Переинкарнация

Глава 18

В которой богиня вернулась с работы и…

Внезапно вышла замуж

Адам и Ева могли быть идеальной супружеской парой – насмешничала Ванда Блоньская. Он не слышал басен о мужиках, за которых она могла бы выйти замуж, а она – о том, как хорошо готовила его мама. Как не смешно, это про нас с Тарменюшей. Моё исстрадавшееся сердце вцепилось в него не потому, что мы не ходили в совместные военные походы, где все мужики только и делали, что портили мне жизнь. И не потому, что он не наградил меня иновселенской свекровью бабуинихой. Я просто «разула глаза». И всё потому, что снова вернулась к нормальной активной жизни: и личной, и общественно-полезной.

До океанских «прыщей» Эби с Арнэром дотянули на честном слове. И свалились на них с небес птичьими какашками. Я там, в саркофаге по-настоящему прослезилась. Особенно жалко было смотреть на подругу: зубы припадочно сцеплены, дыхание на последнем издыхании, крылья – даже сложенные – меленько дрожат. Хвост упал с края острой скалы прямиком в море, а ей хоть бы хны. Харлат на соседней кочке тужился подняться на подгибающихся окорочках – на один насест им запретили садиться. Видать, чтобы не посталкивали друг друга со склизлых насестов. И теперь Арнэр всё пытался разглядеть: как там его любушка?

А вот взрослые достойно сдюжили. Фааф-хар с Хуур-гаром вообще приземлились, как новенькие – я впервые побывала на выступлении воздушных бронированных гимнастов. Даже не представляла, что они и так могут. Один садится, складывает крылья и плюхается на пузо, вытянувшись в струнку. Распластывается на скале прилипчивой мокрой тряпкой, а сверху чуть ли не на него садится второй. И всё это как-то легко, ненапряжно – даже грациозно. Красивые они всё-таки твари – мои обалденные драконы.

Воды не было – это паршиво. Но Гра-ара меня успокоила, дескать, не смертельно. Она присела на одну скалу с Эби и придвинулась к девчонке огромным горячим боком. Подруга прильнула к матриарху, словно перекачивая из неё избыток сэкономленных сил. Её тощая шейка легка поверх пригнувшейся шеи Гра-ары, а то совсем уже свой сундук на весу не держала. С другой стороны к ней присоседилась Звезда, поддерживая своим хвостищем куцый мокрый отросток малолетки. Рах и Чах распластались на голове Эби, словно всерьёз рассчитывали согреть её пушистыми пузиками.

Арнэр храбрился, но явно наслаждался теплом обсадивших его по бокам Хуур-гара с Космосом. Мои ребята очень старались поскорей восстановиться, но взрослые их попридержали: чего-то наставительно дудели в уши, чему-то учили. А у меня с души свалился один из камней: друзья всё-таки обрели свою семью. Во всяком случае, хороших товарищей уж точно.

Закончив маяться фигней с мелодрамой, я подхватилась и понеслась дальше. Можно было, конечно, прыгнуть прямиком на остров. Но судоходство этого района беспокоило не меньше, чем аэродромность. Да, мыслительные навыки моих кузенов навевали скуку, но с ними не соскучишься. И если унюхают нартий, обязательно увяжутся следом. А оно надо?

Оба корабля кузенов торчали на своём месте у крепко сбитого причала. Неподалёку торчала казарма, которую я опознала по убогому дизайну скудоумов. А ещё на свою мартышечность грешу. Да радоваться должна, что интеллектуальная жизнь по-прежнему бьёт меня ключом. И пусть тяжёлым – практически гаечным – зато понукает трудиться, творя из обезьяны человека. Вполне адекватная, научно обоснованная карьера.

Я прогулялась между кораблями и казармой, не увидела, что ожидала, и озадачилась. А куда это кузены намылились? Наверняка давным-давно пересчитали на этом острове все камни, изучили все закоулки, исчислили, измерили и занесли в каталог. Но сейчас решительно выстроились и направились вглубь острова. А если в порыве разнообразия дотопают до другого берега? Там они мне категорически не нужны.

