую.

— Да, Йи Бу назначил мне встречу. После того как я провёл полмесяца, блуждая по городу Тяньци, он, наконец, потерял терпение, — ответил Су Мую.

Су Чжэ слегка нахмурился:

— Мне нужно тебя сопровождать?

Су Мую покачал головой:

— В этом нет необходимости. Теперь, когда мы знаем их цель, со многими вещами будет легче справиться.

— Тогда хорошо. Если что-то случится, пошли сигнальную стрелу, и я приду тебя спасать, — сказал Су Чжэ, постукивая по буддийскому посоху, который лежал рядом с ним.

Су Мую улыбнулся:

— Дядя Чжэ, ты больше не часть Тёмной реки.

Су Чжэ покачал головой:

— Но я всё ещё надеюсь… что когда-нибудь ты назовёшь меня тестем.

Су Мую беспомощно покачал головой и, толкнув дверь, вышел.

С того самого дня, как Су Мую прибыл в гостиницу, вокруг неё были расставлены шпионы. Как только он вышел из здания, то сразу почувствовал на себе множество взглядов. Одетый в чёрное, он словно растворился в темноте, а его преследователи немедленно отправились в погоню.

Однако техника передвижения Су Мую была поистине виртуозна даже в условиях Тёмной реки. Если бы не вмешательство такого искусного мастера, как Ли Синьюэ, лично прибывшего на место, никто бы не смог полностью проследить за его перемещениями.

Кроме того, среди преследователей были члены Секты Теней, которые активно помогали Су Мую сбивать их со следа. В результате другие фракции вскоре потеряли его из виду.

Ту Эр, один из преследователей, негромко выругался: «Проклятье, старший братец Ту будет снова читать мне нотации».

Когда разведчик Ли Синьюэ потерял из виду Су Мую, он быстро схватил свою спутницу и приказал: «Отправляйся в поместье генерала и сообщи посланнику Лазурного Дракона, что Су Мую исчез».

В поместье министра, за ширмой, на длинной скамье полулежал мужчина в чёрном плаще. На деревянном столе рядом с ним горела ароматическая палочка, и он отдыхал, закрыв глаза.

И Бу, стоя рядом с ним, с серьёзным выражением лица спросил: «Каждый день, когда ты уходишь оттуда под своим именем, разве ты не боишься, что князь Лангья и его люди тебя обнаружат?»

Мужчина в чёрном рассмеялся, коснувшись нефритового кольца на своём пальце: «Что значит «ежедневно»? Я пришёл сюда специально, потому что у вас сегодня назначена встреча с кем-то». Он задумался, затем продолжил: «Что касается князя Лангья, то что он может сделать, даже если бы знал? Осмелится ли он спровоцировать меня?»

Йи Бу, насупив брови, произнёс: «Если ваше презрение к нему столь велико, то зачем же вы ищете союза со мной?»

Из-за занавеси донёсся торжественный голос Ворона: «Учитель, он здесь».

Йи Бу обратился к человеку в чёрном: «Присоединитесь ли вы к нам?»

Мужчина улыбнулся и произнёс: «В этом нет нужды. Я буду наблюдать за ним отсюда».

Йи Бу усмехнулся и повернулся, чтобы уйти. В этот момент снаружи вошёл Су Мую, и их взгляды встретились. Су Мую слегка кивнул: «Лидер секты Йи».

Йи Бу помедлил и сказал: «Ты совсем не такой, каким я тебя представлял».

Су Мую спокойно спросил: «Как же так?»

Йи Бу задумчиво произнёс: «Твое кодовое имя Призрак Зонта, ты один из лучших наёмных убийц Тёмной реки этого поколения, но у тебя нет желания убивать. Ты больше похож на фехтовальщика».

Су Мую слабо улыбнулся: «Фехтовальщик?»

— Фехтовальщики обладают энергией своего меча, — начал Йи Бу, — как, например, бессмертная Ли Ханьи, владеющая Ледяным Мечом, которая всюду несёт холод. Или Бессмертный Чжао Юйчжэнь, обладатель Меча Дао, чьи удары подобны аромату цветущего персика. Меч Бессмертного Учёного Се Сюаня движется словно каллиграфический почерк, а энергия меча моего бывшего ученика Ло Цинъяна способна опустошить целый город. Но ты, Су Мую, несёшь в себе энергию дождя, — Йи Бу взглянул на бумажный зонтик за спиной Су Мую. — Хладнокровный и отстранённый, твой меч подобен дождю. Зря ты стал убийцей.

— Господин Йи вызвал меня, чтобы убедить покинуть Тёмную реку? — спросил Су Мую.

— Я просто делюсь своими наблюдениями, — ответил Йи Бу, взмахнув рукой. — Пожалуйста, присаживайся. Не зная твоих предпочтений, я заказал ежедневное угощение в пагоде Чжайдянь — все фирменные блюда города Тяньци.

— Благодарю вас, — Су Мую с лёгким поклоном последовал за И Бу к деревянному столу, бросив взгляд на экран.

Человек в чёрном за ширмой слегка улыбнулся.

И Бу сел и налил вина для Су Мую:

— Господин Су, прошу вас.

— Благодарю, лидер секты И, — Су Мую поднял чашу и одним глотком осушил её.

Ворон и другие стояли неподалёку, наблюдая за Су Мую с выражением настороженности и готовности к битве.

— Мастер Су, возможно, задавался вопросом, почему Секта Теней и Тёмная река, которые, казалось, не имели никаких связей, внезапно оказались неразрывно связаны, — И Бу поставил свой кубок с вином, сразу переходя к делу.

Су Мую кивнул:

— Все задания Тёмной реки исходят из Зала Распределяющих душ. Мы всегда думали, что это дорогостоящие контракты на убийство от влиятельных деятелей цзянху, и никогда не представляли, что это задания, поставленные Сектой Теней.

— «История сия берёт своё начало с момента основания Бэй Ли», — начал Йи Бу, пригубив вино из чаши. Затем он подробно поведал Су Мую о происхождении Тёмной Реки и Секты Теней. Его рассказ почти полностью повторял то, что Су Чжэ уже рассказывал Су Мую ранее.

Йи Бу пристально наблюдал за Су Мую, ожидая его реакции. Однако Су Мую лишь произнёс:

— «Однако, Су Чанхэ, ныне возглавляющий Тёмную Реку, и я — мы никоим образом не связаны с Теневой стражей, существовавшей сотни лет назад».

Йи Бу усмехнулся и, не говоря более ни слова, наполнил свой кубок вином.

Человек в чёрном одеянии за ширмой также улыбнулся.

Су Мую поставил свой кубок с вином, готовый в любой момент обнажить свой меч.

— В конце концов, ты всё ещё слишком молод, — наконец произнёс Йи Бу после долгого молчания. — Тёмная Река принадлежала Секте Теней на протяжении сотен лет. Местоположение тайных поселений Тёмной Реки, Паучьи логова, разбросанные по всему Цзянху, истинная личность каждого члена, их боевые навыки, слабости и портреты — все эти сведения скрыты в Секте Теней. Если вы выдадите нас, вся эта информация станет достоянием общественности. У Тёмной Реки повсюду враги, и все вы станете их мишенями.

«Вы, вероятно, полагаете, что наша Секта Теней, будучи всего лишь тенью былого величия, едва ли может претендовать на роль правителей города Тяньци, лишённого былой славы, и даже не сравнима с Темной Рекой. Какое право мы имеем быть вашими хозяевами? Но позвольте мне сказать, что я способен уничтожить Темную Реку, если пожелаю. Вы хотите основать новую Темную Реку, начать всё заново. Но... — Йи Бу холодно рассмеялся. — Отложите нож мясника и мгновенно станьте Буддой? Окровавленные убийцы — посмотрите на цзянху, все ваши враги».

Су Мую осознавал, что слова Йи Бу не были лишены оснований. Тёмная Река многие годы сохраняла своё существование благодаря своей тайной штаб-квартире, местоположение которой было невозможно отследить, и многочисленным убежищам, разбросанным по всей стране. В случае их обнаружения, членам Тёмной Реки пришлось бы провести остаток своих дней в изгнании.

Су Мую вздохнул:

— Изложите ваши условия.

— Тебя привезли в город Тяньци, потому что мне нужно, чтобы ты выполнил одно задание, — произнёс Йи Бу с лёгкой улыбкой, понимая, что Су Мую полностью в его власти.

— Кто же этот человек? — спросил Су Мую.

— Князь Сяо Жофэн из Лангьи, — ответил Йи Бу с серьёзным выражением лица.

Глаза Су Мую на мгновение озарились светом, прежде чем он произнёс: «Тёмная река — это тень, очищающая Цзянху от имперского клана Сяо, в то время как Секта Теней — это тень, защищающая город Тяньци. Следовательно, дела города Тяньци не должны касаться Тёмной реки. Князь Лангьи принадлежит к императорскому клану Сяо, и его убийство нарушило бы принципы обеих организаций. Я не могу понять причин, и потому прошу вас объяснить, глава секты».

Зрачки Йи Бу слегка сузились: «Я беру свои слова назад. Хотя ты и молод, ты весьма умён».

Су Мую положил руку на стол: «Поскольку это личное дело, нам следует договориться об обмене».

Йи Бу тихо спросил: «Что ты хочешь взамен?»

— «Всё, о чём вы говорили ранее, должно быть полностью стёрто из этого мира. Тёмная Река более не будет иметь никакого касательства к Секте Теней», — произнёс Су Мую, подняв голову и пристально взглянув на Йи Бу.

Йи Бу, после продолжительного молчания, поднялся на ноги и произнёс: — «Давайте завершим нашу беседу на этом. Проводите его».

Су Мую, повернув голову, возразил: — «Глава секты лучше меня понимает, насколько это непростая задача. Князь Лангьи — величайшая военная сила Бэй Ли, и даже император проявляет к нему почтение при дворе. В Цзянху он является старшим боевым братом Бай Ли Дунцзюня, мастера города Снежной Луны. Убив его, вы навлечёте на себя врагов по всему миру».

Йи Бу сжал правый кулак и ответил: — «Я не считаю, что вы находитесь в том положении, чтобы вести со мной переговоры».

— Если сведения о Тёмной реке станут достоянием гласности в Цзянху, нам не останется места, куда можно было бы вернуться. Посему мы сделаем остановку в городе Тяньци. Быть может, мир не примет нас, но мы приложим все усилия, дабы искоренить Секту Теней из этого мира, — молвил Су Мую, окинув Йи Бу прощальным взором, а затем устремил свой взгляд на экран и покинул помещение.

Покинув помещение, за ширмой возник незнакомец. Он одарил присутствующих улыбкой и, прикоснувшись к нефритовому кольцу, произнёс: «Удивительный юноша. Смелый, мудрый и невероятно искусный в боевых искусствах».

Йи Бу, пребывая в недоумении, вопросил: «Он ощутил твоё присутствие, едва войдя. Разве ты не сокрыл свою ауру?»

Незнакомец в чёрном одеянии покачал головой: «Нет, я применил технику хлопкового дыхания, дабы полностью скрыть своё присутствие до его появления. Его боевые искусства поистине выдающиеся — в столь юном возрасте он уже превзошёл предыдущего главу семьи Су. Одной Секты Теней недостаточно, чтобы контролировать их».

Похлопав Йи Бу по плечу, незнакомец в чёрном покинул помещение.

На улице Чжу Цюэ в городе Тяньци Ли Синьюэ стояла на вершине пагоды Вангао, обозревая городскую суету. Завершив осмотр, её взгляд остановился на юго-западе.

На далёкой крыше стоял высокий худощавый мужчина в бамбуковой шляпе, держа в правой руке буддийский посох. Он наблюдал за ней.

Ли Синьюэ, охваченная внезапным порывом, стремительно выхватила меч и устремилась вперёд.

В ответ на это высокий мужчина, слегка улыбнувшись, спрыгнул с крыши, и его силуэт стремительно растворился в темноте.

Ли Синьюэ издала пронзительный свист, который вызвал из темноты множество скрытых мастеров, поспешивших ей на помощь. Они должны были задержать высокого мужчину.

— «Всё та же беспокойная женщина», — с улыбкой произнёс высокий мужчина, взмахнув своим буддийским посохом. Семь золотых колец, подобно вспышкам света, разлетелись в разные стороны, рассеивая преследователей, и три из них устремились к Ли Синьюэ.

Она взмахнула мечом, отражая три кольца: «Это действительно ты! Су Чжэ из семьи Су!»

Су Чжэ поймал возвращающиеся кольца своим посохом и, повернувшись к Ли Синьюэ, изобразил на лице улыбку: «Прекрасная леди, давно не виделись».

— «Что ты делаешь в городе Тяньци?» — в гневе воскликнула Ли Синьюэ, приближаясь к нему с мечом в руке.

Су Чжэ попятился назад: «Я навещал друга».

— «Кто в городе Тяньци мог бы стать твоим другом?» — Ли Синьюэ уже оказалась рядом с ним и направила на него свой меч. В отличие от Су Мую, она лично видела, на что способен этот несравненный убийца, и осознавала всю опасность его присутствия в городе. Такого человека нельзя было оставлять без внимания!

— Как же печально, — я теперь хороший человек! — Су Чжэ парировал удар своим посохом, но был отброшен на семь шагов назад ударом Ли Синьюэ. — Женщина, твой стиль владения мечом всё ещё такой властный!

«И вновь ты, любитель жевать бетель, не избавился от своего ужасного акцента!» — возмущённо воскликнула Ли Синьюэ.

В этот момент в соседней гостинице внезапно распахнулось окно, и из него высунулся Су Мую, окликнув Ли Синьюэ по имени.

«Старшая Ли!» — воскликнул он.

Ли Синьюэ с удивлением подняла глаза: «Разве ты не...»

Су Чжэ опустил свой посох и с улыбкой шагнул вперёд: «Это мой друг, я пришёл навестить его. Какие-то проблемы?»

«Я же предупреждал тебя, — холодно произнесла Ли Синьюэ, — если ты доставишь мне хоть малейшие неприятности, я выведу тебя из города Тяньци».

Су Мую покачал головой: «Дядя Чжэ больше не имеет отношения к Тёмной реке».

«Больше не имеет отношения к Тёмной реке?» — Ли Синьюэ слегка нахмурилась, глядя на Су Чжэ. — «Тебя исключили?»

Су Чжэ пожал плечами: «Я нашёл свою дочь — теперь я семейный человек».

Выражение лица Ли Синьюэ слегка изменилось. Поколебавшись, она больше ничего не сказала, убрала меч в ножны, бросила на Су Мую последний взгляд и ушла.

