Подарок (СИ)

Глава 15

Ночь прошла спокойно, только пару раз вставала попить и заглянуть в уголок купальни, а утром неожиданно разморило, и на сонную полудрему налетел удивительный сон. Мне привиделся высокий зал, украшенный огромными, от пола до потолка окнами, невиданными в этом мире: каждое стекло было почти полметра в длину! Пол украшали зеркальные плитки, в которых отражался потолок, расписанный видами неба в разное время суток.

В самом конце зала стоял высокий трон, сделанный из прозрачных кристаллов, в них нежной дымкой клубились облака, а вокруг трона стояли невысокие, роскошно одетые мужчины. Все они были блондинами, кроме одного, и единственным брюнетом оказался Жан-Валер.

Облачные лорды продолжали ломать комедию ровно до той поры, пока лорд— церемониймейстер не стукнул серебряной булавой по золотому солнечному диску, раздавшийся магически усиленный звон тотчас перенес всех лордов в зал совета, но вместе с ними перенесся и я, на что многие сморщили носы.

Зал совета поражал: огромные окна открывали вид на пушистые облака, плывущие среди горных вершин, а расположенный в торце зала трон просто пульсировал магией, меня потянуло к нему как птицу к гнезду, но один из облачных лордов заступил мне дорогу:

— Не смейте!

Я разозлился, и холодно глянул на желтоглазого красавчика, действительно холодно: его волосы покрылись инеистым серебром, а с лица посыпались льдинки:

— Уйдите, лорд, я делаю то, что мне позволяет магия, и не советую вам, становится на моем пути.

Облачный лорд отшатнулся, а Валентайн шепнул:

— Лорд Фиан, красавец и бестолочь, но его тесть здесь сила.

Я не стал вслушиваться, трон тянул меня к себе и я медленно пошел к нему, и к стоящим вокруг трона лордам. Они попытались загородить трон собой, но я взглядом смел их в сторону и подойдя к трону осторожно коснулся гладкой и теплой поверхности: и в ответ что-то кинулось на встречу, прижалось и горячо толкнулось в грудь.

Кажется, я потерялся в волне обожания, любви и восторга, которые источал мне покинутый трон, и совсем забыл о лордах, стоящих за спиной, но вот они поняли существенно больше, и стояли молча. Я не сел на трон, прерывая контакт, погладил собравшиеся под рукой пушистые облака и повернулся к зрителям:

— Лорды, трон правителей королевства сильфов признал меня законным наследником и сюзереном, однако церемония коронации будет отложена до возвращения моей супруги. А сейчас я готов выслушать вас.

Ошеломленные лорды собрались, рассредоточились по залу как стая хищников, и попытались показать зубы.

Но мне было все равно: общение с троном дало мне силу и уверенность в своих правах, это было погружение в родовую память всех, кто когда-либо носил корону королевства сильфов, а вместе с памятью пришло и знание. Теперь я знал по именам всех лордов, стоящих перед троном, знал их родословную и членов их семей, а так же видел потоки магии, которые клубились вокруг них подобно туманным или дождевым плащам.

Выслушав все претензии, я обратился к каждому из них, назвав причины, по которым они сами рвутся к трону, а так же те преступления против законов государства сильфов и международных, которые они уже нарушили, внутренняя безопасность прадеда работала отлично, и почему он сам не воспользовался ее результатами?

Отголоском чужой боли донеслось чувство вины, а потом теплый поток воздуха, словно тяжелая теплая рука взъерошила волосы на макушке, похоже прадед просил прощения и благословлял.

Облачные лорды честно попытались отыскать в законах и приложениях любой повод отказать мне в возможности взойти на трон, но это было невозможно, условий было только три: наличие крови Первого короля, совершеннолетие и брак, и все три были выполнены.

Жан — Валер появился около полуночи: прямо в гостиной, где мы с графом допивали второй кувшин отличного вина, распахнулось окно, и светловолосый сильф ввалился в комнату с бессознательным виконтом на руках.

Граф тут же вскочил и бросился навстречу, подхватывая сына, не давая ему упасть на пол, мне пришлось ловить сильфа, который тоже осел, пытаясь успокоить дыхание и сфокусировать зрение.