Туда вскоре свалятся голодные злые драконы, которым обещаны горы тюленьего жира. И если кузены встанут между ними третьим лишним, тупорылые жестянки начнут летать, как кегли. Тут такой грохот разразится – на материке услышат. Или вездесущий закон подлости наладит на остров внеплановую инспекцию. И что та подумает, обнаружив братскую могилу металлолома?

Вон уже и солнце садится. Нартии на подлёте, а тут эти навострили лыжи на ночь глядя. Весь мой замечательный план насмарку. Ну, уж нет! Я решительно нагнала пыхтящий паровозом отряд и вылезла покривляться перед носом возглавляющих его командиров. Всего лишь пара «Блюдечников» – это мне Бог в помощь. С подобными долдонами приятно иметь дело. Едва лишь увидали болтающийся без дела объект, сразу взяли его наизготовку.

Верней, попытались: направили пару роботов с правого фланга захватить, конвоировать и пристроить к делу. У кузенов просто патологическая неприязнь к бездельникам. Я не стала сопротивляться. Даже имитировала вставание на землю обеими ногами. Дождалась конвой и добросовестно протянула ему обе руки. После третьего бесполезного захвата конечностей – просачивающихся сквозь пальцы – захватчики решили, будто дело в их перчатках.

Конвой избавился от промежуточного звена, но голые мозолистые руки так же не справились с поставленной задачей. Керамические глаза в прорезях оцинкованных вёдер равнодушно пялились на меня: внимали поступающим из-за спины командам. Потом конвой с позор отступил к отряду, уступив место командирам. Скука смертная смотреть в повторе тупую комедию. Но, пришлось потерпеть, пока меня не начали брать в кольцо.

Собрав вокруг себя кучу нападающих, нарушитель порядка передислоцировался на несколько десятков метров в сторону покинутой казармы. Дал себя настигнуть и вновь взять в кольцо. Потом снова разорвал дистанцию. Ты смотри: я вновь стала объектом вожделения моих преданных рыцарей. К счастью, не прекрасной дамой, а лишь призрачной мечтой о ней: даму прихлопнуть можно, а вот приведение – шалишь! Я заученно сыграла роль морковки для стада ослов, довела их до казармы и пропала.

Смеркалось. На северный берег острова приземлилась стая перелётных драконов. Первым делом я, понятно, кинулась к Эби. Подруга совершенно не стеснялась своего положения мухи с оборванными крыльями. Подыхала, распластавшись на прибрежных камнях этакой Андромедой, ожидающей припозднившееся чудовище. Умей она плакать, рыдала бы сейчас в три ручья. Но, молча. Даже на извечный стёб не наскребла силушки, вот и я притормозила с подколками. Просто уважительно констатировала:

– Ты сделала это. Не знаю, зачем, но смогла.

Рах уже принеслась от Гра-ары и стояла на задних лапках, передними упираясь в верхнюю губу Эби. Потом забралась на морду и заглянула в нежно-зелёный глаз. Тот приветливо моргнул. Рах пожала плечиками и спрыгнула на землю. Строго посмотрела на меня и уточнила:

– Фыр-фыр?

– Жить будет, – со вздохом подтвердила я.

Рах обрадованно чирикнула и запрыгала: окончательно успокоилась за малолетнюю самоуверенную паразитку. Мы с Эби переглянулись и хмыкнули. А мелкая взлетела на драконью башку и бросилась носиться по шипастой спине пациентки, счастливо повизгивая да задирая хвост. Я заржала.

«Отвали», – выдохнула Эби и тотчас взвыла: – «Куда попёрлась?!»

Я оборвала полёт к сыну и вернулась:

– Нужна помощь?

«Ага. Подтащи к пасти тюленя», – велела эта выдерга. – «Ты же левитируешь всякую дрянь».