В поместье князя Лангьи, во внутреннем дворике, сидел мужчина в голубой мантии, попивая чай. Его облик напоминал учёного, а одеяние ниспадало до самой земли, создавая атмосферу умиротворения и непринуждённости. Этот человек не был похож на легендарного Бога войны, но его острый взгляд, от которого хотелось отвести глаза, заставлял задуматься о его проницательности.

— И это всё? — спросил Сяо Жофэн у солдата, принёсшего донесение.

— Да, это всё, — кивнул солдат.

— Второй старший брат так много говорит, но пишет отчёты так, будто каждое слово на вес золота, — покачал головой Сяо Жофэн. — Прошло столько лет, а он не изменился.

Внезапно со стороны двора раздался нежный женский голос:

— Потому что повседневная болтовня — это пустяки, отсюда и праздная болтовня. Военные сводки касаются военных действий — каждое слово касается многих жизней, поэтому, естественно, они должны быть точными.

— Сестра Синьюэ прибыла! — с улыбкой произнёс Сяо Жофэн, поднимаясь из-за стола. Посыльный, приняв отчёт, поспешил удалиться. Ли Синьюэ, войдя во двор, пристально посмотрела на Сяо Жофэна и молвила:

— Похоже, в последние дни ты не слишком усердствовал в своих трудах.

Сяо Жофэн, несколько смутившись, почесал затылок.

— Сестра, — произнёс он, — ты пришла, чтобы сделать мне выговор? Прости, я снова позволил Второму старшему брату возглавить армию, хотя должен был пойти сам.

Ли Синьюэ, улыбаясь, села и налила себе чаю.

— Я просто пошутила, не волнуйся. Я знаю, почему ты не хотел идти.

Сяо Жофэн кивнул.

— В последнее время у нас много судебных дел, — сказал он, — приближается Большое судебное собрание. Нам предстоит ещё многое сделать.

Ли Синьюэ вздохнула.

— Собрание Великого двора — это такая мелочь, стоит ли из-за неё беспокоиться? Или ты боишься одержать ещё одну военную победу?

— Кто может сравниться с твоими военными достижениями на протяжении всей истории? — продолжила она. — Кроме императора Сяо И, основавшего династию, и императора Сяо Тяньхэ, полководца. Если ты выиграешь больше сражений...

— Сестра Синьюэ, давайте на этом остановимся, — тихо произнёс Сяо Жофэн, поставив свою чашку на стол.

— «Ты всегда скрываешь свои чувства, — покачала головой Ли Синьюэ. — Ты живёшь очень сложной жизнью, и если так продолжится, то ты можешь заболеть. Отчего ты не можешь говорить прямо? Даже о троне, который ты ему подарил».

Сяо Жофэн слегка нахмурился, словно собираясь что-то ответить, но в итоге промолчал.

— «Я понимаю, что ты имеешь в виду. Хорошо, я не буду об этом говорить. Я лишь хочу напомнить тебе, что лучше говорить, чем держать всё в себе», — произнесла Ли Синьюэ, допив свой чай. — «Я пришла поговорить с тобой о другом».

— «Что привело тебя сюда?» — спросил Сяо Жофэн.

— «Кто-то с Тёмной реки вошёл в город Тяньци», — серьёзно произнесла Ли Синьюэ.

Сяо Жофэн кивнул: — «Я знаю. Второй старший брат встречался с ним перед отъездом из Тяньци. Призрак Зонта Су Мую — я слышал, как младший брат говорил о нём, кажется, он был о нём весьма высокого мнения».

— «Да. Когда он появился в Тяньци, я не придала этому большого значения. Но прошлой ночью я встретила ещё одного человека. Су Чжэ из семьи Су когда-то был их величайшим бойцом. Во время инцидента с Кровавой рекой на Небесах он в одиночку убил девяносто шесть первоклассных мастеров», — Меч Сердца Ли Синьюэ, висевший у неё на поясе, начал слегка вибрировать. — «Он страшный человек».

— «Тёмная река?» — вопросил Сяо Жофэн, задумчиво поглаживая чашку с чаем. — «Куда бы ни направлялись их пути, цель их всегда одна — сеять смерть. Однажды мне довелось столкнуться с Су Чжэ, когда я сопровождал гогуна Западного гарнизона в город Тяньци. В ту пору семья Се из Тёмной реки заключила контракт на устранение гогуна, но Су Чжэ, Су Чанхэ и Су Мую явились и успешно завершили эту миссию».

— В мире боевых искусств ходят слухи, что Тёмная Река принимает заказы на любые убийства, включая даже императоров. — Ли Синьюэ понизила голос. — Могли ли они прийти сюда, чтобы лишить тебя жизни?

— Лишить меня жизни? — князь Лангья улыбнулся и покачал головой. — Отчего вы решили, что это я? Неужто я настолько вам неприятен?

— Твоё существование угрожает интересам слишком многих людей. Гогун Западного гарнизона командует войсками, но он находится далеко на западных территориях. Ты же, как и генерал Е, находишься в столице. — ответила Ли Синьюэ.

— Как же мы вновь к этому вернулись... — князь Лангья горько усмехнулся.

В гостинице Су Чжэ легонько постучал по золотым кольцам своего посоха:

— Итак, вы намерены лишить жизни князя Лангья?

— «Прежде чем оказаться в Зале Распределяющих душ, я установил для себя три непреложных правила, которые никогда не нарушу. И князь Лангья был тем, кого я бы никогда не согласился убить», — с лёгкой улыбкой произнёс Су Мую, слегка покачав головой. — «Более того, величайший представитель императорского клана Сяо за последние три поколения — как можно было бы так легко лишить его жизни?»

— «И что ты намерен предпринять?» — спросил Су Чжэ.

— «Для начала я буду делать вид, что веду переговоры с Сектой Теней, а затем найду способ нанести им сокрушительный удар, уничтожив все записи, связанные с Тёмной Рекой. Это позволит ей стать организацией, которая родилась и выросла в цзянху», — тихо вздохнув, ответил Су Мую. — «Я полагал, что битва в городе Цзюсяо станет последним препятствием, но кто знает, какие ещё трудности нас ожидают после того, как мы преодолеем его?»

— «Где есть люди, там есть цзянху, а где есть цзянху, там неизбежно возникают конфликты», — произнёс Су Чжэ, и его речь была ясной и выразительной. — «К тому же, у тебя есть замечательный брат, который любит разрешать конфликты. Когда же он прибудет?»

— «Я уже отправил человека, чтобы сообщить ему обо всём, что происходит в городе Тяньци», — ответил Су Мую, бросив быстрый взгляд в сторону окна. — «У него есть другие важные дела, которыми он должен заняться».

Су Чжэ также обратил свой взор к окну: «Ещё посетители? Не могли бы вы выбрать более спокойное место для гостиницы?» С этими словами он бросил золотое кольцо в сторону окна. Окно распахнулось, и юноша, ещё не достигший возраста, когда можно было бы завязывать волосы, взмахнул рукавом, пытаясь поймать кольцо. Однако сила удара оказалась намного выше его ожиданий, и рукав юноши разорвался. Он слегка нахмурился: «Вот тебе и пятьдесят таэлей серебра!»

Наконец, золотое кольцо, совершив свой путь, коснулось подоконника и отскочило обратно к посоху Су Чжэ. Су Чжэ, слегка удивившись, погладил подбородок: «Юноша! Неплохое владение боевыми искусствами!»

— В столь раннем возрасте ты смог поймать кольцо дяди Чжэ. Кто же твой учитель? — вопрошал Су Мую, пристально глядя на юношу, стоявшего перед ним.

— Он мой ученик, — ответил седовласый мужчина, скрывавший лицо под маской демона, влетая в окно. — Давненько не виделись, Призрак Зонта!

Су Мую с изумлением произнёс: «Посланник Белого тигра?»

Су Чжэ также был поражён: «Белый Тигр из Четырёх стражей Тяньци!»

Человек в маске рассмеялся: «С тех пор как я стал этим проклятым посланником Белого тигра, мне кажется, что люди, которые меня встречают, больше не видят во мне человека».

Менее чем за десять часов мы встретились с двумя из Четырёх стражей города Тяньци, — с улыбкой произнёс Су Чжэ. — Это, должно быть, большая честь для нас.

Су Мую также слегка улыбнулся: «Я здесь уже несколько дней и не видел ни одного из них, но дядя Чжэ встречает двоих за одну ночь. Это честь для дяди Чжэ».

— О? — Су Чжэ приподнял бровь.

— Инцидент на Кровавой реке Небес — один человек сражается с девяноста шестью первоклассными мастерами, в конечном счёте убивает их всех, спасая Патриарха Тёмной Реки от смерти. Вы знамениты, — внезапно произнёс юноша.

— Малыш, ты знаешь немного больше. Как тебя зовут? — спросил Су Чжэ.

Юноша слегка наклонил голову: «Моя фамилия Сяо».

В стране фамилия Сяо была весьма распространена, и её носили многочисленные кланы. Однако в городе Тяньци она имела особое значение.

Императора Бэй Ли также звали Сяо, и в городе Тяньци только императорский клан носил эту фамилию.

— Сяо? — задумчиво произнёс Су Мую. — Я слышал, что в этом поколении появился шестой принц, обладающий невероятным талантом к боевым искусствам.

— Это, должно быть, мой ученик, шестой принц Бэй Ли, Сяо Чухэ, — рассмеялся посланник Белого тигра, похлопав молодого человека по плечу. — Несмотря на свою молодость, он всего лишь в одном шаге от того, чтобы войти в Царство Небес.

— О? — Су Чжэ с любопытством посмотрел на юношу перед собой. — Это впечатляет.

— Что привело сюда ваше высочество, Шестого принца и посланника Белого тигра? — спросил Су Мую.

Посланник Белого Тигра, лениво потягиваясь, изрёк: «Без всякого повода, я лишь желал узреть, на что способен прославленный Призрак Зонта Тёмной реки!» С этими словами он внезапно выхватил посох из-за пояса и стремительно устремился к Су Мую.

Су Мую, слегка наклонившись, крепко сжимая рукоять зонта, понимал, что Посланник Белого Тигра был не похож на других противников. Если намеревались вступить в настоящий бой, то ему с самого начала следовало применить свои наиболее мощные и смертоносные приёмы.

— «Мую, отойди!» — Су Чжэ с силой взмахнул своим буддийским посохом, и тот столкнулся с посохом посланника Белого Тигра. Золотые кольца на посохах зазвенели, наполняя пространство мелодичным звучанием. Су Чжэ взглянул на талисманы, украшавшие посох, и глаза его заблестели от восторга: «Это же посох Уцзи!»

— «Хороший глаз, мастер Су», — с усмешкой произнёс посланник Белого Тигра, поднимая свой посох. Он описал в воздухе изящный цветочный узор, который затем рассыпался на сотни тысяч ослепительных линий. Однако все эти линии слились в единую яростную волну, обрушившуюся на Су Чжэ.

Су Чжэ опустил свой посох на землю и вытянул обе руки в стороны. Золотые кольца на его посохе рассыпались, быстро вращаясь вокруг него и образуя защитный барьер. С громким «лязгом» сила посоха столкнулась с золотыми кольцами, и более десяти колец разлетелись на куски. Посланник Белого Тигра, крепко сжимая свой посох Уцзи, отступил на три шага назад.

— «До меня дошли слухи, что после сражения у Кровавой реки Небес вы стали наполовину калекой», — произнёс посланник Белого Тигра, поправляя свою маску.

— «Насколько правдивы эти слухи?» — с лёгкой улыбкой спросил Су Чжэ.

— «Моя информация всегда достоверна», — с такой же улыбкой ответил посланник Белого Тигра. — «Чухэ, ты тоже можешь показать свою силу».

— «Я ждал, когда учитель скажет это!» — радостно воскликнул Сяо Чухэ, выхватывая свой меч и направляя его на Су Мую.

Су Мую был поражён — хотя юноша ещё не достиг возраста, когда принято завязывать волосы, его первый выпад мечом был направлен на то, чтобы нанести смертельный удар. Су Мую отбил его зонтом, и его рёбра дрогнули, а промасленная бумага зонта мгновенно разорвалась в клочья. Он застыл в недоумении:

— Эта техника владения мечом…

— Это техника меча, раскалывающая империю, переданная императором Сяо И, основателем Бэй Ли! — воскликнул Сяо Чухэ, нанося ещё один удар по Су Мую. — Прошу вас, господин Су, достаньте свой меч!

Су Мую слегка кивнул:

— Итак, это техника меча, раскалывающая империю… Одна из самых сложных техник меча в мире, которую называют величайшей из существующих техник меча-убийцы. Удивительно, что в столь юном возрасте вы уже знакомы с этой техникой.

Сяо Чухэ продолжал атаковать, но Су Мую по-прежнему защищался только зонтом, не обнажая свой меч.

- “Мой отец был очень сведущ в мечах — он рассказал мне все это. Говорят, что эта техника чрезвычайно жесткая и доминирующая. Обычные мечи не справляются с этой техникой. В те времена император Сяо И владел Мечом, рассекающим Небеса, в технике Раскалывающая империи - почти никто в мире не мог сравниться с ним. Я полагаю, меч вашего высочества тоже не обычное оружие, - сказал Су Мую, отступая.

- “Мой дядя одолжил мне его — меч Хаоке”, - ответил Сяо Чухэ.

- А, это меч Хаоке князя Лангья, который указан в Руководстве по владению мечом. Неудивительно, что он может справиться с техникой Раскалывающей империи - похвалил Су Мую.

Однако Сяо Чухэ начал проявлять признаки нетерпения. Он уже нанёс более десятка ударов, но его противник продолжал уклоняться, явно не желая вступать в бой. В недоумении он спросил: «Старший, вы полагаете, что я недостоин сразиться с вами?»

Су Чжэ и посланник Белого тигра оказались в затруднительном положении. Хотя Су Чжэ всё ещё беззаботно улыбался, его рёбра начали болеть.

После битвы у Кровавой реки Небес он действительно стал полукалекой. Это не слухи, а факт. В противном случае он не ушёл бы со своего поста Куя. У него больше не было тех козырей, которые были в его расцвете сил, чтобы сражаться насмерть.

Посланник Белого тигра сохранял спокойствие и говорил беспечным тоном: «Наша дуэль не имеет большого значения. Давайте лучше понаблюдаем за ними».

— Каким преступлением было бы убийство одарённого принца? — спросил Су Чжэ.

— Это зависит от того, насколько вы смелы, — с лёгкой улыбкой ответил посланник Белого тигра.

«Извлеките свой меч!» — вскричал Сяо Чухэ, взмахнув клинком Хаоке. В тот же миг все двери, окна, столы и стулья в помещении были сокрушены, и убийственно острая энергия меча устремилась в сторону Су Муя.

На сей раз у него не было возможности отступить.

