Пульт времени. "Волшебный" отпуск 2

Глава 23

Землянин с грузом за плечами летел над ущельем подобно штормовому ветру. Огромными прыжками он преодолевал расщелины, а на ровных участках ноги едва касались земли. Вол, стиснув зубы, впился когтями в его плечи. Когда они пролетали над пропастями, тирс шептал молитвы Айше, а его хвост судорожно обвивал талию Алексея.

Дайры, поняв, что добыча ускользает, ринулись в погоню. Но пара шаровых молний, выпущенных на ходу, обратила их в бегство.

К закату беглецы достигли отвесной стены, ведущей к плато. Высота в районе пятнадцати метров. С грузом весом в восемьдесят килограммов прыжок был рискованным, но на высоте восьми метров оказался уступ, на который запрыгнуть было реально.

— Держись! — предупредил человек, после чего разбежался и подпрыгнул с антигравом на максимуме.

Приземление едва не сорвалось — край уступа осыпался под ногами. Но Вол, зацепившись хвостом за трещину, удержал баланс.

— Спасибо, номарх. Дальше я сам, — тирс сполз на землю, бледный, но решительный.

— Справишься? — Воронцов окинул его оценивающим взглядом.

— Да, — уверенно ответил Вол.

— Лезь вперёд. Если что, я подстрахую.

Тирс, цепляясь за выступы, начал медленный подъём. Алексей следовал за ним, готовый в любой момент схватить его за развивающийся на ветру плащ.

Вол рухнул на спину у края плато и дрожащим от восторга голосом прохрипел:

— Мы добрались! Последний раз такой сложный путь у был три сотиса назад. Трое сорвались в пропасть, двоих растерзали дайры. Для меня это было первое восхождение — обряд взросления. После него я мог выбирать жену и носить доспехи Айша.

— Что дальше, Вол? — Алексей окинул взглядом плато, тонущее в сумерках. Ему были неинтересны воспоминания ящера, которого бы он в иной момент прикончил, но из-за пленницы был вынужден терпеть.

Вдали, за зубчатыми скалами, алело зарево, будто сама земля истекала кровью.

— Сейчас переведём дух и двинем к Огненному озеру, — отозвался тирс, поправляя окровавленную повязку. — Там дождёмся ночи, а к пещере подойдём под утро. В логово бракосов лучше идти перед рассветом. Охотники говорят, они спят крепко, но… — он замолчал, нервно сглотнув.

— Но в любой момент могут проснуться? — Алексей прищурился, ловя дрожь в голосе спутника. Он явно что-то скрывал. Интересно, что ещё этот тип забыл упомянуть? — Я так понимаю, бракос там не один? — напряжённо спросил номарх.

— Да. Их там двое. Логово в глубине пещеры, — пробурчал Вол, избегая взгляда собеседника.

— Это очень важная информация, о которой твой папаша должен был предупредить заранее! — Воронцов шагнул вперёд, намеренно повышая голос. Его тень, удлинённая закатом, угрожающе накрыла Вола.

— Отец… не сказал? — Вол отступил, споткнувшись о камень. — Но это ничего не изменит! Ты должен добыть овум. Любой ценой!

— Ладно, герой, — землянин резко развернулся к закатному зареву, пряча усмешку. — Пошли. Посмотрим на твоё «озеро».

Дрон, невидимый в сумеречном небе, кружил над плато, сканируя каждый метр. Его повреждённые инфракрасные сенсоры отмечали аномалии тепла и позволяли видеть в темноте на приличное расстояние.

Плато, словно гигантский стол, вырезанный из базальта, простиралось на два километра в длину и один в ширину. Поверхность была испещрена сетью трещин, из которых сочился едкий дымок. На краю площадки зиял провал — разрушенная вершина горы, превратившаяся в жерло вулкана после предыдущих извержений. Чёрный вход в логово драконов, обрамлённый сталактитами, напоминал раскрытую пасть. Огненное озеро бурлило внизу, выбрасывая фонтаны лавы, которая медленно стекала по противоположному склону, оставляя застывшие волны камня.

— Теперь всё ясно, — пробормотал Алексей, наблюдая за тем, как Сатели, две местные луны, поднялись, заливая плато серебристым светом. «Длань великана» оказалась кратером потухшего вулкана.

Воронцов подошёл к краю. Жар от раскалённых камней обжигал лицо. Где-то внизу, в оранжево-багровой пучине, клокотала магма. Воздух дрожал от гула, а запах серы пытался въесться в лёгкие, но натянутая на лицо полумаска отфильтровывала ядовитые вещества.

— Идеальный дом для драконов, — усмехнулся Воронцов. — Я бы и хребойдов, и дайров сюда переселил, да и болотных тварей… Да хоть пару сотен ширтов, которые мне дорогу перейдут. Девятисотградусная «ванна» быстро охладит их пыл.

