Под "крылом" Феникса

Глава 13

Ван-Ё стоял на открытой площадке, расположенной на плоской крыше дома, что находился в той части Чжипаня, где обитала местная радхонская община. Дом принадлежал ни много ни мало самому достопочтенному купеческому старшине радхонов Песаху. Ченжер был облачён в тёмно-серую накидку из шерсти, наброшенную поверх длинной туники и коротких штанов. Ноги были обуты в лёгкие башмаки, а голову прикрывала войлочная шляпа с лентой, концы которой были завязаны под подбородком.

Настроение у Ван-Ё было мерзкое. Он не находил себе места от нахлынувших на него мрачных мыслей. Несмотря на то, что он уцелел, всё складывалось хуже некуда. Пытаясь изловить Кендага, они совершенно забыли, зачем их послали в Чжипань. И вот теперь, когда Химчен и остальные погибли, он остался один. А ведь князь Чже Шен и господин Сюманг ждут от него известия о благополучном исходе дела.

Сейчас он с безнадёжной тоской всматривался в сторону дворца чжипаньского правителя, избранного Динху в качестве временного местопребывания юнгарха Учжуна.

Дворец днём и ночью охранялся вооружёнными жрецами и послушниками Братства Богини. Два близлежащих к дворцу особняка были превращены в казармы новонабранных Железных Ястребов.

До Динху и других вождей мятежных кливутов в одиночку ему нипочём не добраться. Теперь всё зависело от того, сдержит ли своё обещание радхонский купец. Но даже если сдержит, то Ван-Ё даже не представлял себе, как тот сможет ему помочь?

Ченжер перевёл свой взгляд на видимую отсюда часть города. По улицам то и дело проходили отряды войск, грохотали повозки и телеги с припасами, звонко цокала копытами конница. Шорох одежд, раздавшийся за спиной, оторвал его от наблюдения. Ван-Ё оглянулся.

На крышу вышел Песах. Он был одет в чёрный, расшитый серебряными змеями длиннополый кафтан, подпоясанный кушаком, маверганские шаровары и ермолку. На ногах красовались жёлтые туфли из мягкой кожи с загнутыми к верху носами. Поверх кафтана, скрывая богатство одеяния, был накинут простой широкий плащ с куколем-капюшоном[1], наполовину скрывавший лицо радхона. Как всегда, тот опирался на свой длинный посох.

Песах проследил направление взгляда Ван-Ё и задумчиво хмыкнул себе под нос. Он поманил ченжера за собой, направившись в закрытую часть крыши дома, устроенную в виде помещения, окружённого с трёх сторон глинобитными стенами, в которых для света были порезаны узкие оконца. Сторона, выходящая на крышу дома, была закрыта двумя плотными занавесями.

Ван-Е, следуя за радхоном, шагнул в полусумрак помещения. Внутри него стояли стол и четыре стула. Песах уселся на один из стульев, знаком указав ченжеру место напротив него. Сцепив ладони на установленном прямо перед собой посохе, он упёрся взглядом в лицо молодого человека.

Накануне он заставил Ван-Ё поведать ему, зачем он и его товарищи прибыли в Чжипань. Ван-Ё знал, что, доверяя государственную тайну чужаку, подписывает себе смертный приговор, но деваться ему было некуда, а потому он всё рассказал радхону. Песах выслушав ченжера, долго сидел с застывшей на его узких губах, загадочной улыбкой. Потом он ушёл, надолго оставив своего гостя в отведённых ему покоях. Они не виделись со вчерашнего вечера.

– Я тут немного поразмышлял над тем, что ты вчера мне поведал,– начал разговор Песах.

– И чего надумал? – язвительно спросил Ван-Ё. Он ощущал себя конченым человеком, и ему было уже всё равно. Молодой человек протянул руку к кувшину, стоявшему на столе, и плеснул себе в чашу вина.

– Думаю, что тебе не стоит впадать в отчаяние. Я смогу сделать то, чего хочет твой повелитель,– спокойно произнёс Песах.

– Ты!? – ченжер даже замер от удивления.– Да ты хотя бы понимаешь, о чём идёт речь!? Это же совершенно невозможно. Мы не смогли справиться с проклятым Кендагом, а ты говоришь, что можешь убить самого Динху.

– Вчера ты говорил мне, что если главарь мятежников умрёт, то война прекратится. Так?

Ван-Е, держа чашу возле самых губ, согласно кивнул.

– Тогда почему должен умереть верховный жрец Братства Богини, а не кто-то другой? – вкрадчиво спросил Песах.– Например, юнгарх Учжун?

Услышав слова радхона, ченжер вытаращил глаза и поперхнулся вином. Лицо Ван-Ё побелело, а рот приоткрылся, не то от страха, не то от охватившего его изумления. Некоторое время он не мог сказать не единого слова, только смотрел на своего собеседника, словно тот сказал какое-то непотребное кощунство. В коей мере это было верно.

– Ты сошёл с ума,– прошептал он, когда к нему вернулся дар речи.