— Что с ним? — отрывисто спросил граф, устроив Жана на диване и распахнув сыну рубашку и камзол: крови не было, но обычно смуглый виконт напоминал цветом рыбье брюхо, и упорно не желал приходить в себя.

— Перенапрягся, — прохрипел сильф, — трон его признал, и лорды эти, — он упорно пытался встать и принять торжественную позу, но ноги предательски разъезжались, и судя по всему сильно кружилась голова.

— А с вами что?

— То же самое, пришлось срочно открывать портал, в облачных чертогах ему оставаться нельзя, слаб, могут убить, — сильф немного очухался, и начал говорить короткими фразами борясь с дурнотой, я поднес ему бокал с крепким вином, и заслужил его благодарный взгляд.

— Я не знал, что он будет привязывать трон, наследник пьет специальное средство взбадривающее тело и дух, и то потом лежит три-четыре дня, усваивая полученные знания, а Принц…

Сильф наконец встал держась за стену и с невероятной гордостью проговорил:

— Принц разнес весь совет лордов, вскрыл все старые раны и обиды, и сказал, что отныне лорды будут собираться для работы, а не для сплетен, и даже принял ключи от казначея! А потом побледнел, и мне пришлось уносить его срочным телепортом, к счастью мы были уже одни, и лорды пока не знают, что Его Высочеству плохо.

— Что ему нужно? — уточнил граф, уже напоивший Жана вином, разжав стиснутые зубы перочинным ножом.

— Еда, вино и тепло, — пожал плечами сильф, хорошо, если рядом будет женщина, они лучше всего возвращают силы.

Я посмотрел на графа и медленно кивнул:

— Сейчас навещу бабушку, и вернусь к вам с «подарком», медленно сказал я, а пока Жана лучше уложить в его комнате, и никого не пускать.

Сильф встрепенулся:

— Я должен быть рядом со своим сюзереном! Принц принял мою присягу!

— Это хорошо, — кивнул граф, — я распоряжусь приготовить вам покои по соседству, вы же понимаете, что дамы стесняются?

И отец Жана так многозначительно посмотрел на сильфа, что тот покраснел и закивал соглашаясь:

— Да-да, конечно! Мне подойдет соседняя комната!

Проследив, что бы Жана устроили с максимальным удобством, я простился с графом и расправил крылья: придется свозить свой подарок в гости, и пусть это против правил, я не могу оставить друга без поддержки в такой момент!

К счастью сон был прерван горничной: девушка принесла мне горячий чай и тосты с джемом, Пока я ела, в дверь постучали, горничная пошепталась у двери с кем-то и сказала, что господин Ролен ждет меня после завтрака, и просит надеть дорожный костюм. Мне оставалось лишь пожать плечами: надеюсь, это будет не банальная прогулка по заметенному снегом парку, а все-таки полет. Я счастливо зажмурила глаза, представляя скользящие под крыльями дракона леса и поля, и тут голова закружилась, рука непроизвольно дернулась, и я расплескала половину чая, а потом едва не расплакалась, так стало жалко и себя, и чай и испачканное одеяло.

Девушка бросилась меня утешать, и в итоге отобрав зажатую в руке чашку, повела умываться, а потом долго причесывала мне волосы и рассказывала как сегодня хорошо на улице: обычная декабрьская хмарь растаяла под лучами солнца, снег блестит, и вообще все у меня замечательно, и сама я красавица! Вот!

Неожиданно навалившаяся слабость и головная боль заставили склониться к столу, заваленному бумагами: мы с лордом Сианом находились в королевском кабинете, и он как раз начал восторженно хвалить меня за разгром совета лордов, и тут я почувствовал, что теряю сознание.

Очнулся в своей кровати, в не зашторенные окна бьет резкий свет солнца, рядом по подушке раскинулись золотистые кудряшки:

— Марина? — я не поверил своим глазам! — Любимая! — сгребая в охапку свое теплое счастье, я мысленно благодарил все добрые силы мира за это пробуждение, и покрывал поцелуями сладко пахнущую жену.

— Жан? — она распахнула свои зеленые глаза, и смутившись спрятала лицо у меня на плече.

— Доброе утро, любимая! Не знаю, как ты здесь оказалась, но я счастлив!

— Ролен привез, сказал, что пока он гостит у твоего отца, я могу побыть с тобой, ему удалось найти зацепку в законе.

