Путь Стратега 8. РеалРТС

Глава 23 Молот и наковальня

Нималексис Царон был мёртв. Прямо таки совсем мертв. Арамия не могла ему помочь на месте. Разве что кто-то типа Ксигона был способен вырвать из объятий смерти душу, чьё тело изломали копыта царской гвардии Шадда. Однако на мой запрос колдун ответил отрицательно.

«Забудь о мелочах и задержи врага, пока моя сила близится к зениту», — зло произнес древний жрец.

Чей-то точный копейный удар угодил прямо в лицо юноши. Смелость и желание доказать легионерам, что он достоин их вести, погубили Нималекса Царона. Мне оставалось лишь отпустить его тень. Надеюсь, боги вознаградят юношу после смерти. Жаль, что огонёк его таланта потух, так и не сумев как следует разгореться. Нам же остается лишь сражаться. Бится в отмщение павших и ради спасения тех, кто еще был жив.

Войска Ксериона отходили, чтобы перегруппироваться. Мы тоже укрепляли свои порядки. Брали под контроль войска Нималекса, ротировали самые пострадавшие когорты, добавляли к ним подкрепления из числа своих сил. Так я направил туда на помощь самые боеспособные части моей ауксилии во главе с Ориной. С ней пошли:

3 Когорты цестинской ауксилии

2 Центурии наемных превенторов

1 Когорта цестинских наемных пельтастов

3 Центурии сулимских жалящих лучников

Гибрид-циклоп 1

Герои Кербрии 28

Яростные берсерки 36

Боевые соратники 219

Пускай кербрицы не особо хороши в строевым бою, но они сумеют дать отпор крупной вражеской живности. В своих ледяных землях им приходилось сражаться с монстрами. Причем побеждать не за счет подавления, а силой и личными боевыми навыками. Тот, кто убивал броском копья великанов, сможет и слону сделать крайне неприятно.

Тем временем лучшая кавалерия Шаддинцев начала смещаться к нашему правому флангу. Теперь они хотят ударить по силам Октана Мерцина? Уничтожать нас по одному — вот план Ксериона на сражение?

«У меня сейчас достаточно сильные позиции, но позже может понадобится ваша поддержка», — передал мне Октан.

Пока лучшая шаддинская кавалерия смещалась, их самая боеспособная пехота и масса всадников-саваран шла на нас фронтом. Также здесь остались два десятка обычных сулимских слонов. Грозная сила.

Мне предстояло решить — нам с Ноцием остаться в авангарде или смещаться на правый фланг, чтобы помочь Октану.

Из вражеских стратегов в авангард теперь выходил Тайкано собственной персоной. Принц-наемник ехал в сопровождении хваран верхом на лошади белой масти, размером с сэйфских плотоядных скакунов. Впрочем, конь не был целиком колдовским. Гибрид. Похоже, что пока Тайкано не собирается активно использовать магию. Слишком много на поле боя подавления. Поэтому обе стороны конфликта берегут чародейские трюки на потом.

Например, если нам удастся перебить вражеских антимагов на одном из флангов, то можно будет бы выпустить туда гидру. Эта тварь покруче слона.

Вместе с Тайкано находилось ещё двое вражеских стратегов, но в отличие от принца они держались подальше от первых рядов. Это были:

Артабард бар Кинад

Стратег фракции Шадд

Уровень 23

Корин бар Гилтард

Стратег фракции Шадд

Уровень 16

Оба ехали верхом на бронированных скакунах. Тот, что 23 уровня, поднял над головой золоченый жезл, украшенный символом солнца. Когорты лучших фидаинов вокруг него издали гортанный клич, потрясая оружием.

Пехота, слоны, кавалерия саваран — похоже, что враг готовил комплексную атаку по фронту нашего строя. Одновременно с этим элитная конница всё дальше смещалась, уже обходя наш правый фланг.

Силы Октана не стали сражаться с ними лоб в лоб. Его конница отошла под защиту пехоты и полевых орудий. Несколько полиболов, а также десятки скорпионов были готовы отражать натиск противника. Однако воины Ксериона двигались прочь, даже не пытаясь сблизиться с кавалерией Октана.

Думаю, сейчас одна и та же мысль пронеслась в голове у всех наших стратегов. Первым её озвучил Иворна Сандис.

«Шаддинцы хотят ударить нам в тыл».

Тактика молота и наковальни. Наступать на нас пехотой, одновременно зайдя отрядом кавалерии в тыл. Если удастся синхронизировать удары… Это может быть опасно. Впрочем, у подобной тактики тоже были слабые стороны.

