Основы человечности. Работа над ошибками

Глава 6. Гипотезы и опровержения

— Ни на минуту оставить нельзя! — пробормотал Людвиг. Тимур так и не понял, откуда он появился. В дверь точно не заходил. Видимо, как и Ксюшка утром, из туалета вылез. — Вроде на первый взгляд взрослый самостоятельный человек, а чуть копнёшь — сплошные подростковые загоны. Ты как вообще жил все эти годы, а?

— Как-то… — пробормотал Тимур. — И это не загоны, а попытка смириться с реальностью. Просто она у меня так выглядит.

Хотя, что скрывать, и в пятнадцать лет она выглядела точно так же. Каждый раз, натыкаясь на что-то непонятное или враждебное, Тимур сначала терялся и впадал в ступор, а потом искал тихое безлюдное место и сидел там часами, пытаясь приспособиться к новой реальности. Для Людвига такое, наверное, выглядело странно, хотя бы потому, что он никогда ни под кого не подстраивался. Если ему не нравилась окружающая действительность, он просто перекраивал её под себя небрежным движением волчьей лапы.

Сейчас ему не нравился сидящий в коридоре Тимур, поэтому он вздёрнул его на ноги…

Попытался вздёрнуть. Слегка приподнял над полом, но почти сразу вздохнул, опустил обратно и уселся рядом.

— Ты зачем такой тяжёлый стал?

— Вырос. С людьми такое случается.

— Зря. И как я теперь буду сурово смотреть на тебя сверху вниз?

— Встань и смотри.

— Лень! — Людвиг потянулся, показывая, что ему и здесь неплохо. — Ладно, ещё пять минуточек подожду, а потом либо ты сам поднимешься, либо я тебя до кровати за уши потащу, так и знай. Чего расселся-то? Совсем плохо?

Видимо, это была забота. Своеобразная такая волчья забота: сперва нарычать, потом потыкать лапой в больное место, и только затем, убедившись, что предыдущие методы не работают, спросить, а что, собственно, произошло и чем помочь. Хотя до «чем помочь» дело доходило редко. Помогать-то Людвиг бросался охотно, но постоянно забывал уточнить, а надо ли.

Вот и сейчас он привычно пытался растормошить Тимура вместо того, чтобы просто оставить его в покое, пусть даже и на полу.

Хотя ладно, перебраться в комнату, наверное, всё-таки стоило.

Но не сейчас.

— Ты где был? — спросил Тимур, чтобы как-то забить возникшую тишину.

— Бегал.

— Но футболка сухая и совсем не пахнет!

Прозвучало почти как пароль и отзыв, открывающие дверь в начало двухтысячных, когда этот диалог раздавался из каждого телевизора по сто раз на дню.

Людвиг, кажется, подумал о том же самом, потому что немедленно заржал. А потом, не размениваясь на предупреждения, рывком поднялся на ноги, увлекая Тимура за собой. В этот раз у него получилось.

Правда, Тимур от неожиданности едва не грохнулся обратно — пришлось обеими руками хвататься за Людвига, чтобы не упасть. Так что до дивана они ковыляли весело: один хромой, второй — полуобморочный. Нарочно не придумаешь!

А футболка, кстати, пахла.

— Ты разве куришь? — удивился Тимур, принюхиваясь.

Людвиг пах сигаретами, но это почему-то не раздражало, а наоборот, успокаивало. Навевало воспоминания. От отца тоже постоянно несло табаком. Периодически он бросал, поддавшись на уговоры мамы, а затем начинал снова, стоило лишь выпить с друзьями или немного понервничать. А нервничал он часто и из-за всего.

— Извини, я футболку потом постираю, — невпопад брякнул Людвиг. — Сильно мешает?

— Вообще не мешает. Я просто удивился.

— А я просто… Как бы объяснить… — Он уронил Тимура на диван и плюхнулся рядом, нервно растирая больную ногу. — Я на самом деле не курю. То есть иногда курю, но при этом не хочу курить. Но хочу чем-то себя занять, а не могу, и не могу придумать, как с этим быть, и у меня от этого мозг взрывается, хочется выть, бросаться на стены и грызть их зубами, а стен нет, они только в моей голове, и… в общем, когда курю, появляется ощущение, что я что-то делаю. Чем-то занят. Как-то контролирую свои действия. Только ты с меня пример не бери, у тебя и без того с дыхалкой проблемы.

