Путь Стратега 8. РеалРТС

Глава 13 Идущие к реке

Маленькие птички, маленькие, чтобы их, птички…

Рой саранчи накрыл нас словно песчаная буря. Насекомые мельтешили перед глазами, врезались в легионеров и лошадей, покрывали степь живым, шевелящимися ковром и, конечно, жрали, жрали, жрали.

(Рой саранчи для наглядности. Добавим к истории античного военного дела немного биологии))

С охреневанием я наблюдал как эта летучая армия за считанные минуты истребляет скудный растительный покров Бер-Шадда. На всякий случай активировал массовое подавление, а толку? Вероятно, насекомых собрали в кучу и направили сюда с помощью магии, но сейчас это уже просто обычный рой голодной саранчи.

Я связался с Сандисом, Октаном и Нималексисом, чтобы понять масштабы бедствия. Видно ли где-то границы роя? Оказалось, что нет. Даже самые отдаленные от армии разведчики не видели в небесах просвета.

«Размеры стай этих вредоносных насекомых могут достигать многие сотни километров в диаметре», — «обрадовала» меня Арамиа.

Охренеть.

Стук копыт сменил звук гораздо более гадкий. Насекомые хрустели под ногами лошадей. Словно одурелые ползали они по траве и пыльной земле, не обращая внимания на марширующую армию.

Милен с улыбкой наблюдала за творящимся вокруг здецом. Несколько насекомых ползали по её плечам. Одну саранчу она бережно взяла на ладошку. А ты ж моя Белоснежка. Только петь сейчас не начинай.

«Это был ожидаемый ход», — передал мне Сандис.

Да что ты сука говоришь? Ожидаемый ход⁈ Так зачем мы тогда попёрлись в эти долбаные степи? Перспективы нашего похода теперь казались мне крайне сомнительными.

Пусть сама саранча людей не кусает, но, вероятно, эта дрянь выжрала всю зелень от точки, где мы находимся, до самой реки Айрат. Усилия по защите пастбищ для скота обернулись прахом. То, с чем не справились стратег и несколько язатов, провернули миллионы насекомых.

— Какие они глупенькие, — с некоторым сочувствием произнесла Милен, продолжая тискать одно насекомое из миллионов. — Совсем себя не берегут.

Ноций относился к саранче не так приветливо. Лицо его казалось тревожным. Парень отмахивался от лезущих глаза насекомых. Саранча проявляла чудеса суицидального поведения. Этих тварей совершенно не смущала смерть тысяч сородичей под нашими копытами и ногами.

— Плохо, — рассудил Ноций. — Этим местам будет худо. Жизнь уйдет. Эти… — он отмахнулся от очередного прожорливого летуна. — Тоже страдают. Они голодны. Ничего кроме голода не осталось.

Я инициировал экстренный военный совет. И снова эмоциональный фон мероприятия повторился. Иворна Сандис источал ядовитую самоуверенность, Октан отмалчивался, Нималексис нервничал, а я задавал неудобные вопросы.

— Каждая беда — это покрытый ржавчиной ключ от сундука с сокровищами. Так гласит старинная Ти-Шадайская мудрость, с которой я полностью согласен, — поучал нас Сандис.

— Сокровища сильно падают в цене, когда становится нечего есть. Так гласит только что придуманная мной мудрость, с которой вы тоже согласитесь, — ответил я, практически не скрывая издевки.

— Да! Да! — горячо поддержал меня Нималексис. — Мы на грани продовольственной катастрофы.

— Саранчу тоже можно есть, — ответил Иворна. — Она намного питательнее чахлой травы, которую топчут ногами наши войска. В том же Ти-Шадае жаренная саранча считается изысканным блюдом. Думаю, пора имперцам тоже оценить его вкус.

Ну а куда нам деваться? Оценим. Только вот саранча улетит дальше, оставив после себя голые равнины. Именно это основной поражающий элемент планов Ксериона. Однако кое в чем Иворна прав. Саранча это наша проблема, но одновременно легкодоступный ресурс.

— Значит надо устроить привал для сбора насекомых, — решил я. — Высушим их. Может быть, для скота сгодятся.

— Важно использовать все доступные ресурсы, — кивнул Октан.

Незримый зал военного совета завис над степью, со всех сторон окутанный роем саранчи. Насекомые, расправив крылья, едва ползли в замедленном времени. И нам придётся это жрать? Мде.

— Надо расспросить наших людей, — продолжал Октан. — Что если кто-то уже питался саранчой. Он мог бы рассказать остальным о методах сбора и готовки насекомых.

