Рюрикович 4

Глава 22

До вечера шла торговля людьми…

Именно торговля!

Иначе я никак не мог назвать то, что делали бояре с нукерами мурзы. Одни яростно торговались за каждого человека, отчаянно пытаясь сбить цену, другие же наоборот пытались накинуть от всей широкой татарской души.

Я же в сотый раз описывал то, что задумывал и первым делом ставил то, что не просто так спросил с мурзы грамоту. Со мной сначала ни в какую не хотели соглашаться. В глаза не называли сумасшедшим, но подобное желание светилось во всех взорах.

Да что там говорить, даже верный друг Тычимба пару раз шепнул, что это чистой воды самоубийство. Что никогда такого не было и вряд ли когда осуществится. А уж мы с Тычимбой прошли вместе не один мир!

Что говорить об остальных?

Однако, в конце концов мне удалось-таки склонить всех на свою сторону. Конечно, для осуществления задуманного было необходимо время, вот его и должна обеспечить вызванная грамота, подписанная царём.

Грамота и отчаянная торговля за каждого человека! С татарской стороны было решено отправлять пленных двумя партиями, чтобы сперва преподнести грамоту, забрать деньги, а после выдачи второй части пленных забрать грамоту обратно и вдобавок получить обговоренную дань.

Да-да, ещё и про дань поговорили — сколько давать и в каком виде. Как мы и предполагали, татары в основном требовали продукты. Всё-таки поход такой орды требовал немало пищи!

— А мы без шума и пыли наведем шухер и вернемся! — говорил я, убеждая собравшихся в своей правоте.

— Но это просто нереально! — качал головой Кирилл Иванович. — Просто нереально!

— А что у нас на Руси бывает реально? — буркнул я в ответ. — Сложить покорно головы и ждать кнута? Или ещё чего хуже? А тут я предлагаю самое верное решение!

— Но это настолько дико, настолько сумасбродно…

— Потому-то это и может выгореть! Мне для дела нужно всего человек десять. Не больше! И ещё сущностей около ста штук. Да, чего вы морщитесь, уважаемые ведари? Сущности ещё можно приобрести, а человеческую жизнь вряд ли вернёшь обратно. Поэтому я и предлагаю вам самый оптимальный вариант! — я старался оставаться спокойным, но как прошибить этих неверующих?

— А я поддерживаю царевича! — бухнул кулаком по столу Малюта Скуратов. — Это дело может выгореть! А если не выгорит, то всё одно помирать!

— И я поддерживаю! — сжал кулаки Годунов. — Это всё слишком невероятно, чтобы татары могли поверить в такое. И на этом можно запросто сыграть!

— Но… на это же нужно время! — сказал княжич. — А где его взять?

— А вот это как раз и не проблема, — усмехнулся я и вышел в другую комнату.

В ту самую, в которой велись торги за людей. Где дипломатия расцветала буйным цветом во всей своей красе. Не было меня всего-навсего пять минут, а когда вернулся, то с улыбкой сообщил:

— У нас есть день. Нам хватит этого за глаза!

— Но как? — непонимающе уставились на меня глаза всех собравшихся.

— Всего лишь надо с людьми ладить, — подмигнул я княжичу. — В общем, время у нас появилось, теперь надо определиться с людьми. Желательно ведари, чтобы могли бесшумно подкрасться и сделать своё дело.

— Я тоже могу подкрадываться скрытно, — поднял руку Ермак. — Впрочем, чего я рассказываю.

— В вас я не сомневаюсь, Ермак Тимофеевич, — кивнул я в ответ.

— Дык и я смогу! — почесал бороду воевода Хабар.

— Вот вы как раз нужны здесь, — покачал я головой. — Вы и княжич будете изображать сомнение, неприятие и всяческое колебание. В общем, нужно отыграть по полной.

— А может…

— Никаких «может»! Вы нужнее здесь. Кто ещё отправится со мной? — спросил я.

— Куда же вы без меня-то, — буркнул Годунов, поднимая руку.

— Естественно, друг мой, — невольно улыбнулся в ответ.

Следом за Годуновым последовали поднятия рук ещё нескольких человек. Потом ещё и ещё… Все, кто находился в комнате, подняли в итоге руки, соглашаясь с моим планом. Все вызвались на смертельно опасное предприятие. Я не мог удержаться от улыбки.

— Рад, что вы все выказали желание, однако, со мной пойдут…

Я отобрал десять человек, которые подходили к проведению операции. Остальных поблагодарил и пообещал, что в следующий раз обязательно воспользуюсь их услугами. Не могу сказать, что некоторые выдохнули с облегчением.

