Опальная жена. Пекарня на краю севера

Глава 27.

Глава 27

Я сидел в гостинице, где остановился, и медленно доедал свой ужин.

Неделя. Прошла целая проклятая неделя. Столько времени я потратил, расспрашивая местных о том, не видели ли они девушку верхом на боевом вороном коне.

Пусть я не был частым гостем в этих землях, но некоторые меня знали, так что приходилось действовать тихо, с предельной осторожностью, чтобы Вейр продолжал думать, будто я играю по его правилам.

Однако все мои усилия пошли насмарку – Анну никто не видел.

Девушка сбежала – это и так понятно. И, скорее всего, не к кому-то, как уверял её отец, а от кого-то. От того же отца, к примеру.

Чёрт! Будь у меня такая семейка, я бы тоже рванул прочь, не оглядываясь и не прощаясь.

Я впился взглядом в темноту за окном гостиницы, пока мысли кружились в голове, сталкиваясь и разлетаясь, как осколки разбитого стекла.

Зачем я её вообще ищу? Что это – чистая одержимость? Я словно превратился в старого дворового пса, который, поджав хвост, рыщет по следам хозяина, не способный остановиться.

Может, Вейр прав? Может, нужно вырвать эту занозу из сердца, развернуться и умчаться в столицу, где ждут другие дела?

Лучше отпустить… Анна сама выбрала свой путь.

И тут я стукнул кулаком по столу, едва не расплескав кружку с тёмным элем. Это получилось почти инстинктивно.

Нет! Я выслежу её, даже если придётся перевернуть каждый камень!

Это желание прожигало меня насквозь, пульсировало в висках, затмевало разум. Слепое, яростное, неукротимое упрямство гнало меня вперёд! Я должен найти её. Должен схватить за плечи, заглянуть в глаза и… Что? Упасть на колени, вымаливая прощение? Ха! Не так быстро! Пусть сначала объяснит, как ей удалось оседлать моего жеребца!

Я отхлебнул эля. Веселье посетителей гостиницы казалось мне далёким и чужим. Они смеялись, спорили, делились последними городскими сплетнями, а я… я чувствовал себя отрезанным от всего этого невидимой стеной.

– Ещё эля, господин? – прервала мои размышления подошедшая служанка.

Я отрицательно покачал головой:

– Скорее воды. И нет ли для меня каких-то писем?

Я написал Глену, что задержусь, но ответа пока не получил. Интересно, ему что-то удалось выяснить?

Служанка поджала тонкие губы, устремив взгляд куда-то за пределы комнаты. Морщинка пробежала между её бровей, а затем лицо внезапно просветлело.

– Да, господин! Совершенно вылетело из головы, – всплеснула она руками. – С рассветом приезжал гонец, весь в пыли дорожной, спешил очень.

Она торопливо направилась к прилавку, быстрыми шагами преодолев расстояние до стойки. Спустя мгновение девушка вернулась, держа в руках плотный конверт, запечатанный сургучом.

– Вот, господин, для вас, – произнесла она с лёгким поклоном, протягивая письмо.

Раскрыв конверт, я сразу узнал почерк Глена – ровные строчки, ни одного лишнего завитка, ни единого дрожания руки. Как и сам отправитель: строго, чётко, без излишеств.

Вестей было немного, но одна деталь заставила меня нахмуриться. Глен сообщал, что тело конюха предали огню – дескать, бедолага и так натерпелся, а потому закапывать его в холодную землю сочли неуместным.

“Сожгли…” – процедил я сквозь стиснутые зубы. “Огонь – для драконов и героев, а для таких ничтожеств, как Лудде, есть выгребная яма с червями и падалью!”

Я отложил письмо Глена и потянулся за конвертом, чтобы бросить его в очаг, но заметил, что внутри что-то ещё осталось. Запустив пальцы, извлёк второй конверт – небольшой, но явно дорогой. Тяжёлая кремовая бумага, оттиснутая королевская печать, сусальное золото, искусно нанесённое по краям….

Вскрыв его, я развернул пергамент и пробежался глазами по строкам официального письма.

