Основы человечности. Работа над ошибками

Глава 23. Подарок

Первой насторожилась Диана: из-за волчьего слуха или просто благодаря природной наблюдательности.

Потом заинтересованно вскинул голову Стас.

А вот Ксюше и Фриде не было никакого дела до посторонних звуков, да и Тимур так устал от всего происходящего, что до последнего игнорировал непонятный шум вдалеке.

Подумаешь, шум. Это же свадьба, она тихой и не бывает! Часть гостей уже разъехалась по домам, зато остальные дошли до той кондиции, когда жених с невестой никого не интересуют, была бы музыка погромче и алкоголя побольше.

Но шум приближался. Кто-то тяжёлый ломился к берегу прямо сквозь кусты, игнорируя тропинку, и пьяно хохотал. Потом раздался вопль: «Эй, сестрёнка, выходи, я знаю, что ты там!» — и наперерез Гаврилову вылетело нечто огромное и бесформенное.

Инга вскрикнула от неожиданности, отшатнулась в сторону и непременно упала бы, если бы отец не держал её за руку.

— Не ори, я детей не ем, — густым басом заявило нечто и продолжило путь.

— Лёха? — удивилась Диана. — Где тебя носило? Когда ты успел так нажраться?

При ближайшем рассмотрении нарушитель спокойствия действительно оказался братом Дианы. Младшим. Старшим из младших. Вроде бы.

Братьев у неё было четверо: двое старших и двое младших, — и Тимур постоянно путался в этих здоровенных рыжих бородатых мужиках.

Бесформенность фигуры конкретно этого мужика объяснялась тем, что на плечах он тащил огромный холщовый мешок, в каких иногда перевозили картошку. Правда, картошка обычно не шевелилась.

— А я тебе подарочек раздобыл! Вот, любуйся! Почти месяц выслеживал! — гордо проорал Лёха, сбрасывая свою ношу на землю. Из мешка сдавленно заскулили.

Стас выдвинулся вперёд, готовый защищать жену неведомо от чего, но она оттолкнула его и бросилась к мешку, путаясь в длинном платье.

Тимур сам не понял, как успел раньше неё, а главное — почему вообще так уверенно рванул с места. В мешке мог оказаться кто угодно — Рыбниковы всегда слыли крайне непредсказуемыми личностями. Но поскуливание звучало слишком знакомо и слишком жалобно, чтобы медлить.

Верёвка, стягивающая горловину, была завязана на совесть, а мешок дёргался и подпрыгивал, что совсем не облегчало работу.

— Да замри ты хоть на секунду, — пробормотал Тимур, пытаясь распутать узел.

— Попробуй так. — Ксюша, подбежавшая следом, протянула ему тупой столовый нож, которым можно было перепилить разве что варёную картофелину. Для того, чтобы подцепить верёвку, лучше подошла бы обычная вилка или ещё что-нибудь длинное и тонкое.

— Пилочки для ногтей у тебя случайно нет?

— Не, за этим к Диане. Но она занята.

Диана действительно была крайне занята: справившись с платьем, она добралась до брата и самозабвенно на него орала:

— Ты рехнулся?! Ты вообще соображаешь, что делаешь?

— А чего? Ты ж сама за ним охотилась, вот я и того… помочь решил. Что не так-то?

Ответить Диана не успела, потому что с воплями, топотом и гоготом на берег вывалилась целая толпа — тут были все остальные Рыбниковы, кроме, кажется, матери семейства, несколько незнакомых мужиков, растрёпанная тётка в блестящем платье, размахивающая бутылкой шампанского, и даже тот самый любопытный щенок, которого Тимур перехватил недалеко от кухни.

— Ну как тебе, Ди? Уже видела? Круто же, да? — радостно загомонили из толпы.

— Что вы с этим гадом таскаетесь? Киньте в воду — и дело с концом! — голосила блестящая тётка.

— Дайте посмотреть! — не унимался щенок.

— Да успокойтесь вы, горлопаны! — гаркнул, перекрывая всех, старший Рыбников. — Алексей, предъявляй добычу!

— Ага, — осклабился Лёха и взрезал мешок когтем.

Внутри обнаружился крупный серый волк в наморднике и ошейнике. Лапы у него оказались плотно стянуты ремнями, и вся эта амуниция была вдоль и поперёк исписана заклинаниями: какие-то из них наверняка блокировали магию и мешали сменить облик, о назначении остальных Тимур мог только гадать.

