Перекресток возможностей

XXI: Вторая космическая скорость

Источник всякого человеческого несчастья, причина всякой войны, великий вопрос, стоявший перед каждым обществом на протяжении шести тысяч лет, — это вопрос: «Кто будет обладать властью?» Значение «Восстания из-за виски» в том, что впервые в истории люди создали цивилизацию, в которой ответ на этот вопрос — «Никто!»

— Розали Уайлдерлейн [179] «Изобретение Свободы»

Мы запрыгнули в ховеркрафт и обнаружили за рулем Олонго Фезерстоун-Хоу. — Держите шляпу, лейтенант! — Не успел он договорить, как мы рванули к концу переулка за Залом Свободы. Нажав на гудок, он свернул направо и уже мчался со скоростью триста миль в час, не доезжая до следующего перекрестка.

— Я позвонил диспетчеру, — сказала горилла. — Ваш транспорт уже должен быть готов. Как рука?

— Всего лишь царапина, — пробормотал я, съеживаясь, когда мы пронеслись через еще один поворот. — Неужели я действительно это сказал? Ощущается скорее как ампутация! — Еще один угол тошнотворно закрутился вокруг машины.

— Не забудьте капитана Форсайта, — напомнила Люси. — Не стоит ввязываться в драку без поддержки!

— Я позвоню, как только вы уедете, — пообещал Олонго. На окраине города дорога огибала швартовочную площадку, но он срезал напрямик, промелькнув под тенями левиафанов, сигналя, пока приматы и люди разбегались, как плодовые мушки на дынной корке. Мы резко клюнули носом, когда он отключил подъемную силу. — Вот мы и прибыли! Жаль, что в этой пушке нет места для троих! Держите меня в курсе, и всего хорошего!

Ответить не было времени. Служащие вытолкали нас из ховер-багги к короткому металлическому цилиндру размером с автобус «Фольксваген». Нос был отпескоструен и лишен краски, корма — обожжена и покрыта волдырями. Между ними виднелся овальный люк и надпись «Колумбиада». [180] Затем мы оказались внутри шестидюймового корпуса, пристегнутые к глубоко амортизированным сиденьям. Интерьер машины был почти лишен деталей: два дивана друг за другом, обращенные к экрану Телекома, ни одного окна, и, когда дверь захлопнулась, как крышка гроба, тускло освещенный несколькими приборными индикаторами.

— Чешется! — пожаловалась Люси. — Каждый раз, когда меня пристегивают для ускорения, мой незастрахованный нос чешется!

Пока транспортное средство тяжело тронулось с места, на экране появился мужчина, голова и плечи, в таком же комбинезоне, как у служащих, которые нас запечатали. — «Колумбиада», Центр Управления Движением. Через мгновение вы будете в камере. Пожалуйста, не трогайте никакие органы управления, держите руки и ноги в пределах диванов. Перегрузка будет близка к шести G. Вопросы?

Машина угрожающе накренилась вниз, раскачиваясь из стороны в сторону. — Куда нас выплюнет эта штуковина? — невозмутимо спросила Люси.

Контролер взглянул на свою клавиатуру. — Прямо сейчас вы просто направлены в ЛАП. У вас есть конкретный пункт назначения?

— Как насчет Такер-Серкл, восемьдесят девять? — саркастически спросил я, пытаясь игнорировать собственное сердцебиение. Он постучал по своей консоли, помедлил, постучал еще, затем поднял взгляд.

— Мы переведем вас в подземную систему, к юго-восточному углу этого квартала. Будьте готовы быстро выйти — я смог получить только тринадцатисекундное окно между двумя поездами по расписанию. Ваши ремни освободятся, когда скорость упадет ниже пяти миль в час, ручки открытия дверей слева от вас будут подсвечены. Удачи. Держите руки и ноги в пределах диванов.

Вид сменился на круглое металлическое устье туннеля в центре знакомо выглядящего холма — поперечный срез гребня «Зеленой трассы 200». Теперь я знал, что чувствует винтовочный патрон. Мы вошли с громким стуком, когда за нами захлопнули затвор. — Ускорение через пять секунд… четыре, три, два, один, огонь!

Невидимый гиппопотам внезапно навалился всем своим весом на всю длину моего тела. Я попытался закричать, но не мог даже дышать. Моя ушибленная рука начала гореть; я не мог пошевелиться, чтобы посмотреть, не свисает ли она с края дивана. Все равно уже поздно, подумал я. Я поймал себя на мысли, что жалею, что не потратил время на то, чтобы уложить некоторые интимные части тела немного аккуратнее. У меня будут синяки в странных местах.

