Подарок (СИ)

Глава 10

До столицы мы не доехали, после того, как виконт поцеловал меня, а я отвесила ему звонкую пощечину в карету сел дракон. Мне было очень любопытно, но я старалась на него не глазеть. Помолчав, дракон вдруг сказал:

— Не волнуйтесь, леди, я не обижусь, если вы посмотрите на меня.

И я посмотрела. Красивый, большой, но весь такой …гладкий, как полированный камень. И красивый, и яркий, но все равно твердый.

Он тоже рассматривал меня, а потом сказал:

— Вижу, моему другу очень повезло.

Я лишь плечами пожала, может и повезло, а может, и нет, объяснять этому господину наш с Жаном договор я не собираюсь, да и вообще говорить не слишком хочется. Неожиданно захотелось спать, и я борясь со сном успела лишь увидеть как потемнело за окном.

Проснулась в пещере, кажется. Мне тепло, но щеки пощипывает холод. Вдруг пучок длинных волос пощекотал нос, я чихнула и зашевелилась. Оказалось, что я закутанная в медвежью полость, лежу в карете на потолке! Вздрогнув, ощупала руки и ноги: все на месте, только с длинного черного меха сыплются осколки, а за окном темень. Стараясь двигаться осторожно и путаясь в юбках, я выбралась из кареты на дорогу, темно, лишь луна подсвечивает припорошенную снегом колею, вокруг кареты обломки оружия, пятна крови, но тел нет, лошадей впрочем, тоже, поводья обрублены. Поежившись, я плотнее закуталась в плащ и потопала по следу, в столицу может, и не доберусь, а до жилья дойти нужно, ночь в карете может стать последней.

Шла я долго, сначала шаги получались вялыми, пошатывало, потом кровь быстрее побежала по жилам и я шагала быстрее, мурлыча под нос:

— Хорошо живет на свете Вини-Пух!

Вскоре кровь из следов пропала, а следы подков начал заметать ветер, я заволновалась, дымом не пахло, и укрыться у дороги было негде: облетевшие кусты стояли метрах в тридцати от тракта.

Но тут я увидела на дороге ленту, обычную черную ленту с прошитым серебром краем, пустячок, но такой именно лентой были стянуты волосы виконта сегодня утром. Покрутив головой, я заглянула в затянутую ледком канаву и увидела кожаную перчатку, точно такую, какие носил встретившийся нам на дороге дракон. Других следов не было, и я едва не заплакала от бессилия, но тут ветер донес до меня отдаленное конское ржание, и я опять заметалась: кто там? Враги? Друзья? Из леса, прихрамывая, выбрался конь, его вел в поводу высоченный мужчина в кожаной одежде, а с седла свисал Жан!

Я, вскрикнув, побежала к ним, и поразилась виду дракона: прежде излучающий силу мужчина выглядел своей бледной тенью!

— Что с вами?

— Леди, вы здесь? А я шел за вами, Жан очень просил.

— Что с ним?

— Ранен. А у меня магическое истощение, я сейчас и ложку не подниму.

— Здесь есть деревня? Жилье? Нам все еще угрожают?

Дракон мельком взглянул на меня и не останавливаясь пошел к дороге, может и правильно, если упадет, я его точно не подниму.

— Жилье есть, дальше по дороге таверна и при ней небольшая деревушка, кошель у меня на поясе. Я постараюсь дойти сам.

Кратко, емко и по — мужски, но мне пока достаточно. Я шла, держа Жана за ледяную руку, и до рези в глазах вглядывалась в горизонт. Ролен больше напоминал шагающего робота: шаг, другой, третий, я сама увлеклась процессом ходьбы и очнулась только на оклик:

— Люди добрые, чего случилось-то?

У колодца стояла плотно закутанная в шаль поверх полушубка невысокая женщина с полными ведрами на коромысле.

— Доброго вечера, хозяюшка, не подскажете, трактир тут у вас есть?

— Трактир есть, — кивнула женщина, плеснув на валенки ледяной водицей, вона там!

Поблагодарив, мы пошли в указанном направлении и вскоре обнаружили искомое: ладный просторный дом из темных тесаных бревен с простой калиточкой ведущей прямо к двери, все службы и постройки прятались за домом, словно дети за юбкой матери, только чуть торчали соломенные крыши, да выглядывали любопытные печные трубы.