— Вот как, значит он тоже здесь?

Почувствовав мое раздражение, Марина ласково погладила меня по лицу:

— Он очень сожалеет, Жан, и я ему не нужна, просто магия не дает поступить иначе, Ролен объяснял мне. В законе есть условие на счет третьего подарка, которое может помочь вернуть меня тебе.

Моя солнечная девочка прижалась ко мне, словно боясь, что ее начнут отрывать тотчас, а потом добавила:

— Просто поговори с ним, вы же друзья, Ролен мучается, от того, что мучает тебя.

Я не устоял: когда она нежно потерлась лицом о мою грудь, потянулась и вновь прижалась, я ощутил, что под одеялом на нас ничего нет, и тут же воспользовался возможностью, затянул свою девочку на себя и приник к ее свежим, розовым губкам в самом чувственном поцелуе, на который был способен.

Она тихо ахнула, прижалась еще крепче, одеяло сползло, явив солнцу белоснежную кожу, упругую линию спины и водопад золотых кудряшек щекочущих меня. Все вокруг отступило на второй план, и предстоящий разговор с Роленом, и тянущая слабость, и даже трон сильфов: во всем мире были только мы, и наше счастье обволакивающее все вокруг.

Через час моя солнечная девочка лежала без сил, полузакрыв глаза, а я ощущал себя сильным и бодрым, и ласково укутав ее в покрывало дернул за шнурок звонка: Марине стоило подкрепить силы.

Примчавшийся камердинер получил распоряжения на счет завтрака, который пришелся на обед, и сообщил, что господин граф и его гости ожидают нас в библиотеке. Я и сам хотел поговорить с отцом и с драконом, но сначала нужно проследить, что бы мое счастье улыбалось, и я велел Киту прислать через полчаса после завтрака камеристку для миледи и все что потребуется вместе с ней.

Мы прилетели на окраину столицы, к высокой башне из дикого камня, Ролен опустился на крышу и приняв человеческий облик сказал, что это рабочая башня его отца, и здесь наверняка есть лошади.

Пришлось напомнить, что ездить верхом я не умею, но дракон успокоил:

— Я возьму вас в седло, миледи, в городе карета едет медленно, а Жану нужна ваша помощь.

Услышав, что мы едем к Жану, я зарумянилась, почему то щеки начали гореть от одной мысли о встрече с ним. Потом накатил страх, заставив побледнеть: а что если он не примет меня? Решит, что Ролен взял меня в любовницы, и оттолкнет? Все эти мысли бушевали в голове, пока мы спускались по лестнице в просторные комнаты, обставленные очень по мужски: темное дерево, кожа и плотные ткани строгих оттенков.

— Познакомьтесь, миледи, мой отец: лорд Дарлинус.

— Очень приятно, — я сделала что-то похожее на приседание со скрещенными ногами, а высокий красавец лорд очень серьезно поцеловал мне руку.

— Взаимно, миледи, вы можете отдохнуть немного здесь, пока готовят лошадь, если хотите, велю подать чай или шоколад.

— Благодарю вас, не нужно, — чай выпитый за завтраком усиленно просился наружу, и я не рискнула пить еще, хотя согреться хотелось. Мужчины извинившись, вышли, а в двери скользнула неприметная особа лет сора на вид:

— Пойдемте, миледи, я покажу вам умывальню и принесу чай.

Кажется, драконы умеют читать мысли?

За чашкой чая я просидела не более пятнадцати минут: Ролен вернулся и закутав меня в тяжелый коричневый плащ с капюшоном проводил вниз, к конюшне.

— Миледи, постарайтесь не снимать капюшон, и не крутить головой, как бы вам не хотелось, я обхожу некоторые пункты закона, позволяя вам увидеться с супругом, не подведите меня!

Я закивала, и Ролен тут же усадил меня в седло, а потом запрыгнул сам. Ветер крепчал, в воздухе носилась снежная взвесь, и стражники на воротах прикрывали лица рукавицами, а потому особо на меня не смотрели. Я старательно наклонялась к шее коня, прятала руки в рукава и не открывала рта: голос тоже улика!

Нас ждали: на крыльце топтался дядька в вычурном камзоле, ветер задувал, дядька топтался и то и дело вынимал из-за обшлага огромный белоснежный платок и вытирал малиновый от холода нос.

