Под "крылом" Феникса

Глава 17

По совету Чже Шена, обряд коронации и вступления на престол И-Лунг назначил на двадцать первый день своего пребывания в Алом дворце. При этом особым указом были обязаны присутствовать все наместники, князья и военачальники войск из уделов с выделенными для торжественного обряда частями. Этот ловкий ход давал возможность не только выявить противников И-Лунга среди властьпредержащих, но и укрепить колеблющихся и сомневающихся.

Кроме того, проведение обряда вступления на престол должно успокоить столичных крючкотворов и судей, придающих большое внимание законности, а также показать, что Чже Шен готов выполнять свои данные им обещания. К тому же, коронация И-Лунга должна была выбить почву из-под ног Учжуна и его сторонников. Да и не только у них.

Чже Шен не знал, как ему поступить с сидящим взаперти самым младшим из отпрысков Лин Ту-Линга – Каджей. Удавить? Но несмотря на то, что его мать была простой рабыней-наложницей, Каджа всё-таки был родным сыном покойного повелителя. И даже у него в Дацине нашлись свои сторонники. Да и ещё как на это посмотрят жрицы-Посвящённые Феникса?

Хотя сила была на его стороне, Чже Шену не хотелось слишком обострять отношения с жрицами-Посвящёнными. Ибо даже Братство Богини, несмотря на всё своё могущество, опасалось выступить против них. Нет, судьбу самого младшего отпрыска Лин Ту-Линга, должен был решить сам И-Лунг, после своего воцарения на троне государей Ченжера.

Известие о том, что Тайной Страже удалось предотвратить убийство И-Лунга, заставило Чже Шена поторопиться с возведением на нефритовый трон своего ставленника. Сам юнгарх, уже ощущавший себя полновластным государем, а ныне напуганный до полусмерти, отсиживался во внутренних покоях Алого дворца. Несмотря на то, что число охраны увеличили вдвое, И-Лунг не считал себя в полной безопасности. Конечно, куда уютнее он чувствовал себя в Летнем дворце, где ему был известен каждый закоулок. Однако положение требовало его присутствия на Совете Империи.

Захваченным живыми заговорщикам, к сожалению, не удалось дожить до показательной казни. Они скончались от пыток во время допросов. Все остальные, невинные и виноватые, были преданы мучительной казни по указу И-Лунга на площади перед Дворцом Верховного Правосудия. Их участь должна была послужить уроком тем, кто посмеет сопротивляться воле будущего повелителя.

За день до назначенного срока, в столицу стали прибывать приглашённые на церемонию многочисленные гости. Кроме того, Чже Шен распорядился пригласить всех мало-мальски обладающих властью начальников и судей. Специальные гонцы из имперского Приказа под расписку вручали официальные уведомления каждому приглашённому.

Несколько десятков влиятельных и богатых землевладельцев также прибыли из удельных округов на торжество, дабы засвидетельствовать своё почтение новому владыке. Их одеяния не уступали столичным, а сопровождавшая этих кливутов свита, по блеску не уступала челяди столичной знати. Держались они независимо и не лебезили перед каждым встречным сановником.

Только теперь, глядя из окон Алого дворца, на прибывших, И-Лунг начал понимать, почему столичные чиновники так не любят удельных вельмож и богатеев. Он решил принимать каждого из них отдельно, сообразуясь со сведениями, полученных от своего наставника Чже Шена. Их требовалось обласкать и привлечь на свою сторону.

На следующий день, все прибывшие на торжество, с самого утра поспешили прибыть во дворец до начала церемонии, чтобы успеть представиться будущему владыке Ченжера. И-Лунг вышел к ним, незадолго до начала церемонии, в окружении своих ближайших сподвижников и двух жрецов бога Синьду. По бокам и позади него расположились Железные Ястребы в полном вооружении и в парадных доспехах.

Сам И-Лунг был одет в дорогой панцирь, наплечники которого были изготовлены из сплава закалённого железа и гамелита. Поверх панциря был накинут чёрный шелковый плащ, расшитый золотыми фениксами. На его голове красовался полукруглый шлем-шишак с низким гребнем и пластинчатым назатыльником, также сделанный целиком из сплава тайгетской стали и гамелита, украшенный золотой насечкой. На ногах будущего государя красовались сандалии из кожи носорога с подкладкой, подошвы которых были подбиты стальными шипами.