– Ничуть,– возразил Песах, откидываясь на спинку стула.– Посуди сам. Из всех, кто противится власти нынешнего государя,– да царствует он тысячу лет! – только у Учжуна есть законное право занять нефритовый престол. Без него твой Динху и остальные превратятся в обычных мятежников. Даже если допустить, что они победят, то кого они возведут на трон?

Ван-Ё судорожно сглотнул. Рассуждения радхона были справедливыми, но поднять руку на человека из рода государей Ченжера, в чьих жилах течёт божественная кровь? Дерзнувший на такое, становился не только государственным преступником, но и святотатцем. Его будет преследовать не только проклятие богов Ченжера, но и кары, ниспосланные жрицами-Посвящёнными Феникса.

– Я не говорю, что тебе придётся это делать самому. Хотя кое-что от тебя потребуется. Впрочем, я не буду тебя уговаривать. Ты сам волен в своём решении…

Песах видел, как чувства и мысли, попеременно охватывающие его собеседника, отражаются на его лице. Он знал, о чём думает сидящий напротив него молодой ченжер. Радхон нисколько не сомневался, что Ван-Ё примет его предложение. Он даже мысленно поспорил сам с собой, поставив на кон золотой ютер, что ченжер согласится.

– Ну, хорошо,– наконец выдавил из себя Ван-Ё.– Я признаю, что ты прав. Но неужели ты надеешься на то, что пролитие царственной крови, даже если это сделано во благо государства, останется безнаказанным?

– А ни ты, ни я не собираемся никого убивать,– ответил со вздохом Песах. «Жаль не с кого взять выигранный ютер», подумал он про себя и, сожалеюще вздохнув, продолжил:

– Тебя послали сюда, чтобы обезглавить мятежников. Здесь среди них ты нашёл честных людей, которых ввели в заблуждение, но сохранивших верность своему истинному владыке. Они составили заговор, чтобы предать отступников в руки законной власти. Сам ты отлучился из города, дабы предупредить обо всём этом своего богоравного государя и его полководцев. А они в твоё отсутствие вместо того, чтобы просто исполнить задуманное обагрили свои руки кровью. Вот и всё.

По мере того, как говорил Песах, лицо ченжера приобретало обычный оттенок, а пальцы решительно сжались в кулаки. Выслушав радхона, Ван-Ё воспрял духом. Но его всё ещё терзали сомнения.

– А сможем ли мы это сделать? Учжун сидит в охраняемом дворце. Жрецы Братства богини Уранами берегут его как зеницу око.

– Постараемся,– уклончиво ответил Песах.– Всё в руках божьих. Только не знаю, ради чего я всё это делаю. Да и стоит ли…

Ван-Ё понял намёк с полуслова. Он уже забыл, что перед ним сидит купец да к тому же ещё и радхон. Такой человек не будет делать ничего просто так и задаром.

– Чего хочешь? – хрипло спросил он, внутренне замирая в ожидании ответа.

– Чего хочу? – переспросил Песах, причмокнув губами.– Что же, сказано прямо. По-деловому. Отвечу тоже прямо и тоже по-деловому. Когда закончится эта война, ты вернёшься назад в Дацинь. Я хочу, чтобы ты взял меня и моих людей под своё особое покровительство. Поверь, ты не останешься внакладе. Это первое.

Песах сделал ударение на слове «особое». Ван-Ё согласно кивнул. С этим ченжеру всё было ясно.

– Второе и последнее. Я хочу, чтобы ты сообщал мне обо всём, что происходит при дворе нашего повелителя.

– Зачем тебе это? – недоверчиво спросил Ван-Ё. Эта просьба показалась ему весьма подозрительной.

– Успокойся. Я не собираюсь вредить Империи Феникса и твоему богоравному господину – живи он тысячу лет! Я купец и потому должен ведать, куда и какие товары надо везти. Надо ли запасать сандалии, если начнётся война с Йоностаном? Или нужно скупить сёдла и подковы для лошадей, перед походом на степных дикарей? Какие благовония любит новая наложница повелителя? Чтобы выгодно торговать, нужно знать ответы на все эти вопросы. Понял?

Ответ Песаха был более чем убедителен. В словах и голосе радхона прозвучала такая неподдельная искренность, что Ван-Ё сразу поверил в то, что тот говорит правду.

– Я принимаю оба твоих условия,– произнёс ченжер.– Считай, что мы договорились. Но я хотел бы знать, как мы осуществим задуманное?

Песах ответил не сразу.

– Пока не будем спешить. Я постараюсь что-нибудь придумать. Дай мне три дня для того, чтобы как следует подготовиться, и тогда ты скоро услышишь погребальные песнопения по своим мятежникам. К тому же есть ещё один немаловажный вопрос. И здесь мне понадобится твой опыт. Если у нас получится так, как мы задумали, то как мы сможем избежать погони? Думаешь, что жрецы Братства Богини и другие просто так оставят убийство Учжуна? Надо продумать возможные пути отступления. Поверь моему опыту: главное – это вовремя смыться. Ну, а теперь я должен покинуть тебя на время. Меня ждут торговые дела.