Они двинулись вдоль расщелины. Вол, спотыкаясь, вёл к алтарю — массивной базальтовой глыбе, вырубленной в форме когтистой лапы. Он тяжело дышал, но помирать от серных испарений не спешил.

Руны, высеченные на камне, переплетались в узоры, напоминающие змей и спирали. Лишь пара символов была знакома Алексею: перечёркнутый круг (смерть) и древо с корнями-молниями (возрождение).

— Дом Айша… — прошептал Вол, заворожённо касаясь алтаря. В его голосе смешались трепет и страх, словно перед ним стоял не камень, а живой бог.

Алексей же оценивал обстановку: лава плескалась всего в метре ниже края плато, освещая скалы кровавым отсветом. В некоторых местах можно было дотронуться до раскалённого газа, вырывавшегося из трещин.

— Прекрасный «источник тепла», — проворчал он, поправляя термостойкий костюм. — Если Айша и есть, то пусть греется. Нам нужен только овум.

Вол не ответил. Его взгляд был прикован к далёкому чёрному провалу пещеры.

— Привал! Ждём здесь до утра, — проговорил проводник, с трудом опускаясь на землю у полукруга камней.

Валуны, покрытые чёрным вулканическим стеклом, напоминали древний очаг, давно потухший, но сохранивший угрюмую мощь.

Алексей, постояв ещё минуту на краю пропасти, вернулся к спутнику. Его взгляд скользнул по ране на боку тирса, которую тот решил на ночь хотя бы промыть водой — края пореза почернели, словно обуглились.

После того, как мазь была обновлена, а повязка была заново намотана на туловище проводника, они молча развязали мешки и доставая провизию. Сухари, вяленое мясо, твёрдый сыр — ели жадно, будто в последний раз. Жар от лавы смешивался с вечерней прохладой, создавая душную пелену.

— Как рана? — спросил Алексей, разжёвывая кусок колбасы. Его голос звучал равнодушно, но пальцы непроизвольно сжали флягу.

— Плохо, — Вол откусил кусок лепёшки, стараясь не морщиться. — Дайр… наверное, его когти были отравлены. Кровь остановилась, но края распухли. Твёрдые, как камень.

Воронцов кивнул, вспоминая мазь Ркант — зелёную жижу, пахнувшую болотной тиной. Она лишь замедлила кровотечение, но против яда оказалась бесполезной. Сбор трав у замкового сортира — вот вся местная медицина. Исключением являлся местный шаман. Вот где истинная Пси-мощь, да ещё направленная не на разрушение, а на исцеление!

— У тебя заражение, — констатировал он, наблюдая, как Вол прячет дрожь в руках. — Хищники не заботятся о гигиене когтей, так что там мог быть трупный яд и гниль. Бактерии убивают медленнее клыков, зато вернее. Но если доживёшь до шамана… Думаю, этот псион тебя быстро поставит на ноги. Силён, зараза!

Тирс ничего не ответил, уставившись в темнеющее небо. Сатели плыли над головой, их свет дрожал на его потускневшей чешуе.

— Если завтра не дойдём… — начал он.

— Уже практически дошли, — прервал его Алексей. — Или ты думаешь, я тащил тебя через ущелье, чтобы похоронить у драконьего порога.

Воцарившуюся тишину нарушил лишь треск горящих вдали газовых выбросов. Где-то в глубине пещеры эхом отозвался рёв, от которого кровь стыла в жилах.

Вол тихо сопел во сне, прислонившись спиной к камню, а Алексей смотрел на ночное небо. Миллионы звёзд горели яркими точками, и где-то там, за многими-многими световыми годами, был его дом. Земля для члена Содружества так и осталась единственным местом, куда его тянуло неумолимо. Никакая другая планета не манила его так, как Терра. Её леса, океаны, даже запах дождя на асфальте — всё это снилось ему в редкие минуты покоя. Если он вернётся домой (а он обязательно вернётся!), для его любимой пройдёт всего несколько часов. Но для него… В отличие от неё, он провёл на Астрисе — так он назвал эту проклятую планету — уже больше трёх месяцев.

Три месяца в аду. В окружении рептилоидов, хищников с клыками-бритвами, ядовитых болот. Обжигающие пески и песчаные черви. Серые скалы, встречающие его ледяным ветром и новой порцией хищников. Цепляясь за жизнь каждую секунду, он упрямо шёл к цели. Иногда, в моменты тишины, он закрывал глаза и представлял утро на Земле, кофе на веранде, её смех. Потом открывал — и видел лишь багровое небо Астриса, словно сама планета смеялась над его тоской.

Он уничтожит Астрис — местную реликвию. Убьёт любого номарха, вставшего на пути. Пойдёт на сделку с дьяволом, лишь бы вернуться. Лишь бы снова услышать её голос, а не рёв драконов и шипение ширтов.