Ролен подвел лошадь к самому крыльцу и спрыгнув снял меня, ноги к тому времени у меня заледенели, спина стала деревянной, а руки едва не свело судорогой, так я боялась свалиться.

В доме было тепло, и поначалу даже показалось жарко и душно, меня окружили серьезные женщины в белых передниках, так что графа я увидела лишь мельком, он отдавал распоряжения и мне только приветственно кивнул.

Впрочем, я не обиделась, слишком устала. Называя меня почтительно «миледи», женщины сопроводили меня в купальню — согреться с дороги и привести себя в порядок. Ванна была уже готова, как и горячий чай, и восхитительные булочки с клубничным вареньем. Через час я укутанная в простыню вышла из купальни в спальню и остановилась: на кровати лежал Жан. Бледный, и весь скрытый толстыми одеялами, он походил на больного, но лекарствами в комнате не пахло. Одна из помощниц тихонько заглянула в комнату и прошептала:

— Господин граф просит вас уделить внимание его сыну, виконт очень слаб и нуждается в тепле.

Конец фразы она произнесла как цитату и стрельнула на меня любопытными карими глазами. Я опять покраснела, вспомнила, как грела Жана в трактире, значит, с ним что-то случилось и здесь нужно делать так же? Женщина ушла, а я подошла к кровати и немного раздвинула занавеси балдахина, потом поколебавшись, откинула простыню в сторону, мысленно пожав плечами: Жан меня уже видел, а так греть удобнее, и скользнула по одеяла. Жан оказался раздетым и холодным, я положила руку ему на грудь и стала вслушиваться в мерные, тяжелые толчки его сердца, а потом пригрелась и задремала.

Проснулась от нежных поцелуев, и горячего тела прижавшегося ко мне. Жан! Улыбка сама наползла на губы, он рядом! Как хорошо! Оказавшись в его объятиях, я просто таяла от счастья, млела и потягивалась как кошка. Он не остался равнодушным: целовал, гладил, ласкал, и наконец, затянул на себя, когда под кожей уже вспыхивали острые искорки, а сердце жарко стучало в груди.

Потом мы прижимали друг друга, так словно старались слиться в единое целое. Приподнявшись на руках, я изучала его чувствительные губы, прикусывала мочку уха, царапала ноготками широкие плечи и грудные мышцы. Жан стонал и заставлял стонать меня, поглаживая все, до чего мог дотянуться. Изнывая от желания, я на миг растерялась, когда он перекатился, навис, жарко целуя, затем поймал губами вершинку груди, и бережно раздвинул мои колени.

Все мои фантазии уступали его чуткости, нежности и тому огню, который горел в моих жилах рядом с ним.

Когда Жан, склонив голову, напрягся, упираясь головой в подушку, а потом скатился на постель, прижавшись лицом к моим волосам, я почувствовала себя такой удовлетворенной и слабой, что не хватало сил разлепить склеившиеся ресницы.

Жан быстро пришел в себя, коснулся меня благодарным поцелуем и встал. Подобрав еще влажную простыню, которую я оставила у кровати и, позаботившись о себе, он попытался поухаживать за мной, меня снова бросило в краску, но Жан отвлек меня поцелуем, а потом вызвал камердинера, и нам принесли завтрак.

Есть мне не хотелось только до первого глотка горячего чая, а потом муж кормил меня, выбирая нежнейшие ломтики ветчины и сыра. Горячий бульон тоже выпила я, хотя, наверное, его готовили для больного виконта, как и мелко порезанное яйцо с нежнейшим соусом на тарелочке. Зато Жан слопал большую часть рулета с маком и смешные рогалики с ягодами, и …

В общем, к приходу камеристки я еще не вставала с кровати, и ей пришлось подождать еще несколько минут, пока мы сладко целовались «на прощанье», ведь наверняка граф сейчас утащит Жана на долгий разговор, и до вечера я его не увижу.

Я ощущал себя счастливым, полным сил и был готов поговорить с Роленом. В гостиной вместе с отцом и драконом сидел отступник, он выглядел очень бледным, и хотя сидел у самого огня, кутался в большой шерстяной платок.