Песах встал и направился к двери, за которой была лестница, ведущая на второй ярус дома.

«Ему бы не торговать, а служить в Тайной Страже»,– подумал Ван-Ё, глядя в спину удаляющегося радхона.

* * *

Расставшись с Ван-Ё, Песах спустился на нижний ярус дома, где в одной из комнат была устроена молельня. Подойдя к ней, он толкнул дверь и вошёл внутрь. У алтаря, расположенного напротив входа, застыла коленопреклонённая человеческая фигура в плаще с надвинутым на голову капюшоном.

Были слышны слова молитвы. При скрипе открывающейся двери молящийся едва заметно вздрогнул и повернул голову в сторону, вставшего на пороге Песаха. Из-под надвинутого на голову куколя показалось прекрасное, в обрамлении светлых локонов, девичье лицо.

– Да пребудет с тобой Единосущая в мире богодева, дядюшка,– произнесла девушка. Её чёрные блестящие, с лукавинкой, глаза остро глянули на Песаха.

– И с тобой тоже, Соэль. Наконец-то ты вернулась.

Девушка не ответила. Она повернулась к алтарю и продолжила молиться. Песах молча стоял у неё за спиной, непроизвольно вслушиваясь в слова молитвы своей племянницы. Закончив, она поднялась с колен и откинула с головы куколь-капюшон.

– Судя по тому, что ты читала за упокой души усопшего, дело прошло гладко.

– Как всегда,– чувственные губы девушки изогнулись в полуулыбке.– Не пришлось делать ничего лишнего. Будь спокоен. Ему уже никогда не удастся отбить у тебя покупателей.

– Хочешь получить свою награду?

– Конечно, дорогой дядюшка, а как же иначе.

– С кем на этот раз будешь развлекаться? – недовольно спросил Песах. Он понимал, что Соэль нуждается в разрядке, но ему претили извращённые вкусы и пристрастия своей племянницы. Тем не менее, он не терял надежды на то, что рано или поздно, девчонка возьмётся за ум и будет проводить свое время с большей пользой.

– Я не собираюсь проводить время в постах и молитвах. Возьму мальчика и девочку. Только выбирать буду сама. И ещё вели своим людям подобрать сильного раба из военнопленных. Желательно из тайгетов или белояров. Такого, чтобы был настоящим бойцом.

– Зачем тебе?

– Чтобы не потерять навыков,– засмеялась девушка. Взмахнув белыми руками, она томно потянулась всем телом.– А то скоро забуду, как надо держать рукоять кинжала.

Песах хмыкнул, глядя на улыбающуюся племянницу. Эта довольная улыбка, легко переходила в другую, которая не сулила ничего хорошего тому, кому она предназначалась. Вообще-то Соэль часто улыбалась, и любила, когда люди улыбаются ей в ответ. Она даже старалась, чтобы все её жертвы уходили в мир иной с улыбкой на устах.

Ладно, девчонка заслужила своё развлечение, хотя потерять хорошего раба, которого она, несомненно, убьёт, было жалко. Он не беспокоился за неё, ибо Соэль владела оружием с пугающим совершенством. В голове у него промелькнула мысль: а не попытаться ли использовать её против Кендага? Это было бы возможно, только если проклятого тайгета удалось бы выманить из его убежища.

Но нет. Не стоит подвергать такой опасности единственного имеющегося у него родного человека. К тому же тот был не один, и спутник Кендага внушал ему опасение куда больше, чем бывший Первосвященник Тайгетара. Желтоглазый дикарь пугал своей неизвестностью.

– А с каких это пор старшина радхонов стал принимать в своём жилище посторонних? Да к тому же ещё и иноверцев,– спросила девушка, выводя Песаха из глубокого раздумья.

– А с чего ты взяла, что в доме есть посторонний?

– Ну, перестань,– засмеялась Соэль.– Ты можешь обмануть кого угодно, но только не свою любимую племянницу. Ведь мы с тобой одной крови, милый дядюшка.

– Ладно. У меня тут гостит один из Тайных Стражей самого И-Лунга.

– Ого! Говорят, что они хорошие бойцы. Может, отдашь его мне? Да ладно, тебе не гневайся. Шучу, я шучу,– быстро проговорила она, увидев, как потемнело лицо Песаха.

– Хорошо. А сейчас ступай к себе, отдохни. Сегодня вечером, после торгов можешь выбрать свою «награду».

– Спасибо, дядюшка. Да хранит тебя милость Богодевы.

Молодая женщина поклонилась Песаху. Она накинула капюшон, опустила голову и плечи, и, приняв вид скромницы, засеменила к выходу из молельни. Глядя ей в след, тот лишь только покачал головой. Это же надо, каким даром перевоплощения наделила её Всевышняя. Не зря, ох не зря в святых писаниях говорится, что женщина оружие более убийственное, чем острый меч.

[1]Капюшон – деталь одежды, представлявшая пришитый накидной ворот с наголовником – куколь или видлога.