Опальная жена. Пекарня на краю севера

Глава 18.

Глава 18

– Прекратите немедленно! – крикнула я, заслонив женщину.

Глаза мужчины, красные и мутные от выпивки, уставились на меня с недоумением, которое быстро сменилось яростью.

– А ты ещё кто такая? – прорычал он, покачиваясь. – Убирайся отсюда! Не вмешивайся, когда муж разбирается со своей женой!

– Разбирается? Избивать женщину – это теперь называется “разбираться”?

Мужчина сделал неуверенный шаг вперёд. Из его пасти несло кислой вонью перегара, а одежда насквозь провоняла рыбой.

– Это моя жена, – процедил он, брызгая слюной. – Моя пекарня. Моё дело. А ты – никто. Проваливай, пока цела!

– Нет, – твёрдо ответила я, не сдвинувшись с места.

Женщина за моей спиной тихо произнесла:

– Уходите, пожалуйста. Он пьян, он может…

Но было поздно. Мужчина яростно заревел и бросился на меня, замахиваясь кулаком. В его глазах плескалась такая ненависть, что мне стало страшно. Но вместе со страхом пришла и ярость – чистая, обжигающая. Ярость на этого пьяницу, который бьёт свою жену. На охранника из господской пекарни, который унизил меня. На своё собственное положение. Я отчётливо увидела себя… Как меня волокли через коридор… голую, беззащитную. Бросили в гостиной. Я ненавидела Артейра за это. Но больше всего ненавидела отца, который даже не попытался защитить свою родную дочь!

Я почувствовала, как воздух наэлектризовался, как волосы поднялись от статического электричества. В следующий миг из моей вытянутой руки вырвался яркий голубоватый разряд – резкий и быстрый, как змеиный бросок.

Молния ударила мужчину в грудь, отбросив его на несколько шагов назад. Он с громким “уф!” приземлился в высокий сугроб у стены соседнего дома, подняв облако снежной пыли.

Магия снова вскипела и вырвалась на свободу из-за переполнивших меня эмоций.

Пока я переводила дыхание, мужчина барахтался в снегу, пытаясь подняться. Его полушубок дымился. Он что-то бормотал, но разобрать слов я не могла – то ли проклятия, то ли молитвы.

– Убирайся! – крикнула я, чувствуя, как кончики пальцев всё ещё покалывает от избытка энергии. – Убирайся и не смей больше к ней приближаться! Иначе следующий удар будет сильнее!

Для убедительности я позволила электрическим искрам снова пробежать по моим пальцам. Мужчина икнул от страха, выбрался из сугроба и, спотыкаясь, побежал по улице, то и дело оглядываясь через плечо.

Только когда его фигура скрылась за поворотом, я обернулась к женщине. Она всё ещё сидела на снегу. На её щеке алел след от удара, а в уголке губ виднелась капелька крови.

– Вы… как вы… – прошептала она, не в силах закончить фразу.

– Неважно, – мягко ответила я, подходя ближе и протягивая ей руку. – Давайте я помогу вам подняться. Он вас сильно ударил?

Женщина нерешительно коснулась моей ладони своими холодными, дрожащими пальцами.

– Ничего страшного, – пробормотала она, хотя её глаза говорили об обратном. – Не в первый раз…

Я помогла ей выпрямиться, осторожно придерживая за плечи.

– Мне очень жаль.

– У вас могут быть… проблемы, – прошептала женщина и многозначительно кивнула куда-то за моё плечо.

Я медленно обернулась. Местные жители. Разумеется, они все видели. Десятки настороженных глаз впились в меня, словно острые иглы.

“Плохо. Очень плохо”, – пронеслось в голове.

Если я действительно хочу открыть свою пекарню в этом городке, мне необходима безупречная репутация. А что есть у меня? Проклятый дом и… магия, которая подпалила, может быть, чьего-то соседа или друга.

Но остаться в стороне? Нет, я не могла. На собственной шкуре знаю, каково это – беспомощно лежать, раздавленной обстоятельствами, и видеть, как равнодушный мир проходит мимо.

