Подарок (СИ)

Глава 23

Сегодня я едва не потерял Марину! При одной мысли об этом короткие пряди на макушке начинает шевелить невидимый ветер. Хорошо, что я узнал по запаху яд! Но эти намеки королевы! Я стиснул челюсти, чувствуя, как отрастают клыки, а Марина рядом тихонько шевельнулась и похлопала рукой по одеялу, словно успокаивая. Держусь. Она восхитительна, и я понимаю Жана, не желающего упускать ни минуты счастья, рядом с ней любой день наполняется солнцем.

Утром я опять проснулась от того, что Жан и Ролен обняли меня с двух сторон: жарко, тесно, и вообще стыдно! Потихоньку выбралась и ушла в свою купальню: умоюсь, заплету простую косу и закажу завтрак, время уже к полудню, скоро будем одаривать слуг, а к ужину обменяемся подарками сами. Интересно, что подарят мне Жан и Роллен?

Пока я занималась собой, в купальню вошел сонный Жан, поцеловал меня в щеку, и потерся лицом о мои кудряшки:

— Доброе утро, жена моя!

— Доброе утро!

Останавливаться Жан не собирался: приветствуя поцелуем, каждый кусочек кожи, извлеченный из недр из просторной рубашки. В общем, мысли о незакрытой двери и лохматой спросонья голове покинули меня очень быстро, а вот наслаждение стало в несколько раз острее: то ли потому, что вчера вопреки всему мне удалось выжить, то ли потому что Жан любил меня с жадностью паломника отыскавшего ручей после долгого перехода по пустыне.

Когда мы довольные и уже одетые вернулись в спальню, Ролена там не было, наверное, оно и правильно, слишком сильные чувства стал во мне вызывать красавец — дракон, и вовсе не своей внешностью.

Я еще спал, когда неожиданно к утренней дреме добавилась сладкая истома, утренняя расслабленность помешала быстро сориентироваться и закрыться, а потом возбуждение стало столь острым, что я вскочил, и еле передвигая ногами, умчался в свои покои, стараясь отвлечься. В комнатах, не задержавшись и секунды, прошел в купальню и едва не упал, ощутив первую волну удовольствия, пробежавшую по телу.

Очнулся на полу: в теле царила легкость, в голове ясность, а магический резерв просто зашкаливал! Вздохнул и честно спросил сам себя: сколько я так выдержу? И оказалось, что я готов терпеть все, лишь бы эта связь не рвалась как можно дольше.

Бабуля меня убьет, если узнает. А дед пожалуй обзовет неприличным словом и подскажет где найти себе девчонку погорячее, а вот отец? Машинально приводя себя в порядок, я впервые задумался: а как же отец уже столько лет живет один, без мамы? С той поры как она удалилась в монастырь сестер ночи, я ни разу не видел в его покоях женских вещиц: да и кровать его рассчитана на одного не слишком крупного дракона. Почесав макушку, я отложил эти размышления и взялся за рассылку родственникам подарков: традиция, есть традиция!

С отправкой я долго не провозился, а услышав внизу веселый шум, вспомнил, что в доме праздник и поспешил в бальный зал. Там царило веселье: огромная люстра сияла огнями, слуги в нарядной одежде торопливо расставляли столы и заполняли их всевозможной едой и напитками. Запыхавшаяся леди Илана руководила процессом, а Марина и леди Киан в уголке быстро заворачивали в платки последние подарки. Графа видно не было: как опытный семьянин он прятался в кабинете, а вот Жан был тут: подвешивал торопливо упакованные свертки к потолку.

Мне все очень обрадовались: Илана сообщила, что снимать подарки буду я, как самый высокий, а в напарники мне достанется прелестная дочурка вышивальщицы, серьезная барышня лет трех. Жан хмыкнув призвал меня для начала развесить все то, что приготовили дамы, а Марина просто посмотрела своими изумрудными глазами и улыбнулась.

