Путь Стратега 8. РеалРТС

Глава 16 Злоба Солнца

Было ощущение, что с каждой минутой солнце палит всё жарче. Я раздумывал стоит ли мне использовать глобальное подавление или же пока приберечь его? В Шадде всегда жарко, но сейчас температура была под сорок пять градусов. Лучи небесного светила слепили и обжигали. За годы походов моя кожа огрубела, но даже так каждым открытым участком я чувствовал огненное прикосновение этого жестокого солнца.

Поначалу легионеры занялись своими обычными делами, готовясь к осаде города и укрепляя лагерь. Однако их силы расходовались слишком быстро, а здоровье находилось под постоянной угрозой. Уже через час несколько человек слегли с солнечным ударом. В перспективе могли пострадать еще сотни, если не тысячи. Мне пришлось отдать приказ прекратить все работы. Людям требовалось укрытие. Ещё недавно кишащий активностью лагерь будто вымер. Только небольшое количество отчаянных часовых находились под импровизированными навесами.

В моем шатре было мучительно душно. Конечно, на Севере тоже приходилось испытывать экстремальную жару, но это не то ощущение, к которому хотелось возвращаться. Мы собрались осадить город, однако сами оказались в осаде.

— Мне ничего не хочется, — жаловалась Луна из-под кровати. — Ни есть, ни трахаться. Только пить воду.

По её мнению именно под кроватью сейчас был самый оптимальный климат. Милен и Ноций переносили жару намного лучше остальных, но все равно страдали. Очень тяжело приходилось лошадям. Значительную их часть пришлось отвести к реке. Это было опасно, но иначе животные могли сильно пострадать от перегрева. Лошади вошли в воду практически по шею, не желая покидать священную реку. А на том берегу шаддинцы спокойно гарцевали, слушали музыкантов, занимались своими делами. Их солнце не трогало. С явным злорадством наблюдали они наши проблемы. Вероятно, каждый из них сейчас верил в Бессмертное Солнце особенно рьяно.

«Это просто линза», — обратился ко мне и остальным стратегам Сандис. — «Не чудо богов, но обычная магия, помноженная на знания законов природы. Шаддинцы донимали нас этим и ранее. Они не смогут поддерживать подобный жар слишком долго. Я не думал, что они используют этот козырь так рано. Возможно, Ксерион скоро собирается переправиться и напасть. Можно считать эту жару хорошим знаком».

Да ты что!

От это «хорошего знака» часовые вот-вот заживо запекутся в своих доспехах.

Хм. Линза…

Интересно, насколько высоко её разместили шаддинцы? Смогу ли я взлететь на нужную высоту и с помощью подавления сломать этот магический механизм?

Наши стихийные заклинатели предпринимали попытки затянуть небо облаками, но получались лишь жалкие белые обрывки, не способные облегчить участь страдающих людей.

Оставалось ждать.

Я решил, что если эта дрянь не пройдёт к закату, то завтра утром попробую взлететь к небесам и уничтожить линзу. Надеюсь, она расположена не слишком высоко.

День медленно тянулся в отвратительном бездействии. Люди мучались по палаткам и навесам. Водоносы, целиком кроме глаз завернутые в светлую ткань, поочередно отправлялись к реке за ценнейшим ресурсом, способным немного облегчить страдания людей. Некоторые пытались спать, другие вели тихие разговоры или молча сносили тяготы.

Пастухи под охраной легкой кавалерии и венаторов увели стада подальше. Им удалось выйти за пределы действия линзы. Радиус её работы составлял что-то около пяти километров. Вроде бы немного. Можно ли просто уйти? Да. Однако уверен, если мы сместим свой лагерь, то враг просто изменит точку преломления концентрированного света. Отправит линзу вслед за нами.

Поколдовать с облаками не вышло, но один из кентавров сумел к середине кошмарного дня призвать достаточно сильный ветер. Воздух, приходящий из-за пределов действия линзы, казался благостно прохладным. Люди раскрывали свои палатки, чтобы их как следует продуло.

По итогам за этот тягостный день никто не погиб от перегрева, но урон боеспособности армии был нанесен достаточно серьезный. И ещё больший урон был нанесен морали. Никто не знал как долго враги могут донимать нас подобной гадостью. Кроме того, это была наглядная демонстрация их могущества.

