Путь Стратега 8. РеалРТС

Глава 26 Под черным небом

Подземные толчки стихали. Люди пытались оправиться от случившегося, а животные до сих пор паниковали. Около двух сотен воинов из нашей армии погибли или были ранены из-за случившегося землетрясения. В основном пострадали силы Октана Мерцина, которые находились на правом фланге рядом с небольшой скальной грядой. Там терраформирование от землетрясения было особенно активным. Люди проваливались в трещины или становились жертвами камнепадов. Впрочем, и нам тоже досталось. Одна из трещин раскрылась прям посреди строя, поглощая тех, кто не успел спастись.

Иронично, но если говорить о прямых потерях, то нам от колдунств Ксигона досталось даже больше чем шаддинцам. Не рой яму другому, как говорится. Однако в целом для Империи ситуация на поле боя изменилась в лучшую сторону. Так что рыть ямы другим можно и нужно.

Река по-прежнему бурлила. Ещё недавно спокойный Айрат превратился в клокочущий поток. Его волны стремительно неслись к морю, размывая ирригационные насыпи и жадно слизывая с берегов все, до чего могли добраться. Пришлось даже спешно отвести часть подразделений подальше от воды. Зато о крокодилах можно было больше не беспокоиться. Последних выживших рептилий тоже унесло прочь. И они были далеко не единственными животными, страдающими от магии древнего жреца.

Шаддинские лошади паниковали. Боевые скакуны стали практически неуправляемыми, топчась на месте и натыкаясь друг на друга. Некоторые даже сбросили всадников, но так поступали в основном менее обученные лошади вспомогательных отрядов разведки. Тяжелая кавалерия крепко держалась в седле, однако временно потеряла возможность нормально перемещаться.

Хотя землетрясение закончилось смутное ощущение нависшей над нами угрозы никуда не делось. Мораль многих подразделений продолжала проседать и…

Это было замечательно! Вражеская армия, уверен, куда более уязвима к такой психической атаке чем мои легионы, прошедшие адское горнило проклятого Севера. Для шаддинцев такое близкое знакомство с масштабной хтонью было в новинку. Кроме того, власть Ксигона над природой пошатнула основы веры людей Востока в полную доминацию их Бессмертного Солнца. Лучи светила сейчас скрывали чёрные тучи. Это особенно давило на психику солнцепоклонников.

Я заметил как платформа с магами Багрового Круга, ранее парившая на практически недосягаемой высоте, начала снижаться. Похоже, Утред пытался понять, что за херня здесь только что произошла. И ведь обязательно все по итогам свалят на меня.

Плевать. Главное, чтобы сейчас не вмешивались. Впрочем, даже если захотят, у меня есть чем законтрить колдовство Великого Пламени.

«Михаир, это делаем мы⁈» — со смесью волнения, отчаяния и восторга спросила меня Орина.

«Это сделали для нас», — ответил я. — «Кое-что можно было сделать аккуратнее, но в целом — сойдет. Успокой своих людей».

«Хорошо. Я очень постараюсь».

Грянул гром.

Это совершенно не было похоже на обычную грозу. В черных небесах над нами будто разом сдетонировал целый арсенал ракет. Молнии били в верхушки скал. Бесчисленные яркие вспышки, а после чудовищный звуковой удар, от которого звенело в ушах и все внутренности будто вибрировали.

Несколько секунд небесной канонады ещё больше напугали лошадей. Почти вся шаддинская кавалерия обратилась в неуправляемую массу. Некоторые вражеские слоны с перепугу бесились, топча собственных союзников. Полнейший хаос. Этим надо было пользоваться!

«Бой продолжается!» — обратился я к легионам Рега. — «Ни гром, ни ветер не тронут нас. Пусть слабые сердца боятся стихий! Вражеские лошади паникуют. Это наш шанс на победу! Смело вперед. За мной!»

И я первым двинулся вперёд высоко подняв над головой Вырванный Клык. Меня чуть шатало. Удар топором не остался без последствий. Однако пока я был более чем боеспособен. Плюс на всякий случай у меня ещё оставалось чудо исцеления. Хотя, конечно, лучше было пока приберечь его.

На глазах собравшихся творилось нечто крайне редкое и нетипично для военного искусства. Пехота шла в атаку на кавалерию.

Обычно именно конница обладает в сражении стратегической инициативой. Кавалерия в руках умелого стратега не станет нападать на превосходящего по силе врага и будет бить по самым слабым точкам противника. Именно это одно из главных преимуществ всадников. Однако исключения есть всегда.

