Под "крылом" Феникса

Глава 16

Едва забрезжил рассвет, как Палик был уже на ногах. В сопровождении двух рабынь главный евнух направился к двери, ведущей в покои Учжуна. Он подошёл к ней и осторожно приложил ухо к створке. Из комнаты не доносилось ни звука. Тогда Палик взявшись за ручку, осторожно потянул дверь на себя, чтобы убедиться, что наследный владыка и его новая наложница ещё почивают. Но дверь не поддалась, видимо запертая изнутри.

Палик растерянно нахмурился. Ему показалось несколько странным, чтобы господин запер дверь, да и насколько он помнил, она не имела задвижки изнутри. Тогда евнух решил немного обождать. Он отпустил рабынь, наказав им быть неподалёку, и приготовить для утреннего омовения повелителя всё что положено, а сам устроился у двери и задремал.

Песочные часы отмерили два часа. Утреннее уже солнце сияло вовсю, и его лучи радужно отражались в каплях росы на траве и листьев деревьев в саду. Со двора раздался звук гонга, подающий сигнал к очередной смене стражи.

Палик очнувшись от дремоты, хлопнул в ладоши, подзывая рабынь к себе. Он осторожно постучал в дверь, но какого-либо ответа не последовало. Тогда евнух постучал посильнее.

– Неужто эта радхонская девка, так его утомила,– покачал головой Палик, всё сильнее стуча в дверь. Но ответа всё не было. Теперь евнух уже не на шутку перепугался.

– Стойте здесь! – приказал он обеим рабыням, а сам проворно семеня, направился к начальнику охраны.

Навстречу ему попался тайчи Лиянь вышедший из своей комнаты, где он провёл восхитительную ночь с младшей женой местного судьи. Молодой военачальник, шёл по коридору, затягивая на ходу пояс с мечом, когда прямо на него выскочил евнух с бледным от страха лицом.

– Мой господин! Мой господин! – задыхаясь, бросился к нему скопец.

– Что случилось?

Первой мыслью тайчи Лияня было, что старый хрыч, замужем за которым была его новая любовница, выследил их и явился во дворец, чтобы устроить скандал. Однако евнух, разбрызгивая слюни, рассказал о необычно подозрительной тишине, царящей в покоях Учжуна.

– Тревога! Стража, ко мне! – закричал во всю мощь своих лёгких Лиянь. Тайчи побежал в сторону спальни Учжуна. Следом за ним затопали сапоги Железных Ястребов и сандалии ратников дворцовой стражи.

Рабыни, оставленные у входа в опочивальню молодого юнгарха, в страхе порскнули в разные стороны, когда Лиянь подлетел к двери. Его кулаки гулко забарабанили по изукрашенным резьбой дверным доскам. Затем он рванул дверь за ручки, но та не поддалась.

– А ну-ка, навались! – скомандовал он. Двое Железных Ястребов слитным ударом могучих плеч вынесли дверцу из петель. Лиянь, с обнажённым мечом ворвался вовнутрь опочивальни следом за ними. Голый Учжун лежал посреди кровати, безжизненно раскинув руки. Его ступни и ногти на руках и ногах уже посинели. Никаких ран на теле не было видно.

Вельможи, князья и предводители ополчения кливутов стали собираться во дворец чжипаньского наместника. Многие не верили в случившееся, но, увидав распростёртое неподвижное тело молодого юнгарха, выходили из покоев растерянно озираясь.

Странная непонятная смерть Учжуна и сверхъестественное исчезновение его наложницы потрясли всех собравшихся во дворце. Кроме может быть тайчи Лияня, который немедленно послал за Верховным жрецом Братства Богини.

Дикий вопль ярости, который издал Динху при виде неподвижного тела Учжуна, был слышан даже за пределами дворца. Но Динху бушевал недолго. Расспросив охрану и всех, кто накануне видел и слышал Учжуна, он быстро пришёл к выводу, что в смерти молодого юнгарха виноваты не колдовство или злая волшба, а исчезнувшая наложница.

