Осажденные камнем

Глава 20

Пока ночь опускалась на Ильдакар, Никки обдумывала неудавшуюся встречу с генералом Утросом, а также то, как она могла бы использовать сильфиду, колодец которой Натан и Эльза нашли среди развалин. Так или иначе, она была намерена спасти Ильдакар.

Древняя армия так и стояла на месте эти два дня, но само ее присутствие внушало страх. Утросу многое нужно обдумать и решить, но она надеялась, что генерал примет истину и поймет, что его усилия не только напрасны, но и бессмысленны. Ресурсы Ильдакара позволяли выдерживать осаду годами, десятилетиями и даже веками.

Никки представлялось, что лучшее решение — выжидать, но она сомневалась, что генерал откажется от идеи сокрушить Ильдакар. Его чувство долга было тверже гранита. Никки понимала его одержимость, ведь сама схожим образом относилось к обещанию, которое дала Ричарду. Если б какой-то посланник принес весть о кончине лорда Рала, или если б она очнулась от сонного заклятия и узнала, что прошли целые века, разве оставила бы она долг перед Д’Харианской империей? Никогда. Разумеется, они с Натаном посеяли сомнения в разуме генерала и заставили задаваться вопросами, но он привык подчиняться приказам, и его верность была легендарной. Он покорил континент по приказу Железного Клыка, но и безрассудным назвать его нельзя. Она надеялась, он вскоре предложит еще одни переговоры.

С возвышенности, на которой стояла башня властителей, Никки смотрела на окутанные ночными тенями улицы Ильдакара. Напряженные жители сидели по домам и ожидали решения. По крайней мере, постоянный стук в стены закончился, но тишина не подарила городу спокойствие. Никки и Натан, войдя в сердце огромного лагеря неприятеля, доверились вошедшей в историю чести генерала. Но что он планировал сейчас? Как он собирался прорвать оборону города и сразить множество его одаренных защитников?

Когда она перевела взгляд на черное небо, усеянное звездами, из величественного особняка вышел Натан; вместо белого балахона волшебника на нем были рубашка с рюшами, черные брюки и сапоги. Он захватил даже изысканный клинок, будто хотел напомнить себе, что быть искателем приключений ему нравится так же сильно, как и волшебником.

— Вышла полюбоваться на звезды, колдунья? — Он посмотрел на неизвестные созвездия на ночном небосводе, напоминавшем некий саван. — Созвездия изменились, но однажды и они станут для нас знакомыми.

После перемещения звезд Никки не обращала внимания на узоры в небе.

— Если Утрос и правда столь благороден, как утверждает история, я надеюсь найти способ спасти Ильдакар и позволить генералу сохранить лицо. Мы сможем разрешить проблему, если он этого захочет.

Блеск в глазах Натана заставил ее встревожиться.

— Ты облачилась в оптимизм с такой же легкостью, как и в свое черное платье, и тебе идет и то, и другое, — подтрунивал волшебник. — А дальше ты можешь превратить башню властителей в радугу.

Вот только Никки было не до шуток.

— Я была сестрой Тьмы и посвятила себя Владетелю, а потом служила сноходцу Джеганю. Я принесла в мир достаточно отчаяния, прежде чем Ричард показал иной путь — взаимовыручки, дружбы и веры. Он открыл мне глаза на изъяны Имперского Ордена и заставил осознать, что я сама распространяла этот яд. — Ее голос стал мягче. — Ричард научил меня надежде, и этот урок я не забуду.

Она пошла по тропе, которая вела мимо освещенных особняков к жертвенной пирамиде, центру власти Ильдакара. Здесь находилось устройство для ритуала кровопролития, где сотни рабов должны были погибнуть ради создания савана вечности, но Никки, Натан и другие восставшие свергли властительницу и разрушили сооружение.

Никки чувствовала, что ее тянет к этому месту. Пирамида была центром магии Ильдакара, и колдунья обдумывала, как использовать эту магию против осадной армии.

Волшебник догадался, куда она направилась:

— Мы с Эльзой уже обшарили завалы в поисках чего-то ценного. Увы, полезного мы не нашли.

— Надо продолжать поиски. — Никки не замедлила шаг. — Вы нашли колодец сильфиды. Кто знает, какие еще секреты хранит Ильдакар?

— Мы осмотрели и другие запечатанные развалины, но, к сожалению, нашли только еще больше пыли, — хмуро ответил волшебник. — В заброшенной сапожной мастерской отыскалась забытая на века бочка с яблоками, инструменты и куски задубевшей кожи. И ничего, что могло бы заставить Утроса дрожать во сне от страха.

За спиной послышался звук быстрых шагов. Никки обернулась и увидела бегущего к ним Бэннона с мечом в руке; его длинные рыжие волосы были распущены, а рубашка выправлена.