Услышав скрип калитки, из дверей вышел парень в длинном буром кафтане, и спросил:

— Только поесть, или ночевать будете?

— Ночевать. Коня в стойло, да пусть конюх посмотрит, — просипел дракон, а пока помоги нам в комнату друга занести.

Серебряная монетка упала в подставленную ладонь, и парень тотчас развил бурную деятельность — помог снять с седла Жана, и вместе с драконом затянул его в дом, я шла следом.

В натопленной комнате народу было много, но большинство, очевидно, были местные крестьяне, зашедшие пропустить кружку пива. Они все повернулись и внимательно смотрели, как мы идем в глубину дома.

Леди Марина милая молодая девушка, слишком слабая и хрупкая на драконий вкус, но не успел я с ней поговорить, как ощутил волну ледяных мурашек. Бросив в леди на всякий случай сонное заклинание, я начал плести защитную сеть, Жан — Валер не должен потерять свою невесту.

На горизонте показалось черное, стремительно приближающееся облако, и я вздрогнул: черные рыцари!

Наверное, я сказал это вслух, потому что тотчас услышал шорох клинков вынимаемых из ножен.

— Стойте! Клинки убрать! Рыцари бесплотны, пока их не боятся!

Гвардейцы недоверчиво закрутили головами, но Жан подтвердил мой приказ и сам убрал оружие.

Мы ждали темных призраков, ощущая накатывающую волну ужаса, страха, и боли, которую они источали. Я рассматривал надменные лица, не прикрытые забралами, и вспоминал легенду, которая рассказывала о появлении этих порождений загробных полей.

В древние времена, один из правителей выкрасил все доспехи своих рыцарей в черный цвет, что бы внушать страх побежденным. Он был жесток, и его рыцари не уступали ему в бесчинствах, а немногие выжившие навсегда запоминали черные доспехи и тряслись от страха при одном упоминании его имени.

Молва разнесла этот страх по округе: деревни и даже города сдавались, едва завидев отряд черных рыцарей на горизонте, надеясь, что правитель пощадит хотя бы детей и женщин. И слава, перемешанная со страхом катилась по миру принося черным рыцарям щедрые плоды: золото, власть, дорогое оружие и быстрых коней.

Однако недолго веселился тот правитель, и его воины однажды по пути к большому торговому городу рыцари разгромили маленькую деревушку, стоящую у болот. Смеясь топтали конями испуганных людей, бегущих в ночь, кидали факелы на тростниковые крыши и ловили на копья собак и детей.

Обычное дело на путях войны, пыль и пепел поутру развеял ветер, и память о жителях деревни исчезла бы очень быстро, да жила в этой деревушке колдунья. Сама она была очень слаба, скорее травница, да ворожея, и черные рыцари быстро сломили ее слабые щиты и изрубили старуху в куски. Но был у старухи внук: мальчишка лет пяти, он в той бойне уцелел, под амбаром прятался, прошло время, мальчишка вырос, скопил сил и в ночь инициации проклял черных рыцарей!

Нет ничего сильнее детских страхов! С той поры и сам правитель, и его рыцари носились по дорогам черными невесомыми тенями, обретая плоть лишь там, где было много страха.

Первые записи в старинных книгах служили предупреждением потомкам, и часто рассказывали об ужасах подземелий или лесов, но легенда о черных рыцарях считалась самой ужасной, потому что воинов в черном облаке встречали до сих пор.

Сражаться с ними было практически невозможно, их плоть давно истлела, а эфирные тела были не по зубам обычному оружию.

Но рыцари хотели сохранить хотя бы такое подобие жизни и потому накатывали волной ужаса, пугая людей на своем пути до седин, и тем, продлевая свое существование.

Однако при дневном свете черное облако страха почти незаметно, поэтому обозы спокойно ходят по дорогам днем, и отсиживаются за крепкими стенами ночью, а уж если застанет ночь в поле — сидят до света все вместе да песни поют или добрые сказки сказывают.

Для драконов эти рыцари опасны тем, что вытягивают магическую силу, а на людей могут наслать безумие. Здесь так и случилось, чувствуя, как тонкой струйкой потянулся мой дар к рыцарям, я застонал, стиснув зубы, а Жан заслонил меня, шепча заклинание «щита», не знал, что у Жана есть силы. Потом не выдержали гвардейцы, и схватились между собой, кучер с визгом убежал вперед по дороге роняя капли крови из носа и ушей. Рыцари видимо были голодными, так как он прошел сквозь них.