— И не планировал. — Тимур невесело улыбнулся. Вот так, значит. Однажды реальность всё же оказалась сильнее Людвига, и он не смог подмять её под себя так легко, как раньше. — Только не раскисай, а то отберёшь у меня лавры главного страдальца.

— Я не раскисаю, просто… Ладно, проехали.

— Мы выкрутимся, обещаю! Я что-нибудь придумаю.

— Почему ты?

— Потому что я старше.

— Ты сам-то в это веришь?

— Да. — Тимур кивнул. И именно сейчас он действительно был уверен в собственных словах, потому что видел перед собой не гениального Людвига Майера, учителя и наставника, а обычного мальчишку — растерянного, усталого, придавленного гнётом проблем.

Совсем недавно, меньше месяца назад, этот мальчишка пережил ту же самую трагедию, которую Тимур переживал уже шестнадцать лет. Да, у Людвига на стройке никто из родных не погиб, но разве это делало ситуацию менее кошмарной?

И затем, как продолжение кошмара: камера в подвале у Рыбниковых, избиения, побег, засевшее в ноге заклинание, день за днём подтачивающее силы. Вчера он чуть не умер, сегодня — впервые увидел собственную младшую сестру.

Не многовато ли событий для парня, только-только окончившего институт?

И это лишь те факты, о которых Тимуру известно, но ведь он запросто может чего-то не знать. Так почему он вообще назначил себя главным страдальцем? С чего он взял, что кому-то из его знакомых сейчас легче?

Диане наверняка предстоит война с роднёй из-за свадьбы с обычным человеком. Они и Тимура-то на дух не переносили, потому что не оборотень, а Стас — даже не маг.

Ксюша вообще живёт как на минном поле, и конфликты с бабушкой — не самая большая из её проблем. Хотя, конечно, тоже важная.

И у Инги наверняка есть какие-то свои горести, иначе она не выглядела бы сегодня такой потерянной.

— Как тебе, кстати, Инга? — поинтересовался Тимур.

Людвиг старательно задумался, даже лоб наморщил от напряжения.

— Любопытная девочка, — наконец вынес вердикт он. — Что-то в ней есть такое… нетипичное.

— В каком смысле?

— Если бы я знал! Вроде чувствую какой-то подвох, но объяснить не могу. А может, просто накручиваю сам себя и пытаюсь разглядеть в самой обычной девчонке то, чего нет. Я даже не могу понять, опознала ли она во мне оборотня.

— Вы вроде о чём-то говорили, когда я прибежал?

— Да ну, какой там разговор! «Это кто у нас такой красивый? Откуда ты взялся? Что ты здесь делаешь?»

— «Потерялся или хозяина ждёшь?», — с той же интонацией продолжил Тимур список типичных вопросов.

— Вот про хозяина как раз не спросила, поэтому я и сомневаюсь. И вообще ощущения от неё странные. Магия внутри вроде есть, но непонятная какая-то. Как будто узлом завязанная. Жалко, у меня теперь с восприятием проблемы, раньше бы сразу разобрался, даже не прикасаясь. А сейчас…

— Ты для этого её лизать полез?

— Ага! Зачем же ещё?

— Откуда я знаю. Может, братской любовью воспылал.

— Да ну, какая любовь, я же её первый раз в жизни увидел! А ты её на уровень силы не прощупывал?

— Как ты себе это представляешь? Это только ты такие вещи сразу схватываешь, а остальные… — Тимур только руками развёл.

Пожалуй, умение чувствовать чужую силу было ещё одной способностью Людвига, которой он украдкой завидовал. И не только он.

Даже те, кто отлично владел магией, в большинстве своём не могли как следует определить резерв другого человека. Максимум — уловить остаточную энергию, если этот другой только что колдовал, да и тогда о стопроцентной достоверности речи не шло.

Изредка встречались везунчики, которые могли опознать другого мага при тактильном контакте.

И совсем редко — такие, как Людвиг, которым даже контакта не требовалось, достаточно было рядом постоять. А уж с помощью прикосновений они могли выяснить практически всё: и уровень магической силы, и её сбалансированность, и ещё кучу параметров, которые для Тимура ничего не значили, потому что он даже свою собственную магию полноценно ощутить не мог.

