Опальная жена. Пекарня на краю севера

Глава 19.

Глава 19

Всё произошло настолько быстро. Миг – и зародившаяся мысль вылетела изо рта.

Я хотела открыть свою пекарню, но, может, всё это даже к лучшему? Помещение есть, не самое презентабельное, конечно. Однако, если привести его в порядок…

В голове один за другим стали формироваться планы. Я уже мысленно преображала царившую в пекарни унылость.

Первым делом нужно отмыть окна – пусть сюда, наконец, проникнет солнечный свет!

Растопить печь до полной мощности, чтобы запах свежей выпечки вытеснил затхлость.

Стены… их можно покрасить в тёплый кремовый оттенок. А пол – отциклевать и покрыть защитным составом, чтобы серые доски снова обрели благородный древесный цвет.

Вдоль правой стены идеально встанут три-четыре небольших столика. Простые, но добротные, с льняными скатертями и маленькими вазочками с полевыми цветами или ветками хвои зимой. Люди будут приходить не только за хлебом, но и чтобы посидеть, насладиться чашкой этого удивительного напитка из зареницы.

Я мысленно представила, как переставляю прилавок, делая зал более просторным, как развешиваю на стенах маленькие картины. Мои глаза сияли от воодушевления, а руки невольно чертили в воздухе контуры будущего интерьера. Но тут я наткнулась на растерянный взгляд Терес.

Она сидела, прижав руки к груди, и смотрела на меня с выражением, в котором смешались испуг, недоверие и крошечная, едва заметная искра надежды. Этот взгляд мгновенно вернул меня с небес на землю.

Я слишком увлеклась. Представила будущее, которое, возможно, никогда не наступит. Ведь Терес ещё не согласилась на моё предложение. Для неё это не просто бизнес – это её дом, её жизнь.

– Простите, – сказала я тише, опуская руки. – Я слишком торопливо всё решила за вас. Разумеется, вы можете отказаться. Я просто… – запнулась, подбирая слова, – увидела здесь возможность. Для нас обеих.

Однако и здесь были свои недочёты. Муж Терес – хозяин пекарни.

Все мои радужные планы вдруг показались наивными и бесполезными. Я могла представлять себе уютные столики и свежий хлеб сколько угодно, но реальность была куда сложнее и печальнее.

Энтузиазм почти испарился. Я слишком увлеклась собственными желаниями, не подумав о том, чего хочет Терес.

– Простите, я не хотела создавать вам проблем, – искренне призналась я.

Терес похлопала ресницами. За всё то время, пока я фантазировала, она не произнесла ни одного слова.

И всё же что-то подсказывало: под этой усталостью и страхом скрывается женщина, которая когда-то мечтала о большем, чем просто выживание.

– Подумайте об этом, – тихо добавила я. – Никакой спешки. Если вы откажетесь, то деньги возвращать необязательно.

Я медленно развернулась, непроизвольно сжав руки в кулаки. Надежда всё ещё теплилась – упрямый огонёк, отказывающийся гаснуть, хотя рассудок безжалостно шептал: ты слишком поторопилась, слишком многого хотела от незнакомки со сломленным взглядом.

– Доброго вам дня, – произнесла я тихо, направляясь к выходу.

Переступив порог, глубоко вздохнула. Снежинки мягко опускались на мои волосы и плечи, тая от тепла тела.

Сделала шаг, потом ещё один. Надежда постепенно улетучивалась. Всё же не следовало мне вмешиваться в чужую жизнь.

Я уже отчаялась, как вдруг…

– Подождите! Госпожа Артейр, подождите!

Это был голос Терес, звенящий и неожиданно молодой.

– Пожалуйста, вернитесь!

Медленно обернувшись, я увидела её, стоящую на пороге пекарни. Она дрожала не то от холода, не то от волнения, кутаясь в потрёпанную шаль. Глаза Терес – те самые печальные глаза, которые я заметила при первой встрече теперь сияли чем-то, похожим на решимость.

