Рюрикович 4

Глава 5

Боевой кинжал тёплой рукоятью ткнул меня в руку, мол, пора действовать, хозяин! Я выхватил его в мгновение ока, ещё один миг понадобился на взмах и бросок.

Кинжал тонко взвизгнул, пронзая воздух, и воткнулся точно на пути песочного диска. Орудие патриарха наткнулось на торчащее лезвие. Раздался дикий скрежет, по ушам ударил резкий визг. В стороны рванулись осколки песочного творения, они со скоростью пчёл осыпали застывших Ермака и Годунова.

Зато главную цель операции боевой кинжал выполнил — он остановил смертельное оружие! Беззубая пила застыла, натолкнувшись на лезвие кинжала, а после и вовсе рассы́палась пылью.

— А ты не так плох! — хмыкнула «девочка». — Но это только начало! Ты слаб, потому что пытаешься защитить своих друзей… Но защищая их, ты сам не можешь атаковать!

— Да уж как-нибудь постараюсь, — хмыкнул я.

— Хозяин, я здесь, — раздался рядом с ухом шёпот Тычимбы. — Ну и забрались же вы… Не могли меня с собой позвать?

— Да как-то всё спонтанно получилось, — шепнул я в ответ.

— Молишься, ведарь? — с усмешкой проговорил оранжевый Патриарх. — Молись-молись, тебе это пригодится!

— Да? А ты молилась, когда Бездна тебя превращала в Патриарха? — бросил я в ответ.

— Неужели тебе в самом деле это интересно? — половина человеческого лица насмешливо подняла бровь.

— А может, и интересно, — буркнул я, прикидывая расклады к бою.

Как же бить эту песчаную хрень?

Песок слишком текуч и непослушен — из него трудно сделать что-либо серьёзное. Вон как пила разлетелась под воздействием металла. Но при поддержке магии песок способен натворить много неприятностей и бед…

— И я сейчас должна тебе рассказать, как Великая Нерожденная привлекла меня своим совершенством? — ехидно сощурилась «девочка». — Хочешь, чтобы я открыла душу?

— А почему бы и нет? Если ты так уверена в своих силах, то почему бы не потешить напоследок байкой? — склонил я голову на плечо.

Я чувствовал, что должен выиграть немного времени. Чтобы успеть придумать принцип борьбы с этим Патриархом.

Как же с ней бороться? Вызывать существ из хранилища?

Вряд ли это поможет — магия песка сильна, и она запросто сможет пленить их. А я потеряю верных слуг, которые могут послужить в других местах.

Огнём?

После победы над Красным Патриархом магия огня в моём теле усилилась и возросла многократно. Не скажу, что могу сжечь город движением пальца, но всё равно стихия огня выросла в несколько раз.

Я взглянул на фигуру Патриарха, на его оплывшие формы. И ведь это произошло после моей атаки огненным валом.

А почему бы и нет? Направленный огонь может расплавить песок и превратить его в стекло. Застывшее стекло может стать неплохой ловушкой для песчаного Патриарха. То есть его же оружием шарахнуть по нему…

— Ну что же, я могу и рассказать, мне несложно, — проговорила «девочка» всё больше оплывая. — Это случилось в другом мире. Случилось уже давно… Мы с братом остались сиротами в раннем возрасте, и… у нас нечего было есть. Негде было жить — родственники позаботились о том, чтобы мы не путались под ногами, и вышвырнули на улицу. Безжалостно, беспощадно, жестоко… Мы, воспитанные в богатом доме, оказались в нищете и грязи! Как будто двух прекрасных бабочек втоптали в кучу навоза…

— Жизнь бывает порой жестока, — философски заметил я, продолжая думать о способе атаки.

Пусть говорит, пока Патриарх общается, у меня есть время на подготовку!

У меня есть время на то, чтобы под землёй пустить Тычимбу, а вместе с ним волну жара. Он подберётся под ноги Патриарха и начнёт свою работу. Когда «девочка» поймёт, что происходит что-то не то — она уже будет в ловушке!

— Забери нить моей живицы и подведи её под ноги Патриарха, — шепнул я еле слышно, прикрывая рот рукой, делая вид, чешу нос.

— Будет сделано, господин, — также тихо отозвался Тычимба.

