Путь Стратега 8. РеалРТС

Глава 10 Начинается

— То, что я хочу вам передать, не является древней реликвией Рега, — заявил Октан Пелвин, когда мы остались с ним наедине.

В небольшом походном шатре недалеко от моего лагеря, венатор поставил на столик короб из красного дерева.

— Можно? — спросил я.

Пожилой воин кивнул, однако, мне показалось, что он делает это будто нехотя. Я сначала поднял короб на руки. Достаточно увесистый. Внутри был явно крупный и тяжёлый предмет. Шлем? Вряд ли. Я аккуратно снял крышку. Внутри обнаружился сверток из светло-серой ткани, терпко пахнущий благовониями. Я уже мог догадаться, что за предмет принёс мне старый венатор.

— Ну и чья это голова? Развернуть можно?

— Можно, но действуйте аккуратно. Важно не разорвать нити.

Нити? Интересно. Ну сейчас посмотрим, что там за вышивку мне притаранил тёзка Октана Мерцина.

Я начал разворачивать сверток. Сперва показалась шея с достаточно ровным срезом. Однако местами мертвая плоть все равна торпщилась, досаждая моему внутреннему перфекционисту. Женщина? Да. Скорее даже молодая девушка. Следов разложения нет, трупного запаха тоже. Кожа покойницы стала белой и неестественно твёрдой, немного напоминая жёсткую резину, незнакомую обитателям этого мира.

Если бы я обнаружил такую голову ещё до переноса, то, очень вероятно, счел бы её качественной бутафорией.

Я продолжил разглядывать подарок.

Небольшой узкий подбородок, совершенно белые губы… Аааа, вот о чем говорил венатор. Веки покойницы были сшиты между собой одной красной нитью. Однако держалась она по ощущениям не крепко. Реально можно было всё порвать одним достаточно сильным движением руки.

Полностью развернул ткань вокруг мертвой головы, а в моей голове возникли новые вопросы.

— Неужели это…

— Не она сама, — пояснил венатор. — Лишь её отродье.

Вместо волос на отрубленной голове находились змеи. Гинд говорил мне, что венаторы не понимали насколько сильна Каламет. Мол были даже сообщения о победе над ней. Однако, вероятно, более посвещенные воины Гетионы держат в секрете, что кроме главной змеи, есть и другие.

— Трофей из Сен-Тирата? — спросил я.

— Верно. Проклятый город забрал многих достойных мужей. Я хочу, чтобы взамен это… — он указал на голову. — Послужило Империи. Голова уже мертва. Я сам срубил её. Но один последний взгляд ещё остался за этими зашитыми веками.

— Хорошо… Я, прежде всего, человек военный. Как эту штуку правильно использовать в бою?

— Достаточно разорвать нить и направить куда требуется. Темная, сила, которая будет высвобождена, опасна даже для тех, кто защищен богами.

Я глянул на голову через систему.

Голова наследницы Каламет

Фрагмент ведьмы-медузы

Затаенный прощальный взгляд

По легендам отсеченная голова медузы ещё один раз способна использовать свою смертоносную силу. Сейчас эти создания уже не встречаются за пределами Сен-Тирата, но память об их могуществе продолжает жить в мифах и эпосах. Взгляд медузы способен нанести врагу страшный урон или даже обратить в каменное изваяние.

Эффекты:

— голова медузы выпускает из глаз поток магической энергии, теряя последние жизненные силы и окончательно умирая. Процесс занимает около 1,2 секунды.

— магия действует на расстоянии до 48 метров, на цели, которые голова успела увидеть хотя бы на 0,53 секунды. Цели не обязательно должны смотреть на медузу.

— пораженные цели теряют 379–643 обычной и стихийной энергии, а также силы Великого Пламени. Также на них накладывается эффект «Болезненный ужас».

— Вражеское подавление снижается на 1,5

— Если могущество цели ниже могущества медузы, а коэффициент подавления защищающий жертву меньше 3,5, то она подвергается эффекту «петрификации», частично или полностью превращаясь в каменное изваяние, с заключенной внутри тенью.

Мощно. Я бы даже сказал очень. Массовый смертельно опасный закаст. Ещё и обладает пробиванием подавления. И это ведь не сама Каламет была, а её дочка. Сложно представить насколько смертоносно может пыриться старшая змеиная ведьма.

