Подарок (СИ)

Глава 14

Я весь вечер приглядывался к Марине, она выглядела как обычно, беременность еще не отразилась на ее лице и теле, но крошечный золотистый огонек уже сообщал ей о своих желаниях. Вот она с аппетитом ест суп, отказываясь от острого мяса, а вот откладывает бисквит, содрогнувшись от отвращения. Мне захотелось ее чем-нибудь порадовать, и я очистил пару плодов садовой колючки, дамы не в состоянии сами очистить их жесткую кожуру, но обожают нежную розовую мякоть. Бабушка это отметила, и выразительно подняла свои черные брови.

Разговор перед обедом был длинным, и я наконец узнал в какой клубок интриг ввязался.

— Скажи мне внучек, сколько в среднем живет человек?

— Хм, бабуль, ну и вопросы! Смотря кто, крестьянин, если не случится эпидемии или голода в среднем сорок лет, дворяне около пятидесяти, а вообще умирают рано и часто.

— А сколько живут сильфы?

Я задумался, что-то мне такая информация не встречалась, и просто пожал плечами.

— Сильфы живут около трехсот лет, а потом растворяются в своем любимом воздухе. А сколько живем мы?

— Около трех тысяч лет…

— В среднем, — кивнула бабушка, — но можем и больше, и за это время забываем множество чужих секретов, ибо память наша не бесконечна. Так вот, много тысячелетий назад, один мудрый дракон решил спасти то, что мы драконы забываем от возраста, лени или болезни, и создал Пещеру Памяти, знаешь, что это такое?

— Только то, что написано в учебнике: каждый дракон раз в тысячу лет обязан явиться туда для очистки памяти, и сохранения наследия предков.

— Вот именно! В этой пещере старые, уставшие от жизни драконы сбрасывали груз памяти и молодея душой возвращались к активной жизни, тем самым продлевая свой век на пару тысячелетий. Но однажды создателю пещеры надоело сидеть в ней и раскладывать по полкам кристаллы, он решил повидать мир, который очень изменился за те годы, что он провел в своей лаборатории, и он закрыл свою пещеру, и улетел.

— Закрыл? На замок? — я едва не рассмеялся, для мага любой механический замок — пустяк.

— Закрыл на магический замок, а ключ от него отдал своему другу — сильфу, которого подобрал однажды у входа в свою пещеру.

Бабушка помолчала, многозначительно глядя на меня, и я впервые почувствовал раздражение: ну что за игры, скорее рассказывай!

— Сильфы живут значительно меньше драконов, но этому сильфу удалось пережить своего друга, дракон — ученый погиб, глупо и неожиданно, мир очень изменился, и люди, которых он просто не замечал, начали охоту на драконов. Сильф оплакал друга и учителя, и вернулся к своим, он сумел использовать полученные в пещере знания, и стать первым правителем сильфов, а так же создать и зачаровать королевские регалии, которые определяли истинного наследника, и даже сами выбирали одного из имеющихся.

— Но куда он дел ключ? — я не выдержал этой пытки, неспешный рассказ о давно ставшем облаком наглом блондине меня не слишком интересовал.

— Ключ он вручил наследнику, вместе с прочими регалиями, но не успел объяснить, что это.

— Так ключ от Пещеры Памяти у сильфов? — я вскочил, но бабуля посмотрела на меня строго, почти сердито:

— Сядь сейчас же, Ролленквист, и дослушай!

Ух, аж морозом по коже дернуло, я послушно плюхнулся в кресло, уже прикидывая, как буду лететь к воздушному замку сильфов и трясти облачных лордов, кстати, можно и Жана с собой взять, пусть развеется, ведь он еще не знает…

Но бабушка хлопнула своей тяжелой ладонью по столу, привлекая мое внимание, и продолжила:

— Драконы, которые хотели очистить память, прилетели к пещере, и не смогли войти, тогда они отправились искать ученого, и нашли его труп на столе у короля людей. Спасать его было поздно, но узнать, кто был с ним близок в последние годы его жизни, удалось: всех сильфов, людей и драконов проверяли, людей как сам понимаешь в первую очередь, но ключ нашли слишком поздно.