Во время марафонской битвы греческой фаланге удалось навязать персидской кавалерии бой за счёт создания пересечённой местности. По крайней мере, так утверждает часть источников. Ксигон тут сделал тоже самое, но при помощи магии, а самое главное внезапно для врага.

Линии крупных трещин возникли в тылу и по флангам лучшей кавалерии Ксериона, как бы запирая царскую гвардию. Конечно, это была не сплошная преграда, но быстро отойти не выйдет. Кроме трещин, ям и поднявшихся скальных пород, сама почва во многих местах стала менее устойчивой. Она разрыхлилась. Множество мелких трещин и провалов образовались в ней.

«Будьте вы прокляты, имперские шавки».

Теперь в голосе Ксериона явно звучала горькая обида. Его можно было понять. Только недавно победа казалась ему неизбежной, а оказалось мы пришли сюда не для массового суицида об шаддинскую армию. Даже собрались побеждать.

Мы начали наступление по центру, чтобы ударить не по фланговым формациям конных лучников, а прежде всего уничтожить самое боеспособное ядро кавалерии Востока.

Сначала в атаку за мной пошли подразделения Шестнадцатого и Двадцать Первого. Постаравшись окружить себя как можно большим количеством воинов, я потратил один из накопленных зарядов доблести, взывая к сила моего меча.

Пламя героизма

Используйте накопленные заряды воодушевления, чтобы пропустить их силу через клинок и разослать вокруг себя в виде волны сверхъестественной энергии, укрепляя силы и дух своих союзников. Похожим навыком обладают боевые шаманы некоторых племен, но меч позволяет использовать его любому достойному служителю Забытого.

Объем расхода: 664–1992

Эффекты:

— потратьте от 1 до 3 накопленных зарядов воодушевления, чтобы направить силу на окружающих союзников.

— за каждый заряд союзники в радиусе 38,7 метров получат 45–168 энергии и 134–285 морали за 2,1 минуты.

— неоднократное применение данного эффекта на людях может наделить их особенностями «Кровожадность», «Хладнокровие» и увеличить максимальное значение морали.

— эффект действует на союзных монстров на 20% слабее, на гибридов на 9%. Демоны, умертвия и прочие существа, связанные с Великим Пламенем не получают никакого бонуса.

Этот навык сейчас был очень кстати. Я сам уже достаточно устал физически. Даже сотня-полторы дополнительной энергии ощущались просто шикарно. Второе дыхание, как оно есть.

Основу нового наступления составил Шестнадцатый легион, а именно:

1 Ударная когорта комитат

3 Ветеранская когорта комитат

2 Ветеранская когорта маттиариев комитат

2 Когорта комитат

За ними уже подтягивались резервы других легионов.

Двадцать Первый:

3 Ветеранская когорта комитат

1 Когорта маттиариев комитат

1 Когорта копейщиков армигери дефенсорес

Двадцать Третий легион:

1 Первая ветеранская когорта комитат

2 Когорта комитат

4 Когорта лимитан

2 Когорта копейщиков-комитат

Двадцать Четвертый легион:

1 Ударная когорта комитат

4 Когорта комитат

Двадцать Шестой легион:

1 Усиленная когорта лимитан

Кроме того, к нам присоединились семь когорт из легионов покойного Нималексиса. Похоже, они жаждали отомстить за смерть своего стратега.

Первая когорта Двадцать Первого по-прежнему оставалась у нас в авангарде, который теперь стал тылом чтобы удерживать натиск вражеской пехоты. А он обязательно будет. В этом я не сомневался.

Обычные шаддинские копейщики, ополченцы-пайганы и некоторые наемники паниковали, а вот фидаины так легко сдаваться не собирались. Их отряды и когорты пытались перестроиться, чтобы объединиться с самыми стойкими воинами Тайкано для новой атаки. Принц готовился использовать стихийную магию. Его третий глаз на лбу раскрылся, излучая холодный синий свет. Ничего. Подавления у нас здесь достаточно.

Зато не стоило пока беспокоиться о язатах. Солнечные игрушки шаддинских жрецов без яркого света и чистого неба лишились части своих сил.

А тем временем я прошел уже метров сто, ведя за собой когорты. Многие легионеры шагали, удерживая строй необычно плохо для войск Империи. Это не страшно. Люди шли вперёд вопреки своему страху, а врагу было ещё тяжелее.