– Я не могу, – проговорила она, когда я подошла ближе. – Не могу просто так взять ваши деньги. Но если вы действительно… если вы действительно хотите стать партнёром… Расскажите о своих планах, – женщина судорожно сглотнула.

Ветер усилился, швыряя в нас пригоршни снега. Терес поёжилась.

– Давайте вернёмся внутрь, – предложила я. – Там теплее.

Когда мы снова оказались в пекарне, я заметила перемены в самой Терес. Она двигалась иначе – будто расправила плечи, сбросив невидимый груз. Её руки всё ещё подрагивали, но теперь, казалось, от волнения, а не от страха.

Мы прошли на кухню. Терес подбросила пару поленьев в печь, и помещение озарило тёплое сияние.

– Расскажите, пожалуйста, – женщина присела на стул. – Какие у вас планы?

Я глубоко вздохнула, собираясь с мыслями.

– Я предлагаю открыть новое направление для вашей пекарни. Разнообразить выпечку! Конкурент у нас только один, но они сами отрезали от себя чуть ли не весь город! Так что… Выпечка из пшеничной муки, булочки с ягодами, сладости.

Терес удивлённо приподняла брови:

– Пшеничной? Да вы шутите! В Дала-Эрнэ такой и не найдёшь.

– У меня есть несколько мешков отборной пшеничной муки. И не только это, – я села на стул и чуть наклонилась. – Есть запасы специй, сахар, соль… Можно делать булочки с корицей, сладкие пироги с сухофруктами. Представьте, как запах свежей выпечки заполнит улицы! Люди издалека будут приходить за ней. А ещё, – продолжила я, мягко улыбнувшись, – помимо выпечки, мы будем подавать ваш чай из зареницы.

Терес округлила глаза.

– Да кто же будет ходить сюда ради чая и сладких булок? Рыбаки после смены предпочитают эль или что покрепче.

– Но ведь в городе живут не только рыбаки, – возразила я. – Есть торговцы, ремесленники, их жёны и дети.

– Даже не знаю… – Терес замолчала, теребя край шали. Её взгляд метнулся к печи, словно ища ответы в пляшущем пламени. – Мне всегда говорили, что пекарня должна быть простой, как хлеб, который мы печём.

– Кто говорил? Ваш муж?

Женщина вздрогнула и опустила взгляд.

– Март… Да и свекровь, когда была жива. Она твердила: “Зачем усложнять? Люди хотят обычного хлеба, чтобы утолить голод”.

– Представьте, – не сдавалась я, – светлое, чистое помещение. Запах свежей выпечки. Несколько небольших столиков, где люди могут посидеть, выпить чашку вашего удивительного чая, отведать булочку. Не просто место, где покупают хлеб, а уголок тепла и уюта в этом холодном городе.

Терес слушала, не отрывая взгляда от моего лица. Её губы слегка приоткрылись, словно она уже видела всё это.

– Красивая мечта, – произнесла она наконец. – Но Март…

– Если ваш муж вернётся и будет против, я ему всё объясню!

– Нет, я сама… Я сама поговорю с ним! – решительно заявила Терес.

– Вы уверены?

– Я найду Марта, – твёрдо сказала женщина. – Когда он трезв… с ним можно поговорить.

Её голос окреп, стал увереннее.

– Значит… Вы согласны?

– Да! – выдохнула Терес, и улыбка преобразила её лицо. – С чего начнём?

– Думаю, сперва нужно прибраться на кухне и в пекарне, – сказала я, оглядывая помещение уже более критичным взглядом. – Отмыть окна, чтобы впустить больше света, протереть пыль.

Терес медленно опустила глаза. Румянец стыда разлился по её впалым щекам, сделав её странно похожей на молоденькую девушку.

– Вы правы… здесь так запущено, – прошептала она.

