Основы человечности. Работа над ошибками

Глава 16. Самый страшный наркотик

Ксюша появилась в три часа ночи, когда Тимур, не выдержав ожидания, прикорнул на диване, а Людвиг остался караулить в обнимку с книжкой: он всё-таки добрался до «Гарри Поттера» и теперь дочитывал уже вторую часть, периодически ворча, что придуманные маги какие-то странные — зачем так старательно отгораживаться от благ цивилизации, если логичнее было бы использовать их в своих целях?

После таких разговоров Тимуру приснился отряд Пожирателей смерти, стреляющих заклинаниями из пистолетов. Под мантиями у них были надеты бронежилеты, а на подошвах сапог красовались те самые сигиллы, которые Людвиг использовал, чтобы отталкиваться от воздуха в прыжке. Сам Людвиг тоже снился: он скалил на Пожирателей волчьи клыки и объяснял человечьим языком, что все их уловки бесполезны, ведь они не позаботились о главном — о щитах от ментальной магии. А значит, совсем скоро забудут, ради чего сражаются, и разбегутся по домам смотреть по телевизору бразильские сериалы.

Во сне на руках Людвига не было татуировок, а у его магии — ограничений. Он щёлкнул пальцами, и в тот же миг злодеи исчезли, а обрадованные мирные жители в честь победы устроили фейерверк. С мерзким свистом, давящим на уши, в воздух взмыли ракеты, грохнул взрыв, и небо озарилось разноцветными искрами.

У каждой искры было человеческое лицо. Человеческое — и знакомое.

Тимур узнал бывшего парня Дианы, двух девушек, работавших на мероприятии, любопытного журналиста, а потом отца. Хотел зажмуриться, но почему-то не получилось, веки словно что-то держало, а проклятые искры висели в небе, никак не желая исчезать. Потом они и вовсе затеяли хоровод: начали крутиться с визгом и смехом, всё ближе подбираясь к Тимуру. В глазах рябило, воздух казался горячим и наэлектризованным, выдох — а вместе с ним и крик — снова застрял на полпути от лёгких к гортани и никак не желал двигаться.

Безумный хоровод остановился внезапно. Замер в один миг, искры застыли на расстоянии вытянутой руки от Тимура, лица на них зашлись истеричным смехом, и громче всех смеялся отец.

От этого смеха в ушах неприятно звенело, всё тело мелко дрожало, а глаза против воли наполнились слезами. Зато их наконец-то получилось закрыть. Впрочем, это не помогло — разноцветные всполохи всё равно просвечивали сквозь сомкнутые веки.

«Прекратите», — прошептал Тимур. Или подумал. Скорее всего — просто подумал, потому что воздух, застрявший в горле, так и не двинулся с места.

Ответом ему был издевательский хохот, донёсшийся, кажется, со всех сторон одновременно. Искры не планировали останавливаться, они не знали, что такое жалость. Впрочем, Тимур её и не заслуживал.

«Ну тогда хоть добейте».

Хохот стал ещё громче.

«Рано! — отчётливо слышалось в нём. — Рано-рано. Раны-раны. Кранты. Ты. Ты! Ты! Ты!»

«Да, я, я! Это всё сделал я!» — заорал в ответ Тимур.

И наконец-то проснулся.

Судя по тому, как шустро Людвиг и Ксюша отвели взгляд, момент пробуждения они застали. Вот это паническое подскакивание на диване с перекошенным от страха лицом и слезящимися глазами.

Наверное, всё же не надо было ложиться спать в Доме. Людвиг предупреждал, что нормальных снов здесь не бывает, но Тимур всерьёз полагал, что кошмары догонят его где угодно, а ещё боялся пропустить появление Ксюши, ведь первым делом она переместилась бы именно сюда. И кто знает, до чего эти неугомонные ребята успели бы договориться и куда податься.

Сейчас они сидели в креслах и строили на журнальном столике башню из вафель, из-за чего всё вокруг было усыпано крошками. Как маленькие, ей богу! Понятно, что внутри хтонической сущности тараканы не заведутся (разве что ментальные), но всё равно, можно же было поаккуратнее. Салфетку подстелить хотя бы. Или вообще придумать какой-нибудь менее дурацкий способ скоротать время.

Например, разбудить спящего друга до того, как ему приснится очередная гадость!

— Доброе утро! — Ксюша улыбнулась, стирая неловкую тишину, и пригладила волосы. Обычно она носила их распущенными, но сейчас стянула в тугой хвост — видимо, чтобы не так бросались в глаза обрезанные прядки. Выглядело непривычно и странно. Слишком гладко, что ли.

