Сказания о Тёмной Реке (ЛП)

— Ты весьма необычный человек, — слегка склонив голову, произнёс собеседник..

Су Мую слегка нахмурился: «Я видел тебя прежде. В тот день за ширмой был ты».

Собеседник рассмеялся: «Ха-ха-ха, строго говоря, в тот день мы не были знакомы по-настоящему. Ты можешь узнать меня только по моей ауре — это впечатляет».

Су Мую улыбнулся: «Потому что ты особенный».

— Почему особенный? — спросил собеседник.

«Хотя между нами тюремная решётка, и хотя сейчас ты, кажется, не испытываешь ко мне враждебности, я чувствую, что если бы ты захотел, то всё ещё мог бы убить меня», — серьёзно сказал Су Мую.

Собеседник протянул длинный бледный палец, легко положив его на железные прутья: «Если ты хочешь, я мог бы освободить тебя прямо сейчас».

— У всего есть свои условия. У Йи Бу есть свои, и у тебя наверняка есть свои, — покачал головой Су Мую.

— Действительно. Но иметь дело с кем-то вроде Йи Бу бессмысленно, потому что он слишком слаб. Убить его и занять его место было бы лучшим выбором, — тихо сказал собеседник.

Су Мую слегка нахмурил брови, и энергия меча собралась на кончиках его пальцев.

— Ха-ха-ха! — мужчина, казалось, уловил смысл едва заметного жеста Су Мую и разразился громким смехом. — Похоже, я был прав.

— Йи Бу слаб, но ты силён, — медленно произнёс Су Мую.

— Да, я силён, — тихо вздохнул мужчина. — Когда-то я даже считал себя самым сильным в мире. Но теперь я вынужден искать союза с самыми тёмными силами, как беглец.

— «Ты...» — внезапное озарение посетило Су Мую, и он вспомнил одно имя.

— «Тсс...», — мужчина остановил его. — «Если ты не согласен сотрудничать со мной, пожалуйста, не произноси это имя. Потому что я действительно могу убить тебя, и это будет весьма печально».

Су Мую отступил назад.

— «Но если я откажу тебе сейчас, разве ты не решишь убить меня?»

— «Нет, я всё ещё хочу понаблюдать за твоей борьбой с Сектой Теней», — сказал мужчина с улыбкой.

Су Мую задумался на мгновение, прежде чем продолжить.

— «Теперь, когда я здесь, в ловушке, Патриарх может решить сотрудничать с Сектой Теней. Борьба, которую ты ожидаешь, может и не начаться».

— Вздор! — холодно фыркнул мужчина. — В прошлом, когда Теневые стражи следовали за императором-основателем в его стремлении завоевать мир, каждый раз, когда сражения достигали критической точки, вражеские командиры часто лишались своих голов из-за Теневой гвардии. Секта Теней гордилась этим на протяжении многих лет.

Однако князь Лангья — это совсем иное дело. Его окружают одни из лучших мастеров в мире, и он является одним из самых опытных учеников мастера Ли из академии. Они стремятся возродить былое величие Теневой стражи, не взирая на силу противника. Если бы всё было так просто, то почему тогда вражеские командиры не послали кого-нибудь, чтобы убить императора?

Су Мую был в смятении и на этот раз предпочёл промолчать.

— Ты умён, но политические дела не так просты, — произнёс мужчина, обернувшись. — Я надеюсь, ты меня не разочаруешь. С этими словами он покинул Теневую тюрьму, не оглядываясь назад.

Когда он ушёл, Су Мую наконец вздохнул, прислонившись к стене: «Как неприятно».

Тем временем в поместье императорского тестя.

Йи Бу, сжав кулаки, тихо спросил: «Он вошёл внутрь?»

— Да, — ответил Ворон, стоя внизу, взгляд его мерцал. — Этот ученик был растерян и не осмелился остановить его.

— Бесполезные!… бесполезные! — не удержался Йи Бу от ругательства.

