Сказания о Тёмной Реке (ЛП)

Акт восьмой: Колошение хлебов

«Громы и ливни прерывают ход времён года,

Хотя расчёты свидетельствуют о том, что небо над Манчжуном[1] остаётся безоблачным».

— «Итак, это город Тяньци», — произнёс мужчина, облачённый в доспехи и держащий меч за спиной. Он снял капюшон и с лёгкой высокомерностью взглянул на величественную мемориальную доску.

— «Мне он не кажется каким-то особенным», — добавил он.

— «В мире боевых искусств говорят, что мастера небесного ранга встречаются редко, но только в этом городе можно найти десятки известных мастеров, не считая тех, кто скрывается в различных особняках и ещё не проявил себя», — сказал другой воин, стоявший рядом с ним. Он был одет так же, но держался более учтиво.

— «Ты хочешь сказать, что мои навыки оставляют желать лучшего?» — воскликнул первый воин, быстро взглянув на своего собеседника.

— «Для людей нашего положения, чем менее внушительно мы выглядим перед тем, как обнажить мечи, тем более грозными мы становимся», — ответил мужчина, стоявший за ним.

«Наши жизненные пути различны, — произнёс воин, тяжело вздохнув и покачав головой. — Я жажду славы, чтобы моё имя гремело по всему миру, в то время как ты предпочитаешь оставаться в тени. Интересно, что думал Патриарх, когда всегда объединял нас для выполнения заданий?»

«Именно благодаря нашим различиям мы так хорошо сработались, — с улыбкой ответил мужчина, стоя за спиной воина. — Если бы у тебя был напарник, который, как и ты, стремился бы оставить свой след после каждого убийства и хвастался этим, ты бы уже был мёртв».

Эти двое продолжали беседовать, прогуливаясь по городу Тяньци уже более двух часов, пока не остановились в элегантно оформленной гостинице.

Гостиница носила название «Фэнци Чаомин», что в переводе означает «Восход Феникса» или «Пение приливов».

«Неплохо», — с одобрением кивнул воин, окинув взглядом здание. Затем он вошёл внутрь и направился прямо на второй этаж. Дверь в крайнюю комнату, расположенную слева, была открыта, и оба мужчины вошли внутрь, прежде чем дверь за ними закрылась.

Внутри на деревянном стуле сидел мужчина в даосской одежде, за его спиной висел меч из персикового дерева, а на лице выделялась жидкая бородка. Увидев вошедших, он с улыбкой произнёс: «Су Чжэтянь, Су Чанфэн».

Су Чжэтянь вышел вперёд и сел прямо перед даосом: «Му Циньян? Почему ты здесь? Где глава нашей семьи?»

Му Циньян пожал плечами: «Глава вашей семьи был заключён в тюрьму Сектой Теней».

«Как мог глава семьи, с его уровнем мастерства, оказаться в плену у Секты Теней?» — спросил Су Чанфэн, слегка нахмурившись.

«В конце концов, это город Тяньци, их территория», — улыбнулся Му Циньян.

«Когда мы освободим его? Когда мы нанесём ответный удар? Кто его пленил? Я буду первым, кто их уничтожит!» — прорычал Су Чжэтянь.

— Не спешите. Когда все соберутся, у вас будет возможность сразиться. Ожидайте здесь моих распоряжений, — Му Циньян поднялся. — Вы можете провести эти несколько дней, исследуя город Тяньци, но не раскрывайте свою личность.

— Как необычно, — холодно усмехнулся Су Чжетянь.

— Понятно. Мы будем следовать указаниям главы семьи Му, — Су Чанфэн поклонился, сложив руки.

— Действительно, странная пара, — улыбнулся Му Циньян, развернулся и ушёл. Спустя полчаса он уже появился в другой гостинице.

В комнате сидела женщина, полностью укутанная с головы до ног, в серебристых шёлковых перчатках, и читала книгу. Другая женщина, в фиолетовых одеждах, невероятной красоты, полулежала на длинном кресле, слегка отдыхая.

Когда Му Циньян вошёл, женщина в фиолетовом едва открыла глаза, чтобы взглянуть на него:

— Ты здесь.

Му Циньян резко вдохнул, глядя на длинные ноги женщины в фиолетовом, затем прикрыл глаза:

— Слава небесам!

— Эй, эй, эй, теперь ты — глава семьи! — воскликнула женщина в серебристых шёлковых перчатках, легонько постукивая по столу.

— Кхм, — Му Цинъян прочистил горло и с улыбкой обратился к ней: — Му Сюэвэй, Му Юмо, давненько не виделись.

— Где брат Юй? Почему его здесь нет? — спросила Му Сюэвэй, окинув взглядом пространство за спиной Му Цинъяна, но не обнаружив там никого.

Му Юмо зевнул:

— Да, а где брат Юй?

Му Циньян задумчиво потёр затылок.

— Отчего, когда я встречаюсь с членами семьи Су, они неизменно осведомляются, отчего Су Мую не присутствует с нами? И когда я общаюсь с нашими родными, они также задают мне этот вопрос…

Му Сюэвэй не отступала.

— Так отчего же его нет?

Му Циньян с сожалением произнёс:

— Потому что он был схвачен и ныне пребывает в подземелье Секты Теней.

Му Сюэвэй вскочила от неожиданности.

— Что? Где же находится Секта Теней?

Му Циньян схватился за голову.

— Если бы я оказался в плену, что бы ты предприняла?

Му Сюэвэй ответила с уверенностью:

— Мы бы тщательно всё спланировали.

Му Циньян вновь задал вопрос:

— Тогда что же нам делать, когда речь заходит о Су Мую?

На этот раз ответил Му Юмо.

— Время не терпит промедления.

Му Циньян, не сдержав чувств, вытер слёзы.

— Мне так печально…

Му Сюэвэй, ощутив некоторое смущение, быстро произнесла:

— Это не то, что мы имели в виду.

— «Я всего лишь играл», — промолвил Му Циньян, опуская руку, и лицо его оставалось безмятежным. — «Пока что Су Мую не грозит опасность в Теневой тюрьме. Я прибыл сюда не для того, чтобы поручать вам какие-либо задания; моя цель — удостовериться, что все представители каждой семьи находятся на своих местах. Вы также впервые в городе Тяньци, так что не стесняйтесь осматриваться, но постарайтесь не привлекать к себе излишнего внимания».

— «Хорошо», — в унисон произнесли Му Юмо и Му Сюэвэй, обменявшись взглядами.

Прежде чем покинуть гостиницу, Му Циньян ещё раз посмотрел на Му Юмо и с лёгким вздохом произнёс: «Если ты выйдешь, не забудь надеть вуаль, иначе, боюсь, твоя личность будет раскрыта очень быстро».

— Хорошо, — с улыбкой ответила Му Юмо.

Выйдя из гостиницы, Му Циньян сделал большой крюк, прежде чем войти в чайный домик. Внутри он застал рассказчика, который с энтузиазмом повествовал о великих достижениях императора-основателя Сяо И. Его речь сопровождалась бурной жестикуляцией, а аудитория отвечала ему бурными аплодисментами. Му Циньян с трудом пробирался сквозь шумную толпу, петляя направо и налево, пока не добрался до отдельной кабинки в глубине зала. Под пристальными взглядами двух крепких мужчин с тигриными глазами он приподнял занавеску и вошёл внутрь.

— «Отлично!» — в этот момент мускулистый мужчина средних лет, увлечённый рассказом, встал и одобрительно вскрикнул.

Му Циньян, подскочил от неожиданности и произнес с некоторой растерянностью: «Седьмой дядя!..»

Мускулистый мужчина средних лет, обернувшись, с улыбкой посмотрел на Му Циньяна: «О, Циньян здесь!»

Му Циньян, стоя перед мужчиной средних лет, окинул взглядом помещение, наполненное молодыми людьми, излучающими силу и свирепость. Он ощутил, как атмосфера, пропитанная жаждой убийства, кажется способной разрушить стены чайной. Вытерев холодный пот со лба, он обратился к собеседнику: «Седьмой дядя, ты привёл сюда всю семью Се?»

Мускулистый мужчина средних лет, несомненно, был главой семьи Се Цидао. С улыбкой на лице он сделал шаг вперёд и похлопал Му Цинъяна по плечу: «В конце концов, мы прибыли в имперский город. Для таких людей, как мы, это, возможно, единственный шанс в жизни, поэтому я решил взять с собой братьев, чтобы они могли увидеть мир».

Му Циньян, ощущая, как пот стекает по его спине, с горечью улыбнулся: «Возможно, это неуместно…».

«Не беспокойся. Я взял на себя чужую личность. Сейчас мы — секта покорителей гор «Пять тигров», и пришли сюда, чтобы принять участие в собрании по боевым искусствам. Никто не заподозрит, кто мы такие на самом деле», — ответил Се Цидао, понимая опасения Му Цинъяна.

**Особняк Йи Бу**

— Тёмная Река привела армию в город Тяньци, — с тревогой в голосе произнёс Ворон. Хотя в Секте Теней он был известен своим бесстрашием, лишь увидев убийц Тёмной Реки, он осознал, насколько опасны могут быть клинки, скрывающиеся во мраке.

— Чтобы убить князя Лангья, нам потребуется армия, — произнёс Йи Бу, сжимая кулаки.

— Но я боюсь, что мы не сможем контролировать их, — ответил Ворон.

— Возьми отряд «Орлиный глаз» и охраняй Теневую тюрьму. Не позволяй никому из Тёмной Реки приблизиться, пока они не выполнят свою миссию, — Йи Бу на мгновение задумался, прежде чем добавить: — Включая меня!

— Включая лидера Секты? — Ворон с недоумением спросил, ожидая подтверждения.

Йи Бу кивнул:

— Включая меня!

— Да, сэр! — произнёс Ворон, взмахнув рукой. Из темноты возникли шестеро теневых стражей. Все семеро направились из главного зала в Теневую тюрьму.

Хотя ни один из них не отличался выдающимися боевыми навыками, когда они объединились в отряд «Орлиный глаз», их мощь возросла многократно. Даже Бай Ли Дунцзюнь, которого в настоящее время многие почитают как лучшего в мире, однажды был остановлен ими, когда помогал Е Динчжи в прорыве в город Тяньци.

— «Лидер секты, это азартная игра», — внезапно произнёс теневой страж, обращаясь к Йи Бу.

— Когда мне пришлось выбирать между Лазурным и Нефритовым королями, я выбрал Нефритового короля. Я выиграл это пари! — с серьёзным видом заявил Йи Бу.

— «Но на этот раз суть игры не в том, чтобы сделать ставку, а в том, чтобы поставить себя за игорный стол», — напомнил ему теневой страж.

— Да, и именно поэтому на этот раз я готов поспорить, что его величество также желает смерти князю Лангьи! — тихо произнёс Йи Бу.

Теневой страж, нахмурившись, начал: «Его величество и князь Лангьи — братья, и даже… этот трон был подарен ему королём Лангьи».

— «Это именно потому, что трон был отдан князем Лангьи», — усмехнулся Йи Бу.

- «Когда мы нанесём удар?» — спросил теневой страж.

— Через три дня князь Лангья посетит храм Фэнсяо, чтобы помолиться, один, без охраны. Он придерживается этой привычки каждый год. Пусть Тёмная река ударит там, — торжественно произнёс Йи Бу.

Страж теней был весьма озадачен: «Я и не предполагал, что князь Лангья столь ревностно исповедует буддизм».

Йи Бу лишь покачал головой: «Он утверждает, что собирается совершить молитву, но на самом деле у него назначена встреча с одним человеком».

— С кем же встречается князь Лангья? — поинтересовался страж теней. — С кем он предпочитает общаться без сопровождения охраны?

— С самим величайшим буддийским мастером современности Бей Ли, с мастером Ван Ю, — ответил Йи Бу.

Страж тени был в смятении: «Мастер Ван Ю, разве это не...»

— Да, это тот самый человек, который принял в семью юного владыку секты Демонов. И хотя ныне мастер Ван Ю является настоятелем храма Ханьшань, прежде он жил в храме Фэнсяо и был другом князя Лангья.Когда князь Лангья помог Нефритовому королю остановить Е Динчжи, он не стал убивать его, а передал мастеру Ван Ю в надежде, что тот поможет избавить сердце Е Динчжи от тьмы. Но из-за вмешательства Внешних Небес план провалился, и Е Динчжи всё равно погрузился во тьму, принеся несчастье Северному Ли.Князь Лангья чувствует свою вину и каждый год тайно встречается с Ван Ю в храме Фэнсяо, чтобы расспросить о сыне Е Динчжи и предложить свою помощь.

Йи Бу сделал паузу и усмехнулся: «Иначе, если бы все узнали, что сын Е Динчжи находится в храме Ханьшань, как бы храм мог оставаться таким спокойным? Многие бы захотели его смерти».

— «Включая его величество», — ответил страж тени.

— Да, если вдуматься, этот ребёнок — и мой внук также, — с лёгким вздохом произнёс Йи Бу. — Мне донесли, что он необычайно умен, в отличие от того непутёвого юнца из города Тяньци.

— «Тогда я извещу Тёмную реку, дабы они нанесли удар через трое суток», — теневой страж предпочёл не развивать тему далее.

— «Хорошо. Это война, и нам, естественно, потребна армия», — Йи Бу положил руку на меч, висящий у него на поясе: — Скажи им, что, если потребуется, я также обнажу свой меч».

— «Понял», — торжественно ответил теневой страж.

В гостинице «Утренний посетитель» Су Чанхэ очистил яблоко своим кинжалом и вопросил: «Сколько человек прибыло?»

— «Согласно общим спискам, шестьдесят два члена Тёмной реки прибыли в город Тяньци, плюс восемнадцать, коих привёл Седьмой дядя, итого восемьдесят человек. Тридцать шесть человек намеренно выставили себя напоказ Теневой Секте, двадцать скрыли свою личность, но были тайно обнаружены Теневой Сектой, так что есть ещё двадцать четыре человека, коих Теневая Секта не обнаружила», — ответил Му Циньян.

— «Теперь я бесполезен, мой смертоносный кинжал может лишь чистить яблоки», — Су Чанхэ откусил кусочек яблока.

Му Циньян, утирая слёзы, произнёс: «Мой меч также не представляет ценности, и в случае моей кончины никто не озаботится даже тем, чтобы забрать моё тело. Их будет волновать лишь судьба Су Мую».

«Таким образом, выходит, что двадцать шесть человек непричастны к убийству князя Лангья», — негромко заметил Су Чанхэ.

«Двадцать семь человек», — неожиданно произнесла Бай Хэхуай, которая, отдыхая в соседнем кресле, внезапно открыла глаза.

«Ты не из Темной реки. Это тебя не касается», — произнёс Су Чанхэ, взмахнув кинжалом, разрезал яблоко пополам и лёгким движением отправил одну половину в руку Бай Хэхуай.