— Это наш шанс! — шепнул Жан, — нужно просто пробежать сквозь них, а лучше проехать верхом, щит я удержу. Докричаться до гвардейцев, ушедших в свой страх, мы не смогли, спящей леди ничего не угрожало и мы, взявшись за руки, помчались навстречу рыцарям. Жан непрерывно выкрикивал заклинания, а я рычал, чувствуя, как уходят силы.

Вдруг над головой засвистели стрелы, рыцари заморочили гвардейцев, и те начали охоту на нас.

В голове билась единственная мысль: увести гвардейцев подальше от кареты, кучер уже нырнул в придорожную канаву и лежал там неподвижно, если не сломал шею, к утру придет в себя.

Ролен хрипел: драконы для рыцарей лакомая добыча, а я отгоняя страхи кастовал щит за щитом. Вжикнувшая стрела запуталась в волосах, я отбросил ее в сторону вместе с лентой, и почувствовал, что теряю сознание. Ролленквист скинув перчатку, отвесил мне пощечину, в голове прояснилось. Храпящие кони неслись, не разбирая дороги, и вскоре я полетел кубарем на землю, подумав, что смерть под копытами собственной лошади становится для меня традиционной.

На сердце было неспокойно, кареты были отправлены по дорогам четыре дня назад, а вестей все не было. Сын вырос, но отец остается отцом. Вдруг слуга доложил о прибытии гостя, положив на поднос вместо карточки небольшую бронзовую чешуйку. Неужели старый лис решил лично убедиться в том, что сын исполнит обещание?

Велев проводить гостя в кабинет, я быстро просмотрел сообщения от агентов: ничего сверхважного или необычного от драконов, странно.

А гость уже входит, роскошный камзол оранжевого бархата, весь украшенный вышивкой, кружевом и подвесками, точно пестрая птичка в золоченой клетке, а вот масляно блестящие глазки оглядывают все внимательно, здесь господин дракон еще не бывал.

— Приветствую вас, граф! — воскликнул гость и раскланялся, смешно подпрыгивая и размахивая своей шляпой.

Однако защита сработала великолепно: в воздухе раздался противный звон, и гостя окружило серебристое облако.

— Ай, яй, яй, — граф покачал головой, — зачем же так грубо лорд?

Дракон, ничуть не смутившись, хмыкнул и заявил:

— Должен же я уверится в конфиденциальности нашей беседы?

— Даже так? Оригинально. — Граф изобразил лицом сомнение.

Дракон усмехнулся и протянул хозяину дома пакет:

— Здесь кое-какая информация, о причинах побудивших леди Чизьер искать вашего расположения. А взамен я прошу вас рассказать немного о вашей первой жене.

Граф вскрыл пакет и мельком просмотрел лежащие там свитки и тетради, дракон его не торопил.

— Что именно вы желаете знать? — наконец спросил граф Диол, устало откладывая пакет.

— Кем на самом деле была ваша жена. В архивах семьи нет сведений о беременности графини Саус, указан лишь день рождения вашей супруги и далее все обычным порядком — няньки, пеленки, учителя.

Граф походил по кабинету, пряча взор, потом остановился и заговорил:

— Наш брак заключался по любви, но семьи его одобрили, родовитостью и богатством мы друг другу не уступали. Когда Лиана понесла, ее мать настойчиво просила ее рожать в их поместье, я возражал. И тогда Лиана, испросив должно быть разрешения у графини, рассказала мне, что она дочь близкой подруги графини. Подруга умерла родами и просила позаботиться о ребенке, так у графини Саус появилась единственная и любимая дочь.

— А кем была подруга графини Саус?

— Сильфидой.

Дракон выругался так витиевато, что граф заслушался, а потом сказал:

— Молитесь всем богам, граф, что бы об этом никто не узнал, вашему сыну грозит, куда большая опасность, чем вы предполагаете. Что вы знаете о сильфидах?

— Почти ничего, искал в фамильной библиотеке, но там только легенды о сказочно красивых женщинах, в которых влюблялись смертные, расплачиваясь жизнью или разумом.

— Ерунда! — Дракон тоже вскочил и пройдясь по тонкому ковру из плотной шерсти высокогорных быков. — Сильфиды, духи воздуха, и обитают везде, где есть чистый воздух, но чистота в их понимании это не только дым, это грязные слова и мысли, боль и ненависть.

