Попаданец Джейн

Интерлюдия: Алкера

Алкера.

Наверное, именно так выглядит нижний круг дантовского ада — безжизненная ледяная пустошь, холод, снег, и ветер, тоскливо завывающий в обломках прошлого.

Первая «Нормандия» не погибла в бою, не сгорела в атмосфере, не рухнула пылающим болидом на обледенелые скалы. Даже покинутая экипажем она ещё продолжала жить и бороться. Автоматические системы тушили пожары, энергосеть переключалась на резервные накопители, бортовой ВИ выжимал последние крохи из генераторов щита, а ревущие от запредельной нагрузки двигатели тянули обречённый корабль из гравитационного колодца. Но всё было тщетно. Ударившись о землю и пропахав в заснеженной целине почти километровую колею, «Нормандия» просто разломилась, оставшись лежать на снегу, словно выброшенный на берег кит. И то, что не доделали орудия крейсера Коллекционеров, закончили мороз и ветер Алкеры.

Наш челнок приземлился возле центральной части погибшего корабля и, пока техники расчищали площадку под лагерь, а Доннелли с Адамсом о чем-то спорили, разглядывая оплавленные бронеплиты обшивки, я забрался внутрь корпуса.

Сам не знаю зачем, словно тянуло что-то.

— Сюзи, посвети, пожалуйста.

Паривший у меня над головой шар инженерного дрона пролетел вперед и вспыхнул холодным светом, освещая лестницу, полукругом огибающую ствол лифтовой шахты.

— Шепард? — окликнул Гаррус.

— Сейчас, — махнул я и, как-то привычно шагая сразу через две ступеньки, поднялся на командную палубу.

Боевой информационный центр первой «Нормандии» практически один в один повторял БИЦ нынешней. Тот же овальный зал с огромным голопроектором, опоясывающие его консоли операторов, выступ капитанского «мостика»… И от этого становилось откровенно жутко. Час назад я вышел из точно такого же БИЦа, только теплого, живого, наполненного шелестом климат-систем, негромкими голосами вахтенных и огнями контрольных голограмм, а сейчас стою посреди его мертвой копии, где по полу гуляет поземка, запорошенные снегом консоли пялятся темными бельмами эффекторов, а ветер глухо завывает в остатках стеновых панелей.

Промёрзший склеп прошлого.

Сделав два шага вперед, я медленно провел рукой по поручню, счищая с него иней.

Странно. Ведь я не ходил по этим палубам, не стоял на этом мостике, не знал сидевших за этими консолями людей… Тогда почему мне так холодно и тоскливо? Словно вездесущий ветер пробрался прямо под кожу, собравшись внутри в ледяной комок.

Может потому, что это не только прошлое, но и возможное будущее? Ведь если мы проиграем, то же самое останется и от нас. От людей, азари, кроганов, турианцев… ото всех. Занесенные песком или снегом мертвые руины, которые через тысячи лет будут раскапывать археологи каких-нибудь ягов или релой.

Под ногой что-то звякнуло. Нагнувшись, я подобрал оплавленную пластинку с полустертой надписью «…ндия SR1/5476-09» и, повертев её в руках, сунул в карман. На память о будущем.

— Капитан, мы тут закончили, — прозвучал из инструментрона голос Адамса.

— Иду, — откликнулся я и, не оборачиваясь, сбежал вниз по лестнице.

Снаружи техники успели расчистить площадку и собрать что-то вроде постамента, на который и установили памятник. Скромный, без изысков и пафоса. Простая плита из полированного металла с выгравированным на ней списком из двух десятков имен.

Я присоединился к молчаливо стоявшим разумным. Рекс, Гаррус, Лиара, Адамс, Танака… даже Джокер в кои-то веки выбрался из пилотского кресла и сейчас, кусая губы, стоял рядом с Чаквас.

Помнится в игре, проходя миссию на Алкере, я долго морщился. Ведь по канону экипаж первой «Нормандии» спасся, а тут на тебе — двадцать погибших. Откуда? Опять биовари фигню гонят.

Оказалось, не гонят. То ли сценаристы сами толком не знали что к чему, то ли не сочли нужным объяснять… но погибших действительно было два десятка. Вот только в большинстве не из экипажа. Военная полиция — те самые «болванчики» на постах у дверей, над которыми потешались почти все игроки. И которые по боевому расписанию составляли дивизион борьбы за живучесть.

Именно они, пробираясь через превратившиеся в груду искорёженного металла отсеки, запускали аварийные генераторы, заводили силовые пластыри и восстанавливали энерговоды. Они не стреляли во врага, но вели бой. Боролись за жизнь. Не свою, чужую. И победили.

«В результате боевого столкновения экипаж фрегата понес незначительные потери», — как с удовлетворением написали в рапорте чиновники от ВКС.

Всё верно. Ведь те, другие, кто задохнулся в вакууме, превратился в обугленную головешку под хлещущим из разорванной магистрали охладителем, или разлетелся кровавой пылью от вторичной детонации… они же вообще по другому ведомству.

Присев, я смахнул с памятника снежную пыль.

Спасибо вам, ребята. И простите, что я вас совсем не помню.

— Мы отомстим, капитан, — выдохнул Моро, сделав глоток из протянутой ему Танакой фляжки. — Долбаные жуки ещё проклянут тот день, когда вылезли из своей задницы!

— Нет, Джокер, не будем мы никому мстить, — тихо произнес я, поднимаясь на ноги и забирая у него фляжку. Внутри оказалось классическое «шило» — спирт, разведенный водой.

Так же сделав глоток, мотнул головой, продолжив:

— Мы их просто убьём. Всех.

Джокер, покосившись, молча кивнул.

— Вот, капитан, как вы просили, — Адамс протянул мне небольшой шар из прозрачного пластика, внутри которого колыхался крохотный язычок пламени.

— Спасибо, Грэг, — поблагодарил я, аккуратно опуская шар на постамент перед памятником. Пусть это не Вечный огонь, но… не цветы же здесь возлагать на снегу и морозе.

Отблески пламени заиграли на металле памятника, освещая выгравированные на нем имена, и от этого стало словно бы чуть теплее.

Наверное, ещё стоило сказать что-нибудь значительное, но я никогда не умел произносить пафосные речи. Да и зачем? Все, кто сейчас тут собрался, и так всё понимали, и в призывах с лозунгами не нуждались.

Оглядевшись, я сам себе кивнул. Да, пожалуй, всё правильно. Стандартного элемента питания в подставке хватит года на три, а там вернемся, заменим.

Главное, чтобы было кому вернуться.