"… в силу прошения Нашей королевской милости рассмотрено ходатайство графа Августа Вейра о передаче наследственного титула… Повелеваем: удовлетворить прошение с соблюдением всех обрядов Древнего Права… Титул графа, со всеми привилегиями и обязательствами перед Короной, передать Виктору Артейру, мужу дочери просителя…”

Я перечитал документ дважды, затем отложил его в сторону и хмыкнул.

Граф… То, к чему я стремился, так желал, наконец исполнилось. И теперь Август Вейр не больше чем… Кто? Торгаш?

– А может, – произнес я с холодной усмешкой, небрежно вертя в пальцах пергамент с королевской печатью, – стоит нанести визит своему дорогому тестю? Пощипать его за напомаженные усы? Напомнить, что титул графа теперь принадлежит мне – и не просто на словах, а по высочайшему повелению. Официально и безоговорочно. Полагаю, ему будет приятно узнать, что отныне он лишен права называться графом.

Эта мысль подняла мне настроение. Как бы он назвал меня теперь? “Мой лорд”? “Ваша светлость”?

Я поднялся из-за стола, оставив на нём несколько монет, и направился к выходу гостиницы. Прохладный вечерний воздух освежил голову. Я зашагал к конюшне.

Взобравшись в седло, на мгновение замер, размышляя. Куда теперь? Продолжать поиски Анны или… Перед глазами всплыл образ Вейра – его самодовольная ухмылка, холодный взгляд, фальшивые переживания.

Я натянул поводья, разворачивая коня в сторону поместья.

Путь до особняка занял около двадцати минут. Сумерки сгустились, превратившись в полноценную ночь, когда я подъехал к знакомым воротам. Но вместо ожидаемой тишины я увидел нечто удивительное – ярко освещённое крыльцо и запряжённую карету с гербом, который я бы узнал даже в кромешной тьме.

– Вот же черт… – выдохнул я, ощущая, как кровь отливает от лица.

Сомнений быть не могло. Эта карета принадлежала лишь одному человеку… Человеку, который недолюбливал меня больше, чем все остальные. Впрочем, я платил ему той же монетой – наша взаимная неприязнь давно переросла в нечто большее, чем простая антипатия.

Герцог Лайонел Драммонд!

Даже на расстоянии его карета источала высокомерие своего хозяина. Золоченый герб, витиеватые завитки на дверцах, вороные жеребцы с отливающей синевой шкурой. Безупречные в своей выправке кучер и двое слуг в ливреях тёмно-синего цвета. И… неповторимый аромат, окутывающий карету плотным облаком – смесь восточных специй, которыми натирали деревянные панели.

Я невольно сжал поводья. Драммонд. Человек, который считал меня никем и никогда не упускал возможности напомнить об этом. Человек, занимающий кресло в Ордене Щита и Меча.

Ещё три месяца назад я стоял перед Орденом, пытаясь объяснить, почему нападение на Гисс обернётся катастрофой. Разложил перед ними карты, расчеты, донесения разведки. Говорил о численности гисского флота, о системе береговой защиты, о союзниках, которые придут на помощь Гиссу при первом же выстреле.

– Генерал Артейр, – голос Драммонда тогда сочился ядом и насмешкой, – ваша… осторожность достойна восхищения. Однако предоставьте решение вопросов государственной важности тем, кто на протяжении поколений служил короне.

Тогда никто не встал на мою сторону. Драммонд и его приспешники выделили средства, снарядили флот и отправили его к берегам Гисса. Результат? Двадцать потопленных кораблей, пять сотен погибших моряков и позорное отступление под прикрытием ночи. Авантюра, которая опустошила казну и не принесла ничего, кроме позора.

И вот этот человек здесь, в поместье, что теперь принадлежит Вейру. Совпадение? Едва ли.

Драммонд и Вейр вместе – сочетание более ядовитое, чем смесь белладонны и болиголова.

Что ж, самое время нарушить их уютную беседу.

Я стремительно направился к дверям особняка. На пороге возник дворецкий, которому ещё неделю назад я хотел начистить морду.