— Царевич, удачи, — проговорил княжич. — Мы дождёмся вашего возвращения.

— Обязательно дождитесь и не наделайте глупостей, — кивнул я в ответ.

Воевода Хабар пытался что-то сказать, но сдержался и только махнул рукой, мол, чего тут говорить-то…

Для моего предприятия была необходима полная темнота, поэтому решили собраться возле моей комнаты за полчаса до полуночи. Мне как раз было нужно это время, чтобы сгонять на разведку и запустить Тычимбу для полного сбора информации.

Меньше глаз и меньше ушей завсегда способствуют скрытому мероприятию. А наше мероприятие меньше всего требовало шума. Мы с моим незаменимым в подобных случаях слугой всё успели сделать и вернулись обратно незадолго до сбора.

Куда мы гоняли? Как раз туда, куда собираемся отправиться с остальными подручными.

Десять молчаливых людей собрались в комнате, подготовленные для диверсионной работы так, как я просил. Лёгкая и незаметная одежда, позволяющая сливаться с окружающей средой. Световые и шумовые гранаты. Никакого огнестрельного оружия — только ножи и короткие мечи.

— Если кто хочет остаться, то я спрашиваю в последний раз… — осмотрел я группу людей.

В ответ было молчание. Ну что же, я давал шанс на отступление. Теперь никакой слабости — только вперёд и ни шагу назад!

Открывшийся Омут заставил троих из спутников отшатнуться. Годунов посмотрел на них, как на неоперённых птенцов мог взглянуть старый кочет, мол, зелёные вы ещё, неопытные…

— Ничего не бойтесь, я отвечаю за перемещение, — проговорил я негромко. — Этот Омут приведёт туда, куда нужно.

— Первый раз шагаю в эту дрянь для перехода, — покачал головой один из ведарей. — Всегда ходил только убивать чудовищ…

— Всегда всё случается в первый раз, — хмыкнул я в ответ. — Не стесняйтесь, проходите.

Один за другим ведари шагали в портал и оказывались в небольшом помещении. Как раз достаточном, чтобы переместить всех в нужное место. Я шагнул последним…

Спустя пять секунд я произнёс:

— Ну всё, ребята, выходим и рассредотачиваемся.

Чтобы избежать глупых вопросов, вышел первым. Следом за мной потянулись воины, которые тут же пригнулись и начали озираться по сторонам. Оно и понятно — заходили они в комнате посреди Рязани, а вышли в заснеженных зарослях неподалёку от какого-то дворца.

— Вот мы и прибыли, — тихо прошептал я и развернул небольшую карту.

Мы не зря с Тычимбой использовали время до перемещения — незримый слуга пронёсся по всем помещениям ханского дворца и выявил основные точки скопления народа. Я же тщательно всё зарисовал и пометил. Теперь у нас на руках было мощное оружие, которое нужно был использовать.

— Вот тут конюшни, тут казармы, тут спят слуги, — быстро показывал я, зная, что у ведарей всё это записывалось в мозгу. — Работаем парами. Я с Ермаком иду в сокровищницу, вы делаете глобальный шухер. Все кругом орут, бегают, суетятся. Как только вверх взлетит красный луч — мчитесь к сокровищнице и забираете наживу. После этого все вместе уходим. Не обращайте внимания на воинов с синими глазами — это будут мои ребята-призраки. Все всё поняли? Ровно в полночь начинаем операцию…

— Так вот зачем вам понадобилось столько сущностей, — кивнул один из ведарей. — Понятно.

— Тогда работаем!

Нас было десять. Десять беззвучных теней, рассыпались по еле покрытому снегом полотну земли. Вскоре мы все прилипли к стенам дворца, словно ночные бабочки в смоляной черноте ночи. Лунный серп, изогнутый как турецкий ятаган, скользил по лезвиям наших клинков, оставляя на стали серебристые поцелуи — но не выдавал нас.

— Пять минут, — прошептал Ермак, сжимая в руке световую бомбу, круглую и холодную, как глаз слепого демона. — Когда грянет гром, ворота хаоса распахнутся, и сам ад задышит нам в спины.

Я кивнул, ощущая в руке знакомый холод — верного спутника, прижавшегося к ладони, как любовница перед рассветом. План был отточен, как лезвие: шумовые заряды — у конюшен, где спят кони; световые — у казарм, где дремлют воины. Ослепляющая молния и гул, рожденный в утробе преисподней, выбьют из седла даже самых бдительных.