— Куда идете? — улыбаясь, выкрикнул юноша. — Позвольте присоединиться, если это опасно.

Натан одарил его отеческой улыбкой:

— Лучше мы рискнем сами, мой мальчик.

Запыхавшийся Бэннон выглядел взволнованным.

— Сегодня я виделся с Джедом и Броком. Уж поверьте, я с ними потолковал, — недовольно буркнул он.

Никки нахмурилась, проходя мимо самых крупных каменных блоков у основания пирамиды. Ей не нравились ни эти двое юношей, ни их главарь Амос. Она знала, как плохо они обращались с Бэнноном, который отчаянно нуждался в их дружбе. С того момента, как она спасла его от грабителей в переулке Танимуры, Никки чувствовала ответственность за парня. Она и не надеялась, что неугомонный юноша добьется чего-то или проживет так долго, но он удивил ее. Признаться, Бэннон даже оказался полезен в их передрягах.

— Я убила бы обоих за то, что они сделали, — сказала она. — Но ты решаешь проблемы по-своему.

— Позвольте пойти с вами, — взбудоражено настаивал Бэннон. — Может, у меня появится идея. Взгляд со стороны не лишний.

— Ладно, заслужил. — Никки продолжала идти к руинам пирамиды, не став прогонять парня. — Ты не раз хорошо сражался и помог освободить рабов.

Бэннон покраснел:

— Обычно вы не щедры на комплименты, колдунья. Спасибо.

— Это факт, — сказала Никки, — а не комплимент.

— Нужно освободить город от осады. — Натан похлопал парня по плечу: — Любые предложения приветствуются.

Они поднимались по разрушенным ступеням, шаг за шагом. Вершина была уничтожена в ходе битвы, и повсюду валялись огромные каменные обломки.

— Мне интересно, — размышлял вслух Натан, — сколько же людей были принесены здесь в жертву за те века, что Ильдакар прятался под саваном вечности. Сколько крови пролито просто для того, чтобы поддерживать саван?

Никки вытянула ладонь с расставленными пальцами и сконцентрировалась:

— Ничего не чувствую. В этом месте магия умерла. — Она закрыла глаза и продолжила искать любой намек на дар, но в итоге покачала головой. — Ничего.

Натан был с ней согласен.

Но затем Никки почувствовала странное покалывание, исходящее из нее самой, будто чей-то палец ощупывал ее; пройдя вдоль позвоночника, прикосновение добралось до затылка. Голова начала пульсировать, по коже забегали мурашки.

— Постой, тут есть что-то еще, очень мощное.

Чувствуя волну энергии, она с возрастающей тревогой огляделась. Ее светлые волосы поднялись в воздух, потрескивая от статических разрядов. Она сделала шаг вверх по ступеням пирамиды. Над головой сияли алмазы звезд, а огни города казались тысячами глаз.

Что-то было не так.

Натан нахмурился, тоже почувствовав перемену в воздухе:

— Моя дорогая колдунья, ты уверена, что не призываешь никакие силы?

— Я ничего не делаю, оно само идет ко мне.

Длинные волосы развевались и хлестали по Никки, будто вокруг бушевала буря. Она обхватила пальцами золотые пряди, и те показались живыми. К ее удивлению, волосы стали прорастать между пальцев, вырываясь из хватки. Они становились все длиннее, как бурно растущие сорняки. Волосы на всей голове извивались, как живые нити в огромной гриве. Она схватила их, но волосы ударили по ней, как щупальца. Они продолжали бесконтрольно расти. Она вцепилась в них, дернула, но пряди отбивались.

— Что нам делать? — ступив вперед, отчаянно закричал Бэннон.

Никки с силой потянула волосы, которые пытались обернуть ее как удавкой. Золотые пряди молотили по ней и отросли уже ниже талии. Дотянувшись до коленей, они обвились вокруг ног подобно веревкам, закручиваясь и сплетаясь. Колдунья попыталась отбиться, но волосы обмотались вокруг рук, опутывая тонкими цепями. Очередная прядь туго обвилась вокруг шеи и перекрыла приток воздуха. Никки боролась, задыхаясь. Дотянувшись до кинжала у правого бедра, она отсекла обернутую вокруг шеи прядь и бросила на землю. Еще больше волос устремилось к запястьям, стискивая с такой силой, что у колдуньи затрещали кости.

Бросившись на помощь, Натан взмахнул изысканным клинком, рассекая нападающие пряди.

— Твои волосы прекрасны, но с ними пора попрощаться. — Он с силой рубанул, отрезая целый пучок волос, которые продолжали извиваться, как черви, даже когда отделились от головы.

Бэннон резал волосы колдуньи острым клинком, стараясь не задеть ее саму, но тут пряди стали нападать и на него.