Су Мую слегка шевельнулся, и его пальцы с нежностью сжали рукоять зонта, высвобождая клинок меча. Он взмахнул им, и лезвие столкнулось с Раскалывающей Империю энергией меча, постепенно превращаясь в пыль.

Однако Су Мую, не обращая внимания на происходящее, протянул левую руку назад, и в неё, словно по волшебству, попал ещё один клинок. Как только он поймал тонкий меч, он стремительно шагнул к Сяо Чухэ.

Затем он остановился.

Клинок в его левой руке был приставлен к груди Сяо Чухэ.

Посох Уцзи посланника Белого тигра был направлен ему в спину.

И буддийский посох Су Чжэ был высоко поднят.

Сяо Чухэ облизнул губы и произнёс: «Старший владеет мечом очень хорошо».

Су Мую, не обращая внимания на окружающих, вонзил свой клинок в землю и ответил: «Это не умение владеть мечом. Это искусство убивать».

«Пойдём, ученик. Теперь ты понимаешь, что всегда найдётся кто-то лучше», — произнёс посланник Белого тигра, шагнул вперёд, схватил Сяо Чухэ за воротник и выпрыгнул вместе с ним из окна.

После приземления Сяо Чухэ не выказал ни малейшего разочарования. Он подумал: «Не удивительно, что мастер столь высоко отзывался о нём прежде. Его искусство владения мечом воистину поразительно».

«Этот человек уже говорил, что это было не мастерство владения мечом, а искусство убивать», — посланник Белого тигра с нежностью погладил Сяо Чухэ по голове.

«Хотя твоя техника меча превосходна, а талант велик, ты никогда не сталкивался с реальной опасностью для жизни. Именно поэтому я решил взять тебя с собой. Я хотел, чтобы ты увидел, как выглядит настоящая битва не на жизнь, а на смерть».

Сяо Чухэ сначала вздрогнул, затем задумчиво нахмурился и, кивнув, произнёс: «После возвращения этот ученик тщательно проанализирует сегодняшнюю дуэль. Итак, на этот раз учитель пришёл, чтобы дать мне практический опыт».

«Это было лишь совпадением. Я пришёл сюда, чтобы собрать больше информации», — посланник Белого тигра достал из кармана своей мантии небольшую книжку и красную кисточку и начал медленно записывать несколько строк.

«Какую информацию?» — спросил Сяо Чухэ.

— «Су Чжэ, воистину, уже не тот, что прежде», — тихо промолвил посланник Белого тигра. — «Но Су Мую, напротив, стал ещё могущественнее, чем прежде».

— Среди четырёх стражей города Тяньци есть посланница Лазурного Дракона Ли Синьюэ, наследница Меча Сердца и хозяйка Гробницы Меча. Есть также посланник Алой Птицы Сиконг Чанфэн, третий мастер города Снежной Луны и единственный в мире Бессмертный Копьеносец. Есть и посланник Чёрной Черепахи Тан Ляньюэ, выдающийся ученик нынешнего поколения династии Тан и будущий наследник старейшины Тана. Все эти трое стражей — известные личности.

Однако посланник Белого тигра остаётся загадкой. Он носит маску демона и щеголяет седыми волосами. Никто не знает, кто он на самом деле.

Су Мую посмотрел на потрёпанный бумажный зонтик в своей руке и повернулся к Су Чжэ:

— Дядя Чжэ, после сражения, которое только что произошло, у тебя есть какие-нибудь предположения о его личности?

— «Посох Уцзи — это сокровище горы Хуанлун», — медленно произнёс Су Чжэ. — «Может ли этот человек быть из секты Дао?»

Су Мую, погружённый в глубокие размышления, склонил голову и, покачав ею, произнёс: «Сомневаюсь, что они из секты Дао. Мне не по себе — они кажутся более пугающими, чем Ли Синьюэ».

Су Чжэ, заинтригованный, спросил: «О? Ты считаешь, что Белый Тигр превосходит Лазурного Дракона?»

Су Мую ответил: «Ли Синьюэ заботится лишь о стабильности города Тяньци. Пока мы не нарушаем её законов, она не станет действовать против нас. Но этот человек совсем другой. Я не могу понять, почему они пришли именно сейчас и почему ушли. У них есть свои планы, и мысли их глубоки».

С этими словами Су Мую вздохнул.

Су Чжэ с улыбкой произнёс: «Полно, полно, не стоит так печалиться. Прежде мы сами доставляли окружающим немало хлопот, а теперь пришла наша очередь столкнуться с трудностями. Это, как говорится, карма. Когда же ты собираешься пригласить этого молодого человека Чанхэ?»

Су Мую покачал головой: «Давай повременим ещё немного».

Су Чжэ хлопнул его по плечу и предложил: «Не стоит быть таким угрюмым каждый день. Раз уж ты здесь, в городе Тяньци, почему бы мне не показать тебе что-нибудь интересное?»

Су Мую слегка удивился: «За последние несколько дней я уже посетил все достопримечательности города Тяньци».

Су Чжэ поинтересовался: «И где же ты был?»

Су Мую начал перечислять: «Пагода Цяньцзинь, Императорская обсерватория, Небесный камень вопросов, Сад Восходящего дракона...»

Су Чжэ энергично замахал руками: «Стоп, стоп, стоп! Что же это за скучные места!»

Су Мую потёр затылок и спросил: «Разве это не самые известные места в городе Тяньци?»

— «Ба! — с воодушевлением воскликнул Су Чжэ. — Самое знаменитое место в городе Тяньци, несомненно, это...»

Су Мую на мгновение погрузился в раздумья: «Императорский дворец?»

— Императорское бюро развлечений! — громогласно возгласил Су Чжэ, когда солнце скрылось за горизонтом и зажглись фонари.

В то время как большая часть города Тяньци постепенно погружалась в сон, это место только начинало пробуждаться к жизни.

Императорское бюро развлечений, с его тридцатью двумя павильонами, представляло собой истинный оазис веселья и развлечений.

Под морем красных фонарей, словно парящих в воздухе, Су Чжэ, слегка пошатываясь, шёл, держа в руке посох, на котором была прикреплена нефритовая бутыль с вином.

— Мую, ты бывал в городе Тяньци, но не посетил это место? — обратился он к своему спутнику.

— Я… — Су Мую на мгновение задумался, но затем ответил: — Я не знал дороги.

— В этом есть смысл. В таких местах легко заблудиться, если отправиться туда в одиночку, — заметил Су Чжэ, покачивая посохом и расплёскивая немного вина, которое он тут же ловил ртом. — Вино не опьяняет, люди сами себя делают пьяными.

— Дядя Чжэ, с каких это пор вы стали столь привержены винопитию? — вопросил Су Мую, несколько опешив.

— ... — Су Чжэ издал неловкий смешок. — Видите ли, это придаёт мне изысканности.

— Дядя Чжэ, отчего вы внезапно утратили акцент? — вновь вопросил Су Мую.

— ... — Су Чжэ смущённо рассмеялся. — Отчего вас это так беспокоит?

— Тогда, дядя Чжэ, куда нам теперь держать путь? — вопросил Су Мую.

— В Пагоде Ста цветов распускается сотня цветов, и когда они раскрываются, являются прекрасные создания, — Су Чжэ, держа в руке бутыль вина, с гордостью возгласил: — Мы, безусловно, держим путь в Башню Ста цветов.

В Пагоде Ста Цветов царило буйство красок. Очаровательные женщины, облачённые в тончайшие одежды, изящно размахивали шёлковыми веерами, украшенными пионами. Их грациозные движения сопровождались нежными звуками древней цитры.

Некоторые из них весело переговаривались между собой, другие же подходили к понравившимся молодым господам, чтобы предложить им напитки. А некоторые просто стояли в одиночестве, погружённые в мир музыки. Но когда в Пагоде появился Су Мую, все взгляды обратились к нему.

Су Мую стоял в одиночестве, недоумённо встречая эти взгляды. В прошлом он стоял в опасных местах, сохраняя абсолютное самообладание перед тридцатью шестью окровавленными клинками. Но в этот момент он не чувствовал ничего, кроме смущения.

Су Чжэ, его дядя, с лёгкой усмешкой заметил: «Ах, возможно, мне следовало прийти сюда одному».

Су Мую нерешительно спросил: «Дядя Чжэ, что мне делать дальше?»

Су Чжэ с лёгкой улыбкой ответил: «Что ты хочешь сделать?»

— Я желаю удалиться, — откровенно признался Су Мую.

Су Чжэ, ошеломлённый его словами, не мог произнести ни звука.

В этот момент по лестнице спустилась прекрасная дама в одеянии цвета фиалки. Она многие годы управляла Пагодой Ста цветов, но её чарующая внешность оставалась неизменной. Несмотря на то, что годы шли, и цветы увядали, время почти не оставило следов на её лице. Она по-прежнему могла очаровать любую душу.

Дама взглянула на Су Мую и слегка улыбнулась:

— Это ваш первый визит в Пагоду Ста цветов, молодой господин?

— Да, — ответил Су Мую.

— Когда такой молодой господин, как вы, украшает нашу Пагоду, мы можем предложить вам всё. Сегодня вам не нужно тратить ни единого таэля серебра — вы можете делать всё, что пожелаете. Чем бы вы хотели заняться? — спросила дама в одеянии цвета фиалки, её голос звучал мягко и нежно.

Су Мую слегка приподнял голову, на мгновение задумался и ответил:

— Я бы хотел послушать музыку на цитре.

Дама в фиолетовом одеянии была явно удивлена, но затем с мягкой улыбкой произнесла:

— Я не возражаю, если вы желаете отведать лучшие вина или провести ночь в обществе самых прекрасных дам, но меня беспокоит ваше стремление насладиться музыкой. Последний молодой человек, посетивший это место ради музыки, увёл самую ценную из моих девушек.

— Что? — Су Мую не был уверен, следует ли ему понимать это как отказ или разрешение.

Су Чжэ легонько подтолкнул Су Мую своим посохом, и тот, слегка покачнувшись, поспешил за женщиной в фиолетовом, которая уже поднималась по лестнице.

На втором этаже их ожидала приподнятая площадка, окружённая белой тканью. На ней восседала женщина, играющая на цитре. Лица её не было видно, но музыка, звучащая из-под её пальцев, была столь нежной и мелодичной, что невольно наводило на мысль о том, что сама музыкантша, должно быть, столь же прекрасна, как и струящаяся вода.

— Молодой господин разбирается в музыке? — с улыбкой спросила женщина в фиолетовом.

— «Немного», — негромко произнёс Су Мую.

Они приблизились к краю платформы, где оставалось лишь несколько свободных мест, остальные же были заняты. Среди слушателей выделялся один человек, который был поглощён музыкой, его голова покачивалась в такт мелодии.

Когда музыка стихла, этот человек открыл глаза, отправил в рот орешек, а затем повернулся и увидел Су Мую. Его удивление было столь велико, что он едва не упал со стула.

— «Это ты», — Су Мую был приятно поражён, узнав в этом человеке второго мастера Ту с Платформы тысячи золотых, который следовал за ним несколько дней назад.

Второй мастер Ту посмотрел на Су Мую, его голос слегка дрожал:

— «На этот раз я тебя не понимаю».

— «Не волнуйся», — Су Мую сел рядом со вторым мастером Ту, — «Я здесь просто чтобы послушать музыку».

— Молодой мастер Су, — второй мастер Ту на мгновение задумался, подбирая слова, — у вас действительно изысканный вкус.

— Где ты отыскал столь восхитительного молодого человека? — спросила женщина в фиолетовом, спустившись вниз и легонько похлопав Су Чжэ по груди своим шёлковым веером.

— Он мой младший брат, — с улыбкой ответствовал Су Чжэ. — Я желал удостовериться в его надёжности.

Женщина в фиолетовом была поражена.

— Что ты имеешь в виду? Разве мужчины, которые проводят время в моей пагоде, ненадёжны? И зачем тебе проверять их?

Су Чжэ достал трубку и раскурил табак.

— Я позабыл сообщить тебе. Я нашёл свою дочь.

Лицо женщины в фиолетовом озарилось радостью.

— Это чудесно! Разве это не было твоим самым заветным желанием все эти годы?

Су Чжэ кивнул.

— Да, это так. И моя дочь встретила молодого человека, которого ты только что видела. Я чувствую, что она могла увлечься им. Этот юноша — я видел, как он рос. Во всём остальном на него можно положиться, но в сердечных делах он совсем не разбирается.

Дама в одеянии цвета фиалки, обратив взор к небесам, вопросила: «Итак, сей отрок выдержал испытание?»

Су Чжэ, затянувшись табачным дымом, с удовлетворением изрёк: «Посещение красочной пагоды Ста цветов и наслаждение музыкой — сие умиротворяет меня».

— Но, взирая на его лик, я узреваю, что он обречён на существование, исполненное отрешённости, — тихо вздохнула дама в одеянии цвета фиалки.

— «Разве ты не говорила, что мне суждено умереть в пути? И всё же я стою здесь, и у меня даже есть дочь», — с улыбкой произнёс Су Чжэ.

— «Наша организация переживает большие перемены. Этот молодой человек, несомненно, сможет изменить свою так называемую судьбу».

Наверху, заметив нервозность второго мастера Ту, Су Мую решил завязать разговор.

— «Второй Мастер часто приходит сюда послушать музыку?»

Второй мастер Ту выпрямился и ответил:

— «Раньше я часто приходил. В те времена музыкантом была госпожа Фэн, национальный мастер. После того как госпожа Фэн ушла, я долгое время не приходил сюда. Теперь мисс Ван играет на цитре, и мои друзья говорят, что её музыка соперничает с музыкой госпожи Фэн, поэтому я и пришёл послушать».

— «Ох? И как ты находишь эту игру?» — спросил Су Мую.

— «Хотя в глубине души она всё ещё не соответствует игре госпожи Фэн, это действительно необычно», — ответил второй мастер Ту. — «А что думает молодой мастер?»

«Ах, в музыке я не сильна», — с сомнением покачала головой Су Мую. «Не мне судить о других».

Раздался резкий звук «чжэн», и женщина на платформе резко дёрнула за верёвку. Второй мастер жестом призвал к тишине: «Если мы продолжим разговор, госпожа Ван может разгневаться».

Су Мую едва заметно кивнул и погрузился в раздумья.

Второй мастер Ту с облегчением вздохнул, подумав, что этот, по слухам, искусный воин на самом деле не так уж и страшен и даже кажется вполне дружелюбным. Он задался вопросом, были ли эти слухи преувеличены или этот человек становился настоящим воином только тогда, когда обнажал свой меч. Лучше пока насладиться музыкой, а потом незаметно ускользнуть.