— Едва ли это хитрая наука, — усмехнулся Сандис. — Пусть хватают руками и грызут зубами. Ладно. Это, разумеется, шутка. Я уже вызнал среди людей Покорда как обстоят дела с нашествиями саранчи. В Шадде они случаются даже в мирные годы. Кроме того, жрецы прошлого насылали эту казнь на непокорных. Однако сранча съедобна. Шаддинцы знают способы её заготовки и приготовления.

Когда жизнь дает тебе лимоны, делай лимонад. Когда враг напускает рой саранчи, схавай как можно больше насекомых.

— Как им удалось устроить нашествие? Это сложная магия управления огромными массами живых существ⁈ — ужаснулся Нималексис. — Враги на такое способны? Что если нам следует… вернуться?

— Успокойтесь, юный Царон, — ответил ему Иворна. — Уверен, никакой особой силы для подобных трюков не требуется. Лишь обычная погодная магия и знания повадок этих насекомых. Шаддинские жрецы — искусные обманщики. Всю историю существования этого закрытого сообщества, они старательно выдавали малое за великое, колдовское за божественное.

«Людское за воровское», — мысленно добавил я.

Несмотря на увлечённость Милен, Арамия таки приступила к вскрытию одного из язатов и была поражена. Эту тварь можно было назвать живой только очень условно. Внутри тела чудовища помимо органов присутствовали детали. Целый сложный механизм из меди, золота и драгоценных камней, без которого язат не мог функционировать. Вероятно, жрецы Шадда черпают свои силы не из божественного источника, однако они обладают некими тайными знаниями, недоступными даже чародеям Великого Пламени. Их нельзя недооценивать.

— А что касается возвращения?.. — с некоторой даже угрозой в голосе произнес Сандис, сделав затем долгую паузу, во время которой пристально смотрел на Нималексиса Царона. — Поздно, мой друг. Поздно. Огромные ресурсы Империя уже потратила, чтобы начать этот поход. Как мы оправдаемся перед Сенатом и народом Рега? Простите, но ваши победоносные стратеги были обращены в бегство роем кузнечиков-переростков? С нами будет покончено, Нималексис. Слава, почести, карьера. Обо всем этом придётся забыть и надеяться на чужую милость. Нет! Я иду побеждать. Горе тому, кто встанет на моём пути.

Пафос, популизм, амбиции, но под их слоями скрыта правда. Отступление равносильно поражению. Особенно на фоне успехов нашего главного политического оппонента.

И началась заготовка саранчи. Ради этого мероприятия мы даже остановили марш армии. Шаддинские союзники Сандиса рассказали, что сбором крылатых прожор лучше заниматься ночью, когда насекомые успокаиваются, однако начать мы решил ещё днем.

Саранча это, разумеется, бедствие, но вокруг нас сейчас летали и ползали тонны белка, пусть в достаточно отвратительной на вид форме.

Легионеры, слуги, пастухи, расчёты орудий — все были заняты на кхм… сельхозработах. Временно оставив оружие и доспехи, люди взялись за мешки, корзины и прочую тару, которую набивали вездесущими насекомыми.

Как можно приготовить эту гадость? Шаддинцы высушенную на солнце саранчу толкут в порошок, который смешивают с молоком или с мукой, и потом варят с жиром, маслом и солью. Этот порошок также можно использовать вместо обычной муки, чтобы выпекать лепешки. Такие вот попытки сделать из херни конфетку.

Однако можно есть насекомых и просто так. Хоть сырыми на самом деле. Но лучше, конечно, высушить, сварить или пожарить в масле, чтобы надёжно избавиться от микробов и паразитов. Вероятно, мы успеем попробовать все возможные рецепты. Ксерион обеспечил нас тоннами сомнительного угощения. Успевай только ловить.

Первое время собирать саранчу было крайне ненапряжно. Насекомые роились буквально повсюду. Достаточно было пошире раскрыть мешок, как будущая закуска лезла туда сама. Однако затем рой двинулся дальше на запад. Тогда мы выслали команды сборщиков вслед за мигрирующими насекомыми.

С наступлением ночи саранча, действительно, превратилась в лёгкую добычу. Особенно помогали нам редкие степные деревья. Саранча покрывала их живым слоем. Инстинкт велел насекомым забираться на ночь повыше. Можно было стоять и обирать такое белковое дерево часами напролёт. Количество «плодов» не уменьшалось, так как на него постоянно лезли новые насекомые.