Когда до праздничного пира оставалось не более десяти минут, и даже граф уже выбрался из кабинета, в зале распахнулось окно и в него ввалился лорд Сиан держа прижимая к себе девочку лет десяти с виду, и красивую женщину лет тридцатипяти.

К нему тотчас подбежали лакеи, и приняли из его рук изрядно замерзшую ношу, а леди Киан рыдая в три ручья, принялась растирать руки дамы и обнимать девочку: оказалось, что отважному и изворотливому сильфу все же удалось украсть из поместья лорда Киана мать и сестру предполагаемой невесты принца людей.

Измученных дам всех троих отправили в комнаты, а лорд только выпил кубок подогретого вина, и заявил, что мечтал посмотреть на таланты леди Иланы к организации праздников. Метнув на него недовольный взгляд, кузина Жана велела принести особое кресло: с пришитым к нему пледом, и усадила сопротивляющегося сильфа, мы с Мариной переглянулись и поспешили объявить раздачу подарков.

Когда мы с Жаном спустились вниз, Илана объяснила мне радостное предвкушение слуг: единственный день в году, когда слуги и господа едят за одним столом одни и те же тринадцать блюд, предписанные традицией, да и обязательный бочонок сладкого вина вносит свою лепту в веселье.

В зале уже горели свечи толщиной в мою руку, стояли длинные простые столы укрытые свежими золотистыми циновками. Молодые горничные, прачки и посудомойки накрывали столы, швеи, и мастерицы украшали стены лентами, я посоветовала Илане, добавить немножко рябины и хвойных веток для красоты и аромата, и она тотчас всплеснув руками, отправила пару лакеев на дровяную площадь с наказом привезти лапника, которым тут оказывается, выстилали погреба, а пару мальчишек в сад — наломать кистей рябины.

Камин в зале пылал, и в нем на вертеле крутился средних размеров поросенок, полдюжины гусей, и целая гирлянда неведомых мне птичек поменьше. В воздухе плыли ароматы пряного мяса, дымка от углей, плавленого воска и сладостей.

Во втором камине висел огромный блестящий котел, над которым колдовала сморщенная старуха в пестром платье и огромном чепце с оборками. Слуги называли ее вежливо: бабушка Тха, и подносили все что ей требовалось немедленно.

Пока я крутила головой на все это великолепие Илана усадила меня и леди Киан заворачивать в платки оставшиеся без упаковки подарки, тут оказывается, была традиция готовить подарок «нежданному гостю», «первому ступившему на порог» и еще с полдюжины таких же свертков, листочки с предназначением прикреплялись случайным образом, и люди верили, что эти дары раздает сама судьба. Я задумалась: наверное, во дворце в такие свертки Ее Величество раскладывает ордена и звания, а придворные толпятся у порога, немилосердно толкаясь, и стараясь первыми шагнуть на порог после традиционного разбивания праздничного горшка.

Да-да в этом мире праздник перелома зимы начинали праздновать, разбивая красивый расписной горшок: и чем больше получалось осколков, тем больше удачных дней будет в грядущем году, так что самые усердные расколачивали посудину едва ли не в пыль.

Ролен спустился в зал, когда почти все было готово, посмотрел вокруг и сдержано улыбнулся, мое сердце забилось сильнее: улыбка делает Жана беззаботным, а улыбка Ролена словно открывает новый мир. Тихонько прикусила губу и вернулась к упаковке подарков: заглядываться на других мужчин замужней даме не пристало!

Праздник это всегда переполох в доме, но для меня это давно все стало привычным. Однако сегодня взгляд сам собой возвращался к прихожей: а вдруг блеснут побелевшие на морозе светлые локоны? Граф привычно заперся в кабинете, Жан кругами ходит подле молодой супруги, дракон снисходительно взирает на людей и порой дремлет в кресле как большой кот, или наблюдает за юной леди Диол с тем же выражением кота караулящего мышь.

Пока я погрузившись в размышления раздавала последние указания за спиной зазвенели свинцовые переплеты: распахнулось высокое окно, и в зал ввалился сильф.

