Опальная жена. Пекарня на краю севера

Глава 36.

Глава 36

Впервые я не знала, что сказать вошедшему клиенту. Я ожидала увидеть Виктора, но не жену префекта!

– Леди Штаймер, – язык всё же соизволил меня послушаться. – Рада видеть вас в нашей пекарне.

Женщина медленно обвела помещение внимательным взглядом. Такая изысканная особа… Я мысленно приготовилась к брезгливой гримасе, к презрительному сморщиванию носа – наша скромная пекарня с простой деревянной мебелью и выцветшими занавесками явно не обладала теми чертами роскоши, к которым привыкла жена префекта.

Но, к моему удивлению, леди Штаймер лишь мило улыбнулась.

– Можно пару ваших булочек? – произнесла она мягко. – Вчера мне довелось их попробовать, и они оказались восхитительными.

Дыхание перехватило.

“Не будь дурой!” – резко приказала я себе и быстро собрала заказ в бумажный пакет.

Однако леди Штаймер, как выяснилось, вовсе не собиралась уходить. Она вежливо поинтересовалась:

– А можно мне посидеть? – её взгляд скользнул к уголку, где несколько столиков, поставленных в порыве, до сих пор бесцельно пылились без дела.

Я ведь планировала запустить продажу чая из зареницы, вот только руки пока не дошли. Да и местные жители, если честно, привыкли просто забежать за свежим хлебом, а после спешили по своим делам. Никто не задерживался.

– Конечно! – я вышла из-за прилавка и поставила для неё стул. – Может, чаю?

– Не откажусь.

Я пулей метнулась на кухню, чтобы попросить Терес заварить её особый чай. Вернулась с подносом, на котором стояла изящная чашка с дымящимся напитком. Терес и Март с любопытством выглянули из кухни, но, узнав женщину, поспешно скрылись обратно. Похоже, визит жены префекта вызвал у них не меньше тревоги, чем у меня.

– Вот ваш чай, леди Штаймер, – произнесла я, ставя чашку перед ней.

– Благодарю, дорогая, – ответила она с той же мягкой улыбкой.

Я отошла за прилавок и начала нервно постукивать пальцами по деревянной поверхности. В это время дня покупателей обычно не бывало, и мы обе это понимали. Леди Штаймер нарочито медленно откусывала от булочки, словно смакуя каждый кусочек, но её взгляд то и дело возвращался ко мне.

Глубоко втянув носом воздух, я решилась. Всё равно нужно разобраться, зачем жена префекта явилась в нашу скромную пекарню.

– Вкусно? – спросила я, подходя к её столику.

– Превосходно, – женщина промокнула губы салфеткой. – Не составите мне компанию? Покупателей ведь всё равно нет.

Я кивнула и присела напротив. Леди Штаймер сделала глоток чая и сладко поморщилась.

– Какой удивительный вкус. Что это за чай?

– Особый сбор Терес. Она добавляет туда зареницу.

Леди Штаймер внимательно посмотрела на меня, и я поняла, что больше не могу тянуть.

– Ведь вы пришли не только ради булочек, не так ли?

– Как я и предполагала… – тихо вздохнула Элизабет. – Вы куда проницательнее, чем кажетесь на первый взгляд, – женщина кивнула, и в её глазах, до этого излучавших лишь светскую мягкость, внезапно проступила глубокая, знакомая печаль. Та самая тень, что окутывала её вчера, когда она сидела в полумраке дальней комнаты, пока за массивными дверями гостиной бушевала настоящая оргия. – Да, – подтвердила она. – Я пришла поговорить о вас… и о моём муже.

– Уверяю вас, леди Штаймер, – начала я, стараясь говорить максимально твёрдо, – между нами нет ровным счётом ничего. Более того…

– Я знаю, – резко прервала меня Элизабет. – Видела, что вы сделали вчера, – она подалась вперёд и понизила голос до полушёпота. – А ведь это был любимый сюртук моего мужа.

Женщина усмехнулась, и в её глазах вспыхнуло неприкрытое ехидство.

Держу пари, она бы сама не прочь была облить Ульфа Штаймера не только вином, но и чем-нибудь значительно более мерзким. Возможно, даже мечтала об этом долгими бессонными ночами, лёжа рядом с человеком, которого, судя по всему, едва терпела.

– Но вы ведь понимаете, – продолжила она. – Что мой муж теперь не оставит вас в покое.

Повисла тишина. Я сидела, механически комкая края передника. Слова леди Штаймер звенели в ушах. Конечно, я и сама понимала, к чему всё идёт. Префект не привык получать отказы, тем более такие… публичные.

Леди Штаймер молча наблюдала за моей внутренней борьбой. Вдруг её рука скользнула в складки роскошного платья.