Всех было сразу не высушить, поэтому значительную часть насекомых следовало хранить свежими. Для этого были организованы команды переработки.

В армиях моего прошлого мира чистили картошку, а тут сотни легионеров отрывали саранче крылья и лапки. Полученные беспомощные тельца складывались в неглубокие корзины, чтобы они там не задохнулись под собственной массой и не загнили. А потом уже их можно будет сушить, молоть или сразу жарить.

Интересно, какая из казней египетских дальше по расписанию? Надеюсь, жабы. Их мы тоже сожрем.

Но если отставить шутки, вся эта ловля саранчи и открытие новых кулинарных горизонтов лишь отчасти позволяет компенсировать нанесенный нашему снабжению урон.

Когда доберемся до реки Айрат или даже ещё на пути туда мука из насекомых закончится. И тогда мы окажемся посреди голых степей. Снабжение затруднено, а над головой висит дамоклов меч многотысячной вражеской армии.

Сейчас же мы крутились как могли. Команды сборщиков были высланы к нам в тыл, плюс я постарался как можно скорее сообщать о нашествии саранчи Аланиусу Церту. Пусть тоже займутся заготовкой. Кроме того, следовало бы выжечь часть степных трав, чтобы не дать насекомым перекинуться на территории Империи. Пусть опустошают Бер-Шадд, пока не схавают всю кормовую базу и не примутся друг за друга.

А пока…

— Такой дряни я не ел даже на спор, — произнес Поций, когда мы частью командного состава сидели за столом в моем шатре.

Взгляд военного трибуна Двадцать Первого буравил медную чашу с весьма неаппетитным содержимым. Саранча жареная с солью и перцем в масле. Ммм. Деликатес!

Учитывая наше привилегированное положение мы могли пока что не прикасаться к такой пище, но важно было сохранять единство с остальными войсками. Им то летучую дрянь есть придется.

Я взял тельце насекомого и, стараясь его не разглядывать, закинул в рот. Хм. Думал, что будет хуже. Чем-то смахивает одновременно на креветок и арахис.

— Варварская херня, недостойная сынов Рега, — прокомментировал вкус саранчи Таркус. — Но вот к ней бы того северного пива и стало бы чуть лучше.

Согласен. Как закуска к пенному эта штука очень даже бы сработала. Особенно, если пиво достаточно холодное.

В целом первая ночь после появления саранчи прошла сносно. Следующим утром насекомых в небесах и на земле практически не наблюдалось. Рой отправился дальше, оставив после себя только огрызки сухой травы. Саранча уничтожила все зеленые ростки и молодые побеги. Налетевший жаркий ветер поднял с истерзанной земли огромные облака пыли. Началась мучительная и тягостная пыльная буря. Ветер не был достаточно силён, чтобы царапать кожу. Пыль двигалась медленно, напоминая туман или смог. Дышать в таких условиях было крайне дискомфортно.

Наблюдая всё это безжизненное пространство, даже не верилось, что где-то впереди нас ждут реки и плодородные равнины.

— Моя мать умеет повелевать ветрами, — произнесла ближе к вечеру Милен, после того как очередной раз чихнула из-за пыли. — Жаль я так не умею. Всем здесь очень тяжело.

Тяжело.

Во время дневного привала пастухи жаловались, что их стада не могут найти себе пропитание. Часть трав съела саранча, остальное занесено пылью. Даже питьевая вода стала паршивой. Нам попадались мутные, почти пересохшие ручьи и речушки. Воду из них приходилось фильтровать, пропуская через ткань.

Марш замедлился. Физическое состояние людей и животных ухудшалось. А ведь где-то впереди наши враги сидят среди зелёных полей на берегах полноводных рек. Свежие, готовые к бою, на сытых, отдохнувших лошадях.

Вся идея этого похода казалась мне теперь гибельной затеей, однако поворачивать назад уже было поздно. Недаром столько времени в своей передпоходной речи я уделил терпению. Терпеть придётся и мне самому.

Причём самыми мучительными были, разумеется, не физические тяготы, а постоянно давлеющая ответственность за происходящее. Я отчасти завидовал Сандису. Его непробиваемой бессовестной самоуверенности. Пока я делил тяготы со своими товарищами, он просто двигал по карте пешки, параллельно путешествуя в относительном комфорте. Какие-то игрушки ему нравятся больше остальных, но потеря любого юнита не станет для Сандиса трагедией.

