Переинкарнация

Глава 15

В которой я, как всегда, стараюсь…

Как всегда

Самая трудная задача для женщины: доказать мужчине серьёзность его намерений – сформулировала специально для меня Хелен Роуленд. Мудрая женщина, хоть и журналистка. Прежде – на Земле – я приписывала безынициативность мужикам своего вида, даже не помышляя об иных вселенных. С какой стати, когда перед носом только своя собственная, и в ней вечная проблема сподвигнуть мужика на полезное для нас очень нужное мне дело. Пока убедишь его, что он сам всё и придумал, а потом высосешь из пальца, зачем он это придумал, семь потов сойдёт.

Но последние события весьма нелицеприятно указали на моё верхоглядство и узость мышления. Ибо мужик – это не пол. Мужик – это состояние души всякого существа в любой вселенной, если он не самка. С ним – чего не коснись – ты вечно работаешь толкачом и рекламным агентом за нищенскую плату: достижение желаемого.

Иной раз даже страшно желать чего-то глобального, потому что ты не слон с мегафоном вместо башки и транспарантом на каждом ухе. Ты всего лишь хрупкое приведение. А мужики, которым нужно доказать серьёзность их намерений, тупорогие слизни, которые в ходе эволюционного развития претерпели редукцию или полную утрату инициативности. Одно слово: брюхоногие. Стоило ради этого тащиться в нашу вселенную – у нас и своих брюхоногих пруд пруди.

Сарг с Мероной настолько выбили меня из колеи, что я безропотно перенеслась, куда послали. И лишь увидав знакомый ободранный причал – где когда-то изображала рабыню – пришла в себя. Дёрнулась, было, вернуться и устроить скандал. Но, постеснялась мелочных порывов. Прикинула, куда податься в первую очередь, и припомнила старину Фармуша – старшего доглядчика по налогам.

Понятно, что обстановка на острове уже не та. Но, как-то верилось в таланты этого проходимца. У кого-кого, а у Фармуша шансов избежать повального призыва в армию побольше, чем у прочих. Он Тарагмуша с соперниками пережил – куда уж безмозглым угнаться за его быстрым изворотливым умом? Он же ходячий генофонд всего прохиндейства, доступного человеческому уму. Он… Даже слов нет воспеть этот скромный гений.

До знакомого дома добралась в один приём: вспомнила ворота, у которых отиралась ободранной шавкой. Ворота уцелели, значит, никакой обороны старик не устраивал. Пройдя сквозь стену, попала в дом и огляделась. Погром средней тяжести, не отягощённый реками подсыхающей крови. Чуток подумала и направилась в кухню. Мне тогда, помнится, показывали, куда смываться в случае чего.

Очередное – может даже юбилейное – ползание в подземелье нервы не выматывало и коленок не пачкало. Я плыла по тёмному коридору, не боясь споткнуться или треснуться обо что-то лбом. Сли – мелкий паршивец – наконец-то, соизволил приступить к работе. Принялся сканировать окружающее пространство на предмет живых тварей. Нашёл трёх крыс и ещё какую-то пакость – даже смотреть не стала. Мы добрались с ним до самого выхода на свободу, но никого не обнаружили.

Вышли на поверхность сквозь люк, присыпанный землёй. Огляделись. Выматерились. Перед нами расстилался покинутый облезлый причал. Ворча про круговорот дури в природе, я решила просто прогуляться по городу. Догадывалась, что увижу, и не особо горела рвением, но обещала. В первый визит сюда было как-то не до экскурсии. Да и таскали меня на поводке, занавесив тряпками. Второй визит был ещё короче: глянула на марширующих кузенов, на орущих и бьющихся за жизнь людей, и тотчас прочь. Жутко и мерзко, когда на твоих глазах убивают целые толпы народа – пусть и не слишком приятного тебе лично.

Теперь же я смогла оценить архитектуру пиратской столицы: архитектура – дрянь. Зато тишь и покой в городе, какого тот не видал с самого сотворения. Из прохожих только безмозглые. Я летела над крышами домов и пока не привлекала внимания. Странно, казалось бы, безобразия нартий должны были приучить кузенов к воздушным тревогам. Уж от них-то слизняки довольно натерпелись. Странно и как-то беспокойно. В башке закопошилась пугающая мысль, что слизняки нашли на наших динозавров ментальную управу.

Сли меланхолично загасил начинающую разгораться панику. Дескать, никакой управы не может быть в принципе, ибо уа-туа-ке-тау не обладают способностью силового воздействия на чужие мозги извне. Только изнутри, когда мозги уже в их распоряжении. А я, мол, это знаю, но туплю по причине всё той же фирменной безалаберности. Кроме того, по моему же собственному убеждению, опыт попадания под налёты вражеской авиации был погребён вместе с носителями этого опыта. А для передачи информации необходимы и приёмник, и сам передатчик. Я поблагодарила своего разумника и полетела дальше к центру города.

