Перекресток возможностей

XVI: Баланс безумия

Авторитаризму чертовски трудно подражать. Каждый грошовый [127] салонный пруссак тешится счастливым заблуждением, что «когда придет Революция», он окажется на вершине кучи. Это самая тупая разводка в истории, но если бы она не срабатывала на некоторых людях, хотя бы иногда, мы бы не морозили свои задницы здесь, на Южном полюсе, верно?

— Бухвальд и Бреслин [128] «Последние настоящие военные корреспонденты мира»

СУББОТА, 25 ИЮЛЯ 1987 ГОДА

— Ужасно! — воскликнула Кларисса. Эд сидел парализованный, его лицо — застывшая маска. — Никогда не осознавала, что это может означать в населенном районе. — Люси вытерла глаза, словно пытаясь стереть образы: Хиросима, Нагасаки и остальное. — Они намереваются сделать это с нами? — Диджей дрожала от гнева, пока фильмы показывали здания, автомобили, корабли, невинно стоящие на якоре, испаряющиеся под грибовидным облаком.

— Только если вы не подчинитесь. Все довольно просто. Старая игра там, откуда я. Они достроят свой Бурав, введут войска и оружие, и гамильтонианцы внезапно окажутся у власти — под надзором СекПола, конечно.

Люси издала полный отвращения хмык.

— Этот Бурав — довольно узкое горлышко, — заметил капитан Форсайт. — Мы могли бы перекрыть его парой унций «Геркулеса №6». [129]

Эд пошевелился. — Все не так просто, Кэп. Эти люди превратили массовую войну в науку.

— В ущерб всему остальному, — сказала Люси.

— Возможно. Во всяком случае, все, что им нужно, — это дыра размером с… как ты прикинул, Уин?

— С кейс для пишущей машинки… или автомобильный термоядерный реактор.

— Да, и им это нужно не более чем на несколько минут. Как только у них появится такое оружие, нам придется оставить их в покое. Они будут держать весь город в заложниках.

— А с надежной базой, — добавил я, — ничто не помешает им устанавливать Буравы повсюду. Дайте им неделю, и они завладеют этим миром. С ресурсами и технологиями, доступными здесь, они завладеют и моим.

— Но зачем, Уин? Неужели они сделают что-то подобное ради денег?

— Кларисса, у них есть все деньги, которые им нужны, — им принадлежат печатные станки. Они хотят власти: полного контроля над населением двух миров… а то и больше, учитывая ваши колонии.

— Гораздо больше, — сказала Диджей, — если есть другие миры, до которых может добраться Бурав… мы еще даже не начали исследовать эту возможность. — Она содрогнулась.

Мы шестером собрались в гостиной Эда. Перемотка пленки вручную мимо считывающей головки заняла время, но не была особо сложной. Остальное сделал Телеком, мы смотрели результат. Сами пленки были снова в своих коробках, спрятаны в самых глубоких тайниках банка и гриль-бара «Маллиган».

Прежде чем мы занялись чем-либо еще, Диджей настояла на просмотре моих записей из подвала Мэдисона и заявила, к нашему огромному, хотя и временному, облегчению, что Биллсу еще несколько недель до создания даже микро-Бурава. — Он недоучка, — добавила она, сканируя его собранные на коленке устройства, — работающий по информации из третьих рук. Сам по себе он мог бы ковыряться до Страшного суда, не оставив и вмятины в континууме.

Теперь мы смотрели последний из правительственных фильмов, этот — об оккупации районов, приведенных к покорности водородными бомбами. Это было ужасающе; я все представлял, как Диджей насилуют под дулом штыка; Эда расстреливают за сопротивление; у Форсайта выпадает шерсть; Люси исчезает в облаке раскаленного света.

— Я не понимаю! Эти люди стреляли в меня, напали на Эда и капитана, убили собственного киллера, а теперь это последнее зверство над Клариссой! Почему бы нам просто не собрать немного мускулов и…

Люси вздохнула. — Винни, нет ни души в этой комнате — меньше всего я, — кто бы не сделал этого в ту же минуту, особенно после того, что случилось с Клариссой прошлой ночью, но так нельзя! Подумай, и ты поймешь, почему.

— Валяйте, Ваша судейская честь, вот это я должен услышать.