— Утро? — машинально переспросил Тимур и посмотрел на часы. Вот тут-то и обнаружилось, что времени — начало четвёртого. — Ты чего не спишь? Давно пришла?

— Уснёшь тут… — На вершину вафельной башни лёг очередной кирпичик, и вся конструкция опасно зашаталась. — Бабушка полночи по квартире ходила и каждые десять минут ко мне в комнату заглядывала. Как будто боялась, что я куда-то исчезну.

— Именно это ты и сделала, — заметил Людвиг.

— Не сразу. Сначала я всё-таки дождалась, пока она угомонится, а то боюсь, что истории про перемещение внутрь боггарта — это для неё немножко чересчур. Так что пусть наслаждается блаженным неведением. Главное — к утру вернуться, чтобы в школу не опоздать.

— А спать ты сегодня вообще не собираешься?

— Не хочу. — Ксюша мотнула головой и сразу же зевнула, противореча собственным словам.

— Нет, так дело не пойдёт. Иди домой, завтра всё обсудим, — решил Тимур.

— Мне Людвиг сказал про Ингу. Что это она подбросила фотки.

Успел, значит. Ну да, теперь этот упрямый ребёнок точно домой не пойдёт, пока не скажет всё, что думает по этому поводу.

Правда, пока что Ксюша говорить не торопилась, только вертела в руках вафлю и уныло пялилась в камин, пытаясь высмотреть что-то интересное в языках огня. Да и вообще в последнее время она вела себя непривычно тихо, постоянно задумывалась о чём-то, залипала в пустоту, прислушивалась к мыслям… Знать бы ещё, своим или чужим.

— Ксюш, — окликнул Тимур.

— А? — встрепенулась девчонка и торопливо натянула улыбку.

— Если хочешь поныть — ной. Жалуйся. Плачь. Мы все знаем, что тебе сейчас нелегко.

— Это вам сейчас нелегко, а у меня всё в порядке. Вроде как наоборот, хоть что-то в жизни проясняется. Правда, я пока не поняла, что дальше со всей этой информацией делать, но со временем разберусь.

— Проясняется? — Людвиг растёкся по креслу и на первый взгляд выглядел совершенно расслабленным. Но только на первый. — Мне кажется, вопросов только больше стало.

Ксюша пожала плечами, не желая спорить, и Тимур многое бы отдал, чтобы понять, что сейчас творится в её разноцветной голове: насколько ей на самом деле плохо от всего происходящего, что она думает о поступке подруги или хотя бы чью сторону занимает в ситуации с Гавриловым — бить его полезет при встрече или защищать.

— Ни то, ни другое! — Юная эмпатка снова подтвердила, что вслух вопросы задавать не обязательно. — Даже близко к нему не подойду пока не выясню, как можно защититься от этой вашей ментальной магии.

— Есть шанс, что она на тебя и не подействует, — обнадёжил Людвиг. — Ты сама кому угодно голову заморочишь. Тимур от тебя скоро шарахаться начнёт.

— Не начну! — поспешил заверить Тимур, но всё же признался: — Хотя иногда ты меня немного пугаешь. Эмпаты вроде как должны только эмоции чувствовать, а не мысли читать.

— А вы думайте потише, — буркнула Ксюша, но, кажется, слегка смутилась. — Я не могу это контролировать, оно само то и дело прорезается. Знала бы, как отключить — уже давно отключила бы.

— Мне показалось, что свою бабушку ты слушала вполне осознанно.

— Я пыталась, но не уверена, что получилось. Может, я и просто так бы её услышала, безо всяких стараний… Кстати, о бабушках! — Она повернулась к Людвигу. — А если у твоей совета спросить? Ну, той, которая призрак. Она же не просто так ворчала, что я слишком громко думаю. Может, знает и как с этим справляться? В смысле чтобы я и сама думала потише, и других не подслушивала?

— Баба Дуся? Спроси, если хочешь. Уж она-то в чтении мыслей точно разбирается лучше, чем я. У этого в семье все такие… немножко в ментальную сторону повёрнутые. Только я бездарь.

— У тебя другие таланты, — вмешался Тимур.

— Я знаю. Оборотни вообще крайне редко бывают менталистами, мы людей другим местом чуем.

— Что ж ты Ингу-то не почуял? — Почему-то вопрос прозвучал как претензия, и Тимур поспешно добавил: — Я не к тому, что ты должен был предсказать её действия. Просто…

— Да вот как-то не сложилось. — Людвиг развёл руками. Кажется, он не обиделся. — И ведь что интересно, Ксюха тоже не почуяла.