Я плюнула и рванула к Вейтелу – тот уже съезжал с крыла Гра-ары. Сдав с рук на руки пассажира, подруга вожделенно ухнула и понеслась к лежбищу продуктов. А там уже вовсю кипело и гудело. Мужики-нарты спикировали прямиком между едой и океаном, дабы ни крошки не пропало. Мужики-люди с матюгами выбирались из прибоя, волоча на плечах поклажу. Джен выползла на берег мокрой курицей и смачно выразилась в адрес Звезды своего пленительного счастья. Та поначалу приняла правильное решение присесть рядом с матриархом, но жаба взяла верх. И не успела Джен чирикнуть, как её самолёт с залихватским рёвом шмякнулся в прибой между Ураганом и Космосом.

– Стерва, – пыхтела свекровушка, стаскивая башлык.

– Садись! – по-хозяйски скомандовал подоспевший Вейтел.

Джен плюхнулась на задницу и протянула ему ногу – мокрый сапог со скрипом пополз по ноге. А затем изрыгнул из себя воду и был водружён на соседний камень памятником жадности динозавров. Чах носилась вокруг потерпевшей подруги и сочувственно стрекотала, то и дело переходя на грозные ругательства. Она, судя по сухой шубке, достигла берега на чьих-то заботливых плечах.

Я висела перед носом Джен с самым сострадательным видом.

– Как ты? – посострадал за моей спиной и Алесар.

Джен стянула маску. Встряхнулась и глянула на любимого, явно подыскивая максимально знойный ответ.

– Костёр разведу, – любимый мгновенно нашёл повод смыться и улетучился.

А вот Сарга было не напугать всякими там бабскими ужимками. Он принялся по-хозяйски стягивать с Внимающей куртку, внутри которой хлюпало, как в драной колоше:

– Пресветлая, ты тут ещё никого не прикончила?

Я попыталась отделаться невразумительным мычанием.

– Что-то наша Пресветлая юлит, – вкрадчиво промурлыкал Вутардар, отжимая волосы.

Чах из женской солидарности нагавкала на него. Но тотчас вспомнила о собственных нуждах и ускакала, задрав хвост.

– Пресветлая не юлит, – заметил протелепавшийся мимо Мейхалт. – Она просто скрывает от друзей…

– Ты за дровами?! – изобразила я бабский взрыв. – Вот и чеши к Алесару! Они с Джаратом и Тахтугом делом заняты, и тебе бы не помешало.

– Я с тобой! – сурово по-мужски возгласил Вейтел.

И дунул вслед за другом добывать огонь, заодно пропустив нудную ругню матерей с их заклятым опекуном.

– Итак, – ласково улыбнулся мне Сарг людоедской улыбкой.

– Вы не можете на них нападать! – безапелляционно заявила богиня. – Я не смогу остаться и помочь. Мне уже пора. Иначе завтра из меня такой помощник будет, что не обрадуешься.

– Благодатная, а ты нам в этом деле без надобности, – вновь мурлыкнул даранин. – Ты богиня мирная…

– Продовольственная, – буркнула я.

– Мы сами как-нибудь…, – замялся, но тотчас нашёлся Вутардар: – Одолеем врага.

Мы с Джен фыркнули – чуток одыбавшая Эби гулко закашляла хихиканьем.

– Снаряга же у них новая? – нетерпеливо бросил разводить политесы Сарг.

– С иголочки, – едко подтвердила я, понимая, что никакая уклончивость или враньё ничего не поправят.

– Чего с ней тут сделается? – резонно заметил Вутардар, алчно косясь в сторону юга.

– Имейте совесть! – попробовала я зайти со стороны морального шантажа. – Нартиям нужен нормальный отдых!

– У-р-р-р! – посоветовал мне Фааф-хар издалека не лезть в чужую жизнь.

– Хыр-р-р! – подтвердила мимоходом Гра-ара.

И распахнула чемодан над извивающимся под лапой тюленем. Бедняги колыхались панически настроенным студнем, не в силах определиться с направлением побега. Нарты взяли лежбище в кольцо, и аккуратно выбирали молодых самцов. Самок не трогали, но, сколько те передавили своих малышей, не хотелось даже думать. Хуур-гар позволил себе презрительно фыркнуть, намекая, что богиня рождения не в ладах с биологией. Я проигнорировала мнение полуграмотного мужлана. И успокоила себя тем, что местным ластоногим и так кучеряво живётся, если на этом пляже они аж через край выплёскиваются.

