Сирийский рубеж 4

Глава 27

Июнь, 1985 года, офис BlackRock International Security Corporation, Рестон, штат Виргиния, США.

Ричард Кроу стоял у широкого окна на двадцатом этаже офисной башни, глядя на город. Сверху Рестон казался почти игрушечным: прямые, словно прочерченные циркулем, улицы, ухоженные газоны, одинаковые дома с белыми фасадами, парки с обязательными велосипедными дорожками.

Он видел из окна офиса то, что называют американской идиллией. Она именно такая — разложенная по сегментам, удобная как картотека.

— Мистер Кроу, думаю вы понимаете, что нам нужно от вас, — прозвучал за спиной Ричарда голос одного из его гостей.

Английский из уст этого человека звучал грубо и с резким акцентом.

— Порядок мёртвый и неподвижный, — проговорил Ричард, не поворачиваясь к гостям.

Голос Кроу звучал низко, спокойно. Ричард почти никогда не повышал его. Даже когда ситуация вот-вот должна выйти из-под контроля, он сохранял спокойствие.

Очередные клиенты Блэк Рок молча переглядывались между собой, ожидая большего внимания к себе от главы компании.

Сам же Кроу относился к гостям со снисхождением, граничащим с презрением.

Трое представителей африканского континента были теми, кого принято называть полевыми командирами. Никакой строгий костюм, аккуратная причёска и красивые слова не могли изменить сущность этих людей.

Ричард считал, что эти три африканских деятеля — просто очередные самоназванные «борцы за свободу» в далёкой стране, о которой никто из американцев и не услышит никогда.

— Мистер Кроу, вы должны понимать обстановку в Сьерра-Леоне, — обратился один из темнокожих клиентов к Ричарду.

— Должен, мистер Анко. И понимаю, — тихо ответил Кроу, продолжая смотреть на город.

На секунду Ричард встретился со своим отражением в окне.

На него смотрел высокий мужчина, сухой и с большой проседью. Своим стальным взглядом серых глаз он будто высматривал изъян в самом себе.

— Тогда выслушайте. Северная и Восточная провинции страны практически не подконтрольны действующей власти в столице. Она слаба. Армии никакой, а недовольство населения растёт. Переворот в стране может произойти за несколько дней. Это принесёт мир и процветание…

— А вам деньги и власть, — перебил Кроу разговорившегося Анко.

Ричард повернулся к африканцам и направился к своему месту напротив гостей. Он двигался медленно, но каждое движение было подчёркнутым.

Кроу пристально наблюдал за гостями. Всё в его облике выдавало человека, которому абсолютно безразличны слова этих… клиентов. И в это же время он двигал по столу чёрную папку с эмблемой Блэк Рок. Тот самый горный пик, вокруг которого полукругом выстроились звёзды.

На длинном столе перед африканцами лежала другая папка, в которой были первоначальные документы о сделке. Иначе — предложение об оплате со стороны Объединённого Революционного фронта из Сьерра-Леоне. И это предложение не понравилось Ричарду изначально.

— Вы хотите власть, — произнёс Кроу сухо.

Голос звучал без эмоций, с той бескомпромиссной прямотой, которая не оставляла сомнений: глава Блэк Рок говорит не о мечтах, а о конкретном товаре.

Африканец по фамилии Анко молчал, как и его товарищи.

— Моим партнёрам нужны алмазы. И думаю, тогда мы заключим с вами сделку, — произнёс Ричард.

— Мистер Кроу, мы готовы повысить для американских компаний долю до 15% от добычи алмазов на месторождениях в бассейне рек Кого, Кенема…

— 85% от всех месторождений Сьерра-Леоне. Всех полезных ископаемых на следующие 90 лет. Для всех американских компаний.

Трое африканцев в костюмах обменялись быстрыми взглядами. Сидящий от мистера Анко слева был с глубокими шрамами на щеках. Этот человек наверняка прошёл через войны джунглей. Он осторожно наклонился вперёд и скрестил ладони.

— Мистер Кроу, мы благодарим вас за встречу. Мы — Объединённый революционный фронт. Наш лозунг «Сила и богатство для народа». Данная сделка не совсем для нас приемлема. Мы можем обсудить… другие формы сотрудничества.

Кроу медленно поднял взгляд от стола и посмотрел прямо на него. Мгновение — и слова повстанца застряли в горле. В этом холодном взгляде главы Блэк Рок не было ни гнева, ни раздражения — лишь та безжалостная неподвижность, которая страшнее пули.