— Кстати, да, — задумчиво пробормотала девочка. — Я не чувствовала от неё ни агрессии, ни злости. Ничего такого отрицательного. А можно эмоции и мысли как-то скрыть?

— Можно, конечно. Некоторые виды ментальных щитов неплохо помогают, да и другие методики есть, больше психологические, чем магические. Ну, самоконтроль там всякий.

— Ты этот тревожный сырочек видел? Самоконтролем там и не пахнет, — хмыкнул Тимур. У него никак не получалось совместить в голове два образа: злобного папарацци и закомплексованную школьницу — и это немного раздражало.

— Или она очень талантливо играет на публику. Делает вид, что стесняется и волнуется, все верят и никто не ждёт подвоха.

— Краснеет тоже по заказу? — удивилась Ксюша.

— Ну… — Людвиг ненадолго задумался. — Теоретически, можно составить заклинание, которое будет воздействовать на терморегуляцию. Я такое когда-то придумал, в школе ещё, чтобы можно было с уроков сбежать, сославшись на температуру. Правда, ни разу не пригодилось.

— В жизни не поверю, что ты школу не прогуливал!

— Прогуливал, конечно! Просто про температуру не врал. Как-то к слову не приходилось.

— То есть ты считаешь, что Инга притворяется пугливой и стеснительной, чтобы втереться в доверие, а на самом деле хочет нас подставить? — удивился Тимур. — Но зачем ей это? Практическая польза-то в чём?

— Ревнует и мстит за то, что вы уделяете мне больше внимания, чем ей? — предположила Ксюша.

Тимур подавился воздухом и опять чуть не раскашлялся. Такая версия ему в голову не приходила.

— Она не могла! — уверенно заявил он. И в тот же момент понял, что действительно не могла. У неё бы просто не получилось. Нельзя быть в двух местах одновременно!

— Очень даже могла! Я тебе гарантирую, в этом тихом омуте наверняка водятся самые отборные черти! — заверил Людвиг.

— Нет, ты дослушай! Инга не могла сфотографировать, как Ксюша слезает со шкафа, потому что она в этот момент была в соседней комнате. А фото сделано с улицы, через окно.

— Зато она могла сообщить кому-то, что мы там уединились и можно приступать к фотоохоте. Не зря же всё время носом в телефон сидела, —заметила Ксюша, но Людвиг задумчиво нахмурился:

— Действительно, не складывается. Если у неё был напарник, который дежурил снаружи, то она должна была как-то объяснить этому человеку свои действия и мотивы. А неразделённая любовь — так себе мотив. Кто вообще на такое согласиться?

— Кто угодно из фан-клуба! Им только дай повод — будут день и ночь у подъезда дежурить.

— Если бы в деле был замешан фан-клуб, о фотках уже знала бы вся школа. — Тимур отмахнулся с деланым безразличием, но внутри всё сжалось от беспокойства. А вдруг всё действительно затеяли девчонки? А вдруг тайна давно уже не тайна, и фото видели не только директриса и Ольга Степановна, но и кто-то ещё?

— Я проверю! — Ксюша вскочила на ноги с такой решимостью, будто прямо сейчас собралась куда-то бежать.

— Куда?! — Людвиг подался вперёд, торопясь перехватить сестру до того, как она исчезнет. — Ночь на дворе!

— Не сейчас, завтра, — пояснила девочка. — Я в школе или после уроков подкараулю Ингу и попрошу у неё телефон позвонить. Даже врать не придётся, мой же разбился. Скажу, что очень надо, она не откажет, мы же подруги. Вроде как. Ну а я пробегусь по мессенджерам и по последним вызовам.

— Читать чужую переписку нехорошо, — вздохнул Тимур, прекрасно понимая несостоятельность своих аргументов. Но ведь правда нехорошо же…

— А следить за нами — хорошо? А компромат подбрасывать? Да и я же не собираюсь всё подряд читать, только посмотрю, с кем она в тот день так активно общалась.

— А Инга тем временем будет прилежно ждать, пока ты наиграешься с её телефоном? — сощурился Людвиг.

— А Ингу тем временем отвлечёт Тимур Игоревич, который совершенно случайно будет проходить мимо. Улыбнётся, предложит книжки обсудить — ей сразу не до телефона станет.

— Я не могу… — привычно начал Тимур. — Я не умею улыбаться по заказу. Я вообще не хочу с ней общаться. По крайней мере, пока мы не выясним, зачем она это затеяла.

— А придётся! Именно для того, чтобы всё выяснить! — упёрлась Ксюша. — И не забудьте: она-то не знает, что мы всё знаем. Так что не смотрите на неё как на врага народа, ведите себя естественно.