– Добрый вечер, господин Артейр, – произнёс он с лёгким поклоном, словно моё появление было самым обыденным событием этого вечера.

– Добрый, – я улыбнулся. – Надеюсь, не слишком поздно для визита? Видите ли, проезжал мимо и заметил, что у вас гости.

– Хозяин и герцог Драммонд в гостиной, – сообщил слуга, отступая в сторону. – Позвольте, я провожу вас.

Мы пересекли просторный холл и остановились у тяжёлых дубовых дверей. Когда я переступил порог гостиной, то позволил себе широкую, почти хищную улыбку. Изумление, отразившееся на лицах присутствующих, принесло мне особое, физическое удовольствие. Вейр застыл как статуя с хрустальным бокалом в руке. Драммонд же, восседавший в глубоком бархатном кресле возле потрескивающего камина, медленно повернул голову в мою сторону.

– Виктор! – воскликнул Вейр, поднимаясь на ноги. – Вы… вы разве не уехали?

– Решил немного задержаться, – я неторопливо прошёл в центр гостиной, окидывая взглядом обстановку. – Знаете, странная штука – судьба. Сидел я в гостинице, доедал свой ужин, размышлял о дальнейших планах, и вдруг – письмо! – я сделал театральную паузу. – А в нём такие новости, что я просто не мог не поделиться с вами лично.

Драммонд чуть приподнялся, но тут же сел обратно – высокий, статный, с безупречно подстриженной седеющей бородой и холодными серыми глазами.

– Генерал Артейр, – произнёс он тем особым тоном, который всегда использовал в моём присутствии. – Какой… сюрприз.

– Ваша светлость, – я склонил голову в подчёркнуто формальном поклоне. – Вижу, ваше здоровье в полном порядке. Рад, что неудачная кампания против Гисса не слишком вас расстроила. Пятьсот погибших – такая мелочь, не правда ли? Едва ли стоит обращать внимание.

Лицо Драммонда окаменело, а в глазах мелькнул опасный блеск.

– Вы все так же несдержанны в своих суждениях, генерал, – процедил он сквозь зубы.

– Приятно ли вам, – я обратился к Вейру, бесцеремонно садясь в кресло напротив мужчин, – дорогой тесть, принимать человека, который вас разорил?

Вейр скривился. Несомненно, это была чистая правда. Август Вейр был одним из тех кто рискнул финансировать экспедицию. На что он надеялся? Наверняка Драммонд убедил его, что после предполагаемого взятия Гисса вложения вернутся в двойном… нет, в тройном размере. Теперь же вместо обещанного богатства Вейр получил горечь разорения и унизительную необходимость породниться с безродным генералом.

– Мой дорогой зять, – произнёс Вейр, растягивая слова с деланной любезностью, – вы, как всегда, предпочитаете скандал. Разорение – слишком громкое заявление. Это всего лишь временные… затруднения.

– Временные затруднения, – повторил я с нажимом. – Интересная формулировка для человека, который потерял три четверти состояния, продал родовое поместье и отказался от своего титула.

Вейр нервно сглотнул, переведя взгляд с меня на Драммонда.

– Что вы сделали? – прошипел герцог.

– Он вам не сказал? – с деланным удивлением воскликнул я. – Странно, вы должны были слышать, что я женился на дочери вашего… хм-м-м… друга.

Лицо Вейра побелело, а затем покрылось неровными багровыми пятнами. Его безупречный облик вдруг показался мне жалким и неряшливым: пуговица, которую он нескончаемо теребил, норовила оторваться, манжеты были замяты и испачканы чернилами. А взгляд… Нервный, затравленный. На мгновение я почти пожалел его. Почти…

– У меня не было выбора, – прошептал он. – Долги… Банкиры угрожали опозорить меня публично.

Драммонд откинулся на спинку кресла, внезапно обретая спокойствие, которое нервировало меня больше, чем гнев.

– Итак, – произнёс он, усмехнувшись, – безродный выскочка становится графом. Забавный поворот.

– Зачем вы приехали? – спросил я, теперь уже не обращая никакого внимания на Вейра.