«Задержи их насколько это возможно», — обратился я сначала к Октану, а потом добавил для Сандиса. — «Нужно бить первыми. Обрушить на их пехоту превосходящую мощь, пока Ксерион не развернул конницу для удара».

«Согласен полностью. Конечно, в тылу тоже следует оставить прикрытие, однако пора дать этим псам умыться кровью».

Да что же вы все так собак не любите? Что шаддинцы, что Сандис. Ладно. О зоологический несправедливости местного лексикона порассуждаю потом.

Я обратился ко всем союзным стратегам с такими словами:

«Давайте-ка расколем их наковальню до того как по нам ударит молот!»

Вся наша основная пехотная линия начала наступление. Смещались вперед не только воины, но и полевые укрепления. Люди уже жаждали наконец нанести врагу серьезные потери.

«Ваш стратег пал, но аквилы его легионов ещё реют над головами сынов Империи», — обратился к людям покойного Нималекса. — «Вперед! Заставим врага тысячекратно заплатить за смерть наших товарищей! Рази и бей!»

Я заметил как отряд антесигнанов из авангарда Сандиса сделал некое синхронное движение, словно… они залпом выпили что-то из небольших флаконов. Через несколько мгновений их мораль и выносливость поперли вверх. Не просто восстановились до максимума, но значительно превысили его.

Уверен, они употребили какое-то ти-шадайское кровяное зелье. Знаменитый эликсир, которым меня когда-то спасала от яда Ар-Арамиа или другое подобное средство.

Триумвирские сто грамм, блин.

Вероятно, несколько сотен рабов были принесены в жертву для приготовления этого допинга. Почему Сандис не пустил под нож тысячи, чтобы напоить целые когорты? Конечно же, причина не в гуманизме Иворна. Вероятно, мощное зелье быстро портилось. Его нельзя было наготовить впрок, а квалифицированных заклинателей крови не так уж много. Поэтому одновременно у Сандиса получилось усилить таким способом примерно полторы сотни бойцов. Но даже это было очень даже неплохо.

Ти-шадайские кровавые зелья работали не только на магической силе. Они также содержали в себе огромное количество питательных веществ и важных для работы организма элементов.

Подобный допинг вражеское подавление не сможет полностью законтрить.

Между когорт сил Сандиса шагали вперёд шесть слонов и три десятка бронированных гомункулов. А вот огромный минотавр Горий вперёд не спешил. Понимал рогатый маньяк свою уязвимость перед подавлением. Зато у него на поясе болтались два колчана со здоровенными дротиками — каждый длиной словно снаряд баллисты. Если он сможет метать их достаточно точно, то нанест врагу страшный урон.

У меня тоже было чем удивить шаддинцев. Мы собирались использовать девастаторов с гаковницами против вражеской кавалерии, но что если против пехоты это сработает даже лучше?

Я отправил свою особую центурию туда, где расположился один из двух таксисов фаланги Сейда, а также избранные Сейда.

Сотня антесигнанов во главе с Ганом Тарионом прикрывали девастаторов. Рядом также находились лучшие центурии превенторов Двадцать Первого и все мои гомункулы — 12 штук.

Мы с Ноцием снова поднялись в воздух, готовые явиться туда, где срочно понадобится помощь.

Когорты обычных легионеров и маттиариев готовили свои дротики.

«Больше трёх не тратить», — обратился я к маттиариям. — «Приберегите свой железно-свинцовый дождь для царька царьков и его конной братии».

Не то, чтобы я не испытывал к Ксериону некого уважения, но бравада — важная часть ораторского искусства.

Вражеская пехота остановилась. Кажется, они поняли наш замысел. Кавалерия Ксериона ещё не закончила обходной манёвр. У них на хвосте зависла наша конница — не такая многочисленная, но тоже вполне боеспособная.

Пехота шаддинцев остановилась, а вот саваран выехали вперёд. Тучи стрел взметнулись к голубым небесам. Залпы конных лучников накрыли шагающие когорты. Однако броня и щиты держали удар. В первых рядах шли, разумеется, самые лучшие представители легионов.

Мы тоже ответили противнику огнем, но пехоте сложно было стрелять на ходу. Впрочем, скоро дело дойдёт до дротиков и гаковниц… Тогда посмотрим кто кого.