В зале воцарилась тишина, и женщина снова заиграла. Но на этот раз мелодия внезапно изменилась. Прежняя мягкость исчезла, сменившись напряжённым воинственным духом. Музыка стала быстрой и страстной, словно перенося всех на поле битвы под грохот копыт. Второй мастер Ту слушал, закрыв глаза, и постепенно его тело начало покрываться потом, а дыхание участилось. Он понимал, что это не просто результат музыкального таланта — скорее всего, музыкант использовал свою внутреннюю силу через музыку, чтобы контролировать всех в зале.

Второй мастер Ту, хотя и осознавал происходящее, не мог освободиться от оков этого контроля.

Остальные присутствующие в зале, не имея возможности противостоять, погрузились в сон.

В этом сновидении сверкали клинки и шпаги, а тысячи копыт грохотали в унисон. В самом сердце битвы восседала женщина, держа в руках цитру. Она не обращала внимания на смертельный поединок, разгоравшийся вокруг неё. Её пальцы порхали по струнам всё быстрее и быстрее, и музыка наполняла пространство вокруг неё. Порыв ветра приподнял вуаль, скрывавшую её лицо, и взору предстала картина, поражавшая своей красотой и необычностью.

— «Восстань!» — внезапно воскликнул Су Мую, поднимаясь и взмахивая обеими руками. Все мечи, находившиеся в зале, взмыли в воздух и закружились вокруг него с невероятной скоростью. Су Мую поймал длинный меч, упавший с высокой платформы, и, подпрыгнув, использовал его, чтобы нанести удары сразу пятью другими мечами.

— «Динь-динь-динь-динь-динь», — прозвучал чистый и мелодичный звон сталкивающихся клинков. Мечи взмыли в воздух, образуя в пространстве узор, подобный цветку. Су Мую, словно в танце, плавно развернулся на месте, его одеяния развевались, источая невероятную грацию. Он превратил своё искусство владения мечом в песню и танец, словно отвечая на музыку, звучавшую в душе женщины.

— Превосходно! — с восторгом воскликнула женщина на сцене, и её музыка в мгновение ока сменила боевой настрой на выражение отчаяния.

Это было подобно тому, как после завершения битвы, когда на поле боя остались лишь выбеленные солнцем кости, один-единственный выживший стоял в одиночестве, олицетворяя бесконечное запустение.

Су Мую мягко взмахнул своим длинным мечом, и пять вращающихся мечей внезапно обрушились на него, окружив и поймав в ловушку. Захваченный этим движением, он на мгновение заколебался, а затем внезапно направил свой меч в небо. Оружие выскользнуло из его руки и пронзило крышу.

Лунный свет струился внутрь, освещая покрытую белой тканью платформу и создавая нежное бледно-голубое свечение.

Музыка резко оборвалась.

Все словно очнулись ото сна, покрытые потом, но испытывающие небывалое возбуждение. Они молча смотрели друг на друга, не в силах осознать, что только что произошло.

— Возвращайся, — Су Мую вскинул руку, и пять мечей, окружавших его, с лёгким шелестом вернулись в свои ножны. Последний меч, словно по волшебству, возник откуда-то сверху и, легко пойманный мастером, взмыл ввысь, чтобы пролететь сквозь белую пелену и приземлиться рядом с музыкантом.

Музыкант, поднявшись со своего места, с улыбкой обратилась к Су Мую: «Молодой господин, как искусно вы владеете мечом!»

Су Мую, слегка кивнув в ответ, заметил: «Музыка леди была ещё более восхитительна. Возможность услышать это произведение сегодня делает визит Мую поистине ценным!»

В этот момент к музыканту подошла женщина в фиолетовом одеянии и, нахмурившись, обратилась к ней: «Ванэр, карета генерала Йе уже ожидает вас внизу».

Музыкант, слегка повернув голову, бросила последний взгляд на Су Мую и удалилась вместе со своей служанкой.

«Генерал Йе?» — пробормотал Су Мую.

Второй мастер Ту пояснил: «Йе Сяоин — грозный воин из армии Северного Ли, уступающий лишь князю Лангья и Лэй Мэнша».

Су Мую кивнул, показывая, что понял.

Женщина в фиолетовом подошла ближе, посмотрела на Су Мую, затем перевела взгляд на дыру в потолке и, вздохнув, произнесла: «Хотя я и сказала, что все расходы молодого мастера на башню Ста цветов будут сегодня оплачены, это не означает, что молодой мастер Су может разрушить мою башню».

Су Мую, заметно волнуясь, извлёк из кармана ассигнацию и произнёс: «Я глубоко сожалею о произошедшем. Позвольте мне возместить ущерб».

Второй мастер Ту, погружённый в размышления, слегка потёр нос и произнёс: «По-видимому, это именно те средства, которые он выиграл на нашей Платформе тысячи золотых...»

В поместье императорского тестя.

Су Мую пользуется большим почётом в Темной реке, но нынешний патриарх, Су Чанхэ, отличается от него. Су Мую ценит преданность и справедливость, в то время как Су Чанхэ ориентирован на выгоду.

Если мы действительно хотим наладить сотрудничество с Темной рекой, нам следует дождаться прибытия Су Чанхэ, прежде чем обсуждать дальнейшие планы, — произнёс человек в официальной мантии, стоявший в зале. Его лицо было серьёзным, и он был одним из трёх небесных чиновников — Тянь Гуань.

— Вы уверены, что сможете договориться с Су Чанхэ? — спросил Йи Бу, вставая и понижая голос.

— Да. Даже когда Су Чанхэ собирался забрать Меч Спящего дракона, он не был готов пожертвовать жизнью Су Мую. Поэтому, если нам удастся захватить Су Мую, мы сможем заставить его подчиниться, — ответил Тянь Гуань, сжимая кулак. — Тогда, собрав всю силу секты Тёмной реки, мы сможем убить одного из принцев в городе Тяньци. И неважно, будет ли существовать Тёмная река после этого.

— Превосходно! — воскликнул Йи Бу, взмахнув своим длинным рукавом. — В таком случае мы изменим наш план. Не будем более ожидать ответа от Су Мую. Сегодня же ночью следует препроводить его в Тюрьму Теней!

— Будет исполнено! — незамедлительно откликнулся Тянь Гуань и удалился. Две другие фигуры последовали за ним.

В Имперском бюро развлечений.

Су Мую и Второй мастер Ту покидали Башню Ста цветов бок о бок. Шаги Второго мастера Ту были нетвёрдыми, вероятно, он выпил слишком много.

— Я и раньше слышал о репутации молодого мастера Су и считал вас демоном среди людей, — произнёс он. — Но сегодня, встретив вас, я понял, что вы утончённый молодой джентльмен! Кажется, мы нашли общий язык, так почему бы нам…

Внезапно со свистом оперённая стрела рассекла воздух, целясь в голову Второго мастера Ту. Он слегка повернулся, его глаза заметили стрелу, но тело не успело среагировать, чтобы увернуться. Су Мую вытянул палец и поймал стрелу прямо на лету.

Стрела была всего в нескольких дюймах от того, чтобы пронзить череп Второго мастера Ту.

— Это… этот… кто посмел убивать в Имперском бюро развлечений? — воскликнул Второй мастер Ту, мгновенно протрезвев.

В воздух взмыли ещё три стрелы. Су Мую, выронив стрелу, которую держал в руке, приготовился к действию. Однако второй мастер Ту, не сдержав своего гнева, издал яростный крик и, опередив остальных, бросился вперёд, размахивая ладонями: «Назад!»

В то же мгновение из его ладоней вырвалась волна холодной энергии, мгновенно обратив три стрелы в ледяные столбы. Они упали на землю и разбились на мелкие осколки.

Второй мастер Ту, охваченный гневом, воскликнул: «Кто ты такой, чтобы подкрадываться и нападать из тени?»

В ответ прозвучало: «Это не твоё дело».

Рядом с Ту упала ручка судьи, которая с лёгкостью ударила его в грудь. Ту попытался отразить удар кулаком, но был отброшен на три шага назад. Присмотревшись внимательнее, он заметил, что человек перед ним был одет не в современный официальный костюм ортодоксального Бэй Ли, а скорее в наряд, напоминающий одеяния божественных духов в даосских храмах.

Второй мастер Ту слегка нахмурился: «Кто здесь играет в богов и призраков?»

«Второй мастер, прошу вас отойти. Эти люди пришли за мной», — произнёс Су Мую, шагнул вперёд, схватил Ту за плечо и потянул его за собой.

— «Это ваши враги, молодой мастер Су?» — вопросил второй мастер Ту.

Су Мую слегка приподнял голову. Слева на карнизе ему улыбался Шуй Гуань, справа Тянь Гуань впервые обнажил свой меч, а перед ним стоял Де Гуань с грозным лицом. Су Мую улыбнулся в ответ: «Не совсем враги — когда-то они были членами Темной реки».

Второй мастер Ту был поражён: «Что это за призраки такие?»

Су Мую покачал головой: «Они не призраки — они боги, которые обитают в храмах. Мы, меченосцы, — те, кого называют призраками, или, как ты сказал, демонами среди людей».

Второй мастер Ту сглотнул, его гнев утих, а страх вновь поднялся: «Я не совсем понимаю, но это звучит устрашающе».

— Всё не так уж плохо, хотя я выходил сегодня вечером в такой спешке, что не взял с собой никакого оружия, — тихо вздохнул Су Мую. Сегодня вечером он совершил серьёзную ошибку — решив, что было бы странно приносить оружие в такое место, как Имперское бюро развлечений, он оставил его в гостинице.

Возможно, в эти мирные дни у него возникло ложное представление о том, что он может время от времени свободно перемещаться по этому городу, ничем не отличаясь от других его обитателей.

Но он не был обычным человеком, и город Тяньци не был обычным местом.

— «Оружие?» — спросил второй мастер Ту, скрупулёзно обыскивая себя, и наконец извлёк кинжал. — «Обычно я не ношу его при себе, но этот кинжал всегда при мне, на всякий случай».

— «Превосходно!» — воскликнул Су Мую, взмахнув рукой, и кинжал сам собой полетел в его ладонь. Он слегка повертел его в пальцах, создавая комбинацию движений, характерных для техники дюймового меча. — «Техника дюймового меча — я изучал её некоторое время. Хотя она и не столь совершенна, как техника Чанхэ, но для нашей цели сгодится».

— «Разве у тебя не было товарища, который сопровождал тебя в Башню Ста цветов?» — вопросил второй мастер Ту.

— «Да. Если мы создадим достаточно шума и выиграем немного времени, дядя Чжэ придёт», — кивнул Су Мую.

— «Он не придёт!» — вскричал Де Гуань, бросаясь вперёд со своей судейской ручкой.

— «Второй мастер, отойдите — это вас не касается», — произнёс Су Мую, толкнув Ту в плечо левой рукой и отбросив его на десять шагов назад. В это же время его правая рука, сжимающая кинжал длиной в дюйм, встретилась с судейским пером Де Гуаня.

Де Гуань, движимый стремлением к победе, действовал стремительно и решительно. Извлекая уроки из своего предыдущего столкновения с Су Чанхэ, он более не позволял себе беспечности и сразу же задействовал весь свой потенциал.

Су Мую, вооружённый лишь кинжалом, вынужден был отступать, не имея возможности эффективно противостоять своему оппоненту.

Удивительно, но с каждым отступлением на земле возникал новый символ. Они мерцали в красном свете свечей, появляясь и тут же исчезая.

Су Мую отступил на четыре шага, и на земле возникли четыре иероглифа.

— Это перо Божественного Бессмертного! — воскликнул второй мастер Ту, узнав это боевое искусство. — Будьте осторожны! Каждый символ на земле представляет собой сгусток энергии. Когда энергия начнёт течь вслед за пером, она достигнет ваших жизненно важных точек!

— Слишком много говоришь! — холодно фыркнул Тянь Гуань с правого карниза и выпустил ещё одну стрелу.

На этот раз, когда второй мастер Ту попытался использовать свою технику с энергией мороза, стрела пронзила холодный воздух, заставив его отступить на три шага и едва избежав её.

— «Второй мастер, поспешите удалиться!» — воскликнул Су Мую, ловко увернувшись и устремив взор к земле. Он заметил, что мерцающие знаки всё ещё отчётливо различимы, несмотря на его усилия. Присмотревшись внимательнее, он по-прежнему мог их различить. Не мешкая, он нанёс размашистый удар, стремясь стереть их с земли, но Де Гуань был начеку и, опустив ручку, парировал удар Су Мую, направленный ему в ногу.

— «Восстаньте!» — возгласил Де Гуань, взметнув перо. Четыре знака, начертанные им, обратились в чистую энергию и обрушились на Су Мую.

Су Мую, охваченный гневом, взмахнул своим мечом, но был вынужден отступить ещё на три шага. К счастью, кинжал второго мастера Ту оказался особым оружием и выдержал натиск. Воспользовавшись тем, что Су Мую отступил, Де Гуань стремительно начертал на земле ещё четыре знака: «Жизнь», «Слава», «Смерть», «Горе».

— «Божественное Перо Бессмертного, — вопросил Су Мую, — отчего ты пишешь только о смерти?»

— «Потому что сегодня — день твоей смерти, и даже бессмертные не смогут спасти тебя», — усмехнулся Де Гуань.

Судейская кисть Де Гуаня взметнулась вверх, и четыре символа, воплотившись в потоки истинной ци, устремились к Су Мую. Су Мую с трудом поднял кинжал, пытаясь отразить атаку, но раздался слабый хруст, и оружие разлетелось на осколки.

В нём появилось слабое место!

Глаза Тянь Гуаня сузились, он выхватил свой длинный клинок и, совершив прыжок, направил его прямо в голову Су Мую. Су Мую поднял кинжал, чтобы отразить удар, но его тело согнулось под натиском. Когда Тянь Гуань усилил натиск, кинжал Су Мую разлетелся на осколки. В отчаянии Су Мую изо всех сил взмахнул обеими руками, и осколки разлетелись в разные стороны. Тянь Гуань мгновенно убрал свой клинок и резко отступил, осколки пролетели мимо него, не причинив вреда.

Но теперь у Су Мую не было оружия.

Судейская кисть Де Гуаня снова пришла в движение, яростно взмахивая, чтобы начертать ещё десять знаков. Однако все они были одного характера.

Смерть, смерть, смерть, смерть, смерть, смерть, смерть, смерть, смерть.

Судейская кисть разорвала рукава Су Мую. Не имея иного выбора, он подпрыгнул, вспоминая все боевые искусства, которым когда-либо обучался. Наконец, он решился и вытянул один палец, указывая им на Де Гуаня.

Палец-меч.

Его палец коснулся судейской кисти Де Гуаня.

Кисть судьи начала трескаться у самого кончика, и энергия меча пронзила её, устремляясь прямо к Де Гуаню. Тот мгновенно выпустил кисть судьи и стремительно отступил.