Почти как запоздалая мысль, я заметил шум, самый громкий грохот, который я когда-либо слышал. Больше, чем шум, на самом деле; рев, исключающий все остальное, делающий невозможным понять, что меня давит — ускорение или грохот. И внезапно все исчезло. Экран мягко светился, стены туннеля неслись на нас быстрее, чем что-либо имеет право двигаться. Благословенная тишина, и вес исчез.

— Люси?

— Ммф?

— Люси!

— Да ладно тебе, Пит, перевернись! Я не могу дышать!

— Люси!

— Что? Ой, прости. В чем дело, Винни?

— Что это за хреновина?

— А? О… Экспресс. Самый быстрый транспорт на планете, для всего, что нужно срочно: противоядие от гремучей змеи, тела в стазисе, но в основном — таланты.

— Таланты? — Я извернулся на сиденье, пытаясь взглянуть на нее.

— Единственный незаменимый товар. Тебе нужен хирург быстро, тебе нужен гений, который тушит пожары на нефтяных скважинах, тебе нужен Экспресс. Знала одного виртуоза-банджиста, который тоже однажды им воспользовался. Дорого, но он успел на концерт.

— Таланты, — пробормотал я. — Так что это… ракета? Олонго назвал это пушечным ядром.

— Что-то среднее, — сказала она. — Впереди вакуум, может, миль на двадцать… большие металлические двери, как диафрагма фотоаппарата. Во время самой «мягкой» части поездки они заливали за нами жидкий водород и кислород и поджигали их. Если бы мы не были в этой титановой кротовой норе, мы бы просто улетели за горизонт и оказались на орбите. Самолеты, летящие так быстро, тратят дельта V [181] просто чтобы оставаться внизу!

— Ты серьезно? Разве мы не сгорели бы или что-то в этом роде?

— Если вакуум впереди откажет, ты увидишь фейерверк! Ездила однажды на одной из этих штук с Питом, всю дорогу от Огненной Земли. С тех пор они не стали комфортнее. Я чувствую себя как мешок с… Ой! Вот и разворот!

— Торможение через пять секунд… — Над экраном вспыхнул красный свет. Я приготовился, но так и не услышал отсчета. Кресло дико развернуло, мои внутренности полетели в противоположную сторону. Тот гиппопотам икнул и снова сел. Еще один внезапный толчок, и торможение ослабло. Внезапно мы оказались в обычном туннеле метро. Мы остановились, раскачиваясь, задыхаясь и визжа. Я позволил ремням упасть с меня, увидел, как Люси ударила по двери, и последовал за ней в прохладу торгового центра, вверх по эскалатору так быстро, как только могли толкать наши локти, и наружу, моргая на солнечном свете.

Я оставил свое пальто в Северной Дакоте. Интересно, кто платил за поездку.

Я ПРОВЕЛ измученную минуту, опираясь на кованую железную ограду перед двором Мэдисона. Ховеркрафт на полных вентиляторах подкатил к обочине. С пистолетами наготове выскочили Форсайт и двое его людей.

Я выпрямился. — Выносим дверь! — Я взбежал по ступеням, вскочил на веранду, выхватывая свой сорок первый, и тремя быстрыми выстрелами разнес панель замка. Дверь со скрипом открылась. Нас никто не встречал.

— Обыскать дом! — Я дико метался по пустым коридорам, едва не подстрелив несколько кусков мебели в чехлах размером с человека. Весь дом казался пустым. Я слышал, как люди капитана шарят в других комнатах. — Кто-нибудь что-нибудь нашел? — крикнул я.

— Ни следа, — тихо сказала Люси. — Следи, куда ты тычешь этой антикварной штукой, ладно, сынок?

— Прости, Люси. Куда, черт возьми, они могли деться?

— Смылись. Форсайт проверяет наверху. Хочешь попробовать подвал?

— Я его видел, спасибо. Бьюсь об заклад, он тоже пуст. Это оборудование Биллса они вывезли на грузовике, должно быть так. Вопрос в том, забрали ли они и Клариссу с Эдом? — Я сел, почесывая случайный зуд мушкой своего револьвера.