— Если бы он попытался остановить меня, я, разумеется, убил бы его. Потеря ученика была бы напрасной, — произнёс человек в чёрном плаще, входя снаружи.

— Вы... — Йи Бу указал пальцем на мужчину с гневным выражением лица. — Как вы смеете приходить и уходить, когда вам заблагорассудится, в поместье императорского тестя! Как вы смеете входить в Теневую тюрьму по своему желанию!

«Если бы вы тогда не проявляли столь строгости к своей дочери и ученице, то, возможно, ныне я мог бы беспрепятственно приходить и уходить из этого поместья по своему усмотрению. Как жаль», — с лёгкой иронией произнёс мужчина, после чего добавил: «Но что было, то прошло, и этого уже не изменить».

Йи Бу усмехнулся: «Ты говоришь, что я сделал неверный выбор, но разве ты сам не поступил так же?»

— «Много болтаешь», — произнёс мужчина, поднимая руку. Йи Бу вынужден был отступить на три шага. Разница в их силах была очевидна, неудивительно, что он позволил себе столь пренебрежительное отношение к Секте Теней.

— «Что вы обсуждали с Су Мую?» — спросил Йи Бу.

— «Не беспокойся, я, разумеется, пытался склонить его на свою сторону, но он отказался», — ответил мужчина с улыбкой. — «Йи Бу, у меня есть для тебя совет».

— «Какой?» — серьёзно спросил Йи Бу.

— «Не пытайся контролировать то, что сильнее тебя», — произнёс мужчина, после чего его фигура исчезла.

Йи Бу долго размышлял, а затем глубоко вздохнул: «Как я мог этого не знать? Но это последний шанс для Секты Теней».

Внезапно раздался голос Ворона: «Глава секты, сегодня я встречался с Су Чанхэ. Они планировали покушение на принца Лангья, и им это почти удалось».

Йи Бу нахмурился: «Почти успех не означает успех».

Ворон, верный помощник, ответил: «Да, миссия не увенчалась успехом, и Су Чанхэ был тяжело ранен, но также вступил в смертельную вражду с принцем Лангья. Он просит собрать все элитные силы Темной реки в городе Тяньци».

Йи Бу, вздохнув, сказал: «Все элитные силы Темной реки? Малейшая ошибка может привести к непоправимым последствиям для города Тяньци».

Ворон неуверенно предложил: «Может быть, нам стоит остановить Су Чанхэ?»

Йи Бу, сжав кулак, возразил: «Нет, дай ему разрешение действовать! Пока Су Мую в моих руках, я уверен, он не станет действовать безрассудно!»

Вскоре после ухода человека в чёрном, Су Мую погрузился в сон в своём углу, предаваясь воспоминаниям о событиях, произошедших несколько лет назад.

Завершив Восточную кампанию против Секты Демонов, которая потрясла весь мир, они простились с Ли Ханьи в Городе Снежной Луны и были готовы возвратиться в Тёмную реку. Когда солнце село, двое уставших мужчин остановились передохнуть под навесом.

Су Чанхэ, нахмурившись, окинул взглядом пустую улицу: «Это неправильно. Ещё только сгущаются сумерки, но на этой длинной улице ни души».

Су Мую рассмеялся: «Ха-ха!»

Су Чанхэ, удивлённый его реакцией, спросил: «Над чем ты смеёшься?»

«Сегодня канун Нового года, естественно, на улицах никого нет. Даже самые прилежные торговцы уже разошлись по домам», — с улыбкой ответил Су Мую, покачав головой. «Так что в этом нет ничего странного».

«Ох, — произнёс Су Чанхэ решительно. — Сегодня канун Нового года».

Су Мую, погружённый в созерцание вечерних облаков, обратил внимание на то, как Су Чанхэ извлёк свою фляжку с водой и сделал глоток.

«О, как восхитительно пахнет!» — внезапно воскликнул Су Мую, уловив этот аромат.