Бай Хэхуай откусила кусочек и произнесла: «Но я же подруга Су Мую, а он — мой партнёр в Лечебном особняке Цяньтан».

Су Чанхэ улыбнулся: «Прекрасно! Только не умирай, а то он меня обвинит».

Бай Хэхуай подняла бровь: «В конце концов, я же дочь Су Чжэ. Подождите, а где мой отец? Какое у него задание на этот раз?»

Су Чанхэ медленно произнёс: «Его задача — самая важная из всех. А теперь тихо, сюда кто-то идёт из Секты Теней».

Дверь открылась, и в комнату вошёл незнакомый теневой стражник.

Му Циньян встал и спросил: «А где Ворон?»

Теневой стражник достал жетон: «У Ворона есть другие дела, которые требуют его внимания. Я Ло Тяньсян, командир Левой Теневой стражи Секты Теней».

Му Циньян улыбнулся: «Я слышал, что ваш командир Правой Теневой стражи когда-то был Бессмертным Одиноким Мечом, и его звали Циньян, как и меня. Как командир Левой теневой стражи и носящий фамилию Ло, вы, должно быть, тоже весьма грозны».

Ло Тяньсян, сохраняя невозмутимость на лице, произнёс: «Мастерство старшего брата Ло в искусстве фехтования было непревзойденным. За прошедшие десятилетия Секта Теней породила лишь одного бессмертного, владеющего мечом, подобным тому, что был у него. Я же, увы, не могу сравниться с ним в этом».

«Итак, уважаемый командир, что привело вас сюда?» — спросил Му Циньян.

Ло Тяньсян, сохраняя серьёзность, объявил: «Через три дня в храме Фэнсяо мы устроим засаду и убьём князя Лангья».

«Время убийства должен выбирать сам убийца», — холодно возразил Су Чанхэ.

«Убийца — это Секта Теней, а мы с вами всего лишь клинки», — сказал Ло Тяньсян, протягивая руку. «И рука, которая держит клинок, говорит вам, что в решающий момент она нанесёт удар лично».

«Возвращайся и передай лидеру секты Йи Бу, что нам необходимо получить больше разведданных в течение трёх дней. Убийство князя Лангья — это задача, которая не может быть решена одним лишь словом», — ответил Му Циньян.

«Безусловно, — кивнул Ло Тяньсян. — В этом сражении ни у кого из нас нет возможности отступить».

Спустя три дня.

В храме Фэнсяо, в просторной комнате для медитаций, освещённой лишь тусклым светом единственной масляной лампы, сидел старый монах. Его голова была слегка склонена, словно в состоянии глубокой медитации.

Внезапно дверь распахнулась, и в комнату вошёл благородный мужчина в простой белой одежде. Он подошёл к монаху.

Много лет назад эти двое были близкими друзьями, несмотря на разницу в возрасте. Мужчина часто приходил сюда, чтобы послушать буддийские наставления монаха, но, к сожалению, так и не достиг просветления. Вместо этого он решил взять в руки оружие и следовать по пути, который сильно отличался от того, что советовал старый монах.

Мужчина в белом, конечно же, был знаменитым князем Лангья Сяо Жофэном. В то время как старый монах, хоть и был всего лишь настоятелем скромного храма, считался общепризнанным выдающимся буддийским мастером в мире — мастером Ван Ю.

— Господин, — тихо позвал Сяо Жофэн.

Ван Ю опустил голову и не ответил.

— Господин, — повторил Сяо Жофэн, — не спите!

На этот раз его слова были встречены своеобразным ответом — Ван Ю издал храп.

Сяо Жофэн в порыве отчаяния попытался разбудить Ван Ю, похлопав его по плечу - “Господин, перестаньте спать, господин!”

Ван Ю внезапно пробудился ото сна и, широко улыбнувшись, обратился к Сяо Жофэну: «Жофэн, сколько же мы не виделись! Мне только что приснился сон, и я хотел бы поделиться с тобой его содержанием».

— О, как интересно! — ответил Сяо Жофэн с лукавой улыбкой. — И что же вам приснилось?

— Мне вспомнились события, произошедшие более десяти лет назад, когда мы все вместе наслаждались изысканными напитками в павильоне «Сто вкусов». Мастер Ли тогда угощал нас так щедро, что все были охвачены радостным весельем. А затем с запада пришёл Бессмертный мечей Южного Ордена Юй Шэнмо со своим мечом, и мастер Ли, пробив головой крышу павильона, вступил в захватывающий поединок между бессмертными мечами, — неторопливо произнёс Ван Ю.

— Учитель, мы знакомы уже много лет, и вы прекрасно знаете, что я могу понять вас без лишних слов. Вы, должно быть, мечтали о вегетарианском празднестве, которое мы отмечали в доме Тяньсян, и о том, чтобы есть от рассвета до заката, — с лёгкой улыбкой произнёс Сяо Жофэн.

— Жофэн, как ты догадался? — Ван Ю был поражён проницательностью своего друга.

— У вас текли слюнки, — произнёс Сяо Жофэн, расположившись перед Ван Ю и скрестив ноги.

— Какой стыд, какой стыд, — Ван Ю с чувством раскаяния вытер губы.

Сяо Жофэн наполнил две чашки горячим чаем и поставил одну из них перед Ван Ю.

— Как поживает этот отрок в последнее время? — осведомился он.

— Он истинный вундеркинд в боевых искусствах, подобно своему отцу, — ответил Ван Ю.

— Вы уже неоднократно упоминали об этом. Если учитель лично занимается с ним, то он непременно станет таким же талантливым, как его отец. Если не лучшим в мире, то очень близким к этому, — тихо вздохнул Сяо Жофэн.

«Быть лучшим в мире — это не всегда благо», — с лёгкой улыбкой произнёс Ван Ю.

«В прошлом году, когда я видел вас, учитель, на вашем лице читалось беспокойство о том, что Усинь пошёл по стопам своего отца. Но сегодня ваше настроение, кажется, значительно улучшилось», — Сяо Жофэн сделал глоток чая.

«У каждого следствия есть причина, и если причина, изначально заложенная в сердце Усиня, не связана со злобой, то это не принесёт дурных плодов. Когда я приезжал сюда в прошлом году, я не осознавал этого принципа», — ответил Ван Ю.

Сяо Жофэн, всё ещё хмуря брови, произнёс: «Но что, если кто-то намеренно создаёт такие причины?»

«Усиню было всего пять лет, когда он покинул своего отца, но именно этот старый монах будет сопровождать его в ближайшие годы», — с лёгкой улыбкой сказал Ван Ю.

«Учитель изменился», — внезапно улыбнулся Сяо Жофэн, и его беспокойство исчезло с лица.

Ван Ю с улыбкой ответил: «О? Как же так?»

— Возможно, прежде учитель видел в Усине лишь ученика, но теперь, кажется, он относится к нему как к собственному чаду, — с пониманием кивнул Сяо Жофэн. — В таком случае я могу быть спокоен.

Ван Ю издал вздох и произнёс: «Я уже отошёл от мирской суеты, но ты настоял на том, чтобы вернуть меня в неё».

Сяо Жофэн, с серьёзным выражением лица, возразил: «Даже Будда не достиг просветления, просто сидя под деревом Бодхи с самого начала. Чтобы по-настоящему достичь просветления, человек должен познать мир смертных, пройти через его страдания любви и ненависти. Предоставление Мастеру древнего храма и комнаты для медитации, где он мог бы повторять сутры в течение ста лет, ни на йоту не продвинет его на пути к истине».

Ван Ю с лёгким раздражением в голосе спросил: «Кто здесь хозяин — ты или я?»

Сяо Жофэн с лёгким поклоном ответил: «Учитель, Жофэн был дерзок».

Ван Ю покачал головой с лёгкой беспомощностью: «Ты словно ребёнок». Он хотел что-то сказать, но в этот момент в окно влетел какой-то предмет. Ван Ю быстро сложил руки вместе и воскликнул с гневом: «Вставай!»

В пространстве возник эфемерный бронзовый колокол, который обволок Ван Ю и Сяо Жофэна, и с оглушительным «донгом» ударил фантом, после чего отлетел в сторону.

Ван Ю, нахмурив чело, вопросил: «Амитабха, каким образом кто-то смог обнаружить это место?»

Сяо Жофэн, вздохнув, молвил: «Мастер Су, я полагал, что наша последняя встреча была последней».

Су Чжэ, войдя, держа в руках посох, произнёс: «Я также полагал так».

Сяо Жофэн, с торжественным видом, вопросил: «Что заставило мастера Су изменить своё мнение?»

Су Чжэ, глубоко вздохнув, ответил: «Это судьба, от которой невозможно уклониться!»

Ван Ю, с удивлением взглянув на посох в руках Су Чжэ, произнёс: «Посох, усмиряющий демонов?»

Су Чжэ, чётко произнося каждое слово, ответил: «У мастера острый взгляд. Действительно, это Посох, усмиряющий демонов!»

Ван Ю, посмотрев на Су Чжэ, сказал: «Ты его ученик».

Су Чжэ кивнул: «Да. Когда он вручил мне этот Посох, усмиряющий демонов, он упомянул о своей связи с Мастером. Для меня великая удача встретиться с Мастером сегодня — это поистине удивительно и радостно».

Ван Ю слегка склонил голову и произнёс: «Манера выражения радости Тёмной реки остаётся столь же неповторимой, как и прежде».

— «Этот древний монах владеет искусством Ста Колоколов, которое повергало в трепет даже искуснейших мастеров», — Ван Ю поднялся на ноги. — «Этот почтенный монах служит стражем князя Лангья во время его пребывания здесь».

Су Чжэ покачал головой: — «Мы и не помышляли о том, чтобы причинить вам вред. Цена, которую пришлось бы заплатить за вашу гибель, слишком высока — Тёмная река не может позволить себе этого».

Сяо Жофэн нахмурился: — «Тогда зачем же вы вновь и вновь предпринимаете попытки убийства?»

— «Как я уже говорил, это судьба, от которой необходимо избавиться!» — Су Чжэ внезапно взмахнул своим посохом, и в воздух взлетели десятки золотых колец.

— «Амитабха», — Ван Ю сложил ладони вместе, и возник призрачный бронзовый колокол, во много раз превосходящий по размеру прежний, который отразил все золотые кольца.

Сяо Жофэн поднял руку, обнажая меч Хаоке. Он слегка наклонился: — «Если в храме Фэнсяо прольётся кровь, это будет моим грехом».

Су Чжэ улыбнулся: — «Тогда почему бы не устроить великолепное сражение, в котором не будет жертв?»

Сяо Жофэн негромко осведомился: «Что вы имеете в виду?»

Су Чжэ неторопливо повернул свой посох и произнёс: «Годы, проведённые принцем, должно быть, были непростыми. Разве вы не мечтаете о новой схватке, подобной тем, что были в юности? Не ради выгоды, не на жизнь и смерть, а просто ради острых ощущений от битвы!»

Сяо Жофэн поднял голову и ответил: «Вы говорите о Гу Цзяньмэне и Лэй Мэнша. Даже в юности мне не по нраву были подобные вещи».

«Тогда, должно быть, я неверно вас понял», — воскликнул Су Чжэ, устремляясь вперёд. Он поднял свой посох и с силой ударил им по призрачному колоколу: «Вперёд, мастер Сяо Жофэн! Давайте сразимся в захватывающей битве!»

В воздухе зазвенел призрачный бронзовый колокольчик, наполняя пространство неземным звуком. Су Чжэ, отступив на три шага, с улыбкой произнёс: «Какой удивительный колокольчик Праджня[1]-сердца!»

Сяо Жофэн, держа меч наготове, подошёл к Су Чжэ и попросил: «Господин, пожалуйста, уберите Сердечный колокольчик. Позвольте мне сразиться с ним!»

«Отлично!» — воскликнул Ван Ю, взмахнув обеими руками, и развеял Сердечный колокол. Затем он выскочил во внутренний двор, где его окружили десятки убийц с мечами. Сложив руки вместе, он мгновенно призвал Сердечный колокол, заставив их отступить.

Сяо Жофэн вошёл в комнату и выставил свой меч вперёд, столкнувшись с буддийским посохом Су Чжэ. Су Чжэ был повержен и отступил на три шага.

«Какое властное владение мечом!» — воскликнул Сяо Жофэн, нанося удар за ударом. Его ошеломляющий импульс немедленно подавлял Су Чжэ.

— «Шестнадцать танцев короля демонов!» — воскликнул Су Чжэ, взмахнув своим посохом с небывалой силой, и шестнадцать золотых колец с невероятной скоростью устремились в сторону Сяо Жофэна.

Меч Сяо Жофэна, словно оживший, создал вокруг себя непроницаемую стену из энергии меча, блокируя летящие кольца. Несколько раз он взмахнул мечом, исполняя замысловатый танец, но на самом деле его движения были направлены на то, чтобы соединить золотые кольца одно с другим. Наконец, с неистовой силой он вонзил свой меч в землю, разбивая все кольца на множество осколков.

— «Я никогда не предполагал, что в этом мире существует столь искусное владение мечом», — произнёс Су Чжэ, не в силах сдержать своего изумления.

— «Как можно объединить мир без такого превосходства?» — с яростью воскликнул Сяо Жофэн, вновь взмахнув мечом.

Но на этот раз Су Чжэ отразил удар, размахивая своим посохом с невероятной скоростью и грацией, словно в танце.

— «Так это и есть «Шестнадцать танцев истинного короля демонов»? — с серьёзностью спросил Сяо Жофэн.

— «Да, немногие видели этот демонический танец — все, кто видел, уже мертвы. Но вы, молодой господин, будете жить», — Су Чжэ взмахнул посохом, и за его спиной появился призрак короля демонов.

— «И этот демон всегда будет сопровождать вас».

В гостинице «Утренний посетитель»

Су Чанхэ снял повязку со своей руки и спросил:

— «Дядя Чжэ и остальные уже начали?»

— «В храме Фэнсяо возникло желание убивать. Дядя Чжэ сказал, что, вероятно, это будет большая битва», — ответил Му Циньян.

— Тогда прикажи уничтожить Небеса. Настало время истинным клинкам показать свою силу, — с улыбкой произнёс Су Чанхэ.

— Этот подчинённый долго ждал этого момента, — ответил Му Циньян, извлекая из-за спины новый меч, изготовленный из персикового дерева.

— Разве город Тяньци не представляет интереса? Я уверен, что даже находясь в Теневой тюрьме, Су Мую находил его весьма занимательным, — тихо добавил Су Чанхэ.

— Это всё так скучно, кажется, что тебя постоянно дёргают за ниточки. Сегодня тот день, когда можно оборвать эти нити, — произнёс Му Циньян, взмахнув мечом из персикового дерева.

— Новый меч, изготовленный из персикового дерева? — поинтересовался Су Чанхэ.

— Он был добыт на горе Чинчэн, — ответил Му Циньян.

— Тебе так нравится быть даосом? — спросил Су Чанхэ, поджав губы.