Даже странно, что мои кузены не перебили тюленей в целях продразвёрстки. Фааф-хар презрительно прогудел что-то типа: для правильной охоты нужно иметь мозги. Ну, в чём-то он прав: если и на добычу тюленей кузены ходят в громыхающем строю, ластоногим для счастья не хватает только чувства юмора, дабы от души поржать.

– Пресветлая, тебе пора, – напомнил Сарг, стягивая мокрую рубаху на довольно холодном ветру.

Я в саркофаге поёжилась. А Сли топнул ножкой, требуя прислушаться к умному опекуну, который правильно знает, чего мне надо.

– Я передам Вейтелу, что ты отправилась на небеса, – мрачно пообещала свекровушка, постукивая зубами. – Сарг! Дай, наконец, хлебнуть! Сдохнуть можно, пока сами догадаются!

– Дорого-о-ой! Я дома! – съехидничала Кишагнин, выбираясь из гробницы.

Вылакала половину поилки с энергетиком и шмыгнула в маленький закуток, где дежурный бобик вымыл мне задницу. Бесхозное тело не умело удерживать мочу внутри сжатыми коленками. Всё остальное также вольно и беспрепятственно откладывалось в специальный отсек саркофага. Я отнюдь не валялась в нём обоссавшимся с ног до головы младенцем, но, попу саркофаг подтирать не умел.

Голодная, как зверь, выхватила у бобика приготовленную клизму и, заправляясь на ходу, поскакала на трёх лапах к Тармени. По пути выкликнула пару промелькнувших барбосов, чтобы тащились за мной стучать в двери. И даже чуток опешила, обнаружив, что меня не только ждали, но и хотят видеть.

Как бы упорно женщина не боролась за право… чего угодно, лучше всего она умеет именно бороться. А вот к результату не всегда готовит себя вовремя. Думаю, тут дело в нашей природной любви к сюрпризам. И плевать, что большинство сюрпризов являются плодами наших собственных трудов с муками. Главное, чтобы являлись, а не торчали унылым пунктом в списке неодержанных побед.

Я осторожно направилась разбираться с тайной явления. Тармени сидел в любимом кресле и что-то от чего-то отколупывал в маленьком самоходном кубе. По сути, отколупывали щупы, палачествуя внутри прозрачной камеры пыток. А сам распорядитель пыток нетерпеливо почёсывался, поковыривался и поёрзывал, изредка досадливо взрыкивая на нерадивых работников.

Тот факт, что работники управлялись его собственными мыслями, не имел ценности для науки. Потому-то я давно перестала подкусывать любимого на этот счёт: скучно дразнить египетскую пирамиду, которая никогда не станет за тобой гоняться. А если и станет, только ради трёпки, спровоцированной мною совершенно непреднамеренно без вкраплений эротизма.

– Кого убиваешь? – полюбопытствовала я.

Примерилась, толкнулась и взлетела на кресло – оно заученно разъехалось по сторонам, принимая гостью. А вот реакция его главного сидельца пахнула новизной: тот не потеснился, подозрительно косясь на вторженку. Зато весьма нахально – будто право имеет – развернулся ко мне спиной: давай, мол, чеши. Я протянула к любимому две свободные нижние конечности. Переложила клизму в левую верхнюю, а правую оставила для себя, ибо это страшно заразительно: стоит запустить коготки в чужую шкуру, своя немедленно начинает клянчить почесуху.

– Это очень интересный экземпляр щетинковых червей, – привычно завёлся Тармени. – В их слизи колоссальное количество ферментов… А что это ты мне баки выколачиваешь?

– Заколачиваешь, – машинально поправила я. – И в мыслях не было. Сегодня, как никогда, у меня ни единой причины хитрить и выкручиваться. Сама удивляюсь такой неожиданности. Умею ведь, когда не стараюсь быть хорошей специально, – начала оглядываться, чем-то подсознательно недовольная. – А сегодня я не старалась. Не до того было.