— Ну, во-первых, никто не вломится в эту их крепость дважды.

— Верно, — сказал капитан. — Мой диспетчер говорит, они заказали три отряда из «Брукстоуна» и специалиста по оружию. Это означает лазеры… большие. — Он сморщил верхнюю губу и оскалил зубы — определенно не выражение хорошего настроения у его народа.

— Так почему бы не нанять четыре отряда и еще бо́льшие лазеры? Как только все поймут, каждая охранная компания в Лапорте…

— Компании не воюют друг с другом. — Он покачал перевязанной головой. — Никто бы не продержался и пяти минут в этом бизнесе — и не заслуживал бы этого, — если бы все правосудие сводилось к «Мои головорезы круче твоих!». Мы должны сохранять мир… иначе мы просто вернемся к вашему устройству и получим настоящие войны.

— Капитан не говорит, — добавил Эд, — что просто нет никакой выгоды в том, чтобы разносить друг друга в клочья. Это было решено давным-давно.

Люси кивнула. — Маленькая деревушка у Восточного побережья… одна банда решила, что они будут всем заправлять, четыре или пять других компаний возразили. Прежде чем пыль улеглась, они почти уничтожили друг друга. Манхэттен, если я правильно помню. С тех пор охранные фирмы — и их страховые компании — стали большими сторонниками арбитража.

— Ну, я не смирюсь с тем, что они сделали с Клариссой! Если мне придется…

— Успокойся, парень! Отдай должное старушке… и дай мне еще минут пятнадцать. У меня есть пара связей, и одна из лучших вот-вот окупится. Подожди и увидишь!

Кларисса пересекла комнату, положила руку мне на плечо. — Уин, я в порядке… правда. Просто напугана, и они не причинили мне никакого долговременного вреда.

Я поднял глаза, увидев непролитые слезы, дрожащие в ее глазах. — Милочка, если бы я в это поверил, я был бы отличным покупателем недвижимости во Флориде. [130] Если я когда-нибудь доберусь до этих…

Она снова похлопала меня по плечу и вернулась, чтобы сесть рядом с Эдом. Если бы только она подошла ко мне… Ладно, нет смысла об этом думать… вечно подружка невесты, и т.д. [131] По крайней мере, она была жива, достаточная причина для радости.

В этот момент раздался звонок в дверь. Я ослабил свой сорок первый в кобуре. Немного параноидально, возможно, но учитывая события прошлой ночи…

— Дамы и господа… — объявила Люси из прихожей, — Президент Северо-Американской Конфедерации!

Президент вошла, на мгновение задержавшись, чтобы посочувствовать Форсайту, выразила удовольствие от знакомства с Диджей, мрачно кивнула на новости, когда ее представили Клариссе, поприветствовала Эда как старого друга. При таких странных обстоятельствах меня тоже пришлось представить президенту. Но никому не нужно было представлять ее мне.

Я узнаю Дженни Ноубл, когда вижу ее.

— Я СДЕЛАЛ несколько глупых предположений прошлой ночью, — сказал Эд президенту, — как Уин тактично указал позже. Одно из них заключалось в том, что Берджесс пойдет на лекцию Мэдисона, просто потому, что он уехал в то же время.

— Это смешно, — возразила Кларисса. — А что еще ты мог предположить?

— Верно, болван, — сказал я. — Уж я-то должен знать этого ублюдка к этому времени. Он преследует меня в худших кошмарах уже тридцать лет.

Дженни сидела рядом с Эдом, с поистине президентским бурбоном в своей красивой руке. Кларисса освободила место, сев у его колен. Не знаю, что такого есть в Эде, но, по логике, у меня это тоже должно быть, не так ли?

Только здесь это была не Дженни Ноубл. Мой двойник делит со мной общее имя, нам повезло, что у нас разные прозвища, чтобы избежать путаницы. Двойник Дженни Ноубл называет себя Дженни Смайт. [132]

— Кто рассказывает эту историю? — запротестовала Кларисса. — Человек, с которым это случилось, или Два Медведя? [133]

— Так расскажи, Златовласка! [134] — ответил Эд.