Су Мую оставался на месте, и его вытянутый палец стал тёмно-синим. Использование пальца для направления высшей энергии меча было техникой, описанной в секретном руководстве, полученном из Города Без Мечей. Однако это требовало колоссальных усилий, и без ежедневной практики каждый удар мечом означал потерю одного пальца.

У Су Мую оставалось ещё девять пальцев, что позволяло ему нанести ещё девять энергетических ударов мечом.

Тянь Гуань, не давая Су Мую передышки, бросился вперёд со своим клинком. Су Мую развернулся, готовясь вытянуть ещё один палец. В этот момент неожиданно сзади Тянь Гуаня атаковал длинный меч. Тянь Гуань почувствовал атаку и мгновенно повернулся боком, чтобы отразить удар. Меч был отброшен в сторону, закружился в воздухе и упал на землю.

— Техника владения мечом горы Цинчэн? — Тянь Гуань осторожно отступил назад.

Однако меч не стал атаковать его снова, а вместо этого, пролетев по земле, остановился перед Су Мую.

Только тогда Тянь Гуань заметил, что к мечу была прикреплена чрезвычайно тонкая нить.

Марионеточные нити Тёмной реки.

Су Мую поймал меч и обернулся.

Высокая дама в белоснежных одеждах, держа в руках аптечку, стоящую за её спиной, приветствовала его, сложив ладони в жесте приветствия.

— Ах, Су Мую, ты изменился после своего пребывания в мире смертных. Даже решился посетить Дом ста цветов, — произнесла она с лёгкой улыбкой.

Су Мую, несколько смущённый, ответил:

— Твой отец привёл меня сюда.

— Так-так-так, значит, ты невиновен? — спросила женщина, слегка пожав плечами.

— Я могу подтвердить, что молодой мастер Су слушал только музыку, — поспешил вмешаться второй мастер Ту.

— Прийти в Дом ста цветов и просто послушать музыку — это всё равно что отправиться в Сторожевую башню в городе Тяньци, а затем… — она сделала паузу, — выпить чашку чая Пуэр. Ты знаешь, как это называется?

— Как это называется? — спросили в один голос второй мастер Ту и Су Мую.

— «Лицемерить, пытаясь казаться праведным», — рассмеялась женщина.

Су Мую на мгновение погрузился в раздумья, после чего решительно кивнул, словно приняв окончательное решение.

— Последний рывок! — воскликнул он и молниеносно вскочил на ноги, размахивая мечом. В мгновение ока он оказался рядом с женщиной и отразил атаку Де Гуаня, который незаметно подкрадывался к нему. Затем он мягко подтолкнул женщину к Второму мастеру Ту.

— Второй мастер, прошу вас, присмотрите за лекарем Баем вместо меня, — произнёс он с особой теплотой и заботой.

— «Лекарь Бай?» — спросил в недоумении второй мастер Ту.

Женщина улыбнулась:

— «Я Бай Хэхуай, младшая тётя Синь Байкао из долины Короля Медицины».

Второй мастер Ту незамедлительно протянул ей руку:

— «Я давно восхищаюсь вами».

Бай Хэхуай хлопнула его по руке, произнеся:

— «Чем же ты так долго восхищался? Я никогда не появлялась в Цзянху, так что ты просто говоришь вздор. Так что я тоже не верю тому, что ты сказал ранее».

Выражение лица второго мастера Ту стало неловким:

— «Мисс, вы поставили меня в тупик, я не знаю, что ответить».

Су Мую, держа в руке меч, мгновенно преобразился. Он сражался в одиночку против Тянь Гуаня, искусного в обращении с клинком, и теперь уже более прямолинейного Де Гуаня, но его боевые навыки были на высочайшем уровне.

— «Среди Трёх Чиновников самым могущественным в боевых искусствах является Шуй Гуань», — однажды у Су Мую был короткий разговор с Шуй Гуанем, чьи способности значительно превосходили способности этих двоих.

Тянь Гуань слегка наморщил чело и возгласил: «Спеши же вниз и поспеши мне на помощь!»

— «Иду!» — воскликнул Шуй Гуань, стремительно спрыгивая вниз. Он вытянул правую руку, и водяной пар медленно собрался в его ладони, приняв форму кинжала. Шуй Гуань приземлился рядом с Тянь Гуанем, после чего резко выбросил руку вперёд и вонзил кинжал из воды в спину Тянь Гуаня.

— «Ты!» — в ярости воскликнул Тянь Гуань, но силы покинули его, и длинный клинок выпал из его руки.

Второй мастер Ту, ошеломлённый этими неожиданными событиями, не сразу пришёл в себя. Он повернулся, чтобы задать вопрос Бай Хэхуай, но внезапно осознал, что их окружает густой туман.

Су Мую с облегчением вздохнул, наблюдая, как из тумана появились три фигуры:

— Патриарх Тёмной реки, Су Чанхэ.

— Глава семьи Му, Му Циньян.

— И лодочник в красном одеянии из Жёлтых вёсен.

— «Похоже, мы прибыли как раз вовремя», — с самодовольной улыбкой произнёс Су Чанхэ, поглаживая свои маленькие усики.

Заметив это, у Де Гуаня не было времени на размышления. Он попытался спастись бегством, стремительно перебирая ногами, но Су Чанхэ опередил его. Его кинжал легко взмыл в воздух и, описав дугу, молниеносно перерезал горло Де Гуаню.

Когда тело Де Гуаня рухнуло на землю, Су Чанхэ приземлился перед Су Мую, слегка вращая кинжал, чтобы стряхнуть кровь. Он произнёс: «Как вам это? Мой Дюймовый меч — поистине смертоносное оружие, не так ли?»

Су Мую, вздохнув, произнёс: «Переполох был поистине грандиозным».

Му Циньян, с гордостью ответствуя, подбросил монету в форме цветка персика: «В границах моей формации Гусю даже если глава семьи Су перевернёт небо и землю, никто не заметит».

Су Мую вопросил: «Вы действовали сообща с Шуй Гуанем?»

Шуй Гуань, толкнув лежащего без чувств Тянь Гуаня, произнёс: «Я восхищаюсь вами обоими».

Су Чанхэ выступил вперёд, взглянул на Тянь Гуаня, распростёртого на земле, затем обратился к женщине в красном: «Вы всё хорошо рассмотрели?»

Женщина в красном шагнула вперёд, слегка утерев лицо, и когда она вновь повернула голову, черты её лица были точь-в-точь как у Тянь Гуаня, лежащего на земле.

Су Чанхэ, глядя на Су Мую, произнёс: «Это новый член нашей семьи Му, Му Ин. Я нарек его кодовым именем «Тысячеликий призрак», неплохо, не правда ли?»

Су Мую, слегка растерявшись, покачал головой: «Разве ломбард Жёлтых вёсен не приходил за тобой?»

Му Ин почтительно склонил голову в знак приветствия перед Су Мую. Его черты лица теперь были в точности как у Тянь Гуаня, однако голос его оставался чарующе-женственным: «Этот смиренный Му Ин приветствует главу рода Су».

В Доме Ста Тысяч Цветов

Су Чжэ, погружённый в раздумья, сидел на кровати, покуривая трубку. Его взгляд был устремлён на осколки оружия, разбросанные по полу. Женщины, окружавшие его, лежали без чувств на полу. Су Чжэ вздохнул: «Я, Су Чжэ, не из тех, кто теряет рассудок от красоты».

Внезапно из-за двери раздался нежный женский голос: «Ой? Это так?»

Су Чжэ был настолько поражён, что его рука дрогнула, и он чуть не выронил трубку. «Зачем ты пришла сюда?» — спросил он.

— «Зачем я пришла? Я пришла посмотреть, какие забавные вещи вытворяет мой отец-пёс», — ответила Бай Хэхуай, с любопытством разглядывая безжизненные тела женщин в комнате.

— «Раз, два, три, четыре… Разве ты не был серьёзно ранен, отец-пёс, из-за плохого самочувствия?» — спросила она.

— «Это всё недоразумение!» — воскликнул Су Чжэ.

— «Ой. Так твоя травма была недоразумением?» — мягко спросила Бай Хэхуай.

— «Нет, нет, только не это недоразумение!» — Су Чжэ был в панике.

- Мне и в голову не могло прийти, что дядя Чжэ столкнётся с подобными трудностями», — промолвил Су Чанхэ, переступая порог комнаты.

Су Чжэ завершил разговор и, обратив взор на Су Чанхэ, изрёк: «Итак, это ты, возмутитель спокойствия, находишься здесь. Неудивительно, что я упоминал о мотивах, побудивших людей покушаться на мою жизнь в Доме Ста Тысяч Цветов».

Су Чанхэ с сожалением пожал плечами: «Если бы я не пришёл сегодня, были бы серьёзные проблемы».

Су Чжэ, охваченный волнением, не мог усидеть на месте: «Где Су Мую? Я собирался его найти, возможно, у него тоже неприятности». Ему не терпелось поскорее покинуть комнату.

Су Чанхэ с улыбкой остановил его: «Не стоит беспокоиться. Су Мую уже опоили «Пьяным сном Гу», он спит как убитый, и его уносят за вознаграждение».

В особняке императорского тестя Йи Бу слегка приподнял брови, увидев, как Ворон из группы «Орлиный глаз» поспешно вошёл и кивнул ему.

«Хорошо», — произнёс Йи Бу, едва сдерживая радость. Его самодовольная улыбка расплылась по лицу, когда он выходил из главного зала. Там он увидел Тянь Гуань и Шуй Гуань, а Су Мую, которого Шуй Гуань держал за воротник, упал на землю. Его глаза были плотно закрыты, и казалось, что он потерял сознание.

«Он был отравлен?» — спросил Йи Бу.

Шуй Гуань ответил: «Мы применили к нему снадобье, которое погружает в глубокий сон, и даже если бы он был бессмертным, то сейчас не смог бы использовать свои боевые искусства».

Йи Бу склонился и осторожно прикоснулся к пульсу Су Мую, чтобы оценить её состояние. Он заметил, что вся истинная ци в теле Су Мую стала мягкой и податливой, словно она погрузилась в бесконечный пьянящий сон. Кивнув, он произнёс: «Превосходно! Но почему вернулись только вы двое? А где же Де Гуань?»

— «Он мёртв», — без колебаний произнёс Шуй Гуань. — «В конце концов, захватить Су Муюя живым было нелегко».

— «Какая жалость», — не стал притворяться расстроенным Йи Бу, лишь небрежно заметил перед тем, как отвернуться. — «Посадите Су Мую в Теневую тюрьму».

— «Да», — ответил Шуй Гуань.

— «Тянь Гуань, почему ты молчишь?» — тихо спросил Йи Бу, слегка повернув голову.

Лицо Тянь Гуаня оставалось бесстрастным:

— «Мой брат умер, а лидер Секты говорит: «как жаль», но для меня это не просто вопрос жалости. Я не хочу больше ничего говорить, так почему лидер Секты задаёт такие вопросы?»

— «Понимаю, я был неосмотрителен», — произнёс Йи Бу с глубоким сожалением в голосе.

Шуй Гуань многозначительно улыбнулся, а затем сказал:

— «О, да, лидер секты Йи. Я хочу сообщить вам ещё одну хорошую новость».

— «Какие новости?» — спросил Йи Бу.

— «Патриарх Тёмной реки, Су Чанхэ, прибыл в город Тяньци», — медленно произнёс Шуй Гуань.

— «Благоприятное ли время для этого?» — едва слышно прошептал Йи Бу, едва касаясь рукояти меча, что висел у него на поясе.

Шуй Гуань поднял Су Мую с земли, и в этот момент на его лице отразилось облегчение. «Как же удачно всё сложилось! — подумал он. — Если бы он пришёл раньше, наш план был бы провален».

Йи Бу, улыбаясь, произнёс: «Пока не стоит его искать. Давайте понаблюдаем, как он отреагирует, когда не сможет найти Су Мую».

Лидер секты Йи тщательно всё продумал. Шуй Гуань, держа Су Мую на руках, направился к Тюрьме Теней, а за ним последовал бесстрастный Тянь Гуань. Этим Небесным чиновником, конечно же, был переодетый Му Ин.

Лишь когда они скрылись из виду, Йи Бу заговорил: «Йи Бу только что отнёсся ко мне с подозрением».

Шуй Гуань ответил: «Йи Бу по натуре параноик, но ты только что превратил опасность в безопасность».

Му Ин с улыбкой сказал: «Брат, ты очень любишь идиомы».

Шуй Гуань, взглянув на него, поджал губы: «Твоё лицо выглядит в точности как у Тянь Гуаня, но твой голос такой кокетливый, что у меня мурашки бегут по коже».

Му Ин прикрыла рот рукой и рассмеялась, намеренно притворяясь застенчивой. Прищурившись, она взглянула на Шуй Гуаня.

— «Как это отвратительно», — воскликнул чиновник, не в силах сдержать своего негодования.

Шуй Гуань и Су Мую направились в самую отдалённую часть особняка императорского тестя. Шуй Гуань объяснил, что изначально это была штаб-квартира Секты теней, скрытая под видом богатого торгового дома в городе Тяньци. После того как Йи Бу стал императорским тестем, он превратил это место в особняк императорского тестя. В самой глубокой части здания располагалась Теневая тюрьма, где содержались важные заключённые.

Перед входом в тюрьму стояли на страже два могучих воина. По знаку Шуй Гуаня они открыли массивные двери. Водный чиновник провёл Му Ин и Су Мую внутрь. В Тюремном здании было темно и сыро, повсюду виднелись орудия пыток. Однако некоторые камеры были пусты, и в них не было заключённых.

«В твоих устах это звучит так внушительно, но почему здесь так пусто?» — спросил Му Ин. «Я много лет не покидала ломбард Жёлтых вёсен, неужели охрана Бей Ли стала настолько надёжной, что здесь даже нет преступников?»

- В былые времена Секта Теней выступала в роли стража города Тяньци, однако с тех пор, как свет стал настолько ярким, что способен озарять даже самые тёмные уголки, потребность в тенях отпала. Ныне, когда князь Лангья осуществляет контроль над охраной Тяньци и обеспечивает безопасность Бей Ли, Секте Теней более нет необходимости содержать здесь заключённых. Некоторые из тех, кто оказался в этих стенах, были вскоре выведены князем Лангья – сказал Шуй Гуань

— Не стоит удивляться тому, что Йи Бу столь решительно настроен на убийство князя Лангья, — внезапно произнёс Су Мую слабым голосом.

— Вы всё ещё способны говорить после того, как вас опоили «Пьянящим сном Гу»? — изумился Шуй Гуань, бросая Су Мую в ближайшую камеру из железа.