— Почему поздно?

— Ключ магический, и сильф сам того не зная привязал его к своей крови, то есть слушался он только создание имеющее частицу крови того самого сильфа.

— Но почему сильфы не могли открыть пещеру для драконов?

— Потому что у них не хватило бы сил, а платить своей жизнью за чужую память они не хотели.

Вот тут я и понял, что драконы попали в безвыходную ситуацию: ключ вроде бы и есть, а вроде бы и нет.

— Так вот почему о Пещере Памяти упоминается лишь вскользь! Она не работает!

— Да, и драконы устав от груза памяти уходят из жизни значительно раньше, чем могли бы, и уносят свои и чужие секреты с собой, а еще хуже то, что драконицы просто не успевают отложить более одного-двух яиц, Ролен, — бабушка пронзительно посмотрела мне в глаза, — мы вымираем!

— Но что делать?

— Половину ты уже сделал, получил ключ.

— Ключ?

— Кинжал и есть ключ, должно быть Владыка Небес подарил его своей дочери еще до изгнания, а может быть она взяла его сама, но ключ признал ее, и признал ее дочь, а теперь и внука, а внук отдал его тебе.

— Но как я могу открыть пещеру, если ключ слушается только сильфов?

— Но ведь Принц сильфов теперь более чем на половину человек?

Бабуля сказала это тихо, но меня опять обожгло морозом по коже:

— Ты хочешь сказать, что получив второй подарок, я могу шантажировать Жана, и заставить ценой своей жизни открыть пещеру?

Бабушка закрыла глаза, покачала головой и сказала:

— Жан человек, его шансы выжить больше, чем даже у полукровки, к тому же, ему теперь есть, для чего жить.

— Но это мерзко, жестоко! — теперь уже я вскочил и забегал по ковру, а потом остановился, — ты хочешь сказать, что дед все это ЗНАЛ?

Она приоткрыла глаза и посмотрев на меня внимательно пожала плечами:

— Врядли он знал все, но ключ старый греховодник должен был видеть, ведь он живет в королевстве людей, и искал его много лет, а уж крутить интриги он начал раньше, чем твоя мать вылупилась из яйца.

Мне захотелось вцепиться себе в волосы и взвыть — большим идиотом я себя не ощущал лет с пятидесяти. Но бабушка решила меня добить окончательно:

— Возможно, участие Жана и не понадобится, у тебя теперь есть женщина, которая носит дитя с его кровью, открыть пещеру сможет и она, месяцев через семь, или можно подождать, когда малыш подрастет…

Тут я не выдержал, и сбежал, просто распахнул ставни и вывалился на снег, а потом расправил крылья: в небе земные проблемы кажутся меньше.

Вещи были отправлены, камеристка получила инструкции и целую шкатулку вестников: от потери крови или от напряжения моих слабых магических сил кружилась голова, и я решился выйти из кабинета, что бы лечь в своей спальне, которую не успел разделить с Мариной.

В комнате было душно, то ли засорилась труба, то ли просто давили знакомые с ранней юности стены, но через полчаса я неожиданно для себя воспарил в воздух, и с торжественной медлительностью пролетев по коридору, вплыл в покои, отведенные моей невесте.

Здесь было легче: камин давно погас, и в воздухе висели розовым туманом ахи и охи болтливых горничных, но кровать пахла ею, а на туалетном столике лежал гребень с ажурной прядью светлых перепутанных кудряшек, и я завернулся в ее аромат как в одеяло и спокойно уснул, словно провалился в сугроб.

А проснулся от осторожного покашливания: за окном уже сиял день, в воздухе витали ароматы горячего чая, сдобы и горных трав. В кресле рядом с кроватью восседал тонкокостный и невысокий блондин, посматривающий на меня с лукавой улыбкой:

— Доброе утро, Ваше Высочество!

— Доброе утро, — я немного растерялся, по виду гость был лордом сильфов, но почему он здесь? — Вы кто? Представьтесь, — потребовал я.