— Да, жизнь жестока. И мы вскоре ощутили на себе всю прелесть этой жестокости, — хмыкнул Патриарх. — Чтобы выжить, мы были вынуждены воровать. Ночевать под мостом. Дрожать от холода и дождя. А проходящим людям было плевать на нас. Всего лишь две сироты, которые завтра могут не проснуться — какое кому до нас дело?

Я почувствовал, как небольшая нить магии вышла из моей ноги. Её потянуло по направлению к стоящей полуоплывшей фигуре. Немного щекочущее чувство, как будто по лодыжке водили пером.

— И что дальше? Вы умерли? — спросил я.

— Нет, мы жили, выживали. Нашли заброшенный домик и даже смогли утеплить его, чтобы как-то пережить зиму, но… Не только мы нашли этот домик. В одну ночь к нам ввалилась пьяная компания таких же бездомных бродяг, как и мы. Только в отличие от нас они были взрослыми, пьяными, агрессивными… Четверо мужчин и одна женщина… Они уже мало походили на людей. Скорее это были двуногие звери. Впрочем, звери гораздо милосерднее людей. Они… Мужчины захотели воспользоваться мной. А женщина… Она держала брата и заставляла его смотреть, как на мне рвут одежду. Я билась, вырывалась, но что я могла сделать с четырьмя озверевшими тварями?

Годунов и Ермак молчали. Они чувствовали, что я не просто так вывожу на разговор Патриарха. Чувствовали, что что-то готовится.

Надо было бы и их освободить, но тогда Патриарх почувствует неладное и моя ловушка не сработает. Справа я заметил колонку. Что же, можно будет и её использовать — мокрым песком труднее повелевать.

— Действительно, твари, — согласился я, кося глазом на колонку.

Если приложить нужную силу и направить струю, то…

— Мой брат не выдержал и укусил державшую её руку. Тогда та женщина закричала, а на её крик обернулся один из мужчин. Эти грязные руки с обломанными ногтями, эти зловонные пасти, эти мерзкие рожи с отвисшими губами… Мужчина ударил моего брата куском кирпича по голове. Раздался звук, который всегда со мной. Влажный хруст, как будто переломили булочку, какой всегда нас угощала по утрам матушка… И мой брат рухнул. Под его лицом тут же растеклась лужа крови. Темнокрасная, как вишнёвый сироп… Брат задёргался, а я… В этот момент я и услышал голос в голове: «Ты можешь стать сильнее, чтобы отомстить. Только прими меня. Скажи, что я тебя принимаю и отдаю свою жизнь в твои руки, Великая Нерожденная!»

— И ты приняла? — спросил я с усмешкой.

Тычимба почти достиг цели. Осталось совсем чуть-чуть…

— Я приняла. И сказала… В тот момент я почувствовала, какими мелкими были эти твари. Мелкими и ничтожными. Я всего лишь взмахнула руками и освободилась. От моих движений они разлетелись по сторонам. Да, как же прекрасно было видеть их озадаченные рожи! Они не поняли, что случилось и двинулись вновь, но в этот момент я почувствовала внутри себя такую силу, такую мощь… Песок оказался подвластен мне. Он послушным псом выполнил все команды, которые я произнесла. Уже потом я поняла, что можно было и не говорить ему забираться в глаза, уши и носы. Можно было просто подумать, и он выполнял мои приказы. А эти уроды… Они умерли не сразу. Последний их вздох прошёл при взгляде на маленькое мёртвое тело. Я заставила их смотреть на брата. Заставила их выть от боли и умолять о пощаде. Я отомстила за брата. А потом наведалась к родне и тоже заставила понять, что они совершили… И уже после этого Великая Нерожденная взяла меня под своё заботливое крыло. И я всегда служила ей верой и правдой!

Нить силы уже была подведена под ноги Патриарха. Ещё одна нить протянулась под водонапорную колонку. Почти всё готово, осталось немного.

— А сейчас ты сама стала теми же мужиками и женщиной. Стала своей роднёй! Стала ужасным чудовищем! — проговорил я. — Да, им нет прощения, но ты-то не такая! Ты не виновата, что так всё произошло, но ты можешь всё исправить!

— Я уже не могу ничего исправить, — криво улыбнулась полуоплывшая фигура. — И не хочу! Мне нравится моё нынешнее состояние. Нравится то, что я могу всем и каждому отомстить за своего брата!

— Но как отомстить? Ты уже отомстила! — буркнул я. — Ни родни, ни тех на свете не осталось!