Вот Нималексис мучался. Ощущение, что ему было даже хуже, чем когда мы отбивали вторжение Ксериона. Оно и понятно. Там тоже ситуация была крайне опасная, но за спиной находился союзный тыл. Это немного успокаивало. Кроме того, одно дело оборона, когда ты вынужден защищать свои земли, и совсем другое риск дальнего похода. Поражение в обороне многие осудят. Однако гораздо большая вина ляжет на плечи того, кто сам сунулся в пекло и проиграл.

Нервяк Нималексиса проявлялся в том что он постоянно пытался выспрашивать у меня советы и прогнозы касательно предстоящей кампании. Вечером, когда пыльная буря поутихла, очередной раз примчался ко мне, сверкая почти безумным взором.

— А как же поступит Ксерион? — спрашивал молодой стратег. — Укроется за рекой или сразу даст нам бой?

На эту тему мы уже говорили не раз. Я терпеливо повторял ему свою аргументацию. Мне было не лень. Лучше пусть хоть немного успокоится, чем грызёт ногти в своем лагере. Его адекватность тоже важный ресурс для нашего похода.

— Я бы поставил, что враг даст нам бой. Вопрос только сразу ли? Возможно, сначала постарается изморить нас, продержав на западном берегу реки. В худшем случае, Ксерион попытается дождаться момента, когда нам придётся отходить обратно. Начнет преследовать, чтобы дать бой в степи.

Мне вспомнилось стояние на реке Угре из моего прошлого мира. Ждет ли нас тут нечто подобное?

В любом случае, это будет серьезное испытание терпения и хладнокровия обеих сторон конфликта.

Октан Мерцин, кажется, вообще не проявлял волнения. Однако я плохо себе представлял, что скрывает молчание этого человека. Затаенную бурю, темные глубины или же… ничего не скрывает. Возможно, Октан просто был из людей, которых боги вылепили из льда и металла. Вроде бы, я уже неоднократно сталкивался с этим человеком на своем извилистом пути, но как следует его не узнал.

Орина тоже казалась довольно спокойной, несмотря на разворачивающиеся вокруг события. Девушка была собрана, сосредоточена, старательно исполняла возложенные на неё обязанности. Думаю, причина была проста. Это не её война. Её война уже завершилась на Севере нашей победой. Так долго страдавший родной край получил новый шанс.

Теперь же Орина просто следует за мной исполняя свою клятву. Я верю, что она будет выкладываться как раньше и не подведет. Просто её собственное сердце разборки имперцев и шаддинцев слабо тревожат.

Вообще, была даже мысль поговорить с ней на тему нового алгоритма действий в случае моей смерти. Если наш поход окончится крахом, то ей логично будет сдаться Ксериону под гарантии безопасности. Она ж не Империи в целом служит, а мне. Карр же для неё куда опаснее шаддинцев, а Сандис и того хуже. Однако решил, что благодаря способности «Довести до конца» сумею в случае здеца раздать последние приказы. Не хочется сейчас демотивировать девушку. Тем более, Орина, кажется, верит в мою счастливую звезду больше меня самого.

И кто ещё из стратегов похода остаётся? Покорд Бар Саур. Настроение этой шавки Сандиса мне мало интересно. Я верю, что Иворна сможет его удержать в ежовых рукавицах.

Следующие три дня похода после прилёта саранчи были похожи на затянувшийся дурной сон. Пыль, духота, унылые серо-коричневые пейзажи голой степи и жаркое восточное солнце.

Удивительно, но мне впервые снились в основном приятные вещи. Никаких тревожных видений конца времен. Немного образов войны, немного руин посреди пустыни и сад Мирового Древа, пронизанный неземной любовью Нэл.

— А где же все страшилки? — мысленно усмехнулся я, когда мой взор несся над простором пустыни.

На этот вопрос ответил голос Лав:

— А все самое плохое либо уже не случится, Михаир, — смеялся ведьма. — Либо уже случилось. Люди избежали уничтожения. Смерти отдельных личностей или даже сотен тысяч не так важны для мира стихий и идей.

Вот значит как? Могу теперь помирать, когда вздумается? Интересно, как я войду в историю этого мира, если погибну среди Шаддинских степей? Хорошо начал, а потом глупо убился? Возможно, наш поход будут сравнивать с авантюрами Красса или Юлиана Отступника. Оба они начали свой путь с громких побед, а потом сложили головы среди песков Востока.

— Моя мать умеет повелевать ветрами, — послышался мне во сне звонкий и одновременно мягкий голос Милен.