Жрецы, составляющие клир, в торжественных облачениях собрались на широких ступенях, где перед дверьми храма совершалась церемония освящения трона. Раньше владыки Ченжера принимали корону из рук лучшего военачальника империи как знак единения с народом-воином. Но, по мере того как набирали силы священнослужители и чиновники, армия постепенно уступила им своё место. Сто тридцать лет назад, прадед И-Лунга впервые принял корону из рук жрицы-Посвящённой Феникса.

Собравшиеся ожидали скорого появления будущего владыки, но И-Лунга всё ещё не было видно. Он со свитой должен был выйти из Алого дворца, пересечь дворцовую площадь и только потом приблизиться к ступеням храма, где был установлен доставленный сюда из дворца нефритовый трон. Вот тогда-то, когда он достигнет его, начнётся долгий обряд, с перечислением великих деяний всех государей Ченжера, походов и побед, возведённых храмов и крепостей, и так далее и тому подобное. Затем последуют – увенчание главы владычной тиарой императора, торжественное жертвоприношение и после этого обращение нового государя к народу, объявления о милостях и наградах.

Ближе к храму простых горожан почти не осталось, даже из числа самых ярых приверженцев будущего властителя Ченжера. Почти все места занимали знатные люди империи. Князья и сановники были облачены в праздничные одеяния. Командиры пограничных и полевых войск империи, из которых только Чже Шен обладал княжеским достоинством, выделялись в разнаряженной толпе вельмож и придворных чиновников своей непритязательностью. Сам Чже Шен ни капли не сомневался в своих спутниках, выслужившихся из самых низов, чьи отцы кровью добывали себе место под солнцем.

Придворные, судьи и столичные чиновники опасливо сторонились воевод пограничных войск как бы не замечая их присутствия. Ну, а закалённые в схватках и походах вояки стояли, бросая вокруг себя презрительные взгляды, на тех, кто, по их мнению, просто украшался оружием.

На крышах всех прилегающих к дворцовой площади зданий засели стрелки. Даже на самом храме Сонма Богов, и то сидели несколько человек, укрытых от посторонних глаз. Им был дан приказ стрелять в любого, кто сделает хоть малейшее подозрительное движение.

Кроме охраны особы И-Лунга у засевших на крышах стрелков Тайной Стражи была ещё одна нелёгкая задача – голуби. Дело в том, сии птицы, в изобилии водившиеся в Дацине, могли нарушить пристойность предстоящего торжества. Такое уже бывало не раз. Несколько лет назад большая стая голубей, пролетая над площадью во время проводившегося смотра войск, здорово обляпала помётом самого великого государя Лин Ту-Линга.

Тогда досталось не только богоравному владыке Империи Феникса, но и его блестящей свите. Обгаженные государь с вельможами были вынуждены проехать до конца строя. Ну, а для военачальников и простых ратников, смотр превратился в пытку, ибо даже малейший намёк на улыбку мог отправить насмешника на плаху. Хохотали, только будучи уже в казармах.

Вот поэтому-то люди господина Сюманга не только заранее разогнали в окрестностях всех голубей, но и бдительно следили за тем, чтобы они не вздумали появиться. Начальник Тайной Стражи дополнительно подстраховался, выпросив у дворцового ловчего, ведающего охотничьими угодьями государя, нескольких человек с обученными соколами.

Но вот засуетились всадники со знамёнами и значками, забегали, шныряя в толпе, приставы Тайной Стражи, у дворцовых ворот заревели трубы и ударили гонги. Глухо ударили барабаны. Железные Ястребы осторожно стали оттеснять знатную толпу. Хор послушников Уранами затянул молитвенное песнопение, восславляя свою богиню-покровительницу и прося её благословить нового владыку Империи Феникса.

По краям широкого ступенчатого подъёма к входу в храм разом зажглись благовонные курильницы. Запах шёл такой, что стоявшим вблизи было трудно дышать. Жрецы Синьду и Чомбе не поскупились и, наверное, отдали все запасы благовонных снадобий.