Внезапно Люси показалась старой и близкой к слезам. — Придется признать… отсюда их вывезли только одним способом. Мэдисону они больше не нужны, теперь, когда мы дали показания. Эд и Кларисса…

— Здесь! По словам Бертрама, они здесь. Ты уверена, что он не придет в сознание раньше…

— По крайней мере, через месяц. — Она покачала головой. — Его ужасно ранило, Уин. Его будут держать быстрозамороженным и…

— Я знаю. Эд был прав насчет лазеров. Бертрам пытался сказать мне, что они здесь, но… Холодно! Он говорил не о себе! Пошли! Мы еще можем успеть! Форсайт! — Я помчался по коридору, занося на поворотах. Спустя вечность мы наконец добрались до кухни… и до двери морозильника.

— Помогите мне! — Я царапал задвижки, собираясь их расстрелять, когда они поддались. Кларисса рухнула мне в объятия. Мы оба растянулись на полу в истерической куче. Эд прыгал вверх-вниз, хлопая себя по рукам, пока Люси колотила его по спине, смеясь и ругаясь, крупные круглые слезы катились по ее лицу.

— Кларисса! Кларисса! Я думал, ты мертва! — Я вытер лицо рукавом.

— Н-нет, ты, большой прекрасный детектив… просто з-замерзла!

Форсайт захлопнул дверь морозильника и убрал оружие в кобуру. Мой все еще был у меня в руке. Я немного отстранился.

— Что это за штуки? — спросил я. Они оба были закутаны в алюминий.

— Идея Клариссы, — заметил Эд, сдирая рваную фольгу с рук и груди. — Так мы и остались живы. Ладно, доктор, что теперь делаем?

— Мы могли бы вскипятить воды, — предложила Кларисса.

— Логично, — заявила Люси. — В кино всегда так делают. — Она порылась в шкафах в поисках кастрюли. Форсайт внимательно нас осмотрел и жестом указал своим людям на выход.

— Для чая, — объяснила Кларисса. — Или кофе, шоколада. Этой фольги не хватило, чтобы все закрыть. — Я смахнул иней с ее бровей.

— Весь дом пуст, — сказал я Эду. — Есть идеи, куда они все свалили? — На этот раз он выглядел почти таким же старым, как я.

— Нет, час назад я даже не знал, что Кларисса еще жива.

— Верно, — вставила она. — Нас держали запертыми по отдельности, меня в чулане, а…

— Меня в котельной внизу, привязанным к водонагревателю. Забавно… я думал, что зажарюсь насмерть. Брр!

— Нас не охраняли, — сказала Кларисса. — С нами не разговаривали и даже не кормили. Я не хотела, чтобы ты видел меня такой, но я была так рада, когда ты…

Я обнял ее. Она уткнулась ледяным носом мне в ключицу.

— Некоторое время назад, — сказал Эд, — они привели меня наверх и затолкали в эту… штуку. Кларису — через несколько минут. Тот, кого они звали Миква, [182] и еще пара, которых я не узнал.

Люси обернулась с парой дымящихся кружек в протянутых руках. — Почему они оставили вас двоих не связанными?

— Великий Альберт, как вкусно! — сказал Эд, проливая столько же, сколько выпил. — Не знаю. Они не то чтобы посвящали нас в свои планы.

— Может, чтобы выглядело, будто вы сами туда забрели и умерли. — Замерзшие руки Клариссы под моей туникой отмораживали мне подмышки. — Как Х-хитрый Д-дик М-м-милхаус. Милые люди, с которыми мы имеем дело. Но я все еще не понимаю фокуса с фольгой.

— Паратронное излучение, — объяснила Кларисса, — то, что используют для поддержания пациентов в стазисе. Оно замедляет молекулярное движение, но металлические объекты мешают, замедляют процесс. С замороженными продуктами это не имеет значения, но с пациентами нужно быть очень осторожным. Вот почему тебя не поместили в стазис, Уин. Слишком много осколков пуль. В общем, мы содрали фольгу со множества продуктов там и обернулись ею. — Она допила свой горячий напиток. Люси сунула ей в руку еще один. — Это не выиграло бы нам много времени, но…

— Достаточно, чтобы спасти наши жизни! — сказал Эд. — Теперь нам нужно выяснить следующий ход Мэдисона. Как прошел Конгресс?

— Паршиво! — ответила Люси. — Кроме Меткого Глаза, вот его. Ему удалось…

— Позже, Люси! Мы добрались сюда примерно через пять минут после закрытия, Эд. Люди Мэдисона вчера вывезли много барахла. На что поспоришь, что Биллс прямо сейчас обустраивается где-то еще?