Сильфиды способны очищать и изменять воздух, но только в пределах своих домов. Если вспомните, ваша теща происходила из небольшого, но крепкого баронского рода, я помню ее семью. Трое сыновей, и единственная дочь, последыш, любимица отца.

Когда доктора сказали, что девочке для выживания нужен свежий горный или морской воздух он купил дом на побережье, обустроил и отправил дочь туда. Его заботами деревушка стала модным курортом и принесла хорошую прибыль, но тогда юная баронесса проводила дни в обществе книг и няни. Врачи, опасаясь за ее жизнь, велели ей гулять не менее шести часов в день, и она гуляла, а к двадцати годам неожиданно исцелилась. Ее осматривали лучшие врачи столицы и подтвердили: леди абсолютно здорова! При том, что весила она тогда не более пяти стоунов, а глаза занимали пол-лица. Через годик, когда она отъелась, наследник графа Саус поставил отца в известность, что женится на ней. Либо уходит в братство молчальников. Думаю о проклятии рода Саус вам известно.

— Да, — кивнул заинтересованный граф, — любят один раз, и если любимая умирает, сгорают за несколько недель.

— Так вот свадьба состоялась, и юная графиня долгое время не навещала поместье, в котором росла, а потом неожиданно сорвалась туда, ночью, во время сильнейшей грозы, а вернулась с ребенком на руках.

— Получается, графиня отдала долг жизни?

— Получается, — кивнул старый дракон, — отдала, как сумела, девочка не просто росла в доме графа, она считалась его дочерью, ее любили и баловали, а братья до сих пор не разговаривают с вами, виня в ее смерти.

— Это не так, просто я для них живое напоминание, а вот Жана они любят и балуют без меры.

— Недавно король сильфов умер, вы наверное помните невероятную бурю прошедшую в горах? Там стоял его замок. У короля была единственная дочь, которую изгнали из замка за любовь. Принцесса осмелилась полюбить человека и ее изгнали, но все же она была принцессой, и потому изгнали ее в тихое уютное местечко на побережье… Продолжать?

— Вы хотите сказать, что моя жена была дочерью принцессы сильфов?

— А Жан — Валер ее единственный сын.

— Но он человек! Более чем на половину человек!

— Он наследник, а это порой важнее.

Граф немедленно взял себя в руки и постарался разложить полученную информацию:

— Сильфы не знали, что принцесса родила?

— Не знали, что она умерла родами, графиня помогала ей, но сильфиды имеют несколько хрупкое сложение, а ребенок родился крупным, в отца.

— Вы знаете, кто отец? — пораженный граф уставился на дракона, может быть, впервые ощутив, сколько не просто знает, сколько помнит смешной и неуклюжий толстячок в слишком яркой одежде.

— Знаю, — вздохнул гость, — сам отправлял его к сильфам с посольством, герцог Вадор, красавец был, вот и не устояла принцесса. Погиб он, титул брату отошел, а о ребенке тоже не знал.

— Но почему Лиану стали искать?

— Фамильные регалии, король очевидно о родах знал или догадывался, и наследника не назначил, но самоцвет в навершии скипетра не погас, значит, династия еще не прервана.

— Но это бред, — граф опять вскочил, — моя жена уже не являлась прямой наследницей, поскольку была рождена вне брака, а потом внесена в родовую книгу человеческой семьи.

Дракон вздохнул и объяснил:

— Сильфы и люди могут говорить что угодно, но если Жан сам, добровольно не отречется от престола, магия не даст править никому другому, более того, все государство сильфов держится на магии, вот почему они сейчас прочесывают континент.

Граф еще немного побродил по кабинету, а потом сказал:

— Я благодарен вам за объяснения, и помощь, насколько я знаю, сын все еще должен вашему внуку?

— Я не буду отговаривать или подталкивать Жана, он должен все решить сам.

— Это будет лучшим выходом, но Жан — Валер должен знать, не хотелось бы получить эпидемию чумы или оспы в качестве ответа от сильфов.

— Хорошо, я жду его со дня на день, если хотите, мы можем нанести вам визит.

— Буду рад.

Дракон тотчас ушел, а граф в задумчивости подошел к нише в которой висел портрет молодой женщины, постояв немного он коснулся рукой рамы, и вышел.