— Когда-то я мечтал обрести бессмертие и улететь на журавле в небо, — произнёс Му Циньян, поднимая свой меч из персикового дерева к небесам.

В резиденции императорского тестя:

Су Чжэ, предводитель отряда убийц из рода Су, устроил засаду на Сяо Жофэна в храме Фэнсяо. Лишь Сяо Жофэн и Ван Ю обладают схожими навыками в боевых искусствах. Даже если Ли Синьюэ узнает об этом и поспешит сюда, ей потребуется не менее получаса, чтобы добраться до места событий, и она не успеет вовремя, — сообщил Ло Тяньсян.

Йи Бу кивнул в ответ:

— Мне не нужны предположения. Отправьте больше людей в храм Фэнсяо. Не мешкайте — атакуйте немедленно!

Ло Тяньсян забеспокоился:

— Атаковать напрямую? А если нас раскроют...

Йи Бу усмехнулся:

— Как только он умрёт, он больше не будет править городом Тяньци. Чего здесь бояться?

Ло Тяньсян кивнул и поспешил удалиться.

За пределами Теневой тюрьмы

Тянь Гуань и Шуй Гуань неспешно приближались к месту заключения. Когда они заметили Ворона, стоявшего на страже, Шуй Гуань слегка изменился в лице. Подойдя к стражникам, он почтительно склонил голову и осведомился: «По какой причине отряд Орлиного глаза принял на себя охрану Теневой тюрьмы?»

Ворон, окинув его взглядом, ответил: «Мы удерживаем здесь главу семьи Су из Тёмной реки. Предыдущие стражники были легко подвержены влиянию и не справлялись с возложенной на них ответственностью».

— Понял, — кивнул Шуй Гуань.

— Какова цель вашего визита? — спросил Ворон, пристально глядя на водного чиновника.

Шуй Гуань улыбнулся и отступил на шаг: «У меня есть несколько вопросов к главе семьи Су».

— Что за вопросы? — рука Ворона медленно потянулась к мечу на поясе.

— Некоторые внутренние дела Тёмной реки. Вам известно, что мы, трое чиновников, регулярно посещаем Зал Призывающих душ Тёмной реки. Есть множество вещей, о которых осведомлены только мы, — ответил Шуй Гуань.

— «По всей видимости, это не требует немедленного вмешательства. В таком случае, предлагаю выждать несколько дней. Глава секты распорядился, чтобы никто не видел Су Мую в течение этого времени», — ответил Ворон.

— «Но почему?» — с удивлением спросил Шуй Гуань.

— «Вам необходимо знать причину распоряжения главы секты?» — Ворон слегка приподнял бровь.

— «Я всё понимаю», — с улыбкой кивнул Шуй Гуань и, попрощавшись, удалился вместе с Тянь Гуанем.

Когда они оказались в другом дворе, Тянь Гуань наконец нарушил молчание: — «Мог ли Йи Бу что-то заподозрить?»

— Это невозможно. Если бы Йи Бу и впрямь что-то заподозрил, он бы без колебаний уничтожил нас. Он всегда осторожен — вероятно, он просто усилил охрану тюрьмы сегодня вечером, опасаясь, что Тёмная Река может предпринять какие-то действия, — Шуй Гуань задумчиво погладил подбородок. — Это вызывает беспокойство. Нам нужен кто-то, кто сможет проникнуть в тюрьму и освободить Су Мую.

— Что в этом беспокойного? — знакомый голос, прозвучавший рядом с Шуй Гуанем, заставил его вздрогнуть. Он обернулся и увидел Йи Бу, и волосы на его голове встали дыбом, когда он инстинктивно приготовился к нападению.

— Это я, — голос сменился на кокетливый женский, когда Йи Бу прикрыл рот и рассмеялся.

— Члены Тёмной Реки искусны в маскировке, но я никогда не видел никого более искусного, чем вы, — с облегчением выдохнул Шуй Гуань.

— Давайте я переоденусь и попробую зайти в тюрьму, — Йи Бу махнул им рукой и исчез.

Через несколько мгновений у входа в тюрьму появился Йи Бу.

Адепты «Орлиного глаза» поспешно склонились в поклоне: «Глава секты!»

«Угу, — кивнул «Йи Бу», — есть ли какие-либо отклонения?»

Ворон ответил: «Ранее приходил Шуй Гуань, он желал увидеть Су Мую. Я его отослал».

«Йи Бу» с одобрением похлопал Ворона по плечу:

— Хорошо, сегодня день особенный, и лучше не рисковать. Ты молодец.

— Благодарю за похвалу, глава секты, — сложив руки, Ворон почтительно поклонился.

«Йи Бу» прошёл мимо, явно намереваясь открыть дверь тюрьмы.

— Лидер секты? — окликнул его Ворон.

«Йи Бу» нахмурился:

— Что, мне тоже нельзя войти?

— Этот подчинённый не посмеет, — Ворон опустил голову.

— Хм, — «Йи Бу» махнул рукой и поспешил вперёд, но, сделав лишь шаг, ощутил сильный порыв ветра позади. Обернувшись, он увидел меч Ворона перед своим носом.

[1] Праджня, в буддийской философии, представляет собой высшее трансцендентальное состояние просветлённой мудрости, лишённое каких-либо признаков или качеств. Это интуитивное прозрение, которое не может быть постигнуто аналитическим путём, но доступно лишь через непосредственное осознание. Праджня, наряду с каруной, является основополагающим элементом махаянской традиции.

— Как ты смеешь! — вскричал Йи Бу в гневе, взмахнув своим длинным рукавом, чтобы попытаться запутать меч Ворона.

Ворон холодно усмехнулся и, быстро взмахнув мечом, разорвал рукав Йи Бу на части.

— Всё ещё притворяешься? — спросил он.

Йи Бу отскочил на десять шагов назад, на его лице появилась странная кокетливая улыбка, а голос снова стал женским:

— Как ты догадался?

Ворон ответил с холодным смешком:

— У нас с Лидером Секты было соглашение, что даже он не может войти в Теневую тюрьму. Если бы Лидеру Секты понадобилось войти сейчас, он, несомненно, упомянул бы мне об этом соглашении. Однако, когда вы только что пришли, вы вели себя так, будто этого соглашения никогда не существовало. Естественно, вы, должно быть, самозванец.

Йи Бу прикрыл рот рукой и рассмеялся:

— Кто бы мог подумать, что Йи Бу иногда действительно может быть умным.

— Шуй Гуаню и Тянь Гуаню только что отказали, и тут появился ты... — Ворон медленно поднял руку. — Кажется...

— «Ты весьма умён!» — пронеслось в голове Ворона, когда поток воды устремился в его сторону. Он стремительно отступил, но Шуй Гуань уже был рядом и схватил его за руку. Ворон болезненно поморщился и выронил из рук командную стрелу.

— Предатель! — прошипел он.

— «Му Инь!» — обратился Шуй Гуань к лже-Йи Бу.

Йи Бу, возвращаясь к своему истинному облику очаровательной женщины, взмахнула рукой и ринулась сквозь толпу, стремясь прорваться в Теневую тюрьму.

— Остановите её! — в гневе закричал Ворон.

Оставшиеся шесть человек немедленно образовали строй, оттесняя Му Иню назад. Ворон воспользовался этим моментом, чтобы схватить свой меч левой рукой и одним ударом отбросить Шуй Гуаня назад.

Шуй Гуань взмахнул левым рукавом, формируя в руке меч из воды, и атаковал Ворона. Ворон отразил атаку своим мечом, но когда клинки скрестились, водяной меч Шуй Гуаня прошёл прямо сквозь железный меч Ворона.

Пораженный, Ворон поспешно отступил, но водяной меч внезапно рассеялся, направив струю воды в грудь Ворона.

Шуй Гуань улыбнулся, слегка взмахнув рукой, и водяной меч, закрутившись спиралью, оказался на кончиках его пальцев.

Ворон склонил голову. Хотя ему удалось вовремя отпрянуть и избежать большей части удара водяного меча, одна капля всё же достигла его левого бока, оставив кровавый след.

— Мне не постигнуть ход мыслей Йи Бу, — с улыбкой произнёс Шуй Гуань. — Сила Темной Реки давно превзошла мощь Секты Теней, но он по-прежнему полагается на устаревшие каноны, чтобы обуздать её. В отличие от моих недальновидных спутников, я выбираю только тех, кто силён.

— Вы намерены спасти Су Мую? — вопросил Ворон, отступая и держа в руке меч. Остальные шестеро встали подле него.

Му Инь приподняла изящные брови:

— Это построение…

— Формация Северной Медведицы, — серьёзно произнёс Шуй Гуань. — Урон от этой формации может быть невелик, но её способность заманивать противников в ловушку не имеет себе равных среди всех формаций мира.

— Если у вас есть возможность, попробуйте нарушить строй, — усмехнулся Ворон.

Му Инь задумалась на мгновение, после чего покачала головой:

— Вдвоём мы не сможем быстро прорвать этот строй. И если мы вступим в бой здесь, даже если они не пустят командную стрелу, слишком сильный шум, несомненно, привлечёт внимание других членов Секты Теней.

После долгого молчания Шуй Гуань наконец вытянул палец и направил вперёд водяной меч, который держал в руке.

— «О, Маленький Божественный Лекарь, я и не предполагала, что мы вновь встретимся», — с улыбкой произнесла Му Юмо, указывая на жемчужно-белого паука, восседавшего на её пальце.

Бай Хехуай, не менее радостно ответив улыбкой, достала из-под своей мантии пузырёк с лекарством и аккуратно капнула на паука кристально чистой каплей, словно росой. «Встреча с прекрасной госпожой Му вновь делает Хехуай бесконечно счастливой», — произнесла она.

Паук, не теряя времени, раскрыл пасть и проглотил всю каплю лекарства.

— «Смогут ли силы этого малыша помочь нам в поисках Су Мую?» — задала вопрос Бай Хехуай.

— Не стоит тревожиться, — произнесла Му Юмо, — этого паука с самого начала растили для того, чтобы он отыскал Су Мую. Я вырастила десятки таких же.

Му Юмо опустила палец на землю, и паук быстро уполз прочь.

— А такие пауки существуют? — с любопытством спросила Бай Хэхуай.

— Мы уже выполняли несколько совместных заданий, и тогда я подготовила это, — с улыбкой ответила Му Юмо. — Божественный Лекарь, не стоит так усердствовать.

— Прекрасная леди Му переняла дурные привычки от вашего лидера и начала меня поддразнивать, — Бай Хэхуай схватилась за лоб. — Это не то, что вы все думаете.

— Мы знаем, что мы все друзья, хорошие друзья! — весело заявила Му Юмо.

Су Мую, находясь в Теневой тюрьме, едва различал звуки сражения, доносившиеся снаружи. Он поднялся на ноги, пытаясь использовать свою внутреннюю силу, но тщетно.

В тот день, дабы не вызвать подозрений у Йи Бу, Су Мую на самом деле был поражён пьянящим сном Гу Шуй Гуаня. Однако, если Шуй Гуань не сможет войти в теневую тюрьму, то Гу не будет рассеяно, и Мую не сможет преодолеть дверь.

Пока он размышлял о своих возможностях, у его ног раздался шорох. Опустив взгляд, он увидел белого паука.

«Паук-выслеживатель Юмо?» — с надеждой подумал Су Мую, наклоняясь, чтобы поднять белого паука.

— «Как ты полагаешь, Су Мую способен понять наш замысел?» — вопросила Бай Хехуай у Му Юмо, стоя за стеной.

Му Юмо на краткий миг задумалась: «Не заподозрит ли он, что я отправила паука исключительно ради забавы?»

— «Верно», — кивнула Бай Хехуай.

Су Мую, вглядевшись в белого паука, на миг заколебался, а после вздохнул: «Это несколько неприятно». С этими словами он раскрыл уста и бросил паука внутрь.

— «Как ты полагаешь, каково это на вкус?» — вопросила Бай Хехуай у Му Юмо.

— «Хрустящее, напоминает курицу. Я уже пробовала такое», — с гордостью сообщила Му Юмо.

Су Мую, не тратя времени на разжёвывание, сразу же проглотил паука. Спустя несколько мгновений он убедился в правильности своей догадки: в пауке действительно содержалось противоядие от «Пьянящего сна». Его внутренняя энергия постепенно восстанавливалась, и, как уже упоминал Шуй Гуань, после уничтожения вируса она стала даже сильнее, чем до отравления.

Су Мую протянул руку и с осторожностью потянул за железные прутья, отворяя дверь темницы. За пределами Теневой тюрьмы Шуй Гуань и Му Инь уже совершили десятки нападений, но всякий раз их встречали семь человек, которые оставались непоколебимыми, словно решив стоять до последнего.

Внезапно дверь темницы отворилась, и из неё медленно вышел Су Мую.

— Ха-ха-ха-ха! — от души расхохотался Шуй Гуань. — Вы поистине умеете удивлять людей.

Ворон также был поражён и воскликнул:

— Чёрт возьми! Нам следовало с самого начала связать его Цепями, сковывающими Дракона!

— О каком начале ты говоришь? — Су Мую осторожно вытянул ладонь из-за спины, прямо разрушая Звёздную формацию Северной Медведицы.

Семь человек внезапно рухнули на землю, когда Су Мую ринулся вперёд и выхватил длинный меч из-за пояса Ворона. Он слегка взвесил его на руке:

— Пока что сойдёт и это.

— Идите и делайте то, что вам нужно, предоставьте это нам, — улыбнулся Шуй Гуань.

— Благодарю вас, — сказал Су Мую, склонив голову.

— «Для меня великая честь быть свидетелем этих преобразований», — произнёс Шуй Гуань, чуть склонив голову.

В поместье Великого министра возвышалась пагода Десяти тысяч свитков — место, доступ в которое был строго ограничен и охранялся даже строже, чем Теневая тюрьма. Су Мую едва успел сделать десяток шагов от пагоды, как в землю перед ним вонзилась стрела, приземлившаяся с такой силой, что поднялось облако пыли и она наполовину ушла в землю.

Эта мощная стрела, попади она в цель, могла бы разрезать обычного человека пополам. Су Мую слегка приподнял голову и понял, что в Секте Теней есть мастера, о которых они не знали. Перед тем как они проникли в Секту Теней, Шуй Гуань предупредил их, что, хотя кажущаяся сила Секты не представляет угрозы и не может сравниться с Тёмной Рекой, это может быть лишь иллюзией, созданной намеренно. Вероятно, в Секте Теней скрывалось множество первоклассных мастеров.

На третьем этаже пагоды Десяти тысяч свитков фигура опустила лук и произнесла низким голосом: «Кто этот человек? Он обнаружил меня».

— Неведомы пути Господни, — нахмурившись, произнёс страж. — Если бы он был из числа сектантов, то не дерзнул бы сюда явиться.

Они наблюдали, как Су Мую сделал шаг вперёд и, ухватив стрелу за оперение, одним ловким движением извлёк её из земли. Он поднял голову, прищурившись.