— Людвиг, — прошептала Ксюша, осторожно коснувшись волка. Тот с явным трудом приоткрыл глаза и снова заскулил. — Вы что с ним сделали, придурки?

— Отойди от него, мелочь! — Лёха без особых усилий отодвинул девочку в сторону. — Это, между прочим, опасный преступник. Он уйму народу убил!

— Сам ты преступник! Мама в детстве не учила, что людей бить нельзя? — Ксюша едва доставала брату Дианы до плеча, но, кажется, готова была вот-вот броситься в драку. С точки зрения Рыбниковых это, наверное, выглядело смешно, а вот Тимуру стало страшновато. Лёха же дурной, он от неё отмахнётся, как от мухи, силу не рассчитает, а у ребёнка потом сотрясение будет.

— Не нарывайся, — одёрнул девочку Тимур.

— Это же он, да? — невпопад спросила Ксюша. — Тот самый, который меня за гаражами сцапал? На которого вы потом столб уронили?

— Технически, я уронил его на столб. А столб упал сам.

— А, так вот кто тебе фингал поставил! — хохотнул один из братьев Рыбниковых.

— Что? Тебе Смолянский поставил фингал? — удивился их отец. — Ты ворон, что ли, считал в это время?

— Да он же магией бил! — попытался оправдаться Лёха. — Я ещё тогда сказал, что он Майера покрывает… А Динка заладила: «Показалось, показалось». Сначала сама меня туда потащила, а потом — «показалось». Девка, чё с неё взять! Только задницей вертеть и умеет.

Он недовольно зыркнул на сестру, но пнул почему-то Людвига. Видимо, чтобы выпустить пар. Волк слабо дёрнулся…

А потом Лёха грохнулся на землю.

Точнее, его падению предшествовали ещё несколько событий, но все они произошли настолько быстро, что Тимур не был уверен в их очерёдности. Казалось, он просто моргнул — и…

Людвиг дёрнулся от удара.

Невесть откуда взявшийся Стас двинул Лёхе кулаком в лицо с грозным «Не смей говорить гадости про мою жену!»

Лёха, который в этот момент балансировал на одной ноге, не успел увернуться, но устоял. Бы. Если бы Ксюша не рванула вперёд и со всей силы не пнула его под коленку.

Тимур потянул Людвига на себя, а точнее — за себя, подальше, чтобы защитить от следующих ударов, если кому-то ещё придёт в голову, что пинать связанного волка — это хороший способ провести время.

Диана взмахнула руками, выпуская магию. Тип заклинания было не разобрать, но воздух над дерущимися отчётливо заискрился.

И только тогда Лёха наконец-то упал на землю.

— Скажешь, что я тоже магией бил? — спросил Стас, потирая кулак.

На него набросились сразу двое, Тимур даже не разглядел, кто именно: кто-то рыжий и ещё кто-то рыжий. Стас не слишком умело прикрыл голову и, кажется, мысленно попрощался с жизнью, но искрящийся воздух облепил его со всех сторон и принял удары на себя.

— Руки прочь от моего мужа! — рявкнула Диана. Её изящный свадебный маникюр сменился на когти.

— Угомони своих мужиков, дура! — заорал ей в ответ старший Рыбников. Видимо, Тимура он тоже посчитал, хотя тот и сделать-то ничего толком не успел. Он пытался развязать Людвигу лапы, но получалось не лучше, чем до этого с мешком. Похоже, пропитанные магией тонкие ремни изначально делались с таким расчётом, чтобы снять их голыми руками, не зная нужного заклинания, было невозможно.

Диана его наверняка знала, но сейчас она была слишком занята переругиванием с отцом. Сам Людвиг тоже вполне мог знать, но объяснить что-то пастью, стянутой намордником, не сумел бы при всём желании.

— Я помогу. Я умею.

Тимур вздрогнул от неожиданности, когда увидел рядом Ингу. А Гаврилов тогда где? Наплевал на всех и свалил, как всегда?

Людвиг устало приоткрыл один глаз и сразу же закрыл обратно. Видеть его в таком состоянии было больно.

— Точно справишься? — уточнил Тимур. — Помощь нужна?