– Я рад, что твоя авантюра с походом по островам удалась, – честно оценил бог.

– Это не авантюра, – лениво дала я любимому повод погундеть во имя релакса.

– Авантюра по всем параметрам, – возразил он.

И поехало. Я тем временем отложила уполовиненную клизму и вознамерилась закусить фруктом. Разбежалась: этот ботаник, увлёкшись, не соизволил прерваться на обед. А потому и стрескал всю гору фруктов, что вечно торчала под рукой. Безалаберная я там или заблуждаюсь, но мои мужчины всегда ходили сытыми! Клизма мигом была забита в зубастую пасть и приведена в действие. Тарменюша поморщился, но сглотнул попавшую в пасть кашицу.

– За маму, – прокомментировала я и произвела второй выстрел.

Бог поперхнулся и забухикал.

– За папу, – объяснила я.

– Какого папу? – недовольно осведомился он, но жрать не перестал.

– Твоего.

– Мой отец давно умер, – промямлил сбитый с толку иновселенец.

– Будет новый, – пригрозила я.

Любимый помолчал, повращал шестерёнками и задал прямой, как и всё в его исполнении, вопрос:

– Ты действительно хочешь, чтобы я… на время занял человеческую оболочку?

– А ты хочешь?

– Не особенно, – признался он. – Но, поскольку внезапно возникшие у тебя чувства подразумевают создание пары, возможно, такой опыт будет не лишним.

– Знаешь, дорогой… Лучше бы ты не касался моих чувств, – чрезвычайно вежливо нашлась я, что ответить на это безобразие. – После такого объяснения с невестой, мне захотелось тебя ударить. Ты чувствуй мои чувства молча. Ладно?

– Конечно, – легко согласился покладистый жених. – Я только не смог до конца понять: смена оболочки будет предшествовать созданию пары или наоборот? Твои чувства, как всегда, гораздо определённей твоих намерений, связанных с этими чувствами.

– То есть, я легкомысленная? – абсолютно машинально попыталась напроситься я на комплимент.

И вместо пылких заверений в обратном получила то, что и следовало ожидать.

– В достаточно многих серьёзных вещах, – добросовестно резюмировала эта свинья.

И выпустила из пасти выдоенную клизму. Я переждала его последний глоток и от души куснула мерзавца за хвост. Тотчас рванула к двери: по прямой и, естественно, на всех четырёх. Мой вдохновлённый инстинктом самосохранения полёт прервало падение на голову здоровенного мужского тела. Верней, приземление перед самым носом, но башке досталось. Я сиганула в сторону, была настигнута и полетела кубарем с благословения увесистой лапы. Хоть когти не выпустил и то хлеб. Зато, распластавшись на брюхе, я ощутила на загривке зубы.

Тяжёлое тело любимого придавило меня к полу – и как это понимать? У нас уже началась прелюдия или всё ещё не закончилась трёпка? Просто беда, если женщина недостаточно подкована в собственной физиологии. От этой заразы у нас сплошные казусы вплоть до неприятностей в личной жизни.

Однако само по себе ощущение приятной тяжести всколыхнуло. Не то, чтобы я сходу завелась, но… Повзрослевшее тело впервые достаточно ясно констатировало мою принадлежность к самкам. Правда, сладкая жаркая тянучесть вспыхнула не внизу живота, где ожидалось, а в ляжках и, пардон, под хвостом. Зато её интенсивность просто зашкаливала – никогда прежде не доводилось отупеть от желания в столь рекордные сроки: прямо долбануло от всей души.

Душа немного растерялась, ибо всё ещё не воспылала. Но тело настойчиво задвигало её на задворки. А этот обольститель всё прикусывал и прикусывал загривок, немыслимо нежно орудуя кинжальной остроты клыками. Я поразительно живо помнила поцелуи Дерка в наши первые медовые годы – это было здорово. Но более титанического, разноцветного и всеохватного чувства, как от этого покусывания, в жизни не испытывала.