Вновь забили боевые барабаны, а хор послушников и жрецов попытался состязаться с ними, взяв так высоко, что непривычным к подобному военачальникам резало слух. Князья и чиновники, их жёны и чада, редкие горожане, чудом пробившиеся к храму Сонма Богов,– все разом загомонили. Из ворот Алого дворца появилось шествие.

Как велит обычай, И-Лунг ехал на золотой колеснице, запряжённой четырьмя вороными конями, покрытых белыми попонами с вышитыми на них изображениями фениксов. Колесницу окружала многочисленная охрана из крылатых Железных Ястребов, в полном вооружении и в броне, так что могучие кони приседали под тяжестью седоков. Рядом с колесницей И-Лунга, отставая на полкорпуса, ехали с обнажёнными мечами тайчи Кунгер и Кастагир.

Следом за ними, соблюдая важную чинность, на дорогих аргамаках ехали Великий шенсер, казначей, трое из пяти правителей-ванархов имперских уделов и Верховный судья. Все они также были в доспехах, ибо к этому их обязывало не только соблюдение обычая, но и слух о неудавшемся покушении на И-Лунга. Мало ли что…

Наконец показались жрицы Феникса, возглавляемые Посвящённой по имени Ирисэр. Они шествовали пешком позади всей свиты, семеро в однотонных фиолетового цвета хламидах. По бокам и позади женщин, шла почётная стража, набранная из высоченных тайгетские наёмников. При этом нельзя было разобрать – то ли они охраняют могущественнейших жриц-Посвящённых, то ли конвоируют их.

Хитрый Чже Шен не зря доверил это дело тайгетам. Он опасался, как бы жрицы-Посвящённые или другие жрецы несмотря на всё своё смирение, не выкинули бы какой-нибудь колдовской штучки, а поклонявшиеся Мизирту тайгеты не испытывали перед ними такого священного трепета, как остальные жители Ченжера.

Шествие остановилось напротив храма Сонма Богов. Четверо слуг бросились на колени перед колесницей юнгарха, помогая будущему государю сойти наземь. И-Лунг неспешно, и величаво, ступая по согбенным спинам, сошёл с колесницы.

Жрецы и послушники завели новое славословие, на сей раз – уже непосредственно ему, превращающемуся из наследника трона в полновластного владыку Империи Феникса. И-Лунг бросил на окружающих торжествующий взгляд. Это был его день – день исполнения его мечтаний.

На ведущей от Алого дворца дороге появилось ещё одно шествие. На этот раз с внушительного вида ковчегом, что тащили на паре длинных шестов восемь могучих носильщиков. В золотом ковчеге находились знаки достоинства государей Ченжера.

Главным распорядителем коронации был назначен Великий шенсер Империи Феникса. Неловко переставляя ноги в явно тяжёлых и непривычных для него доспехах, князь Туань шагнул к опущенному на плиты мостовой ковчегу и с трудом откинул кованую крышку. На чёрном бархате засиял украшенный бесчисленными самоцветами венец.

Туань медленно протянул руки и осторожно коснулся начищенного золотого обода. Достав венец, он поднял его над головой, а затем начал медленно подниматься по ступеням к И-Лунгу. И-Лунг и его свита ждали у трона, расположенного у входа в храм Сонма Богов.

Теперь следовало передать венец лучшему полководцу империи – князю Чже Шену. Руки Чже Шена, протянулись к венцу, слегка трясясь от охватившего его волнения. Вот она – власть над Ченжером! Князь Туань преклонил колено и, скрипя зубами от унижения и досады, опустил голову и вручил венец военачальнику, после чего отступил в сторону. Тот поднял его высоко над собой. Золото и самоцветы ярко блестели на солнце. Он шагнул к трону, остановился и повернулся прямо к И-Лунгу. Потом он поднял венец на вытянутых руках ещё выше, так высоко, как только смог. Затем наступила очередь произнести речь.

Полководец говорил чёткими заученными словами о верности войска, о том, что они плоть от плоти Ченжера, и что они разящая длань государя. От имени всех, кто стоит под знамёнами с изображением Феникса, он клянётся в верности новому владыке империи. Затем под грохот боевых барабанов и звон литавр он возложил венец на голову И-Лунга.