— Не надо, всё в порядке. — Девочка уже вычерчивала узоры тонким карандашом прямо по ремням. — Тимур Игоревич, а что же теперь будет?

— Что будет?

— Даже если мы его развяжем и спрячем… Ведь все теперь будут знать, что Людвиг жив и у нас. А мы не сможем прятаться вечно.

— Нам и не придётся, — заверил её Тимур. — Просто освободи его. С остальным я разберусь.

Волк тихонько зарычал. Ему не нравился этот план.

Тимур был бы рад придумать другой, но Инга всё сказала правильно: невозможно прятаться вечно. Значит, хватит прятаться!

* * *

Конечно, их попытки развязать Людвига заметили. Конечно, их попробовали остановить. Конечно, не словами и не укоризненными взглядами.

Мир вокруг Тимура превратился в сумасшедшую кучу-малу из людей, волков, крика, хаотичных ударов и всплесков магии. Ругалась Диана, мелькали чьи-то клыки и когти, орала блестящая тётка, не слишком умело махал кулаками Стас, совершенно забыв, что у него в кармане пистолет, пусть даже и страйкбольный.

Мало кто в полной мере понимал, что происходит, все просто поделились на ваших и наших и изредка путались, кто за кого.

Ксюша со свойственной ей безбашенностью попробовала влезть в самую гущу драки, откуда её пару раз выкинули аккуратно и ещё раз — не очень. После чего Фрида, подобрав неподалёку толстую палку, рванула защищать честь дочери, и Тимур на какое-то время потерял их обеих из вида.

А потом его сбили с ног, и он вообще перестал успевать что-то замечать, пытаясь увернуться от чужих ботинок и оскаленной волчьей морды. Внезапно волчья морда (как и прочие части волчьего тела) взмыла в воздух. Конечно, не сама по себе.

— Куда прёшь, скотина мохнатая? — сурово спросил Фёдор у волка, небрежно вздёрнутого за шкирку.

Тот обиженно рыкнул и извернулся, пытаясь достать обидчика, но не смог, а потом и вовсе был вышвырнут в ближайшие кусты.

— Ты откуда взялся? — спросил Тимур, кое-как поднимаясь. В кармане пальто что-то хрустнуло. Кажется, телефону пришёл каюк.

— Оттуда. — Фёдор кивнул на особняк. — Ну а что? Все побежали — и я побежал. Что у вас тут…

— Сзади!

Волк немного очухался, выполз из кустов и попытался подкрасться к своему обидчику со спины, но не успел. Фёдор, резко развернувшись, с размаху двинул его кулаком в нос. Волк осел на задницу, мотая головой и поскуливая, что-то недовольно прорычал и уполз обратно в кусты самостоятельно. Тимур так и не понял, кто из Рыбниковых это был. А может, и не из Рыбниковых вовсе, в городе же разные кланы живут.

Инга тем временем освободила Людвигу передние лапы, и он пошевелил ими так осторожно, будто не верил, что опять может двигаться, хотя бы частично. Девочка старалась действовать быстро, но события развивались ещё быстрее. Перевес явно был на стороне нападавших, и массовая драка до сих пор не превратилась в массовое побоище исключительно потому, что никто не пытался драться всерьёз.

Кажется, у многих просто в голове не укладывалось, как можно в полную силу бить людей, с которыми только что пил и танцевал. Даже из магии в ход шли в основном щиты, блоки и прочие штуки, смягчающие удары. У Фриды отобрали палку и выкинули в кусты. Попали по засевшему в них побитому волку. Волк обиделся, сменил облик на человеческий (оказавшись всё тем же Лёхой) и пошёл раздавать затрещины своим же, чтобы смотрели, куда что кидают.

В общем, вокруг творился форменный бардак, и только Гаврилов спокойно стоял чуть поодаль, наблюдая за происходящим с вежливым интересом. Не свалил всё-таки! Но и вмешиваться не торопился.

— Поверить не могу, что я это делаю, — пробормотала Диана, усиливая защиту и попутно наступая каблуком кому-то на лапу.

— Дерёшься с собственными братьями на собственной свадьбе? — уточнил Фёдор.

— Нет, защищаю этого немецкого придурка. С братьями-то я с детства дралась.

— А, так вот чем мы тут занимаемся!