— 85%, мистер Абу Гану. Иначе можете и дальше продолжать всем рассказывать о ваших лозунгах.

Гану сдался и кивнул. Однако третий член делегации ещё сохранял остатки гордости и попробовал возмутиться.

— Алмазы — это наше будущее, наша самостоятельность…

Кроу прокашлялся и вновь перебил собеседника. Он заговорил медленно, а каждый слог словно врезался в воздух.

— Ваше будущее стоит на крови мальчишек, которых вы бросали и бросаете под пули с автоматами старше их самих. Ваше будущее — это выжженные деревни, женщины, которых вы называли «данью», и костры на площадях. Не учите меня, что такое ваше будущее.

Ричард плавно встал из-за стола, толкнул к африканцам чёрную папку и снова подошёл к окну. На фоне идеально ровных улиц Рестона его слова звучали особенно жёстко.

— У вас нет ни системы, ни дисциплины. У вас только хаос.

Он повернулся, и впервые в голосе появилась стальная жёсткость, от которой у представителей Объединённого Революционного фронта пошёл холод по спине.

— Вы думаете, что у вас есть что-то, чем можно торговаться со мной?

Старший делегации мистер Анко взял чёрную папку с документами и раскрыл её. В это время Кроу вернулся к своему креслу, сел и собрал пальцы в замок.

— Ваши враги уже готовы платить другой… компании. Ещё несколько месяцев и тогда от вашего Фронта останутся только слухи.

Гану и Анко долго смотрели на документ, понимая, что у них нет выбора.

— Мы… согласны, — произнёс Анко.

Кроу едва заметно кивнул. Глава Блэк Рок не праздновал. Он просто констатировал очевидное.

— Изучите документ. Как только сюда прибудут представители компаний по добыче алмазов, я организую вам встречу. Обсудите детали сделки.

Африканцы кивали, чувствуя, как вес каждого слова Кроу осаживает их ниже в креслах.

В этот момент открылась дверь. Вошла длинноногая помощница Ричарда в облегающей белой блузке и чёрной юбке. Каждый стук её каблуков раздавался эхом в воцарившейся тишине зала для переговоров. Стрельнув глазами в сторону гостей, она остановилась рядом с Кроу и медленно наклонилась к уху своего босса.

— Звонил мистер Райслер.

Кроу не изменился в лице, а только поднялся со стула и застегнул пиджак.

— Увидимся, господа, — пожал Ричард каждому из африканцев руку.

Руководители Объединённого Революционного фронта в сопровождении помощницы ушли торопливо, чувствуя, что остались лишними в этом пространстве.

Когда комната опустела, девушка прикрыла дверь и повернулась к боссу. Кроу достал из кармана платок, протёр руки и выбросил его в мусорную корзину.

— Проветри зал. Тут воняет.

Помощница кивнула и отошла в сторону, пропуская босса.

Через минуту Ричард открыл дверь своего кабинета и вошёл в него. Огромное помещение, в котором всё напоминало о прошлом Кроу — его войнах и о том, за что он проливал кровь.

Панорамные окна смотрели на разросшийся за последние годы Рестон, но сам Ричард предпочитал держать жалюзи полуприкрытыми: от дневного света были блики на фотографиях, и ему казалось, что их лучше видно в полутени.

На стенах тянулись ряды рамок, в которых за каждым фото была история.

Вот Кроу на развалинах Бреста в Нормандии во время Второй мировой войны. На ещё двух фотографиях Ричард, улыбающийся вместе с грязными сослуживцами у обгоревших домов в Корее.

Рядом одна из самых почётных фотографий. Президент Эйзенхауэр вручает Кроу высшую военную награду страны — Медаль Почёта.

Далее шли фотографии с известными людьми. Вот Ричард на приёме у диктатора, чьё лицо теперь известно, пожалуй, каждому в Госдепартаменте. Следующий снимок Кроу, где он жмёт руку генералу одной из африканских стран, о котором в газетах потом написали как о «кровавом палаче». И многие другие фотографии, где запечатлены клиенты БлэкРок.

Ричард сел за массивный дубовый стол, и его взгляд упал на старую бейсбольную перчатку с эмблемой «Бостон Ред Сокс». Она была потёртая, с вмятой кожей, словно впитавшая давние крики стадионов.

Глава Блэк Рок достал сигару, подкурил её и взял потрёпанный мяч из перчатки. Ричард начал вращать его в руках, смотря на три самые ценные для него фотографии.