— Пора, — произнёс Воронцов сам себе и встал.

Одна Сатели уже скрылась за горизонтом, а значит, через два часа солнце поднимется над горами. Нащупав в кармане флакон с заветной жидкостью, он достал его и откупорил. Содержимое флакона призрачно мерцало в лунном свете. Жидкость не имела запаха и была густой и маслянистой, на ощупь похожая на ртуть.

Оставив шерстяной плащ и освободив заплечный мешок для будущей добычи, Алексей начал методично наносить эссенцию на ткань костюма и на мешок. Чудодейственный раствор, скрывающий запахи, оставался на поверхности защитной ткани.

Закончив, он спрятал флакон и активировал маскировку. Костюм замерцал, сливаясь с базальтовой поверхностью. Бластер был переведён в максимальный режим мощности с функцией стрельбы очередями. Судя по размерам дракона и легендам, которые слышал Воронцов еще в своем мире, ему нужен был тяжёлый бронекостюм штурмовика Содружества с линейным плазмоганом, а не туристические треники и «пукалка» для стрельбы по тарелочкам.

До пещеры нужно было пройти примерно восемьсот метров по открытому участку плато. Единственное укрытие по пути — небольшая скала посередине в форме клыка.

Чёрный провал манил и в то же время пугал неизвестностью. Где-то там сейчас парочка драконов размером с дачный дом спит и видит сладкие сны о том, как они наводят страх на посёлки тирсов, едят девственниц по утрам и набивают пещеру золотом.

«Кстати, всегда считалось, что у дракона огромные сокровища, — подумалось Алексею. — Как же он их натаскивал в своё логово? Неужели в лапах? А может, в пасти?»

Он представил, как огромный дракон, засунув хвост в подвал замка, нелепо пытается подтянуть к выходу набитый золотом сундук. После долгих и упорных попыток у него это получается, и он, довольный, хватает пастью сундук и летит в своё логово. Слюна течёт ручьём, горло чешется от накопившихся горячих газов, но выдохнуть пламя нельзя — слишком ценный груз во рту. Тяжёлый сундук (золото весит очень много) перевешивает голову вниз, задница торчит кверху. Приходится всё время координировать траекторию полёта и выворачивать крылья, чтобы не уйти в штопор. Челюсть уже ломит, но ею нельзя двигать — непрочные деревянные стенки сундука, обитые жестяными полосами, могут лопнуть, и добыча золотым дождём посыплется с неба.

Наконец-то дракон долетает до своей пещеры и, пригнув голову и как можно плотнее прижимая кожаные крылья к бокам, пробирается по тёмному туннелю в глубину горы. Там уже лежит огромная гора золота, которую он использует вместо подушки.

Уставший дракон нежно, как самое дорогое в своей жизни, опускает сундук на вершину сокровищ. С него течёт слюна, и древесина медленно дымится, вступив в реакцию с выделениями желез.

Дракон медленно открывает и закрывает пасть, разминая затекшую челюсть, смотря одним глазом на сундук в предвкушении добычи. Наконец, когда челюстно-жрательный аппарат приходит в норму, он кладёт свою лапу на сундук. Тот не выдерживает чудовищного давления и рассыпается на части, но… Вместо блеска золота дракон видит непонятные пергаменты и камни, которых у него в пещере ещё больше, чем золотых монет.

Огненный шторм, вырвавшийся из пасти дракона, превращает добычу в полыхающий костёр. Пергаменты сгорают в огне, и их пепел кружится в тёмной пещере, которую заполнил разъярённый рёв, полный досады и ненависти…

Такая представленная картина заставила Воронцова улыбнуться и немного снизить нервное напряжение.

Сливаясь с серыми скалами, он шагнул в чёрный провал пещеры. В нос ударил коктейль запахов — сера, гнилая плоть и что-то сладковато-приторное, словно пережаренный мёд. Отключённая ради экономии энергии система фильтрации костюма щедро делилась всем спектром «ароматов», от которых сводило желудок.

«Тук-тук, есть кто дома?» — мысленно пошутил Воронцов, активировав прибор ночного видения.

Контуры пещеры проступили в темноте: высокие своды, покрытые слоем копоти, будто гигантская печная труба. На стенах — блестящие наплывы застывшей лавы, а под ногами — ковёр из костей. Тут угадывались остатки от туш ларанов и лурнов, а также горных козлов с переломанными хребтами. Даже обнаружились останки нескольких ширтов в доспехах, пробитых насквозь когтями.

Кости изредка тихонько скрипели под сапогами. Антиграв гасил шаги, но каждый скрип заставлял мужчину вздрагивать.

Туннель плавно повернул и ушёл вниз, словно глотка спящего чудовища. Дыхание драконов нарастало — низкий гул, напоминающий работу турбин. Воронцов вошёл в зал, сжимая бластер так, что пальцы побелели.