Для тех, кому особой чувствительности не досталось, существовала уйма ритуалов: от довольно простых до сложных и многоступенчатых. Но даже в базовом варианте требовалось как минимум нарисовать сигиллу и загнать в неё объект исследования. Варианты посложнее требовали изрисовать символами не только пол, но и человека, на этом полу стоящего. Ничего подобного Тимур с Ингой, конечно, не делал и делать не собирался.

— А потом тебя куда понесло? — продолжил расспрашивать он.

— Во-первых, донюхивать следы, пока все не затоптали. А во-вторых, избавлять тебя от лишних хлопот по возвращению сбежавшей собаки. Согласись, удачно же получилось, да?

— Ну… да. — Тимур кивнул. — Честно говоря, я как раз задумался, куда тебя девать.

— Вот! Я вообще-то надеялся, что эта твоя Инга…

— Технически, это твоя Инга.

— Не надо приписывать мне чужих детей! — фыркнул Людвиг. Но вдруг посерьёзнел, нахмурился, словно вспомнил что-то важное. Даже с дивана вскочил и похромал на кухню, и уже оттуда поинтересовался, перекрикивая зашумевший чайник: — Тебе чай свежий сделать?

— Давай. Только можно в этот раз обычный, без ромашки, чабреца и прочей травы?

— Значит, с мёдом и лимоном! — объявил оборотень. Похоже, мнение Тимура в подобных вопросах учитывалось очень условно.

— Так на что ты там надеялся?

— На то, что Инга побежит за мной. Но тут ты начал немного умирать, и она решила, что учитель важнее собаки. В общем-то, правильно сделала.

— Я не умирал! — возмутился Тимур.

— Оно и видно. Я даже почти собрался вернуться. С чего тебя накрыло-то? Вроде же всё нормально было?

— Было. А потом я подумал…

— Думать вредно.

— Согласен. Мне — особенно. Серьёзно, ничего больше не делал, просто вспомнил про то, как… — Тимур, запнулся, нервно сглотнул и решил не заострять внимание на том, что он там вспомнил. А то вдруг опять поплохеет. — В общем, сам понимаешь. А я не представляю, что с этим делать. Я же не могу не вспоминать. Это как не думать о белой обезьяне.

— Вот же свалились на мою голову два травматика: что ты, что Ксюха, — проворчал Людвиг, выныривая из кухни с двумя полными чашками.

— А при чём тут Ксюха? — не понял Тимур.

— Как это при чём? Ты реально не в курсе или притворяешься? — Чашки аккуратно опустились на столик (в одной плавал кругляш лимона, из другой торчала неопознанная ветка).

Тимур удивлённо заморгал, а потом стянул очки и начал методично протирать их краем футболки. Хорошее занятие, когда надо взять паузу и подумать.

Ксюша была, конечно, своеобразным ребёнком — иногда слишком эмоциональным, иногда чрезмерно агрессивным, иногда, задумавшись, уходила в себя прямо посреди разговора, — но в целом её поведение не слишком отклонялось от нормы. По крайней мере, она не начинала задыхаться от старых воспоминаний и мыслей о собственной никчёмности и не ползала ночами по стройкам и мостам.

— Ты не знаешь, —заключил Людвиг, отхлебнув из чашки с веткой.

— Тогда объясни.

— Не-а. Ты же мне про её мать не рассказываешь и дневник дочитать не даёшь? Вот и здесь та же история. Захочет — сама расскажет.

Это было даже немного обидно. В конце концов, Тимур общался с Ксюшей уже несколько лет, а Людвиг — едва ли неделю.

Тимур изо всех сил старался наладить отношения с колючей ученицей и не обмануть её доверие, а Людвиг буквально похитил её с набережной и отправил добывать деньги.

Тимур часами обсуждал с ней книги и фильмы, а Людвиг даже «Гарри Поттера» не читал! И при этом, кажется, понимал её с полуслова, а то и с полувзгляда, а Ксюша постоянно висла на нём, тискала и тормошила, словно не осознавая, что перед ней не большая добрая собака, а взрослый мужчина.

Было в этом что-то неправильное, но сходу сформулировать суть претензии Тимур не смог даже сам для себя, не то что для Людвига, поэтому спросил совсем про другое:

— Так что со следами и запахом тетрадки? Вынюхал что-нибудь интересное?

— Не особо, — повинился оборотень. — До магазина он точно дошёл, а дальше — непонятно. То ли зашёл внутрь и заблудился между прилавков, то ли вышел обратно по своим же следам и укатил на машине.