Паника должна стать невероятной…

Как раз это нам и нужно. Я загодя приготовил с полсотни слуг, которые будут создавать ощущение нападения на замок. Поднимется грохот, шум, гам, крики и невероятная суета. И среди всей этой суеты только десять воинов будут быстро и аккуратно делать свою работу.

— Готовься… Три-два-один…

Первая бомба рванула вдалеке, и ослепительная вспышка рассекла тьму, словно яркая молния — черное полотно ночи. Затем вторая, третья — и вот уже черноту ночи наполнили крики, топот, звон оружия, слившиеся в жуткую симфонию паники. Дворцовый гарнизон заметался, как испуганный табун, почуявший запах волчьей стаи.

— Теперь!

Мы рванули вперед, две тени, рассекающих хаос, подобно тому, как меч рассекает шелк. Ермак — к сокровищнице, где хранилось золото хана. Я — следом, прикрывая спину, чувствуя, как тени за спиной шевелятся, будто живые.

Охранники у сокровищницы даже не поняли, откуда пришла их смерть. Только что они пугливо всматривались в творящееся на улице, а в следующий миг уже валились навзничь, всё также выпучив глаза, но с разверстыми ранами на шее.

Да, без жертв не обойтись, но так и планировалось.

Дальше больше. Ещё трое стражников пополнили ряды умерших, а я выпустил на волю всех приготовленных воинов.

— За Хаджи-Тархан! За Хаджи-Тархан! — вопили возникшие тени.

Со стороны могло показаться, что большой отряд взялся из ниоткуда и начал творить непонятно что. Поднялась ещё большая суматоха. Полуослеплённые, полуоглушенные татары не могли понять — что именно творится.

Клич от астраханских татар был выбран неслучайно. Выжившие всё одно останутся, но ханы будут думать, что это астраханцы воспользовались отсутствием главных сил и напали на святая святых бывшей Золотой Орды.

Воины крымского хана в принципе так и подумали.

— Бей астраханцев! Предатели! Ударили в спину!

Защитники дворца начали биться с возникшими тенями, а мы тем временем двинулись дальше к сокровищнице.

Всё-таки не зря Ермак хвастался своими способностями — возле двери в сокровищницу он извлёк из кармана отмычки, а после в несколько движений вскрыл тяжелый замок. Дальше ещё были замки, но с ними он справился даже быстрее.

Вскоре сокровищница хана открылась нам во всей своей золотой красоте… Большая комната, в которой на полу лежали плитки золота, на стеллажах стояли произведения искусства офигенной красоты, а по углам виднелись мешки с деньгами. Десяток горящих ламп освещали всё это богатство, заставляя сокровища сверкать и переливаться под светом.

— Вот это я удачно зашел, — негромко проговорил Ермак, поглаживая руки.

Я хотел было улыбнуться, но раздавшийся шелестящий звук стёр улыбку с лица.

— Что за…? — Ермак резко замер, и я увидел его бледное лицо в отблеске факелов — лицо человека, увидевшего свою смерть еще до того, как она пришла.

Из глубины сокровищницы на нас смотрели огромные глаза. Глаза, горящие, как угли в пепле костра, глаза, в которых не было ничего человеческого — только бесконечная, ненасытная тьма.

Тьма в сокровищнице задышала.

Воздух густел, превращаясь в сироп из страха. Золото под ногами вдруг стало липким, как свежая кровь.

— Назад… — прохрипел я, но мой голос утонул в грохоте взрывов снаружи.

Из глубины сокровищницы начало выползло оно. Именно ОНО.

Не человек, не зверь, а перетекающие друг в друга части человеческого тела. Существо больше всего походило на детскую игрушку слайм, которая то расползалась, то сжималась и принимала человеческие очертания. Иногда из неё вырвались руки-плети с когтями длиннее наших клинков.

— Дух Кассима… — я вспомнил старую легенду о подобном хранителе сокровищ.

Нет, я слышал об этом духе раньше, но… Почему же Тычимба не выявил этого стража в сокровищнице? Может потому, что тот таился до поры до времени? И активизировался только при наличии живых существ? Или когда откроется сокровищница?

— Кто это? — спросил одними губами Ермак.

— Жадный брат одного бедняка по имени Али-Баба. В своё время нашел пещеру с сокровищами разбойников, но не сумел уйти до прихода хозяев. Али-Баба похоронил его останки вместе с остальными убитыми разбойниками. А после смерти Кассим перевоплотился в это нечто… хранящее золото… Говорили, он сторожит сокровища, срезая кожу с тех, кто посмеет войти.

Оно двинулось к нам, и с каждым метром лампы гасли, будто задутые невидимыми губами; монеты под его ногами чернели, превращаясь в черепичные чешуйки; воздух звенел, как натянутая тетива перед выстрелом.