Небеса снова разразились чудовищной канонадой громовых разрядов. Холодный сырой ветер хлестал меня, выискивая малейшие стыки в броне. На фоне вспышек молний я видел как мечутся вражеские кони. Огонь небесных стихий отражался на великолепной броне царской гвардии. Фантастическое зрелище.

«Сколько же силы…» — восхищался шагающий рядом со мной Ноций, созерцая громовые небеса.

Вероятно, сейчас стихийная энергия вокруг просто бушевала как в древние времена, когда титаны правили этим миром.

Ещё пятьдесят метров.

Шаддинская кавалерия пыталась восстановить боеспособность, но это пока не вполне получалось. Некоторые всадники из саваран даже спешивались, чтобы отвести своих скакунов прочь из общей давки и успокоить.

В нас полетели стрелы, но слитного залпа у врагов не вышло. Многим всадникам мешали стрелять беснующиеся лошади. Я ощутил попадание стрелы в плечо. Броня, конечно, выдержала.

Почва под ногами стала рыхлой и неровной. Уже были видны мелкие трещины разошедшейся земли. Кое-где её пласты опустились или наоборот приподнялись. Идти стало сложнее, но именно эта сложная местность давала нам решающее преимущество.

Октан Марцин пока не мог присоединиться к атаке. Кавалерия под его управлением тоже потеряла контроль в условиях колдовского катаклизма.

А вот Силы Иворна Сандиса хоть и с опозданием, но поддержали нашу атаку. Сам триумвир ехал на боевом слоне вперёди своих легионеров. Модифицированная, закованная в броню махина с четырьмя бивнями ни капли не боялась творящегося вокруг буйства стихий. Два минотавра шли рядом, вооруженные не только топорами, а ещё дротиками и длинными копьями.

«Пришло время лить кровь напыщенных варваров», — с явным злорадством в голосе объявил Сандис. — «Я долго ждал этого момента. Слышишь, Ксерион? Твое „великое царство“ восстало из пепла, чтобы снова сгореть дотла. Его кости удобрят почву, на которой Империя поднимется ещё выше. Смотри на черные небеса, царственный червь. Солнце оставило тебя, жалкий человечишка. Я обращаюсь ко всем вам, рабы бывшие и будущие. Бегите, прячьтесь, страшитесь».

Уверен, он долго носил в себе эту злобу. Его «теплые отношения» с шаддинцами начались ещё в первые месяцы восстания. Хорошо, что Сандис транслировал свою речь на вражескую армию. Ещё один гвоздь в крышку гроба морали противника, а она и так уже держится крепко.

Стрелы продолжали лететь. Они впивались в мой серьезно повреждённый щит. Жаль, не успел его сменить. Даже разум стратега всегда упускает какие-то мелкие детали.

Ещё сто метров и новые раскаты грома. Ксигон явно не хотел давать вражеской кавалерии шанса опомниться. Правильно. Однако, по ощущениям, новые раскаты грома были слабее предыдущих. Возможно, заклятие жреца постепенно теряло силу. В конце концов, самого Ксигона рядом не было. Он применил силу дистанционно.

Впрочем, кое-какой эффект заклинания ещё только готовился сыграть свою роль в этом спектакле доблести, силы и коварства. Два крупных пролома были окружены белёсым туманом, в котором двигались громадные фигуры. Нечисть поменьше размером уже начала выбираться оттуда. Гули, трупогрызы, лярвы, веталы. То была не самая опасная нежить, но даже она может повлиять на ход боя. Особенно, когда вражеская кавалерия деморализована. А в глубинах проломов шевелилось что-то явно крупнее и опаснее.

Остается надеяться, что Ксигон в какой-то степени контролирует монстров и они не станут для нас помехой. Впрочем, я бы с удовольствием зарубил парочку сверхъестественных тварей. Меч передал бы мне их силу, восстанавливая энергию и ускоряя регенерацию ран. Моё тело ещё помнит, как на Севере я сотнями истреблял чудовищ, сражаясь неутомимо и с каждым боем становясь сильнее. Однако пока вперёди не было вражеских монстров. Только всадники и лошади, которых они пытались успокоить.

Вот кого сейчас нужно истреблять.

Двадцать метров.

Я приказал легионерам замедлить шаг и скомандовал: «Дротики!»

Несмотря на многочисленные раскаты грома ни капли воды пока не упало с чёрных небес, однако смертоносный ливень по моей воле обрушился на потерявших строй всадников.