Драммонд тоже перестал смотреть на бывшего графа. Для него его теперь не существовало.

– Зачем я приехал? – герцог улыбнулся – тонко, едва заметно. – Возможно, по той же причине, что и вы.

Вейр кашлянул, пытаясь привлечь наше внимание.

– Господа, я думаю…

– Мне всегда казалось, – продолжил Драммонд, совершенно игнорируя хозяина дома, – что вы человек принципа, Артейр. Никогда бы не подумал, что вы согласитесь на подобную сделку. Жениться по расчёту… Казалось, это не ваше.

– А мне казалось, что вы гораздо мудрее, чем о вас отзываются, – холодно парировал я. – Пожертвовать пятью сотнями солдат… Ради чего?

Вейр вновь попытался вклиниться в разговор:

– Если позволите, я…

– Политика требует жертв, – жёстко отозвался герцог. – Но мы отвлеклись. Я спрашивал о вашем браке.

– А я спрашивал о цели вашего визита, – подался вперёд. – Признайтесь, вы ведь не просто так заехали поболтать с разорившимся компаньоном?

Вейр побледнел ещё сильнее. Он стоял между нами, как невидимка, – человек, в чьём доме мы находились, но чьим присутствием пренебрегали с вопиющей бесцеремонностью.

– Не буду вам врать… граф, – вновь усмехнулся герцог.

Последнее слово он буквально выплюнул, но закон есть закон. В Эртании титул – вещь отчуждаемая, как и всё прочее, что можно продать или купить.

– Я действительно знал о вашей свадьбе, – продолжил Драммонд. – Поэтому и приехал. Чтобы поздравить вас!

Неужели он всерьёз полагает, что я поверю в эту чушь?

– Где ваша жена?

Я бросил короткий взгляд на Вейра. Сейчас он сидел в кресле, уткнувшись в свой стакан с бренди, будто в нём содержались ответы на все вопросы мироздания.

– Я отослал её на юг, – ответил я. – В Крейтс. В это время года там особенно хорошо. Морской воздух целебен для здоровья.

– А почему же вы не с ней?

– Нужно уладить кое-какие дела, – отчеканил я.

– Дела… – протянул герцог задумчиво. – Дела всегда мешают нам наслаждаться жизнью, не правда ли? В столице только и разговоров что о волнениях на восточной границе. Говорят, эти дикари – саэргары, снова начали беспокоить приграничные деревни. А тут ещё слухи о возможном союзе между Таллией и Вестором…

Я внимательно наблюдал за герцогом, отмечая, как ловко он переводит разговор в безопасное русло. Типичный дипломатический приём – заговорить зубы, утопить собеседника в потоке общеизвестной информации, притупить бдительность. Я прекрасно понимал: об истинной причине своего неожиданного визита герцог, разумеется, не обмолвится ни словом.

Драммонд медленно покрутил бокал в руках, наблюдая, как янтарная жидкость образует маленький водоворот.

– Вейр, – обратился он внезапно к хозяину дома, – не будет ли слишком большой наглостью с моей стороны попросить вашего гостеприимства до завтрашнего утра? Дороги стали совершенно небезопасны после наступления темноты.

Вейр, казалось, был благодарен за возможность хоть как-то участвовать в разговоре.

– Никакой наглости, ваша светлость! – всплеснул он руками. – Для меня это величайшая честь! Конечно, оставайтесь! Я прикажу подготовить лучшую комнату.

Вейр суетился и лебезил, как провинциальный лавочник перед важным клиентом. Словно и не было того сухого, холодного графа, который неделю назад позаботился, чтобы о его единственной дочери забыли.

Наблюдать за этим унизительным спектаклем было почти физически неприятно.

– В таком случае, – произнёс я, не дав Вейру снова рассыпаться в любезностях, – я тоже останусь до утра. Мой тесть возражать не будет. Так ведь?

Вейр замер.

– Конечно… конечно, Виктор, – проговорил он после заметной паузы, глядя куда-то мимо меня. – Вы ведь теперь… семья.