— Хорошо. Я задержалась допоздна с клиентом, у которого тяжелая регенерация… гериатрические осложнения, которые нужно устранить, прежде чем конечность сможет замениться… В общем, я пошла домой, освежилась, намереваясь прийти сюда и посмотреть, что эти двое натворили у Мэдисона. Как только я начала выходить из парадной двери, пара огромных мужчин вышибли ее. Я побежала обратно через дом, но там кто-то был с пулеметом, разбивая мои окна.

— Сколько их было? — Дженни осмотрела пистолет Клариссы, наклонилась и передала его мне.

— Двое спереди, и тот у бассейна, с ужасными шрамами… я снова повернулась и практически налетела на них. У меня был мой «Уэбли», [135] и я как бы помахала им, зажав спусковой крючок.

Люси усмехнулась. — Сами нарвались, придурки. — Она держала один из злобных маленьких снарядов, одиннадцатого калибра, дюйм или около того в длину. — Тысяча таких в минуту, десять тысяч футов в секунду. Это испортило бы вам весь день, не так ли? — Я осмотрел пистолет со значительно бо́льшим уважением. Его ствол представлял собой единую массивную катушку, разгоняющую маленькие стальные иглы линейной индукцией. В магазине их были сотни.

— Я перешагнула через тела, выбежала на улицу и уехала. В моем заднем видеоэкране была ослепительная вспышка и огромный огненный шар, — она печально покачала головой, — бессмысленное разрушение ради разрушения. Мне отольют новый дом, и мои профессиональные записи каждый день передаются в страховую компанию, но моя мебель, одежда… все пропало.

— По крайней мере, ты достала пару этих кровососов! — сказала Люси. — Ночуй у меня. У меня есть кое-какие шмотки, которые могут тебе подойти… раньше на мне было больше мяса. Пит любил, чтобы были округлые.

— Спасибо, Люси. — Эта девушка просто не могла заплакать. Я вернул ей пистолет и похлопал по руке. — Это займет не больше пары дней, они…

— Планируй остаться на пару недель, — заявил Эд. — Прошлой ночью это был не просто вандализм. Берджесс был там с определенной целью!

— Поддерживаю, — сказал я. — Мэдисон не смог добраться до нас, поэтому решил отыграться на тебе, вероятно, чтобы использовать это как угрозу над нашими головами. Насколько я понимаю, это бы сработало, А-бомбы или не А-бомбы.

— Почему, Уин, ты это серьезно?

— О, черт, Кларисса, я больше не знаю, что я имею в виду. Диджей, нам лучше подумать о мерах предосторожности и для тебя. Они скоро поймут связь.

— Я буду в порядке, — сказала ученая. — У меня есть раскладушка в лаборатории, и никто не пройдет через Охрану Кампуса.

— У кого сейчас контракт? — спросил Эд с оценивающим взглядом. — Ты возбудила мой профессиональный интерес.

Сукин сын. Это было не единственное, что она возбудила.

— У «Грисволда», кажется.

— Брр! Что ж, решено: «Грисволд» позаботится о Диджей…

— И об оборудовании Бурава, — добавил я. — Биллс был бы счастлив заполучить…

— При всем уважении к Диджей, — ответил Эд, — это половина причины, по которой я спросил. Мне никогда не отмыться от прошлой ночи, да?

— Дерьмо, мы все учимся на ошибках, Эд. Если бы я не был таким выскочкой, я бы сейчас обедал на Колфакс и Йорк. [136]

— Так лучше? — спросил он. — Капитан, удвойте охрану и выставьте периметр вокруг дома Люси тоже.

— Есть. — Капитан начал отдавать приказы в лацканы своего пиджака.

— Эй! Кто за это платит? Если за мной должна присматривать кучка нянек в униформе, я хочу…

— Если повезет… — сказала президент.

— Люси, — ответил Эд, — эта вечеринка началась с меня, и она все еще…

— Если повезет… — сказала президент.

— Держись подальше от этого, Эд Беар! — возразила Кларисса. — Пока я живу у Люси, я…

— Если повезет… — сказала президент.

— А ну стоять! Я начал все это, когда меня подстрелили, без приглашения, на Эдовом…

— Заткнитесь, ребята! Боже мой, как здесь вообще заставить себя слушать? Я пытаюсь сказать вам, что, если повезет, Конфедерация за все заплатит!