— Спускайтесь! — раздался крик лучника сверху.

Стражи, стоявшие рядом, незамедлительно бросились на землю.

Су Мую сжал в руке стрелу, закрутил её и с силой метнул в небо. Стрела пронеслась с оглушительным свистом, словно выпущенная из лука, и рассекла воздух.

«Это свидетельствует о высоком мастерстве», — подумал лучник, накладывая на тетиву следующую стрелу. Он выстрелил, и две стрелы столкнулись в воздухе. Стрела Су Мую раскололась пополам, в то время как стрела лучника продолжила свой смертоносный полёт в его сторону.

— Пади! — крикнул Су Мую, подпрыгивая вверх и разрубая летящую стрелу надвое своим мечом.

— Незваный гость! Подайте сигнал главе секты. Все остальные, остановите его! — резко скомандовал лучник.

— Да, мастер! — семеро воинов спрыгнули с пагоды и бросились на Су Мую, в то время как в небе вспыхнула сигнальная стрела.

За пределами поместья великого министра.

Су Чанхэ поднял голову. «Похоже, наш глава семьи начал действовать».

— «Поскольку глава семьи уже приступил к действию, я, Су Чжэтянь, обязан последовать его примеру», — произнёс Су Чжэтянь, фехтовальщик из семьи Су, стоявший подле Су Чанхэ. Он обнажил свой клинок и сделал шаг вперёд.

— Патриарх, мы упустили свой шанс в городе Цзюсяо, но на этот раз позволь нам с братом проложить путь, — воскликнул Су Чанфэн, извлекая меч и устремляясь вслед за ним.

— Отойдите все назад! — прозвучал громогласный голос, и с небес спустилась величественная фигура, сжимающая в руках Адский клинок. Ворота поместья разлетелись в щепки под ударом этого клинка.

— Му Цилинь! — воскликнул Су Чжэтянь, отскакивая назад и взмахивая мечом, чтобы отразить летящие обломки.

— Ха-ха-ха! Вы, жалкие отпрыски из Секты Теней, выходите и встретьте свою смерть лицом к лицу! — расхохотался Му Цилинь.

В зале для совещаний поместья императорского тестя Ло Тяньсян ворвался, крича: «Силы Темной реки во главе с воином в красном прорвались!»

— Докладываю! На Пагоде Десяти тысяч свитков вспыхнул сигнальный огонь — кто-то проник внутрь! — и в этот момент появился ещё один Теневой страж.

— Глава секты! Шуй Гуань и женщина, обладающая способностью изменять свой облик, совершили дерзкое нападение на тюрьму! Су Мую уже освободился из Теневой тюрьмы! — воскликнул ещё один стражник, врываясь в помещение.

Ло Тяньсян, пребывая в замешательстве, вопросил: «По какой причине они атакуют принца Лангья и резиденцию великого министра одновременно?»

— Нападение на храм Фэнсяо, по всей видимости, было лишь отвлекающим манёвром. Их истинная цель — наша Секта Теней, и она уже давно находится в поле их зрения.

Йи Бу сжал кулаки.

— Соберите все силы поместья и передайте трём Старейшинам, чтобы они немедленно направлялись в Башню Десяти тысяч свитков.

— Почему именно Пагода? — спросил Ло Тяньсян.

— Потому что Тёмная Река боится не военной мощи нашей Секты Теней, а того, что мы храним все их секреты. Если они уничтожат записи в Пагоде, то смогут полностью скрыть свои следы и создать по-настоящему новую Тёмную Реку.

Йи Бу тихо вздохнул.

— «На этот раз мы проиграли».

— Вы можете предположить, что они подчинились бы угрозам ради свободы, но вы не учли, что на протяжении всего своего пути именно благодаря тому, что они никогда не боялись угроз, они становились всё ближе к свободе.

Перед Йи Бу появился человек в белом.

— Я давно предупреждал вас, мастер секты Йи.

— «По сравнению с ними ты был действительно лучшим торговым партнёром, но что я мог поделать? Они держали меч Спящего дракона», — Йи Бу сжал рукоять своего меча.

— «С самого первого дня, как Су Мую появился в поместье, я говорил тебе, что его нужно убить», — произнёс мужчина в белом, и на его бледном лице появилась холодная улыбка. Это был не кто иной, как бывший глава семьи Му, Му Цзежи.

— «Исходя из этой логики, если бы вы убили их прямо на церемонии Наречения тогда, то не было бы ни одной из сегодняшних проблем», — возразил Йи Бу.

— Воистину, сегодня я намерен завершить то, что было начато в прошлый раз, — неспешно промолвил Му Цзежи, покидая помещение. — Убей Су Чанхэ, верни Меч Спящего дракона, и, если я возглавлю Тёмную Реку, мы сможем заключить новую сделку, мастер секты И.

Тем временем за пределами пагоды Десяти тысяч свитков Су Мую оказался в эпицентре схватки с семью мечниками. По мере развития боя его удивление возрастало. Каждый из этих семерых воинов обладал навыками, подобными навыкам Ворона, но после того как он попал в город Тяньци и Секту Теней, у него сложилось впечатление, что Ворон уступает лишь мастеру секты И Бу. А лучник на третьем этаже, казалось, был даже сильнее Ворона.

— Подумать только, в этом мире существует такое утончённое владение мечом, — с нарастающим изумлением наблюдал лучник, натягивая тетиву. Однако, несмотря на всё своё внимание к Су Мую, он не мог найти способа выпустить стрелу.

В ходе поединка с мечниками Су Мую не упускал из виду лучника, расположившегося на крыше. Однако эта бдительность позволила одному из противников обнаружить уязвимость в его обороне, и тот нанёс глубокий порез на его рукаве.

— «Сейчас!» — вскричал лучник, и стрела со свистом устремилась в сторону Су Мую.

Су Мую улыбнулся, внезапно изменив стойку с мечом, и заставил своего непосредственного противника отступить. Однако стрела пронзила грудь воина.

Су Мую предвидел это и создал брешь в строю мечей, чтобы использовать её в своих целях. Из первоначальных семи бойцов осталось только шесть, и строй стал напоминать решето. Меч Су Мую несколько раз сверкнул, заставляя воинов отступать.

— «Это становится всё интереснее!» — воскликнул лучник, выпуская три стрелы подряд. На мгновение он заставил Су Мую отступить, а затем спрыгнул с третьего этажа. — «Скажи мне своё имя».

— «Темная река, Су Мую», — объявил Су Мую. — «А твоё?»

— «Секта Теней, Се Цзайе», — ответил лучник, слегка крутя свой лук. — «Я слышал о тебе — Призрак Зонта».

В Императорской обсерватории, облачённый в одеяния даосского отшельника, поднялся на ноги старец с седыми волосами.

— Учитель, — склонили головы в почтительном приветствии даосские жрецы, окружавшие его.

— «Это был весьма долгий сон», — слегка тряхнул головой старец и зевнул. Он сделал шаг вперёд, пересёк Звёздный павильон и, сделав ещё один шаг, оказался за пределами Императорской обсерватории.

— «Куда вы направляетесь, императорский советник?» — тихо спросил молодой даосский служитель у ворот.

— «Навестить старого друга», — ещё раз взмахнул веером императорский советник и исчез.

Молодой слуга потёр глаза: «Императорский советник остаётся таким же загадочным, как и всегда».

На западной окраине города Тяньци находилось место, где царила абсолютная ночная тишина — место расположения императорских гробниц.

Величайшая императорская усыпальница во всём королевстве.

Мавзолей императора Бей Ли.

Невзирая на то, что мавзолей был обнесён императорской стражей, и за ним бдительно следили пять могущественнейших владык предыдущей династии, а простые смертные обходили его за три ли, Ци Тяньчэнь предстал перед ним. Перед ним возвышалась фигура, облачённая в чёрный плащ.

Это был тот самый человек, с которым Су Мую повстречался в Теневой тюрьме.

— «Так это и есть императорский советник», — произнёс человек глубоким голосом.

— Этой ночью мне явился во сне евнух Чжуцин, и я внезапно возжелал пригласить вас разделить со мной партию в шахматы, — произнёс императорский советник, учтиво склонив голову и одарив меня улыбкой.

Чжуцин, глава пяти надзирателей предыдущей династии, некогда прославленный воин дворца и самый влиятельный человек в городе Тяньци, был евнухом. В истории Бей Ли евнухи обладали огромной властью, что приводило к восстаниям, и чтобы предотвратить подобные события, императоры издавали указы, согласно которым после их смерти пять надзирателей должны были охранять их гробницу, никогда не покидая её без крайней необходимости.

Чжуцин, несмотря на своё искусство боя и авторитет среди последних поколений руководителей, не смог избежать этой участи. После кончины императора Тайаня он оставался в мавзолее, по крайней мере, так казалось окружающим.

Евнух Чжуцин, едва заметно улыбнувшись, прикоснулся к нефритовому кольцу, украшавшему его палец, и произнёс: «Императорский советник, безусловно, обладает даром выбирать наиболее подходящие моменты».

«Я не только выбираю подходящие моменты, но и владею искусством оттягивать их наступление», — ответил имперский советник с лёгкой улыбкой, как всегда присущей ему.

«Досадно, что в то время как императорский советник обладает своими мечтами, Чжуцин сегодня лишён столь изысканных увлечений», — произнёс евнух, делая шаг вперёд.

- Согласно указу предков, евнухи, несущие стражу у гробниц, не имеют права покидать мавзолей ни на полшага. Однако евнух Чжуцин только что совершил ещё один шаг, — императорский советник, подняв метёлку, указал за спину Чжуцина. — Не считая остальных семидесяти, восьмидесяти, девяноста, ста шагов…

— Некоторые вещи теряют смысл, если излагать их слишком просто, — произнёс евнух Чжуцин с серьёзным выражением лица.

— Действительно, — кивнул императорский советник, не отступая ни на шаг, — некоторые вещи теряют свой истинный смысл, если объяснять их слишком упрощённо.

— Кажется, императорский советник полон решимости остановить меня сегодня, — слегка приподнял голову евнух Чжуцин.

Императорский советник достал из кармана своей мантии сахарный пирожок и откусил кусочек:

— Не обязательно. Я действительно просто хочу сыграть в шахматы.

— Если бы мы начали сражение, весь город Тяньци содрогнулся бы, — вздохнул евнух Чжуцин.

— «Со времён битвы Бай Ли Дунцзюня и Е Дина, что произошла на вершине Имперского города Тяньци, не было столь оживлённо, — изрёк советник императора, с наслаждением вкушая сладкий пирожок. — Или, быть может, некоторые волнения происходят по ночам и рассеиваются к рассвету, оставаясь незамеченными для большинства».

Евнух Чжуцин, чуть приподняв десницу, сделал полшага назад, словно разрываясь между стремлением вернуться в мавзолей и желанием устремиться вперёд.

Императорский советник, завершив трапезу, состоявшую из сахарного пирожка, слегка постучал ногой по земле, неспешно рисуя узор из Восьми триграмм.

«Если бы мастер Ли не нанёс мне удар по голове в тот год, то сегодня я бы сразился с императорским советником по-настоящему», — вздохнул евнух Чжуцин, опуская правую руку и оборачиваясь. «Интересно, предвидел ли это мастер Ли или он лишь хотел меня напугать?»

— Не тревожьтесь, он лишь хотел вас напугать, — произнёс императорский советник, похлопав евнуха Чжуцина по плечу. — Со мной будет куда интереснее сыграть в шахматы.

В поместье Великого министра возвышалась пагода Десяти тысяч свитков.

Се Цзайе выпустил ещё три стрелы. Теперь его отделяло всего десять чжан от Су Мую, и его стрелы достигли цели почти сразу же, как запела тетива.

Су Мую отражал удары мечом, но мощь стрел была поразительна. С каждым попаданием его рука, сжимающая меч, содрогалась от ударных волн. Это заставляло его постоянно менять тактику, переходя от атаки к обороне и многократно отступая.

За свою жизнь он сталкивался со многими легендарными мастерами фехтования и клинка, но таких искусных лучников, как этот, ему приходилось видеть лишь на полях сражений. Это была его первая встреча с подобным противником.

— Недурно, — молвил Се Цзайе, извлекая из колчана семь стрел и накладывая их на тетиву лука, — без поддержки этих шестерых я бы не смог одолеть тебя в одиночку. Но с помощью техники «Цепи семи звёзд» тебе точно не выжить.

Су Мую замер в изумлении.

— Цепь семи звёзд? — переспросил он.

— Да, тот самый выстрел, который забрал жизнь Ваньцзы Та в битве при городе Лулуо! Цепь Семи Звёзд будет потрачена впустую на простого убийцу с Тёмной реки! — воскликнул Се Цзайе, спуская тетиву.

Шестеро воинов, окружавших Су Мую, в страхе разбежались. Су Мую не стал медлить и отразил первую стрелу, но был отброшен на семь шагов назад. За первой стрелой последовала вторая, и хотя Су Мую снова сумел отразить её, его ци забурлила — сила этой стрелы была почти вдвое больше, чем у первой!

Могло ли быть так, что каждая из семи стрел была в семь раз сильнее?

Су Мую подтвердил свою гипотезу, когда в него угодила третья стрела. Однако в то же мгновение он услышал громкий хруст — на его клинке появилась зазубрина. Если бы он принял ещё одну стрелу, меч мог бы разлететься на куски, оставив его беззащитным перед тремя оставшимися стрелами и неминуемым поражением.

В этот момент Су Мую словно замер на месте, его меч начал медленно вращаться, а стойка — изменяться. Его движения были невероятно плавными и изящными, словно он выводил круг.

Образуя восемь триграмм, он «отвёл» четвёртую стрелу в сторону, не блокируя и не отклоняя её, а позволяя ей пролететь по пути его меча.

— «Это...» — Се Цзайе нахмурился, — «Меч Тайцзи?»

Су Мую глубоко вдохнул и встретил пятую стрелу. Это оказалось сложнее, чем предыдущую, но он всё же успешно «отвёл» её в сторону.

— «Наёмный убийца, использующий самую медленную и нежную технику владения мечом в мире», — озадаченно произнёс Се Цзайе.

Когда прилетела шестая стрела, Су Мую попытался повторить свой предыдущий успех, но его меч разлетелся на куски. В панике он отбросил сломанный клинок и уклонился в сторону — стрела лишь задела его плечо.

Но седьмая стрела оставалась.

В этот момент Су Мую подпрыгнул в воздух, и словно из ниоткуда появился бумажный зонтик.

Су Мую, держа зонт за рукоять, резко опустил его вниз. С громким звуком «бах» зонт столкнулся с летящей стрелой, раскрывшись подобно цветку. Семнадцать острых лезвий, подобно стрелам, вырвались из зонта и, рассекая воздух, устремились к Се Цзайе, полностью нейтрализуя силу стрелы.