И-Лунг, с бледным от волнения лицом, направился к трону, установленному под сенью крыши храма Сонма Богов. Из глубины храма показалась жрица-Посвящённая Ирисэр, которая несла перед собой золотую булаву, освящённую на алтаре храма. Она передала её князю Чже Шену, который торжественно вручил булаву И-Лунгу. Приняв её, новый владыка Империи Феникса медленно опустился на трон. Площадь взорвалась приветственными криками и здравицами в честь нового повелителя.

И-Лунга захлестнула волна восторга, распирающего грудь. Всё. Его восшествие на престол состоялось и отныне он – И-Лунг, законный владыка Ченжера. Вот он поднял руку с золотой булавой и толпа, стоящая на площади, сразу замерла в неподвижности. Громким уверенным голосом И-Лунг начал произносить свою первую в жизни тронную речь, в которой он обещал милости, дары и награды своим верноподданным.

После этого состоялось торжественное жертвоприношение. К богам отправилась сотня молодых рабов-мужчин, сотня девственниц и полтысячи чёрных быков. И-Лунг окропив жертвенный серп, не дожидаясь окончания кровавого обряда, поспешил передать его ведение Ирисэр. Не то чтобы ему претило проливать кровь, совсем нет. Он торопился на устраиваемый в Алом дворце праздничный пир.

Торжества должны были пройти не только в дворцовых садах и палатах. Новоявленный владыка повелел устроить праздник во всём городе и в казармах. Он объявил, что нынче за его счёт каждый мог пить столько вина, сколько влезет. Его последнее приказание вызвало неудовольствие Чже Шена.

На горожан, купцов и всех остальных ему было глубоко наплевать, пусть попируют на дармовщинку, а вот воин должен быть всегда трезв. Хотя бы пока рядом находятся затаившиеся враги, ибо башня Быка так и не была захвачена до конца, а кое-где в укромных местах ещё скрывались жрецы и послушники Братства Богини.

Князь Чже Шен присутствовал на торжественном пиру ровно столько времени, сколько следовало, чтобы соблюсти приличия. Когда стемнело, и вокруг повсюду стали зажигать факелы и светильники, он потихоньку покинул пиршественную залу Алого дворца, оставив И-Лунга на попечение Кунгера и Кастагира. Чже Шен был уверен, что эти двое уберегут новоявленного государя. Сам же князь поспешил не много ни мало в храм Сонма Богов на переговоры с уцелевшими жрецами Братства Богини.

Отправляясь на встречу со своими злейшими врагами, Чже Шен не боялся, ибо он шёл туда не один. Его сопровождали две жрицы-Посвящённые Феникса – Батокрис и Ирисэр. Они служили своеобразным залогом, обеспечивающим его неприкосновенность. Впрочем, на всякий случай князь окружил храм тремя тысячами воинов, а среди прихожан скрывалось, по меньшей мере, два десятка переодетых отборных бойцов Тайной Стражи.

Совещанию предшествовало богослужение. Между огромными мраморными колоннами, поддерживающими свод храма, в бронзовых чашах курились благовония. Аромат кадильниц, свисавших с потолка на цепях, наполнял помещение. В высоких золотых подсвечниках горели свечи, а вдоль стен мерцали факелы.

У трёх алтарей стояли резные каменные скамьи с золотой жертвенной утварью и искусно отлитыми статуэтками, изображавших богиню Уранами, богов Синьду и Чомбе. У стены, напротив входа, в самой глубине зала, светилась статуя Феникса, изготовленная из чистого золота, которая подавляла своими огромными размерами.

В то время, когда послушники и верующие готовились к принесению даров, перед статуей коленопреклонённо молилась Посвящённая Батокрис. Она совершала ритуал очищения алтарей от мирской скверны, которую кто-либо мог занести сюда своими мыслями, чтобы боги не отвергли сегодняшних приношений.

Резким движением Посвящённая подняла руки, и толпа позади неё принялась бить поклоны во славу богов. Жрица Уранами, на которую сегодня было возложено ведение богослужения в храме Сонма Богов, трижды ударила в священный гонг. Едва прозвучал последний удар, как все поднялись и потянулись к алтарям со своими дарами.