– Ничего страшного, – сказала непринуждённо. – Переживу.

Женщина несмело улыбнулась, а после протянула ко мне руку.

– Прошу вас, зайдите ко мне. Я напою вас чаем. Хоть какая-то благодарность за… – женщина осеклась и невольно погладила набухшую, от удара щеку. – Совсем небольшая, – продолжила она, – но от всего сердца.

Чай. Это слово прозвучало интригующе. К тому же, вспомнив, что дома у меня нет ничего, кроме растопленного снега, я почти сразу согласилась.

Пройдя через мрачные прилавки, я оказалась на такой же мрачной кухне.

Печь сейчас стояла холодная, с зияющим чёрным зевом, похожим на беззубый рот старика.

Кое-где на полу была рассыпана мука – бледные призрачные следы недавней стряпни. Под ногами хрустели мелкие крупинки. Света была мало: скудные лучики света, пробивались сквозь единственное закопчённое оконце.

Меня усадили за массивный стол, покрытый паутиной трещин. Часть его поверхности была густо присыпана ржаной мукой, а рядом возвышалась глиняная миска с расстоявшимся тестом.

“Хорошо. Дрожжи в городе есть” – подметила я себе.

Чаем оказались обыкновенные высушенные ягодные листья.

– Попробуйте, – произнесла хозяйка пекарни, – своими руками собирала.

Женщина сыпанула в кружку щедрую горсть тёмных, почти чёрных ягодок, сморщенных от сушки. Но как только они коснулись кипятка, по кухне разлился одурманивающий аромат – сладкий, смолистый, с нотками мёда.

Я подула на горячую воду, сделала осторожный глоток и… не смогла сдержать удивлённого вздоха. Это было безумно вкусно. Не чай, конечно, в привычном нашем понимании, а что-то совершенно особенное. Сладкий, с благородной терпкостью и едва уловимой кислинкой напиток, впитавший в себя всю сущность короткого, но невероятно яркого северного лета.

Каждый глоток раскрывался новыми оттенками вкуса, как будто я пила концентрированное солнце, росу на спелых ягодах и свежесть прохладных вечеров одновременно. Я никогда не думала, что в одной кружке может уместиться столько воспоминаний.

К тому же я ощутила странное тепло, растекающееся по телу. Словно внутри меня зажёгся крошечный огонь, который постепенно разгорался, достигая самых холодных и тёмных закоулков души, наполняя их светом и покоем, какого я не испытывала прежде.

На кухню я смотрела уже другими глазами. Закопчённое оконце, казавшееся лишь грязным пятном, теперь притягивало взгляд: сквозь слои копоти проступал почти ювелирный узор.

Под слоем сажи и мучной пыли на стенах проглядывал благородный рисунок древесины.

На полках, между посудой, заметила маленькие, но удивлённо яркие картины.

Даже стол, потрескавшийся и старый, стал выглядеть иначе. Каждая трещина рассказывала историю – здесь месили тесто руки нескольких поколений, здесь резали хлеб, здесь собирались семьи.

Я провела ладонью по поверхности, чувствуя, как дерево отзывается теплом, словно живое существо.

– Невероятно, – с придыханием отозвалась я, делая ещё один глоток напитка. – Что это?

– Зареница, – хозяйка смущённо опустилась на стул и провела ладонью по его потёртой поверхности.

– Зареница? Никогда о такой не слышала, – призналась я, вдыхая терпкий аромат.

– Неудивительно, – женщина слабо улыбнулась. – Эту ягоду ещё моя прабабка собирала. Но у неё такой нрав – показывается не каждому.

Меня вдруг посетила странная мысль. В этом мире существует магия, а что если у этой женщины, как и у меня, есть какой-то дар? Просто иной… неуловимый для глаз.

– Как вас зовут? – едва слышно спросила я. – Меня Анна… Анна Артейр. В девичестве Вейр.

– Значит, вы тоже замужем?

Я невольно скривилась. Замужем… Разве то, что случилось со мной, можно назвать замужеством?