— Бежим! — Ермак рванул меня за рукав, но я знал, что если спину покажешь, то умрешь первым.

Я бросил световую бомбу прямо в грудь тени.

Вспышка ослепила даже меня. На миг я увидел истинное лицо монстра — высохший череп, обтянутый пергаментной кожей, с горящими угольками вместо глаз.

Мои пальцы сжали клинок так, что косточки затрещали. «Нет пути назад» — пронеслось в голове.

Страж Кассим плыл дымовой завесой, его когти-сабли царапали каменный пол, высекая искры. Что-то такое было связано с ним, с этим стражником, но вот что? Я пытался вспомнить.

— Ты не уйдешь с моим золотом, — зашипел он голосом, похожим на скрип несмазанных колес похоронной телеги.

Я сделал шаг вперед.

Первый удар!

Мой клинок прошел сквозь дымное тело, словно сквозь воду. Кассим рассмеялся — звук, как ломающиеся ребра.

— Сталь не возьмет меня, червь. Я — кладбищенский ветер…

Второй удар!

И снова безрезультатно. Зато в ответ полетела рука-плеть. Меня едва не коснулись острые когти, которые на миг блеснули в золотом свете. Эти когти ударились о ближайший стеллаж. Металл вздрогнул, жалобно проскрипел, а на боковине выступили сверкающие полосы…

— И как же с ним бороться? — спросил Ермак, отступая. — Он же сожрет нас и не подавится…

У меня в голове билось какое-то воспоминание об этом страшном существе, но вот какое? Что-то должно его остановить, какое-то заклинание из прошлой жизни этого монстра! И это заклинание касалось и остальных разбойников. Но вот какое? Какое?

Дымный монстр подходил ближе. Отступить? Бежать? И тогда окажется, что часть плана пройдет напрасно! Да и остальные бойцы скоро ринутся сюда, чтобы уйти. А тут их встретит дух Кассима и вряд ли будет возможен благоприятный исход.

Ермак попытался сделать несколько ударов при помощи своих устройств, но едва не оказался подтянут к монстру. Тот снова заскрипел в ответ. Мои удары тоже проходили мимо. Он как будто был непобедим!

Но нет у нас непобедимых! Что-то было такое, что могло остановить эту тварь!

— Царевич, а может хрен с ним? Может перестроим план? — выкрикнул Ермак. — Обойдёмся как-нибудь без бабла!

Хрен с ним? С ним? С ним… Кассим…

В голове мелькнула вспышка прозрения, и я прокричал:

— Сим-сим!!!

Дымчатый монстр вздрогнул и остановился. Он словно замер в нерешительности, как пёс, к которому обратился хозяин.

Точно! Ведь должен же хан как-то заходить в сокровищницу! И это то самое заклинание, которое касалось всех существ, из которых состоял монстр! Они все повиновались заклинанию при помощи которого раньше открывали пещеру!

— Сим-сим, откройся! — гаркнул я полное заклинание.

Дымчатая туча заурчала, раздеваясь в стороны. Дым перетекал с места на место, обнажая пульсирующий предмет в форме сердца, что располагался внутри монстра. Без долгих раздумий я ударил в это самое «сердце»!

В разверстую после ножа рану засунул небольшую гранату и отскочил в сторону. Тут же грянул гром.

Раздался многоголосый крик мужских голосов, а потом… Потом на нас взглянули горящие глаза черепа и послышалось слово:

— Ссспасссибо-о-о…

После этого дым начал растворяться, развеиваться в стороны.

Через несколько мгновений от кошмарного существа не осталось и воспоминания. Даже монеты на полу вновь стали желтого цвета. Я поднял вверх руку и запустил красный столб света.

Условный сигнал. Теперь осталось только собрать столько, сколько получится унести, а там открыть Омут и поминай как звали!

— Грабь награбленное! — с жаром воскликнул Ермак и прыгнул к стоящим на стеллажах золотым украшениям.

Я тоже принялся запихивать всё, что попало под руку в так кстати пришедшиеся мешки возле входа.

В самом дворце продолжал царить хаос, беспорядок и сумятица. Вскоре к нам присоединились остальные ведари. Некоторые были покрыты пятнами крови, но все живые, даже Годунов не был ранен.

После того, как мы собрали и покидали в Омут собранные мешки, я осмотрелся — мы едва ли взяли десятую часть сокровищ, но больше брать было нельзя, иначе Омут мог не перенести. Я взглянул ещё раз на место, где погиб дух Кассима и хмыкнул — там всё ещё вился дымок…