«Ещё», — требовал я. — «Ещё!»

Пилумы, плюмбаты и обычные дротики сыпались на врага. Масса кавалеристов забурлила. И без того напуганные лошади получили ещё один повод для паники.

Из-за резко наступившей темноты было ощущение, что мы сражаемся ночью. Однако вспышки грома иногда роняли на землю свой ослепительный свет, выхватывая из полумрака образы эпического сражения.

«Вперёд!»

Я вёл за собой в атаку почти 14.500 воинов моих легионов и около 3500 бойцов покойного Нималексиса. Примерно столько же отправилось за Сандисом. Волна тяжелой пехоты накатывалась на кавалерию Шадда. Рядом с Ксерионом там было около двадцати тысяч всадников. Причем лучшие из лучших. А также слоны и верблюды.

Вражеская пехота, несмотря на понесённые потери, снова попробовала предпринять контратаку. Основой ее стали выжившие фидаины и немногочисленные хваран во главе с Тайкано. Мораль других подразделений шаддинской пехоты слишком сильно колебалась. Они могли только лишь играть роль вспомогательной массовки.

«Орина, пехота на тебе», — объявил я.

«Поняла».

У Орины в распоряжении были антесигнаны Двадцать Первого, превенторы во главе с Клестусом, кербрийцы, гомункулы. Сдержать контракту они должны, а мы пока… победим в сражении.

«Вперёд!» — эхом до меня донесся голос Поция, возглавлявшего сейчас натиск пехоты на на противоположном от меня фланге наступления. — «Не можете убить всадника⁈ Хреначте лошадей!»

Я снова был у массивной стены вражеской кавалерии. Подходил к ней сам, ведя атаку. Грозные всадники Востока были уже не такими опасными как прошлый раз, но все еще могли огрызаться.

Мы наступали, враг пытался отойти.

Уже не было леса копий, на который я наткнулся в прошлый раз. Часть всадников потеряла своё основное оружие в предыдущем столкновении, а другие не могли орудовать длинными копьями как следует из-за паникующих лошадей. Теперь шаддинцы больше полагались на булавы и топоры. Ещё получить по голове мне не хотелось. Следовало проявить большую осторожность во время нового штурма живой кавалерийской стены.

Небеса опять грянули раскатами, но былой громогласной мощи в них уже не ощущалось. Шаддинцы почти успокоили своих скакунов.

Передо мной был всадник из Пуштигбан. Во время вспышки молнии я заметил на его броне вмятину от пули из гаковницы. Видать попала на излете. То, что не смогло сделать современное оружие мне придётся довершить по старинке.

Царский гвардеец пытался отступить, но заметив меня, ринулся в атаку. Он размахнулся булавой, несмотря на тянущиеся к нему копья армигери дефенсорес.

Пришлось сделать шаг назад, поднимая порядком изломанный щит.

Ближайшие шаддинские всадники тоже устремились ко мне. Похоже, Ксерион пытался положить мою голову на чашу весов военной удачи. Сначала я охотился на Царя царей. Теперь же он взялся за меня. Ну ничего. Пусть попробуют.

Чтобы не упрощать врагу задачу, я больше не рвался вперед, а наоборот чуть отступил назад. Не обязательно зарубить каждого шаддинца лично. Роль приманки тоже важна, если это заставит врага принять бой на невыгодных условиях.

Я поднял щит выше, но в этот раз мне грозило кое-что пострашнее булавы или топора. Бронированный конь шаддинца встал на дыбы, желая смять меня копытами. Я хотел использовать ударную волну, но неожиданно вмешался Ноций. Он поднырнул под коня и, толчком большого круглого щита в живот… перевернул его!

Даже с силой полубога это казалось невероятным подвигом.

Избавившись от одного всадника, Ноций принял удар от другого на щит и мечом подрубил ногу его скакуну.

Десятки копий армигери дефенсорес поддержали его натиск. Контратака шаддинцев с целью ликвидации одного особенно борзого стратега провалилась. Ряды легионеров сомкнулись передо мной. Теперь, когда я сам не находился на передовой, можно было глянуть, что происходит на других участках поля боя. Там было на что посмотреть.