Закончив богослужение, Батокрис присоединилась к своей напарнице и князю Чже Шену, ожидавшими её в одном из многочисленных приделов храма. Все трое направились к уже поджидавшему их жрецу Братства Богини, который, низко поклонившись, предложил им следовать за ним. Двое послушников отдёрнули перед ними дорогие шелковые занавеси, и они двинулись внутрь храма.

Впереди шёл жрец в своей фиолетовой хламиде, с железным посохом в руке. Потом следовал Чже Шен и обе Посвящённые, за спиной которых, выйдя из боковых коридоров, пристроились шестеро жрецов Братства богини Уранами высшего сана.

Так они прошли через многочисленные залы храма, пока не остановились перед входом в тайное святилище, куда, кроме высших жрецов Уранами и самих Посвящённых Феникса никто не смел заходить. Чже Шен стал первым мирянином, оказавшимся здесь не в качестве жертвы.

По дороге жрецы внимательно следили за своим «гостем», которого привели Посвящённые, пытаясь понять, как поведёт себя Чже Шен, очутившись в самом логове своих злейших врагов. От взоров братии не укрылось, что несмотря на враждебное окружение, князь, чувствовал себя спокойно, словно находился в собственных покоях. Едва они прибыли в подземное святилище, как стали собираться остальные высшие жрецы Братства. Вскоре все оказались в сборе, и совет начался.

Помещение, в котором проходило совещание, имело несколько вытянутую прямоугольную форму. Вдоль стен, на подставках стояли светильники, освещая его неверными бликами. На противоположной входу стене была изображена сама Вечная Птица, а перед изображением находился небольшой каменный алтарь. Все присутствующие в зале подняли руки над головой и сцепили ладони в рукопожатии. Один из жрецов вышел на середину зала, воздел руки и закрыл глаза. Внутренне он был сосредоточен как никогда.

– Взываю к тебе, о дочь божественного Феникса, создательница Вселенной, Покровительница Ченжера. Взываю к тебе, всемогущая и всесокрушающая Богиня, и молю тебя дать нашим мыслям часть своей мудрости, ибо наш разум смертных слаб. Взываю к тебе, всеведущая, всевидящая и вездесущая, и молю тебя послать нам знак, что мы, твои слуги, поступаем в согласии с тобой. Что мысли наши наполнены твоей мыслью, что через слова наши, ты произносишь свои желания.

Едва он окончил, как в полумраке зала ярко вспыхнуло изображение Феникса. Резкий переход от полумрака подземелья к яркому свету был столь велик, что присутствующие поневоле закрыли глаза.

– Да будешь, ты благословенна во веки веков,– провозгласил жрец. Все присутствующие повторили его слова.

После этого сияние, исходящее от изображения Феникса, стало быстро тускнеть, пока не замерцало слабым, неярким светом. Лишь теперь собравшиеся здесь смогли, как следует оглядеться. Кроме восьми жрецов Братства в святилище присутствовали две Посвящённые Феникса и Чже Шен. Всего их было одиннадцать человек, сидящих по кругу на каменных сиденьях, высеченных из цельных кусков чёрного мрамора.

От имени Братства Богини жрецы поочерёдно приветствовали обеих жриц-Посвящённых Феникса. Ну, а Чже Шен не удостоился даже кивка, но князь сумел сдержать себя от появления мстительных мыслей. Иначе, они тут же бы стали известны присутствующим и тогда неизвестно, чем могут закончиться переговоры. Затем один жрецов Братства попросил поведать, с какими известиями «гости» пришли к ним.

– Высший совет жриц-Посвящённых Феникса повелел нам, чтобы мы выступили посредниками между вами и земной властью,– начала первая Посвящённая по имени Батокрис. Она говорила, как бы не видя, никого из присутствующих, глядя в пространство прямо перед собой.– Сейчас, когда ваше Братство повержено, а на трон взошёл новый богоравный государь Ченжера, настало время подумать о будущем. Раздоры вредят союзу трона и алтаря. Пришедший сюда вместе с нами сиятельнейший и благородный князь Чже Шен уполномочен донести до вас слова примирения.