— Да. Осталось только понять, в чём он виноват, — прогнусавил Стас. Ему попали по носу, и кровь потихоньку капала на парадную белую рубашку.

— Насколько я знаю, ни в чём. — Фёдор прицельно пнул очередную мохнатую морду, едва не оставив ботинок в волчьих зубах. — Но вряд ли кто-то нам поверит.

Постепенно они все сгруппировались вокруг Людвига, как маленький спасательный отряд. Волки и люди толпились напротив: они уже не так активно лезли в драку, но и расходиться не спешили. Выжидали.

— Почти готово, — устало сообщила Инга. Распутывание чужих заклинаний заметно подточило её резерв, а восстановить его самостоятельно девочка не могла.

— Ну, молодец, конечно. А дальше? — язвительно поинтересовалась Диана.

— Можешь сделать так, чтобы все услышали, что я скажу? — осенило Тимура. — Чтобы все заткнулись, а говорить мог только я и громко?

— Сложно. Народу многовато, придётся на глазок всех обсчитывать. И вряд ли вся эта толпа согласится спокойно ждать, пока я сигиллу нарисую, а заготовок под такое у меня нет. — Она задумчиво покусала нижнюю губу. — Но могу добавить к твоим словам ментальный компонент, чтобы все обратили на тебя внимание и захотели послушать, что ты там вещаешь. Хватит секунд на сорок, не больше. И мне придётся снять все щиты.

— Валяй.

Людвиг нервно дёрнул хвостом и глухо зарычал сквозь намордник.

— Тим, не надо! — поддержал его Фёдор. — Не лучший момент для драматических признаний.

— О чём вы? — не понял Стас.

— Вот всем сразу и объясню, — отмахнулся Тимур.

Наверное, сейчас ему надо было лихорадочно подбирать нужные слова, но он столько раз повторял их сам себе мысленно или даже вслух перед зеркалом, что, кажется, мог проорать в любом состоянии.

Диана огляделась, ища, чем бы написать заклинание, и, не придумав ничего лучше, смочила палец в крови собственного мужа и вывела на лбу Тимура затейливый символ.

Странный жест привлёк всеобщее внимание ещё до того, как рисунок наполнился магией. Некоторые из противников заинтересованно придвинулись ближе, силясь разглядеть написанное; другие, напротив, подались назад, испугавшись, что сейчас случится что-то опасное. Любопытный волчонок, почуяв важность момента, достал из кармана телефон и приготовился снимать. Ксюша, вынырнув откуда-то под самым его носом, выдернула мобильник у него из рук и отбежала подальше.

— Эй, отдай! — голос мальчишки звучал скорее удивлённо, чем злобно. — Отдай, а то укушу.

— Подавишься.

— Давай! — скомандовала Диана, и символ на лбу нагрелся от магии.

— Минуточку внимания, — произнёс Тимур, и этого оказалось достаточно, чтобы все немедленно повернулись к нему. Тишина наступила сама собой, безо всяких дополнительных заклинаний. Фоновый шум гомонящей толпы, волчье рычание, звуки шагов и тяжёлое дыхание — всё стихло в один миг.

Тимур подумал, что было бы неплохо освоить это заклинание и использовать на уроках, когда особо разбушевавшиеся дети напрочь игнорируют учителя. А потом Диана ткнула его локтем в бок, напоминая, что время идёт.

Впрочем, сорока секунд Тимуру не понадобилось, он прекрасно справился за пятнадцать:

— Оставьте в покое Людвига, он ни в чём не виноват! Он просто защищал меня. Всех этих людей убил я. Не было никакого заговора, только ошибка в заклинании. Моя ошибка.

Эффект разорвавшейся бомбы, который произвело это признание, существовал только в голове Тимура. В реальности же все вокруг удивились, конечно, но сделали это как-то очень тихо. Почти вежливо.

— Да ты гонишь! — выразил общее сомнение Лёха. — Ты просто его выгораживаешь.

— Это он меня выгораживал.

— Доказательства? — коротко рыкнул старший Рыбников. Он, конечно, всегда был из тех, кто сначала действует, а потом думает, но опыт работы в органах всё же давал о себе знать.

Доказательств у Тимура не было. Кроме признаний Людвига, но кто же им поверит.

— Быть не может, — пробормотала Диана. — Тим, ты же шутишь, да?