Ох, блондин косорукий! Кресло перевернул, даму уронил так, что бедняжка едва ли не под стол откатилась, а на девочку грохнулся сам, вот-вот раздавит крошку!

В общем пришлось скликать замерших лакеев и командовать всем самой! А эта голубоглазая язва даже согреться в лохани с горячей водой не пожелал! Сказал, что желает увидеть результаты моих стараний! Ну блондинчик, держись!

Смерила его строгим взглядом, и обнаружила, что держится он только на своей наглости: руки немного подрагивают, одежду покрывает стремительно тающий снег и вообще вид не совсем здоровый. Но ведь в комнаты не пойдет, так и будет мне настроение портить!

Идею подсказала Марина:

— Его бы в плед укутать…

Я тут же отправила лакеев за креслом, в котором зимой любила проводить время матушка Жана: по ее приказу к огромному мягкому креслу был пришит уютный плед из шерсти горных коз, легкий и очень теплый.

Дракон сам закутал героя дня как младенца, и все уселись за стол: пора было начинать праздник!

За столы садились по традиции все, кто жил в доме: даже конюхи, отряхнув сапоги от комьев навоза и расчесав волосы, сияли покрасневшими физиономиями между стражниками и лакеями.

Отец встал со своего кресла с высокой спинкой и торжественно поднял над головой горшок из белой глины, обвязанный по горловине голубой лентой. Удерживая сосуд над головой, он произнес благодарность светлым богам за помощь в прошедшем году, и попросил их не оставлять дом и в следующем, потом под громкие крики метнул горшок в сторону распахнутых дверей.

Грохнуло, звякнуло: горшок был наполнен зерном, сластями и мелкими монетами, все это бросились собирать дети, попутно топча крупные осколки и повизгивая от восторга. Марина смотрела на все, широко раскрыв глаза, и весело смеясь. Мы с Роленом с двух сторон наполняли ее тарелку праздничными блюдами, и шепотом поясняли, что означает каждое.

Традиционно на стол ставили четыре вида мясного: птицу, рыбу, свинину и говядину. Четыре вида плодов и четыре вида злаков. Свинину и птицу просто запекали на вертеле, говядину готовили в огромных горшках с кореньями и ягодами, так что это блюдо можно было хранить на холоде и есть еще несколько недель после праздничного пира. Из рыбы варили густую похлебку приправленную кореньями и жареной мукой, или подавали огромных соленых рыбин, привезенных с Северного моря.

Отец на столы для пира не скупился, приговаривая, что своих бездельников кормить дешевле, чем чужих, а потому на столе стояла и похлебка, и соленая рыба, и пирожки с нежной белой рыбкой, доставленной из поместья.

Злаки представляла сладкая крутая каша, из трех круп и всевозможные пироги и лепешки с начинкой.

Изобилие плодов представляли зимние яблоки и груши, а так же большие блюда с глазированными и вялеными ягодами, дынями и морковью.

Марина осторожно пробовала незнакомые кушанья, но ела мало, а Ролен неизменно наполнял ее кубок только морсом. Мои подозрения усилились, но я не хотел пугать супругу догадками, если она хочет сохранить свой маленький секрет, пусть так и будет.

За столом было так мучительно-сладко смотреть, как белые зубки Марины впиваются в пирожок, или аккуратно раскусывают орешек. А когда она смеясь отпивала глоток из кубка я готов был поймать губами сладкие алые капли которые Жан собирал пальцем. Движения ее нежного белого горла завораживали, длинные пальцы рисовали узоры не на соломенной циновке а на моем сердце… Как же я умудрился влипнуть?

Едва все блюда были отведаны, как настало время вручать подарки: Илана быстренько вытолкнула на середину зала Ролленквиста и сунула ему в руки нарядную как конфетка девчушку. Как и во дворце подарки были развешены так, что сначала их получали старые старушки, живущие в недрах огромного дома на покое, да работники метлы и лопаты.