Жрецы, с трудом сдерживали раздражение перед этой, как им казалось, дерзкой речью Посвящённой. Однако внешне они старались ничем не выдать себя, но всё же многие из них невольно вздрогнули, когда следом за Батокрис слово взял Чже Шен.

– Послушайте, что я вам скажу, преподобные братья. Ваше положение в последнее время сильно изменилось. Если раньше вы считались одной из главных опор трона, то теперь, благодаря затеянной междоусобице, те, на ком должна почивать благодать богов, отодвинуты от нефритового престола.

Кое-кто из жрецов нахмурился, так как это могло быть намёком на то, что именно Братство Богини виновно в создавшемся положении. Чже Шен, обратив на это внимание, спокойно пояснил:

– Я не случайно говорю, что теперь, у трона только одна опора – войско. Но, ответьте мне, далеко ли может уйти человек на одной ноге? Потому-то, хочу вам напомнить, что вы были, есть и должны остаться одним из столпов, поддерживающих государство.

– Однако, сиятельный князь,– перебил его жрец по имени Шавкар,– твои воины веруют во всемогущую Уранами, а ты призываешь их помериться силой с Братством Богини? Это всё равно, что пытаться пожрать самоё себя. Да и к нам ты пришёл, потому что только наше Братство сможет помочь тебе навести порядок в Ченжере и усмирить всех крамольников и неверных.

– И всё-таки,– вмешалась в разговор жрица-Посвящённая Ирисэр, которая до этого сидела молча,– и всё-таки вы потерпели поражение. Воины И-Лунга, а не Братство Богини, наводят сейчас порядки в Империи Феникса.

После этого замечания некоторые из жрецов уже были не в силах скрывать своего раздражения.

– Ты хочешь сказать, Посвящённая,– ядовито отозвался один из них,– что если бы основной опорой трона стало наше Братство богини Уранами, то в государстве сейчас бы царил беспорядок?!

Жрица-Посвящённая не ответила. Она лишь многозначительно усмехнулась и неопределённо покачала своей выбритой головой.

– Брат Мозерс,– одёрнул говорившего жрец со шрамом по имени Лушань, и который сидел слева от него.– Не годиться упрекать служительниц Феникса-Мироздателя, за незнание того, что ведомо лишь Вечной Птице и самой Уранами.

Шрамолицый жрец улыбнулся обеим Посвящённым, стараясь сгладить впечатление от этой вспышки собрата, которую про себя он считал оправданной.

– Я смотрю на это с другой стороны и полагаю, что в этом вопросе проявилась мудрость богов. Жриц-Посвящённых Феникса, мы считаем не только как своих наставниц, но и как добрых помощниц и друзей в нашем общем нелёгком деле укрепления и распространения веры в истинных богов.

Обе жрицы-Посвящённые молчали, зато представители Братства с удовольствием внимали тонкому рассуждению Лушаня. Взять на себя смелость, открыто противопоставить ослабевшее, оставшееся без реальной силы Братство богини Уранами жрицам Посвящённым Феникса никто из них не хотел. А слова Лушаня дали им возможность отступить и при этом сохранить достоинство.

Лицо князя Чже Шена, слушавшего весь этот разговор, осветилось лёгкой понимающей улыбкой. Он молчаливо смотрел на мерцающее изображение Феникса, а его пальцы выбивали дробь по каменному подлокотнику кресла. Сначала этим князь довел нетерпение присутствующих до предела, а только затем приступил к разговору.

– Я и мои сторонники не ищем выгоды для себя. Поэтому мы готовы поделиться толикой власти и вернуть земли и угодья тем, кто окажет нам наиболее ценные услуги в деле укрепления государства и распространения веры, а также достигнет примирения с новым богоравным повелителем Ченжера, являющимся наместником божественного Феникса на земле.

Чже Шен на мгновение умолк, чтобы перевести дух. Он видел, что его слушают с неослабным вниманием.