Мне вспомнилась статуя эльфийки из Канртегского хранилища. Прошли сотни лет, а её тень всё ещё была привязана к скульптуре. Однако мне даже сложно представить, что творится в душе, обречённой на такое странное бессмертие. Страдает ли она? Бодрствует или видит сны?

— Эта… вещь, — с явным отвращением произнёс старик, косясь на мёртвую голову. — Досталась нам большой кровью и долго хранилась в удалённом храме Гетионы. Будьте осторожны, стратег.

— Она кусается? — уточнил я.

Венатор посмотрел на меня как на не самого мудрого мужа. Я решил развернуть свою позицию:

— Глубокоуважаемый Октан, я очень люблю конкретику. Если вы считаете, что эта голова опасна, то объясните чем и как избежать проблем.

Венатор несколько секунд молчал. У меня возникло ощущение, будто он что-то не договаривает. Наконец, Октан Пелвин выдал такую речь:

— Мне известно, что вы пользовались услугами ряда колдунов. Очень рекомендую воздержаться от передачи данного предмета в их руки. Подобная сила, будучи использована неподобающим образом, может быть губительна для нас.

Использовать губительные силы неподобающим образом мой конек. Хобби, наравне с поджогами и выкапыванием ям. Впрочем, венатор может думать, что эта штука повлияет на мою психику. Очень сомневаюсь. Мне капали на мозги гораздо более могущественные сущности.

— Буду осторожен, — кивнул я, снова заворачивая голову в ткань. — Благодарю за такие щедрые дары.

— Это не дары. Мой долг помочь вам в предстоящей борьбе. Фламин Гетионы чётко изложил позиции нашего храма по этой войне. Шаддинцы могут беспрепятственно поклоняться Солнцу, но их древнее колдовство недопустимо.

Ясно-ясно. Ничего страшного. На их древнее и зловещее колдовство, мы ответим ещё более древним и в сотни раз более зловещим. Дедуля Сандиса нам в помощь.

Забрав дары венатора, я возвратился в лагерь. Недалеко от него собирались многочисленные отары овец и коз. Наше мясо на ножках. Также здесь были сотни голов верблюдов. Скот на баснословные деньги.

— Сколько же доброго мяса, — потер мозолистые руки Поций, пока мы с ним и центурионом превенторов Клестусом созерцали как пастухи гонят свои стада на выпас.

— Большую часть зарежут шаддинцы, — мрачно предположил Клестус. — Степи. Не выйдет всех прикрыть.

Немногословный центурион имел в виду, что когда мы пойдём через степи, нам придётся рассредоточивать стада, чтобы прокормить их. Вражеская лёгкая кавалерия будет охотиться на нашу скотину. Но, что поделать. Мы на вражескую кавалерию тоже будем охотиться. Однако без скота нам никак. Даже если потеряем всех по дороге, главное дойти до реки Айрат.

— Октану будет попроще сохранить стада, — заметил Поций. — Видал его войско на марше. Там полно союзных сэйфов. Они и за стадами присмотрят, и вражескую кавалерию разгонят.

— Больше полагаюсь на грифонов, — ответил я.

Легкой кавалерии у шаддинцев всяко больше. Но если выиграем борьбу за небо против вражеских язатов, то грифоны сумеют разогнать сколько угодно конных лучников. Шкуры этих крылатых зверей усилены магией. Обычные стрелы их плохо берут. Попасть же в наездника пока грифон в воздухе шансов крайне мало. При грамотном использовании эти звери отличная контра легкой кавалерии. Вопрос только сумеем ли мы победить в борьбе за небеса.

Практически на весь день я забыл про подгон венатора. Дел было невпроворот. А вот уже ближе к вечеру я вспомнил про недавний анбоксинг. Что там говорил венатор насчёт головы медузы? Не давать колдунам?

«Арамиа, солнышко моё, у меня есть для тебя новое задание. Буду в шатре через десять минут».

Прибыл я без опозданий.

— Чем могу быть полезна вам, господин Михаир? — с поклоном поинтересовалась колдунья, одетая в желто-красный шелковый халат.

— Покажу тебе одну вещь. Хочу понять насколько она опасна и полезна.

— Как вам будет угодно, господин.

Я выложил на стол мёртвую голову медузы и вкратце пересказал, что задвигал мне венатор. В глазах Арамии появился возбужденный блеск.

— Вам в руки попало настоящее сокровище, господин, — чуть ли не воскликнула она. — Алхимики моей страны отдали бы за неё золото в три или четыре меры её вес. А заклинатели крови до конца жизни бесплатно снабжали бы вас любыми эликсирами. Наши соседи яномейцы называют этих существ нурэ-онна. Их тела обладают множеством чудодейственных свойств.