Сандис к подобному относился спокойно. В конце концов, он сам устраивал как-то затмение. А вот более суеверные простые легионеры начали задавать себе вопросы: сможем ли мы победить людей, чьи боги обладают таким могуществом. Солнце во все времена было за пределами сил жрецов и чародеев. Его особое покровительство шаддинцам было пугающей идеей для уроженцев Рега.

Вечером духота начала постепенно рассеиваться. Нагретая земля охлаждалась.

Возникла идея ночью провести запланированные на день работы, но люди были слишком вымотаны. Жара опасно истощила их силы. Если бы враг прямо сейчас мог мгновенно оказаться за рекой, имел бы серьёзное преимущество в битве.

По итогам всю ночь воины лишь обслуживали собственные нужды. Готовили еду, мылись, обустраивали жилища и тенты. С одной стороны, это вернуло людям силы. С другой стороны, имело не самые полезные последствия.

— От праздности лишняя болтовня, — заявил мне Клестус.

Его помощник из превенторов перечислял множество мрачных и пугающих слухов, которые расходились между легионерами. Также Клестус полагал наличие среди наёмников и якобы лояльных шаддинцов агентов-провокаторов.

Сложно сказать, были они в рядах армии давно или же вражеские стратегии навербовали их через командный голос. В любом случае, некоторые мрачные слухи слишком вовремя возникали в среде легионеров и распространялись со скоростью степного пожара.

Особенно удивительной была сплетня, что я, на самом деле, готов бросить Империю, перейдя в решающий момент на сторону Шадда. Для меня этот слух казался абсурдным, но менее сведущие люди могли найти его аргументацию логичной.

Я человек сомнительного происхождения, которое само по себе наплодило множество сплетен. У меня натянутые отношения с Иворна Сандисом. Пусть наш конфликт не был целиком и полностью публичным достоянием, но многие вспоминали давнюю стычку между нашими легионами. Кроме того, я во время Северной кампании сотрудничал с Тайкано. И якобы там заключил при посредничестве магов тайну сделку, чтобы избавиться от Сандиса, а потом в союзе с Ксерионом разбить Карра.

Возникало ощущение, что данный слух был создан искусственно. Слишком выгоден он был для врага и слишком логичной аргументацией обладал. Он позволял смущать умы моих людей плюс сеять панику среди воинов других стратегов. Мол вас кинут в решающий момент.

Этот слух был одним из самых опасных, но далеко не единственным. Панические настроения плодились как вши на бездомной собаке. Нашествие саранчи и злое солнце поспособствовали этому.

Что я мог сделать? Толкнуть пламенную речь о терпении и долге? Например. Идея, с одной стороны, хорошая, однако слова без подтверждения поступками не смогут долго поддерживать боевой дух страдающих людей. Разумеется, самые стойкие воины вынесут практически всё. Люди наподобие Гана, Клестуса или Таркуса пойдут в бой даже умирая от чумы. Однако, к сожалению, далеко не все сыны Империи отличались такой стойкостью.

Утром я решил таки предпринять попытку уничтожения линзы.

Ночью обходил лагерь. Беседовал с центурионами и простыми легионерами, уверяя, что попробую решить проблему злого солнца. По возвращению у шатра обнаружил Милен. Она явно ждала меня. Ещё до того, как я отпустил охрану, девушка спросила:

— С Октаном случилось что-то плохое?

— Да, — не стал ничего скрывать я. — Как ты узнала?

— Мне приснился сон, — ответила медуза, пристально глядя на меня зелеными глазами с янтарными кольцами по краям радужки. — Я видела Октана в окружении других людей. Он… кричал, злился, но слов было не разобрать.

Повезло тебе, что ты не разобрала его слова. Очень сильно бы разочаровалась в людях.

— Ему было страшно и грустно, а потом… — продолжала девушка, обхватив себя руками. — Там…

— Он погиб, — ответил я. — Но не плачь о нем. Октан Пелвин слишком много хорошего говорил тебе о людях и мире за пределами твоего дома. Его можно понять. Он пытался спасти свою жизнь. Однако мир людей куда сложнее. Я не говорю, что он плох. Просто тебе нужно научиться в нём жить, а иногда даже выживать.

Девушка кивнула. Её лицо казалось необычно серьёзным.