Иновселенский паразит своим нутряным урчанием буквально плавил моего Сли. И гнал волны умопомрачительной вибрации от загривка к каждому коготку. Собственное дыхание стало вдруг огромным, горячим и липучим – никак не вытолкнуть наружу. В груди что-то ответно зажурчало, замурлыкало, защекотало все печёнки. Душа в последний раз придушенно вякнула, дескать, ты вправду этого хочешь?

Вот же дура! Нашла время лезть под руку, когда решается моя судьба. Идея фикс не только морочила мне голову, но и заставляла почасту сомневаться в подлинности желаний. Теперь сомневаться было нечем: Сли испарился, а я хотела моего бога до последней капли секса.

Тармени, естественно, услыхал моё желание, как если бы под ним митинговали на весь бункер. Он слегка приподнялся, и моё тело само собой заняло подходящую позу. Нетерпение свистело в башке оголтелым сквозняком. Било в бёдра горячей кувалдой в ритме взбесившегося сердца. Я даже не сразу поняла, что в третий раз потеряла девственность – мелькнула такая посторонняя шалая мыслишка. А потом уже ничто постороннее нигде не мелькало.

Я бессмысленно и жадно наслаждалась тем, за что боролась, на что напоролась и что намеревалась захапать до конца времён. Оргазм не поразил шквальной лавиной ощущений. Но он всё длился, и длился, и длился, затухая утомительной, болезненной и какой-то покусывающей нервы волной. Тело Тармени чуть подрагивало. А зубы вновь гуляли по загривку, ломая волны озноба и давя мурашки, шныряющие под шкурой.

Воспрянувшая душа по-хозяйски разбиралась с новыми чувствами. И понимала, что все они просто хорошо забытые старые. Верней, подзабытые поневоле, а теперь вернувшиеся на своё законное место, будто никуда и не уходили. Никакой это не бзик – резюмировала душа, оценивая свершившееся. И ничего я себе в башку не забивала: Тармени мой мужчина во всём, что женщина под этим подразумевает. Он настолько такой, как мне надо – и нужен мне до крайности – что отделается от меня, только прогнав.

– Почему я должен тебя прогонять? – незаметно для меня на место удовлетворённо смывшегося любовника вернулся естествоиспытатель.

Вот и оставь мужчину на минуточку, чтоб подумать! Он тут же найдёт, обо что испортиться и что испортить.

– Ты раздражена, – констатировал он, осторожно сползая с моей затёкшей спины. – Я могу что-то сделать, что избавит тебя от этого чувства?

– Если ты каждый раз будешь бороться с моим раздражением, так на всё остальное дня не хватит, – проворчала я, сладенько потягиваясь.

Отклячила задницу, задрала хвост и растянула тело, вытягивая вперёд передние руки. Ломовое томительное ощущение сквозануло от носа до кончика хвоста и пропало. Этот примат медленно нарезал вокруг меня круги, по-хозяйски проверяя, всё ли его имущество в порядке. Довольно-таки тяжёлый хвост прокатывался по моей спине с нажимом, заставляя прогибаться каждый позвонок и стонать каждую косточку. Такое чудо, что просто фейерверк!

Всё-таки женское сердце не обманешь. Если оно решило, что он это ОН, значит, ОН и никаких гвоздей. Под любой оболочкой учует своё хозяйство… Кстати, о хозяйстве. Сегодня и я сделала небольшое научное открытие: поняла, зачем ТАМ вокруг ЭТОГО тонкие отростки. Оно, конечно, не принципиально, но как-то приятно знать о своём мужчине всё в подробностях. Дабы употребить, так сказать, по назначению все его… трещинки с усиками.

Заснули мы вместе. И проснулись тоже. Просыпаться с ним оказалось приятней, чем засыпать – ещё одно доказательство правильности происходящего. И то, что он моментально вспомнил о брошенном эксперименте, умчавшись его спасать, совершенно не испортило общую картину налаживающейся личной жизни.

Тем более что и у меня были свои планы на день – сообщила я бобику, забрав клизму. В рекордные сроки заправилась и понеслась в гробницу расставаться с душой.