Пульт времени. "Волшебный" отпуск 2

Глава 24

Алексей закинул мешок с яйцом за плечи, затянул ремни и бросился следом. Ширт семенил в сторону, противоположную ущелью.

— Эй, Вол! Ущелье там! — Воронцов схватил его за плащ, едва не сорвав повязку.

— Я знаю! — огрызнулся тирс. — Спускаться будем здесь.

За скалами открылся склон, покрытый гладким чёрным стеклом застывшей лавы. Вол подбежал к двум валунам, где лежали свёрнутые циновки из гибкого бамбукоподобного дерева.

— Помоги, номарх! — крикнул он, раскатывая одну из них. — Этот склон ведёт прямо в долину. Туда стекала лава, когда Айша расплавил гору.

— Отлично… — Воронцов язвительно хмыкнул. — Сначала аквапарк со слепошарыми слизнями, теперь бобслей по вулканическому стеклу. Ваши аттракционы убийственны.

Он бросил взгляд на чёрный провал пещеры. Оттуда ещё не доносилось рёва, но время таяло, как снежинка на ладони.

Вол прыгнул на циновку, оттолкнулся и понёсся вниз, крича:

— Давай, номарх! Не отставай!

— Сволочь! — Алексей плюхнулся на вторую циновку, стиснув зубы. Выбора не было: либо рискнуть спуском, либо стать завтраком драконов. — Раньше он мелочь воплями подманивал, теперь переключился на драконов…

Где-то в глубине пещеры раздался громоподобный рёв, от которого завибрировала земля под пятой точкой, и Алексей с силой оттолкнулся.

Циновка со скрипом заскользила по стеклянной поверхности, набирая бешеную скорость. Ветер свистел в ушах, а камни мелькали как пули. Алексей вцепился в края, пытаясь рулить ногами, но склон крутил их змейкой, бросая из стороны в сторону.

— Тормози! Тормози, чёрт возьми! — орал Вол впереди, но его голос тонул в грохоте.

Лава под ногами сверкала, как зеркало, отражая свет восходящего солнца. Где-то внизу уже виднелась долина — зелёная и невероятно далёкая. Алексей только успел подумать, что вряд ли переживёт этот «аттракцион», как циновка подпрыгнула на наплыве, едва не швырнув его в скалы.

Они развили сумасшедшую скорость. Ветер выл в ушах, а сердце Алексея колотилось так, будто рвалось наружу. От резкого перепада высот заложило уши, и мир на мгновение погрузился в глухую вату, где был слышен только собственный прерывистый стук крови в висках. Он вцепился в циновку, пальцы онемели от напряжения, но отпустить — значило мгновенно превратиться в кровавое пятно на скалах.

«Авантюрист», потрёпанный и наспех залатанный, натужно гудел, блокируя перегрузку, будто умолял о пощаде. Алексей мысленно молился, чтобы костюм выдержал, но скальные выступы мелькали так близко, что он чувствовал, как вихрь от них хлестал по лицу.

«Врежусь — и всё. Даже импланты не спасут!»

Гранитные глыбы пролетали мимо, как кадры из кошмара. Где-то в подсознании шевельнулась картинка: его тело, размазанное по камням, а вокруг копошатся падальщики с жёлтыми глазами. Кости, выбеленные солнцем, станут уроком для новых поколений тирсов: «Смотрите, как глупо умирают номархи».

— Чёрт! — выдохнул он, вжимаясь в циновку. Живот свело от страха, а в горле стоял ком. Даже драконы казались теперь меньшим злом.

Склон крутил их в бешеном танце. Алексей поймал себя на мысли, что улыбается — истерично, беззвучно.