— Мне здесь снится очень много всего, — сказала она. — Каждую ночь я вижу дом, но не только. Множество непонятных вещей и чужих слов. Толпы людей с оружием. Сражения, да? Так вы это называете?

Мог ли в Милен также проснуться пророческий дар? Кажется, среди её навыков я не видел ничего похожего.

Поговорили с ней об этом, но выудить что-то конкретное было крайне проблематично. Милен ещё плохо знала мир людей. Она не могла правильно трактовать приходящие во снах образы. Ясно, что девушка видела отголоски грандиозных сражений, а также каких-то расправ и катастроф. Однако не нужно быть пророком, чтобы ждать подобного в эти грозные времена.

— Тебе ещё не повезло оказаться посреди довольно жестоких событий, — объяснял я. — Мир людей не всегда так лихорадит. Я бы даже сказал, что заварушки подобного масштаба происходят редко. Поговори об этом с Ориной или Арамией. Они смогут рассказать больше.

— А вы сами можете об этом рассказать?

Я с ухмылкой ответил:

— Мне тоже выпало сомнительное удовольствие сразу оказаться посреди исторических событий. Обычной жизни здесь я почти не знал.

Милен неожиданно подалась ко мне, взяв мою ладонь обеими руками. Её кожа была приятно прохладной.

— Как же мне вас жаль. Как же мне вас всех жаль… — произнесла она с интонацией, от которой у меня почему-то сжалось сердце.

И это чудовище?

В голосе девушке звучало неподдельное сочувствие. Я даже немного смутился, отстраняясь.

— Все в порядке. Нам не привыкать.

Ночь прошла относительно спокойно, а за час до рассвета мы начали подготовку к уничтожению линзы. По плану должны были лететь трое или в каком-то смысле четверо. Мы с Арамией отправимся на мантикоре, а Ноций, на котором Орина будет использовать единство, полетит на пегасе.

Там на высоте мне понадобится мощная дальнобойная магия. Именно поэтому выбор пал на Арамию и Ноция в тандеме с Ориной.

Подготовка к полету была недолгой. Мы выпили специальные зелья, которые употребляли от укачивания всадники пегасов. Арамиа проверила мое давление и также дала мне какой-то эликсир, чтобы защитить от перепадов высоты. От магического средства странное тепло разливалось по моему телу.

Обоих транспортных зверей я взял под контроль с помощью силы меча. Так будет надежнее.

Утренняя прохлада пока еще не была нарушена магическим вмешательством шаддинцев. Я с удовольствием вдыхал свежий воздух, который ветерок нёс со стороны священной реки. Орина в теле Ноция завершала энергетическую подготовку, чтобы можно было использовать заклинания Велвегров.

Воздушная разведка сообщала, что в небесах рядом с нами нет вражеских чудовищ. Можно было взлетать.

— Это будет очень рискованное предприятие, — озвучила Орина крутящуюся у меня в голове мысль.

— Как и весь этот поход, — ответил я.

Однако опасность опасности рознь. Там на головокружительной высоте свои законы и правила. Многочисленная армия внизу не сможет прийти мне на помощь. Кроме того, моя жизнь будет зависеть от крыльев прирученного чудовища. Если питомец подведет, то падать придется долго.

Это замечание Орины натолкнуло меня на интересную мысль. Что если взять с собой на высоту запасного «скакуна»? Хоть какая-то подстраховка.

Я потратил дополнительные двадцать минут, чтобы использовать контроль на ещё одном пегасе. По итогам когда на горизонте появились первые слабые проблески грядущего рассвета, три крылатых существа поднялись от имперского лагеря к чистым небесам, на которых ещё неясно мерцали звёзды.

Лица Ноция и Арамии защищали шарфы из мягкой шерсти. Я же полагался на полностью закрытый шлем-маску, смотря на мир от третьего лица с помощью дара стратега. Этот навык назывался парящая душа. Моё тело впрочем сейчас тоже поднялось над землёй и продолжало подниматься все выше.

К моему седлу был как в прошлый раз приделан круглый щит. Куда больше снаряжения захватила с собой Орина. На обоих боках пегаса висели колчаны для тяжёлых дротиков.

Так странно было чувствовать холод после вчерашней кошмарной жары. Организм будто не узнавал этого ощущения, какое-то время пытаясь разобраться что с ним происходит.

«Ощущаешь какую-нибудь магию?» — спросил я у Арамии.