— Лорд Валентайн ор Сиан, — блондин насмешливо поклонился не вставая, — решил вас навестить, узнав, что вы послали этих скучных остолопов поливать облака.

«Поливать облака»? Вероятно метафора свойственная сильфам, что ж, я выспался, меня ждет завтрак, и этот лорд может рассказать мне о своем народе больше, чем кто-либо другой.

Вскочив и потянувшись, я поискал глазами вчерашний костюм, и тут же вспомнил, что я в покоях леди Марины, но свежая одежда, полотенце и бритвенный прибор лежали тут — на комоде у кровати. Обрадовавшись, я отправился в купальню, и провел там не менее получаса, смывая волнение и напряжение предыдущего дня. Этой ночью я окончательно принял решение: бороться за свое счастье и верить в лучшее!

Лорд по-прежнему ждал меня в кресле, но перед ним стоял накрытый стол, блюда прятались под серебряными и хрустальными крышками, но все равно источали восхитительный аромат.

— Позволите к вам присоединиться? — блондин озорно улыбнулся и снял крышку с самого большого блюда, жареные перепела в аппетитной сахарной корочке радовали глаз.

— Позволяю, лорд Сиан.

— Ваше Высочество, — лорд обижено надул губы, — лорд Сиан, это мой отец, а меня зовут Валентайн, Валентайн— отступник, если быть точным.

Говоря все это, и непрерывно гримасничая, сильф быстро раскидал перепелов по тарелкам и принялся разливать по бокалам вино.

— А почему же отступник? — попался на выложенную приманку я, принимаясь за восхитительно нежных птичек.

— Потому же, почему отправилась в изгнание ваша бабушка, — неожиданно серьезно ответил лорд, — я полюбил человеческую женщину, полюбил настолько, что женился на ней.

— Вот как, — я удивленно приподнял брови, но вообще-то что-то подобное я подозревал, — и где ваша супруга теперь?

— Убита, — лорд помрачнел, и продолжил, — ребенок тоже погиб, я хотел разделить с ней свое долголетие, но мне не позволили.

Я задумчиво прожевал виноградину с орешком внутри, глядя в свою тарелку, а потом спросил:

— А что вам нужно от меня?

— Прецедент.

— Что?

— Вы в некотором роде сбывшийся кошмар всех этих чванных лордов: человек получивший магию и долголетие сильфов, кроме того, мне сказали, что вы уже женаты, на человеческой женщине, и значит, не можете очистить свою кровь браком с одной из ледышек с высоких гор. — Лорд отвлекся на бокал с вином, которое выпил до дна, почти жалко скривив губы, — и если у вас получится стать правителем сильфов, возможно человеческих жен перестанут убивать, а полукровки смогут жить, не пряча свою суть.

— И вы готовы мне в этом помочь? — я с сомнением посмотрел на юного лорда в расшитом камзоле, и тогда он глянул на меня глазами ветхого старца пережившего всех, кто был ему дорог:

— Да! Я отдам все, до последней капли крови, что бы эти…из совета, подавились своими словами о чистоте крови и необходимости блюсти ее.

Проговорив это страшным полушепотом, сильф снова улыбнулся и подмигнул, утаскивая с блюда последнюю перепелку, а у меня мороз прошел по коже — сколько же лет ему пришлось играть шута, нося в себе безумие?

Вернулся я к обеду, бабуля никогда не меняла заведенный в доме порядок, говоря, что слишком стара, что бы меняться. Снежная буря, в которую я попал, изрядно потрепала мне крылья и прочистила мозги: Пещера Памяти необходима для выживания драконов, но и отправить на верную смерть женщину или ребенка я не могу, остается Жан. Он мужчина, воин и аристократ, верность и честь в его крови, и значит должен все знать и понимать, на что соглашается.

Но в пику этим торжественным мыслям где-то на задворках дрожащего перед камином тела скреблась мысль: а если он откажется? Просто выберет спокойную жизнь помещика, вдали от проблем мира, или примет трон сильфов, а вместе с ним и сильфовы заморочки про летающие камни?