«Если выживу, расскажу Иритт… если выживу…»

После очередного поворота лава резко закончилась, и они полетели вниз с обрыва. Воздух свистел в ушах, а сердце Алексея бешено колотилось, пока внизу, сквозь пелену брызг, не заблестела голубая гладь озера. Грохот водопада, низвергавшегося с отвесных скал, смешался с его облегчённым вздохом. В последнюю секунду антиграв рывком замедлил падение, и Воронцов плавно плюхнулся в воду, подняв фонтан искрящихся брызг.

Ледяная вода обожгла лицо, словно тысяча игл впилась в кожу. Воронцов вынырнул мгновенно, отряхиваясь, словно пёс. В отличие от Вола, который барахтался в намокшем плаще, как подстреленная птица, Алексей держался уверенно. Костюм «Авантюрист» грел тело, нейтрализуя холод, а повышенная плавучесть не давала уйти под воду.

— Держись! — крикнул он, развернувшись на спину, и несколькими мощными гребками подплыл к тирсу. Вцепившись в ворот его плаща, потащил к берегу, рассекая воду, будто торпеда.

Они выбрались на каменистый берег, где Вол, синеватый от холода, закашлялся, выплёвывая воду:

— Ещё недавно… тут было мельче… В этот Паир снег сошёл слишком быстро…

Алексей огляделся. Озеро, окаймлённое скалами, бурлило под водопадом, который с рёвом обрушивался вниз, чуть правее их «бобслейной трассы». Луна ещё не сменилась дневным светилом. Её свет окрашивал воду в золотистые блики. Но красота не успокоила его гнев.

— Почему ты не сказал, что обратно пойдём другим путём⁈ — Воронцов сжал кулаки, шагнув к Волу. Его голос звенел, как лезвие.

— Отец велел молчать… — тирс отжимал плащ, избегая взгляда. — Он боялся, что ты бросишь меня как приманку бракосам…

— Ага! — Алексей фыркнул. — Сначала тащу тебя на горбу, а потом кидаю в пасть чудовищам? Логично!

— Не исключено. Вы, гилзале, хитры, как дайр-одиночка…

— Чья бы корова мычала! — Воронцов развернулся и зашагал в сторону селения, оставляя за собой мокрые следы на камнях.

— Эй, номарх, подожди! — Вол побежал следом, спотыкаясь о камни и хватаясь за раненный бок. Но Алексей не обернулся.

Огромная тень, затмившая солнце, заставила человека и тирса замереть.

— Бракосы! — в ужасе прошептал тирс. — Ищут свой овум!

— Не надо было кричать, дебила кусок! Прыгай в воду! — скомандовал Алексей, обратив взор на две огромных туши, которые кружили в небесах, расставив крылья восходящим потокам воздуха.

— Зачем? — удивился сын вождя.

— Чтобы они нас не увидели, тупорылый ты крокодил! Сейчас каждый на их пути будет их врагом, Бакулюм те в горло! — ответил номарх, прилаживая полумаску на лицо.

Он с разбегу прыгнул в прозрачную воду и мощными гребками достиг дна. Схватившись за большой камень на дне, Алексей зафиксировал своё положение и посмотрел по сторонам.

Вола нигде не было видно.

«Видимо, он нырнул ближе к берегу», — подумал землянин.

Очередная тень накрыла озеро, и на мгновение Алексею показалось, будто выключили свет, но вскоре солнечные лучи снова стали проникать на дно.

Для верности мужчина решил подождать ещё пару минут — запасов воздуха у него хватит.

«Быстрее устанут руки, обхватывающие обточенный водой валун», — подумал он.

Тень ещё несколько раз накрывала озеро и каждый раз улетала вдаль.

Воронцов отпустил камень и медленно всплыл, сжимая в руке скипетр. Это было единственным оружием, которое могло работать в тот момент, когда он вынырнет на поверхность.

Шум водопада перекрывал все остальные звуки. На небе было чисто — ни драконов, никого больше. Лишь голубое небо, по которому плыли тяжёлые серые облака.

— Вол! — громко крикнул Воронцов, оглядевшись по сторонам, но молодого тирса нигде не было видно.