Посланные за главным евнухом нашли Палика в его комнате. Тот не стал дожидаться неизбежного допроса с пристрастием и принял яд. Две рабыни, что прислуживали в опочивальне Учжуна, обливаясь слезами, бессвязно лопотали. Они ничего не знали.

Сначала Динху хотел отдать приказ перебить всех евнухов и женщин во дворце. Но затем, обессиленный припадком ярости, несколько успокоился.

Распорядившись никого не выпускать из дворца без его ведома, Динху засел в одиночестве в дворцовом святилище Уранами. Следовало подумать, что делать дальше? Кажется, Чже Шен и И-Лунг всё же «переиграли» его. Надо было спасаться, потому что наверняка найдутся те, кто захочет купить прощение И-Лунга его головой.

Здесь его и обнаружил тайчи Лиянь. Верховный жрец Братства Богини пребывал в подавленном состоянии.

– Там все собрались на совет, и ждут тебя, высокопреподобный брат Динху.

Тот обернулся. Он долго и пристально смотрел на Лияня. Потом кивнул:

– Сейчас я приду,– кратко ответил он.

Он появился в приёмной зале дворца, когда все уже были в сборе. Ропот неуверенности разносился повсюду. Едва Динху появился в зале, как на него со всех сторон разом посыпались вопросы.

– Высокопреподобный Динху, почему мы бездействуем? Что нам теперь делать?!

– Если бы гиньский князь сумел удержать княжество, то ещё можно было бы на что-то надеяться.

– Теперь, когда с нами нет богоравного Учжуна, кто поведёт нас против И-Лунга?

– Может попытаться решить дело миром? – спросил чей-то неуверенный голос.

Едва прозвучал последний вопрос, как наступила невольная тишина.

– Два чимкана не могут влезть в одни ножны,– криво усмехнувшись, ответил Динху. Он предчувствовал, что рано или поздно, кто-нибудь задаст этот вопрос.– Вспомните о судьбе тех, кто решил довериться вероломному И-Лунгу и этому кровожадному псу Чже Шену!

– Есть ещё Каджа. Как единокровный сын богоравного Лин Ту-Линга, он может стать нашим повелителем.

– Что-о?! – закричал князь Лобинь.– Да ведь он незаконнорождённый сын, появившийся на свет от наложницы!

– И всё равно, в его жилах течёт кровь владык Ченжера,– возразил чей-то голос.

– И-Лунг сделал из него женщину! Ублюдка, погрязшего в разврате! Разве может скопец претендовать на трон империи?! – хрипя от ярости, одновременно закричали акридимарх Чжипаня и князь Йоли.

– Ну и что? – усмехаясь, спросил Лиянь.– Разве никто из вас не имел отношений с мальчиками?

Князь Йоли, поперхнувшись, покраснел, словно вареный рак, а престарелый наместник Чжипаня задохнулся от негодования. Для него сама постановка вопроса о передаче престола такому как Каджа была оскорблением, и рука акридимарха привычно нашаривала рукоять меча.

– Эй-эй! Спокойней сиятельные князья,– призвал к порядку лунчир Ачай. Этот шрамолицый воин был одним из зажиточных кливутов, возглавлявших ополчение. Несмотря на то, что он не обладал княжеским достоинством, а был всего-навсего простым командиром конницы, он пользовался большим уважением среди кливутов и простых воинов. Ачай был предан Динху и готов был идти за ним до конца.

– Здесь собрались лучшие и достойнейшие люди империи. Разве не так? – бросил в зал Динху. Ответом ему согласное одобрительное ворчание собравшихся.

– Значит, любое ваше решение будет угодно богам Ченжера. И если вы захотите, то даже Каджа сможет стать государем! Почему бы и нет? Но сейчас не это самое главное. Важно другое – если мы промедлим, то И-Лунг и его свора зажмут нас в тиски. Округа Закатного удела полностью признали над собой власть И-Лунга, а сингарх Лян Чоу стягивает к Фусиню войска. Поэтому, нам надо решить, как поступить сейчас, а не думать, что будет потом!

Последние слова Динху прозвучали резко как удар бича.