— Добрый день, — поздоровался я, — готов узнать, что вчера произошло.

Отец внимательно всмотрелся в меня и видимо нашел меня достаточно бодрым, потом глянул на лорда Сиана и покачав головой сам подлил в бокал сильфа горячего вина из серебряного ковшика.

Ролен тоже был рад, хотя и посматривал с опаской: очевидно, не знал, как я буду реагировать на его присутствие, но благодаря Марине я действительно хотел поговорить. Кивнув другу, я выбрал кресло стоящее так, что бы видеть всех сразу и приготовился слушать.

Сначала мне поведали о заседании совета лордов, и инициации трона, но это я и сам вспомнил, а вот рассказ о том, как лорд Сиан тащил меня через экстренный портал, теряя силы и едва не падая от изнеможения, меня тронул.

Я благодарно посмотрел на изможденного лорда и сказал:

— Благодарю вас, Валентайн от всего сердца, моя благодарность не замедлит.

В ответ лорд жутковато усмехнулся и пошутил:

— Благодарю вас, принц, сейчас мне нужнее горячая дама, чем холодное золото или сухие титулы.

Мы с отцом переглянулись, и кажется, он одобрил мое решение.

Разговор с драконом состоялся тут же, отец вызвал слуг и велел отнести лорда Сиана в спальню, и подмигнув мне ушел лично направить кузину Илану поухаживать за раненым.

— Жан…

— Ролен…

Мы начали говорить одновременно, и дракон уступил, очевидно, ожидая, что я наброшусь на него с упреками, но я его удивил:

— Спасибо, что привез Марину, я так понимаю, что тебе пришлось что-то нарушить? — Ролен кивнул и посмотрел на меня с интересом, — а теперь скажи мне, зачем я тебе нужен, и как я смогу вернуть свою жену?

Я буквально увидел, как осыпается выстроенный драконом план беседы, но с ним мне все же не тягаться, улыбнувшись, Ролен сказал:

— Я сейчас открою тебе тайну, которую знают только драконы, — все три подарка возвращаются через год после получения третьего.

Я улыбнулся в ответ, ему удалось меня озадачить:

— Но видеться нам можно?

— Только тайно, ты теперь видная фигура, а твоя жена уязвима, и мне бы не хотелось потерять миледи из-за интриг.

— Поможешь?

Ролен развел руками, мол: «а я что делаю»?

— А третий подарок? Ты выбрал?

Ролен медленно кивнул, посматривая на меня и что-то решая, а потом сказал:

— Выбрал, но забрать пока не могу — правила.

Я только поджал губы, надежда сократить разлуку до одного года погасла, что ж, будем искать другой путь!

— Так расскажешь, в чем твой интерес?

— Расскажу, и сразу добавлю: я не настаиваю, участия твоей жены не требую, и вообще, сам обо всем узнал только вчера.

И взъерошив коротко выстриженные пряди Ролен рассказал: и о Пещере Памяти, и о Ключе, и даже о том, что судя по всему магия признала и мою жену, я слишком быстро пришел в себя после инициации.

— И что это значит?

— Только то, что миледи может помочь тебе удержать контроль над ключом, я только еще не понял, она «накопитель» или «проводник».

— Что это?

— Если леди «накопитель», значит, поделилась своими силами, а если «проводник» значит, просто помогла быстро восстановиться, используя энергию окружающей среды.

Я задумался, получается моя любимая мое топливо? Мой солнечный свет, моя пища, мой воздух? Вздохнул и продолжил беседу:

— А где находится Пещера Памяти?

Тут уже задумался дракон:

— Точного места я не знаю, нужно посмотреть старые карты, но это где-то в Западных скалах.

Тут мне стало зябко: Западные скалы весьма неприветливое место. Там дуют сильные ветра, сдувая с камней даже мох, и голые, окатанные ветром скалы торчат в небо безмолвным криком скорби. Добывать руду в этих скалах невозможно, и постоянных жителей там нет, зато много хищников, которые кормятся в более сытых предгорьях, и случается, нападают на домашний скот и даже на людей.

— Что ж, — размышления мои были не долгими, — ищи карту с расположением пещеры, и я попытаюсь открыть ее для тебя.

Дракон был ошеломлен:

— Но Жан, ты не обязан это делать! Миледи вернется домой максимум через два года.