— Спасибо за экскурс, — похвалил я, положив девушке руку на щеку, а затем уже не таким довольным тоном добавил. — Но мне нужны более осязаемые результаты. Можно ли, скажем, перезарядить эту голову? Чтобы она не единожды использовала смертельный взгляд, а два, три или больше раз?

— Я сейчас же изучу этот вопрос как можно более досконально. Доверьтесь Арамии, господин. Она не подведет вас.

Очень надеюсь.

Отдав голову медузы заклинательнице, свою я поместил на подушку. Мне выпали чужие сны, которые потратил на Касс. Бывшая гладиатрикс плыла на небольшом достаточно быстром судне вдоль пустых берегов. Отлично.

Плыви. Отправляйся на край земли. Пусть хоть кого-то из моих женщин не постигнет злой рок. Луна и Арамиа не в счёт. Они сами часть моего злого рока. Словно насмешка судьбы над попытками построить какие-то нормальные отношения.

Проснувшись с утра, я снова окунулся в лагерную жизнь. Встретился с Мелло, наездницей грифона Огонька и её товарищем по ремеслу. Мне объяснили, что грифоны не очень любят действовать совместно, однако иногда их можно на какое-то время свести в пары. Самца с самкой обычно. В такой ситуации их можно размещать рядом и использовать в бою как единое подразделение. Из четырнадцати грифонов в моей армии можно было выделить четыре пары то есть восемь штук имели друга/подругу. Остальные шесть охотились исключительно в одиночку.

Я довольно долго обсуждал с всадниками какую роль они должны сыграть в предстоящем сражении.

— Эти их летающие чудища очень опасны, — явно беспокоилась Мелло.

— Язаты? Да. Однако я постараюсь разобраться с ними не только с вашей помощью. На Севере мне пришлось иметь дело с множеством летающих монстров.

И там я получил способность к дистанционному подавлению. Плюс могу резко увеличивать антимагический потенциал своих воинов. Так что прорвёмся. Но летающие язаты пока являются одной из самых неприятных проблем на период марша. Эх, жаль Велвегры свалили. Тогда на эмоциях после победы над Сердцем слишком легко их отпустил. С другой стороны, удерживать эльфов насильно тоже чревато проблемами.

Погода, кажется, чуть-чуть успокоилась. Хотя все равно ощущалась некая неестественность, в тех запахах что приносил ветер. По небу гуляли рваные облака.

Неслась мимо нас пыль, гонимая порывами ветра. Неслось время, приближая роковой час генерального сражения. Солнце поднималось и опускалось, над степью, которую мы вокруг себя потихоньку превращали в пустыню. Трава вытаптывалась, съедалась стадами. Пора было выдвигаться.

На последней встрече стратегов перед походом, Сандис держался по обыкновению оптимистично, Октан Мерцин говорил мало, а Нималексис напоминал комок нервов.

— Как насчёт предсказаний? — спрашивал он. — Сколько мы проводили ауспиций?

— Ситуация слишком неоднозначная, — ответил я на правах эксперта по пророчествам. — Как и положено мы проведём публичные гадания. Однако это больше для успокоения людей, чем для получения ценной информации.

— Знать бы хотя бы насчёт реки… Понимаете?

Я понимал. Молодой стратег беспокоился о ситуации, в которой Ксерион бы просто не стал давать нам бой. Занял бы оборону за великой рекой Айрат, мешая нам переправиться. С какой-то точки зрения это был бы самый верный и осторожный вариант для нашего врага. На западном берегу Айрата есть плодородные земли, однако поселения оттуда можно эвакуировать, а провизию вывезти или уничтожить.

Тактика выжженой земли. Измор.

Вероятно, я сам поступил бы именно так. Однако мы с Сандисом сходились во мнении, что Ксерион всё-таки даст нам бой. Дело было и в характере самого Царя царей, и в риторике его пропаганды. Ксерион уже показал, что старается не сильно разводить слова и дела.

Но даже в случае, если он решит хладнокровно отсидеться на другом берегу, давая нам как следует насладиться истощением припасов, у нас в рукаве остается козырь по имени Ксигон. Вовремя поднявшийся туман или какая-то ещё погодная аномалия могут помочь пересечь реку.