Су Мую, скрестив ноги, сел на землю:

— Этот «Пьянящий сон Гу» отличается от прочих ядов. Я уже несколько часов пытаюсь направить свою истинную ци, чтобы разорвать оковы в своём теле, но до сих пор едва ли могу говорить.

— Разумеется, — улыбнулся водяной чиновник, — это моё величайшее творение, которым я горжусь.

— У меня не было возможности спросить Чанхэ, почему вы решили сотрудничать с нами? — спросил Су Мую.

Шуй Гуань задумался на мгновение:

— А разве нужна причина, чтобы получить выгоду? Могу ли я сказать, что восхищаюсь вами и Су Чанхэ не просто так? Ах да, Су Чанхэ снова сказал бы, что я не достоин его восхищения.

Су Мую задумался на мгновение и наконец ответил:

— Понимаю.

— «Ха-ха-ха! Я и сам себя не понимаю», — с улыбкой произнес водный чиновник, обернувшись и тихо добавил: «Порой неожиданные перемены могут быть весьма занятными».

В гостинице «Утренний посетитель»

Су Чанхэ, окинув взглядом безукоризненно чистую комнату, с улыбкой произнёс: «Этот юноша, Су Мую, наконец-то получил возможность несколько дней пожить как простой человек, но он так усложняет себе жизнь».

Бай Хэхуай, поставив свой медицинский саквояж, присела на ближайший табурет и заметила: «Возможно, ему это вовсе не кажется трудным, а скорее приносит удовлетворение».

— В чём-то ты права. Наш Су Мую — удивительный человек, и если бы ты приняла его в качестве зятя, он, вероятно, был бы нежен и внимателен, а также занимался бы всеми домашними делами. Хотя у него нет таланта к зарабатыванию денег, разве он не был бы идеальным для тебя? — с озорной улыбкой спросил Су Чанхэ.

— Я? Я всю жизнь стремилась к богатству, и мне нравятся только те мужчины, которые могут зарабатывать много денег, — произнесла Бай Хэхуай, закатив глаза и глядя на Су Чанхэ.

— О, неужели это так? — с улыбкой спросил Су Чанхэ.

Бай Хэхуай с едва уловимой печалью в голосе произнесла: «Неужели мой дорогой батюшка сказал вам нечто, вызвавшее у вас недоумение? Неужто вы все полагаете, что я не смогу сочетаться браком ни с кем, кроме Су Мую?»

Су Чанхэ, слегка приподняв брови, ответил: «Разве это не так?»

— «Чувства между мужчиной и женщиной не всегда должны быть романтическими. Возможно, за то время, что мы провели вместе, я действительно прониклась некоторой симпатией к Су Мую, но эта привязанность не обязательно должна перерасти в любовь — у неё может быть множество разных исходов. Кроме того, я всегда чувствовала, что такой человек, как Су Мую, ни в кого не влюбится», — медленно произнесла Бай Хэхуай.

— «Ты настолько уверена?» — настаивал Су Чанхэ.

— «Когда его брови наконец полностью расслабятся, пусть мой отец подумает о романтических отношениях», — с улыбкой ответила Бай Хэхуай.

— «Ты хорошая девочка», — с нежностью кивнул Су Чанхэ.

— «Так-так-так, когда такой негодяй, как ты, называет меня хорошей девочкой, я не знаю, радоваться этому или нет», — с лёгким пожатием плеч произнесла Бай Хэхуай, не скрывая улыбки.

— «Кто там? Входите!» — Су Чанхэ внезапно взмахнул рукой, и дверь распахнулась. На пороге стоял молодой человек в чёрном, на лице его читалось некоторое удивление. «Как и следовало ожидать от Патриарха Тёмной реки, он сразу же заметил моё появление», — пронеслось в его мыслях.

— «Кто ты?» — вопросил Су Чанхэ низким голосом.

— «Я — Ворон, из Секты Теней», — ответил молодой человек, входя в комнату с мечом в руке. — Услышав о прибытии Патриарха Су в Имперский город, я решил встретиться с вами лично.

— «Где Су Мую?» — вскричал Су Чанхэ, и в голосе его звучало волнение. — «Он должен был встретиться со мной здесь, но почему его нет?»

Бай Хэхуай, наблюдавшая за происходящим со стороны, мысленно закатила глаза. Она хотела рассмеяться, но сдержалась, лишь слегка улыбнувшись и сделав глоток из своей чашки.

Ворон, внимательно следивший за происходящим, усмехнулся: «Ты хочешь увидеть Су Мую?»

— Разумеется! Он глава семьи Су и мой единственный лучший друг в жизни. Даже если он лишится своего поста главы, я никогда не допущу, чтобы Су Мую пострадал, ни в малейшей степени. Если ты посмеешь что-то с ним сделать, я буду сражаться с тобой до смерти! — Су Чанхэ сжал кулаки, охваченный гневом.

Глаза Ворона слегка сузились, но затем он с улыбкой произнёс: «Патриарх, не стоит так волноваться. Су Мую в настоящее время находится в гостях в штаб-квартире Секты Теней, и всё хорошо, за исключением...»

— «Что же остаётся неизменным?» — Су Чанхэ внезапно вскинул брови, и в его взгляде промелькнуло нечто, от чего все двери и окна в комнате задрожали, словно от сильного порыва ветра.

Совсем недавно Ворон столкнулся с Су Мую и был поражён его невероятным мастерством в обращении с мечом. Но, в отличие от Су Чанхэ, Су Мую не испытывал столь сильного желания убивать. Отступив на шаг, Ворон произнёс: «Теперь всё зависит от искренности Патриарха: станет ли он хозяином положения или же окажется в роли заключённого».

«Моя искренность?» — Су Чанхэ с усмешкой произнёс: «Попытка проверить мою искренность — это неискренне и опасно».

Встретив острый взгляд Су Чанхэ, Ворон на этот раз не отступил, а шагнул вперёд: «Разве то, что мы делаем, не всегда является самой опасной вещью в мире?»

— Это правда. Я восхищаюсь тобой, — Су Чанхэ отказался от своего намерения убить и взял чашку с чаем, чтобы сделать глоток. — Говори прямо, чего ты от меня хочешь?

— Мы хотим, чтобы Патриарх забрал голову князя Лангья, — произнёс Ворон, взмахнув рукой, и в этот момент все двери и окна в комнате были наглухо закрыты.

— «Что?» — воскликнул Ворон.

Су Чанхэ смял чашку в руке: «Ты понимаешь, что говоришь?»

— Разве Тёмная Река не способна убить кого угодно? Я просто ставлю перед вами человека, которого труднее всего убить в мире, — Ворон обернулся. — Не нужно давать нам ответ так быстро, подумайте хорошенько, а потом...

— «И что потом?» — голос Су Чанхэ внезапно стал ледяным.

В одно мгновение всё тело Ворона словно бы оцепенело, и по его лбу скатилась капля холодного пота. Он сглотнул, устремив взгляд вперёд, где в одиночестве восседала Бай Хэхуай. За спиной его раздался голос Су Чанхэ.

После этого Ворон ощутил лёгкий холодок на своей шее.

Он не осмеливался обернуться, опасаясь, что если сделает это, то его голова тут же упадёт с плеч.

Су Чанхэ с улыбкой извлёк свой кинжал: «Не тревожься, я не причиню тебе вреда. Ты всё ещё держишь жизнь Су Мую в своих руках, не так ли? Как же я могу помыслить о том, чтобы лишить тебя жизни?»

Лицо Ворона исказилось: «Патриарх…»

«Иди и займись своими делами. Поскольку Су Мую — наш гость, не забудь приготовить ему вкусную пищу. Помни, что ему нельзя есть острые блюда», — сказал Су Чанхэ, похлопав Ворона по плечу, и вернулся к Бай Хехуай.

Бай Хехуай вспомнила сцену, когда Су Мую ел острое блюдо в городе Цяньтан, и не смогла сдержать улыбку, но быстро подавила её.

Ворон всё ещё стоял на месте, не двигаясь.

«Почему ты не уходишь? Хочешь остаться на ужин?» — спросил Су Чанхэ, слегка нахмурившись.

«Тогда я, пожалуй, пойду», — наконец произнёс Ворон и, толкнув дверь, быстро покинул помещение.

Су Чанхэ с улыбкой повернулся к Бай Хехуай: «Как это было? Моё представление было удовлетворительным?»

Бай Хехуай с улыбкой кивнула: «В начале игра была весьма напряжённой, но в конце ты проявил свою истинную сущность, и это было восхитительно. Этот Ворон, вероятно, во всех подробностях опишет всё, что произошло, когда вернётся».

— «Ха-ха-ха!» — Су Чанхэ от души рассмеялся. — «Лишь смешивая правду и ложь, можно создать иллюзию истины. Хотя только что я едва сдержался, чтобы не отрубить ему голову одним ударом, ведь я хотел убить его».

Бай Хэхуай, сделав глоток воды, произнесла: — «Хорошо, что ты не поддался этому порыву».

— Пусть будет так. — Су Чанхэ сел. — Я надеюсь, они не будут плохо обращаться с нашей маленькой деревянной рыбкой.

— «Тогда что ты собираешься делать в связи с тем, что он сказал?» — спросила Бай Хэхуай, слегка нахмурившись. — «Хотя меня не интересуют придворные дела, имя князя Лангья слишком известно. Секта Теней планировала это так долго, что их целью было убить его. Но его убийство привело бы мир в хаос».

— «Естественно, я должен пойти и встретиться с ним.» — Су Чанхэ слегка повернул кинжал в руке. — «Говорят, Тёмная Река может убить любого, и я хотел бы проверить, насколько трудно убить самого сложного человека в мире».

— «Ты что, с ума сошёл?» — воскликнула Бай Хэхуай.

— Я всегда был несколько не в себе, — произнёс Су Чанхэ, проводя языком по губам.

— «Лицо в виде цветка персика означает удачу, а меч из персикового дерева — судьбу», — Му Циньян с улыбкой подбросил в воздух монету в форме цветка персика и ловко поймал её одной рукой.

— «Патриарх, я думаю, на этот раз нам даже не нужно рассчитывать время», — произнёс он.

— «О?» — Су Чанхэ улыбнулся в ответ.

— «Должно быть, это из-за меча», — Му Циньян, подняв руку, посмотрел на меч сбоку и с горечью произнёс: — «Худшая из возможных смертей».

— «Неужели Сяо Жофэна, князя Лангья, действительно так сложно убить?» — тихо спросил Су Чанхэ.

— «Если говорить начистоту, то его убить ещё труднее, чем императора», — Му Циньян убрал монету и продолжил: — «В конце концов, помимо того, что он является высшим военным командиром Бей Ли, у него есть ещё одна личность — личный ученик бывшего Первого меча в мире Ли Чаншэна и старший брат нынешнего претендента на это звание Байли Дунцзюня».

Су Чанхэ, погладив свои маленькие усики, произнёс:

— «А, Бейли Дунцзюнь, я встречался с ним раньше».

— «Что? Как всё прошло?» — вопросил Му Циньян.

Взор Су Чанхэ сверкнул, и он с торжеством молвил:

— «Тогда я едва не сразил его одним взмахом клинка».

Му Циньян был изумлён:

— «Патриарх был столь могуществен?»

— Ха-ха-ха, в те времена он не владел боевыми искусствами, и я мог бы легко одолеть его одним движением руки. К сожалению, глава семьи Вэнь, Вэнь Хуцзю, был рядом, и мне пришлось сдержаться. Кто бы мог подумать, что моя мимолетная сдержанность приведёт к созданию первого в мире меча? — с деланным волнением произнёс Су Чанхэ.

Му Циньян пренебрежительно пожал плечами:

— Патриарх, он стал первым в мире, потому что выбрал Ли Чаншэна своим учителем, а не благодаря тебе. И наоборот, если бы ты тогда нанес удар, он всё ещё мог бы быть первым в мире, но Тёмная Река… не было бы нынешнего Патриарха.

— Ха-ха-ха, ты так невысоко ценишь своего лидера? А что, если бы мы тогда нанесли удар? — спросил Су Чанхэ.

Му Циньян покачал головой:

— Гадание может предсказать будущие возможности, но не прошлые.

— «Если есть предсказание, то, несомненно, должно быть и его толкование. Ты утверждаешь, что наше путешествие предопределено судьбой. Но как же нам обратить эту судьбу в свою пользу?» — вопросил Су Чанхэ, принимая из рук Му Цинъяна монету в форме цветка персика и внимательно рассматривая её на солнце.

— К сожалению, даже тот, кто создал эту монету в форме цветка персика, оказался во власти своей судьбы и не смог разгадать её тайный смысл.

Му Циньян сделал шаг вперёд, чтобы забрать свою монету:

— Патриарх, у меня есть лишь один вопрос.

Су Чанхэ, уже собравшись уходить, обернулся:

— Спрашивай.

— Могу ли я не идти? — в голосе Му Цинъяна прозвучала горечь.

Су Чанхэ покачал головой:

— Нет. В Тёмной реке только ты сопровождал меня в город Тяньци. И если я иду навстречу своей гибели, я могу взять тебя с собой лишь в качестве щита.

— Разве дядя Чжэ не в городе Тяньци? Он гораздо сильнее меня, — возразил Му Циньян.

Су Чанхэ улыбнулся:

— Дядя Чжэ больше не часть нашей Тёмной реки. Теперь у него своя жизнь.

— Ах, — Му Циньян потянулся, — я тоже хочу жить своей жизнью.

Чэнь Жу, погружённый в блаженное состояние покоя на бамбуковой кушетке, был внезапно пробуждён восхитительным ароматом свежезаваренного чая. Он открыл глаза и, принюхавшись, заметил знакомую фигуру за деревянным столом, занятую приготовлением напитка.

— Жофэн, — обратился он с искренней теплотой в голосе, — что привело тебя сюда? В академии не существовало различий в статусе или звании, и он мог обращаться к своему ученику по имени.

Сяо Жофэн слегка повернул голову и произнёс: «Учитель, вы проснулись. Минувшей ночью мне приснились вы и мои старшие братья, и посему я захотел посетить академию».

«Что же тебе снилось?» — спросил Чэнь Жу, поднимаясь с бамбукового ложа и присаживаясь напротив Сяо Жофэна. Он всё ещё помнил, как впервые повстречал этого юношу, исполненного энергии, который, испив семь чаш вина «Звёздная ночь» в павильоне Резной пагоды, преодолел границы возможного. Однако с тех пор беспокойство на челе Сяо Жофэна лишь усугубилось, и теперь, когда он сидел перед ним, от него исходило ощущение тяжкого опустошения.