Когда она извлекла оттуда увесистый мешочек, я услышала знакомый, холодный звон монет. Мешочек шлёпнулся на стол с сочным, металлическим стуком. Он был тяжёлым, набитым до отказа – даже сквозь плотную ткань угадывался утяжелённый контур золотых монет.

– Вы должны уехать из Дала-Эрне, – женщина подтолкнула мешочек в мою сторону. – Навсегда. Поверьте, это не просьба, а необходимость. Вы ведь не знаете моего мужа так, как знаю его я.

Мой взгляд прикипел к мешочку. Внутри наверняка было достаточно золота, чтобы начать новую жизнь.

Благоразумно было бы проявить малодушие. Взять деньги и уехать. Купить уютный домик где-нибудь на юге, где солнце ласкает кожу, а не кусает морозом. Оставить позади этот вечный сумрак, тяжкий воздух долгов и страх перед завтрашним днём.

Но как?

Бросить дом, Терес с пекарней… И я не могла подвести команду “Красного Ворона”. Возможно, от меня зависело их выживание.

Вот только… кто подумает обо мне?

Рука невольно потянулась к мешочку. Кончики пальцев уже ощутили шероховатость плетения, когда резкий внутренний толчок заставил меня одёрнуть руку.

– Я не могу уехать, – произнесла тихо. – Мне некуда уезжать. Здесь мой дом, моё дело, мои друзья.

Леди Штаймер, наблюдая за мной с холодной отстранённостью аристократки, тяжело, вздохнула и откинулась на спинку стула. На безупречном лице, на миг мелькнула гримаса искреннего сожаления.

– Вы совершаете глупую, глупую ошибку, милая моя, – произнесла она.

Не знаю, откуда во мне взялась смелость, но я выпалила:

– Почему вы не уйдёте от него?

Леди Штаймер усмехнулась. Горькая усмешка женщины, слишком хорошо знающей свои границы.

– Женщина моего… положения, обречена навечно, – она медленно, с изящным движением поднесла к губам чашку и отпила глоток чая. – Я, часть выгодной сделки. Мой отец ловко избавился от обременительного актива. Ульф приобрёл респектабельную супругу из достойной семьи и весьма солидное приданое. Никто не потрудился спросить, чего хочу я. Желания женщины в этом мире – непозволительная роскошь.

Я закусила губу, ощутив металлический привкус. История… до жути знакомая. Отголосок моей собственной судьбы. Вот только мне чудом удалось вывернуться… выжить, пусть и на краю пропасти. Ей – нет.

Леди Штаймер поднялась с невозмутимым достоинством, беглым жестом поправляя складки своего платья из тяжёлого шёлка. Мешочек с золотом она оставила лежать на столешнице.

– Подумайте ещё раз. Возьмите деньги. Исчезните. Пока ещё можете.

Я лишь мотала головой.

– Тогда будьте осторожны, – произнесла она и направилась на выход.

– Леди Штаймер! – я резко схватила мешочек с деньгами. – Вы забыли!

Женщина обернулась на пороге. Улыбка, мелькнувшая на её губах, была снисходительной, но в глубине тёмных глаз читалось что-то неуловимое… Жалость? Или тень надежды?

– Оставьте, – сказала она тихо. – Даже если вы не уедете… Я знаю о вашем долге за дом. Рассчитайтесь.

– Но… как же я могу, – я растеряно сжала мешочек.

– Используйте мои деньги с умом, – произнесла леди Штаймер. – И… я искренне надеюсь, – голос её внезапно стал твёрже, – что мой муж в попытках сломать вас… обломает свои зубы.

Дверь за леди Штаймер закрылась, а я так и осталась стоять, потерянно сжимая в руках мешочек с золотом. От последних слов Элизабет по спине пробежал холодок.

“Обломает свои зубы”… Совсем не весело. Не приятно. В этой фразе не было ничего обнадёживающего.

Если даже его собственная жена говорит такое… видимо, Ульф Штаймер куда опаснее, чем я могла себе представить. Но… у меня были деньги. Настоящее золото, тяжёлое и холодное.

Гордость шептала, что нужно немедленно выбежать на улицу, догнать леди Штаймер и вернуть монеты. Что я не нищенка, чтобы принимать подачки, однако… я заставила гордость заткнуться. Запихнула её куда подальше.

Мне нужны были эти деньги. Отчаянно нужны.

Когда судьба протягивает тебе руку помощи, только полная дура откажется от неё.

Я стиснула мешочек крепче. Элизабет дала мне шанс. Мне удастся выплатить все долги за дом и префект лишится одного козыря. Ему нечем будет давить на меня!