— Каждый виноват в том, что он живёт, а мой брат нет! — закричала в ответ «девочка». — Каждый на этом свете! И я с каждого спрошу за это! С каждого!

Что же, больше тянуть не стоило. И так оранжевый песок возле ног Патриарха начал формироваться в подобия клинков. Ещё немного и она метнёт их в меня, либо в друзей. И все клинки я отбить не сумею…

Я вздохнул и…

— Тычимба, сзади! — крикнул я изо всех сил.

Тычимба тут же шарахнул позади дверью лежащей на крыше машины. Этот звук отвлёк Патриарха, а я в это время шарахнул огненной магией через протянутую нить.

Сила огня была столь велика, что оранжевые клинки возле ног Патриарха расплавились в подобие лужицы и тут же начали твердеть на холодном воздухе. Так же и сами ноги Патриарха начали плавиться. Эта полуоплывшая фигура попыталась было дёрнуться, но в этот миг импульс силы ударил по водоразборной колонке.

Покатый колпак колонки, напоминающий шлем древнего воина, вместе с нажимным носиком отлетел прочь, а вверх ударила струя воды. Теперь направить воду в нужную сторону и…

— Борис, бей ветром! — крикнул я Годунову. — Выпускай вихрь!

Надо отдать должное другу — тот не стал задавать ненужных вопросов, а тут же выпустил из рук сильный поток ветра. Этот ветер завертел, закрутил внутри себя песчинки, отрывая одну от другой.

Получившийся миниураган разметал остатки волос «девочки», на ветру затрепетали обрывки одежды. Патриарх в ответ попытался защититься, выставить песчаную стену. Однако струя воды ударила в неё, раскидывая слипшиеся комки грязи в сторону.

— Бьём всем скопом! — рыкнул я. — Мы одолеем её!

Нить силы нагревала Патриарха снизу. Ветер Годунова не давал песчинкам соединиться, а если и соединялись, то их тут же мочили брызги воды.

Всего несколько секунд такое продолжалось и у меня даже возникла мысль, что мы сможем легко победить Патриарха, но… эта мысль пропала, как только с разных сторон в нас полетели песчаные клинки. Кольчуга Души взвыла от напряжения, когда в неё влепились острия летящих орудий.

Всё-таки Патриарх сумел взять себя в руки… Через пару секунд вокруг него завертелась небольшая вихревая буря, отбивающая часть наших атак. Но в целом, Патриарх уже не был так уверен в своих силах, как это было минуту назад.

Завязалась битва…

Песок Патриарха по колено раскалился, превратился в стекло. Пара дёрганий ни к чему не привела… Фигура застряла, как недавно застряли Ермак и Годунов.

Ага, сучка! Попалась! Что, не нравится своё же оружие?

Держалось вроде бы крепко, на пару минут хватит, а мне больше и не надо. Я тут же перенёс живицу на летящую воду, превращая её в острые как бритва, ледяные клинки. А что? Если этому засранцу можно в нас клинками швыряться, то почему бы и мне не воспользоваться той же тактикой?

Пусть на своей шкуре испытает то, что приготовил для нас…

— Держи, сволочь, подарочек! — восторженно взвизгнул Ермак, глядя на летящие клинки.

Патриарх всё-таки сумел выставить стену из песка. Клинки врезались в неё и превратились в комья мокрой глины. Годунов тут же направил в ту сторону волну воздуха, и глина опала на асфальт. В стене появились дыры, куда тут же полетели новые клинки изо льда.

Они ударили в грудь Патриарха, пронзая его чуть ли не насквозь. Теперь от девочки ничего не осталось, превратив песчаную фигуру в пародию на человека. На месте девочки бушевал песчаный монстр, ревущий и пытающийся спастись.

— Вот так вот, да! — ударил рукой по воздуху Ермак. — Вали его, Иван Васильевич!

И я валил… Валил так, что сущности уходили одна за другой. Сил ещё хватало, но если Патриарх будет так активно сопротивляться и швыряться в нас новыми снарядами, то никаких сущностей не хватит… Ещё и Годунова с Ермаком приходится защищать, их Кольчуги Душ уже изрядно растрепало под ударами песчаных клинков.

Один ледяной клинок ударил в лоб Патриарха, заставив того отшатнуться. Глаза противника на несколько секунд «поплыли». Неужели получилось нащупать слабое место?

— Иван Васильевич, добавь огня! — крикнул Ермак, выставляя руку по направлению Патриарха.