«Да, действительно, это так», — согласился Су Чанхэ, также ощутив его. — «Что же это за запах?»

— Это аромат жареных пирожков с тофу, — негромко произнёс Су Мую. — В простонародье это традиционное новогоднее лакомство, представляющее собой разновидность тофу, обжаренного во фритюре в масле. В состоятельных же семьях в него добавляют мясо.

— Я желаю отведать это блюдо, — Су Чанхэ облизнул губы. — Быть может, мы похитим немного?

— Канун Нового года — один из немногих радостных дней в году, который выпадает на долю небогатых семей. Не стоит создавать проблемы для других в этот день, — покачал головой Су Мую, отряхивая пыль с одежды. — Нам следует продолжить наше путешествие.

— Ты с нетерпением ждал наступления Нового года, когда был ребёнком? — внезапно спросил Су Чанхэ.

Су Мую кивнул: — Безусловно. Новогодняя пора была самым счастливым временем в году. Вне зависимости от того, сколько невзгод было в прошлом году, казалось, что с приближением Нового года они исчезали. Все с радостью делились пищей, а с восходом солнца всё начиналось заново.

— Ты рассуждаешь, слишком много, — заметил Су Чанхэ. — Я слышал, что люди любят Новый год, потому что это возможность позволить себе то, что обычно им не по карману.

— Это верно для простых семей, — ответил Су Мую. — Но когда я был ребёнком, моя семья была достаточно обеспечена, и я не испытывал подобных чувств.

Су Чанхэ задумчиво протянул:

— Я и забыл, что ты был молодым господином из богатой семьи.

— Ты никогда не праздновал Новый год? — спросил Су Мую.

Су Чанхэ усмехнулся: «Сколько я себя помню, мы с братом всегда были неразлучны. И вот однажды мы оказались в Тёмной реке. Тёмная река никогда не думала о праздновании Нового года, поэтому, естественно, я никогда его не праздновал».

— Какая жалость. Если бы только здесь были открыты таверны, я бы угостил тебя выпивкой, — ответил Су Мую.

Пока они разговаривали, деревянная дверь внезапно открылась, и на пороге появилась сгорбленная пожилая женщина, которая выглядела удивлённой:

— Вы…

— Не бойтесь, бабушка. Мы просто путешественники, остановившиеся отдохнуть. Мы сейчас уйдём, — мягко сказал Су Мую.

— Путешествуете в канун Нового года? — пожилая женщина внимательно посмотрела на Су Мую, отметив его доброе и красивое лицо.

— Да, мы уехали по делам и задержались, — кивнул Су Мую. — Чанхэ, пойдём.

— Ах, в канун Нового года открыты только гостиницы в крупных городах, а до ближайшего города ещё четыре или пять часов пути. Сначала зайдите и поужинайте в канун Нового года, — пожилая женщина схватила Су Мую за рукав.

— Хм? — Су Мую был слегка поражён.

— О? — Су Чанхэ улыбнулся.

Су Мую посмотрел на старуху, и почему-то в её глазах он увидел не столько энтузиазм, сколько... мольбу.

— Хорошо, — кивнул Су Мую.

Они вошли в дом, следуя за старухой. Внутри царил полумрак, освещаемый лишь тусклым светом масляной лампы. На кухне ещё горел огонь. Старуха налила им по чашке горячей воды и вернулась на кухню.

Су Чанхэ, окинув взглядом помещение, тихо спросил: «Не боишься, что это ловушка?»

«Даже самый жестокий убийца не станет убивать в канун Нового года», — ответил Су Мую, также осматривая жилище. Дом явно принадлежал очень бедному человеку: «голые стены и пустые комнаты» — это было бы подходящим описанием.

Су Чанхэ, найдя место, чтобы присесть, уловил аромат жареных пирожков с тофу и сказал: «Это те самые пирожки с тофу, о которых ты говорил».