– Для этого требуется,– продолжил Чже,– чтобы Братство перестало сопротивляться богоизбранной власти. Если вы захотите, то можете отдаться под покровительство Посвящённых Феникса. Тогда-то вас точно никто не тронет. Ну, а от себя и от имени богоравного И-Лунга обещаю вам, что Братству Богини будут возвращены все принадлежащие ему земли и вся собственность. Вы получите назад своих храмовых рабов, дабы освободить от работы руки истинно верующих, чтобы они могли держать в руках посох проповедника или меч бойца за веру. Воины-послушники Братства богини Уранами войдут в состав армии в качестве отдельных отрядов, но они будут подчиняться имперским военачальникам. Всё.

Из речи князя, жрецам Братства прочнее всего запомнились слова о возможности сохранить свои земли и своих рабов. Для большинства из них это было самым главным. Жрец по имени Ноланг внимательно взвешивал каждое слово произнесённое Чже Шеном. Отдавая должное мудрости князя как государственного мужа, он не мог уяснить одного.

– В таком случае, какие же цели ты преследуешь, стремясь вернуть добро Братства его прежним хозяевам, если не ищешь выгоды для себя? – спросил Ноланг.

– Мы преследуем единственную цель – объединить все известные народы в одну державу под рукою И-Лунга, которая простиралась бы от вечерних стран на Закате до вод Великого океана на Восходе, и от полуночи до крайних пределов Йоностана. Для этого нам нужны не только огонь и меч. Нужно, чтобы все племена и народы осияла истинная вера. А это цель достойная вашего Братства. Разве, не завещала вам Уранами, что тот, кто неискренен в вере и упорен в заблуждении, должен быть превращён в прах под ногами её последователей?

С этими словами Ноланг и другие не то, чтобы согласились, но сочли их достойными внимания.

– Сиятельный князь Чже Шен,– проговорил Лушань,– сказал нам, что он и жрицы-Посвящённые Феникса возьмут под своё покровительство только тех, кто примирится с властью. Насколько я понял, все другие не получат поддержки?

Чже Шен согласно наклонил голову.

– Следовательно, теперь задача каждого из нас обдумать это предложение. Хотя лично я за то, чтобы принять его.

– А как же наше Братство, достопочтенный Лушань? – сквозь зубы процедил Мозерс. Жрец буквально задыхался от мысли о том, что ему придётся кому-то подчиняться кроме избранного Верховного жреца.

– Разве ты не слышал, преподобный брат Мозерс,– невозмутимо ответил тот,– что могущественный круг жриц-Посвящённых Феникса и князь Чже Шен, обещают всем братьям своё высокое покровительство и заступничество перед лицом государя.

– Это значит, что Братству снова будет открыта дорога наверх,– вступил в разговор Ноланг,– и нашему делу ничто не угрожает. К тому же,– тут в его голосе зазвучали металлические нотки,– нам надлежит, прежде всего, позаботиться о сохранении достойного положения жрецов Братства богини Уранами в управлении государством.

– Совершенно справедливо,– поспешил поддержать Ноланга, Шавкар. Лушань, почувствовав поддержку остальных, обернулся к Мозерсу и, одними уголками губ, выдавил из себя слабую улыбку.

– Я считаю, что наш сегодняшний совет, надо закончить следующим уговором,– продолжил разговор Лушань.– Перед ликом великой богини Уранами наше Братство клянётся примириться с новым государем и помогать всем его начинаниям в утверждении истинной веры. Ты же князь, и вы, божественные Посвящённые, должны обещать нам перед ликом Феникса-Мироздателя, заступничество и покровительство, и оградить наше Братство от различной несправедливости!

Чже Шен посмотрел на жриц-Посвящённых, и те, кивнули головой в знак согласия с решением глав Братства Богини. Тогда Лушань встал и поднял руки, чтобы благословить собрание.

– Братья мои, вы божественные Посвященные Феникса, и ты князь, я полагаю, что наше соглашение,– тут он едва поперхнулся,– освящённое мудростью самой богини Уранами дочери Феникса-Мироздателя, состоялось. Полагаю, что теперь нам необходимо немного подкрепиться.

С этими словами он проследовал к выходу, приглашая князя и обеих женщин проследовать в одну из храмовых трапезных. За ними, покидая святилище, последовали остальные. В опустевшем зале в последний раз вспыхнул и потух силуэт Феникса.