— Ролен, ты не понимаешь, — я посмотрел другу в глаза, — я должен помочь тебе, потому что считаю это правильным. А моя леди, — улыбнулся, вспомнив яркое солнце на ее нежной коже и спутанные кудри, — моя леди все понимает и подождет, это она просила меня поговорить с тобой.

Дракон посмотрел на меня с уважением и сказал:

— Жан, я потрясен, миледи Диол настоящий дар!

— Это так, что ж мы договорились, ищи карту, и зови, а сейчас пойдем, поедим, надеюсь, твой драконий аппетит тебя не подводит?

Ролленквист рассмеялся и хлопнул меня по плечу: мир был восстановлен.

Ужинали мы все вместе в большой вычурной столовой, граф убедившись, что сын здоров и даже весел распорядился устроить пир.

Незадолго до ужина заботливые камеристки нарядили меня в тяжеленное платье расшитое золотом и жемчугом. Верхние рукава три четверти оказались подложены ватой, для сохранения формы, и простеганы золотой нитью с мелкими камушками на стыках, нижние, шелковые, длинные и узкие прижимались к запястью золотым браслетом шириной в два моих пальца, и то камеристка качала головой:

— Жаль, что у миледи нет детей, и широкие браслеты носить пока не полагается.

Услышав о детях, я опять покраснела и задумалась: а ведь верно, мы с Жаном не предохраняемся! Значит, дети могут быть!

Лекцию о контрацепции мама прочитала мне еще лет в пятнадцать, рассказала об основных способах и экстренных ситуациях, и заодно уверила: «чьи бы бычки не паслись, телятки будут наши», и взяла с меня обещание, никогда не молчать по этому вопросу.

— Поверь, доченька, твое здоровье мне важнее неизвестного молодого человека и его амбиций, а ребенок, это всегда радость.

Тут мама улыбнулась очень грустной улыбкой, и я ее крепко-крепко обняла, потому что сильно защипала в носу: я знала, что братика или сестрички у меня не будет. Зато у нас с Жаном могут быть дети!

Я задумалась еще глубже, представляя малыша с темными, как у Жана волосиками и выразительными глазами, интересно, какие будут глаза: зеленые как мои, или голубые, как у папы?

И пока я мечтала, усердные дамы накрутили мне прическу столь сложную, что мне было страшно на нее взглянуть: маленькая бархатная шапочка переходила в сложный золотой венец на затылке. Тонкие косы из моих волос переплетались в сетку с жемчужными и золотыми нитями, а тяжелые серьги и колье больше похожее на рыцарский нагрудник окончательно превратили меня в статую, шелохнуться в этом наряде было невозможно!

К столу меня почти вынесли под руки, и сразу же усадили в кресло с высокой спинкой: я вздохнула с облегчением, нашлось, куда голову прислонить!

Дракон, восхищенно улыбаясь, поцеловал мне руку и подмигнул, Жан посмотрел на сетку из волос недовольно, зато декольте ему понравилось, граф был любезен, но задумчив, а еще один гость за столом невысокий белобрысый лорд Сиан взирал на меня как на долларовый миллиардный счет: с благоговением.

Когда подали первое блюдо мужчины дружно потянулись к приборам: проголодались похоже изрядно, а вот я могла только еле — еле царапать тяжелой серебряной вилкой по тарелке, стоячие рукава не давали согнуть руку, прическа требовала держать голову на спинке кресла, а голодный желудок был готов жалобно забулькать в самый неподходящий момент. К счастью стоящий поблизости слуга уловил мои мучения и быстро положил мне на тарелку биточки, снабженные длинными шпажками из лучинок. Бросив на серьезного парня благодарный взгляд, я принялась за еду.

Утолив первый голод мужчины, перешли к неспешным разговорам, из которых я поняла, что все кроме графа собираются в какую-то экспедицию в горы, и Жан тоже. На мой вопросительный взгляд он ответил успокоительной улыбкой, а дракон поспешил добавить, что на время экспедиции я погощу у его бабушки, она дама строгая, и присмотрит за мной в лучшем виде.

Возвращаться в гости к драконице мне не хотелось, я бы лучше маму с папой повидала, но для вида послушно опустила глазки: поговорить с Жаном можно и потом, в спальне.