Я еще раз увидела, что такое хорошая хозяйка дома: Илана угадала буквально с каждым подарком! Чепцы и ленты, кушаки и шапки сразу завоевывали восхищение новых хозяев, и я сама видела огромного заросшего до глаз мужика, нежно прижимающего к груди меховую шапку с малиновым верхом.

Потом подарки стали получать стражники: в основном теплые рукавицы, сапоги и ремни с блестящими посеребренными пряжками. Лакеи получали рубахи и башмаки, а горничные зеркала и гребни. Причем к подаркам конюхов и прачек обязательно прилагалась палочка орехов в меду, или пригоршня сушеных ягод, медовая конфета или фигурный хлебец в цветной глазури, то есть кузина Жана учла и то, что многие наемные работники имеют семьи и детей.

Наконец большая часть веселящихся слуг вернулась за столы, утомленная малышка совсем сползла на плечи Ролена, и он сам дотянулся до большого свертка, который уложил мне на колени, следующий пакет опустился в руки изумленного лорда Сиана, и мы с ним сидели, удивленно переглядываясь, не решаясь развернуть пестрый шелк.

Марина так удивленно смотрела на сверток с подарком, словно не ожидала получить подарок вообще! Лорд Сиан смотрел на свой дар крайне подозрительно, словно ожидал очередную шутку моей недовольной родственницы, но когда дракон положил ему на колени еще несколько пакетов и кошелей, он встряхнулся, и поверил в то, что стал членом нашей семьи.

Открывать подарки при всех мы все же не стали: Илана заранее распорядилась протопить смежную с бальным залом малую гостиную, и прихватив со стола кувшин с вином и блюдо со сладкими крендельками, мы переместились туда.

Я с нетерпением посматривал на изумрудный платок, ожидая, как Марине понравится мой подарок, но по традиции первым свои дары открывал лорд Сиан.

В большом кошеле, больше похожем на чересседельную суму, обнаружился доспех хорошей работы, лорд восхищенно покрутил его в руках и попытался примерить, Илана выразительным взглядом напомнила ему и про другие свертки.

Шляпная булавка-стилет Валентайну тоже понравилась, моя любопытная супруга попросила вещицу «посмотреть» и укололась острым кончиком, я осторожно выдохнул: хорошо, что не стал смазывать подарок сонным или парализующим зельем! Флакончики с этими полезными жидкостями лежали в кошеле рядом с булавкой. Уловив мое напряжение, сильф убрал опасную игрушку подальше.

Отец подарил лорду амулет для стабилизации телепортации, дракон — набор красивых пуговиц, а вот последний сверток лорд открывал особенно бережно: он явно был от кузины Иланы. В мягком бархатном кисете обнаружилась дюжина аккуратных платочков с кружевным краем и вензелем в виде буквы «С». Лорд бережно развернул белоснежный квадратик, и вдохнул аромат, которым были пропитаны платочки, потом опомнившись, прижал руку к сердцу и поблагодарил кузину, она в ответ наклонила голову, поджав губы, но фыркать, не стала, значит, сильф добился прогресса в отношениях!

Следующей подарки разворачивала кузина: отец привычно подарил ей кошелек с деньгами, я шкатулку для рукоделия, а вот Марина удивила, плеть дарят женщине нечасто. Подарком дракона стали серьги, с такими же камнями, как и пуговицы лорда Валентайна, я осторожно отвернулся, что бы скрыть усмешку, но думаю так поступил не я один.

В последней шкатулке обнаружилась брошь: полированный нефрит служил фоном хрупким колокольчикам жемчужных ландышей. Серебряная изморось оправы и изящно изогнутые листочки навели меня на мысль о лавке серебряных дел мастера, что ж лорд Валентайн сделал даме достойный подарок, интересно, что скажет на это кузина?

За открытием подарков сильфа и кузины Иланы все наблюдали с большим энтузиазмом: все видели что их тянет друг к другу, и с нетерпением ждали результатов. Однако подарки были действительно хороши, и Марина любуясь удивительной брошью подаренной леди Илане коснулась рукава моего камзола: все верно, теперь мой черед открывать подарки.

