Опальная жена. Пекарня на краю севера

Глава 49.

Глава 49

– Почему я вообще должен слушать тебя?

– Потому что я ваша дочь. Дочь! Ваша плоть и кровь, если вам будет известно. Проявите за всю свою никчёмную жизнь хоть каплю сочувствия. Или… – я подалась вперёд, – вы можете отказаться. Можете продолжать и дальше делать вид, что меня не существует. Но я добьюсь своего. С вашей помощью или без неё. И тогда… тогда пощады не ждите. Я сделаю так, чтобы все узнали, какое вы на самом деле чудовище. Распущу слухи. Ложные, если потребуется. Общество отвернётся от вас. Навсегда. Не это ли самое ужасное, что может с вами произойти?

К моему удивлению, отец не стал угрожать или огрызаться в ответ. Вместо этого уголки его губ дрогнули в усмешке, а глаза сверкнули каким-то странным одобрением.

– Надо же, – протянул он, откидываясь в кресле. – В тебе всё-таки больше от меня, чем от твоей матери. А я-то думал, что ты унаследовала её слабость и сентиментальность. Терпеть не мог эту женщину с её вечными слезами и мольбами. А ты… Похоже, в тебе скрывалась настоящая волчица. Угрозы, шантаж… – отец почти с гордостью кивнул. – Моя кровь.

Мне стало противно, но я не подала виду. Сейчас главное – всё сделать правильно.

– Это была не моя идея, – неожиданно произнес отец, поднимаясь с кресла. – А к твоему “убийству” я вообще не имею никакого отношения. Я просто пересказал герцогу события твоего побега, и то, что сказал после этого Виктору. Легенду, которой мы с ним обещали придерживаться, – мужчина усмехнулся. – Вот только Виктор, похоже, не послушал меня и стал тебя искать.

– И какой же была легенда? – я не сводила с родителя глаз.

Готовилась к атаке, если честно. Но воздух оставался спокойным. Оглушающая тишина там, где я ожидала шторма магического давления, сбивала с толку куда больше. Может, в этой ледяной глыбе, которую я звала отцом, и впрямь дрогнуло что-то человеческое, что-то родительское?

– Никакого побега не было, – его ровный, бесцветный голос вывел меня из транса. – Виктор увёз тебя в своё поместье. И там ты тихо скончалась. Герцогу было глубоко безразлично, что именно свело тебя в могилу – скоротечная лихорадка или… – отец сделал едва заметную паузу, – тонкий клинок в сердце, вонзённый рукой ревнивого супруга.

– Герцог… Вы ведь о Драммонде говорите? – вспомнила я имя, упомянутое Штаймером.

Отец кивнул.

– Вижу, ты уже многое знаешь. Он искренне ненавидит Артейра. Виктор в своё время жёстко его унизил. Драммонд этого не забыл.

– А та ночь? Я ведь не лгала! Ни вам, ни Виктору!

– Знаю.

– Знаете? Знаете?! И всё равно решили вышвырнуть меня из дома, как паршивую собачонку?

– Все недостающие детали головоломки я получил от самого Драммонда, уже после твоего “исчезновения”.

– И? – выдохнула я, впиваясь в отца взглядом. – Я жду развязки этой мерзкой пьесы!

– За ответами ступай к своей кузине. В конце концов, в этой истории кому-то придётся стать жертвой.

Спустя минуту я уже стояла напротив спальни Розалинды.

– Убирайся! – донёсся из-за толщи дерева глухой, искажённый голос. – Я тебя ненавижу!

– Я не сдвинусь с места, Розалинда. Открой. Нам нужно поговорить.

– А то что?

Я прикрыла веки. Магия послушно разлилась по венам, превратив костяшки пальцев в самый настоящий таран. Удар и, дверь, не выдержав, разлетелась на две зазубренные половины.

Короткие тренировки в редкие часы нашего со Штормом отдыха не прошли даром. Гнев стал моим лучшим катализатором, безотказным инструментом. И сейчас его было в избытке.

Я перешагнула через обломки.

– Не подходи! – прошипела кузина, выставив вперёд руки. – Я всё расскажу дяде!

– Валяй, – я равнодушно повела плечом, медленно двинувшись вглубь комнаты. – Только на многое не рассчитывай. Он уже списал тебя со счетов ради собственной шкуры.

– Прочь! Убирайся отсюда! Не хочу тебя видеть!

– Что произошло в ту ночь? – я остановилась в нескольких шагах от кузины. – Мне нужна правда, Розалинда. Без неё я никуда не уйду.

– Ничего я тебе не скажу! – Розалинда упрямо сжала губы и отвернулась, скрестив руки на груди. – Что бы ты ни делала, я не произнесу ни слова!

– Последний шанс. Что. Произошло. В ту. Ночь?

– Пошла ты к чертям! – выплюнула кузина.

Я не стала больше думать. Тонкий, слепящий жгут энергии сорвался с моих пальцев. Он прочертил воздух в опасной близости от лица Розалинды, оставив на нежной коже щеки тонкую багровую полосу, которая мгновенно налилась кровью.