– Семья, – я позволил себе улыбнуться. – И я рад этому… Безумно.

Меня разместили в гостевой комнате. Я запер дверь, проверив дважды, повернулся ли ключ и подошёл к окну. Луна скрылась за тучами, и сад утонул в густой, чернильной тьме. Где-то внизу мелькнул одинокий огонёк – должно быть, слуга с фонарём совершал обход.

Старинные напольные часы в коридоре пробили полночь. Я снял сюртук, аккуратно повесил его на спинку кресла, после чего лёг на кровать.

Примерно через полчаса услышал шаги. Бесшумно поднявшись, подкрался к двери. Шаги замерли напротив моей комнаты, а затем двинулись дальше.

Приоткрыв дверь, увидел удаляющуюся фигуру Вейра.

Решение пришло мгновенно. Я шагнул в коридор и негромко окликнул:

– Не спится?

Вейр вздрогнул, едва не выронив бронзовый подсвечник. Пламя свечи заметалось в панике, расплескав горячий воск на дрожащие пальцы бывшего графа.

– В-виктор… – пробормотал он. – Вы напугали меня.

– Прошу прощения, – произнёс я с фальшивой любезностью.

В конце коридора послышался еле уловимый шорох. Молодая служанка в ночном чепце замерла у дверей, явно не зная, куда ей деться.

– Вейр, – сказал я, улыбнувшись, – мне кажется, нам нужно поговорить.

– Сейчас? Уже очень поздно, и я…

Я сделал шаг и положил руку Вейру на плечо – дружеский жест со стороны, но мои пальцы сжались с такой силой, что тот поморщился от боли.

– Я настаиваю, – прошипел я, краем глаза присматривая за служанкой. Но девушка оказалась достаточно сообразительной и, прижавшись к стене, бесшумно скрылась в темноте коридора.

Вейр в это время кивнул, согласившись на разговор. Ха! Будто у него был выбор.

Дом я знал довольно хорошо, так что мы спустились по лестнице и прошли через анфиладу комнат, пока не оказались перед кабинетом. Распахнув дверь, я буквально втолкнул Вейра внутрь. Мужчина споткнулся и чуть не упал, но успел схватиться за край стола. Свеча, выпавшая из его рук, погасла, и комната погрузилась в полумрак.

– Итак, – произнёс я, плотно прикрывая за собой дверь, – настало время поговорить откровенно.

Я сделал шаг вперёд. В темноте мои глаза, должно быть, казались особенно пугающими, потому что Вейр вжался в стол, точно пытаясь слиться с ним.

– За каким чёртом к вам приехал Драммонд?

– Виктор, поверьте, я не знал, что он приедет! – выпалил Вейр. – Он появился сегодня днем, без предупреждения. Сказал… сказал, что у него дела.

– Какие дела? – я подошёл ещё ближе. От Вейра ощутимо пахло страхом. – Что за дела могут быть у герцога в этой глуши?

– Этого он не упомянул, – мужчина опустил глаза.

– Он спрашивал об Анне, что вы ему сказали?

– Тоже что и вы, мы ведь договорись, Виктор.

Вейр попытался взять себя в руки. Приосанился, одёрнул края сюртука, расправил плечи. Даже сейчас, когда всё в его жизни трещало по швам, ему было жизненно необходимо выглядеть истинным аристократом.

Однако перед герцогом Вейр выглядел жалким. Напускной лоск не мог скрыть внутренней суетливости и страха. Особенно после того, как я сообщил Драммонду, что он передал свой титул мне. Разумеется, наш “благородный” господин просто “забыл” сказать об этом герцогу в лицо, предпочитая поддерживать иллюзию своего высокого положения.

– Перестаньте трястись, – произнес я с плохо скрываемым презрением. – Пытаетесь играть роль аристократа, но ваша игра, право, смешна.

Моя жестокость произвела неожиданный эффект. Высокомерие Вейра вернулось к нему, словно защитный панцирь.