Перед одним строением с узкими окошками, обнаружила стражу: двух болванчиков, подпирающих дверные косяки по стойке смирно. За отсутствием воровства у кузенов отсутствует и привычка что-либо охранять. Единственное, что порождает у них подобные позывы, так это их поганые инкубаторы. Я перелетела через улицу и юркнула в оконце.

Оценила масштабы перековки бесполезных пиратов в полезную военную силу. Отметила, что мои кузены стали менее привередливыми в медицинских вопросах приобретательства. Помнится, прежде выбирали только крупные качественные мужские тела. А среди тех, кто лежал рядами на каменном полу, встречались и более потрёпанные экземпляры. Даже несколько подростков удостоились чести влиться в ряды.

Настроение при виде этих мальчишек резко пошло вниз. А злость подпрыгнула до потолка. Руки зачесались, как-нибудь срочно напакостить. Но прежние наработки теперь не годились: неказистый юркий оборотень, за которым так любили гоняться роботы, давным-давно сгорел. А нынешний… Кстати, интересно: как относятся слизняки к приведениям? Догоняют ли вообще: что это такое? Кому как, а я очень любознательна в любой науке, касающейся лично до меня.

Сли тут же констатировал, что у них – высокоразвитых уа-тууа – способность делать из мартышек привидения норма жизни. И потому каждое появление приведения на людях чётко указывает, что где-то в саркофаге покоится тело, которое в военное время можно квалифицировать, как дистанционного вражеского шпиона. А у всяких там недоразвитых уа-туа-ке-тау кишка тонка для такой высокоинтеллектуальной магии. Самые умные из них – те, что становятся фельдмаршалами – осознают, что приведения есть продукт жизнедеятельности более продвинутых коллег. Но, таких Эйнштейнов кот наплакал. Остальным же подобные упражнения не по мозгам.

Дослушав нудный бубнёж, я вылезла наружу по пояс – издала первые звуки, что пришли в голову:

– Ку-ку!

Стража добросовестно отреагировала на призыв: обернулась и констатировала непорядок во вверенном помещении инкубатора. Оба дружно полезли внутрь наводить порядок. Никаких коварных планов у меня не было. Без понятия: чем может досадить приведение кроме воя по ночам? Внезапными заскоками в стены? Поэтому я бесцельно полетела над телами, лежащими прямо подо мной в тесном строю. Точней, над четырьмя ровными рядами с тремя проходами. Короче, натуральный огород с грядками.

Парочка долдонов поначалу следовала параллельно моему маршруту по центральному проходу. Потом их примитивные мозги вычислили, что с этой позиции мечами до меня не дотянуться. И они полезли сокращать дистанцию до приемлемых результатов прямиком по телам. Два широкоплечих робота, закованных в железо с ног до головы – хруст костей последовал почти сразу. Я даже не вдруг поверила в свою удачу – совершенно не приготовилась её ждать. Но, поверив, от переизбытка чувств чуть не запрыгнула обратно в тело.

Собралась, сконцентрировалась, зафиксировала новую точку, и пропала. Вновь проявилась у противоположной стены, где бросились в глаза и потому стали маяком поломанные полки. Роботы, потеряв меня из виду, крутили башками: один, стоя на полу, второй – на руке новобранца. Зафиксировав объект вторжения, они рванули через проход топтать тела в другом ряду. А затем пропахали и третий.

Я решила разнообразить программу: выписывала кренделя перед носом махающих мечами дебилов. Резко бросалась к ним за спину, и тогда не слишком поворотливые тела роботов заносило на развороте. Чаще они упадали только частично: на колено, на карачки, на задницу. Но несколько раз грохнулись качественно, всем телом. Будучи почти специалистом в их психике с соматикой, я поняла: придурки и сами не так давно из инкубатора. Отсюда и остаточная неловкость, и неистребимая тупость. Самый низовой уровень их интеллектуальной пирамиды. Это просто праздник какой-то!

Вскоре к нам присоединились ещё пятеро соискателей моей жизни. По замашкам судя, из ветеранов. Более ловкие, ухватистые, но такие же тупицы из рядового состава. И тут уж я не ударила в грязь лицом. Конечно, я не тренер фигуристов и не балетмейстер, но способна сочинить несколько удачных вензелей с двойными тулупами, жете и всякими там кабриолями. Мы славно проводили время, ломая кости живым трупам, пока не привлекли внимание офицера с небольшим блюдцем на груди.