Се Цзайе, крепко сжимая свой лук, не отводил взгляда от надвигающегося дождя клинков. Он не был охвачен страхом, но понимал, что ситуация безвыходна. Все его попытки уклониться или контратаковать были тщетны. Это был смертельный приём, не оставлявший шанса на спасение.

Се Цзайе осознал, что его надежда на выживание исчезла. В отчаянии он воскликнул:

— Чёрт возьми! — и снова поднял свой лук, готовясь выпустить оставшиеся стрелы.

Внезапно за его спиной раздался голос:

— Не стоит даже пытаться. Твоя смерть неизбежна.

Се Цзайе замер, услышав этот голос. Перед ним возник пожилой мужчина с белоснежными волосами и бородой. Старик резко поднял руку и прокричал:

— Назад!

Мощная волна истинной ци вырвалась наружу, встречая семнадцать летящих лезвий.

Су Мую, увидев это, немедленно взмахнул левой рукой, словно напоминая о семнадцати лезвиях, и уверенно приземлился.

Су Чанхэ, беззвучно насвистывая и поигрывая кинжалом, приблизился к собеседнику: «Безусловно, каждый вопрос, касающийся жизни и смерти в Темной реке, требует от нас с тобой, о брат мой, совместных усилий для его разрешения».

В голосе Су Мую прозвучали нотки раздражения: «Если бы ты явился раньше, эта пагода Десяти тысяч свитков уже была бы повержена».

Су Чанхэ усмехнулся: «О, ты обвиняешь меня в опоздании?»

Су Мую вздохнул: «Эти трое выглядят весьма устрашающе».

В дополнение к только что появившемуся старцу с седыми волосами, перед ними возникли ещё двое пожилых мужчин. Один из них был худощав, одет в белые одежды, которые развевались на ночном ветру, словно саван скелета. У другого были утончённые черты лица и три пряди седой бороды, придававшие ему сходство с учёным.

Однако тот, кто заговорил первым, отличался могучим телосложением и громоподобным голосом, в котором чувствовалась природная властность.

— Вы двое — нынешние лидеры Тёмной реки? Вы выглядите довольно молодыми, — спросил крепкий старейшина.

Су Чанхэ улыбнулся в ответ:

— Я Су Чанхэ, Патриарх Тёмной реки, а рядом со мной стоит Су Мую, нынешний глава семьи Су. Мы рады приветствовать вас, уважаемые три старейшины.

— Это было построение Восемнадцати Мечей Су Восемнадцатого, которое он только что применил? — хриплым голосом спросил старейшина в белом.

Се Цзайе, не удержавшись, уточнил:

— Построение Восемнадцати мечей?

Су Мую кивнул в подтверждение:

— Да.

— «Ха-ха-ха! Подумать только, я и не предполагал, что доживу до того момента, когда в мире вновь возродится Построение Восемнадцати Мечей!» — смех старца, облачённого в белоснежные одеяния, был исполнен изумления и даже некоторого трепета.

Су Мую, пребывая в состоянии крайнего изумления, вопросил: «Почтенный старец, из ваших слов явствует, что вы уже лицезрели это построение из восемнадцати мечей? Встречались ли вы с Су Восемнадцатым?»

Старец в белом, погрузившись в воспоминания, начал рассуждать: «Когда я был в расцвете лет, Су Восемнадцатому было уже за семьдесят. Мне посчастливилось стать свидетелем того, как он в последний раз применил технику Восемнадцати мечей. Сколько же минуло лет? — начал он считать по пальцам, — Шестьдесят или семьдесят?»

«Не стоит утруждать себя подсчётами. Если считать слишком скрупулёзно, можно провести за этим занятием целые дни напролёт», — мягко заметил учёный старец.

«Ты прав. Если мы не помним тех дней, мы не помним, сколько нам лет, и тогда мы можем продолжать жить», — произнёс старец в белом, опустив руку.

Су Мую и Су Чанхэ обменялись взглядами, и оба увидели удивление в глазах друг друга. Су Восемнадцатый, создатель Построения Восемнадцати Мечей и величайший воин Тёмной Реки прошлых поколений, всегда существовал только в преданиях. И всё же перед ними стоял тот, кто видел эту легенду воочию.

— Не соизволите ли вы, милостивые господа, сообщить нам свои имена? — учтиво осведомился Су Мую.

Учёный старец с улыбкой произнёс: «Эти молодые люди, вероятно, полагают, что мы трое — известные личности. Боюсь, их ждёт разочарование — мы не имеем никакого значения в мире боевых искусств».

Старец, облачённый в белое одеяние, загадочно добавил: «Даже если у нас когда-то и были имена, они не были нашими истинными».

Крепкий старец объявил: «Я Се Пью».

Голос старца в белом был едва слышен: «Я Му Фушэн».

Учёный старец, сохраняя свою мягкую улыбку, произнёс: «Я Су Цзыянь».

Су Чанхэ и Су Мую, несмотря на свой более чем двадцатилетний опыт в мире боевых искусств, никогда ранее не слышали этих имён. Однако их фамилии поразили их больше, чем имя любого известного мастера.

Ибо эти трое носили фамилии Се, Му и Су — те самые фамилии трёх семей, входящих в Тёмную реку.

Зрачки Су Чанхэ слегка сузились: «Вы…?»

— Ха-ха-ха, они, кажется, удивлены нашими фамилиями, — рассмеялся Су Цзыянь. — «И в самом деле, у нас с ними общие корни, уходящие в глубины трёх ветвей вашей Тёмной реки. Когда наши предки разделились, одни отправились в мир боевых искусств, а другие предпочли остаться здесь. Мы трое — потомки тех, кто остался в городе Тяньци».

— «Они могут быть вашими предками, но не нашими», — холодно произнёс Су Чанхэ.

— «О?» — улыбка Су Цзыяня угасла. — «Что ты имеешь в виду?»

Су Мую осторожно коснулся семнадцати лезвий:

— «Мы с Чанхэ родились безымянными. Тёмная река просто приняла нас как детей — в нас не течёт кровь трёх семей».

— «Так вот оно что. Я с самого начала был против этого плана с Безымянными. Конечно же, три семьи Тёмной Реки теперь контролируются чужаками. Неудивительно, что они пришли сюда как враги нашей Секты Теней», — в голосе Се Пью слышался едва сдерживаемый гнев.

— «Новое приходит на смену старому — так устроен мир. Даже династии не могут существовать вечно, не говоря уже о простой Тёмной реке», — спокойно произнёс Му Фушэн. — «Молодые люди, вы пришли, чтобы проникнуть в пагоду Десяти тысяч свитков?»

— Да, братья, хотя мы ныне возглавляем Тёмную Реку, в большинстве наших последователей по-прежнему течёт кровь трёх семей, связанных с вами родством. Мы просим трёх старейшин удалиться и избежать возможных конфликтов, — произнёс Су Мую с серьёзным видом.

— «В этой пагоде нет сокровищ или секретов боевых искусств, лишь скрытые истины мира. Что же заставляет вас столь настойчиво стремиться проникнуть внутрь?» — вопрошал Се Пью.

— «Если пагода хранит тайны всего мира, то, должно быть, в ней сокрыты и тайны Тёмной реки», — внезапно осенило Су Цзыяня.

Му Фушэн усмехнулся: «Вы намерены разрушить пагоду?»

— «Сожжём все секреты, что она хранит», — Су Чанхэ погладил свою бородку.

— «И уничтожите все связи между Тёмной рекой и Сектой Теней», — Су Цзыянь сжал свой меч. — «Похоже, что независимо от исхода сегодняшнего дня, чаяния наших предков-основателей, направленные на защиту империи с помощью теней, наконец-то рухнули».

— «Они рухнули уже давно. Тёмная река и Секта Теней давно перестали быть стражами королевства теней», — Су Мую поднял левую руку, в которой было семнадцать клинков. — «Мы всего лишь пешки в игре за власть тех, кто стоит в свете дня!»

— «Цзайе, отойди», — мягко отстранил внука Се Пью. — «Позволь мне испытать это легендарное построение Восемнадцати мечей».

Су Мую с воодушевлением взмыл вверх: «Для меня это было бы величайшей честью!»

— Так это и есть знаменитая Секта Теней? Имея столь скромные силы, они осмеливаются направлять Тёмную Реку? — Адский клинок прокладывал свой путь через поместье Секты Теней, оставляя за собой кровавый след, достигающий высоты трёх чи. Никто не мог противостоять его мощи.

Су Чанфэн и Су Чжэтянь с изумлением наблюдали за происходящим. Даже обычно высокомерный Су Чжэтянь был поражён увиденным:

— Что это за техника владения клинком, такая властная? Этого человека действительно зовут Му, а не Се?

— Дурак, — Му Цилинь взмахнул своим Адским клинком, отражая атаку другого воина. Небрежным движением он разрубил меч надвое, а затем занёс клинок, чтобы снести голову своего противника.

— Стой! — раздался тихий возглас.

Му Цилинь слегка наклонил голову, и взору его предстали несколько белых бумажных бабочек, кружащих в танце вокруг него. Он поспешно убрал свой клинок, и алая ци, извергнутая им, вспыхнула, но лишь подняла пыль, не причинив ему вреда. Му Цилинь с усмешкой поднял голову и произнёс: «Итак, ты всё ещё жив».

Му Цзежи медленно спустился, его белые одежды развевались на ветру. Он взглянул на Му Цилиня и произнёс: «Предатель. Как член семьи Му, ты смеешь служить семье Су».

Му Цилинь приложил палец к уху и ответил: «Глупец. Тёмная Река уже изменилась, но ты всё ещё цепляешься за прошлое. Тебя унесло течением, и теперь ты должен разделить судьбу старой Тёмной реки». Он снова схватил свой Адский клинок и бросился на Му Цзежи.

Су Чанфэн, сжимая меч, стоял на страже. Его взгляд был устремлён на Му Цзежи, бывшего главу семьи Му, который, по слухам, был самой коварной и демонической фигурой в Тёмной реке.

Су Чжэтянь, сжимая рукоять своего меча, добавил: «Именно с ним я мечтал сразиться».

Му Цзежи сделал шаг вперёд, и его длинные рукава превратились в оружие. Он столкнулся с Адским клинком Му Цилиня.

Му Цилинь усмехнулся: «Если бы я не украл технику Ладони Короля Ада, меня бы выбрали Куй. Ты должен поблагодарить меня — я дал тебе шанс стать главой семьи Му!»

Му Цзежи лишь усмехнулся в ответ.

Внезапно откуда-то издалека прилетела древняя цитра и приземлилась рядом с ним.

Су Чанфэн объяснил: «Это цитра семьи Му, известная как «Девять превращений Небесного звука».

Су Чжэтянь озадаченно спросил: «Что означает это длинное название?»

— Это фамильное достояние рода Му. Я несколько дней искал его, когда вернулся в обитель, но так и не смог отыскать, так что всё это время оно было при мне, — Му Цинъян явился, держа в руках меч из персикового дерева.

— О, глава рода Му, — улыбнулся Су Чжэтянь. — Отчего бы тебе не сойтись в поединке и не выяснить, кто из вас сильнее — ты или Му Цзежи?

Му Цинъян покачал головой: «Очевидно, он сильнее...»

Су Чжэтянь был потрясён:

— Ты действительно откровенен... Неужели у тебя совсем нет честолюбия?

Му Циньян, не колеблясь, ответил:

— Какое честолюбие? Наша семья Му никогда не была известна как великие воины в Тёмной реке. — Он окинул взглядом разбросанные оружие и раненых членов Секты Теней, щёлкнув языком: — Однако эти двое — исключения, оба они уникальны.

Су Чанфэн не мог не спросить:

— Тогда как ты думаешь, кто из них победит?

Му Циньян достал монету в форме цветка персика и подбросил её в воздух:

— Сторона цветка — для Му Цзежи, сторона меча — для Му Цилиня.

Монета закружилась в воздухе, прежде чем приземлиться на его ладонь, которую он прикрыл, улыбаясь Су Чанфэну и Су Чжэтяню.

Су Чжэтянь, не раздумывая, воскликнул:

— Му Цилинь знаком с Ладонью Короля Ада — он не может проиграть! Ставлю сто таэлей серебра!

— Если Му Цзежи в самом деле способна играть на цитре «Девять превращений Небесного звука», то она обладает не меньшей силой, чем ладонь Короля Ада. Я также готов поставить сто таэлей на победу Му Цзежи, — в глазах Су Чанфэна вспыхнуло редкое волнение, выдающее его азартную натуру.

— Ты полагаешь, что всё зависит от ладони Короля Ада. В таком случае я не стану её использовать сегодня, — произнёс Му Цилинь, и тёмно-красная ци начала медленно покидать его тело. Он поднял свой Адский клинок и сказал: — Я снесу тебе голову одним лишь своим клинком.

— Могу ли я изменить свою ставку? — с сожалением спросил Су Чжетянь.

— Нет, ставки уже окончательны, — Му Циньян поднял руку, демонстрируя монету с изображением меча. Он глубоко вздохнул: — Му Цилинь, не посрами мою репутацию.

Му Цзежи поставила цитру «Девять превращений Небесного звука» рядом с собой и легко провела пальцами по струнам. Из теней взлетели бесчисленные бумажные бабочки.

Му Циньян начал: — Он действительно овладел этим искусством.

Бабочки стремительно приближались к Му Цилиню, который, не щадя себя, орудовал своим Адским клинком. Непрерывные взрывы замедляли его движение.

Му Цзежи закрыл глаза, словно погружаясь в глубины музыки цитры. Его пальцы с невероятной скоростью танцевали по струнам, и темп игры нарастал, заставляя бумажных бабочек атаковать Му Цилиня с новой яростью.

— Это лишь уловки! И это всё, на что ты способен? — взревел Му Цилинь, ударив своим адским клинком о землю. Мощный выброс ци рассеял дым и заставил бумажных бабочек отступить на три чжана, прежде чем они взорвались.

Музыка внезапно оборвалась. Рука Му Цзежи всё ещё лежала на струнах, а его глаза были закрыты.

Когда Му Цилинь двинулся, чтобы разбить цитру, он с удивлением обнаружил, что вокруг него осталось более дюжины бабочек.

Пальцы Му Цзежи слегка дрожали, издавая слабые, прерывистые звуки.

— Беги! — крикнул Му Циньян, бросая свой персиковый меч.

— Назад! — Му Цзежи с силой ударил по струнам, выпустив мощный поток ци, который отбросил персиковый меч. Му Циньян поймал его, но был вынужден отступить на три шага.

Му Цилинь, обратив свой взор вниз, узрел тонкие нити, что связывали бумажных бабочек, сплетая вокруг него незримую сеть.

Мелодия цитры вновь претерпела трансформацию. Она обрела силу и стремительность, подобно рыбацкой сети, готовой к тому, чтобы поглотить свою добычу!

Все бабочки устремились к Му Цилиню, и нити, подобно марионеткам, мгновенно натянулись, готовые подчиниться воле мастера.