«Да», — подтвердил Су Мую, заметив в углу две мемориальные таблички, перед каждой из которых стояло изображение яйца.

— В такой день, как сегодня, вам непременно следует подкрепиться горячей пищей, — произнесла пожилая женщина, — зачем продолжать путешествие? Если бы ваши родители знали, что вам негде отдохнуть, они бы очень беспокоились.

С этими словами она поставила на стол два блюда. Одно из них было наполнено простыми овощами, обжаренными во фритюре, а другое — пирожками с тофу.

Су Мую поспешил вперёд, чтобы забрать у неё тарелки и расставить их на столе.

— Бабушка, вы живёте здесь одна? — спросил он.

Старуха кивнула.

— А где ваш ребёнок? — неожиданно спросил Су Чанхэ.

Старуха отвернулась.

— Он погиб, сражаясь против Южного Цзюе.

— Мне весьма прискорбно, — молвил Су Мую, взирая на Су Чанхэ, и с едва заметной печалью склонил голову перед пожилой женщиной.

— Всё хорошо, — ответила она. — Мне говорили, что война в этом году завершится и он вернётся домой к Новому году. Когда я услышала шум у двери, то подумала, что, быть может, в новостях, принесённых его товарищами, произошла ошибка, и он вернулся. Однако вместо него я увидела вас двоих. Я предположу, что он отправил вас встретить Новый год со мной, — молвила старушка, утирая слёзы с глаз, и вернулась на кухню. — Прошу к столу, я приготовлю яичницу.

— Су Мую, ты не солгал — эти пирожные с тофу действительно восхитительны, — сказал Су Чанхэ, уже сидя за столом и доедая последний кусочек. — Хотя они не совсем такие, как ты говорил. Несмотря на свою скромность, бабушка всё же положила в них мясо.

— «У неё была договорённость с её ребёнком, который должен был вернуться на Новый год в этом году. Она приготовила всё необходимое для него», — с лёгким вздохом произнёс Су Мую. — «Хотя другие сообщили ей, что её ребёнок скончался, она всё ещё не теряет надежды».

«Это мой первый новогодний ужин в жизни», — с улыбкой сказала Су Чанхэ, а затем громко окликнула: «Бабушка, присоединяйтесь к нам!»

Глубокой ночью звуки хлопушек наконец-то стихли, и Су Мую с Су Чанхэ покинули комнату, приготовленную для них старухой. Су Чанхэ положил на обеденный стол серебряный слиток.

— Как великодушно с твоей стороны, — улыбнулся Су Мую.

— Удивительно, не правда ли? — приподнял брови Су Чанхэ. — Знаменитый Су Мую не оставил после себя ничего, в то время как кровожадный Распорядитель похорон оставил серебряный слиток.

— После ужина я оставил бабушке свои пять медных монет, — ответил Су Мую.

— Почему только пять? — Су Чанхэ поджал губы.

— Потому что у меня всего было шесть, а мне нужна была одна, чтобы купить булочку на пару, — честно ответил Су Мую.

— Ах, бедняга, — Су Чанхэ толкнул дверь и вышел. Пройдя около десяти шагов, он внезапно остановился и обернулся.

Су Мую тоже остановился:

— Что случилось?

— С Новым годом, Су Мую, — ухмыльнулся Су Чанхэ.

Су Мую пробудился ото сна и ощутил, как его губы невольно дрогнули в предвкушении трапезы.

— Время пришло! — раздался нетерпеливый стук охранника по железным прутьям решётки.

— Как раз вовремя, я проголодался, — с улыбкой произнёс Су Мую, наблюдая за тем, как через решётку ему подают еду: грубую кукурузную лепёшку, миску с кашей из белого риса, который выглядел не совсем чистым, и блюдо с маринованными овощами. Однако его улыбка быстро исчезла, когда он осознал суровую реальность своего положения.

— Ешь быстрее, — поторопил его охранник.