Люси подозрительно прищурилась. — Как это ты себе представляешь, девочка? — Мне тоже было интересно, поскольку на всей планете, казалось, не было достаточно правительства, чтобы купить Форсайту коробку патронов.

Дженни рассмеялась. — Все очень просто. Через неделю или около того люди будут стоять в очереди, чтобы внести свой вклад. Видите ли, я решила, что есть только один способ разобраться с гамильтонианцами. Я созываю сессию Континентального Конгресса.

ВТОРНИК, 28 ИЮЛЯ 1987 ГОДА

Было бы не так уж плохо, если бы у меня было больше волос. А так Лисандр имел тенденцию соскальзывать с моей головы. Добавьте попытку удержать чашку чая на одном колене, тарелку с пирогом на другом, и вы поймете, какой у меня был денек.

За три дня, с тех пор как ржавые политические колеса Конфедерации начали со скрипом приходить в движение, жизнь вошла в некое подобие рутины: у Эда было дело для «Паратроникс, Лтд.»; у Клариссы — ее пациенты; Диджей и Улури продолжали свои научные изыскания.

Одним проектом было средство обнаружения чужой работы с Буравом — чтобы следить за прогрессом Биллса. Другим — то, что они назвали «управляемым Буравом» [137] — ничего общего с дирижаблями — просто машина, которую не пришлось бы физически тащить в ту точку этого мира, которая совпадает с тем местом в моем, где вы хотите что-то сделать.

Форсайт охранял дома, предоставлял эскорт и внимательно следил за Мэдисоном. Кроме того, за «Грисволд Секьюрити» велось некоторое ненавязчивое наблюдение.

Пока Дженни носилась по континенту, уговаривая упрямых конгрессменов собраться на первое за три десятилетия совещание, Люси выступала в роли якоря, передавая сообщения, подтверждая «сумасшедшие» истории, организуя билеты и расписания поездок.

Так что же делал лейтенант Беар, чтобы почувствовать себя полезным? Ни шиша. Ну, я имел некоторую ценность как Экспонат А: Варвар из Страны Бомбы. Замечательно.

Я бы предпочел охранять Клариссу. С ее клиентами ее нельзя было запереть. Но, как дипломатично донес Форсайт, я здесь был новичком, сам нуждался в защите (вот это было больно!) и, когда Конгресс наконец соберется, я буду ключевым свидетелем против федералистов.

По правде говоря, я был не совсем готов тратить время, слушая, как Кларисса рассказывает мне все об Эде. Я не знал точно, кем они были друг другу — я записал в категорию «Странное» тот факт, что она ночевала у Люси, — но я знал, кем мы были бы, будь я на месте Эда.

Так что вот я и был, в низшей точке жизни, о которой и так особо нечего было писать домой, пятое колесо — одинокий и безработный в стране прямиком из Фрейда, — попивая «чай» Люси из вежливости. А марихуана никогда не делала ничего, кроме как вгоняла меня в еще бо́льшую депрессию.

Люси закончила разговор и присоединилась ко мне в гостиной. — Винни, ты выглядишь как модель «До» в рекламе кокаина. Наблюдаю за тобой последнюю неделю, ты все ниже и ниже опускаешься. Прежде чем я начну думать, что дело в моей компании, может, расскажешь, что тебя гложет?

Я поставил чашку и отодрал Лисандра от своего исцарапанного скальпа. — Люси, я чувствую себя полезным, как приз из коробки с попкорном в ящике с бриллиантами. Все, чего я достиг на этой неделе, — это выяснил, что даже с пятнадцатью сотнями каналов по дневному ТВ все равно нет ничего приличного.

Она вздохнула. — Так плохо? Ну, ты мне помогаешь. Это не бесполезно.

— Дерьмо собачье! Я бы лучше справился, если бы носил зеленые шкуры и продел кость в нос. Половина этих твоих делегатов, похоже, именно этого и ожидает!

Она улыбнулась и покачала головой. — Мне жаль, сынок. Грубость есть грубость, неважно, из какого ты мира. Чем бы ты хотел заниматься? … Лисандр! Слезай оттуда, слышишь?

— Все в порядке, — сказал я, вытаскивая лапу из глаза. — Люси, в этом-то и самое худшее. Я не могу придумать ни черта. Капитан Форсайт прав — я обуза. Хотя мне это и не должно нравиться!