Эти товарищи – насколько я помнила – в их иерархии интеллекта представляли среднюю весовую категорию. Они умели решать не только конкретные задачи, но и чуть-чуть логические. «Блюдечник» махом решил одну такую, и мозги «легчайшей категории» стащили свои тела с покалеченных новобранцев. Как бы я не вихлялась перед «Блюдечником», мечом по мне тот махал лишь в проходе – дальше никак.

Наконец, лейтенантик безмозглых войск допёр, что самостоятельно такую задачу ему не решить. Поэтому развернулся и преспокойно умаршировал из инкубатора. Зато оставил внутри у дверей четырёх роботов – надо же охранять меня до прихода подмоги. Подмогой могла стать «средняя мозго-весовая» категория с блюдцем побольше. А может, и какой-нибудь тяж с суповой тарелкой. Ожидать супертяжа, какого мы с Варкаром завалили на корабле, не приходилось – слишком много чести для одного непонятного вертлявого нарушителя дисциплины.

Я бы непременно дождалась подмоги, хотя не представляла, как вынудить её поиграться со мной в догонялки. Но тут меня буквально озарило – нечастая радость в моей жизни. И я, естественно, не могла впустую разбазаривать её ради мелких сиюминутных радостишек. А потому вылетела в окно и приступила к поискам других инкубаторов, где новобранцы уже вылупились. Конечно, я не тренер и не балетмейстер, но точно знаю: чем больше в толпе движущихся тел, тем травмоопасней их взаимошевеление. Особенно, если речь идёт о таких неловких, таких ранимых телах, как птенцы безмозглых.

Нашла их быстро – буквально, по соседству. В большом бестолково слепленном доме с окнами, забитыми досками. Там по всему первому этажу слонялись зомби, изучающие возможности собственных тел. Они замечательно подходяще натыкались друг на друга и на стены. Тут же, кстати, за процессом познания надзирали два среднетяжа с большими блюдцами. Я ощутила флюиды разлетающихся от них команд и пристала к Сли с просьбой о переводе. Тот перевёл: руки вверх-вниз, ногу вперёд-назад, выпрямить спину, расправить плечи – и прочая физкультура. Никакой стратегической информации.

Хотя на кой она мне? Я же не Штирлиц – я из полковой разведки. Зловредный такой хожденец за линию фронта, но, похоже, слишком самоуверенный. Среднетяжи не стали за мной гоняться, перемалывая зомби в труху. Они приказали им сесть на пол вдоль стен и замереть. А вот потом вызвали с улицы легковесочников и заставили за мной гоняться. Но, я тоже не пальцем деланная. Не стала метаться по всему помещению, а начала кривляться прямо на застывших зомби.

После того, как на третьего новобранца обрушился удар меча, отцы-командиры протрубили отбой и задумались. Между ними активно зафлюидировала дискуссия на тему моей природы. А заодно и методов борьбы с напастью. Ничего интересного.

«Оно летает, значит, нужно стрелять»

«Но, оно летает низко, значит, можно и мечом. Стрелков нужно вызывать, а мечники прямо тут – экономия времени и отсутствие необходимости в неконструктивном перемещении боевых единиц»

«Но, оно может начать летать выше. Тогда эффективность мечников снизится. И придётся вызывать стрелков – потеря времени, неэффективное использование мечников»

И так далее – тошнотворная мутотень. Мои худшие опасения подтверждались: сотни лет на планете с такими недотырками превратят меня в психопатку. Нужно избавляться от этой нечисти любой ценой. Даже ценой жизни друзей – промелькнул в голове неприятный вывод. Сли что-то там забухтел про целесообразность и конструктивность, но я предпочла вообще снять вопрос с повестки. Как будет, так оно и будет. Сарг прав: тут решать только им. Это их мир. А всяким там инопланетянам да иновселенцам лучше помалкивать в тряпочку – и так уже нагадили, кто во что горазд.

Между тем, блюдцевые интеллектуалы приняли оптимальное решение: вывести зомби из помещения, дабы обеспечить остальным оперативный простор. Новички по команде поднялись с пола и заколыхались в сторону двери. С досады я закрутилась вокруг них мультяшной метелицей. Воспоследовала вполне естественная реакция на событие, от которого неизвестно, чего ожидать. Каждый зомби, вокруг которого я пируэтила, пытался разорвать дистанцию с неведомой опасностью. Разрыв отношений со мной приводил к образованию новых связей с другими телами, лишёнными нормальной координации движения.

Такой кучи-малы мне не удавалось создать даже в детском саду, в нашем единообразном коллективе мелких пакостников. Я наворачивала круги вокруг тупорогих роботов с мечами. Их естественная реакция в виде махача мечами привела к травмированию сбитых с толку зомби. У меня в башке давно утвердилось осознание, что эти люди уже трупы – брызнувшая кровь нисколько не смущала. Её хотелось всё больше и больше. Ведь я убивала не людей, а их убийц.