Человек выплыл на берег и уселся на большой валун.

«Если сын вождя ещё жив, то он скоро объявится, — подумал он. И тут же тяжело вздохнул и мысленно похоронил парня: Маловероятно, что он сейчас играет в капитана Немо в этом озере».

Вскочив с камня, Алексей прошёлся по берегу, всматриваясь в голубую воду, но так и не увидел парня.

«Ширты — отличные пловцы, — вспомнил он. — Это у них на генном уровне, благодаря предкам, жившим в воде».

Все, кого он встречал до этого, толком не умели плавать, но отлично держались на воде. В памяти всплыла ситуация в болоте с телепатическим слизнем, чей скипетр висел сейчас на его поясе.

Но проводник так и не появился.

Алексей извлёк дрон и попытался его запустить, но резко передумал. Если драконы вернутся, то его игрушка первой сгорит в огне, а этого допустить нельзя.

Побродив с одного берега на другой и так не увидев Вола, Алексей пнул со злости небольшой трухлявый пень — из него высыпалась гора прозрачных муравьёв. После чего он направился к деревне. На тропе вскоре обнаружился Вол. Вернее, то, что от него осталось. Всё это можно было смести в совок и сложить в баночку из-под варенья.

В деревне его уже ждали. Детвора, притихшая у края посёлка, с любопытством разглядывала грязного, перепачканного сажей и промокшего до нитки Воронцова. Ребятишки нерешительно жались к подолам матерей. Воздух звенел от напряжения, словно натянутая тетива.

Старик-вождь, опираясь на плечо младшего сына, пристально следил за приближающимся Алексеем возле своего дома. Каждая морщина на его лице, напоминавшем высохшую кору, замерла в немом вопросе.

— Где Вол⁈ — крикнул Дор ещё на подходе Воронцова. Голос его сорвался на хрип, будто пепел застрял в горле. — Мы видели бракоса в небе. Где мой брат?

Тишина стала гуще.

— Он погиб по своей глупости. Бракос сжёг его. Остатки лежат на тропе у водопада.

Лицо старика исказила судорога. Жёлтые ногти впились в посох, суставы побелели. Глухой стон, похожий на рычание раненого зверя, вырвался из его груди.

— Нет! — Тирс вздрогнул и рванулся вперёд, выхватывая меч. — Ты лжёшь, гилзале! Сам прикончил его, а теперь валишь на бракоса! Я знал, что тебе нельзя доверять!

Алексей, не удостоив юношу взглядом, достал из кармана оплавленный амулет. Металл почернел, но переплетённые узоры и драгоценный камень в форме яйца ещё угадывались. Он швырнул реликвию вождю.

Старик поймал её дрожащими руками. Пальцы, скрюченные артритом, обхватили амулет так, будто это была спасительная соломинка для утопающего в болоте. Он прижал обгоревший металл ко лбу, и в его глазах, мутных от возраста, вспыхнуло что-то дикое, нечеловеческое — боль, прорвавшаяся сквозь годы сдержанности.

— Очищающий огонь Айша… — прошептал Воо, кладя руку на плечо старшего сына. Его обычно спокойный голос сейчас дрожал, словно лист на ветру. — Следы его пламени. Успокойся, Дор. Гилзале говорит правду.

Старик тяжко дышал, будто воздух внезапно стал густым, как смола.

— Ты… достал овум? — выдохнул он, пряча амулет за пазуху. Голос его был хрупким и ломким от волнения, как лёд под утренним солнцем. — Надеюсь… смерть моего сына… была не напрасна?

— Да. Он в мешке. Сначала приведи принцессу.

— Покажи! — вождь рванулся вперёд, забыв о посохе.

Воронцов снял мешок, ловко развязал верёвку и вынул яйцо. Металлический блеск плясал на его поверхности, а прохладный воздух начал дрожать от жара. Даже ледяная вода водопада не смогла погасить волшебный огонь, пульсировавший внутри скорлупы.