Когда она закричала, еще одно щупальце проникло в рот и устремилось в горло. Задыхаясь от тошноты, она сжала зубы и перетирала ими волосы, пока не откусила их. Она полоснула клинком, освободив запястье, но еще больше волос обернулось вокруг талии и связало ноги. Потеряв равновесие, колдунья упала на каменные ступени пирамиды. Она принялась пилить кинжалом очередную прядь.

И все же они продолжали расти, точно зараза. Волосы Никки атаковали руку Бэннона, удерживающую меч. Он вскрикнул и попытался отбиться, но не смог освободить запястье. Пока он отрывал от себя одну взбесившуюся прядь, другая уже ухватила его ногу, обвиваясь вокруг левого ботинка и подтягивая его ближе к основной массе волос. Он даже не мог размахнуться своим мечом.

— Помогите! Пресвятая Мать морей!

Натан, который продолжал рубить волосы, рассек пряди, пленившие Бэннона. Юноша попятился, спотыкаясь на ступенях. Никки продолжала орудовать кинжалом, бросая отрезанные волосы на землю, но те бились и извивались в поисках новых целей. Они поползли вперед, пытаясь обвить сапоги Натана. Сколько бы их ни резали, волосы продолжали расти, и длина их уже превысила рост колдуньи. Заключенная в кокон из волос и обессиленная колдунья поняла, что резать их бесполезно. Нужно найти более разумное решение, каким-то образом обратить магию того, кто на нее напал.

Никки едва могла дышать, тело ее было зажато в удушающих тисках, но она призвала дар и послала волну огня по своему телу. Жар опалил волосы, заставив их съежиться и сгореть, но в считанные секунды они отросли снова и обернулись вокруг нее. Руки едва шевелились. Сосредоточившись, она смогла ощутить враждебную магию; словно молния прочертила след в ее ауре, походя на навязчивую лозу, расползшуюся по всему ее хань. Магия была направлена на ее волосы, она чувствовала это. Должно быть, имелось какое-то слабое место, брешь в ее обороне, которую она не заметила. Но… нет, это не все волосы, а лишь одна прядь! Да, она нашла фокальную точку, через которую враг использовал один волосок на ее голове.

Веревки волос затягивались все туже, сдавливая ребра, талию и перекрывая кровообращение в ногах. Она лежала на земле, словно муха в паутине. Никки перестала сопротивляться и резать кинжалом, чтобы сосредоточиться. Это ее единственный шанс. Где-то вдали слышались крики Натана, призывающего не сдаваться, но Никки никогда не сдавалась. Она углубилась в себя, отслеживая свой хань, как учили сестры. Наконец она нашла единственную связь, которая позволила злой магии поймать ее, словно крючок рыбака. Вот что связывало ее с заклинанием!

Она должна найти леску, тянущуюся от этого крючка, и разорвать. Никки проследовала за своими мыслями, закрыв глаза и не обращая внимания на то, что не может дышать, что кости трещат и вот-вот сломаются. С трудом шевеля опутанными пальцами, она сражалась с дикими враждебными прядями, чтобы дотянуться до головы. Никки следовала за яркой линией в своем разуме, ведущий к одному обломанному волоску. Другая часть этого волоска была где-то далеко в руках врага — волшебника или колдуньи. Близнецы!

Никки нашла на голове один короткий волос, который не вырос, как все остальные. Вот нить, которая связывает с ней заклинание: часть волоса растет на ее голове, а другая находится в руках врагов. Она не могла отделить этот волосок от других, поэтому накрутила на палец сразу прядь и резко дернула, вырвав кровоточащий клок — в котором и был тот обрывок волоса.

Как только она выдернула эту прядь с корнем, магическая связь разорвалась. Враждебная магия отскочила, как перерезанная натянутая веревка. Хищные волосы обмякли и поникли. Путы вокруг тела ослабли, давая возможность сделать глубокий вдох и наполнить легкие. Ребра болели, и несколько наверняка было сломано. Горло было покрыто синяками от удушающей хватки волос.

Выкрикивая ее имя, Натан и Бэннон резали волосы, снимая их с лица и рта, освобождая колдунью из пут.

Она тяжело вздохнула и устремила взгляд голубых глаз на своих спутников.

— Спасибо.

Бэннон сорвал с себя мертвые пряди, освободил ноги и отшвырнул спутанную массу в сторону. Он опасливо огляделся и откинул свои рыжие волосы назад, будто боясь, что и они могут внезапно ожить.

— В чем дело, колдунья? В пирамиде осталась некая необузданная магия?

— О, нет. — Никки перевела ледяной взгляд на Натана.

Волшебник выглядел измученным, разбитым и даже растерянным.

— Добрые духи, что же тогда?

— Ты знаешь. Генерал Утрос не желает вести переговоры. Его ручные колдуньи напали на меня, пытаясь убить. Не будет никакого благородства. — Она стряхнула волосы с черного платья, стоя в золотистой спутанной копне. — И теперь я в ярости.