Станут ли враги отступать? Нет. Это сейчас слишком сложно. Их задние ряды и огромные массы копейщиков ещё продолжали движение вперёд. Если авангард начнет отступать, то, во-первых, это не получится сделать быстро, а во-вторых, будет риск начать толчею.

Мои выводы оказались верны. Шаддинцы предпочли не отступить, а встретить наш натиск лицом к лицу, надеясь, что Ксерион успеет ударить в тыл. Ну поглядим.

При этом некоторая часть саваран и степная конница шли на все тот же правый фланг. Видимо собирались угрожать тылу кавалерии Октана, которая угрожала тылу кавалерии Ксериона.

Ух!

Начинается.

Мы приближаемся к ситуации, когда все имеющиеся у обеих сторон войска задействованы полностью. Максимальное напряжение сил двух военных машин.

Тем временем наши пехотные ряды под обстрелом саваран сократили дистанцию с вражеской пехотой до сорока метров. Вот это уже хорошо. Дротики будут чуть позже, а пока…

«Огонь!» — скомандовал я.

Именно, что огонь.

Дожили, квириты. Первое по-настоящему массовое применение порохового огнестрельного оружия состоялось!

Гром единого залпа сотни наших гаковниц прорвался даже сквозь грохот десятков тысяч копыт. Свинцовые пули ударили по рядам облаченных в бронзу пехотинцев Сейда. Таксис их фаланги тут же дрогнул. Торчащие во все стороны длинные сарисы и щиты-гоплоны не могли сберечь вражеских воинов от тяжёлых снарядов. Пули могли пробивать щиты насквозь, а не застревать в них как стрелы. Крепко вставшая стена пронзающей смерти сама оказалась в крайне уязвимом положение. Этим надо было пользоваться.

«Ещё три залпа по их левому флангу и отходите», — приказал я девастаторам, одновременно подтягивая к ним ближе две центурии превенторов из Двадцать Первого.

Идея была проста — ослабить вражеский фланг огнём гаковниц и ударить туда легкой, но бронированной пехотой превенторов до того как фалангиты восстановят порядок, снова подняв густой лес длинных копий.

Второй залп тоже произвел на гоплитов сокрушительный эффект. Их фаланга была даже более уязвима к обстрелу из гаковниц чем кавалерия. Всадники хотя бы могли резко сократить дистанцию. Фаланга же передвигалась заметно медленнее, полагаясь больше на крепость строя и брони, чем на маневренность.

Каждый залп уносил жизни десятков врагов. Одновременно с этим обычные когорты вышли на двадцать метров.

«Дротики!»

И тут на строй шаддинцев практически по всей его протяженности обрушился смертоносный ливень. Если огнестрел был чем-то новым, то массированные залпы пилумов и обычных дротиков столетиями сохраняли власть Рега над огромными территориями Империи. Даже живые громады слонов заколебались под таким обстрелом.

Пилумы хорошо проникали сквозь броню и щиты. Кольчуга часто не могла защитить от поражения таким снарядом. Плюмбаты падали вниз по специфической траектории, обрушиваясь на головы врагов и плечи. Массы конных саваран отступали. Опасные и хорошо подготовленные конные лучники мало что могли сделать в таком противостоянии. Они втягивались обратно в промежутки своей более устойчивой пехоты.

Лишь фидаинские штурмовые когорты, которые были шаддинской попыткой воспроизвести вооружение и тактику легионеров, могли противостоять нам относительно наравне. Однако их было немного. Остальные же пехотные подразделения армии Востока страдали под нашим натиском. Они несли потери… но стояли. Пока стояли.

Слева от моих войск священная река Айрат забурлила. Магия? Нет. Точнее не совсем. То было несколько сотен зачарованных сулимским колдовством крокодилов. 326, если быть точным. Целый отряд.

«Ксерион шлет нам дичь на будущий победный пир. Перебейте этих ящериц, чтобы они не отвлекали наши наступающие части», — повелел я двум когортам копейщиков ауксилии.

Крокодил — грозное чудовище под водой. Однако на берегу против многочисленных людей с копьями и щитами я очень сомневаюсь, что рептили добьются какого-либо успеха. Эта атака нужная была просто для того, чтобы распылить наши силы и мое внимание. Шаддинцы сейчас готовы бросать в горнило будущей победы любую щепочку. Не тот ныне момент, чтобы жалеть популяцию рептилий.

А на правом фланге кипел масштабный кавалерийский бой. Десятки тысяч всадников в сложнейшем рисунке взаимных маневров и наскоков пытались взять верх друг над другом.