В серебряных рамках были снимки его сына — Эдриана. На одном мальчик держал охотничье ружьё, гордо демонстрируя первый «трофей». На другом — уже взрослый, в форме первого лейтенанта морской пехоты. А ещё на одной вся семья Кроу — Эдриан рядом с матерью и плечом к плечу с отцом. Эти фотографии Ричард иногда рассматривал слишком долго. Пока сигара в пальцах не гасла сама собой.

Минуту спустя дверь распахнулась, и в кабинет вошёл Мэлвин Райслер с маленьким чемоданом. Это был невысокого роста человек. Статный, с седыми волосами и бородкой. Одет он был в светло-серую рубашку с коротким рукавом. На запястье серебряные часы, на которые Мэлвин посмотрел сразу после входа в кабинет.

Через секунду Райслер оглянулся. На мгновение взгляд его задержался на фотографии Кроу в Корее. На ней рядом с Ричардом был и молодой Мэлвин.

— По‑прежнему держишь музей военных приключений. Хорошие воспоминания, — сказал Райслер, присаживаясь в кресло напротив Ричарда.

— Кем я и остаюсь, Мелвин. Солдатом, мужем и отцом, — ответил Кроу, затушив остатки сигары.

Райслер аккуратно положил на стол папку и отклонился назад.

— Как твой «круиз» по Средиземному морю? — спросил Кроу.

— Не всё у нас получилось так, как планировали. Ричард, я вчера был в Лэнгли.

— И что? Теперь ты пришёл узнать величину своего процента по новой… сделке?

Мэлвин замотал головой и придвинулся к столу, смотря Кроу прямо в глаза.

— Нет. Я по поводу твоей мести. Ты продолжаешь искать всех, кто был причастен к уничтожению колонны в Сирии.

Ричард и бровью не повёл, когда Мэлвин заговорил о его личной вендетте.

— Это не твоё дело, Мэл. Решай вопросы с африканцами и компаниями. Русских оставь мне.

Однако Мэлвин не отступал.

— Ричард, ты и так зашёл слишком далеко. Сначала советские лётчики, затем полковник ВВС «Советов». Недавно ты и вовсе убил полковника их Главного разведывательного управления, а затем устроил взрыв в советском посольстве в Сирии. Они это так не оставят.

При этих словах Кроу провёл рукой по бейсбольной перчатке, сжав пальцами кожаную поверхность так, что заскрипели швы.

— Послушай, Мэл…

— Нет, Ричард. Остановись. Это уже слишком. Ты имеешь дело с очень хорошими профессионалами. Если ты продолжишь, русские вновь выйдут на Блэк Рок. Мы только что смогли договориться с «Советами» по Ливии. Нам еле-еле удалось заключить с ними сделку по Африке, чтобы они закрыли глаза на будущие события в Сьерра-Леоне. Узнав, что ты замешан там, они не дадут нам работать в этой стране.

— Мэл…

— Я просто тебе послание передаю, — добавил Мэлвин.

— А я просто объясняю, — медленно сказал Кроу и поднялся на ноги.

Тишина буквально повисла в воздухе. Даже гул кондиционеров стал тише. Ричард развернул фотографии своего сына к Мэлвину.

— Это мой сын. Я помню первый день жизни Эдриана. Как взял его на руки и прижал к себе. Как услышал его крик и почувствовал удары его сердца, — тихо сказал Кроу.

Ричард провёл рукой по перчатке на столе и опустил голову, продолжая говорить ещё тише, слегка хриплым голосом.

— Это вещи моего сына. Первая бейсбольная перчатка, мяч, зажигалка… и его фотографии. А теперь моего сына нет.

Глаза Ричарда начали наливаться злобой, когда взглянул на Мэлвина. Кулаки сжались, а на лице появился звериный оскал.

— Какой-то русский ублюдок пустил ракеты по приказу другого ублюдка, и Эдриан погиб. И ты мне говоришь, чтобы я остановился⁈ Я не святой, мать твою! Я всех уничтожу!

Кроу стоял, будто высеченный из камня. Лицо оставалось таким же злобным от душевной боли.

— Мне всё равно кто. Лётчики, их командиры, офицеры в штабе и в КГБ. Каждый, кто поставил подпись под приказом, каждый, чья рука была на этом ударе, умрёт.

Мэлвин осторожно кивнул, встал со своего места и задумчиво подошёл к окну. Переубедить своего боевого друга он не смог. Теперь Райслер понимал, что предстоит новое столкновение интересов. Большая игра продолжается.

— Тебе нужны фамилии? — спросил Райслер.

— Я и так их знаю. Осталось устранить двоих, — ответил Кроу.