– Можно сказать и так, – пожала плечами. – Меня сослали сюда как ненужную вещь.

Женщина вздрогнула и потёрла вдувшую щеку.

Я снова поморщилась, невольно прикоснувшись к собственной скуле. Помнится, отец точно так же ударил меня.

"Будет синяк", – подумала я с сочувствием. Жаль, что у меня нет той чудодейственной припарки тётушки Гиллеан.

– Терес, – отозвалась женщина. – Терес Братт.

– Очень приятно познакомится, – я протянула руку, которую хозяйка пекарни с дрожью, но всё же пожала.

Мы сидели в уютной тишине, неловкой, но не неприятной. Сквозь закопчённое окно виднелось тёмное небо, затянутое низкими облаками. Снег снова пошёл – мягкими, неторопливыми хлопьями.

– Как давно вы держите эту пекарню? – спросила я, обводя взглядом помещение.

Терес вздохнула, обхватив руками свою кружку.

– Это пекарня родителей моего мужа. Они были хорошими людьми. Умерли пять лет назад, один за другим, словно не могли существовать порознь. А Март… – голос её дрогнул, зацепившись за имя мужа. – Мы женаты почти десять лет. Знаете, он не всегда был таким. Когда-то весь город знал его как лучшего рыбака в округе – смелого, весёлого.

Терес стиснула кружку с такой силой, что казалось, хрупкая керамика вот-вот не выдержит давления и рассыплется острыми фрагментами. Каждое слово, каждое воспоминание давались ей с физической болью.

– Три года назад, – продолжила она. – Март взял с собой в море нашего шестилетнего сына. Мальчик так упрашивал… Шторм налетел внезапно, – глаза женщины наполнились влагой, но слёзы не пролились, словно были выплаканы давным-давно. – Он винит себя в этом, я знаю…

– Вы живете здесь? – спросила, решив сменить тему, слишком болезненную, чтобы говорить о ней сейчас.

– Я да, – кивнула Терес, указав на потолок. – Наверху есть комнаты. – А вот Март… – она пожала плечами с усталым смирением. – Честно говоря, я сама не знаю, где живёт мой муж. Он появляется лишь когда пьян. Требует деньги, но откуда мне их взять? – женщина развела руками, оглядывая полупустую пекарню. – Каждая монета уходит на муку и дрова для печи. Но Март всё равно приходит… может и не за деньгами вовсе, – робко добавила Терес.

Нас отвлёк громкий стук.

Сперва я подумала, что вернулся муж Терес, но тут раздался голос – низкий, хорошо поставленный.

– Терес Братт!

Я заметила, как Терес судорожно сглотнула. Её пальцы, секунду назад стискивавшие кружку, теперь лихорадочно теребили и комкали край передника.

– Это… это господин Нобель, – просипела она пересохшими губами.

О, да. Я тоже узнала, кому принадлежал голос.

– Я думала, он нагрянет только в конце месяца… Я не успела собрать всю сумму.

Стук превратился в грохот, словно в дверь колотили чем-то тяжёлым.

– Иду! – крикнула Терес и быстро отправилась к прилавкам.

Я рванула следом.

– Открывайте немедленно!

Когда Терес распахнула дверь, в таверну ворвался холодный северный ветер и… Ганс Нобель собственной персоной. За его спиной маячили ещё двое – крепкие мужчины в форменных плащах городской стражи.

– Наконец-то! – помощник префекта раздражённо стряхнул снег с плеч. – Я уж думал, придётся выламывать дверь.

Его взгляд мгновенно зацепился за меня.

– И вы здесь, леди Артейр? – мужчина приподнял левую бровь.

– Мистер Нобель, – я вежливо кивнула.

Терес стояла рядом, заламывая руки. Её лицо было бледнее мела.

– Мистер Нобель, я думала вы придёте в конце месяца, – тихо проговорила женщина. – У меня пока нет полной суммы…

– Нет полной суммы? – возмутился помощник префекта. – Как же на вас это похоже!

– Зачем вы пришли, мистер Нобель? – спросила я, делая шаг вперёд и закрывая собой Терес. – Поиздеваться над бедной женщиной?