Су Мую покачал головой:

— Это всё та же жидкая каша и солёные огурцы, как и каждый день. Можно ли мне что-нибудь другое?

— Что ты хочешь есть? — раздражённо спросил охранник.

— Я хочу жареные пирожки с тофу, — спокойно ответил Су Мую.

Охранник на мгновение замер, а затем его глаза расширились, словно он услышал нелепую шутку, и он расхохотался:

— Жареные пирожки с тофу? Кем ты себя возомнил, почётным гостем? Ты заключённый! Поторопись доесть свою кашу, иначе даже этого больше не получишь!

— Жареные пирожки с тофу, да ещё и с мясной начинкой, — подле стража беззвучно возник седовласый муж. Услышав его речь, страж обернулся и в испуге отпрянул, но тотчас же склонился в поклоне:

— «Господин Шуй Гуань».

Шуй Гуань наклонился, взял кукурузную булочку и с характерным хрустом постучал ею по шлему охранника.

— Эта булочка довольно плотная, — заметил он. — Глава секты планирует использовать вас в качестве заложника для обмена, и это та пища, которую вы предоставляете?

Охранник замешкался.

— Глава секты не уточнял… Заключённые в Теневой тюрьме всегда питались только этой пищей, — ответил он.

Шуй Гуань небрежно бросил булочку в руки охранника.

— Приготовьте господину Су жареные пирожные с тофу и мясной начинкой, — распорядился он. — Что ещё пожелаете, господин Су?

— Достаточно миски горячего белого риса, — ответил Су Мую.

Шуй Гуань бросил ему серебряную монету, и охранник, поймав её, поспешил прочь, не проронив более ни слова.

— Что привело вас сегодня ко мне? — спросил Су Мую, когда охранник удалился.

— Кто-нибудь навещал вас в Теневой тюрьме сегодня утром? — спросил Шуй Гуань.

— Да, — кивнул Су Мую.

— Вам известно, кто это был? — зрачки Шуй Гуаня слегка сузились.

«Мне неведомо, но я могу сделать предположение», — откровенно признался Су Мую.

— «Ведомо ли вам, что, хотя он и кажется исчезнувшим из интриг города Тяньци, он остаётся тем, кого никто не смеет задевать? Опасной фигурой, от которой даже принц Лангья вынужден постоянно остерегаться?» — тихо вопросил Шуй Гуань.

Су Мую слегка вздохнула: «Даже если я и знаю это, что с того? Встречаться с ним или нет — не мне решать».

— «О чём вы беседовали?» — осведомился Шуй Гуань.

— «Он желал сотрудничать с Тёмной рекой, но не выдвинул никаких условий», — покачала головой Су Мую. «Я не согласился».

— «Но вы также не отказались?» — в тоне Шуй Гуаня зазвучали ледяные нотки.

— «Вы, кажется, весьма обеспокоены этим человеком», — заметила Су Мую, уловив нечто необычное в поведении Шуй Гуаня в этот день.

Шуй Гуань с облегчением вздохнул, и на его лице появилась его обычная слегка насмешливая улыбка.

— Этот человек поистине внушает ужас. По сравнению с Йи Бу, он представляется в десять или даже в сто раз более опасным. На мгновение я утратил самообладание. Я лишь хочу предостеречь главу семьи Су, дабы он не заключал никаких сделок с этим человеком.

Су Мую утвердительно склонил голову:

— Даже Йи Бу предпочёл использовать Тёмную реку для устранения принца Лангья, вместо того чтобы вступить с ним в союз. Я, разумеется, осознаю исходящую от него опасность. Но не стоит тревожиться.

— Хорошо. Согласно нашему плану, Патриарх уже предпринял попытку покушения на принца Лангья. К сожалению, покушение не удалось, и Патриарх сделал вид, что получил серьёзные ранения, чтобы получить от Йи Бу разрешение на вход в город Тяньци для всех элитных убийц Тёмной реки, — произнёс Шуй Гуань.