Глаза кузины расширились от ужаса, она вскрикнула и рухнула на пол.

“Чёрт, промахнулась” – мелькнула мысль. – “Слишком близко. А ведь хотела разнести вдребезги ту дурацкую фарфоровую вазу у неё за спиной…”

Тело девушки сотрясала мелкая дрожь. Из-под пальцев сочилась кровь. На миг тошнотворный укол вины пронзил меня, но я тут же задавила его. Сейчас не время для сожалений. Не я начала эту игру.

– Ты… ты сошла с ума, – прошептала Розалинда, глядя на меня снизу вверх.

– Возможно, – я позволила синеватым искрам снова пробежать по кончикам пальцев, и этого оказалось достаточно.

– Я… я не могу, – шёпот девушки был едва слышен. – Он меня убьёт.

Приём Виктора – напугать, продавить, не давая опомниться – сработал безотказно. Кузина сломалась. Слова полились из неё прерывистым, сбивчивым потоком. Задыхаясь, Розалинда выложила мне всё, что знала.

Когда жестокая правда была произнесена, я опустилась рядом с ней на корточки. Передо мной сидело сломленное, дрожащее создание, по лицу которого была размазана кровь.

Запоздалое раскаяние обожгло сердце. Кажется, я зашла слишком далеко.

– Слушай меня внимательно, Розалинда, – произнесла я. – Если ты будешь делать то, что я скажу… Возможно, у тебя получиться выйти из этой истории целой и невредимой.

Что бы ни говорил отец, я никого не принесу в жертву. Хватит чужих игр и чужих правил. Довольно.

– Роз-з-зиии… – в комнату на шум и крики прибежала тётя Агния. – Боги!

Женщина упала на колени, замерев в метре от Розалинды. Однако протянув руки, она так и не решилась коснуться дочери. Побоялась, что её ненаглядная Рози рассыплется пеплом от её прикосновения?

– Приведите её в порядок, – ровным, бесцветным голосом проронила я поднявшись. Взгляд скользнул к окну, где уже сгустились вечерние сумерки.

В ответ раздался жалкий, прерывистый всхлип. Кузина, очнувшись от оцепенения, судорожно вцепилась в материнское платье, пряча в его складках своё залитое слезами и кровью лицо.

Я медленно обернулась.

– Не реви, и не строй из себя страдалицу. Это не тебя выбросили из дома, как ненужную вещь. И не тебя пытались убить. Ты не спала на холодном полу, с одной лишь мыслю, как прокормить себя!

Собственные слова царапнули горло, оставив во рту привкус желчи. Что-то внутри меня съёжилось. Этот дом… удушающая атмосфера, а может его окружение, действовали на меня не лучшим образом. Я смотрела на слёзы кузины и не чувствовала ничего, кроме ледяного, выжигающего душу удовлетворения.

– Ты безумна! – выплюнула тётя.

Безумная. Таким клеймом они наградили меня. Всего лишь за то, что я осмелилась вернуть им их же монету. Отзеркалить их собственное отношение, полное ледяного презрения.

– Я не стану тратить слова на споры, тётя, – мой голос разрезал плотную тишину комнаты. – Но я должна задать вам один вопрос. Вы ведь знали? Знали, что сделала ваша дочь?

Женщина вжала голову в плечи. Молчание было её ответом.

– Конечно, знали. С самого начала. Почему не остановили? Правда – все вы заботитесь только о своих шкурах. Мелочный, жалкий народец… – губы изогнулись в неприветливой улыбке. Может из-за неё, а может из-за взгляда, которого я не могла видеть, лица обеих женщин исказились, пошли рябью.

Забавно. Они дрожали, ожидая моей кары, словно я была чудовищем из детских сказок. Возможно, им стоило бы бояться, но не меня. В какой-то мере даже к лучшему, что Виктора здесь нет. О, он бы не стал с ними церемониться.

Не проронив больше ни слова, я развернулась и вышла из комнаты.

Сумрачный коридор встретил меня гуляющими сквозняками и пляшущими тенями от магических светляков. Тело двигалось само, словно марионетка на нитях. Ноги несли меня к одной-единственной двери в этом крыле особняка. К моей комнате.

Рука на мгновение замерла над резной ручкой. Сердце ударилось о рёбра. Я сделала глубокий вдох и толкнула дверь.

Комната окутала меня приторно-сладким запахом дикой вишни. Все те же нежно-розовые стены. Те же воздушные занавески, трепещущие от сквозняка. Но иллюзия рассыпалась в прах, когда мой взгляд зацепился за кровать. На ней, среди смятых простыней, лежала неподвижная фигура. Тётушка Гиллеан.

Или то, что от неё осталось. Её глаза были широко распахнуты, но они не видели ничего. Два мутных, безжизненных осколка стекла, устремлённые в потолок. Грудь едва заметно вздымалась, и с каждым неглубоким вдохом из горла вырывался тихий, сиплый хрип.

– Тётушка?