Она отхлебнула чаю, скривилась и снова поставила чашку. — Уж точно не должно. Чирьи и волдыри! Если бы я послушала хотя бы один процент людей, которые говорили мне сесть и не мешаться, я бы до сих пор ничего в своей жизни не сделала! Почему бы не помочь Эду с этим делом на складе?

— Он его заканчивает… идентифицирует часть товаров. И вообще, это звучало как работа для одного. — Я достал сигару и без особого удовольствия закурил. — Ты-то много сделала… Пруссия, Южная Америка, Антарктида, Марс… чертовски много, судя по всем этим фотографиям твоих мужей здесь!

— О, карбункулы! Девочке нужно общение. Кажется, я выбираю тех, кто умирает молодым… всегда любила авантюристов. — Она с нежностью посмотрела на портрет «Пита» — Кронпринца Петра Кропоткина, — который держала рядом со своим любимым креслом. В других комнатах были другие мужья, включая одного бедолагу, висящего над светильником в ванной. Она не сказала, почему, но признала, что это был ее второй муж, «…или это был мой третий?».

— Если я не слишком лезу в личное, Люси, сколько именно мужей…

— Не больше шести или семи. Как-то посчитала, я была замужем за каждым в среднем семнадцать с чем-то лет… я не из этих веселых разведенок, знаешь ли.

Я недоверчиво на нее посмотрел. — Нет, но тебе пришлось бы быть по меньшей мере серийной троемужницей, или чертовски старше, чем ты выглядишь… заметь, я не спрашиваю…

— Но так вздергивать брови — просто неприлично. Я пыталась уберечь тебя от шока.

— Люси, ты ведь не считаешь меня варваром, да?

— Конечно, нет. Но я бы не хотела, чтобы эта кость у тебя в носу выпала прямо тебе на колени. Сынок, я родилась в 75 году Г.С. Пальцы не считай, не хватит. К тому же, я уже посчитала: 1851-й… так звучит романтичнее, не правда ли?

— Тебе… э-э… сто тридцать шесть лет? Я, э-э… я помню некоторых русских дома, которые утверждали…

— Эти грузины всегда были лжецами. Но что-то мне подсказывает, что ты так и не добрался до того, что у тебя действительно на уме, Винни.

— Я не уверен, что… Это заставляет меня снова чувствовать себя подростком, а я всегда ненавидел…

— Сынок, по сравнению со мной ты и есть подросток. Кларисса… не могу сказать, что ты был деликатен на этот счет. Кто-нибудь упоминает ее имя, а ты выглядишь как верблюд с тремя видами язвы желудка.

— Большое спасибо, Люси, может, мне дать объявление, или…

— Обидчивый! Ты и не был очевиден. Кроме как для кого-то вроде меня, с утонченной чувствительностью и все такое. — Она смахнула кошку с колен, подошла к буфету, налила две банки из-под аккумуляторов [138] полные виски и сунула одну мне в руки.

— Расскажу тебе историю: Кажется, когда я была моложе — может, красивее, — был там один парень. Но он был таким напыщенным маленьким тараканом, казалось, так что я просто вроде как чахла, пока не забыла его. Сорок лет спустя, по странному стечению обстоятельств, он женился на одной из моих сестер, и однажды… я была счастливо замужем за своим третьим, или это был четвертый… В общем, я прижала его к стенке по этому поводу, и он сказал мне, что тогда… мы работали в универсальном магазине Додж-Сити, насколько я помню… он был мучительно застенчив, просто до смерти боялся всех. Особенно меня, сказал он, потому что я была самой красивой девушкой, работавшей там. Конечно, я была единственной девушкой, работавшей там, но суть та же, я надеюсь.

— Кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду, но при чем здесь Эд?

Она внезапно рассмеялась. — Скажи мне, парень, ты планируешь остаться? Я имею в виду, после того, как штуковина Диджей снова заработает?

Это застало меня врасплох. — Не особо об этом думал. — Я думал почти только об этом. — Я просто предполагал…

— Все, о чем ты говоришь, это «дома-то» и «дома-это»… что, во имя люмбаго, должна предположить девушка?