Толпа ахнула. Шёпот восторга и страха пополз по кругу, как змея по песку. Кто-то молился, восхваляя Айша, дети зажмурились, а женщины замерли в поклоне, касаясь когтями земли.

— Овум… — прошипел вождь, и в этом звуке смешались жадность, горе и обречённость. — Отдай его мне! — закричал старик. Его голос наполнился силой и уверенностью. Плечи расправились, спина выпрямилась.

— Нет, Воо, сначала Исида, потом овум, — сухо ответил Алексей, пряча яйцо обратно в мешок.

Старик поджал губы и снова осунулся, резко развернулся к сыну, пряча лицо под капюшоном.

— Песчаную девку. Сейчас же!

— Отец! — голос юноши дрогнул. — Он же…

— Молчать! — старик ударил посохом о землю, и треск сухого дерева заставил всех вздрогнуть. — Или хочешь присоединиться к брату?

Тирс, став бледнее, чем обычно, кивнул и бросился в глубину посёлка.

— Исиду привезут к закату, — вождь повернулся к Воронцову, сжимая посох так, что костяшки побелели. — Отдай овум.

— Нет. — Алексей положил ладонь на рукоять скипетра. Его тень, вытянутая утренним солнцем, легла на старика, словно клинок. — Сначала хатан. Жду у загона.

— Получишь свою хатан, — проскрипел вождь. Он пошатнулся, вдруг став похожим на высохшее дерево, и поплёлся к дому, волоча ноги. Толпа, как стадо испуганных овец, расступилась перед ним.

Воронцов, не обращая внимания на остальных, направился прямиком к Альси. Его сапоги гулко стучали по каменной мостовой, и с каждым ударом толпа тирсов расступалась, будто под ударом хлыста. Бледные ширты шарахались к стенам приземистых домов, пряча лица в складках одежд. Даже дети замолчали, вцепившись в материнские юбки дрожащими пальцами.

Альси вжалась в стену колодца, её глаза расширились, как у загнанного зверька. Когда номарх остановился в двух шагах, девушка судорожно сглотнула, и звук этот — громкий, влажный — разорвал тишину. За её спиной старуха вскинула руки к небу, шепча молитву к спящему дракону.

— Р-рада… Рада вас видеть, герой, — голос Альси задрожал, словно струна. Она отвесила поклон так низко, что когтями коснулась земли. — Благодаря вашему подвигу… наш род… обретёт былую славу… — Взгляд её метался между Воронцовым и соплеменниками, ища спасения, но те опустили глаза.

Пожилой ширт справа от неё, в одеждах охотника, вдруг стал разглядывать свои мозолистые ладони, будто впервые их увидел.

Номарх усмехнулся. Страх тирсов висел в воздухе гуще утреннего тумана. Он чувствовал его вкус — медный, как кровь на языке. Взглядом оценил Альси: за сутки её кожа приобрела сероватый оттенок. Шерстяное платье, некогда облегавшее пышные формы, теперь болталось, подчёркивая их отсутствие.

«Пропустила ты своё кот-кумбо!» — подумал он с холодным любопытством.

— Альси, — голос его прозвучал как удар хлыста. Девушка вздрогнула, выпрямляясь. — Принеси вина и поесть. После прогулки к дому Айша охота плотно перекусить.

Толпа замерла. Где-то упала деревянная чашка, грохот её покатился по площади, но никто не обернулся. Альси обвела взглядом соплеменников — пожилой охотник отвернулся, подросток замер с ведром воды у колодца, вождь и его сын ушли уже достаточно далеко.

— Алек-сей… — имя на её раздвоенном языке звучало как щелчок пальцев, — я… принесу обед. Где вас найти?

Он повернулся, демонстративно поправляя лямку мешка с яйцом. За спиной послышалось шуршание — десятки ног отползли на безопасное расстояние.