Му Цилинь осознавал, что это были отнюдь не нити для марионеток, а острейшие из них — клинки для марионеток. Это было единственное в мире оружие, лишённое клинков, способное мгновенно рассечь его на восемь частей.

Он стремительно рухнул на землю, выхватив свой Адский клинок, чтобы с трудом отбиваться от атак нитей.

Му Цзежи продолжал играть, музыка становилась всё громче, а нити натягивались всё сильнее. Му Цилинь стиснул зубы, изо всех сил пытаясь удержаться, и лезвие его меча начало крошиться.

— Используй Ладонь Короля Ада сейчас, и, возможно, у тебя появится шанс выжить, — усмехнулся Му Цзежи.

— Я же сказал, что не буду ею пользоваться, значит, не буду, — проворчал Му Цилинь. — Чтобы убить подлого труса, который не желает сражаться лицом к лицу, мне не нужна Ладонь Короля Ада!»

— В семье Му мы оба принадлежим к этому поколению — это должен был быть наш лучший шанс возвыситься. Но ты не пожелал внимать наставлениям мастера, поступая по своей прихоти. Именно поэтому наша семья остаётся самой немощной из трёх, — в голосе Му Цзежи явственно прозвучали нотки отвращения.

— Я живу только для себя! — с вызовом произнёс Му Цилинь.

Восемнадцать лет назад, на берегу Темной реки, в павильоне Лунной тени произошла следующая история.

Пожилой мужчина, сидя на высоком помосте и наслаждаясь чаем, обратился к юноше, стоявшему перед ним в белых одеждах: «Цзежи, для чего ты живешь?»

Юноша почтительно сложил руки и с искренней решимостью произнес: «Я живу во славу клана Му!»

«О? Объясни подробнее», — потребовал старейшина, пристально глядя на него.

«Я, Му Цзежи, обещаю, что наш клан станет процветающим и действительно возглавит Три семьи в следующем поколении!» — с горящими глазами заявил молодой человек.

Старейшина повернулся к другому мальчику, который, казалось, был безразличен к происходящему, и спросил: «Тогда, Цилинь, для чего ты живешь?»

Мальчик, который в этот момент жевал стебелек травы из конского волоса, уже был погружен в размышления. Услышав слова старейшины, он снова принял строевую стойку и, слегка замявшись, произнес: «Э-э-э...» — на самом деле, он не расслышал вопрос и лишь притворялся, что глубоко задумался.

— Цилинь, для чего ты живёшь? — спросил старший, прекрасно понимая маленькую уловку мальчика. Он повторил свой вопрос.

— Глава клана, почему ты всегда задаёшь такие глубокие вопросы? — спросил мальчик с некоторым замешательством.

— Цилинь, прояви хотя бы немного уважения! — сердито ответил Му Цзежи.

Старейшина сделал очередной глоток чая, сохраняя спокойствие и неспешный тон:

— Глубокомысленные, говоришь? Тогда истолкуй это так, как тебе будет угодно.

— Ну, очевидно, я живу для себя, — смело заявил юноша.

— О? — старший поставил свою чашку на стол. — Ты живёшь для себя?

— Клан Му состоит из живых, дышащих членов. Если каждый из них сможет по-настоящему жить для себя и стать могущественным существом, то, естественно, клан будет процветать, и, естественно, мы возглавим Три Семьи, — взгляд юноши встретился со взглядом старшего, его глаза напряжённо горели.

Старейшина тихо вздохнул:

— Цилинь, ты зациклился на том, чтобы стать могущественным.

— Если я стану сильнейшим в Тёмной реке, то клан Му, естественно, станет сильнейшим в Тёмной реке», — сказал мальчик с улыбкой.

Му Цзежи посмотрел на юношу, и в этот момент в его сердце поднялось смятение, смешанное с лёгкой завистью.

Хотя их таланты были схожи, Му Цилинь выделялся среди прочих своей непосредственностью.

Если его обижали, он отвечал тем же.

Если ему угрожали, он не медлил с ответными действиями.

Если его пытались унизить, он не позволял себя унизить.

— Ха! — Му Цилинь медленно поднялся на ноги, размахивая своим Адским клинком.

Белые одеяния Му Цзежи развевались на ветру, а его пальцы, словно в танце, касались струн цитры. Каждый из его пальцев кровоточил от укусов струн, но сеть лезвий, сковывающая Му Цилиня, постепенно разрушалась.

Му Циньян в изумлении воскликнул: «Он преодолел Девять превращений цитры Небесного звучания, не прибегая к технике ладони Короля Ада!»

Су Чжэтянь взволнованно воскликнул: «Я победил! Я победил! Я знал, что не ошибся в нём!»

Су Чанфэн слегка нахмурился: «Это ещё не конец».

— Превращение бабочки, танец тысячи механизмов! — взревел Му Цзежи. Внезапно из древней цитры раздался призрачный вопль, и её струны лопнули. Му Цзежи закашлялся, и его кровь окрасила инструмент.

Сеть лезвий разлетелась на фрагменты, и нити марионеток, пребывая в хаотичном движении, устремились в сторону Му Цилиня. Он поспешно отступил, дабы восстановить дыхание, после чего яростно взмахнул своим Адским Клинком. Раздался металлический звон, за которым последовал треск разрываемой плоти. На плечах, животе и руках Му Цилиня появились раны.

— Так не годится! — воскликнул Му Циньян, поднимая меч, дабы прийти на помощь.

— Игра ещё не окончена. Ты не должен вмешиваться, — остановил его Су Чанфэн.

Су Чжэтянь утвердительно кивнул: «Верно. Поединок продолжается».

Му Циньян нахмурился: «Его имя не Су, так что, разумеется, это не имеет значения».

Су Чанфэн возразил: «Мне всё равно, как его зовут. Я знаю только то, что ему не нужна твоя помощь. Если он хочет победить, то какие препятствия могут возникнуть, если использовать технику ладони Короля Ада сейчас, чтобы разрушить эту систему отработанных клинков?»

— «Совсем нет!» — Му Цилинь, крепко сжимая свой клинок обеими руками, начал плавно вращать его. Он сделал шаг вперёд, и внезапно все клинки рассыпались на куски, упав на землю. Но строй клинков также был разрушен. Покрытый кровью, Му Цилинь всё ещё вызывающе улыбался.

Му Цзежи горько усмехнулся и тихо вздохнул: «Я проиграл».

Му Цилинь торжествующе воскликнул: «Да! Ты проиграл!» — и ринулся вперёд, подняв кулак, словно готовый сокрушить и Му Цзежи, и его цитру «Девять превращений небесного звука».

— Остановись... остановись! — вскричал Му Цинъян, взмахнув своим мечом из персикового дерева. На краткий миг он преградил путь Му Цилиню, а затем стремительно устремился вперёд, оказавшись перед Му Цзежи. Изловчившись, он выхватил цитру и проворно отпрыгнул в сторону, уклоняясь от удара.

— Это сокровище нашего клана Му. Цилинь, не будь так самоуверен, — Му Циньян обратил свой взгляд на Му Цзыжи, который был лидером клана и наполовину мастером Му Циньяна.

Хотя переход на Другой берег разорвал их отношения, между ними всё ещё существовали глубокие узы.

— Ты думаешь, что, став лидером клана, ты имеешь право решать, жить мне или умереть? Я проиграл Му Цилиню, а не тебе, — сказал Му Цзежи с холодным смехом.

После того как Му Цилинь был отброшен мечом из персикового дерева, он немного успокоился и не сразу продолжил атаку. Он отвернулся и произнёс:

— Отпусти его. У нас с самого начала не было настоящей вражды.

— Если бы мы с тобой объединили усилия, то сегодня у власти в Тёмной реке были бы не Су Чанхэ и Су Мую, — серьёзно произнёс Му Цзыжи.

— В этом разница между нами. Я никогда не объединяю усилия с другими, — ответил Му Цилинь.

— Ха-ха-ха! — Му Цзежи разразился раскатистым смехом и, широко раскинув руки, выпустил на волю множество бумажных бабочек, которые затрепетали в воздухе. Су Чанфэн и Су Чжэтянь, не теряя ни мгновения, обнажили свои мечи, понимая, что этот противник не уступит без сопротивления.

— Сегодня я наконец постиг суть вопроса, заданного Учителем, — произнёс Му Цзежи, подняв голову. Вокруг него порхали бумажные бабочки, окутывая его тело, и внезапно вспыхнули ярким пламенем. Огонь охватил Му Цзежи, и когда бабочки обратились в пепел, он исчез.

— Обратился в пепел? — Су Чжетянь щёлкнул языком.

— Спасти его уже невозможно, — Му Цилинь сделал несколько шагов вперёд, но в конце концов рухнул от усталости. Тем не менее, он продолжил: — Вопрос Учителя был лишён смысла.

— Если это было бессмысленно, то как ты смог понять, что имел в виду Му Цзежи спустя столько лет? — Му Циньян присел на корточки и обратился к Му Цилиню.

Му Цилинь улыбнулся: — «Потому что каждое слово, произнесённое этим мудрецом, было лишено смысла. Тёмная Река не имеет значения, клан Му не имеет значения, убийства бессмысленны. Значение имеет только моё существование — существование Му Цилиня».

— Вот это да, ты философ! — с изумлением воскликнул Му Циньян.

— Идиот, — пробормотал Му Цилинь, закатив глаза, и потерял сознание.

— Учитель, отчего мы прибыли сюда столь поздно? — осведомился молодой человек, облачённый в одеяние, сотканное из облаков, расположившись на краю Строжевой башни в городе Тяньци. Он свесил ноги и зевнул, наслаждаясь видом на раскинувшийся внизу город.

— Чухэ, ты проявляешь чрезмерную леность. Ты предпочитаешь отдых, когда можно действовать, и бездействие, когда можно двигаться. Отчего бы тебе не последовать примеру своего царственного дяди? Его спина всегда остаётся прямой, как стрела, куда бы он ни направился, — с лёгкой ноткой беспомощности в голосе произнёс седовласый мужчина в маске.

Эти двое — мастер Цзи Руфэн, глава Зала Ста Знаний, Белый Тигр-Хранитель Четырех Стражей Тяньци, и шестой принц Сяо Чухэ. В эту, казалось бы, мирную, но неспокойную ночь, пока другие сражались, они наслаждались тишиной, любуясь видом на город.

— Образ жизни царственного дяди представляется мне слишком утомительным, — с улыбкой произнёс Сяо Чухэ. — Я желаю жить более свободно. Учитель, когда у вас найдётся время, не могли бы вы сопроводить меня в цзянху?

— Узреть Цзянху? Сегодня вечером, прямо здесь, мы созерцаем Цзянху, — произнёс Цзи Руфэн, склонив голову и обратив свой взор в сторону особняка, расположенного на юго-западе. — Цзянху — это не просто место, где текут реки и простираются озёра, это также место, где обитают люди. Нет места, более схожего с Цзянху, чем город Тяньци.

— Учитель, мои глаза не столь зоркие, как у орла. Что же я должен был увидеть? — Сяо Чухэ, почесав затылок, выразил своё недоумение.

— Я также не могу похвастаться орлиным зрением, но я ожидаю пожара, — указал Цзи Руфэн. — В том направлении.

Сяо Чухэ слегка нахмурился: — Пожара?

В городе Тяньци, в роскошной и величественной резиденции, к воротам внутреннего двора неспешно приблизился богато украшенный экипаж.

Там его ожидал воин, облачённый в чёрное одеяние, который, завидев экипаж, поспешно склонил голову в знак приветствия.

— Передай своему господину, что час настал, — произнёс человек, находившийся в экипаже.

— Да, господин, — ответил воин, после чего развернулся и направился в особняк.

В храме Фэнсяо на земле были разбросаны обломки оружия. Мастер Ван Ю, скрестив ноги, сидел и, вытирая пот со лба, погрузился в медитацию.

— Этот старый монах очень устал, — подумал он. — Даже блокирование господина Ли тогда было не таким изматывающим.

— Неужели мы сильнее господина Ли? — спросил Су Чжэ, стоя рядом с Ван Ю и неторопливо куря трубку.

— Конечно, нет, — ответил Ван Ю. — Господин Ли просто был более внимателен к пожилым людям.

— Нет, подождите, — задумался Ван Ю. — Он был старше всех...

— Ха-ха-ха! — Су Чжэ усмехнулся и окинул взглядом окружающее пространство. — «По всей видимости, члены Секты Теней получили известие из города Тяньци и отступили. Нет нужды продолжать этот фарс».

— Благодарю вас, господин Су Чжэ. Это было самое приятное сражение в моей жизни, — произнёс Сяо Жофэн, подходя к Су Чжэ. Несмотря на рану, на его лице появилась редкая улыбка.

— К сожалению, на этом наше выступление заканчивается, и дальнейший исход зависит от тех двух братьев в городе Тяньци, — произнёс Су Чжэ, протягивая Сяо Жофэну свою трубку. — Не желаете ли затянуться?

Сяо Жофэн, отказавшись, махнул рукой: — Вы слишком добры, сэр.

— Тогда как насчёт орехов бетеля? — спросил Су Чжэ, роясь в своей одежде, и наконец, вытащил несколько измельчённых кусочков, бросив их на землю. — Всё исчезло. Ваш удар мечом раздавил их.

— Вы интересный человек, господин, — улыбнулся Сяо Жофэн.

Ван Ю тихо произнёс нараспев буддийскую фразу: «Орех бетель и табак, лёжа на спине, ты будешь двигаться».

— Несомненно, вы имеете в виду «безграничную силу дхармы», учитель. Вы говорите чепуху, — рассмеялся Су Чжэ.

За пределами секты Теней Бай Хэхуай выражала крайнее нетерпение: «Почему же до сих пор не наблюдается никаких признаков активности? Быть может, нам следует войти?»

Му Юмо покачала головой: «Ожидайте сигнала от Чанхэ. Он предупредил, что только в случае крайней необходимости он призовет нас к действию».

— Ах, как же они беспечны! Зачем им ввязываться в кровопролитные сражения? Ваше формирование «Тысяча пауков» в сочетании с моими особыми ядами могло бы с лёгкостью справиться с сектой Теней, — с раздражением произнесла Бай Хэхуай.

— Божественный Лекарь начинает проявлять беспокойство, — с улыбкой произнесла Му Юмо, глядя вниз.

Бай Хэхуай вздохнула: «А ты разве не волнуешься?»

— Не стоит беспокоиться, — Му Юмо похлопала Бай Хэхуаq по плечу. — Когда эти братья действуют сообща, они никогда не проигрывают.

В недрах Секты Теней развернулась кульминация противостояния, исход которого должен был решить судьбу этой ночи.

Су Мую, демонстрируя несравненное искусство владения мечом, управлял семнадцатью клинками одновременно. Однако Се Пью и Су Цзыянь, действуя сообща, не могли преодолеть защиту его оборонительной тактики.

Се Цзайе, с беспокойством наблюдая за происходящим, прошептал: «Если бы он применил это построение меча ранее, я был бы уже мёртв».