Немного согревшись, я стал одеваться к столу, но мысль об отказе Жана меня не покидала. Да и еще, скоро леди Марина сама ощутит то, что мы с бабулей уже знаем, а как проходит беременность у человеческих женщин, мне не известно. Конечно, магическое зрение поможет отследить серьезные нарушения здоровья, но не сидеть же рядом с леди весь срок?

В общем, расстроившись и озадачившись, я вышел в столовую, где меня поджидала бабушка:

— Нагулялся, внучок? И что надумал?

Я только мотнул головой, показывая, что не хочу разговаривать и налил себе в бокал «Драконью слезу» крепчайшую настойку на семи травах, даже один глоток которой способен вышибить слезу у дракона.

Но бабушка не унималась:

— Девочка хороша собой, умна и воспитана, а чужое дитя умному дракону не помеха, женись на ней, имеешь право, или хотя бы переспи, тогда возможно сможешь спасти ее после открытия пещеры, — она помолчала, — или поменяешь помощь Жана на ребенка.

Вот тут я не выдержал: да сколько же можно топтать мою честь, мою гордость, и нашу дружбу? Открыв рот, я высказал старой ведьме все, что думал по этому поводу, причем в таких выражениях, что моя нежная мама упала бы в обморок, а дед заслушался. Но бабуля удивила меня еще раз: громко рассмеявшись, она заявила:

— Молодец! Теперь я вижу, что могу гордиться внуком! Прости, что сказала все это, но я хочу быть уверена, что твои совесть и честь не утонут в меркантильных делишках деда и отца! А теперь давай поедим, и подумаем, как нам помочь Жану и девочке, ведь по закону ты можешь вернуть подарки только через год?

Музыка меня очаровала, драконья бабушка играла не сильно и экспрессивно, а плавно, изысканно, и что-то легкое, способное порадовать и навеять хорошие сны. Ролен сидя в кресле, ритмично постукивал пальцами по подлокотнику, но мысли его витали далеко.

Закончив играть леди Лионель пригласила меня посмотреть красивый альбом с советами молодой хозяйке, больше советов мне понравились картинки: молодая дама в платье с зауженными рукавами составляла букет, рядом крутились собаки, служанка несла кувшин с водой, а пожилой дворецкий посматривал на хозяйку оценивающим взглядом — справится или нет?

Потом шли правила подачи блюд и сервировки столов, красиво украшенная кабанья голова и свадебный торт с пляшущими фигурками крестьян в деревянных башмаках. Заглядевшись, я забыла о том, что еще минуту назад мечтала вернуться в отведенную мне комнату и поспать:

— Смотрите, леди Лионель, как дивно выписаны кружева! А этот мальчишка, который стянул со стола пирожок, какие замечательные иллюстрации!

Драконица охотно поддерживала мои ахи и охи и все поглядывала на внука, забившегося в дальний угол. Вскоре вечер подошел к концу: тихая служанка принесла морс и печенье, а после короткого перекуса проводила меня в спальню.

Забравшись под одеяло, я перебрала события дня: утреннее пробуждение, расставание с Жаном, полет на драконе и встреча Ролена с бабушкой, странный ужин и дивные картинки, постепенно все смешалось, и я уснула.

Едва виконтесса Диол ушла, я тут же простился с бабушкой и ушел к себе, думаю, она знает, куда я собираюсь лететь, и возражать не будет, но лучше оставлю ей записку, и пошлю вестника Жану, пусть ждет, наверняка он жаждет проткнуть меня чем-нибудь острым из своей коллекции.

Королевство сильфов зал совета.

Около дюжины высоких лордов в светлых одеждах неспешно прогуливаются по воздушной галерее, протянувшейся между залом совета и приемной, до заседания еще есть время, и они спешат узнать мнение соперников, отыскать союзников и притопить конкурентов.

— Кажется, лорд Киан нашел способ перенастроить регалии, но пока Наследник жив это не возможно.

— Оставьте, этот способ знают все, но не факт, что магия примет кого-то другого, так что лорд блефует, в попытке раздобыть денег на приданое очередной дочке.

— А что слышно об Отступнике?

