Рюрикович 4

Глава 12

Тянуть с отправкой в Рязань не стали. Слишком большой риск, что новые Патриархи будут искать со мной знакомство в Белоозере. А тут и так почти ведарей не осталось — из военных только пожилые преподаватели училища, да полицейские. А в Рязани были и маги, и ведари, и защита мощнее.

На спартанские сборы потратили больше времени, чем на получение диплома об образовании — там просто выдали диплом, поздравили и пожелали не умереть в первом бою.

Всё было очень торжественно и ободряюще. Впрочем, нам это сыграло только на руку — не пришлось тянуть резину, видеться с однокурсниками, говорить разные слова, которые не лежат на душе, но должны быть произнесены из вежливости.

Вот с домашними мы попрощались более душевно. Я даже пообещал всех забрать к себе, когда закончим с Бездной и решим татарский вопрос. Женщины всплакнули, мужчины украдкой смахнули набежавшую влагу. Но они привыкли к тому, что жильцы после учёбы возвращаются домой.

Думаю, что переживут и наше расставание. Они привыкшие, а если всё нормально повернётся, то и в самом деле заберу их с собой.

Переход через Омут был быстрым. Всего-то четыре человека, а не стая горгулий. Тут масса тоже имеет решающее значение — чем больше, тем медленнее. К тому же не нужно было создавать помещение для вызревания — хватило всего лишь небольшого пространства, вроде космической капсулы.

Однако, выход из Омута пришлось разместить в некотором отдалении от города. Из соображений безопасности, чтобы под дружеский огонь не попасть. Вряд ли рязанцы будут спрашивать выходцев из Омута о причинах их появления прежде, чем шмальнут от души, а уже потом будут разбираться что к чему.

Немного бледная боярыня Собакина сначала оробела перед появившимся порталом, но потом с решительным лицом шагнула в синеватую дымку.

Уже опытные Годунов и Ермак не робели. Ну, а последним Белоозеро покинул я, подмигнув на прощание остающимся домашним.

Переход был быстрым. Только что мы находились в Белоозере, несколько вдохов и вот уже вышли в сотнях километров от него. Вышли поодаль от города, но… Моя надежда на то, что наш переход пройдет незамеченным не оправдался.

Стоило только нам появиться, как в нашу сторону тут же дружелюбно уставился десяток автоматных стволов. Надо же было так рассчитать, чтобы появиться в нескольких шагах от блокпоста…

Мы вышли недалеко от асфальтового полотна дороги. Справа поле, слева лес, впереди мешки с песком и угрюмые рожи.

— Не стрелять! — гаркнул я зычно. — Свои! На помощь пришли!

Я тут же поднял руки вверх и скомандовал остальным сделать то же самое.

Автоматные стволы не опустились, а угрюмые рожи не стали ласковее. Оно и понятно — в такое время каждый может обозваться своим. Но не каждый может им быть!

— Кто такие? — донесся с блокпоста низкий голос. — А ну не дергаться!

— Никто и не дергается! — буркнул Ермак в ответ. — Сказано же, что на помощь пришли…

— До хрена нынче помощников стало, что помогают на тот свет отправиться! И тоже из Омутов выходят! Может, шмальнуть по вам для отстрастки?

— Не надо ни по кому шмалять! Ермак Тимофеевич, не стоит накалять атмосферу — взял я на себя роль дипломата. — К вам на помощь явился ведарь Рюрикович Иван Васильевич с друзьями! Мы из «летучих всадников» Кто у вас командир, с кем речь вести?

За мешками с песком возникло оживленное обсуждение. Доносились возгласы:

— Да он это!

— Да нет, не он!

— Смотри, остальные двое тоже с ним!

— Дык девки-то не было!

— Может, подобрали где…

Наконец, в нашу сторону прокричали:

— А василисков можешь показать?

— Запросто, — ухмыльнулся я в ответ и вызвал Серого и Белого на свет.

Два монстра вырвались наружу позади нас и уставились на меня с выражением верности и преданности на клювастых мордах. Я взмахнул рукой и передал мысленную команду. Они оба подпрыгнули, взмахнули крыльями и резко взмыли в воздух.