Тут с улицы ко мне на подмогу подоспели новые рядовые носители низкого «ай кью». Они здорово оживили наше веселье. Как ни туго пришлось с раскруткой этого механизма, когда оно всё завертелось, было любо-дорого посмотреть. Даже оба командира среднетяжа подключились к погоне за солнечным зайчиком, как я это себе поэтически представляла. Кузенов зациклило на мне, ибо по их оценке, чем дольше я продолжаю существовать, тем больший урон наношу их муравейнику. Потребность меня уничтожить выросла в разы, увеличивая и степень разрушений – замкнутый круг.

Как показывает практика, всё хорошее в жизни заканчивается на диктатуре. В данном случае наша забавная игра была прервана появлением долгожданного тяжа с суповой тарелкой. Этот гад мигом навёл порядок, тупо приказав всем замереть. Затем выслушал доклады «Блюдечников» и уставился на меня тяжёлым мёртвым взглядом. Я прекрасно помнила, как такой же упырь чуть не подмял меня на пиру Варкара. Про упокоенного генерала вообще молчу – эта скотина чуть не выпотрошила бедного оборотня. И хотя Тармени заверил, что нападение кузенов на уа-тууа не причинит мне ущерба, внутри что-то неприятно поёкивало.

Даже захотелось смыться от греха подальше. Мозг-то, конечно, в саркофаге, а я простой глюк, но кто его знает? Ни одна нормальная женщина не потерпит дурных намерений в свой адрес – даже неосуществимых. А я после новой реинкарнации всё нормальней и нормальней.

Эта мысль помогла вспомнить о женской гордости и мобилизоваться. Вот ни за что не сбегу! Ежа тебе в грызло, гранату в печёнку! Да и любопытно: что этот маститый полковник придумает против меня? Какие такие меры изобретёт? Он вообще понимает, с кем имеет дело? Как не печально, он понимал – Сли был прав. Его «ай кью» был насыщенным информацией и дееспособным. Меня моментально перестали замечать, как бы я не изгалялась. Пустое место. Абсолютный ноль – так меня ещё ни разу в жизни не оскорбляли. Нет, полковник молодец – нечего сказать. Только вот живой женский ум ему никогда не переплюнуть. Догадавшись, как со мной бороться, он не допёр передать своё изобретение для тиражирования и рассылки по подразделениям. Здесь-то от меня избавились, а вот в других инкубаторах вскоре познакомились.

Я трудилась в поте лица, терроризируя их стражу по всей бывшей столице бывшей пиратской вольницы. Не представляю, сколько будущих боевых единиц мне удалось вывести из строя – лечить-то кузены не великие мастера – но всё равно осталась довольна собой. До каких бы высот слизняки не поднимали регенерацию обычных человеческих тел, её критическую природную величину всё равно не переплюнуть. К тому же мало быстренько срастить сломанную кость – прежде её нужно правильно сложить. Да уложить лежать в неподвижности. А у них всё на бегу, всё на бегу. Прям, как у меня в неугомонном студенчестве: когда только успевала столько грешить между сессиями?

Едва поймала себя на том, что скатываюсь в лирику, поняла: релакс состоялся. Слишком много накопилось. Скандалить же, выпуская пар, как-то неловко – всем сейчас не до меня. Приходится обходиться собственными силами. Однако же и дело надо делать. Меня сюда не хулиганить послали, а на разведку.

Благая мысль посетила вблизи всё того же раздристанного причала. И чего меня сюда так тянет – рассеянно подумала я, выплывая к самой воде. Окинула взглядом окрестности и наткнулась на краешек настоящего нормального причала. И на здоровенный пузатый корабль безмозглых. А ведь там моряки. Настоящие живые люди – припомнилось мне знакомство с моим капитаном Каром. Ведь удалось же сманить его на свою сторону. Правда, остальные тогда здорово волновались за семьи. Неужели безмозглые и вправду сумели додуматься до идеи заложников?

А вот это интересный вопрос – поделилась я со Сли. Ведь убийство полезных в хозяйстве людей весьма неконструктивно. Особенно женщин, занимающихся воспроизводством тел. Один сбежавший моряк – это потеря одной рабочей единицы. Убийство его семьи является ещё большей потерей в рабочей силе. Или я чего-то не понимаю в природе собственных мозгов?

Сли принялся калькулировать: как велик будет ущерб, если после одного ненаказанного моряка побегут остальные? И так заврался, что я вспотела от этих подсчётов. Велела ему заткнуться и полетела на кораблик. Не в целях революционной агитации, а так, посмотреть. Посчитать, сколько чего там причалило. Сама-то не бум-бум, но мужикам-то это что-то скажет? А вдруг тут весь безмозглый флот, и это важно. Или я так и не научилась воевать, сколько не носилась по миру с подожжённым хвостом?