Я тут же понял его задумку. Из браслета вылетела небольшая стрелка, которая устремилась по направлению лба Патриарха. Я добавил живицы, раскаляя стрелку в воздухе, пока она мчалась всего мгновение к нашему противнику.

То место, которое только что поразил клинок изо льда, взорвалось, когда в него ударил раскалённый металл. Сочетание холода и жара сделало своё дело.

Патриарх отшатнулся, взмахнул руками и… рухнул на спину. Его ноги в коленях треснули и со стеклянным хрустом обломились. Патриарх застыл, глядя в небо невидящими глазами.

Неожиданно стало очень тихо. Только плеск воды из колонки да треск горящего по соседству дома наполнял улицу.

— Как вы? — спросил я у товарищей, оглядывающих себя.

— Да что с нами будет? Поцарапались слегонца, а так всё норм, — ответил Ермак.

— Всё хорошо, Иван Васильевич, — проговорил Годунов. — А как вы?

— В порядке, — кивнул я и двинулся к лежащему Патриарху.

Всё-таки лежащий враг всё ещё остаётся врагом.

Когда я подошёл ближе, то увидел, что песок постепенно спадает с фигуры. Как будто ветром сдувало налетевшую на лежащий памятник пыль. Постепенно проявлялось миловидное лицо девочки лет десяти-двенадцати. Она открыла небесно-голубые глаза и взглянула на меня…

Сколько же в этих глазах было грусти! И одновременно небольшая радость сверкала в глубине зрачков.

Я с осторожностью присел рядом. Старался не смотреть на обломившиеся у колена ноги, которые постепенно рассыпались песком. Смотрел чётко в лицо.

— Ты победил, ведарь, — тихим голосом проговорила девочка. — Ты победил…

Да, на этот раз я поверил, что это была девочка. Возможно, та самая, которая ночевала под мостом, сжимая в объятьях маленького брата.

— В этом есть и твоя заслуга, — проговорил я. — Было видно, что ты устала убивать… Ты не атаковала нас с той мощью, на которую способна. Ты могла бы раскатать нас в блин, но… Девочка внутри тебя хотела мира и спокойствия.

— Твоя правда. Устала… А ещё я хочу вновь увидеть брата, хочу вновь вернуться в то время, когда мы были беззаботны и веселы. Ты поможешь? Я буду очень благодарна…

— Я помогу тебе, — кивнул я, доставая боевой кинжал. — В этой жизни ты сотворила много зла, но пусть новая жизнь принесёт тебе только добро. Закрой глаза, девочка, ты скоро увидишь своего брата.

Она доверчиво улыбнулась и зажмурилась.

На её руке завихрился оранжевый песок. Из небольшого вихря сформировались две фигурки — мальчика и девочки. Мальчик бросился в объятия девочки, а та подхватила его и завертела в воздухе. Мальчик поднял к небу лицо и весело смеялся, раскинув руки в стороны.

И вряд ли кто был более счастлив в этом мире, чем две эти фигурки…

Через пару мгновений тело девочки рассыпалось песком. Только песчаные контуры показывали, что здесь совсем недавно лежало что-то, напоминающее человека. Подлетевший ветер начал тут же размывать эти контуры.

Ко мне подошёл Борис, положил руку на плечо:

— Ну что, пора домой?

— Пора, — кивнул я в ответ. — У меня как раз возникло несколько вопросов к княжичу Шуйскому. Пришло время эти вопросы задать.

— Эх, как будто и не мылся вовсе, — заметил Ермак, оглядывая себя. — А ведь совсем недавно из бани.

— Можно ещё раз туда заглянуть. Наверное, вода ещё не успела остыть, — пожал плечами Годунов.

— Да, можно и в баньку, — задумчиво проговорил я. — Можно и в баньку…

— Так открывай Омут, Иван Васильевич! — весело ответил Ермак. — А то и в самом деле тут уже бубенчики начинают позвякивать!

— Только ради твоих бубенчиков…

Я взмахнул рукой, открывая Омут, ведущий к нам в гостиную. Первым снова прыгнул Годунов. За ним Ермак.

Я же на миг задержался. Поднял руку, прищёлкнул пальцами.

Почти разлетевшийся песок поднялся с асфальта, сформировался в подобие розы, тут же разлетелся в разные стороны и снова собрался в образе песочного меча.

Хм, так вот как оранжевый Патриарх отблагодарил меня за помощь… Не помешает подобный подарок. Не помешает…