— Согласен, но где? — Он допил второй напиток, безуспешно поискал глазами стул и сел на пол вместе с Клариссой и мной.

— Вы тут великие детективы, — сказала Люси, накладывая еду на поднос. — Начинайте расследовать… или это «Братья Беар, Лимитед» относится к интеллекту! Хочешь сэндвич?

— Конечно, делегат Кропоткина, Ваша Честь. — Я взял сэндвич и чашку шоколада. — А какие у вас есть идеи? — Кларисса ела, пока я растирал ее онемевшие от холода руки и плечи.

Люси стояла, рассеянно жуя одно из своих творений. — Не знаю точно. Для начала, несмотря на видимость, они на самом деле не смылись. Они остановили нас в Галлатинополисе, и они это знали.

— Как они остановили вас в Галлатинополисе? — спросил Эд.

Вместе, со множеством прерываний и не одним противоречием, мы пересказали наши приключения в Северной Дакоте: Мэдисон сбивает с толку Конгресс; гибель Берджесса и роль Бертрама в этом; дикая поездка обратно в Лапорт. Кларисса настояла на профессиональном осмотре моей руки. — Ой! Это всего лишь синяк! Слушай, ты все еще холодная. Я бы предложил свой плащ, но, насколько я знаю, он все еще застрял в телетайпе в Зале Свободы. Хочешь мою тунику?

— Почему, Уин, последнюю рубашку с себя? Полагаю, это значит, что мы теперь встречаемся. — Ее глаза привлекательно сморщились.

— Не раньше, чем я получу прямой ответ от кого-нибудь здесь! Я уже несколько недель пытаюсь выяснить, вы с Эдом… Я имею в виду, никто мне не скажет… — Я запнулся, еще более смущенный и растерянный, чем когда-либо. Люси начала смеяться, а Кларисса на этот раз действительно покраснела, тщательно опустив глаза в пол.

Эд поднял руку. — Мы не смеемся над тобой, Уин. Просто…

Кларисса повернулась к нему. — Позволь мне рассказать, Эдвард Уильям Беар! Уин, мы с Эдом практически выросли вместе. Полагаю, все предполагали, что мы в конце концов… все, кроме нас, я имею в виду. В общем, появился ты, и я… ну…

— Вот мы и были, — задумчиво произнес Эд, — отмораживали там задницы, а все, что она могла делать, — это реветь о том, что больше тебя не увидит, и как ты, должно быть, волнуешься. Вот почему она подумала об алюминиевой фольге — сказала, это даст тебе немного больше времени, чтобы нас спасти! Не переставала надеяться, вплоть до того момента, как мы услышали, как ты снес петли с парадной двери. Примерно через полчаса после того, как я уже счел нас мертвыми.

— Ненавижу прерывать, народ. — Форсайт стоял в дверях с охапкой одежды в руках. — Но нам с парнями пора возвращаться. Подумал, вам это может пригодиться. — Он передал сверток Клариссе. Я посмотрел на капитана, на все его четыре с половиной мохнатых фута. Освободившись от ноши, он автоматически принял извечную позу, заложив руки за спину, покачиваясь взад-вперед на пятках — вылитый ветеран-патрульный.

— Спасибо, — сказал я. — Вы, ребята, были долгожданным зрелищем. Полагаю, это вещи сверху. Есть какие-нибудь зацепки, куда они ушли?

— Типа туристических брошюр с Ганимеда? — Он сделал паузу. — Можете взглянуть на подвал. Много вещей вывезено, совсем недавно. Тяжелых вещей: царапины на полу, порванная проводка. Уезжали в спешке, я бы сказал. — Я посмотрел на Люси-Теоретика. Она высунула язык.

— Спасибо, Кэп. — Эд с трудом поднялся на ноги. — Пришли мне свой счет… большой.

— Часть сервиса. — Он коснулся фуражки и повернулся. — Пошли, вы, обезьяны, у нас работа! — Он снова остановился, оглянувшись через плечо. — Я видел вашу небольшую стычку по ’кому. Довольно неплохая стрельба из пистолета, особенно выстрел в голову. Если у нас будет война с этими… людьми… что ж, ищите меня на передовой. Я буду там. — Он снова повернулся и ушел.

— И я тоже, — пробормотал я, глядя, как дрожит Кларисса. — И я тоже.