Однако лёгкой прогулкой наш вояж в любом случае не будет. Особенно в момент, когда начнём переправляться через Айрат. Если прижмут к реке, то никаких гарантий.

— Держите свою голову холодной даже на таком жарком солнце, молодой Нималексис, — посоветовал ему Сандис. — Нет ничего более глупого, чем жалость. Будто то жалость к окружающим или себе самому.

Не знаю как Иворна относился к себе, но окружающих точно не жалел. Ходил слух, что в поход Сандис взял несколько тысяч рабов. В лагере Иворна, действительно, было заметно больше слуг чем у нас. Рассказывали, что это рабы, которых использовали на износ. По очереди перегружали, не докармливали, а затем отдавали на мясо монстрам типа Гория. Уж не знаю, правда это или просто страшные байки, но ни капли не сомневаюсь, что Сандис способен на подробные решения.

После тяжёлых и не очень удачных боёв против шаддинцев он даже назначал децимацию среди когорт, поддавшихся панике. Казнь каждого десятого в подразделении по жребию давно не проводилась в Империи. Не только Карр умел возрождать традиции древности.

Вообще, стиль руководства Иворна можно было охарактеризовать как… крайне контрастный. Он поддерживал в войсках строгую дисциплину и уделял этому много своего личного времени. Сандис внушал страх всем от простого легионера до центуриона. Однако не кнутом единым Иворна управлял. Рядом с наказаниями умопомрачительной жестокости регулярно случались аттракционы невиданной щедрости.

Сандис мог за один день сделать из нищего человека с долгами настоящего богача. Деньги и связи Иворна спасали смертельно больных, освобождали приговорённых к смерти, исполняли самые сокровенные желания.

Это была, конечно, не доброта. Вполне себе холодный расчёт. Иворна Сандис стремился заставить подчинённых заглядывать ему в рот. Стиль управления скорее близкий восточным царям чем наследникам Республики. Дать людям ощутить, что держишь их судьбы в кулаке. Наличие дара стратега, доступного некоторым людям этого мира, лишь подчеркивало практически божественный статус такого управленца.

Иворна требовал абсолютного повиновения. Преданности, на грани с фанатизмом. Не Империи, не какой-то идее, а лично ему. Ради получения этой власти Сандис не только казнил, но и регулярно миловал. Это была попытка избежать, как говорили местные, «ошибки Мардония».

Одноимённый царь славился справедливостью и суровостью. Он навел порядок в своей стране, приструнил казнокрадов, избавился от разбойников. Однако Мардоний был убит своими же приближенными. Теми, кто верно служил ему много лет.

Как-то раз его советники и командир дворцовой стражи допустили серьезную ошибку. Обрушилось недавно построенное здание. Зная непримиримый и суровый характер царя, они понимали, что им грозит жестокая казнь. Решили действовать на опережение, самостоятельно избавившись от Мардония.

Излишняя суровость может воспитать не преданность, но ненависть. К сожалению, Сандис это прекрасно понимал. Даже за косяки не всегда карал сурово, если виновный активно каялся. Рассматривал каждый резонансный случай, прежде чем рубить головы, вызывая у людей некую подобострастную форму поклонения…

Если придётся с ним закуситься, то не стоит ждать, что его войска легко сложат оружие, не желая защищать ненавистного кровопийцу. К этому кровопийце они очень даже привыкли. У каждого третьего значок почетного донора.

Я же общался со своими легионерами иначе. Перед походом толкнул такую речь:

'Воины, нас ждёт тяжёлый путь. Ещё один тяжёлый путь. Не первый для многих из вас и, вероятно, не последний. Спите крепко, ешьте досыта, вспоминайте хорошие деньки, когда мы праздновали триумф в Реге, но не мечтайте вернуться туда. Скрепите свои сердца. Только упорство, терпение и мужество обеспечат нам победу. Особое обращение к тем, кто прошёл со мной Север. Теперь враги опять обычные люди из плоти и крови, прикрытых металлом брони. Но не стоит недооценивать их. Им знаком страх, однако вместе с тем, они знают, что такое осторожность. Не попрут в безумные атаки. Однако ваше мужество и терпение мне хорошо известны. Люди или монстры, вы будете достойно стоять против любого врага.

Рег одержит новую победу и добудем её мы!'

Я специально старался не слишком заряжать эту речь оптимизмом. До боев ещё надо дошагать под палящим солнцем вдыхая сухую пыль. Впереди тяжелая дорога.