— Шутит! — крикнул Людвиг, с которого как раз в этот момент Инга сняла намордник и остатки сдерживающих заклинаний. Конечно, он сразу же сменил облик на человеческий и полез защищать друга. Точнее, пополз — встать он не мог, и даже голову поднимал с трудом, но упрямо рвался в бой. — Вы же его знаете, он мухи не обидит!

— Ещё одно слово — и я тебя силой заткну, — прошипел Тимур.

— Ещё одно слово — и я вас обоих заткну. — Вопреки собственным словам, Диана не угрожала, а жалобно просила. Почти умоляла. И вдруг совсем другим тоном гаркнула: — А ну вырубил телефон быстро, а то я его тебе в задницу запихаю и через весь ЖКТ протащу в обратном направлении!

Юный мохнатый папарацци, который смог-таки догнать Ксюшу и отобрать у неё свой мобильник, испуганно сжался. Тимур искренне понадеялся, что снять он ничего не успел. Хватит уже с него компромата!

— Быстро телефон мне отдал и марш отсюда! — рявкнул один из Рыбниковых. Видимо, он приходился волчонку отцом. Иди дядей. Или… неважно. В любом случае рыжина у обоих была явно семейная.

— Я не буду снимать, честно-честно! Только тихонечко посмотрю! — зачастил мальчишка.

— Быстро, я сказал!

— Ну пожалуйста…

— Придурок ты, Тима, — вздохнул Людвиг. Доползти пару метров до друга он всё-таки смог, а вот подняться или хотя бы сесть — уже нет. Так и валялся на земле в домашних штанах и футболке. И опять босиком.

— У меня был хороший учитель. — Тимур стянул пальто и попытался закутать этого страдальца, но Людвиг вместо благодарности скорчил такое недовольное лицо, словно он не лежал на подмерзающей земле, а загорал на пляже, и вдруг какой-то гад заслонил его от солнца.

— Учитель твой — дурак. И ты не лучше.

— Что-нибудь понимаешь? — тихо спросила Фрида, подобравшись поближе к Стасу.

— Не очень, — сознался тот. — Кажется, Тимур что-то натворил.

— Натворил, — согласился Тимур. — Я убил двенадцать человек.

Почему-то с каждой секундой становилось всё проще говорить о своём преступлении. Словно, перестав быть тайной, груз на душе сделался в несколько раз легче. Не исчез, нет. Остался тяжёлым, практически неподъёмным. Но сам Тимур как будто стал сильнее.

Он всё сделал правильно.

Наконец-то.

— Это не убийство! — немедленно влез Людвиг. — Это был несчастный случай.

— Это ничего не меняет.

— Меняет. Ты был несовершеннолетним! Даже школу ещё не окончил! А я был рядом, я нёс за тебя ответственность…

— Да зачем вы его слушаете? Что вы вообще стоите? — взорвалась блестящая тётка. — Если они так друг друга выгораживают, то оба и виноваты. Хватайте же их, ну! Или ждёте, пока я первая начну?

Конечно, она и до этого не молчала. Никто не молчал, просто все обсуждения и разговоры сливались в монотонный гул, который обтекал Тимура со всех сторон — но не мог причинить вреда. Те слова, которые Тимур повторял сам себе каждый день, всё равно были намного больнее. Били намного больнее.

Но тётка… То есть, конечно, женщина. Растрёпанная, слегка отёкшая женщина в платье, которое даже в полумраке блестело, как диско-шар.

Но эта женщина посмела обвинить Людвига, и её обвинение выбилось по тональности из общего гула и больно резануло слух.

— Оставьте его в покое. Только я виноват! — упрямо повторил Тимур.

— Мне плевать, кто из вас виноват! Верните мне моего мужа, твари! Что, не можете? Тогда отправляйтесь следом за ним оба! Чтоб вы сдохли!

Тимур понятия не имел, кто эта женщина. Он вообще не помнил, чтобы они встречались раньше. Но, очевидно, её муж был на злополучной сдаче дома — и не пережил её.

— Извините, — сказал Тимур. — Вы имеете полное право меня ненавидеть.

А что он ещё мог сделать? Мёртвых не вернуть.

Тётка заорала что-то совсем уж бессвязное и бросилась на него с кулаками, но стоявший неподалёку мужчина перехватил её за руку.

— Погоди ты голосить, разберёмся.