— Лорд Сиан в очередном путешествии, говорят его заинтересовали дивные ароматы тропических лесов Вайналы.

— Он не меняется, все так же упрям, в этих болотах нет ничего, кроме ядовитых туманов и болезней.

— И не говорите, но кто знает, вдруг он отыщет клад? А вот его племянница, не правда ли, очаровательное дитя.

— Очаровательна, так что вы думаете о проекте нагрева воздуха песками пустынь?

— По-моему полная ерунда, но если вы поддержите мой проект увлажнения воздуха росой, я не останусь в долгу.

— Договорились…

В разгар бесед в центре приемной появились двое мужчин — невысокий изящный сильф в расшитом серебром камзоле, и Наследник человеческой крови, в простом сером костюме, совершенно без украшений. Кружащие в медленном хороводе церемоний сильфы, замерли на минуту и вновь загудели разговорами, косясь на странную пару.

— Идемте, Ваше Высочество, поклонился сильф, я провожу вас в зал совета, как Наследник вы имеете право присутствовать на всех советах, и запретить вам может только правящий монарх.

Жан кивнул, и не глядя на продолживших беседы сильфов, направился к галерее. Осматривая ажурную вязь магических перекрытий и щитов, прикрывающих открытый каменный мост, он осторожно разглядывал облачных лордов и выслушивал пояснения своего спутника, отступник был сух и язвителен, но данные им характеристики были точны. Иногда во время этой своеобразной прогулки Жану казалось, что магия сама помогала неопытному наследнику, подсвечивая те черты, на которые привычный к этому обществу лорд не обращал внимания.

Еще в полдень виконт собирался навестить гнездо дракона, что бы договориться о выкупе за «подарок», или возвращении Марины в другом обличии, но во время позднего завтрака лорду Сиану удалось не только убедить Жана принять полномочия, но и самому лично посмотреть на королевство сильфов изнутри.

— Вы для них нечто новое и необычайное, — говорил он, отламывая кусочек восхитительного рассыпчатого пирога, — и вы можете взорвать общество, погрязшее в предрассудках, чванстве и себялюбии. Стать новым великим королем, или даже императором, и вернуть свою супругу, просто расторгнув договор с драконами.

Лорд лавировал, пытаясь нащупать уязвимые точки виконта, что бы побольнее надавить на них, в его глазах сплелись азарт и безнадежность, но Жан прошедший хорошую школу при королевском дворе людей не спешил нырять в прорубь. Покачав головой глядя на очередной бокал вина, опрокинутый в рот его собеседником, он согласился навестить совет лордов, и сделать собственные выводы.

Сначала лорд Сиан предлагал ему идти невидимыми, но виконт отказался:

— Я хочу видеть всех, и пусть все видят меня. Пусть скажут мне в лицо все, что сочтут нужным, им это нужно, хотя бы для того, что бы сделать выбор.

И вот теперь виконт с интересом составлял свое собственное мнение о высоком обществе сильфов, и не считал, что все здесь так плохо, как представлял ему лорд Сиан.

В городской дом графа я примчался зря: Жана там не оказалось. Торжественный и сухой как палка дворецкий сообщил, что господин граф не принимает, а господина виконта нет дома.

— Как нет? — я было растерялся, но бабулино воспитание взяло верх, — сейчас же доложи графу, что его желает видеть тот, кто лишил его невестки, и полагаю он меня все же примет!

Дворецкий обернулся быстро, и с поклоном распахнул дверь библиотеки:

— Прошу вас, сударь, господин граф ждет!

Граф встретил меня стоя, и сразу высказал благодарность:

— Благодарю вас, Ролленквист, что уберегли моего сына.

— Полагаю, что вы знаете об этом больше, чем я, — пожав плечами, я быстро оглядел библиотеку: похоже, граф штудировал законодательство и родовые архивы, на столе громоздились свитки, папки с документами, и солидные тома в деревянных переплетах.

— Я пытаюсь больше узнать о сильфах и их правилах наследования, граф правильно расценил мой взгляд и закончил, — не хочу терять сына.

— А где Жан сейчас?

— Его навестил один из облачных лордов, и пригласил на совет в обитель света.