— Он? В смысле, это мужчина? — Впервые увидев тетрадку, Тимур почему-то подумал, что её подбросила сама Надя, но, похоже, ошибся.

А кто тогда? Стас? Это ведь после его ухода всё случилось! Впрочем, нет, тоже ерунда. Стас сейчас с Дианой по свадебным салонам ездит, да и Людвиг бы сразу его учуял.

— Не уверен. Летом я бы точнее сказал, там все раздетые и потные, проще сориентироваться. А сейчас тёплая одежда, лужи… Мужчина, женщина, мальчишка на велике, бабуля с тросточкой — кто угодно.

— И что, совсем никаких интересных запахов?

— Едой пахло. Пиццей или шаурмой… чем-то таким.

— Тебе лишь бы пожрать!

— А при чём тут я? Ты же сам спросил. А под едой… как будто что-то знакомое, но едва уловимое. Никак не могу сообразить. Бумага, что ли? Ладно, неважно.

Вообще-то ещё как важно! Прежде чем отдавать Ксюше дневник, хотелось бы понять, кто и зачем его подбросил.

Тимур даже пожалел, что в их старом доме нет видеокамер или консьержки. Может, мама того ярко-зелёного малыша кого-то видела? Да, сейчас она наверняка ушла домой, но ведь однажды вернётся. Детские прогулки — дело регулярное, а двор прекрасно видно из окна. Осталось только подкараулить её, вежливо поздороваться, извиниться и аккуратненько расспросить. Отличный план!

Только вот делиться этим планом с Людвигом почему-то не тянуло, хотелось выяснить всё самостоятельно. В конце концов, Тимур же не совсем бестолочь, умеет головой пользоваться. Иногда.

Телефон снова дзынькнул. Тимур машинально потянулся к нему, но Людвиг успел раньше: перевернул экраном вниз, накрыл сверху диванной подушкой и припечатал веским:

— Перебьются твои коллеги.

— А вдруг это Диана?

— У тебя на её сообщения другой звук стоит.

И как он только ухитряется сходу запоминать такие мелочи?!

— Тогда дети, — не сдался Тимур. — Инга, например. Или Ксюша. Что, их тоже игнорировать?

— А дети прекрасно знают, что ты болеешь и можешь, например, спать. Всё же не маленькие уже, должны понимать. Кстати, давно хотел спросить… — Людвиг сделал неловкую, совершенно нетипичную для него паузу, но быстро взял себя в руки и закончил: — А сколько им лет-то?

— Ксюшке, вроде, пятнадцать. Инге… точно не помню, но она в восьмом. Значит, четырнадцать должно быть. Ну, плюс-минус.

— А день рождения когда?

— Ты издеваешься? — фыркнул Тимур. — Понятия не имею, никогда даже не задумывался об этом.

— Что, и не дарил ей ничего? И она не жаловалась, как бабушка ей в очередной раз праздник испортила?

— Так… погоди! Ты сейчас про Ксюшу, что ли? Я думал, про Ингу.

— Да зачем мне Инга?

— А Ксюша тебе зачем?

— Ты можешь прекратить отвечать вопросом на вопрос и просто сказать, когда у неё день рождения? — Людвиг, кажется, пытался говорить сурово, но получилось почти жалобно. Умоляюще. Как будто точный возраст этой неугомонной девицы был для него действительно важен.

— Да какая тебе разница? Решил заняться астрологией и натальную карту начертить?

— Не смешно. Ты что, правда не понимаешь?

Тимур хотел проворчать что-то в духе «Да я вообще никогда ничего не понимаю», но передумал. Ладно, давно пора было принять как данность, что в некоторых сферах вчерашний студент Людвиг Майер всё ещё умнее школьного учителя Тимура Смолянского. (А в некоторых — нет, но найти бы ещё такие сферы!)

Поэтому вместо того, чтобы обижаться, Тимур честно попытался подумать.

Голова, перегруженная впечатлениями последних суток, работала с трудом, разве что не скрипела от натуги. Допустим, дата рождения нужна для того, чтобы определить точный возраст. А возраст зачем? Понять, когда этому ребёнку можно будет пиво пить и сигареты самостоятельно покупать? Нет, ерунда какая-то!

Ещё по дате можно понять, не происходило ли что-то важное в день, когда Ксюша появилась на свет. Какое-нибудь солнечное затмение? Землетрясение? Чья-то смерть? Да хоть та же трагедия на стройке! Хотя нет, стройка точно была раньше почти на год…

Стоп!