— Разберётесь? Знаю я, как вы разбираетесь! В тот раз доразбирались до того, что убийцу упустили, и сейчас…

— Да куда он денется, когда куча народу кругом? Видишь, даже не сопротивляется, — рассудительно заметил мужчина.

Его Тимур тоже не знал, но благодарно кивнул. Он действительно не собирался бежать или сопротивляться. Признался — и будь что будет.

— Мне плевать, сопротивляется он или нет! Слышишь ты, очкарик? Плевать! На тебя, и на дружка твоего плевать! Оба вы сдохнете! Сдохнете и будете вечно в аду гореть! Черви вас будут жрать! Черти вас будут на части резать!

Тимур был уже согласен и на червей, и на чертей, лишь бы она наконец-то угомонилась. Или крики и обвинения от безутешных родственников — это тоже часть причитающегося ему наказания?

Тогда ладно, пусть ругается. Он ведь действительно заслужил.

— Прекратите на него орать! Вам же сказали, что он нечаянно! — снова влезла Ксюша.

— Ты вообще кто такая? Мала ещё взрослым указывать! — огрызнулась женщина. Или всё же тётка? Вела она себя точно как склочная тётка с базара.

Тимур готов был смиренно терпеть ругань, относящуюся лично к нему, но не к упрямой девчонке, у которой опять некстати включился инстинкт защитника.

— Фри, забери её, пожалуйста, — попросил он.

В ответ обе они — и Ксюша, и её мать — посмотрели на него, как на идиота.

— Не думаю, что имею право ей командовать, — пожала плечами Фрида, а потом внезапно развернулась к орущей тётке: — Но и ругаться на неё не позволю. Если ещё хоть кто-то повысит голос на мою дочь, будет иметь дело со мной!

— Фри, не связывайся, они же маги, — прошептал Стас.

— Да плевать, пусть хоть светлые эльфы или всадники Апокалипсиса.

— Вот сразу видно, что яблоко от яблони, обе хамки! —фыркнула тётка. — Ещё и вырядились, как на карнавал. Я бы свою дочь в таком виде из дома не выпустила, налысо бы побрила и с мылом отмывала!

— Рот себе с мылом помой, каракатица блестючая! — не осталась в долгу Фрида.

Ксюша смотрела на мать глазами, полными удивления и восторга. Кажется, ей было в новинку, что за неё заступаются в споре, но ощущение ей явно нравилось.

— Ах ты дрянь! — вспыхнула тётка. Буквально. У неё не только глаза загорелись, но и руки засветились. Или это просто платье так блестело?

— Как же вы меня заколебали все! — Диана в сердцах топнула ногой. — Хватит устраивать бардак на моей свадьбе! Не могли до завтра потерпеть, а потом спокойно разобраться, кто из вас в чём виноват? Без посторонних!

— Я не посторонняя, я жертва! — немедленно откликнулась тётка.

— Это муж твой — жертва. Второй, — заметил старший Рыбников.

— Третий, — машинально поправил рассудительный мужик. — И бывший. В смысле, он уже на момент смерти бывшим был. Она потому и бесится, что ей из-за развода компенсации не досталось.

— Да мне плевать! — рявкнула Диана. — Глаза б мои вас не видели! Понабежали, чтоб вас…

— Я бы с удовольствием остался дома, но твой братишка вытащил меня буквально из постели, — развёл руками Людвиг.

Ну, по крайней мере, он уже был в состоянии разводить руками.

— Из кресла. Компьютерного, — поправил Лёха. — А что сегодня… так подарок на свадьбу же. Я как лучше хотел.

Тимур задумался. Когда он последний раз заглядывал в Дом, там не было ни компьютера, ни, соответственно, компьютерного кресла. Да и не смог бы Лёха самостоятельно забраться в боггарта. А значит…

— Из моего кресла?

— Ну да.

— А что ты вообще делал в моей квартире?

— Караулил. Да ладно, чего ты так пыришься? Я ж ничего чужого не взял, по шкафам не шарился, не натоптал даже.

— Если бы натоптал — я б точно заметил, — недовольно буркнул Людвиг. — Ещё и запах замаскировал, зараза.