— И вы так спокойно отпустили его? — меня переполнило удивление и раздражение, но граф успокаивающе поднял руку:

— Прежде чем уйти, сын поговорил со мной, его теперь защищает магия, и обычай, ни один сильф не посмеет причинить зло хранителю, и кроме того он вооружен, и вместо пояса надел амулет быстрого переноса.

Я кивнул, успокоившись, и впрямь, что со мной? Жан не дурак, и наверняка подстраховался, только вот печальные очи его жены не давали мне покоя.

— А когда виконт вернется?

— Обещал быть к ужину, но со стола недавно убрали, если хотите, останьтесь со мной, и я расскажу вам, что удалось найти.

А вот это интересно, граф, похоже, записал меня в союзники, но почему? Отвечая на не высказанный вопрос, отец Жана ответил:

— Потому что понял, что Жану вы не враг, и к тому же спасли меня от очень неприятного брака…

— На дочери леди Чизьер? — я невольно улыбнулся, да, поспособствовал, пока Жан неспешно ехал со своей невестой в город я успел шепнуть отцу несколько слов. Теперь шустрая леди отдыхала в отдельных покоях тюремной башни, дочь уехала в провинцию, а сам лорд Чизьер неустанным трудом на благо страны доказывал свою непричастность к похищению весьма секретных документов из канцелярии графа Диола.

Усадив меня как дорогого гостя в глубокое кресло у камина граф начал говорить, попутно раскладывая бумаги на чайном столике:

— Я очень удивился, отчего магия приняла моего сына, ведь он сильф всего на четверть. Но подробно изучив некоторые старые документы, пришел к выводу, что сильфы либо сами не знают, либо скрывают от остального мира одну маленькую подробность: в наследнике должна быть кровь того, кто сделал королевские регалии, то есть самого первого короля сильфов.

Граф замолчал, а я попытался быстро вспомнить все, что помнил о первом короле сильфов из школьного курса истории:

— Но у первого короля было трое детей! Вы хотите сказать, что наследников много?

— Нет, — граф вынул ветхий лист, расчерченный едва видимыми линиями, я хочу сказать, что в Жане действительно больше крови сильфов, чем мы думаем.

Перед моим лицом оказалось изображение родословной рода Диол, начерченное неверной, скорее всего детской рукой.

— Это задание по истории рода выполненное моим прадедом, как вам известно, дети иногда пишут то, что знают, а не то, что требует учитель.

Я всмотрелся в корявые буквы и замер: в самом верху листа, среди привычных людских имен обведенное рамкой из выцветшей киновари стояло имя: облачная леди Вайян…

— Получается и в ваших жилах есть кровь сильфов?

— Не просто сильфов, леди Вайян приходилась первому королю сильфов всего-навсего правнучкой. Но и это не все, — вздохнув, граф указал мне чуть ниже еще пару имен обведенных красным, — это тоже родственницы леди Вайян, и соответственно первого короля, в каждом следующем поколении на протяжении трехсот лет была хотя бы одна женщина из королевского дома сильфов.

— Считать я не стал, но получается, что в Жане действительно больше королевской крови, чем в любом из облачных лордов, а вот почему ваши предки не имели долголетия и особенных успехов в магии, я не знаю. Но скорее всего это была специальная блокировка.

— Да, — граф устало потер переносицу, — а потому мой сын совершенно законно может занять трон облачного королевства, как только женится.

Мы помолчали, я не имел права рассказывать графу о внуке или о том, что все подарки положено вернуть через год после получения третьего, но видимо он что-то услышал в моем молчании, и приободрившись вернулся к столу:

— Очевидно, Жан увлекся политическими играми, поэтому предлагаю вам лорд, выпить немного вина с пирогом, и посмотреть чудный альбом по классификации клинкового оружия, который мне прислали из монастырской типографии.

Я благодарно кивнул, и мы перешли в гостиную, а альбом действительно оказался хорош, не зря я полгода рисовал для него иллюстрации, даже в дедову сокровищницу забраться пришлось, что бы изобразить парочку раритетов поколоритнее.