«Только вашу и ваших зверей, мой господин».

Арамиа была магом Великого Пламени, но и со стихийным заклинательством давно знакома. По идее она может ощутить чары очень широкого спектра.

Мы поднимались всё выше. Слегка заболела голова. Я хорошо видел оба военных лагеря под нами, реку и город. Последний сейчас казался небольшим игрушечным замком, который можно поднять одной рукой.

Рассвет разгорелся чуть ярче. В нём пока не чувствовалось неестественного вредоносного жара. Ласковые лучи едва грели нас. На высоте холодный ветер усилился. Даже птицы уже не попадались. Мантикора хотела повернуть назад, но мой приказ заставил чудовище двигаться выше. Кожистые крылья рывками поднимали нас к бездне небес.

Мне вдруг показалось, что мы заметили нечто. Какой-то смутный едва различимый силуэт еще выше.

«Могущественные стихийные чары скрывают что-то от наших глаз», — произнесла Арамиа.

Зрение основано на фотонах света. Возможно ли, что жреческая магия шаддинцев скрывала от нас нечто на небесах, манипулируя ими?

Возникло желание немедленно врубить антимагическое поле, однако я сдержался, вспомнив Сейд-Нирам. У меня появилась версия с чем мы здесь имеем дело.

«Надо подлететь к этой штуке поближе», — скомандовал я. — «Орина, держись рядом».

Я активировал заимствование подавления. Очень вовремя. Со стороны пока невидимого объекта сверкнули золотистые искры. Через пару секунд три ярких луча, попытались достать нас. Ослабленное подавлением колдовство рассеялось, не достигнув меня, но я на всякий случай уводил мантикору из под обстрела.

Объект на небе постепенно становился видимым по мере нашего приближения. Это была сложная конструкция из меди, золота, кристаллов кварца и боги еще знают чего. Она переливалась как новогодняя елка. Это штука вообще напоминала какое-то гигантское сюрреалистическое украшение. Торчали во все стороны симметрично шестнадцать шипов с золотыми иглами на концах.

С подобным устройством мы уже сталкивались в Сейд-Нираме. Там летающая штука была сокрыта в куполе храма и поднялась затем в воздух, чтобы фигачить по нам мощным солнечным лазером. Сейчас же перед нами находилась более крупная версия такого устройства. Оружие массового поражения. Размером оно тоже превосходило устройство из Сейд-Нирама. Я мог заметить, что в центре медной конструкции находится своего рода здание из белого мрамора. Управляющая кабина? Похоже на то.

Сначала у меня была мысль сразу врубить антимагию, чтобы уронить эту штуку. Однако под нами находился имперский лагерь. Надо сначала дать нашим людям возможность расчистить пространство в месте потенциального падения устройства. Тогда уже можно сбивать. Но сперва хотелось изучить эту дрянь.

Неужели её когда-то собрали древние жрецы Шадда? Сконструировали и наполнили магией данное устройство? Оно было совершенно непохоже на ранее виденные мной чародейские примочки. Шадинские реликты заключали в себе странную смесь магии, ремесла и механики.

В мраморном здании по центру конструкции было четыре входа с площадками. На ближайшую к нам выскочили двое воинов со стационарным арбалетом и какой-то человекоподобный язат. Ого! У этой штуки даже экипаж есть!

Летающее устройство начало смещаться в сторону от нашего лагеря. Впрочем до скорости мантикор и пегасов ему было далеко. Шаддинские воины стрельнули по нам из арбалета, но попасть по движущимся мишеням не смогли. Куда опаснее оказался их язат. Он напоминал нечто среднее между статуей и заводной игрушкой. Сквозь медные доспехи можно было видеть как внутри вращаются шестерни.

Подняв правую руку язат принялся выпускать в нас короткие металлические иглы. Скорострельность была как у полибола. Иглы длинной в полтора указательных пальца летели одна за другой.

Я направил нашего «скакуна», чтобы по спирали обогнуть устройство. Уйти с линии огня. Однако маневр запоздал.

Мантикора взревела от боли, выпуская языки желтого пламени. Две иглы пробили кожистую перепонку правого крыла. Это уже было опасно. Мантикора разок-другой махнула крыльями. Я заметил, что раны расширяются, разрываемые потоками воздуха.