— Так я ж знал, на кого охочусь! Ну хорошо ведь получилось, скажи? — Лёха был простым, как пять копеек: смеялся, когда смешно, грустил, когда грустно, всегда готов был подраться за правое (как он думал) дело, не умел долго обижаться на окружающих — и от других ожидал того же. Для него нормально было сначала запихать человека (или даже не совсем человека) в мешок, предварительно лишив силы, а потом у него же искать похвалы и одобрения.

— Как ты его вообще вычислил? — удивилась Диана.

— Так ты же сама сказала, что от девчонки Майером пахнет, а потом сказала, что Тимур точно что-то знает. После того, как он за девчонку заступаться полез. Вот я и решил, что надо за ними последить. И за его квартирой тоже.

Тимур, который на момент драки за гаражами про возвращение друга не знал ровным счётом ничего, только пожал плечами, а вот Людвиг неожиданно встрепенулся:

— Ну точно! Запах!

— Какой ещё запах? — удивилась Диана.

— От мальчишки. А я всё думал, чем от него пахло таким знакомым. Точнее, кем. И никак вспомнить не мог.

— Так мы ж с тобой никогда особо не общались, — охотно подтвердил Лёха. — Ещё бы ты вспомнил! Да и с пацаном-то мы всего пару раз пересеклись.

— С каким пацаном? Вы вообще о ком сейчас? — спросил Тимур, уже догадываясь, что услышит в ответ.

— Да мы с ним случайно столкнулись, когда ты меня столбом приложил. Я ж не ушёл тогда, Динку на такси посадил — и вернулся тихонько. Даже успел застать, как ты с теми ребятами разминался. А потом слышу, кто-то вокруг ходит, шуршит. Вы домой пошли, я за вами — а следом опять шуршит. Смотрю, пацан крадётся, и на телефон так тихонько щёлк-щёлк. Ну я ему и сказал: «Слышь, скинь фотки».

— И он скинул?

— Нет, сначала он чуть не обделался от страха и попытался слинять, а потом сориентировался и решил стребовать с меня деньги. Я сказал, что он идиота кусок, и если будет выпендриваться, я заберу фотки вместе с телефоном. И с куском руки. В итоге сошлись на том, что он следит за Смолянским и сообщает мне, если рядом с ним появится непонятный мужик, а я ему, так уж и быть, что-нибудь отстегну, но только если информация будет полезной. Кстати… — Лёха обернулся к волчонку, который, конечно, опять бегал вокруг с мобильником. — А ну прекрати снимать всё подряд!

— Кирилл! — взревел отец юного папарацци. — Уши надеру!

— Так, всё! Я предупреждала! — поддержала его Диана и резко провела каблуком по утоптанной земле. Тимур не заметил, когда она успела нарисовать остальные фрагменты сигиллы, но для того, чтобы завершить заклинание, ей хватило одной короткой черты.

Телефон выскользнул из рук мальчишки, взмыл высоко в воздух, там несколько раз перевернулся и полетел обратно. Кирилл подпрыгнул в попытке его поймать, но нечаянно оттолкнул в сторону реки.

— Ловлю! — крикнула вездесущая Ксюша и рванула к мосткам, но в последний момент запнулась и растянулась в полушаге от цели. Хорошо хоть в воду не свалилась, а то Тимур уже приготовился нырять следом.

Людвиг тоже сразунасторожился и, собрав остатки сил, вскочил на четыре лапы.

Фрида уже неслась к дочери. Кирилл нёсся ещё быстрее — но к своему телефону, который удачно воткнулся в щель между досками пристани, но в любой момент мог соскользнуть в воду. Встретились они аккурат над Ксюшей. Кирилл, видимо, надеялся её перепрыгнуть, а Фрида хотела помочь подняться, но в этот момент девочка как раз начала вставать сама, и в результате все трое врезались друг в друга и покатились по земле.

— Все целы? — спросил Стас, когда куча-мала рассыпалась на три отдельных тела. — Если что, у меня аптечка в машине есть.

— А маникюрных ножниц случайно нет? А то я ноготь сломала! — откликнулась Фрида.

— Об меня, — добавил Кирилл.

— Ещё раз будешь фоткать без разрешения — я об тебя тоже что-нибудь сломаю. Табуретку, например. Или столб, — подала голос Ксюша. — Тимур Игоревич же выяснил недавно, что столбы об волков хорошо ломаются.