Я увидел образ сплошной стены песчаного шторма. Желто-серые облака кружились в бешеном танце. Взвесь мелкой пыли исторгалась штормом и медленно оседала вниз, будто странный туман. Древняя защита Сен-Тирата. Непрекращающийся вихрь, сквозь который Милен когда-то сумела провести венатора Октана Пелвина.

Здесь во сне бесконечный шторм начал стихать. Сквозь его оседающие облака я увидел руины древнего города или огромного храмового комплекса. Чья это была архитектура? Шадд? Канртег? Не разобрать. За сотни лет песчанной бури лица и другие детали статуй стёрлись. Даже сами фигуры истончились. Они теперь были похожи на криповые безликие манекены, которые так любят добавлять в ужастики.

Просто руины. Сен-Тират был мертв. Мертвее древней мумии Ксигона до обряда Сандиса. Улицы засыпаны песком, здания потеряли очертания.

Я, честно сказать, был даже немного разочарован. Мне почему-то думалось, что за этим песчаным штормом скрывается сказочный Оазис. Пусть и смертоносный, но одновременно прекрасный. Здесь же не было ничего живого.

Словно отвечая на мою мысленную претензию, сквозь камни нескольких крупных домов полился зеленоватый свет. Он постоянно менял свои оттенки, становясь то теплее, то холоднее. Древние камни, истерзанные вечным штормом становились всё прозрачнее. Колдовской свет словно размывал их изнутри.

Там, в глубинах песков и скальных пород я увидел…

Целый мир.

По-другому просто не скажешь. Это напоминало картинку, где вкратце изображены все персонажи и ключевые места какого-нибудь глобального сеттинга. Например, так можно представить огромное панно по миру Толкина. Все герои, злодеи, сказочные существа и чудовища. Волшебные леса, города людей, норы хоббитов, морские просторы, подземные королевства гномов. Тут тоже самое. Целый мир в миниатюре. Образ одновременно захватывающий и сбивающий с толку даже при учёте, что я привык видеть сверху огромные армии. Однако разглядеть картину подробнее у меня не получилось.

Сон оборвался. Я проснулся от собственного чиха. Рядом вздрогнула и подскочила Луна. В темноте она схватила с находящейся рядом тумбы нож. Несколько мгновений гибрид озиралась по сторонам, держа клинок обратным хватом. Я едва мог различить её обнажённое тело в темноте.

— Спокойно. Это всего лишь пыль.

Ведьма вздохнула, откладывая клинок.

— Пыль, пыль, пыль, — раздраженно повторила она за мной. — Почему мы вечно воюем в каком-то дерьме? Почему нельзя напасть на красивую, богатую страну? Вечно пыль да пепел!

Я едва сдержал смех. Ощущение, что меня жена пилит.

— Шадд богатая и красивая страна, — ответил я. — Надо просто немного потерпеть. Ладно. Много потерпеть, но оно того стоит.

— Думаешь? — с слегка шипящей интонацией спросила она прямо мне в ухо.

— Уверен, — ответил я, положив ладонь на ее мускулистое бедро. — Эпоха великих войн может завершиться за несколько лет. Победители получают все.

Правда приз получат только выжившие победители, но об этом мы лучше пока умолчим.

Утром пыльная буря наконец-то ослабла. Впрочем, ситуация с пастбищами лучше не стала. Скот был на голодном пайке уже не первый день. Некоторые животные уже начали слабеть. Их приходилось резать на мясо. Оставшихся кормили странной смесью сухой травы, саранчи и костной мукой, добытой из забитого скота. Штука питательная, но на всех не хватало.

Кроме того, часть скота приходилось скармливать грифонам. В обычных условиях они сами бы охотились, но саранча и пыльные бури спугнули диких копытных. Наши стада стремительно редели. Это зрелище не могло не внушать тревогу.

Однако темп ежедневного продвижения даже возрос. Кроме того, противник больше не предпринимал попыток атаковать нас. Хотя в принципе, это просто не было нужно. Наш скот и так теперь лишён кормовой базы. Какой смысл жертвовать всадниками или даже язатами, чтобы прикончить немного голодающих коз?

Постепенно степь вокруг начала меняться. После нескольких ручьёв и речушек нам все чаще попадались… руины деревень. Тактика выжженной земли в исполнении Ксериона. Дома разрушены, лес сожжен, зелень обглодана саранчой. Даже колодцы не поленились засыпать.

Бережно и тщательно шаддинцы превратили ещё недавно цветущие земли в пустырь. Однако несмотря на все препятствия и дурные предчувствия мы шли вперед. Великая река Айрат была уже рядом.