– Не смейте говорить со мной в таком тоне, Артейр! – прошипел он. – Вы можете купить мой титул, но никогда не купите истинное благородство крови. Кем бы вы ни стали на бумаге, для нас вы всегда останетесь безродным ублюдком! Вы и… Анна… Не достойны даже пыли с наших сапог! Моя дочь предала всё, что я воспитывал в ней годами! Неблагодарная тварь!

Я почувствовал, как кровь не просто приливает к вискам – она закипает, превращаясь в раскаленную лаву. Одним резким движением я схватил Вейра за ворот сюртука и с такой силой прижал к стене, что древесина панелей застонала.

– Правду, – прорычал я. – Говорите правду, Вейр!

Его глаза расширились от страха, но я лишь усилил хватку, чувствуя, как шелк воротника трещит под моими пальцами.

– Где Анна? Что с ней случилось на самом деле?

– Она сбежала, – прохрипел Вейр, безуспешно пытаясь ослабить мою хватку. – Сбежала от вас!

Что-то внутри меня надломилось. Каждая клетка тела завибрировала. Я встряхнул Вейра с такой силой, что его голова мотнулась из стороны в сторону.

– Лжешь! – взревел я, и мой голос показался мне чужим, глубоким, потусторонним.

Я снова тряхнул мужчину, и на этот раз затылок Вейра с глухим стуком ударился о стену. В глазах тестя мелькнула паника.

– Говори, – из моего горла вырвался рык, глубокий, драконий. – Говори, пока я не вырвал правду вместе с твоей глоткой!

Зрачки Вейра сузились до булавочных головок, лицо приобрело мертвенно-бледный оттенок.

В его глазах отражалось то, чего не мог видеть я – дракон, который проступал сквозь человеческую оболочку.

Я ощутил, как мои ногти впиваются в плоть, удлиняясь, превращаясь в когти. По шее Вейра потекла тонкая струйка крови, и запах железа ударил в ноздри, вызывая первобытный голод.

– ПРАВДУ!

– Она… она в Дала-Эрнэ, – прохрипел Вейр. – После вашего отъезда… Я… я решил, что ей лучше покинуть поместье. Отправил её на север, чтобы всё успокоилось. Чтобы скандал не получил огласки.

– И она уехала просто так? Без сопротивления?

– Сначала, конечно, она сопротивлялась. Но потом… потребовала, чтобы я официально оформил дом на неё. Я вызвал нотариуса… всё по закону.

– А мой конь?

– Она выпустила его! – голос Вейра задрожал. – Просто выпустила! Сорвала уздечку и хлопнула по крупу! Шторм снёс ворота и убежал! Уверен, она сделала это назло вам, – добавил мужчина. – Хотела отомстить за то, что вы… Опозорили её!

Я отпустил Вейра. Ярость схлынула. Дракон нырнул в глубину.

Вейр упал на колени, судорожно ощупывая шею.

– Она не хочет вас видеть, – прошептал он. – Не ищите её, Артейр.

Я опустился на корточки.

– Я выслушал ваши лживые россказни, – произнёс тихо. – Теперь слушайте меня внимательно. Я найду свою жену. И если с ней что-то случилось, если хоть один волос упал с её головы из-за вас… – чуть наклонился, – …клянусь всеми богами, я вернусь. Дракон внутри меня не просто жаждет крови – он хочет вашу душу, по кусочку, медленно.

Я вышел из кабинета. Внутри Вейр, вероятно, всё ещё сидел на полу. Мне было плевать. Дракон во мне затих, но не уснул – я чувствовал его присутствие, глубинную пульсацию…

Анна в Дала-Эрнэ. На севере. В крае вечной зимы… Где небо и лёд сливаются в одно бесконечное полотно. Холод там не просто ощущение – это сущность, живое существо, которое пробирается под кожу, обвивает кости и шепчет в ухо истории о тех, кто не сумел с ним договориться.

Я вздрогнул, представляя Анну в этом проклятом месте.

Нужно отправляться. Немедленно!

“А Драммонд?” – мысль пронзила сознание, но я решительно отбросил её в сторону.

Драммонд со своими интригами подождёт. Что бы он ни задумал, зачем бы ни приехал – всё это не имеет значения…