Первый сверток очевидно был от графа: старинная шкатулка для письменных принадлежностей, украшенная инкрустацией из кусочков бирюзы и и перламутра. Во втором свертке обнаружилась книга: замечательный иллюстрации так меня захватили, что отвлекся я только на звонкий смех леди Марины. Леди Илана предсказуемо подарила теплые рукавицы с интересной вышивкой по коже, а милая сувенирная безделушка: стакан для перьев, была явно даром облачного лорда. Оставался один пакет: длинный узкий сверток шелка, от прикосновения к которому по спине почему-то пробежали мурашки. Развернув платок из тонкой шерсти (как раз такой искал себе для путешествия в Пещеру Памяти!), я вздрогнул по — настоящему: длинный кинжал в ало-черных ножнах кричал о своем совершенстве, но гораздо громче об этом вопило клеймо дракона-кузнеца, вплетенное вензелем в узор. Кузнец судьбы! Кто смог сделать мне такой подарок? Я оглядел присутствующих: граф явно ощутил в подарке магию, но смотрел без особого любопытства: мало ли магических штучек будет подарено сегодня! Жан смотрел с восторгом, но явно видел эту вещь первый раз, сильф смотрел понимающе, очевидно что-то знал или догадывался, леди Илана спокойно разливала принесенный горничной чай, а вот Марина заглядывала мне в лицо, словно пытаясь угадать: понравилось или нет? Так это ее дар? Прижав дар к сердцу я поцеловал вынутый из ножен клинок, раз уж поцеловать сейчас ей руку будет неразумно. Леди Диол просияла и захлопала в ладоши:

— Я так рада, господин Ролен, что вам понравился мой дар!

— Из ваших рук, миледи все становится сокровищем! — ответил я любезностью, и кивнул, — теперь ваша очередь порадоваться подаркам!

Когда Ролленквист поцеловал клинок, мне показалось, что жар опалил мои губы, я даже провела по ним пальцем, в удивлении, а потом оказалось, что теперь свои подарки должна смотреть я.

Свертки я сложила на широкую резную скамью, и теперь осторожно их рассматривала, решая с какого дара начать. Так и не решив, зажмурилась и вытянула тот, который попал под руку: тщательно упакованная в длинный газовый шарф шкатулочка открылась легко: орешки в меду! Мммм, обожаю! Это наверняка подарок Иланы, только она знала о моей привычке носить за собой мешочек с орешками, и шарф цвета темного золота с тонкой изумрудной вязью очень красив!

Следующей под руку попала коробка из серебра завернутая в изумрудный шелк, право, мои подарки можно отличить по неизменному зеленому цвету! В коробке оказался целый набор: гребни, щетка, зеркальце в красивой оправе, еще заколки и шпильки, и все такое красивое! Глаз не отвести! Подняла глаза, и догадалась: подарок от Жана! Прилюдно целовать мужа неприлично, но я не удержалась, так хотелось выразить свой восторг!

Еще одна коробка открылась с легким мелодичным звоном: шкатулка для драгоценностей, с плотными валиками бархата для колец, крючками для цепочек и подушечками для брошей и булавок. В центре коробки лежала брошь с гербом лорда Диол, если я правильно поняла, это подарок графа, нашла его глазами и благодарственно склонила голову.

Граф так же чинно поклонился в ответ, и взглядом указал на оставшиеся свертки. Следующим под руку попался мой кинжал, я упаковала его сама и добавила к подаркам, и теперь наблюдала за затаившим дыхание драконом, и совершенно растерянным сильфом. Полюбовавшись прикрепила кинжал к кушаку платья, ничего скоро привыкнут, а лезть в горы без оружия точно верх глупости!