Су Цзыянь, парируя летящий клинок, заметил: «Так молод, но уже обладает таким мастерством владения мечом — поистине поразительно. Жаль, что ты безымянный, иначе я бы не смог не восхититься врождённым талантом нашей семьи Су в обращении с мечом».

Се Пью обратился к Му Фушэну: «Ты уже давно наблюдаешь за этой битвой. Как это соотносится с построением из восемнадцати мечей, которое ты видел много лет назад?»

Му Фушэн, не отрывая взгляда от происходящего, его глаза горели, а лицо выражало восторг. Он не мог сдержать возгласов: «Чудесно, абсолютно чудесно!»

Су Цзыянь, нахмурив чело, вопросил: «Что же в этом удивительного?»

Руки Му Фушэна едва заметно подрагивали, словно он с трудом сдерживал себя от желания вступить в схватку. Он ответил: «Мне представляется, будто я вижу перед собой сцену из далёкого прошлого. Увы, тогда я был всего лишь отроком и не мог лицезреть битву воочию. Теперь же, на закате дней своих, я могу лишь восхищаться этим высочайшим искусством владения мечом, созерцая его издалека».

«После всех этих рассуждений, — вновь вопросил Су Цзыянь, — кто же из нас сильнее?»

Му Фушэн усмехнулся с пренебрежением: «Как можно измерить силу владения мечом, основываясь лишь на физической мощи?»

Хотя Су Мую, казалось, одерживал верх, с каждым новым раундом он ощущал растущее беспокойство. Его противники, не выказывая ни малейшего страха, неустанно восхваляли его мастерство владения мечом. И чем более искусными становились его приёмы, тем больше они были довольны.

— Су Мую, они не сражаются с тобой всерьёз, — серьёзно предупредил его Су Чанхэ.

Су Мую кивнул: «Я знаю. Они ведут меня шаг за шагом, чтобы я раскрыл всю технику Построения Восемнадцатью мечами. Хотя у меня и есть преимущество, я всего лишь марионетка на ниточках, показывающая им приёмы владения мечом».

— Молодой человек умён, — слегка улыбнулся Су Цзыянь. — Ты продемонстрировал все восемнадцать приёмов владения мечом?

Су Мую осторожно покрутил свой тонкий меч: «Это построение называется Формацией Восемнадцати мечей, но старейшины видели только семнадцать из них. Как вы можете утверждать, что видели его истинное лицо, не увидев восемнадцатый меч?»

— Это справедливое замечание. Тогда изволь продемонстрировать нам свой восемнадцатый меч, — ответствовал Су Цзыянь.

— Восемнадцатый меч... связан исключительно с жизнью и смертью, — с серьёзным видом произнёс Су Мую.

— В таком случае, давай решим вопрос жизни и смерти! — намерение Су Цзыяна внезапно изменилось, и вокруг его клинка заструился яростный вихрь. Тем временем Се Пью стремительно ринулся вперёд, с лёгкостью рассекая три летящих меча своим огромным клинком. В несколько прыжков он достиг Су Мую и возгласил: «Если мы говорим о жизни и смерти, то позволь мне быть первым!»

Се Пью с невероятной скоростью устремился на Су Мую, его клинок обрушился с мощью, сравнимой с громом. Су Мую, не поднимая свой меч правой рукой, оттолкнулся от земли и совершил прыжок назад, уклоняясь от удара. Его левая рука взметнулась вверх, выпуская дюжину летящих клинков в сторону Се Пью, который с лёгкой улыбкой уклонился в сторону.

Су Мую остановился, слегка наклонив голову.

— Тот предыдущий удар... — произнёс Су Чанхэ с хмурым видом.

— Я уклонился, — ответил Су Мую, глядя на свою грудь, где виднелась слабая линия крови.

— Мы видели, как ты использовал Построение Восемнадцати мечей. Но ты ещё не видел мою технику владения клинком, — сказал Се Пью, присев, а затем резко развернувшись, отражая все атаки Су Мую.

— Клинок семьи Се Сюаньди Дао, вращающийся на Земле, — выкрикнул Су Мую.

Порыв ветра пронёсся мимо, и Се Пью снова появился перед Су Мую.

— Всё ещё не хочешь обнажить свой меч?

— Я исполню свой замысел! — воскликнул Су Мую, наконец, занеся Меч Прекрасного дождя для удара. Однако, едва его клинок устремился вперёд, как был отражён, даже не коснувшись Се Пью.

Ошеломлённый, он увидел, как меч Се Пью стремительно приближается. Не успев нанести ответный удар, Су Мую вынужден был отступить, намеренно сделав шаг назад, чем в прошлый раз.

Тем не менее, кровавый след на его теле стал ещё глубже.

«Поистине проницательный молодой человек», — с лёгкой улыбкой произнёс Се Пью.

— В Тёмной реке все, кто дожил до наших дней, обладают подобным складом ума, — ответил Су Мую с серьёзностью.

— Теперь я понимаю — это утраченное искусство владения клинком семьи Се, Искусство теневого клинка Иньжэнь Шу, — внезапно произнёс Су Чанхэ.

— Искусство теневого клинка... — Су Мую слегка нахмурился. Он слышал об этой технике — у её обладателя был всего один клинок, но казалось, что у него было несколько теней. Одна тень появлялась перед ударом, а другая — после, создавая иллюзию силы трёх клинков в одном ударе.

— Значит, эта техника владения клинком была утрачена для нынешней семьи Се? Неудивительно, ведь овладеть ею всегда было непросто, — Се Пью рассмеялся от души и нанёс новый удар. — Ещё один удар, и мы увидим, к чему ты стремишься.

Су Мую испустил тихий вздох и, взмахнув мечом Прекрасного Дождя, нанёс удар, который был исполнен особого смысла. Сначала он отразил тень от клинка, затем взмыл ввысь, чтобы встретиться с самим клинком, и, наконец, завершил атаку, рассеивая последнюю тень.

В то время как обычные техники меча постепенно ослабевали, приёмы Су Мую становились всё более мощными с каждым ударом. Они поднимались подобно океанским волнам, достигая небывалой высоты.

— Это... — невольно шагнул вперёд Му Фушэн, поражённый увиденным.

Су Чанхэ выступил вперёд, держа в руке кинжал. Он осознавал, что среди них троих Му Фушэн был наиболее сильным, и если бы тот шевельнулся, Су Чанхэ без колебаний пришёл бы на помощь Су Мую.

— Это техника меча Весеннего дождя, Приливная волна! — воскликнул Су Цзыянь. — Юноша, кто ты такой?

После того как Су Мую одним ударом меча разрушил технику Се Пью, он пронзил его плечо, произнеся:

— Ты ошибаешься. Эта техника владения мечом была утрачена в «Тёмной реке» не потому, что её было трудно освоить.

— Тогда почему? — спросил Се Пью.

— Потому что она не предназначена для убийства. Неважно, насколько искусен мастер клинка, если в конечном итоге это не искусство убийства, в «Тёмной реке» о ней забудут, — Су Мую взмахнул левой рукой, отводя летящие клинки назад.

— Дедушка! — видя, что Су Цзыянь и Му Фушэн не собираются помогать, Се Цзайе немедленно подобрал упавшие стрелы и выпустил их в Су Мую.

Су Мую, слегка нахмурив чело, взмахнул десницей левой, дабы отразить стрелы. Воспользовавшись сим мгновением, Се Пью извлёк свой клинок и отступил. Се Цзайе поспешил к нему, дабы оказать поддержку: «Благополучно ли ты, почтенный?»

— Техника меча «Весенний дождь», «Приливная волна»! Какое отношение ты имеешь к владыке Города Без Мечей? — вопросил Се Пью, пристально взирая на Су Мую.

— Теперь, когда вы упомянули об этом...… Есть некое сходство, — тихо молвил Му Фушэн.

Су Цзыянь выразительно кивнул:

— Поистине удивительно. Кто бы мог предположить, что у Лорда Города Без Меча всё ещё есть потомки, и одним из них окажется Безымянный из Тёмной Реки? Поистине поразительно.

Му Фушэн сделал шаг вперёд:

— Убьём его. У нас нет иного выбора.

Он ударил ладонью, излучающей пурпурно-красное сияние истинной ци.

Су Чанхэ усмехнулся и также сделал шаг вперёд, чтобы отразить удар, направленный на Су Мую. Он ответил ударом ладони, также окутанной пурпурно-красным сиянием.

Их ладони столкнулись. Су Чанхэ стоял твёрдо, в то время как Му Фушэн отступил на три шага назад.

— Ты тоже владеешь техникой усмирения ладонью Короля ада! — воскликнул Му Фушэн в изумлении. — Даже если Патриарх Тёмной Реки способен освоить эту технику, ты был Патриархом всего несколько месяцев!

Су Чанхэ с улыбкой погладил свои усы:

— Потому что я долго готовился к тому дню, когда стану Патриархом.

— Кража секретных руководств звучит так изысканно, — усмехнулся Му Фушэн. — Прекрасно. Позволь мне увидеть, насколько ты на самом деле окреп.

— Только что я не отступил ни на шаг, в то время как ты отступил на три шага. Разве этого расстояния недостаточно? — воскликнул Су Чанхэ, готовый ринуться в бой, но Су Мую остановил его. Су Чанхэ обернулся и увидел, как Су Мую слегка покачал головой.

— Чанхэ, отойди, — медленно произнёс Су Мую.

— С этими двумя будет нелегко справиться, — с тревогой произнес Су Чанхэ, нахмурив брови.

— Пока я здесь, тебе не нужно сражаться. — заявил Су Мую, выходя вперед с мечом в руках. — Сегодня у нас остался последний враг, который еще не появился. Дождись его, прежде чем вступать в бой.

Су Чанхэ на мгновение задумался, а затем с улыбкой покачал головой: — «Очень хорошо, я последую твоему совету».

— Чувствую себя здесь недооцененным, — пожал плечами Му Фушэн.

— Тогда позволь мне проверить твою технику владения мечом Весеннего дождя, — произнес Су Цзыянь, атакуя своим мечом. Его стиль был изящным и легким — стиль меча семьи Су.

Су Мую прекрасно знал этот стиль. На время он отказался от Построения Восемнадцати мечей, используя только свой меч Прекрасного дождя, чтобы наносить удар за ударом. Движения их мечей казались почти идентичными.

Су Чанхэ наблюдал за этим и постепенно расслабился:

— Неудивительно, что Мую был так уверен в себе.

— Ты используешь технику меча, разбрасывающего цветы семьи Су? Полагаешь, что это поможет тебе одолеть меня? — усмехнулся Су Цзыянь.

— Я практиковал эту технику ежедневно на протяжении шестидесяти лет, — ответил Су Мую.

Су Цзыянь слегка нахмурился:

— Разве это не техника меча, разбрасывающего цветы?

Су Мую изменил направление движения меча, мгновенно подавив Су Цзыяна:

— Понимают ли три семьи города Тяньци, что значит убивать? Вы живёте в роскоши в городе Тяньци, изучая боевые искусства. Из поколения в поколение вы уже не тени во тьме, а благородные кланы на свету. Разве акт убийства не стал для вас далёким прошлым?

— Нет, это по-прежнему близко мне, хотя я и ненавижу этот факт, — продолжил Су Мую после минутного молчания.

Именно в этом и заключалась уязвимость трёх старейшин, которую Су Мую обнаружил в ходе битвы.

Их мастерство владения мечом и боевые навыки были безупречны, но за долгие годы пребывания в качестве почётных гостей в городе Тяньци они никогда не сталкивались с настоящими сражениями, ставкой в которых была бы жизнь. Поэтому, несмотря на своё превосходство в фехтовании и боевых искусствах, они значительно уступали Су Мую в искусстве убийства.

— Техника меча, разбрасывающего цветы, десятая форма, некогда известная как «Падающий снег» — движение высочайшей красоты, считающееся самым элегантным в искусстве владения мечом семьи Су, — произнёс Су Мую, отбив меч Су Цзыяня одним ударом и левой рукой направив оставшиеся тринадцать летящих лезвий в небо.

Су Цзыянь слегка закашлялся, его рука с мечом слегка дрогнула.

— Но впоследствии это движение было переименовано в «Падающую кровь», — продолжил Су Мую, взмахнув рукой вниз. — Теперь это смертельный удар.

Мечи обрушились на них, словно дождь!

Су Цзыянь, подняв голову, мягко вращая мечом, ощутил, как энергия оружия поднимается вместе с ветром.

— Молодой человек, — произнёс он, — не стоит нас недооценивать.

Его меч с лёгкостью отразил тринадцать летящих клинков, в то время как Му Фушэн не преминул воспользоваться возможностью нанести удар ладонью по Су Мую.

Су Чанхэ, заметив это, предостерегающе воскликнул:

— Осторожно, его способность подчинять с помощью Ладони Короля Ада достигла восьмого уровня!

Однако Су Мую лишь улыбнулся, сосредоточив всю свою внутреннюю энергию на отражении удара Му Фушэна. Оглушительный грохот сотряс пагоду Десяти тысяч свитков, подняв тучи пыли. Му Фушэн с недоверием уставился на Су Мую: «Ты не уклонился?»

Су Мую пронзил его одним ударом меча: «Прежде чем я вошёл в Бездну Призрачных воплей, наставник Тёмной Реки сказал мне кое-что». На груди Су Мую теперь виднелся страшный кровавый след, его одежда была залита кровью, но он остался стоять, в то время как Му Фушэн упал на одно колено.

Му Фушэн стиснул зубы: «Что это было?»

«Убийце для успеха нужно лишь одно — я всё ещё жив, в то время как ты мёртв!» — Су Мую вытащил свой меч, и дождь клинков разлетелся вдребезги. Не в силах сопротивляться, Су Цзыя бросил свой меч и отступил, его тело было покрыто ранами от клинкового шторма.

Му Фушэн, истекая кровью, лежал на земле, прижимая руку к ране в животе. Меч Су Мую лишь на волосок разминулся с жизненно важной точкой — отклонись он на этот волосок, и Му Фушэн был бы мгновенно повержен.

Он взглянул на Су Мую и произнёс: «Но ты не убил меня».

— Я не стал причинять вам вред, ибо в том не было нужды, — произнёс Су Мую с серьёзным выражением лица. — «Три семьи Тёмной реки имеют то же происхождение, что и вы. Подобные кровопролитные битвы лишены смысла».

Су Чанхэ возразил:

— Постой, постой, постой! В наших жилах течёт иная кровь, нежели в их!

— Хотя у нас с тобой нет имён, многие наши соратники носят ваши фамилии — Су, Се и Му. Тёмная река всегда была организацией, не считавшейся с чувствами, но я надеюсь, что теперь всё будет иначе, — тихо вздохнул Су Мую.

Он продолжил:

— Я надеюсь, что те, кто сейчас живёт в Тёмной реке, смогут обрести то, что есть у вас — свободу гулять под солнцем.