Сяо Жофэн налил Чэнь Жу чашку чая и начал свой рассказ. «Ничего особенного, просто несколько сцен из жизни академии много лет назад, — произнёс он. — Тогда Дунцзюнь ещё не поступил в школу, а старший брат Гу не вернулся в город Чайшан. Они со Вторым старшим братом каждый день подшучивали друг над другом, воруя вино. Старший брат Лю Юэ и старший брат Сяохэй всегда носили свои бамбуковые шляпы, но даже это не могло сдержать их взаимные насмешки. А старший брат Луосюань всегда сидел в стороне и играл на своей флейте, не участвуя в этих проделках».

«А ты?» — спросил Чэнь Жу, сделав глоток чая.

«Я?» — переспросил Сяо Жофэн, задумавшись на мгновение. «Я сидел с Учителем. Я хотел сыграть с ним партию в шахматы, но он отказался. Он сказал, что я заблудился».

Чэнь Жу, поставив чашку на стол, сделал паузу, после чего произнёс: «Не стоит слишком глубоко задумываться об этом. Ты просто скучаешь по ним. Почему бы нам не найти возможность воссоединиться? Возвращайся в академию. Мастера Ли трудно найти, поэтому позволь мне, мастеру виноделия академии, собрать всех вас вместе. Как ты на это смотришь?»

Сяо Жофэн долго молчал, но в конце концов покачал головой: «Каждый из нас сделал свой выбор, свою собственную жизнь. Если бы они увидели меня таким, какой я есть сейчас, они, вероятно, были бы разочарованы».

Чэнь Жу, глубоко вздохнув, сказал: «Ты великий герой Бей Ли, величайший герой мира. Никто не имеет права разочаровываться в тебе, даже мастер Ли. Я просто надеюсь, что ты не разочаруешься в себе».

Сяо Жофэн, слегка кивнув, сделал глоток чая: «Благодарю, учитель. В городе Тяньци всё меньше и меньше людей могут говорить со мной в таком тоне».

— Твои друзья либо слишком простодушны, как Лэй Мэнша, либо слишком проницательны, как тот молодой человек в маске. Чэнь Жу слегка вздохнул:

— И я не могу быть твоим другом.

— «Учитель — это тот, кого я глубоко ценю», — ответил Сяо Жофэн.

— Ты когда-нибудь сожалел о своём выборе? Ты мог бы пойти другим путём. Цзянху огромен — если бы ты не ограничивал себя рамками этого имперского города и королевской семьи, ты мог бы жить более свободно и счастливо, как и другие твои старшие братья, — спросил Чэнь Жу.

— Когда я вспоминаю свои прошлые мечты, я чувствую некую утрату. В этих мечтах я мог владеть мечом и скакать на лошади, преодолевать цветочные моря и предстать перед женщиной, которую любил, — Сяо Жофэн встал, надевая свой чёрный плащ. — Но если бы все остались в Цзянху, то город не был бы таким, как сегодня.

— Я с самого начала знал, что, хотя ты и можешь испытывать сожаление, на самом деле ты не пожалеешь о своём выборе, — улыбнулся Чэнь Жу.

— Есть вещи, которые человек должен делать, — Сяо Жофэн слегка вздохнул. — И спасибо вам, учитель, за вашу преданность академии все эти годы.

— Я тоже скоро уйду из академии. Меня ненадолго заменит ученик моего племянника в роли мастера вина. Когда-то он был одним из восьми молодых мастеров Северного Ли, как и вы, — сказал Чэнь Жу.

— Ах, Се Сюань, — улыбнулся Сяо Жофэн.

— Да, но он пробудет в академии недолго. Академия достигла того момента, когда… когда пришло время попрощаться со всеми, — медленно произнес Чэнь Жу.

В окрестностях Сторожевой башни.

Сяо Жофэн расположился в укромном уголке. Многие жители города Тяньци были знакомы с ним по пышным празднествам, которые устраивались в его честь после триумфальных возвращений из походов. Однако в этот вечер, когда он сидел в одиночестве и потягивал напиток, никто не обращал на него внимания.

Это было отчасти связано с тем, что его поведение казалось необычным. Как мог принц, занимавший второе место при дворе, находиться в трактире в столь поздний час, да ещё и без сопровождения?

Другая причина заключалась в том, что Сяо Жофэн применял определённые тайные методы, которые скрывали его присутствие.

Он родился в академии и был учеником легендарного мастера меча Ли Чаншэна, который много лет возглавлял ведущую академию мира. Однако сам Ли Чаншэн был неортодоксальной личностью, владея не только традиционными техниками владения мечом, но и мастерством в таинственных искусствах и формациях.

Один из методов, который изучил Сяо Жофэн, носил название «Прилетают гуси, улетают ласточки». Когда он пребывал в трактире, посетители, приходившие и уходившие, не обращали на него внимания. Даже если кто-то случайно замечал его, черты его лица внезапно становились размытыми для их взора.

Однако владелец трактира сохранял спокойствие. Он поставил на стол сосуд с вином и блюдо с закусками, а затем обратился к Сяо Жофэну: «Ваше Высочество, вы давно не посещали наш Охотничий домик. Ожидаете ли вы сегодня каких-либо значимых гостей?»

Сяо Жофэн отрицательно покачал головой, выражая решительный отказ. «Нет, — сказал он. — Мне просто захотелось немного побыть здесь».

Трактирщик задумчиво кивнул и, прежде чем уйти, произнёс: «Тогда я не буду вам мешать».

Сяо Жофэн взял свой кубок с вином и, слегка запрокинув голову, устремил взгляд в потолок трактира. Когда-то там висел кувшин с самым ценным вином в Охотничьем домике — «Белая осенняя роса». Но теперь там было пусто, совсем пусто.

Его младший брат Бейли Дунцзюнь бросил вызов, чтобы получить это вино, выпив семь чаш вина «Звёздная ночь». В итоге он победил сильнейшего винного мастера Ложи, мастера Се, и, подпрыгнув, снял с потолка выдержанное белое вино «Белая осенняя роса». Сяо Жофэн был одним из судей на том состязании.

После того как он выпил семь чаш вина «Звёздная ночь», его границы были прорваны, и он мгновенно преодолел препятствие, которое сдерживало его в боевых искусствах на протяжении многих лет.

С течением времени младший брат его покинул бренный мир, за ним последовали и прочие старшие братья. Тогда он принял титул принца, помог своему старшему брату взойти на престол, одержал победу над Южной Цзюе, спас мир и стал великим героем в глазах народа. Однако его мастерство в боевых искусствах более не развивалось. Его умения застыли в тот момент, когда он испил вина, и все последующие годы усердных тренировок едва ли смогли продвинуть его на несколько шагов вперёд.

Однажды Ли Чаншэн, наставник Сяо Жофэна, обратился к нему со словами: «Если ты отправишься в цзянху, то, возможно, в будущем унаследуешь мой титул. Однако, если ты останешься при дворе, то достигнешь лишь этого уровня. Ты понимаешь?»

Сяо Жофэн ответил с улыбкой: «Мастер, возможность достичь такого уровня уже является большой удачей для того, кто родился в клане Сяо».

— Мастер, появитесь ли вы снова? — думал он — Чтобы ещё раз направить тебя? - и слегка улыбнулся покачав головой

И в этот момент перед Сяо Жофэном внезапно возник молодой человек. Он сел напротив, и в его непринуждённой позе читалась сила. Удивительно, но он смог преодолеть формацию «Прилетающих гусей и улетающих ласточек», которую Сяо Жофэн создал с помощью своих навыков.

Трактирщик, увидев эту сцену, был поражён и попытался вмешаться, но Сяо Жофэн слегка поднял руку, показывая, что ему следует отойти в сторону.

— Су Чанхэ, новый Патриарх Тёмной реки? — произнёс Сяо Жофэн ровным голосом.

Су Чанхэ, охваченный воодушевлением, разразился смехом: «Ха-ха-ха! Если бы мы тогда не отступили, возможно, мир лишился бы великого героя, спасшего человечество».

Сяо Жофэн, взяв чашу, наполнил её вином для Су Чанхэ. «Ты весьма самоуверенн», — произнёс он с лёгкой улыбкой.

Су Чанхэ, одним махом осушив чашу с вином, произнёс: «Безусловно, амбиции человека должны быть столь велики, чтобы он мог сражаться всю свою жизнь. А для таких убийц, как мы, убийство человека, которого труднее всего убить в этом мире, — это высшая цель».

Сяо Жофэн, в свою очередь, также улыбнулся: «Это весьма занимательно. За такие слова стоит выпить».

Су Чанхэ с улыбкой добавил: «Никогда не предполагал, что блистательный князь Лангья, о котором говорят все, будет в одиночестве распивать вино в таверне. Вы, должно быть, чувствуете себя одиноко».

Сяо Жофэн кивнул: «В некотором роде, да».

«Это интересно. Я, кого весь мир называет демоном, редко ощущаю одиночество, поскольку рядом со мной всегда был брат, которому я мог доверить свою жизнь и смерть», — произнёс Су Чанхэ, наполняя себе ещё одну чашу.

Внезапно Сяо Жофэн, казалось бы, без всякого повода, спросил: «Где находится Тёмная река?»

Су Чанхэ на мгновение погрузился в размышления, а затем ответил: «В потаённых глубинах гор, где зарождаются и исчезают мрачные течения, таится Тёмная река. Без искусных проводников, что проведут тебя сквозь самую непроглядную ночь, следуя за лунным сиянием, ты не сможешь её обнаружить».

«Воистину, это место представляется загадочным, но оно всё же является частью мира боевых искусств», — молвил Сяо Жофэн, склонив свой кубок. Однако в нём более не было вина. Он покачал головой и вздохнул: «Вино закончилось».

Су Чанхэ окинул взглядом опустевшую таверну. В дверях появился Му Циньян, осторожно прикрыв за собой главную дверь Охотничьего домика. Он обернулся к Сяо Жофэну:

— Поскольку вино закончилось, то…

— Когда вы пытались убить Западного гогуна, вы и Призрак Зонта Су Мую привели с собой множество убийц. Однако сегодня вы пришли убить меня всего лишь с двумя людьми, — с улыбкой произнёс Сяо Жофэн. — Разве не предполагалось, что меня будет труднее всего убить?

— Я тогда и я сейчас — совершенно разные люди, — ответил Су Чанхэ, вытаскивая кинжал из рукава. — И я следовал за тобой в течение долгого времени. Сегодня рядом с тобой действительно никого нет. Потому что сегодня ты намеренно сделал себя незаметным для окружающих.

— О? — Сяо Жофэн удивлённо поднял брови.

— Потому что ты хотел увидеть, каким был бы этот Тяньци, этот мир, без тебя, князя Лангья. Всё осталось бы по-прежнему? Неужели все годы твоего выбора и жертв были напрасны? — с лёгкой улыбкой произнёс Су Чанхэ.

— Если бы ты не был профессиональным убийцей, с тобой было бы приятно провести время, — Сяо Жофэн поднял голову и устремил взгляд на стоящего перед ним человека.

— Как жаль, что мир не может обойтись без вас, князь Лангья. При свете дня люди взирают на вас с восхищением, а в сумерках мы ожидаем вашего появления! — Су Чанхэ поднялся со своего места.

Сяо Жофэн поднял руку, и меч Хаоке, словно по мановению волшебной палочки, ожил в его ладони. Он взмахнул клинком, встречая кинжал Су Чанхэ. Су Чанхэ отступил на три шага назад, в то время как мантия Сяо Жофэна развевалась на ветру, а затем опустилась. Он глубоко вздохнул.

— Прошло много времени с тех пор, как я в последний раз сражался в городе Тяньци, — произнёс он.

Му Циньян вытащил меч из персикового дерева из-за спины и держал его вертикально перед собой, бормоча что-то себе под нос. Внезапно на лезвии меча мелькнула полоска света.

Су Чанхэ, который до этого был один перед Сяо Жофэном, внезапно превратился в троих.

— Значит, члены Тёмной реки также знакомы с даосскими искусствами? — невозмутимо спросил Сяо Жофэн.

— Пока это убивает, не имеет значения, какой метод применяется — буддийский, даосский или конфуцианский, ваш, мой или их. Все методы хороши, — ответил Су Чанхэ, и кинжал в его руке начал выписывать замысловатые узоры, мгновенно превращая винный столик перед Сяо Жофэном в щепки. Прежде чем тот успел нанести удар клинком, нацеленный на жизненно важные точки противника.

Сяо Жофэн продолжал отступать, его фигура почти завершила обход резного павильона, но он всё ещё не наносил ответного удара своим мечом.

— Ваше высочество не хочет обнажать свой меч? Вы пытаетесь выиграть время? — усмехнулся Су Чанхэ.

Сяо Жофэн покачал головой: «Я, кажется, утратил навык владения мечом».

Су Чанхэ нахмурился, и его кинжал оставил след на рукаве Сяо Жофэна.

Сяо Жофэн продолжал отступать, пытаясь сохранить дистанцию между собой и противником. «Когда-то я владел техникой, которая называлась «Третье место под Небом». Она была названа так в честь моего наставника, Ли Чаншэна, чья техника была известна как «Второе место под Небом». Я считал себя достойным соперником и мог бы претендовать на первое место».

Су Чанхэ усмехнулся: «Значит, ты претендовал на третье место после Ли Чаншэна? Мне следовало поменяться с ним местами и позволить ему победить тебя».

«Но я больше не могу выполнять эту технику. Я помню радость от её создания и величие владения ею, но сейчас, когда я поднимаю меч, я чувствую лишь пустоту, и меч Хаоке не отвечает на мои призывы», — голос Сяо Жофэна оставался спокойным, словно он не осознавал опасности ситуации.

«Хаокэ — это всего лишь меч», — с этими словами Су Чанхэ выступил вперёд. При помощи тайной техники Му Цинъяна его три тени постепенно лишали Сяо Жофэна возможности спастись.

— «У знаменитых мечей есть своя воля», — негромко произнёс Сяо Жофэн, после чего подпрыгнул в воздух и смежил веки.

Су Чанхэ охватила тревога — в этот миг аура Сяо Жофэна претерпела внезапное изменение. Он стал источником колоссального давления, и меч из персикового дерева, который держал Му Цинъян, задрожал.

«Это плохо!» — пронеслось в мыслях Су Чанхэ, и он стремительно бросился к Сяо Жофэну.

Но Сяо Жофэн уже поднял свой меч.

«В моём сердце больше нет места для «Третьего под Небесами», — произнёс он, опуская длинный меч. — Есть только... Небеса».

Свет меча вспыхнул, подобно радуге, пронзающей солнце.

Му Цинъян закашлялся кровью, и его меч из персикового дерева упал на землю, обратившись в пыль, которая рассеялась по ветру, подобно дыму.

Но Су Чанхэ не отступил. Три его тени вновь слились в одну, и он встретил «Небесный» удар Сяо Жофэна.