Почти на год. Меньше, чем на год.

То есть теоретически…

Тимур вдохнул — а выдохнуть забыл. Потянулся снова протереть очки, снял их, повертел в руках и сразу же вернул обратно.

Вспомнил, как напрочь лишённая магии девочка втянула в себя силу Людвига и даже не поморщилась.

Вспомнил вскользь оброненную фразу про приписывание ему чужих детей.

Вспомнил свои мысли про то, как странно и быстро эти двое спелись, как будто…

— Ты же не думаешь, что?.. То есть… ты реально так думаешь?

— Осознал наконец-то? — Людвиг, забыв про недопитый чай, беспокойно вертел в пальцах выловленную из него ветку. Нервничал. Кажется, чуть ли не первый раз за всю историю их знакомства он нервничал настолько сильно, что даже не пытался это скрыть или замаскировать.

— Ей пятнадцать. С чем-то, — озвучил Тимур в первую очередь для самого себя, чтобы свыкнуться с собственным озарением.

— Да, именно, ей пятнадцать с чем-то, а ты мне дневник её матери дочитать не даёшь.

Это, конечно, звучало как очень веский аргумент. Но всё же что-то не складывалось… Что-то мешало. Что-то простое и очевидное. Например…

— Так ведь она не дочка твоей Насти!

— И что? Я, по-твоему, кроме Насти ни с кем не спал, что ли?!

— Но ведь и не изменял ей направо и налево! — Безгрешным ангелом Людвиг, конечно, никогда не был, но в плане отношений (что любовных, что дружеских, что семейных) он всегда казался Тимуру образцом верности и порядочности.

— Когда встречались — не изменял, но мы же расстались месяца два назад. То есть не два, а… Тем летом, короче.

— А, точно. — Тимур, оказывается, успел напрочь забыть об этом факте. После исчезновения Людвига Настя развела такую бурную розыскную деятельность, словно он бросил её накануне свадьбы, причём оставив по уши в долгах. Ничего важного, конечно, не выяснила, но Диана ещё долго впадала в неконтролируемую ярость от одного только упоминания этой бойкой девицы. — Но всё равно, когда бы ты успел?

— Поверь, я в тот период много чего успел.

— То есть ты всё-таки знал Надю, да ещё и…

— Да я понятия не имею, знал или нет! — Измочаленная ветка полетела на стол, а Людвиг отправился нарезать круги по комнате. К счастью, в человечьем облике. — Надя, Катя, Гадя — думаешь, я запоминал, как их зовут? Я тогда вообще немножко в загул ушёл от расстройства. Вот если бы фотка была или запах… Да и то не факт. Люди меняются, запахи тоже.

— Но Ксюша же не оборотень! — выдвинул Тимур очередной аргумент.

— А почему, собственно, она должна им быть? Я — полукровка, а её мать — обычный человек, так что ей запросто могло не достаться никаких анималистических талантов.

Спорить с генетикой и теорией вероятности было сложно. Да Тимур на самом деле и не спорил, скорее — указывал на противоречия. Но Людвиг отмахивался от этих противоречий так уверенно и аргументированно, словно давным-давно всё обдумал и пришёл ко вполне однозначному выводу.

— Тебя ведь не только что осенило, да?

— Вчера, когда она позаимствовала мою силу. Неужели ты сам не удивился?

— Удивился, но подумал… Ну, единичный случай, на всплеске эмоций. Такое ведь иногда случается.

— На всплеске эмоций можно убрать излишки, можно успокоить, сбалансировать энергию, но не использовать её после этого. А она именно использовала, причём сходу, без подготовки. Пропустила через себя и выдала ровно столько, сколько получила. Идеальный проводник с идеальной совместимостью.

Да, такое посторонний человек не смог бы провернуть при всём желании, даже зная теорию. А Ксюша совершенно не разбиралась в магических премудростях, она действовала интуитивно. Так, как, по словам Людвига, он сам когда-то делился силой со своей мамой.

— Сядь спокойно, хватит мельтешить перед глазами, — велел Тимур. — Давай сперва посчитаем. Допустим, ты после расставания с Настей действительно пустился во все тяжкие. Это было где-то в августе-сентябре, так?

— Ну… да. Скорее в августе. В сентябре мы с отцом в Москву ездили по делам, а потом вообще не до того стало.