— Я просто никогда не представлял… к тому же, у меня есть обязательства дома. — Я залпом выпил. Внезапно мое горло обожгло, как будто там был ярд огненной стальной мочалки.

— Кто сказал, что ты обязан присутствовать на похоронах своей собственной цивилизации или быть похороненным вместе с ней? Довольно очевидно, что именно это там и происходит. Хочешь вернуться туда, где нет таких сигар, как эта, такого прекрасного ликера, как этот, нет настоящих денег или чистого воздуха? Нет Клариссы?

Я заерзал на стуле. — Я не смотрел на это с такой…

— Ну, вот и все! — ворвался Эд, швырнув стопку распечаток так, что они соскользнули и разлетелись по полу, подошел к буфету и наполнил стакан. — Этот лживый, никчемный анальный выброс. Знаешь, как я провел свой день? Изучая те видео, что ты сделал в подвале Мэдисона, под микроскопом с мелким зубом. Знаешь, что я нашел?

— Заходи, Эдди, — сказала Люси. — Почему бы тебе не налить себе выпить?

Он остановился, посмотрел на стакан в своей руке и виновато улыбнулся. — Прости, Люси. В общем, в том подвале есть каждый циферблат и манометр, каждая катушка, транзистор и интероситор, [139] пропавшие со склада Бертрама, вот что!

— Что? — Мы с Люси одновременно выпрямились.

— Друзья мои, вы смотрите на идиота номер один во всей Системе, с платиновым покрытием, великого чемпиона! Эдвард Уильям Беар, Консультирующий Дефектив! Уин, мои извинения. С этого момента ты занимаешься дедукцией, я останусь дома, где кто-нибудь сможет застегнуть мне ремень с кобурой и вытереть слюни с подбородка!

У меня появилась идея. — Теперь мы можем подать на Мэдисона в суд… вот доказательства! — Двое котов играли с копиями, катаясь в образовавшемся беспорядке. — Он не сможет притвориться незнающим с подвалом, полным краденых деталей!

— Прости, — сказала Люси, — Эта информация была получена неэтич…

— Но я думал, что с этим можно разобраться! Не меняйте правила постоянно!

Эд сел на пол со своим стаканом, собирая бумаги и играя пальцами с котами. — Дело не только в этом, Уин. О, если бы мы вернули собственность Бертрама, это задержало бы Мэдисона, но он бы в конце концов приобрел то, что ему нужно, и мы бы вернулись туда, где находимся сейчас. Но что меня действительно бесит, так это то, что для того, чтобы подать в суд, тебе нужна жертва, истец. Как только я закончил анализ, я позвонил Бертраму.

— И? — сказал я, мне не нравилось, куда это ведет.

— И он был очень расстроен. Позже я выяснил, почему… он смылся. Команда Форсайта видела, как Мэдисон встретил его у двери, и они вели себя совсем не как враги.

— Значит, Бертрам воровал у своей собственной компании, — сказал я. — Ради Дела, без сомнения. Слушай… зачем воровать, какая-то страховая схема?

— Он, вероятно, хотел, чтобы они не вмешивались. В любом случае, это его компания только в том смысле, что он президент и председатель. Есть тысячи акционеров, которым он через несколько дней не понравится.

— Вы, мальчики, хотите есть? Я собираюсь заказать пару хороших фаршированных цыплят. Кларисса должна вернуться через полчаса, голодная.

— Спасибо, Люси. Эд, ты серьезно насчет того, чтобы я занялся дедукцией? Я тут с ума схожу. Ты знаешь, что я могу о себе позаботиться, и мне надоело быть экспонатом.

Эд нахмурился. — Что ж, капитан Форсайт — хороший старый примат, но ты прав: никто не перестреляет тебя в честном бою, даже с этим чудом археолога на бедре. До сих пор все ошибки делал я. Можно и на кого-нибудь другого свалить вину.

Я ухмыльнулся так широко, что стало больно.

— Не вини Форсайта, Уин. Он думает, что все мы, голые, [140] немного беспомощны.

— Ладно тогда, что делаем дальше, напарник?

Эд встал и пожал мне руку. — Как насчет ужина с дамами? — Он посмотрел вниз, где Лисандр засунул голову в стакан с виски, счастливо лакая стоградусный ликер. — И мы всегда можем присоединиться к котам и выпить еще по одной!