Значительные силы кавалерии легионов оказались между конной элитой Шадда и степняками. Рискованно. Однако Октан выигрывал нам время, не давая противнику легко обогнуть скалы, чтобы ударить в тыл пехоте легионов. Выигрывал нам время, а возможно и сражение в целом. Из очень тяжелой ситуации удалось вывернуться в положение заметно лучше. Аналогию можно провести с борьбой. Только что мы были в захвате противника с угрозой удушающего, а теперь уже сами пытаемся взять его на болевой.

Обстрел дротиками переходил в ближний бой. Все больше когорт наваливались на врага. Время планов и тактических уловок поставлено на паузу. Пришел черед реализации. Многое сейчас решат подготовка бойцов, их моральный дух и, конечно, военная удача.

Превенторы теснили ослабленную девастаторами фалангу. Сейдские гоплиты бросали длинные сарисы, почти бесполезные в ближнем бою, чтобы выхватить короткие мечи. На их задние ряды в этот момент сыпались дротики.

Сыны далекой Кербрии по приказу Орины выждали, пока когорты фидаинов завяжет боем цестинская пехота, и обрушились на шаддинских фанатиков с фланга. Тяжелые мечи крушили порядки врага. Топоры в руках этих силачей пробивали шлемы и кольчуги.

Атесигнаны Сандиса под допингом обрушились на второй таксис фаланги Сейда. С ними также ломились на шаддинский строй бронированные гомункулы. Их искаженные тела сложно было убить уколами копий. Сейдцам приходилось вонзать в них по пять-шесть сарис, чтобы просто остановить натиск алхимических чудовищ. Этим пользовались превенторы Сандиса. Многие из них, набранные из лучших гладиаторов прошлых лет, в закрытых шлемах и мощной броне подныривали под длинные копья, занятые гомункулами, чтобы поскорее добраться до флангитов.

Нашлось у Сандиса и своё супер-оружие. Шесть сифонов, связанных с огромными кузнечными мехами начали выбрасывать в сторону врага струи горючей жидкости. Увы, эти примитивные огнеметы не отличались ни точностью, ни надежностью. Один из них через пару секунд воспламенился сам собой. Но шокировать шаддинцев этим устройствам удалось. Кое-кого даже обожгло.

Я мог наблюдать как просаживается мораль вражеских отрядов. Казалось, ещё немного и часть из них дрогнет под нашим яростным натиском. Однако в этот момент лучи небесного светила снова особенно ярко излились на грешную землю, вспыхивая на броне, ещё не покрытой пылью и кровью.

Ксерион призвал силу Солнца.

Никакой особо крутой магии в этом не было. Просто яркий свет, одинаково мешающий обеим сторонам конфликта. Но для шаддинцев он работал как мощное плацебо. Напоминание, что солнечное божество сейчас с ними, а его живое воплощение на земле — Царей царей ведет их на священную войну.

Я уже рассуждал на тему, что главной силой веры шаддинцев была отнюдь не магия. Язаты и солнечные лазеры лишь приятное дополнение. Главная роль церкви Бессмертного Солнца — объединять людей. Наполнять их разрозненные жизни общим смыслом. И сейчас одним вовремя явленным спецэффектом Ксерион задействовал этот ресурс. Возможно, он также толкнул какую-то короткую речь. Показатели вражеской морали перестали падать. Наоборот, они укрепились.

Под ударами и уколами шаддинцы не отступали. Предпочитали умирать, но не сдавать позиции. Мы наносили им серьезные потери, однако уже не могли рассчитывать опрокинуть их строй. Вражеская пехота проявляла необычайную стойкость. То, что могло стать быстрым разгромом превратилось в кровавое побоище.

У меня даже возникла мысль использовать массовое подавление, чтобы отключить проклятую иллюминацию. Остановило меня только то, что это могло уже даже не повлиять на укрепившуюся мораль врага. Шаддинцы могут подумать, что Ксерион просто сам вырубил подсветку. Очень не хотелось тратить ценный навык впустую.

Мой разум судорожно искал выход из сложившейся ситуации. Как додавить вражескую пехоту пока кавалерия не зашла нам в тыл?

Я направил наших с Ноцием мантикор туда где кипел бой, параллельно переключаясь от отряда к отряду. Кого ещё бросить в вперёд? Как ещё нанести противнику урон?