– Из-за задолженности, разумеется! Сбор налогов пришлось ускорить потому что кое-кто пользуется непомерной щедростью нашего префекта! – мужчина улыбнулся.

Я мгновенно поняла – Нобель просто издевается. Вероятно, он затаил обиду после того, как префект отчитал его в моём присутствии.

– А что вы делаете в таком месте, леди Артейр? – неожиданно спросил он, переводя взгляд с меня на Терес и обратно. – Вы, благородная дама из столицы, и эта… провинциальная пекарня.

Его тон был настолько снисходительным, что я почувствовала, как закипает кровь. Не задумываясь о последствиях, я выпалила:

– Я являюсь деловым партнёром Терес Братт!

Тишина, мгновенно обрушившаяся на помещение, сдавила пространство, заставив воздух загустеть до осязаемой плотности. Нобель застыл с приоткрытым ртом, стражники за его спиной переглянулись, а Терес издала едва слышный звук, похожий на сдавленный стон.

– Вы… что? – наконец выдавил Нобель, поперхнувшись воздухом и резко отшатнувшись назад.

– Я стала деловым партнёром Терес Братт и её мужа, – повторила увереннее, выпрямляя спину и вскидывая подбородок. Мой взгляд пронзил помощника префекта насквозь, не позволяя ему отвести глаза. – Мы заключили соглашение о совместном ведении дел пекарни.

– Но… когда? – Нобель нервно дёрнул головой и недоверчиво метнул взгляд на Терес, которая, к её чести, мгновенно собралась, расправила плечи и важно кивнула, подтверждая мои слова.

– Сегодня, – отчеканила я. – И поэтому хотела бы знать точную сумму налога, чтобы мы могли её немедленно погасить.

Нобель растерянно заморгал, его самоуверенность треснула и осыпалась, как сухая глина.

– Десять серебряных, – процедил помощник, судорожно перелистывая бумаги. – Включая выплату в гильдию торговцев.

– Отлично! – я хлопнула ладонью по прилавку, заставив вздрогнуть не только Нобеля, но и охранников, стоявших у него за спиной.

Не теряя ни секунды, выхватила из кармана кошель и быстрыми, уверенными движениями принялась отсчитывать нужную сумму.

Серебро призывно блеснуло в моих пальцах, когда я решительным жестом швырнула монеты в специальный ящичек, который успел подставить один из напряженных охранников.

Нобель нервно сглотнул и несколько долгих мгновений буравил меня недоверчивым взглядом, после чего резко захлопнул папку, словно ставя точку в нашей странной сделке.

– Прекрасно, – выдохнул он, признавая поражение. – Однако, леди Артейр, должен заметить, что вложения в сомнительные предприятия едва ли соответствуют вашему положению.

– Благодарю за заботу, мистер Нобель, – я улыбнулась так сладко, что свело зубы. – Но я привыкла сама решать, что соответствует моему положению.

Помощник префекта побагровел.

– Вижу, что дела здесь улажены, – сквозь зубы процедил Нобель, делая знак стражникам отступать к выходу.

Он уже и сам повернулся, но вдруг остановился и резким движением развернулся обратно.

– Ах да, я совсем забыл. Раз уж вы теперь деловой партнёр, – последние слова Нобель произнёс с особым презрением, – вам необходимо оформить все надлежащие документы в нашей канцелярии.

Я скрестила руки на груди, приподняв бровь.

– Не переживайте, мистер Нобель. Я займусь бумагами. И, разумеется, посещу канцелярию, чтобы всё было оформлено безупречно. Надеюсь, вы лично проследите за моими делами?

Нобель что-то невнятно пробормотал и практически вылетел за дверь.

Я повернулась к Терес, которая сидела за прилавком с изумлённым выражением лица.

– Что… что вы только что сделали? – прошептала она.

Я глубоко вздохнула, только сейчас осознавая последствия своего импульсивного поступка.

– Кажется, только что стала вашим деловым партнёром, – ответила я, попытавшись улыбнуться…