Пещера расширилась в «подземный собор». В глубине, у стены, лежали два дракона. Их тела были покрыты чёрной чешуёй. За спинами сложены огромные крылья. Но их площади совершенно недостаточно для того, чтобы подобные туши способны были подняться в воздух. Крепление крыльев к спине тоже было далеко от того идеала, который эволюция создала для птиц или хотя бы летучих мышей. В общем, без магии их полёты явно не обходятся, и это напрягало мужчину. Головы — узкие, с вытянутыми мордами и рогами, изогнутыми как ятаганы. Эти монстры покоились на груде костей. Между ними находилось гнездо. Из ноздрей вырывались клубы дыма, оседая сажей на потолке.

«Бакулюм те в тапки… — подумал Алексей, чувствуя, как холодный пот стекает по спине. — Это вам не музейные скелеты и даже не динозавры из мезозоя. Они как живые танки с крыльями… спящие танки».

Гнездо между драконами было свито из обрывков ковров, обломков оружия и веток, пропитанных смолой. В центре лежало яйцо — не больше дыни, с бугристой скорлупой, покрытой узорами, словно карта неизвестной галактики.

«Вы серьёзно? — мысленно фыркнул Воронцов, застыв возле яйца. Ему до этого оно представлялось размером как минимум с астраханский арбуз. — Мамаша-то размером с грузовик, а наследник — чуть больше гандбольного мяча».

Один из драконов резко втянул воздух, и распахнул веко, под которым скрывался золотой глаз величиной с колесо тележки из супермаркета. Зрачок-щель сузился, выхватывая из темноты едва заметные контуры силуэта мужчины.

Рука землянина дрогнула на рукояти кустореза — луч мог бы превратить этот глаз в дымящуюся воронку…

Прошла вечность. Веко медленно закрылось.

«Спи, красавец…» — выдохнул Алексей, касаясь яйца. Скорлупа обожгла даже через перчатки, словно раскалённый камень.

Чудом удалось его инстинктивно не выронить и удержать его в руках. Поспешно он запихал яйцо в мешок, который повесил за спину. В районе туловища защитная ткань «Авантюриста» была гораздо плотнее, чем на перчатках, так что жара уже так сильно не ощущалось — максимум тепло.

Он ожидал рёва, взмаха крыльев… Но драконы лишь кряхтели во сне, перебирая когтистыми лапами.

Отступая к выходу, Воронцов ступал на свои следы в слое пепла.

«Беги! Беги, пока они не почуяли кражу! — бились мысли у него в голове. Ледяной пот скатывался по лицу к подбородку. Спина вся взмокла настолько, что система отведения влаги не справлялась. — Стой-стой-стой… — тут же останавливал он себя. — Если побежишь сейчас, драконы могут услышать и проснуться. Жди. Терпи. Иди медленно, спокойно и без волнения. Ведь беспокойство приводит к ошибкам. А они в твоём случае приведут к гибели».

Он с трудом дотерпел до выхода из драконьего гнезда. Но ему не хватило терпения выйти наружу. Страх подстегнул его. У выхода он рванул вперёд, будто за ним уже гнался проснувшийся дракон, обдавая стены пещеры огненной струёй.

Огромными прыжками человек добежал до Вола и рывком поднял спящего парня на ноги.

— Бежим! — крикнул он тирсу, который в замешательстве крутил головой, пытаясь сообразить, что происходит.

— А что? Куда? Зачем? — схватился он за раненый бок и поморщился от боли.

Алексей молча сунул ему под нос мешок и приоткрыл горловину, сквозь которую можно было различить драконье яйцо. Глаза Вола округлились, будто он увидел призрак Айша.

— Откуда оно у тебя⁈

— У ларана за углом открутил, конечно! — съязвил Воронцов, затягивая мешок и помещая его за спину. — Украл у драконов, пока ты храпел. Скоро хозяева хватятся, так что бежим, пока живы!

— О, всесильный Айша, прости этого безумца! — забормотал Вол, воздевая руки к небу, но Алексей грубо толкнул его в спину.

— За что ты просишь простить своего бога? За то, что я забрал то, зачем мы шли? — Алексей не добился вразумительного ответа, поэтому продолжил. — Молитвы оставь на потом. Если хочешь выжить — двигай!

— Да-да… Наверное, я ещё не проснулся, — пробормотал ширт, пошатываясь. — Бежим.

— А ты сможешь?

— Да, но недолго… Мазь, кажется, помогла, — соврал Вол, пряча гримасу боли, и рванул вперёд.

Воронцов кивнул и проверил мешок. Он опасался того, что раскалённое драконье яйцо прожжёт ткань. Но последняя была достаточно плотной, а добыча не такой горячей, чтобы породить пламя. Да и остывал Овум потихоньку.