Следующим даром оказался набор из трех пар перчаток в золотисто-зеленом шелковом шарфике, наверное лорд Сиан постарался: я улыбнулась сильфу и начала разворачивать последний подарок. Под зеленым как трава платком пряталась большая плоская коробка, а в ней дивные серьги, похожие на изумрудные спирали, и колье из мелких камушков на золотых цепочках.

Я онемела: точной стоимости я конечно не знала, но цены на ювелирные изделия уже представляла, но кроме всего прочего, такие серьги легко представить на роковой красотке чуть за тридцать, а вот я к этой категории точно не отношусь. А вот колье мне понравилось: легкое, и очень нарядное, без вычурности и излишней торжественности. Обведя всех глазами, лишний раз убедилась: это дар дракона. Что ж делаем хорошую мину при плохой игре: благодарно улыбаемся, и сгружаем красоту в шкатулку, стараясь поменьше перебирать замысловатые звенья цепочки.

Ролленквист прошел по краю, отец нахмурился: дарить серьги замужней женщине может только король! Такой подарок означает приглашение в постель, впрочем возможно серьги просто входили в комплект…

К счастью Ролен понял общее недовольство, и подойдя к Марине пояснил:

— Простите, миледи, я знаю, что дарить замужним женщинам серьги не принято, но я взял этот комплект, потому что это можно носить так, — тут дракон вынул незамеченные ранее Мариной застежки, снял серьги с крючков, и превратил в маленькую диадему, или в большую заколку для волос.

И отец и Илана немного расслабились и потянулись посмотреть на необычное крепление, потом все отвлеклись на свежий пирог, доставленный с кухни, а там пришел мой черед разворачивать подарки.

Кинжал леди Марины тоже был изготовлен кузнецом судьбы! Пока я переживал этот факт, она добралась до моего подарка, и судя по хмурому лицу графа ему этот дар пришелся не по вкусу. Пришлось объяснять свой выбор, и отвлекать всех на себя, я чувствовал смущение Марины, и мне было стыдно: хотел порадовать, ведь женщины любят украшения, а вместо этого огорчил.

Первым подарком Жана оказался кинжал, парный к моему! Удивленно покрутив его виконт попросил мой для сравнения, и обнаружил клеймо мастера. Однако кинжалы почему-то не желали укладываться рядом, мы уже собирались отойти от стола, на котором пытались их лучше рассмотреть, как Марина отцепила от кушака свой коротенький клинок, и показала, как соединяются все три:

— Они продавались так, кузнец сказал, что их можно взять только все вместе.

Мне оставалось только натужно улыбнуться и поскорее спрятать свой кинжал.

Следующим подарком Жана стал пояс с флягой для горячительного, и судя по лукавой улыбке миледи, это тоже ее подарок. Граф подарил сыну коня — в свертке лежала бумага с родословной и дарственная, кузина побаловала родственника бутылкой особой травяной настойки, а подданный — пряжками для обуви. Стилет с печаткой занял место на новеньком поясе, и на этом подарки для виконта закончились.

Сколько себя помню, отец никогда не любил открывать подарки, даже когда была жива матушка, он морщился разворачивая очередной платок, но Марина сумела его удивить: шипастый кастет в упаковке из шерстяного платка вызвал у отца здоровый смех:

— Благодарю вас, миледи, поклонился он моей жене, такой подарок я получаю впервые.

— На здоровье, милорд, надеюсь, вам никогда не придется использовать его по прямому назначению, максимум — придавить бумаги.

Продолжая улыбаться, отец развернул и мой подарок: дорожный чайный сундучок, и подарок дракона: письменный прибор из серебра и малахита. Илана порадовала дядю такой же настойкой, только в двойном количестве, а лорд Сиан подарил графу красивую кожаную папку для бумаг.

Что ж подарки закончились, веселье в зале утихло, и пора отправляться спать: утром начнется новый год, придут новые заботы, а пока потихоньку гаснут свечи, стихает пение и топот, а усталая головка жены склоняется на мое плечо, пора спать!