Возможно, без всадников мантикора могла без проблем спуститься на землю. В конце концов её полёт отчасти обеспечивала магия. Однако мы обременяли чудище своим весом. Возник риск катастрофы.

Какие варианты? Приземлиться в воды священной реки? Попытаться сменить мантикору на пегаса? Не зря же брал с собой «запаску». Только вот делать это в воздухе тоже опасно. Значит…

«Мы приземлимся на одну из площадок этой летающей штуки», — объявил я Орине и Арамии, одновременно приказывая мантикоре набрать высоту.

Чудище продолжало реветь, страдая от все более расширяющихся ран. Оно бешено дергало крыльями, но двигалось все медленнее. Я использовал божественный дар исцеления. Времени на заживление ран не было, однако моя способность ослабила боль. Мантикора дотянула до свободной площадки летающего устройства. Мы успели.

Площадью где-то пятнадцать квадратных метров, эта платформа оказалась весьма надежной даже для массивного зверя. Мантикора опустилась на белый мрамор, скребя по нему когтями.

С площадки внутрь устройства вела дверь, закрытая сейчас вертикальной решеткой. На стенах вокруг нас я заметил множество узоров и рисунков. Золотые линии заполняли борозды в мраморе, чередуясь с алмазами. Зрелище захватывало дух. Даже прекрасные доспехи царской гвардии казались дикарской подделкой по сравнению с этим устройством. Оружие и произведение искусства одновременно.

Мой взгляд зацепился за что-то знакомое, но времени разглядывать это не было. Решетка поднималась, а за ней ждали шаддинские воины. Четверо. Тяжелая пластинчатая броня, шлемы-маски словно у царской гвардии, небольшие круглые щиты и булавы.

Я приказал Арамии ударить по ним огнём, но лишь жалкие искры вспыхнули вокруг них. Подавление.

Я предупредил об этом Орину.

Вообще враги могли не поднимать решётку и не драться с нами, а за счёт антимагии не давать взлётеть нашим мифическим животным. Задержать меня здесь, попытавшись переправить в тыл своей армии и взять в плен. Однако вражескому стратегу не хватило хладнокровия на это. В голове я услышал голос Келима.

«Лучше сдавайся. Ты раскусил нашу уловку, но…»

Прежде чем он договорил, я обратил свое подавление на саму платформу. Конструкция дёрнулась вниз. Не ожидавшие этого шаддицы потеряли опору, а я успел схватиться свободной рукой за мантикору. Арамиа в это же время снимала для меня щит с седла.

Я отпустил подавление, чтобы платформа не упала. Враги уже собирались ринуться вперед, но сверху по ним ударил тяжелый дротик, разогнанный магической силой Орины и физической силой Ноция. Подавление не помогло.

Я специально предупредил о нём девушку, чтобы она атаковала дротиком, а не шаровой молнией. Снаряд пробил доспехи одного из шаддинцев, толкнув его на стоявшего за ним товарища. Двое других стражей летающей крепости кинулись ко мне. Блестящие медные навершия булав взметнулись к небесам, сверкая на солнце.

Мне пришлось защищаться, отступая назад. Булава не самое быстрое и достаточно предсказуемое оружие, но эти двои орудовали ими так ловко, а главное слаженно, что были всё основания опасаться за мою жизнь.

Один атаковал, другой готовил удар. И вот-вот подключится третий. Плюс где-то за спинами шаддинцев уже маячил силуэт механического язата.

Орина метнула ещё один дротик, но в этот раз вышла промашка. Лишь искры и мраморная крошка были выбиты из стены.

Я использовал призрачный клинок, выпуская силовую волну. Вражеское подавление превратило её в довольно безобидный толчок. Колоть или рубить таких бронированных врагов было практически бесполезно. Искать уязвимые места не было времени. Удары сыпались один за другим.

Решение оказалось простым, странным и немного гадким. В момент, когда меня теснил один из шаддинцев между нами возникала Арамиа, принимая хрупкими спиной и плечами вражеские удары. Раздался хруст ломающихся косточек. Используя колдунью как живой щит, я получил краткий миг, в который нанес одному из шаддинцев укол прямо под шлем маску.

Чтобы сделать удар точнее, использовал замедление времени.

Подоспел третий враг, но со своего пегаса как раз спрыгнул Ноций под управлением Орины. Он в упор швырнул дротик, сминая шлем маску одного из врагов, а потом, воспользовавшись его замешательством и потерей обзора, схватил противника. Через секунду шаддинец полетел прочь с платформы. Оставшегося врага мы вдвоём добили без проблем.