— В первый день мы пройдем всего десять километров, — оповестил я Орину, Поция и нескольких других членов командного состава моей части великой имперской армии. — Ждем ещё два обоза с гвоздями. Они нагонят нас по дороге.

— Гвозди это прекрасно, — усмехнулся Поций. — Если закончатся наконечники стрел и болтов, то можно будет использовать крепкие имперские гвозди.

Уж не знаю серьёзно он или это одна из его многочисленных шуток. Однако металл это, действительно, хорошо. В случае необходимости можно реально перековать гвозди в те же примитивные наконечники для стрел.

Через полтора часа после этого разговора, войска начали сниматься со стоянки. Пока медленно, неторопливо, будто нехотя начинался наш марш. Мы были словно ныряльщик, который старается набрать в лёгкие побольше воздуха перед погружением в смертельно опасные глубины.

Первый день марша ожидаемо прошел спокойно. Мы чуть отошли от лагеря Клепсида, а в него начал прибывать гарнизон из группировки обеспечения нашего снабжения.

Ночью неожиданно пошёл дождь. Возможно, усилия наших заклинателей наконец-то дали свои плоды. Однако проснувшись поутру мы практически не обнаружили следов этого дождя. Разве что трава чуть налилась зеленью. Сухая земля жадно впитала всю влагу.

Мы продолжили марш. На этот раз предстоял уже полноценный день похода. 15–20 километрово по степи. Наша армия разделилась на три крупные колонны, шедшие параллельно друг другу. По центру были Октан Мерцин и Нималексис Царон. Я слева, Сандис справа.

Когда попадались относительно ровные участки степи, без большого количества холмов и оврагов, можно было оценить невероятный масштаб движущейся на Шадд угрозы. Десятки тысяч шагающих на Восток воинов. Многочисленные стада, которые должны стать для них провиантом. Обозные телеги с припасами и снаряжением.

Второй день тоже прошел без проблем, если не считать особенно душной погоды. Конечно, лично мне после колдовского жара Северной кампании было гораздо проще выносить обычное солнце. Однако не очень приятной была мысль, что терпеть горячие лучи небесного светила придётся ещё недели или даже месяцы напролёт.

Наши заклинатели опять попытались изменить погоду. И что же вы думаете? Добились только жалких рваных облаков, которые ночью пролились коротким дождем. Чувствуя утром повышенную влажность, даже хотел запретить им новые попытки влиять на погоду. Однако ночные дожди оказывали благотворное влияние на животных, которых вела с собой армия. Ранее сухие жёлтые степные травы чуть-чуть воспряли. Напитались драгоценной влагой.

Такой полив позволит растянуть срок жизни нашей скотины. Меньше голов ослабнет и падет по дороге. Ведь тех, кто не способен идти дальше, мы будем резать. Такая вот «Долгая прогулка» как у Кинга, но вместо подростков овечки и козочки.

— Ждем момента первого контакта, — объяснял я вечером центурионам. — Пока стада могут относительно свободно пастись на большой территории вокруг армии. Но как только появится враг, то придётся либо выслать охрану, либо держать скот поближе к армии. Тогда кормовая база для животных станет заметно меньше.

Есть конечно ещё опция забить на животных и ждать караваны снабжения, но тогда нам придётся уменьшить дневную норму пройденного расстояния, чтобы нас регулярно догоняли. Тоже не очень хороший вариант.

Третий и четвертый дни слились в одну сплошную ходьбу по достаточно однообразным, но приятны глазу после адского Севера пейзажам. Мы добрались до тонкой, почти пересохшей речушки, которая обычно разливается в сезон дождей. Даже такой источник воды обладал огромной ценностью среди сухих степей. Мы решили заночевать именно там, чтобы набрать с собой как можно больше питьевой воды и хорошенько напоить животных.

Следующим утром система разбудила меня сообщением:

«Ваши войска обнаружили врага».

Выйдя в режим стратегии я увидел, как на фоне редких белых облаков плыла на огромной высоте четырехкрылая тень. Вот и старые знакомые…

Заклинатель

Язат-арака представлял собой странную помесь четырехкрылой птицы и ящера. Длинный хвост быстро сужался, колыхаясь во время полета как лента. Вытянутый жёлтый клюв покрывал сложный рисунок символов.

Шею существа защищали медные пластины со множеством граней, желобков и выступов. На широкой спине монстра сидели трое. Жрец и парочка его телохранителей с арбалетами.

Начинается.