— В домике у загона, — бросил он через плечо, шагая к покосившейся хибарке.

Пока он удалялся, тирсы не шевелились. Только когда Алексей скрылась за дверным проёмом, кто-то выдохнул:

— Айша, защити…

Воронцов швырнул мешок с драконьим яйцом под лавку, и оно глухо стукнулось о каменный пол. С грохотом опустившись на грубо обтёсанные доски, он вытер пот со лба. «Авантюрист» натужно шумел вентиляцией, выгоняя лишнюю влагу из ткани.

Поведение Воо совершенно не нравилось Алексею. Он чувствовал всеми фибрами, что старик его обманет. Или Исида уже мертва, или он попытается убить их обоих. Если он не выполнит свою часть сделки, то всю его деревушку ждёт смерть. Он разнесёт к чертям все их хибары. Пока драконье яйцо — единственный актив, с которым он может продолжить свой путь в столицу. Мысленно он уже видел, как огонь пожирает соломенные крыши, а крики тирсов тонут в рёве пламени. Рука сама потянулась к мешку с яйцом — единственному козырю в этой грязной игре.

От негативных мыслей его отвлёк голос Альси:

— Я принесла обед.

Девушка стояла на пороге, сжимая ручку плетёной корзины так, что костяшки побелели. Её взгляд метнулся к углу, где лежал мешок, но Алексей усмехнулся:

— Заходи, не стесняйся. Мы же почти родственники, — нарочито громко произнёс он, заметив, как тень за дверью дёрнулась и замерла.

Альси сделала шаг, словно пол был усеян гвоздями. Из корзины она извлекла дымящийся глиняный горшочек, пахнущий тушёной дичью, плоскую лепёшку с золотистой корочкой и флягу, обёрнутую берестой. Мужчина разломил хлеб — пар поднялся к потолку, а крошки посыпались на стол.

— Как прошёл день? Зара ещё дышит? — с наслаждением он принялся жевать лепёшку.

— Да, — девушка потупилась, играя краем платья. — Прячется в долине, ягоды собирает… Время кот-кумбо упущено. Теперь ещё не один сотис придётся здесь жить. — Голос её дрогнул, и Алексей заметил, как она кусает губу, чтобы не расплакаться. — Я не прощу ей этот поступок.

— Они были готовы порвать меня на британский флаг, но обломались, не найдя тебя в процессе кот-кумбо с гилзале. А тебя с потрохами съесть хотели, — он хлопнул ладонью по доскам, заставив Альси вздрогнуть. — Но не нашли, да? — усмехнулся Алексей.

— Я ушла вниз по ручью и через тропу копра вернулась в другую сторону посёлка.

— Вол имел на тебя планы, он был в ярости, когда ворвался в мою хибару, — пододвигая к себе горшок, произнёс Алексей.

— Хорошо, что огонь Айша поглотил его гнилую душу, — радостно оскалилась собеседница. — Решил стать героем… Ха! Трус и обманщик никогда не станет героем.

— А что случилось с твоей внешностью? Куда пропали твои, большие… эм, груди⁈ Кожа стала бледной и пропал тот загадочный блеск.

— Наше тело меняется в момент готовности продолжить род. Кот-кумбо в этот день всегда приносит приплод. В любой другой день кот-кумбо бесполезен, он принесёт удовольствие, но плод не зародится в теле.

«Бакулюм те в шкурку, вот это овуляция! — подумал Воронцов, переваривая услышанную информацию. — Представляю, какой у них ПМС… Наверное, все мужчины уходят на охоту и находят срочные важные дела по типу войны, лишь бы свалить подальше».

— Извини, что так получилось, я, правда, хотел тебе помочь, Альси, — слукавил Воронцов.

— Нет, что ты — это не твоя вина, Алексей, — растерянно моргнула девушка. — Мне нужно было действовать более скрытно.