Пороховых гранат и бомб больше не осталось. Было несколько снарядов на основе зажигательной смеси. Я вызвал всадников на грифонах, которые могли их сбросить. Попытаться атаковать вражеских стратегов? И тут мне вспомнился Север. Адские побоища в битвах против немертвых полчищ. Сотни костекрылов, таранящих наши ряды. Кое-какую идею у них я мог бы позаимствовать.

Обе наши мантикоры направились обратно.

«Разве мы не будем сражаться, отец?» — удивился Ноций.

«Будем. Пешком», — ответил я.

Колдовские звери ссадили нас рядом с Ориной, которая находилась прямо за наступавшими цестинцами и кербрийцами. Там же была Милен охраняемая сейчас нашим минотавром Хромым Зергатом. Медуза явно пребывала в состоянии крайнего нервного напряжения. Весь этот шум вокруг, тысячи смертей, кровавая битва шокировали психику девушки. Однако здесь ей будет безопаснее, чем в практически пустом лагере.

Кроме того, если шаддинцы нападут на нее и она несколько сотен обратит в камень… я буду только за.

Мантикоры по моему приказу снова взмыли вверх. Сколько в каждой такой зверюге килограммов? Полтонны? Больше? Самое то. Пускай вражеские подавители ослабят их, но кое-что они законтрить не смогут.

— Эти люди стоят насмерть! — пытаясь перекричать шум, обратилась ко мне Орина.

Юное лицо девушки покрывала пыль, а глаза горели решимостью.

«Стоят насмерть? Ничего. Сейчас лягут», — ответил я через командный голос, затем обратившись к Летиру Дацинису и Гану Тариону. — «Будьте готовы идти на прорыв, там где я укажу».

Дальше от меня требовался очень хороший микроконтроль. Две мантикоры синхронно разлетелись в разные стороны, набирая высоту. Стремительно хлопали их кожистые крылья.

Выше, ещё выше.

Этих кровожадных чудовищ сложно было назвать умными, но какой-то злобный разум в их покрытых ядовитой шерстью головах присутствовал. Однако сейчас волю мантикор полностью подавил мой чародейский меч. Вырванный Клык Мирканто, наполненный ныне силой Забытого.

Мантикоры сделали в воздухе кульбит и устремились вниз. Чудовища летели по диагонали, сложив крылья как пикирующие соколы.

Секунда, две, три и…

Грохот, звон доспехов, столбы пыли.

Обе мантикоры с разных сторон врезались в когорту тяжелой ауксилии Шадда. Страйк! Чудища не просто упали сверху, а врезались под углом на большой скорости, «пропахав» во вражеских рядах две борозды длинной в шесть-семь метров.

Штук сорок фидаинов смяло и переломало насмерть. Ещё с полсотни получили контузии разной степени тяжести. Живая волна плоти, закованной в броню, прошлась от мест попадания мантикор. Ряды фидаинов покачнулись. Шаддинцы наваливались друг на друга. Началась давка.

«Вперёд!» — скомандовал я в этот момент, отправляя в атаку две самые боеспособные центурии.

Для них перед этим специально освободили место уже успевшие обагрить свои клинки легионеры. Натиск свежих сил после воздушного удара таки прорвал вражеский строй. Когорта шаддинцев посыпалась. Даже боевой дух фанатиков уже не работал. Они не отступали, но просто не могли эффективно сопротивляться, когда их ряды смешались, а среди раздавленных братьев еще шевелились и рычали мантикоры, хлопающие сломанными крыльями. Легионеры теснили их. Копья и мечи из имперской стали находили лазейки даже в чешуйчатой броне. Острия впивались в пыльные лица с выжженными на лбах клеймами Бессмертного Солнца.

Казалось, что мы ухватили удачу за вертлявый хвост, но в этот момент со мной связался Октан Мерцин.

«Прошу прощения, триумвиры, однако ситуация на моем фланге становится угрожающей. Вероятно, мне не удастся сдерживать кавалерию противника слишком долго».

Я перевел внимание на правый фланг. Ситуация там, действительно, казалась устрашающей. Наша кавалерия оказалась по сути в окружении. Кольцо все сжималось. При этом до двух тысяч катафрактариев и столько же саваран уже заходили в тыл нашей пехоте.

Их удар, конечно, не будет столь страшен, как полноценная атака всей лучшей конницы. Однако нельзя его недооценивать.

«Продолжай натиск», — повелел я Орине, пока рядом с нами приземлились два пегаса, тоже взятые под управление силой моего меча. — «А мы с Ноцием отправляемся на правый фланг».