Уже в воздухе они крутанулись вокруг своей оси, совершили пару разворотов и потом дружно ухнули вниз. За секунду до падения раскрыли крылья и остановили падение, мягко приземлившись за нашими спинами.

Со стороны блокпоста раздались восторженные присвистывания и радостный крик:

— А я говорил, что его видел на видео! Точно они были!

— Иван Васильевич, вы уберите своих зверушек и проходите! — раздался первый низкий голос.

Теперь уже стволы опустились, а угрюмые рожи немного расслабились. Двое молодых ребят в камуфляже приоткрыли шлагбаум. Ровно настолько, чтобы мы смогли пройти поочередно.

Что ж, весьма разумно и предусмотрительно. В нынешнее время следовало опасаться всего и всех. Тем более рязанцам, которые лишились князя.

Я прошел первым. На меня со смесью недоверия и восхищения смотрели разные люди в камуфляже. Женщин среди них не было и это правильно — у войны не женское лицо.

Вперёд вышел плечистый мужчина, крепкий, как кряжистый пень двухсотлетнего дуба. Форма не новая, но чистая, местами ловко заштопаная. Суровое лицо было покрыто ранним загаром и обветрено — ещё один знак, что не просиживает штаны в штабе. Лычки на груди показали, что перед нами не абы кто, а целый воевода!

— Здрав буди, царевич, — уважительно кивнул мужчина. — Просим прощения, что не сразу признали. К нам никогда из Омутов хорошие гости не жаловали. Едва не полоснули…

— Не полоснули же, — усмехнулся я в ответ. — Хотя моральное право имели, ведь слышал я про вашего князя…

— Про Ивана Ивановича? — вздохнул воевода. — Да кто же про него не слышал… Снюхался он с крымчаками, ида и поделом получил. А ещё, говорят, что смыться он успел из московской темницы. И вроде как обратно хочет вернуться…

— А вы что? — усмехнулся я. — Обратно примете?

— Чтобы потом самостоятельно себе на плечи татарву подсадить? Да ни в жисть! — воевода ударил себя кулаком по ладони.

Получился звук, как будто два полена столкнулись в воздухе.

— Во! Вот это наш человек! — хохотнул Ермак. — Уважаю!

— Он тебя едва не изрешетил, а ты его уважаешь, — буркнул Годунов.

— Время такое, — пожал плечами Ермак. — На его бы месте я поступил также.

Воевода только хмыкнул в ответ на их разговоры, в потом посмотрел на меня:

— Разрешите представиться? Местный воевода Иван Васильевич Добрынский Образцов-Симский по прозвищу Хабар. Весьма рад вашему прибытию Иван Васильевич Рюрикович…

— По прозвищу Грозный! — хохотнул Ермак.

— А что? Вполне себе хорошее прозвище, — кивнул рязанский воевода. — Чтобы враги сразу понимали, с кем имеют дело! Чтобы от одного только прозвища срали дальше, чем видели!

— Вообще-то тут дама, — напомнила о себе Собакина. — Так что не срали, а какали.

Мужчины переглянулись и дружно заржали. Лед между людьми был сломан незатейливой шуткой.

— У вас сейчас брат князя остался, — сказал я утвердительно. — Нам бы с ним повидаться, поговорить о всяком-разном.

— Это можно, — кивнул воевода и махнул рукой одному из бойцов. — Митрич, остаешься за старшего. Я же провожу дорогих гостей до младого князя.

— Так точно, ваше воеводство, — кивнул тот в ответ. — Все будет в порядке. Баб водить не будем, вино-пиво распивать не станем. Или… Всё-таки…

— Не нужно, — покачал головой Хабар в ответ на усмешку. — Вот татарву прогоним, тогда хоть в усмерть упейся и до яйчишек сточись. Но пока ни-ни!

— Всё будет сделано, — добродушно улыбнулся тот. — Одной надеждой и живем, да, ребята?

В ответ послышались веселые голоса ответов. Мы же проследовали за воеводой к стоящей поодаль машине.