— В крайнем случае можешь в обморок упасть. Это её надолго отвлечёт, — поддел Людвиг.

Падать в обморок Тимур в ближайшее время не планировал (судя по ощущениям, температура наконец-то перестала скакать вверх-вниз по любому поводу, да и в горле почти не першило), но не мог не признать, что в идее с телефоном всё же было рациональное зерно. Спрашивать Ингу напрямую нельзя: если вся её стеснительность притворная, а на самом деле девочка пошла талантами в папу, то она запросто навешает ему лапши на уши и даже глазом не моргнёт.

Но как отвлечь это юное дарование?

— Если она тоже менталистка, то нам понадобятся щиты, — решил он.

— Я всё рассчитаю. — Людвиг кивнул с таким видом, что Тимур сразу понял: простыми базовыми заклинаниями дело не ограничится. — На себя сам накинешь, а вот на Ксю…

Точно! Для двух щитов на двух объектах, действующих независимо друг от друга, нужны две точки запуска. И, соответственно, два человека, которые будут поддерживать уровень силы и стабилизировать векторы. И что делать?

— Мы… ну… можем, например, Диану попросить, — неуверенно предложил Тимур.

— Ты ещё лично Рыбникова попроси, — фыркнул Людвиг.

— А в чём проблема? — немедленно спросила Ксюша. — Я правильно понимаю, что Тимуру Игоревичу опять не хватает третьей руки?

— Типа того, — подтвердил Тимур.

— Но ведь в прошлый раз у меня получилось помочь вам с заклинанием. Может, и в этот раз смогу?

— Мы до сих пор не знаем, как у тебя это получилось. И в тот раз достаточно было только активировать точку и удержать контур, а чтобы щит работал, его надо поддерживать постоянно и силу выпускать очень осторожно. И следить, чтобы вся эта конструкция никуда не уехала при движении, ты же не будешь стоять по стойке смирно. Это сложнее, чем кажется. Я до сих пор в векторах путаюсь, и не потому, что я тупой, в них все путаются. Диана тоже.

— Просто у Дианы другая специализация, — легкомысленно отмахнулся Людвиг.

— Значит, пойду без щита, — пожала плечами Ксюша. — Может, получится без дополнительных заклинаний задурить Инге голову или хотя бы не пустить её в свою.

— Глупости какие!

— Думаешь, не получился? Ты же только недавно говорил, что, возможно, на меня ментальная магия вообще не действует.

— Да я про другое. — Людвиг стремительно поднялся с кресла, шагнул к сестре, обхватил её за плечи и покрутил туда-сюда. Ксюша не сопротивлялась и послушно изображала манекен, только глаза сияли любопытством, как всегда, когда речь заходила о магии. — Глупости, что щит — это сложно. Подумаешь, оставим из всех векторов только необходимый минимум. Если не прыгать и не сильно размахивать руками, то и так сойдёт. Давайте попробуем!

— Тебе просто хочется поэкспериментировать. Лучше бы не тратил время на ерунду, а придумал другой вариант, — заметил Тимур. Кажется, говорил он в точности как старый ворчливый дед, который в штыки воспринимает любые эксперименты просто потому что «в наше время такого не было». Или даже как собственный отец, который первое время отказывался верить в магические способности сына и упорно пропускал мимо ушей любые аргументы.

В итоге и Людвиг, и Ксюша посмотрели на него именно так, как смотрят на ворчливых дедов, не дающих молодёжи развернуться, и сразу стало понятно, что никаких других вариантов они придумывать не будут, им этот нравится.

— Давайте попробуем! — решила Ксюша. — Даже если не получится, ничего страшного ведь не случится.

Конечно, ничего! Вышедшие из-под контроля заклинания — это же совсем не страшно, это сущие пустяки!

— Я уверен, что ты справишься, — поощрительно улыбнулся Людвиг.

Шестнадцать лет назад Тимур согласился бы на любой эксперимент ради этой улыбки. Ради похвалы. Ради робкой надежды на похвалу.

Ксюше не требовалось даже такого. Возможность прикоснуться к магии для неё сама по себе была величайшей наградой, и глядя на её восторженное лицо, Тимур вдруг отчётливо понял, почему Надя повелась на россказни Гаврилова. Не за великой любовью она к нему пошла, не за обеспеченным будущим и не за букетами роз, а именно за магией.

То, что для Тимура всегда было источником страхов и комплексов, манило Ксюшу и её мать, как наркотик: один раз попробуешь — и будешь страстно желать всю оставшуюся жизнь. Поэтому лучше, конечно, не пробовать вовсе.

Никогда.

Но мнения Тимура, как водится, никто не спрашивал.