— Значит, если кто-то из девушек от тебя забеременел, то ребёнок должен был родиться… — Тимур дотянулся до телефона, смахнул ворох уведомлений и открыл календарь. — …в мае следующего года.

— Или раньше.

— Или раньше. Но не позже. А у Ксюшки день рождения… сейчас, погоди… — Нужная страница в соцсети грузилась долго, словно издевалась. Тимур гипнотизировал её взглядом, попутно вспоминая, когда же он дарил Ксюше ту здоровенную энциклопедию мифологических существ, которую она потом тащила домой в руках, потому что в сумку книга не помещалась. День был тёплый и солнечный, все вокруг шли с короткими рукавами. И дело точно было не в школе. Они встречались на улице, учебный год то ли уже закончился, то ли ещё не начался… — Август! Восьмое августа!

— Точно? — тихо выдохнул Людвиг.

— Точно! — Тимур сунул ему под нос телефон, который наконец-то догрузил нужную информацию. — Вот, сам читай. Значит, я правильно вспомнил, что лето было.

Людвиг недоверчиво уставился на экран. Даже пальцами в него потыкал и страницу туда-сюда полистал, словно убеждаясь, что она настоящая. Или ему просто нравилось разглядывать не слишком художественные подростковые фото — селфи, уличных кошек, случайные книжные цитаты, дурацкие надписи на стенах и кеды с разноцветными шнурками, отражённые в луже.

— Тогда не складывается. Зимой я никак не мог… поспособствовать её рождению. Меня в это время здесь уже не было. — Голос Людвига звучал удивлённо и даже слегка грустно. Как же, такая стройная теория развалилась!

Тимур тоже успел поверить в эту теорию и теперь чувствовал себя странно. Как будто долго и старательно собирал огромный пазл, но последняя деталька вдруг оказалась вообще из другого набора. И вроде бы ничего страшного, сущая ерунда, никто не умер, мир не рухнул, а пазл всё равно после сборки планировалось разобрать и сложить обратно в коробку. Но ощущение неправильности и незаконченности царапало и тянуло.

— Получается, что она никак не может быть твоей дочкой. Так что расслабься.

— Да я и не напрягался. — Людвиг пожал плечами. Как-то очень уж демонстративно, наигранно. — Просто это было самым логичным объяснением для нашей магической совместимости. Но нет — так нет.

— А что бы ты делал, если бы вдруг да?

— Не знаю. — Он ещё немного поизучал Ксюшину страницу и неохотно вернул телефон Тимуру. — Только не смейся, но… Я бы, наверное, обрадовался. Она прикольная. И взрослая уже, подгузники менять не надо и всякое такое.

— С такими вот взрослыми проблем ещё больше.

— Тебе-то откуда знать?

— Да у меня же их полторы сотни, и каждый со своими тараканами.

— Как ты в этой толпе не путаешься?

— Иногда путаюсь, особенно когда новый класс дают. А потом привыкаю. Они все разные, все — личности. — Тимур с тоской посмотрел на количество сообщений, которые эти личности успели написать, и торопливо отложил телефон подальше. Нет уж! Попозже ответит, а то и вообще завтра. А сегодня хотелось чего-то лёгкого, спокойного. Чтобы никуда больше не бежать, не копаться в прошлом, не думать о будущем… — Может, киношку какую-нибудь посмотрим?

— Отличная идея, — одобрил Людвиг, но отправился не к телевизору, а на кухню. — Сейчас я только тортика себе отрежу. Ты будешь?

— Куда в тебя лезет?!

— У меня буквально два тела и оба хотят жрать.

— Я читал, что это так не работает.

— А я чувствую, что именно так это и работает. Ты кому больше доверяешь, книжкам или моему жизненному опыту?

— Диане! — брякнул Тимур. — Она питается как нормальный человек, а не как троглодит.

— Это она просто вечно на диетах сидит. Так на тебя резать?

— Режь, что с тобой делать. Только немножко. И чаю тогда свежего сделай. — Старый за разговором как-то незаметно успел закончиться. — Пожелания по жанрам есть?

— Ксюха говорила, что, пока я болтался в безвременье, уйма всякого по комиксам вышло. Надо навёрстывать!

— По комиксам, говоришь… — Тимур ненадолго задумался. — Ладно, будут тебе комиксы!

— Марвел или ДиСи?

— Ни то, ни другое. Гулять так гулять! — И запустил режиссёрскую версию «Майора Грома».