Су Цзыянь и Се Пью переглянулись, а затем вместе шагнули вперёд, чтобы помочь Му Фушэну подняться. Су Цзыянь начал направлять энергию на исцеление Му Фушэна, в то время как Се Пью повернулся к Су Мую.

— «Если ученики Трёх семей Тёмной реки когда-либо столкнутся с необходимостью в помощи, я уповаю на то, что вы сможете оказать им содействие, как это сделала бы семья», — произнёс Су Мую, обращаясь к Се Пью.

Се Пью, сделав глубокий вдох, ответил: «Мы всегда были единой Сектой Теней, возглавлявшей три семьи на Тёмной реке и пользовавшейся почётом в городе Тяньци».

Су Мую, вложив меч в ножны, произнёс: «Я не могу обещать всего, но могу заверить вас в одном: с этого момента Секты Теней больше не существует. Уходите отсюда, и никто не причинит вам вреда».

После продолжительных размышлений Се Пью, сделав глубокий вдох, изрёк: «Да будет так».

— Нечто должно измениться, — промолвил Су Мую, взглянув на Су Чанхэ. — В конечном итоге нам предстоит пересечь Тёмную реку, и там нас ожидает не только бесконечная ночь, но и свет.

— Что ж, хорошо, — серьёзно ответил Се Пью. — Вы вызываете у меня восхищение, молодой человек.

— Се Пью! — воскликнул Су Цзыянь.

— Довольно, — покачал головой Се Пью. — И Бу не тот лидер, за которым стоит следовать — мы трое это давно знаем. Более того, в городе Тяньци сейчас доминируют четыре Хранителя во главе с князем Лангья. Секта Теней утратила своё влияние. Лучше найти новый путь, чем идти за ним до самой смерти.

— Ах, — Су Цзыянь понимал, что Се Пью говорит правду, и, немного поколебавшись, больше ничего не сказал.

— Тогда, молодой господин Су, мы уходим, — Се Пью медленно отступил назад. — Надеюсь, что вам удастся осуществить своё желание и создать новую Тёмную реку.

Су Мую с едва заметной улыбкой произнёс: «Тёмная река — это уже нечто новое, однако восприятие её людьми пока остаётся неизменным».

После того как трое старейшин и Се Цзайе, страж пагоды, удалились, Су Мую, пошатываясь, сделал неуверенный шаг вперёд и едва не упал. Су Чанхэ поспешил поддержать его:

— К чему это упрямство? Если бы мы объединили наши силы и выступили против них, ты бы не оказался в таком жалком состоянии.

Су Мую покачал головой:

— Если бы ты выступил, это действительно была бы битва не на жизнь, а на смерть.

Су Чанхэ пожал плечами:

— Хм, не люблю такие сложные вопросы. Убить их всех и начать всё сначала — разве это не было бы проще?

— Некоторые вещи можно восстановить, а другие — нет, — Су Мую глубоко вздохнул, восстанавливая свою внутреннюю энергию, прежде чем продолжить путь. Он снял факел со стены:

— Эта пагода Десяти тысяч свитков, например, должна быть полностью разрушена.

— Остановись! — раздался хриплый голос позади них.

Су Мую не обернулся, продолжая свой путь:

— Чанхэ, теперь твоя очередь действовать. Я больше не могу сражаться.

— С ним я могу сражаться до последнего вздоха, не так ли? — Су Чанхэ облизнул губы, полные волнения.

— Развею даже его прах! — Су Мую распахнул дверь пагоды, освещая путь факелом.

— Будет исполнено! — Су Чанхэ сделал шаг вперёд, затем, почесав затылок, спросил: — Постой, Су Мую. Почему у меня такое чувство, что ты истинный патриарх, а я лишь мальчик на побегушках?

На этот вопрос ответа не последовало, поскольку Су Мую уже скрылся внутри пагоды.

— Ах, — Су Чанхэ покачал головой, — с каждым днём всё меньше и меньше достоинства.

— Прочь с дороги! — произнёс человек, который ранее разговаривал с Су Мую, приближаясь к Су Чанхэ с обнажённым мечом.

Су Чанхэ метнул кинжал, который приземлился перед мужчиной, и произнёс:

— Строго говоря, хотя мы много раз сражались косвенно, это наша первая настоящая встреча, не так ли? Глава секты Теней, мастер Йи Бу?

Йи Бу промолчал, затем сказал:

— Ты — патриарх Тёмной Реки, Су Чанхэ.

— Вы совершенно правы, я действительно являюсь слугой Темной Реки, Су Чанхэ, — произнёс Су Чанхэ, и его руки наполнились фиолетовым свечением. — По воле главы семьи Су из Темной Реки, Су Мую, я здесь, чтобы лишить вас жизни!

В Пагоде Десяти тысяч свитков, где ярко горели огни, происходило необычное движение. Обычные охранники из трёх семей Тяньци поспешно покинули помещение, вероятно, повинуясь приказу Трёх старейшин.

Су Мую, прогуливаясь по пустынным этажам, рассматривал плотно заставленные железные полки, на которых стояли плотно закрытые деревянные отделения. На каждом ряду полок висели большие деревянные таблички с названиями городов, и город Тяньци занимал почти целый этаж.

Поднявшись на второй этаж, Су Мую увидел таблички с названиями городов Сюэюэ и Ушуан. Проходя мимо, он заметил имя Бейли Дунцзюня, разведывательные данные о котором занимали целый ряд деревянных полок — впечатляющее зрелище.

Су Мую небрежно открыл одно из отделений и обнаружил внутри письмо. Он улыбнулся и покачал головой, произнеся: «Даже если бы ты знал о ком-то всё, что угодно, что бы это изменило? Он по-прежнему лучший в мире, и тебе всё равно не победить его». Не читая письма, он закрыл отделение.

Если бы в это помещение попал руководитель какой-нибудь секты боевых искусств, он был бы охвачен ужасом. В этих архивах хранились сведения о многочисленных происшествиях, о которых многие уже давно позабыли, но которые были крайне опасны. Здесь можно было обнаружить информацию о множестве врагов, настолько опасных, что их следовало уничтожить. Однако, хотя для других эти сведения могли бы представлять собой бесценное сокровище, для Су Мую они не имели особого значения.

— Эта бумага, которую вы только что положили, стоит сто таэлей золота, — внезапно раздался позади Су Мую молодой голос.

Су Мую слегка обернулся и увидел лучника Се Цзайе, стоявшего у лестницы.

— Ты не ушёл? — озадаченно спросил он.

— Дедушка попросил меня остаться. Он сказал, что вам может понадобиться моя помощь, — медленно ответил Се Цзайе.

Су Мую покачал головой:

— Мне не нужна помощь. Мне просто нужно сжечь это место дотла.

— Немногие могут оставаться спокойными, когда сталкиваются с этими данными разведки. Любой опытный мастер боевых искусств знает ценность этих материалов, — улыбнулся Се Цзайе:— Но, как говорит мастер Су, для вас они могут ничего не значить. Вы можете позволить себе быть равнодушным.

— Чем больше их ценность, тем выше цена за обладание ими, — продолжал Су Мую.

— Тебе следует уйти. Поблагодари старого мастера Се от меня.

— Но если бы вам и впрямь было всё равно, вы могли бы просто предать это место огню. К чему осматривать каждый этаж? Я могу помочь вам отыскать то, что вы ищете, — произнёс Се Цзайе, шествуя впереди Су Мую и увлекая его на шесть этажей вверх, к самому нижнему ярусу пагоды Десяти тысяч свитков.

Верхний ярус был заперт железной дверью, на которой красовались четыре иероглифа: «Царство непостижимого».

— Что же такое Царство Непостижимого? — спросил Су Мую.

— Это место, которое кажется вездесущим, но в то же время неуловимым, скрытое между небесами и землёй, но оказывающее влияние на изменчивые течения мира, — ответствовал Се Цзайе, извлекая ключ из кармана своей мантии и делая шаг вперёд, чтобы отпереть медный замок на железной двери. — Вам следует считать, что вам посчастливилось встретить меня. В противном случае, даже если бы вы обыскали всю пагоду, вы бы не нашли это место столь быстро.

Железная дверь распахнулась, и за ней воцарилась тьма. Се Цзайе извлёк стрелу, отломал наконечник, поджёг его от ближайшего факела и запустил в комнату. Стрела закружилась по спирали, освещая тёмное помещение. По обеим сторонам тянулись чёрные железные полки, а перед Су Мую и Се Цзайе возвышалась статуя чёрного ястреба в полёте.

— Это тотем Секты Теней — чёрный ястреб, грозный хищник, который охотится лишь ночью, — пояснил Се Цзайе. — То, что вы ищете, находится здесь.

— Врата Сяояо Юйфэна, секта Меча Уцзи, Облачное царство Тяньшуй — все эти некогда могущественные школы боевых искусств канули в небытие много лет назад, — Су Мую, нахмурившись, окинул взглядом названия сект, расположенные слева от него.

— Возможно, они не исчезли, а просто затаились где-то в горах и городах, — Се Цзайе пожал плечами, скрестив руки на груди. — Кто знает, что скрывается за этими названиями?

— Зал сотни знаний, Башня Феникса… — Су Мую с изумлением рассматривал названия известных и неизвестных сект, выстроившихся вдоль стены справа от него. — «Тёмная река!»

— Да, здесь собрана вся информация о Тёмной реке, — с улыбкой подтвердил Се Цзайе. — Это то, что, как я полагаю, вы ищете, хотя я не уверен, что здесь вы найдёте то, что вам нужно. Секта Теней не всемогуща, иначе Зал Сотни Знаний не был бы главным информационным посредником в королевстве.

— Ты не смотрел? — спросил Су Мую.

Се Цзайе покачал головой:

— Без специального разрешения никто не может свободно просматривать данные в этой башне. Как стражи, мы даём клятву никогда не читать никакой информации, хранящейся здесь. Если бы я посмотрел, то мог бы догадаться, что вы из города Без Мечей, и, возможно, дедушка и остальные не потерпели бы такого сокрушительного поражения.

— Мне всё ясно, — промолвил Су Мую, приближаясь к металлической полке, на которой красовалась надпись «Тёмная река». В самом дальнем левом углу он обнаружил секцию, помеченную как «Безымянные», внутри которой были отдельные ячейки с именами. Среди них он обнаружил имена Су Мую и Су Чанхэ, написанные красными чернилами и выделяющиеся на общем фоне.

— Не могу утверждать с уверенностью, что ваша личность как молодого мастера Города Без Мечей была известна изначально. В период зарождения проекта «Безымянные» в Секте Теней разгорелись жаркие дискуссии. Некоторые безымянные подверглись тщательному расследованию, тогда как другие были насильно рекрутированы семьями Тёмной реки с целью укрепления их власти, — произнёс Се Цзайе, задумчиво глядя вдаль.

— Я никогда не питал особых надежд, — ответил Су Мую, открывая свой шкафчик и обнаруживая там стопку бумаг — не слишком толстых, но и не тонких. Его рука слегка подрагивала, и он с некоторым сомнением достал свои документы. Опустив голову, он начал их просматривать.

Се Цзайе внимательно наблюдал за выражением лица Су Мую. Даже обычно невозмутимый Су Мую заметно расширил зрачки, хотя быстро взял себя в руки и решил не продолжать чтение. Вместо этого он спрятал бумаги в карман своей мантии. Се Цзайе улыбнулся:

— Похоже, ответ положительный.

Су Мую, не удостоив ответом вопрос, распахнул соседний ящик, на котором значилось «Су Чанхэ». Не глядя на бумаги, он небрежно сунул их в карман своего одеяния. После чего, отвернувшись от полки, он обратился к Се Цзайе: «Предадим огню эту пагоду дотла».

Се Цзайе был изумлён: «Сжечь её? Всю пагоду?»

Су Мую утвердительно кивнул: «Да, предадим огню. Всю пагоду».

— Если тебе это не под силу, позволь мне, — произнёс Су Мую, обращаясь к Се Цзайе.

Се Цзайе, улыбнувшись, пожал плечами:

— Я охраняю эту пагоду с шестнадцати лет. Здесь я провёл больше времени, чем со своим кланом. Это место стало мне родным, и я не могу разрушить его своими руками.

— Понимаю, — ответил Су Мую и один за другим потушил настенные факелы. Вместе с Се Цзайе они покинули верхний этаж. Однако, когда они оказались на нижнем этаже, Су Мую внезапно остановился.

— Что случилось? — обеспокоенно спросил Се Цзайе.

— Я кое-что забыл, — ответил Су Мую и вернулся на второй этаж.

Се Цзайе, охваченный внутренними противоречиями, наблюдал за удаляющейся фигурой Су Мую. Он долго следил за ним и понимал, что тот держится на одной лишь силе воли, и может рухнуть в любой момент. Руки его дрожали, когда он думал о том, чтобы достать свой лук и выстрелить Су Мую в спину. Это могло изменить исход этого вечера. Именно этого и добивались Три Старейшины, заставив его остаться.

Их семьи из поколения в поколение жили в городе Тяньци, всегда полагаясь на Секту Теней. Как несколько слов Су Мую могли изменить эти отношения? Предыдущая уступка Трёх Старейшин была лишь следствием обстоятельств. Если бы они смогли превратить поражение в победу сейчас...

В тот момент, когда Се Цзайе, охваченный волнением и нерешительностью, сжимал в правой руке лук, а левая его рука неуверенно тянулась к стреле, по его телу пробежала дрожь. Победа могла изменить всё, но поражение означало верную гибель, и Тёмная Река безжалостно преследовала их три семьи. Выбор был поистине трудным.

Но даже когда фигура Су Мую исчезла за дверью на верхнем этаже, Се Цзайе не смог заставить себя выпустить стрелу. Он выдохнул, и силы внезапно покинули его. Вытирая пот со лба, он ощутил волну страха, и голова его опустела.

Спустя некоторое время Су Мую вернулся к нему. Верхний этаж был полностью охвачен пламенем, жар которого вернул Се Цзайе к реальности.

— Что… зачем ты вернулся? — спросил Се Цзайе.

— Я не могу тебе сказать, — ответил Су Мую, протягивая руку. — Позволь мне одолжить твой лук.

Се Цзайе был поражён.

— Что… что ты собираешься делать?

— О, — произнёс Се Цзайе, всё ещё не вполне осознавая происходящее. Он снял с пояса лук и колчан и протянул их.

Су Мую взял в руки стрелы и, следуя технике Се Цзайе, которой тот обучился ранее, отломил наконечник одной из них, поджёг его от ближайшего факела и произвёл выстрел. Стрела, создав поток воздуха, пролетела перед Се Цзайе, который наконец пришёл в себя.

— Вы также владеете искусством стрельбы из лука? — спросил он.

— Я освоил это искусство, — ответил Су Мую, выпустив ещё одну стрелу и быстро поджёг весь пол. — Есть ли что-то, что вы хотели бы сохранить?

— Я? — удивлённо переспросил Се Цзайе. — Что вы имеете в виду, мастер Су?