Этот удар был великолепен, неся в себе неповторимое сияние.

Однако для Су Чанхэ этот удар выглядел слабым и не вызывал страха. Хотя он нёс в себе величие, охватывающее всё сущее, в замысле меча было слишком много доброты и великодушия. В нём отсутствовало истинное намерение убить, необходимое для того, чтобы забрать жизнь. Су Чанхэ не боялся такого меча.

Ибо на «Небесах», которые видели люди, никогда не было места для кого-то подобного ему.

Со звуком «динь» Сяо Жофэн открыл глаза. Его фигура пересеклась с Су Чанхэ, и оба мужчины приземлились.

Су Чанхэ был невредим, но, оглянувшись, он увидел, что Му Циньян полностью потерял сознание и больше не мог сражаться.

Рукав Сяо Жофэна был разорван, а меч Хаоке в его руке продолжал вибрировать, словно предупреждая его об опасности предыдущего обмена ударами.

— «Твой удар мечом убивает сердца людей, способный развеять желание воина убить», — усмехнулся Су Чанхэ. — «Но я другой».

Сяо Жофэн взглянул на меч Хаоке, что держал в руке, и изрёк: «Поистине, ни один взмах клинка не в силах объять всю необъятность небес».

В сей же миг раздался оглушительный грохот, и дверь резного павильона была сокрушена вдребезги.

Вошла женщина, облачённая в гражданскую одежду, держа в руке длинный меч. Её осанка была прямой, как клинок, взгляд — острым, как лезвие, а голос звучал сурово, подобно стали.

— Ты всё ещё считаешь себя тем своенравным принцем, который вышел, чтобы выпить в одиночестве? — спросила она.

Сяо Жофэн слегка поднял голову и улыбнулся:

— Сестра Синьюэ.

Су Чанхэ крепче сжал свой кинжал:

— Четыре стража Тяньци, посланница Лазурного Дракона.

— Я знала, что люди Тёмной реки не пришли бы в город Тяньци без причины. Ты не такой, как Су Мую. Хань Йи говорила мне, что при встрече с тобой нужно просто убить тебя, не колеблясь! — с этими словами Ли Синьюэ не стала больше ничего говорить и сразу же нанесла удар мечом по Су Чанхэ.

Су Чанхэ почувствовал, как по его телу пробежал холодок. В этот миг он ощутил, что каждый уголок резного павильона наполнен мечами: они были повсюду — спереди, сзади, над головой, под ногами. Даже аромат вина, казалось, был пропитан жаждой крови.

Су Чанхэ оказался в мире, где всё вокруг было пронизано мечами. И каждый из этих клинков стремился лишь к одному — лишить его жизни. Это намерение было куда более сильным, чем его собственное.

Это были «Мириады Сердечных мечей», созданные в Гробнице Сердечного Меча.

Су Чанхэ издал грозный окрик: «Уничтожение!» Его яростный возглас на мгновение развеял все сомнения. Собравшись с силами, он метнул кинжал в сторону Ли Синьюэ. Её длинный меч опустился вниз, пригвоздив кинжал к земле.

Однако к кинжалу была привязана тонкая нить. Су Чанхэ взмахнул левой рукой, и кинжал внезапно оторвался от земли, запутавшись в Сердечном мече Ли Синьюэ. Сделав ещё один стремительный рывок, он приземлился прямо перед Ли Синьюэ, готовый нанести смертельный удар.

— «Умри!» — Су Чанхэ поднял второй кинжал и направил его в грудь Ли Синьюэ.

— «Высокомерно!» — Ли Синьюэ просто высвободила свой Сердечный меч, подняв обе руки.

Десятки теней от мечей упали на них, окружив со всех сторон.

— «Что?» — Су Чанхэ был поражён и попытался отступить, осознав, что, хотя он и думал, что расставил ловушку для Ли Синьюэ, сам попал в её смертоносный строй.

— «Падай!» — с лёгкой улыбкой произнесла Ли Синьюэ, и тени от мечей окутали их тела.

Тени, окружающие Ли Синьюэ, словно усиливали её ауру, в то время как те, что касались Су Чанхэ, причиняли ему невыносимую боль, словно тысячи муравьёв впивались в его сердце.

Он закричал, и его одежда мгновенно окрасилась в красный цвет. Он отчаянно попытался отступить, но тени с мечами неотступно следовали за ним.

— «Отступаем!» — прозвучал голос, и буддийский посох, словно по волшебству, упал перед ним, рассеивая тени от мечей.

Ли Синьюэ слегка нахмурила брови и произнесла:

— «Это ты».

Су Чжэ приземлился, крепко сжимая свой посох:

— «Действительно, это я».

Ли Синьюэ, с холодным презрением на лице, произнесла: «Даже присутствие мастера Су Чжэ не изменит ситуации».

Су Чжэ, слегка склонив голову, взглянул на безжизненное тело Му Цинъяна и тяжело раненного Су Чанхэ. С сожалением почесав затылок, он произнёс: «Это вызывает беспокойство».

«Прошло много времени, мастер Су Чжэ», — спокойно произнёс Сяо Жофэн.

Су Чжэ слегка улыбнулся: «Ваше высочество обладает хорошей памятью, вы всё ещё помните меня».

«Колокольный звон, забирающий жизнь, как я мог забыть?» — Сяо Жофэн улыбнулся в ответ.

«Я больше не связан с Тёмной рекой», — Су Чжэ поднял свой буддийский посох, подхватив тело Му Цинъяна, а затем схватил Су Чанхэ за воротник. «Как насчёт того, чтобы позволить нам уйти живыми?» — предложил он.

«Тогда мастер Су Чжэ также пощадил наши жизни, когда одержал верх», — сказал Сяо Жофэн, махнув рукой и приглашая Ли Синьюэ отойти в сторону. «Сестра Синьюэ, позвольте мастеру Су Чжэ уйти», — попросил он.

Ли Синьюэ, не колеблясь, сжала в руке меч, и её взгляд выражал решимость: «Допустить тигра обратно в горы — значит навлечь на нас неисчислимые беды».

Су Чжэ, склонив голову, вопросил: «Должны ли мы сражаться?»

Сяо Жофэн, с возрастающей настойчивостью, повторил: «Сестра Синьюэ, умоляю, позволь мастеру Су Чжэ уйти».

Ли Синьюэ с лёгким вздохом убрала энергию своего меча и отступила в сторону, не произнеся ни слова.

— «Благодарю», — сказал Су Чжэ, стремительно удаляясь вместе с двумя мужчинами.

Ли Синьюэ приблизилась к Сяо Жофэну, в её тоне звучал упрёк: «Как ты мог позволить им уйти? Я уже отправила сообщение Белому Тигру, чтобы он прибыл — у них не было бы ни единого шанса».

— «Поскольку они не имели намерения причинить мне вред, почему я должен был причинять вред им?» — ответил Сяо Жофэн.

— «Они не собирались причинить тебе вред?» — Ли Синьюэ окинула взглядом разрушенный резной павильон. — «Ты уверен?»

— «Я уверен. Хотя он, казалось, использовал всю свою силу, истинная мощь Патриарха Тёмной Реки не должна была заключаться только в этом», — Сяо Жофэн поднял с земли разбитую чашу. — «Любопытно».

— «То есть ты хочешь сказать, что они тщательно спланировали покушение на тебя, но их конечной целью было не убить тебя, а подвергнуть себя смертельной опасности? Это абсурд», — Ли Синьюэ покачала головой.

— Иногда мир представляется столь нелепым, — с улыбкой заметил Сяо Жофэн.

В гостинице «Утренний посетитель» Су Чжэ с величайшим трудом втащил Су Чанхэ и Му Цинъяна в комнату. Бай Хэхуай, сидевшая в кресле и с упоением вкушавшая засахаренные пирожные из магазина «Шуйсинь», вскочила от неожиданности: «Как же всё это завершилось?»

— «Сейчас самое важное — спасти их жизни, а о других вопросах мы поговорим позже», — произнёс Су Чжэ, утирая пот со лба.

Бай Хэхуай посмотрела на Су Чанхэ, затем на Му Цинъяна: «Они оба выглядят крайне измождёнными — кого мы должны спасти в первую очередь?»

— «Сначала спасите босса, спасите босса!» — внезапно воскликнул Му Циньян, открывая глаза и поднимаясь с земли: «Я очнулся! Нет, я могу продолжать!»

Су Чжэ нахмурился: «Ты притворялся мёртвым?»

— «Нет, нет, этот удар мечом действительно лишил меня сознания», — поспешно ответил Му Циньян, размахивая руками: «Но удар был направлен лишь на мой дух, а не на тело, поэтому мои внешние повреждения не столь серьёзны, в отличие от босса… Босса пронзили мириады сердечных мечей».

— Замолчите, — Су Чанхэ едва смог произнести это слово.

— Что за человек встретился тебе, обладающий столь поразительным мастерством владения мечом? — произнесла Бай Хэхуай с лёгким волнением, извлекая из-за пояса белую ткань, усыпанную серебряными иглами.

Она взмахнула рукой и вонзила иглы в тело Су Чанхэ, останавливая кровотечение.

— Давай сначала займёмся твоим ранением, — продолжила она.

— Посланница Лазурного дракона Тяньци, наследница Сердечного Меча, — произнёс Су Чжэ, доставая свою трубку. — Чёрт, энергия этого меча была настолько мощной, что даже меня напугала.

Бай Хэхуай, проверив пульс Су Чанхэ, слегка нахмурилась, а затем бросила на него беспомощный взгляд.

— Ты негодяй… — произнесла она.

Су Чанхэ, улыбнувшись, мгновенно избавился от прежнего выражения боли и произнёс с искренней улыбкой:

— Божественный лекарь, я в таком плачевном состоянии, а ты всё ещё ругаешь меня?

Бай Хэхуай, извлёкши из своей шкатулки фиал с лекарством, вручила его Му Циньяну, молвив:

— Наноси это снадобье на всё тело Су Чанхэ трижды в день. Когда закончишь, возвращайся ко мне.

— Одного этого снадобья будет достаточно? – спросил Му Циньян с некоторым сомнением.

— Использовать это лекарство на нём — уже пустая трата времени, — Бай Хехуай, закатив глаза, бросила взгляд на Му Цинъяна, после чего повернулась к Су Чанхэ: — Говори. Какой коварный план ты сейчас замышляешь? Выставлять себя в таком жалком виде — это выглядит пугающе, но у тебя нет никаких внутренних повреждений. Ты используешь какой-то трюк, чтобы вызвать сочувствие?

— Тсс, — Су Чанхэ сделал знак, призывающий к тишине, и все сразу же умолкли.

В этот момент дверь распахнулась, и на пороге появился Ворон из Секты Теней. Увидев окровавленного Су Чанхэ, лежащего на земле, он остановился:

— Я слышал, вам не удалось убить князя Лангья?

— Нам это почти удалось, но внезапно прибыла посланница Лазурного Дракона Ли Синьюэ. Почему ты не остановил её? — немедленно возразил Му Циньян.

Ворон хотел было высмеять их и обвинить во всём, но этот вопрос заставил его умолкнуть. Он нахмурился:

— Я не знал, что вы сегодня сделаете свой ход в резном павильоне.

— Всё это не имеет значения. Ситуация возникла внезапно, и у нас не было возможности предупредить вас заранее. Ваша Секта теней имеет своих людей повсюду в городе, и мы посылали вам знаки, но вы не обратили на них внимания и прибыли даже позже, чем Ли Синьюэ. Если Патриарх падёт, я поведу членов Тёмной реки в битву насмерть против вас! — с непоколебимой решимостью произнёс Му Цинъянь, и каждое его слово звучало подобно удару молнии.

Ворон с грустью произнёс: «Раз патриарх столь тяжело ранен, остаётся ли ещё шанс?»

Су Чанхэ, превозмогая боль, с трудом поднялся на ноги и ответил: «Ворон, если мы упустим эту возможность, князь Лангья наверняка усилит свою охрану. Убить его станет гораздо труднее».

Ворон кивнул в знак согласия: «Действительно, иногда есть только одна возможность».

Однако Су Чанхэ не согласился: «Нет, возможности всё ещё есть, но за них придётся заплатить высокую цену». В его глазах появился холодный блеск, а на губах заиграла зловещая улыбка: «На этот раз я позабочусь о том, чтобы князь Лангья умер без погребения».

«Что предлагает патриарх?» — спросил Ворон с недоумением.

«Я призову все элитные войска из трёх семей Тёмной Реки в Тяньци», — решительно произнёс Су Чанхэ. «Все, чтобы убить этого человека».

Ворон был поражён: «Все элитные войска Тёмной Реки войдут в имперский город!»

— Поверь мне, никто не заметит ничего, пока не умрёт, — Су Чанхэ потрепал Ворона по плечу окровавленной рукой. — Сегодня я продемонстрировал свою искренность, и я надеюсь, что мастер Йи ответит мне тем же.

Ворон долго размышлял, прежде чем отвернуться.

— Очень хорошо, — произнёс он.

Бай Хэхуай и Су Чжэ переглянулись, понимая план Су Чанхэ. Один Су Чанхэ и один Су Мую, какими бы сильными они ни были, не смогли бы войти в огромный город Тяньци, это было бы подобно тому, как бросить камешек в пруд. Но когда все эти вооружённые клинками демоны войдут в Тяньци, это будет подобно множеству камней, брошенных в пруд. Это неизбежно вызовет огромные волны.

Су Чанхэ слегка улыбнулся, зная, что Йи Бу не откажет. Потому что у него не было причин для отказа.

В одной из камер Теневой тюрьмы, известной своими суровыми условиями содержания, находился Су Мую. По воле случая или замыслу Шуй Гуаня, из всех камер только в его была устроена своеобразная «витрина» — небольшое окно размером с ладонь. Сквозь него проникал тусклый свет, и иногда любопытные воробьи останавливались на мгновение, разглядывая заключённого внизу.

Су Мую проводил свои дни, глядя в это маленькое окошко, погружённый в свои мысли. Даже в такой обстановке он находил смысл и пищу для размышлений.

Но сегодня его уединение было нарушено.

Высокий и худощавый мужчина в чёрном плаще стоял снаружи камеры, осторожно постукивая по железным прутьям. Су Мую очнулся от своих мыслей и повернулся, чтобы посмотреть на нежданного гостя.

— Ты один из лучших убийц Бей Ли, но я стоял здесь так долго, а ты даже не заметил, — в голосе незнакомца послышались нотки веселья. — Забавно, не правда ли?

— «Поскольку я пребываю в месте, где мне ничто не угрожает и нет необходимости опасаться за свою жизнь, — невозмутимо ответил Су Мую, — то я не вижу смысла направлять свои усилия на то, чтобы самому стать убийцей».