Никакой реакции. Ни единого движения. Мой взгляд метнулся к прикроватному столику. Бесчисленные пузырьки, склянки с густыми настойками, пучки сушёных трав.

Осознание вонзилось в мозг раскалённой иглой. Отец. Это его работа. Его аккуратная, бесчеловечная жестокость. Возможно, тётушка узнала. Узнала правду и не смогла, не захотела молчать. А он… он сделал то же самое, что и со слугами. Выжег память, возможно, стёр всю её личность.

Багровая пелена ярости застелила глаза, мир утонул в цунами слепой ненависти.

Первым порывом было нарушить сделку, найти отца и пригвоздить его к стене.

Но я заставила себя дышать. Медленно. Глубоко. Сквозь скрип собственных зубов услышала холодный голос разума. Нет. Мне нужны свидетели. Свидетели, чей голос хоть чего-то стоит. Отец мне нужен. Розалинда тоже. Её мать. Тётушка Гиллеан… Я коснулась её руки – ледяной, словно мрамор.

На секунду зажмурившись, шумно выдохнула и без сил рухнула на край постели.

Я не спала. Не потому, что мне не хотелось, а потому что не могла себе позволить. Нельзя расслабляться. Я в логове зверей, в гнезде чудовищ, что носят маски притворной добродетели. К тому же мне нужно было подумать. Расставить всё по полочкам…

Драммонд. Герцог Лайонел Драммонд. Важная шишка при дворе. И именно ему Виктор посмел указать на все просчёты, логические дыры и откровенные глупости в плане военной экспедиции против соседнего королевства. Сделал он это, разумеется, в своей неподражаемой манере – проще говоря, публично назвал его светлость безмозглым ослом, который не то что не способен читать военные карты, а даже отличить на них реку от горной цепи. Если верить рассказу отца, то в зале Военного совета повисла мёртвая тишина. Десяток генералов замерли. Никто не осмеливался поднять взгляд ни на побагровевшего от ярости герцога, ни на самого Виктора, который стоял с вызывающим видом, будто бросил на стол не оскорбление, а козырного туза.

Бастард и выскочка, только что получивший генеральские эполеты, посмел открыто возразить советнику самого короля. Такую дерзость не прощают. Особенно после того, как экспедиция и впрямь провалилась.

Я живо представила себе перекошенные лица аристократов… а рядом – насмешливую ухмылку Виктора. Он ведь оказался прав. Я прекрасно знаю, каким он может быть невыносим.

Драммонд решил от него избавиться, разрушить репутацию.

И как удачно всё совпало: свадьба, его бывшая любовница, которая терпеть не может невесту Виктора.

Герцог передал Розалинде какую-то настойку. Галлюциноген. Вот только эта дурёха ошиблась с дозировкой. Вместо временного безумия – смерть. Анна и Лудде скончались.

Что дальше? Шок, паника, животный страх. В отчаянии кузина с тёткой сделали единственное, что сочли логичным: перенесли тела в спальню Виктора, понадеявшись, что и так всё получится. И ведь получилось же! Взбешённый Виктор ворвался в комнату и “прибил” конюха, метнув в него кинжал.

Однако в плане возникла одна неувязка. На месте мёртвой Анны очнулась я.

Может, боги этого мира не смирились с такой вопиющей несправедливостью, может, была иная причина – этого я уже не узнаю.

Анна выжила. Я выжила. И одним своим существованием разрушила “идеальный” замысел Драммонда. Он приезжал в поместье и случайно столкнулся с Виктором, который, конечно же, не упустил возможности вновь уколоть герцога и открыто поиздеваться над ним.

Идиот!

Прикрыв глаза, я безвольно опустилась на изножье кровати.

Что произошло потом?

Драммонд, видимо, не стал менять свой первоначальный план, решив послать за мной наёмника. Ведь моего истинного местонахождения никто не знал. Дорогой отец сам позаботился об этом – распустив слух, что Виктор после свадьбы отвёз меня в своё поместье. Всё прошло бы чисто, не вмешайся Штаймер. Можно сказать, повезло, что префект решил приберечь меня для своих “забав”.

Для советника короля обвинить невиновного в преступлении – пара пустяков. Свидетелей можно купить. Молчание заполучить силой. Драммонд и не думает, что мой отец пойдёт против него. Но что герцог станет делать, когда узнает, что я жива?

Я вскочила с кровати.

Нужно было действовать. Быстро. Пока внезапность на моей стороне.

Утром я переполошила весь дом. Кажется, слуги поняли, что я не просто уличная оборванка. Возможно, они сложили два и два, и догадались, что в их памяти существуют бреши, которые наделал им их же господин. Не думаю, что они скажут ему за это спасибо.

Путь от Алькветтерна до столицы занимал часов пять, так что к полудню мы должны были оказаться на месте. Отец с тетей погрузились в экипаж молча и на удивление покорно. А вот Розалинду пришлось впихивать внутрь силой. Кузина верещала и молила, чтобы её оставили в поместье. Но я не обращала на неё никакого внимания.