– Терес, я вовсе не хотела вас упрекнуть! Понимаю, как тяжело вести дело в одиночку. Теперь нас двое, и мы всё преобразим вместе.

Женщина слабо улыбнулась, но в её глазах всё ещё читалось смущение.

– Я так долго просто… существовала, – призналась она тихо. – Жила одним днём, лишь бы выжить до завтра… Даже не задумывалась, как всё это выглядит со стороны.

– Это в прошлом. Теперь всё будет иначе.

Мы обсуждали детали до позднего вечера. Терес становилась всё более оживлённой, вспоминая рецепты, которые когда-то знала, но давно не использовала. Я делилась своими идеями, и вместе мы рисовали картину будущего, которое ещё вчера казалось невозможным.

Домой я вернулась ближе к вечеру, когда небо уже затянули тяжёлые снежные тучи. На улице разыгралась настоящая метель – снежные вихри кружились в воздухе, заставляя щуриться и прикрывать лицо. Шторма я решила не выпускать из стойла. Конь нервно всхрапнул, возмущённо перебирая копытами по соломе.

– Прости, – я погладила его по бархатистой холке, ощутив тепло, исходившее от мощного тела. – Обещала, что не буду поздно, но время пролетело незаметно. Зато у меня есть хорошие новости!

Добрых полчаса я рассказывала Шторму о своих приключениях. Животное слушало внимательно, иногда наклоняя голову и фыркая.

Когда ночь окончательно поглотила Дала-Эрнэ, укрыв городок тёмным покрывалом, я, наконец, зашла в дом. Растопила печь, наполнив кухню приятным теплом, поставила чайник, отрезала ломоть ржаного хлеба, купленный днём у Терес и села у окна.

Сейчас все мысли были о деле.

Получится ли нам привлечь людей?

Какую цену поставить, чтобы не было больших убытков?

Что скажет муж Терес?

И, наконец, самое важное – если всё сложится удачно, как договориться о регулярных поставках в будущем? Мои скромные запасы истощатся быстрее, чем хотелось бы.

Метель тем временем за окном разыгралась не на шутку, швыряя пригоршни снега в стекло. Ветер тоскливо завывал в дымоходе, но внутри дома царило тепло. Я сделала глоток горячей воды с несколькими ягодками зареницы, которыми поделилась Терес, и представила, как всё-таки преобразится её пекарня, если у нас всё получится…

Утро началось с порывистого стука в дверь.

За окном едва занималась заря. Солнце ещё не показалось полностью: его лучи лишь слегка окрасили облака в нежно-розовый цвет.

Встав и набросив на себя пальто, пошла открывать.

На пороге стояла Терес, с которой мы договорились встретиться еще вчера вечером.

Женщина испуганно смотрела на тёмную кладку из драконьего камня. Дом, будто почувствовав её страх, ответил не сразу – сначала в его недрах что-то глухо заворочалось, а затем на втором этаже начали постукивать ставни.

Я к этим звукам уже привыкла, а вот Терес…

– Доброе утро, госпожа Артейр, – пробормотала она.

– Просто Анна, пожалуйста, – я улыбнулась, чтобы подбодрить бедную женщину. – И вам совершенно нечего бояться. Это просто дом. Старый, немного мрачный, но совершенно безопасный.

Терес сомнительно оглядела фасад, словно ожидая, что из окон вот-вот выглянет призрак.

– Говорят, здесь… происходили ужасные вещи, – прошептала она.

– Все эти истории сильно преувеличены, – заверила я, хотя сама не была в этом уверена. – Прошу, заходите.

Терес поджала обветренные губы, но всё же шагнула на скрипучий порожек.

Женщина робко следовала за мной, вздрагивая от каждого скрипа досок, а когда мы подошли к дверям подвала, она и вовсе побледнела.

– Не беспокойтесь, – подбодрила я, зажигая свечу. – Там только мука, сахар и другие продукты. Никаких привидений, обещаю.