Решётка опять опустилась, чтобы не дать нам пробраться внутрь устройства. За ней появился механический язат, готовый открыть огонь. Однако один из мёртвых шаддинцев вскочил на ноги, бронированной тушей прикрывая нас от летящих игл.

Арамия превратила его в умертвие. Можно было спокойно пересесть на пегасов и снова взлетать, прежде чем уронить эту летучую крепость.

Я помог раненной колдунье забраться в седло. Лицом Арамии было закрыто тканью, но по взгляду мне показалось, что она улыбается. Ох уж эта её тяга к необычным ощущениям…

Мы снова поднимались в воздух. Внизу под нами уже были воды священной реки. Раненая мантикора тоже скользнула прочь с площадки. Махая одним крылом чудовище начало неуклюже, но вполне безопасно приземляться. Я бросил последний взгляд на летающее устройство шаддинцев.

Сказать честно, мне было реально жаль уничтожать его. Летающая крепость являлась шедевром неизвестных мастеров. Хотелось бы не просто ломать, а сначала изучить эту штуку. Посмотреть, что внутри и заодно вдумчиво поговорить с пилотирующими её жрецами. Однако, увы. Возможности провернуть это сейчас не было. Оставалось только покинуть крепость и врубить подавление на полную катушку.

Перед этим я задержал взгляд на стене, где, как показалось, видел что-то знакомое. Приблизив камеру, заметил золотые буквы надписи. Она гласила:

«Если нужен верный указатель — посмотри на звезды. Если думаешь куда направиться — двигайся к небесам».

Я запомнил надпись, прежде чем активировать один из самых мощных навыков своего меча.

Великое отрицание

Многие жители Империи равняют силы Забытого и темное колдовство, не понимая глубокую разницу между ними. Однако постигший пути Старика, осознаёт, что тот является мостом между диким прошлым человека и его цивилизованным будущем. Силы Забытого помогают людям одолевать темное колдовство, опираясь на храбрость товарищей. Потратьте заряд Поглощенного Героизма, чтобы на пятнадцать секунд получить его удвоенный коэффициент в расширенном радиусе. Данный навык особенно эффективен против нежити.

Объем расхода: 2264–2549

Эффекты:

— потратьте заряд Поглощенного Героизма, чтобы получить 200% доступного коэффициента подавления в радиусе 30,6 метров. Не сочетается с навыком Сфера Подавления.

— существует 29,4% шанс парализовать нежить на 54,3–75,4 секунды при попадании цели в радиус вашего усиленного подавления, если могущество цели меньше могущества артефакта на 2 и более единиц.

— существует 16% шанс полностью уничтожить нежить при попадании цели в радиус вашего усиленного подавления, если могущество цели меньше могущества артефакта на 5 и более единиц.

Мощнейшее антимагическое поле накрыто летающую крепость. Она накренилась и через секунду полетела вниз. Я двинулся за ней, чтобы эта штука не сумела остановиться. Впрочем, моё антимагическое поле способно не просто подавлять колдовство, а при должной мощности оборачиваться его вспять. Полагаю, это могло нанести древнему волшебному механизму непоправимый ущерб.

Когда я понял, что крепости уже не спастись, то перестал преследовать её. Огромная конструкция рухнула практически посередине священной реки, подняв огромный столб брызг. Ещё долго можно было наблюдать как пузыри поднимаются со дна. Река Айрат бурлила. Шаддинцы на лодках отправились туда в надежде выловить спасшихся. К моему удивлению такие даже нашлись. Вероятно, когда моё антимагическое поле отпустило механизм, то некоторые жрецы использовали свои чары, чтобы спастись.

Однако механизм летающей крепости был потерян. Вероятно, навсегда.

«Ты… Очень-очень неприятный враг, Михаир», — с явной досадой обратился ко мне Келим.

Затем я услышал голос Сандиса. Похоже он транслировал это всему нашему войску:

«Наш славный триумвир Михаир поднялся к небесам и усмирил само солнце, возмущенное колдовством шаддинцев. Низверг их летучую крепость в речные воды. Все для того, чтобы вы могли исполнить свой долг. Сегодня мы начнем подготовку к штурму города».