За окном дождь, я проследила пальцем холодную струйку и вздохнув погладила округлившийся животик. Уже третий месяц я живу в доме драконьей бабушки: почти сразу после праздника перелома зимы навалился токсикоз, и скрывать очевидное от себя и окружающих не стало ни какой возможности.

Обрадованный граф с улыбкой наблюдал, как я зеленея выбегаю из-за стола, а Жан водил меня за руку даже из спальни в будуар, но, мужчин ждали холодные скалы, а столичный дом осаждаемый любопытными не самое лучшее место для беременной женщины.

И мужчины решили все сами: опасаясь за мою зеленеющую от резкого движения физиономию, отправили меня телепортом во сне. Бабуля была очень рада, и устроила меня с максимальным комфортом, вот только…

Я опять сглотнула слезы: здесь безопасно, и леди Лионелль не дает скучать, и Жан вместе с Роленом готовы появиться здесь по первому сигналу амулета, но, снова «но».

Я перестала смотреть за окно и подошла к столу: плакать нельзя, опять затошнит. Теперь на затянутой темно-розовым сукном столешнице постоянно лежала открытая тетрадь: каждый день я задумчиво садилась на стул, и записывала пару строчек, о погоде, противном рукоделии или первых толчках малышки.

Очень хотелось родить дочку, и хоть так отомстить миру за мои мучения: даже бабушка дракона ничего не могла поделать с токсикозом, пожимая изящными плечами, она утверждала, что совокупная магия женщины беременной от сильфа посильнее двух драконов, а потому лежи тихонечко и страдай.

Но к токсикозу я быстро привыкла: подумаешь, через десять минут после обеда понависать над тазом, зато потом дадут морсу, сколько хочется, и даже разрешат полежать.

Гораздо тяжелее было бороться со страхом: каждую ночь я видела Жана и Ролена ползущих, по черным глянцевым камням, изрезанным трещинами, слышала завывание ветра, ловила пересохшими губами ледяной разреженный воздух и просыпалась, содрогаясь от мучительного кашля.

Неизменная, и кажется, совсем не спящая камеристка поила меня успокоительным зельем, помогала умыться и сменить сорочку, и снова укладывала напевая что-то на незнакомом мне языке.

На смену этим видениям приходили кошмары, связанные с родами: меня окружали врачи в привычных голубых масках, потом глаза резал яркий свет, и все вокруг заливалось багровым цветом спекшейся крови. Судорожно пытаясь увидеть, что случилось я падала в бесконечную пропасть. После реального падения с кровати камеристка стала ночевать в моей комнате.

Летать во сне в родной дом уже не получалось, лишь дважды хватило сил написать, что все хорошо, и я жду ребенка, ответ разглядеть не удалось. Ролен объяснял это окрепнувшей связью с этим миром, но я начинала ненавидеть бесконечный снег, холод и дым очагов.

Теперь за окном шел дождь, поместье леди Лионелль находилось южнее, и здесь уже вторую неделю шли дожди, вымощенная плитами аллея по которой я ежедневно гуляла, скрылась в потоках воды, а длинная галерея сырая и холодная, мысли о прогулке загоняла в самый дальний угол.

Обмакнув перо в чернильницу, я взялась написать письмо кузине Илане, которая скучала в столице. Лорд Сиан уговорил строптивую упрямицу принять его родовой перстень, а потом, мотивируя свое решение «долгом перед правителем» умчался в экспедицию вместе с Жаном. И теперь мы с Иланой раза два-три в неделю обменивались длинными посланиями, включающими в себя меню обеда и рисунок очередной салфетки.

Но больше всего этого напрягало ощущение хрупкости и беззащитности растущего внутри меня существа. Порой я боялась шевельнуться, и застывала, не смея сделать вдох: мне казалось, что внутри меня прорастает ледяная статуя, нежная, прозрачная, но с острыми режущими краями, с которых капает кровь, потом наваждение рассеивалось, и я снова оказывалась в огромной кровати под балдахином с вышитыми сценами охоты. А легчайшие, почти незаметные толчки успокоительно утверждали: «все хорошо мама, я есть»!