– Тогда надо идти на Панчен,– твёрдо произнёс Ачай, и лица всех собравшихся обратились к нему. – Сейчас для нас Панчен – это всё! Там собраны запасы оружия и снаряжения. Это даст не только возможность продолжить сопротивление, но и держать под угрозой ближайшие округа Срединного удела.

– Я тоже так думаю,– поддержал его князь Йоли.– Лунчир Ачай предлагает дело. Сейчас там не так много воинов, да к тому же почти все они новобранцы. У нас достаточно сил, чтобы захватить городскую крепость Панчена и тамошний лагерь.

– Наши лазутчики доносят, что И-Лунг сейчас расположился со своей армией возле Усанга и, по всей видимости, намеревается остаться там до весны. Он находится ближе к Панчену, чем мы. Если мы выступим недостаточно быстро, то он успеет прийти на помощь своим,– осторожно заметил князь Лобинь.

– Князь Лобинь произнёс мудрые слова. Поэтому мы должны выступить как можно скорее,– громко проговорил Ачай, и все взоры вновь обратились к нему.– К тому же мы все прекрасно знаем, что войсками наших врагов командует князь Чже Шен, а он пока что остаётся лучшим полководцем в Империи Феникса. Как только он услышит, что мы идём на Панчен, то попытается нас опередить и тогда только всевездесущая богиня знает, чем всё закончится.

– А посему,– вступил в разговор Динху,– я искренне надеюсь на то, что никто из вас не будет болтать о том, что мы здесь решили. Клянусь именем божественной Уранами, я нашлю проклятие на любого, кто не будет держать свой язык за зубами,– зловещим голосом добавил верховный жрец Братства.

– Значит, решено, сиятельные князья,– хлопнул себя по коленям тайчи Лиянь.– Готовьтесь. Через три дня выступаем в сторону Панчена…

Сановники и военачальники ополчения кливутов покинули залу. Большинство из них отправилось готовить свои отряды к выступлению. Динху остался один в огромной пустой зале.

Верховный жрец размышлял над всем что здесь было сказано. Он рассчитывал, что теперь, когда они начнут действовать, это избавит многих от излишних раздумий и сомнений. Динху осознавал: пока что возможностей одержать победу в противостоянии с И-Лунгом у них слишком мало, если только какой-либо случай не прервёт жизнь новоиспечённого богоравного владыки.

Впрочем, если бы у него была хотя бы одна из заветных скрижалей Далайрана, то можно было бы попытаться воспользоваться силой Богини или призвать на помощь духов Иномирья. Хотя, наверняка жрицы-Посвящённые Феникса перешли на сторону его врагов, и теперь охраняют особу И-Лунга от ударов незримых сил.

Свидетельством этому Динху полагал, таинственное исчезновение брата Мозерса. Будучи его доверенным лицом и единомышленником, тот не мог просто так кануть в никуда, не оставив ни малейшего следа. Верные люди донесли, что преподобному брату Мозерсу удалось бежать из Дациня, но в Чжипане он так и не появился. Вот ещё одна пока неразрешимая загадка.

Внезапно на ум Динху пришла одна мысль – один из последователей Братства как-то обмолвился о том, что брат Мозерс ушёл из Дациня не с пустыми руками. Он прихватил с собою какую-то очень ценную реликвию, якобы до того принадлежавшую жрицам-Посвящённым Феникса, которую те отдали жрецам Братства богини Уранами, перешедшим на сторону И-Лунга. Уж, не про копию ли утерянной скрижали Далайрана идёт речь? Эта мысль точно огнём опалила его изнутри. Вот оно что-о… Это многое объясняло.

Неужели преподобный брат Мозерс поддался искушению завладеть тайными знаниями и обрести посредством их власть? Неужели он предал его точно так же, как и другие? Вряд ли. Он слишком умён, чтобы понять то, что он не сможет скрыться от Динху. Разве что перед ним открылись врата в Иномирье. Но нет, на такое у него не хватило бы ни сил, ни умения. Вероятно, случилось что-то другое.

Так куда же подевался преподобный брат Мозерс? Кто или что послужило причиной его исчезновения? Сколько он не пытался, а никак не мог найти ответа на эти вопросы.