Первым захохотал Лёха, потом подтянулись остальные. Отец Кирилла буркнул что-то неразборчивое и пошёл поднимать сына (возможно, для того, чтобы надрать ему уши), Людвиг похромал туда же.

Тимур хотел последовать за ним, но на всякий случай оглянулся на старшего Рыбникова, чтобы убедиться: его не прибьют за попытку к бегству. По идее, его давно должны были связать и увезти в подвал, а потом…

На «потом» фантазия Тимура пасовала.

Ну подержат его там, ну допросят пару раз, ну побьют. А дальше? Запрут на веки вечные? Это вряд ли, кормить же придётся, деньги тратить. Сразу убьют? Было бы неплохо, но тоже вряд ли, всё же не глухое средневековье на дворе, все гуманные стали.

Может, и не побьют даже. Людвига били, потому что он отказывался говорить, и потому что у всех руки чесались хоть как-то выместить злобу — за убитых людей, за сорванныйпроект, за страх, боль и всё остальное. Но спустя шестнадцать лет для большинства трагедия превратилась просто в дату, и злость заметно улеглась.

Старый оборотень поймал взгляд Тимура и внезапно улыбнулся. Улыбка его напоминала оскал, да по сути им и являлась, но всё же сразу стало понятно: бить Тимура не будут. По крайней мере, прямо сейчас, прилюдно.

— Ох, Смолянский, что же нам с тобой делать? — вздохнул Рыбников.

— Что делать?! — взревела блестящая тётка и вдруг резко рванулась вперёд, взмахнула руками. — Вы ещё спрашиваете, что делать? Твари трусливые! Ненавижу вас всех! Ненавижу! Да пропадите вы все пропадом!

Тимур не успел понять, что именно она сделала. Заметил только вспыхнувший вокруг её ладоней воздух, а потом что-то яркое и круглое метнулось к нему, разрастаясь на глазах. Сперва оно напоминало теннисный мячик, но за какие-то доли секунды доросло до размеров футбольного и ощетинилось острыми иглами.

Наверное, если бы Тимур был нормальным магом, он успел бы выставить щит.

Создать с нуля — нет, но использовать подходящую заготовку — вполне.

Только вот у Тимура не было заготовок под щиты. Ни одной. А ещё он точно помнил, что модификаций у щитов — огромное количество, но понятия не имел, какая из них сможет остановить эту помесь моргенштерна с глубоководной миной. Он вообще не представлял, что это за штука, но был уверен: сталкиваться с ней не стоит.

Можно было отпрыгнуть в сторону. Хотя бы попытаться.

Но за спиной Тимура сидела Инга, которая вряд ли успела бы увернуться, потому что все силы истратила на то, чтобы освободить Людвига от пут. А ещё где-то поблизости маячил Фёдор, который и вовсе не знал, как реагировать на боевые заклинания. Отпрыгнуть — значило поставить их под удар.

Хорошо хоть Диана со Стасом находились чуть поодаль, да и то Тимур краем глаза заметил, как Стас выдвинулся вперёд, заслоняя собой жену. Как старший Рыбников с рёвом прыгнул на блестящую тётку, сбивая её с ног. Как Людвиг, не дойдя до Ксюши, резко обернулся и бросился обратно. Как Фрида прижала руки ко рту, не в силах сдержать вскрик. Как Гаврилов удивлённо вскинул брови.

Все вокруг что-то сделали. Хотя бы попытались. И Тимур подумал, что ему тоже стоит хотя бы попытаться, а не стоять столбом в надежде, что всё как-то решится само собой.

Шипастый шар ослепительно сиял и стремительно приближался...

Наверное, именно в таких ситуациях у людей жизнь должна проноситься перед глазами, но у Тимура почему-то не пронеслась. Он просто подумал, что смерть от рук этой безумной женщины можно назвать вполне закономерной, а ещё будет неплохо, если она получится быстрой. Но только в том случае, если кроме Тимура никто не пострадает.

А потом он шагнул вперёд.

Навстречу сгустку магии.

Отталкивая его подальше от Инги и Фёдора, чтобы их точно не задело, если эта штука надумает взорваться.

Тимур не хотел закрывать глаза, но за миг до удара всё же не выдержал и зажмурился. Потом почувствовал, как что-то лёгкое и щекотное мазнуло его по лицу. А потом в грудь словно ударил огромный молот. Но раскололась почему-то голова.