Я всегда воспринимал Сандиса как того, кто привык действовать чужими руками. То, что он недавно подставился под покушение с целью провокации врага выглядело в моих глазах редким исключением. Однако сейчас Иворна не собирался отсиживаться в тылу. Его четырёхбивневый мумакил с разгона врезался в ряды тяжелых саваран. Чудовищный слон одним движением головы смёл сразу троих всадников. Он ударил их бивнями, отшвыривая прочь людей и лошадей. Шаддинцы пытались отстреливаться, однако слон был защищен броней.

Более того, башенка, на которой восседали Сандис и пятеро его телохранителей, обзавелась чем-то вроде крыши. Над ней натянули многослойную, вероятно, шелковую ткань, усиленную сеткой из конопляных веревок. Стрелы эта штука удержит.

Слонище Сандиса, продолжая орудовать бивнями, схватил хоботом особенно бронированного катафрактария и метнул его туда, где вражеский всадники толпились гуще всего. Сомнений быть не могло. Сандис напрямую управлял движениями слона. Вероятно, у него был навык, который позволял использовать что-то типа единства на монстрах. Это работало весьма эффективно и эффектно.

Легионеры Сандиса поддерживали натиск своего стратега. Несмотря на все выкрутасы Иворна сейчас они сражались как подобает настоящим воинам Рега. Рядом с ними бились гомункулы, окованными дубинами сокрушая всадников.

Шаддинска кавалерия. Одна из лучших в мире, если не самая лучшая. Тысячи умелых воителей, которые тренировались с самого детства. Отличные породистые скакуны, обученные слушаться малейшего движения седока. Тонны ценнейших металлов, которые умелые руки тысяч мастеров превратили в великолепные комплекты брони.

Всё это было силой, которая могла повергать царства и возносить правителей к вершинам славы.

И сейчас эта сила гибла.

Две ранее враждовавшие стихии объединились против неё. Две полные противоположности: древняя магия Канртега, презирающая простых смертных, и мощь этих самых смертных, воплощенная в легионах Рега.

Копыта скакунов вязли в мелких трещинах. Кавалерия врага постепенно отступала, но каждая секунда растянутого бегства обходилась им очень дорого.

Шаддинцы могли уходить только через достаточно узкий участок у реки. Остальные места были перекрыты трещинами и новыми складками рельефа. Кроме того, на их пути находился один из проломов, откуда лезли чудовища.

Белесый туман в разломе, мимо которого отходили шаддинцы, будто ожил. Волны нежити хлынули оттуда, мешая Восточной кавалерии нормально отступать и давая нам шанс нанести ей ещё потери.

Однако даже в этом случае уже было ясно — всех здесь нам не перебить. Капкан у Ксигона получился хороший. Трещины закрыли для врага почти все пути отступления. Но шаддинской кавалерии слишком много и она очень хорошо защищена.

Большая часть уйдет.

Они уже уходили, разрывая дистанцию и смещаясь к реке. Тысячи всадники, которые пришли сюда побеждать, вынуждены были спасать свои жизни. И очень многим это не удалось.

Кони спотыкались, попадали ногами в мелкие трещины, всадники мешали друг другу, пехота догоняла и разила их. Саваран били в спину. Кольчуги далеко не всегда выдерживали уколы дротиков и длинных копий. Более бронированных катафрактариев старались вытащить из седел. Сбросить на землю, чтобы добить в уязвимые части доспеха или взять в плен.

Почти четыре тысячи всадников пали от рук нашей пехоты во время шаддинского отступления. Целая небольшая конная армия. Две трети царской гвардии полегло. Сверкающее боевое ядро шаддинского войска было расколото. Лишь фрагмент остался от его ослепительной славы. Пуштигбан в потрясающей красоты доспехах валялись мёртвыми или тяжело ранеными. Пули, дротики, копья, щиты и клинки легионов собрали хорошую жатву этих золотых душ.

Пускай битва ещё продолжалась, но мы получили серьёзное преимущество.

Земля снова задрожала. Нечто по-настоящему исполинское начало выбираться из ближайшего к реке разлома. Огромная фигура была окутана струящимся туманом, напоминая белый вихрь. Множество каких-то отростков колебались на его теле. Это какая-то гигантская форма гидры?

Высотой существо было с пятиэтажку и т не факт, что еще часть не скрывается под землёй. Я выделил огромное создание через систему.

Гекатонхейр

Титаническая сущность

Монстр

Заклинатель

Вот значит как…

Эти отростки не головы гидры, а руки великана. Чудовище продолжало подниматься выше и выше. Сотрясая землю из бездны к нам лез сторукий гигант.