— Кажется, близится время обнажить мечи, — с серьёзным выражением лица заметил Су Мую.

— Да, близится время, когда мы обнажим свои мечи, — с усмешкой согласился Шуй Гуань.

В гостинице «Утренний посетитель» Су Чанхэ лежал на кровати, укрытый белоснежными бинтами. Му Циньян сидел рядом, играя с монеткой в форме цветка персика.

— Этот список был передан Седьмому дяде? — неожиданно спросил Су Чанхэ.

— Он отправлен. Учитывая скорость Седьмого дяди, эти люди уже в пути, — ответил Му Циньян. — Я внимательно изучил список, Патриарх, вы поистине безжалостны.

— Почему вы так думаете? — с улыбкой спросил Су Чанхэ.

— Не вдаваясь в детали стратегии и боевых искусств, в вашем списке был только один критерий… — Му Циньян намеренно понизил голос. — Тот, кто убивает лучше всех, должен прийти.

— Разве не в этом суть Тёмной реки? — спросил Су Чанхэ, приподняв бровь. — К сожалению, в моём списке должен был быть ещё один человек — Му Цилинь, но я не смог его найти.

— Му Цилинь? Тот, кого все три главы семей боялись настолько, что готовы были заколотить его в гроб, — ты осмелился использовать его? — Му Циньян был ошеломлён.

— Они проявили поразительную недальновидность. Могущество Му Цилиня достигло поистине устрашающих масштабов. Однако сам он не стремится к власти или влиянию, его цель — быть лишь клинком. Как главы семей, управляющие кланом, они должны были не запечатывать этот клинок, а научиться правильно им пользоваться, — ответил Су Чанхэ.

— В этом есть доля истины, — раздался дерзкий голос снаружи.

— «Кто там?» — спросил Му Циньян, убрав монету и обнажив меч.

В проёме двери возник силуэт мужчины, облачённого в алое одеяние. Он сделал шаг вперёд, намереваясь войти, но был отброшен назад. Причиной тому послужил внушительных размеров клинок, что висел за его спиной, и был столь длинен, что вновь поверг его наземь.

Мужчина лишь пожал плечами, убрал оружие и вновь вошёл в помещение.

— Му Цилинь! — вскричал Му Циньян.

— Да-да, не кричи так, будто увидел призрака, — ухмыльнулся Му Цилинь. — Иначе я могу и убить тебя.

Су Чанхэ улыбнулся и попросил Му Циньяна убрать свой меч.

— Наконец-то ты пришёл, чтобы найти меня.

В глазах Му Цилиня вспыхнуло желание убивать.

— Ты знал, что я приду?

— Я лишь предположил, что это возможно, — ответил Су Чанхэ, пристально глядя на клинок Му Цилиня. — Поскольку я думал, что отрава в твоём теле ещё не исцелилась.

— Этот негодяй Му Цзежи обманул меня! — Му Цилинь был вне себя от гнева. — Где этот негодяй? Мне нужно свести с ним счёты.

— «Я предполагаю, что он также находится здесь, в городе Тяньци», — произнёс Су Чанхэ, присаживаясь на край кровати. — «Давай заключим соглашение. Я могу попросить Му Цинъяна полностью исцелить тебя от яда прямо сейчас».

— «Ты способен на это?» — вопросил Му Цилинь, обратив взор на Му Цинъяна.

Му Цинъян, взглянув на Су Чанхэ, ответил утвердительно.

— «А я могу предоставить тебе возможность убить Му Цзежи», — добавил Су Чанхэ.

— «По рукам», — решительно произнёс Му Цилинь.

— «Ты не спросишь о моих условиях?» — усмехнулся Су Чанхэ.

— «В этом нет необходимости. Твоим условием будет лишь то, что я помогу тебе убить кого-либо», — сказал Му Цилинь, похлопывая лезвием по своему телу. — «Это честная сделка».