Пройдя да комнаты со знаком уроборос, мы быстро отобрали необходимые продукты и двинулись обратно.

Муку, сахар, специи нужно было доставить в пекарню.

– Шторм! – позвала я, когда мы с Терес вышли на улицу. – Нам нужна твоя помощь, красавец!

Терес остановилась на почтительном расстоянии, с опаской глядя на огромного боевого коня.

– Боже милостивый, – выдохнула женщина, отступив ещё на шаг. – Он огромный!

– И очень добрый, – заверила я, ласково поглаживая бархатистую морду. – Шторм, поможешь нам отвезти эти мешки? Пожалуйста?

Конь фыркнул и послушно подошёл ближе к собранным во дворе мешкам.

Пока мы укладывали и закрепляли их, Шторм стоял смирно не шелохнувшись. Терес постепенно преодолела свой страх перед конём и даже осмелилась погладить его по шее, когда мы закончили.

– Какое удивительное животное, – прошептала она. – Такой умный взгляд… словно всё понимает.

– Уверена, что понимает.

– Откуда он у вас?

– Я помогла ему, а он помог мне, – ответила я, не став вдаваться в подробности.

Мы медленно двинулись в сторону города. Шторм шагал между мной и Терес, терпеливо неся свою ношу.

Когда рассвет окончательно вступил в свои права, и первые лучи солнца озолотили крыши домов Дала-Эрнэ, мешки уже были аккуратно сложены на кухне пекарни.

Шторма устроили на небольшом внутреннем дворе, возле поленицы. Терес даже отыскала старую, но чистую попону, которой мы заботливо укрыли нашего четвероногого помощника.

Почти весь день ушел на уборку – перед нами стояла настоящая битва с многолетней грязью и запустением.

Я закатала рукава, а Терес достала два потрёпанных фартука из старого комода. Один из них она протянула мне, второй повязала сама.

Начали мы с главного окна в зале – самой очевидной проблемы помещения. Годы копоти и пыли превратили стёкла в тусклые серые квадраты, еле пропускающие свет. Терес принесла большой медный таз, наполнила его горячей водой и добавила золу из печи.

Копоть сдавалась неохотно, но мы были настойчивы. Когда последний клочок серого налёта был удалён, свет хлынул в помещение золотым потоком, заставив нас обеих прищуриться – настолько ярким он казался после привычного полумрака.

Следующим испытанием стали стены. Годами впитывавшие дым и пар, они приобрели неопределённый тёмно-серый оттенок. Терес достала из кладовки два широких деревянных скребка и объяснила, что нужно аккуратно снимать верхний слой грязи.

Очищенные участки радовали глаз натуральным цветом дерева – тёплым, медовым, с красивым природным рисунком. Обнаружились и забытые детали: вырезанные вдоль стен узоры из листьев и колосьев.

Ближе к вечеру, когда большая часть работы была уже сделана, мы принялись за расстановку мебели. Вытащили из подсобки два небольших, круглых столика, очистили их от пыли и установили у окна. Нашлись и стулья – старые, но крепкие, требовавшие лишь небольшого ремонта. Терес отыскала в сундуке несколько льняных скатертей, выстиранных, но давно не использованных. Расстелив их на столах, мы преобразили помещение окончательно.

Завершающим штрихом стали свежие ветки хвои, которые я поставила в глиняные кувшины. Их смолистый аромат смешался с запахом чистоты и свежести.

Мы стояли молча, любуясь результатом нашего труда. Пыльные, измученные, с ноющими мышцами и саднящими руками, но невероятно счастливые. За один день удалось превратить унылое, запущенное помещение, в место, куда хотелось войти, где хотелось задержаться.

– Боже, – наконец прошептала Терес. – Я и забыла, как здесь может быть… красиво, – глаза её заблестели от слёз.

– Теперь здесь будет ещё лучше, чем прежде.