Обреченные судьбы

36

Кейден

Саманта парила в центре магического шторма, окруженная ореолом света. Весь барьер рушился, и он рушился на нее.

— Остановись! — я взревел, когда мои самые темные кошмары обрели форму.

Волны потрескивающей энергии разлились по поверхности стены, обрушиваясь на мою пару. Она не могла поглотить магию. Ни один смертный не мог.

Видения ее смерти затопили мой разум, воспоминания о том, как пилоны оставили ее обожженной и сломанной у меня на руках. Я не мог потерять ее снова. Я не мог позволить ей умереть, чтобы освободить меня.

Я заставлял себя двигаться вперед, каждый шаг был подобен борьбе с бурным морем.

Взрыв магии прорезал воздух и бросил меня на колени, обжигая, как мороз и огонь.

А потом — все это ушло. Боль. Непрекращающийся гул барьера. Мерцающая стена.

На его месте было только сумеречное небо и тело моей падающей пары.

Я уперся ногами в землю и бросился к ней. Она упала в мои протянутые руки, и я рухнул на колени, баюкая ее.

Лунный свет струился по ее коже, а ее глаза были широко раскрыты и сияли светом. Я притянул ее к своей груди, страдание заглушало мой голос.

— Что ты наделала?

Закрыв глаза, я призвал силу земли и влил ее через нашу связь, желая ей исцеления, жизни, высвобождения бури силы, бушующей в ее теле.

Ее спина выгнулась, и она ахнула.

— Срань господня!

Она обняла меня, прижавшись головой к моей груди. Я провел руками по ее телу, ошеломленный до невозможности. Она была целой. Не обгоревшей. Невредимой.

Меня охватила дрожь неверия.

Она чуть не сгорела заживо у пилонов, когда трансформировала стену. С тех пор ее обугленная кожа и молочно-белые глаза преследовали меня в снах каждую ночь.

Но сейчас?

Это было невозможно.

Она вырвалась из моих рук и отшатнулась назад, чтобы опереться на колени.

— Я с минуту думала, что умру там.

Смех в ее голосе словно щелкнул выключателем, и мое облегчение превратилось в адскую вспышку ярости.

— О чем ты думала?

Мой гнев обрушился на меня, но смех не покинул ее глаз.

— Я знала, что смогу это сделать!

Я сжал кулаки, когда мои руки затряслись, и тени моего гнева поднялись.

— Ты могла умереть!

Она схватила меня за руки, практически сияя.

— Тогда я бы умерла, зная, что моя пара свободна. Что он защитит свой народ и мой. Что в этом месте был один гребаный бог, которому было не наплевать.

— Твоя жизнь…

Она встряхнула меня.

— Ты свободен. Ты слышишь меня? Ты свободен.

Моя грудь сжалась, когда это слово вонзилось в меня, как лезвие копья. Свободен.

Это было почти так же, как если бы это слово было на иностранном языке, звучало без понимания или значения.

Свободен.

Я медленно повернулся, как будто впервые увидел лес вокруг. Мерцающий купол моей тюрьмы исчез. Ничто не стояло между мной и бескрайним небом или землями, которые я создал так давно.

Я попытался заговорить, но едва мог дышать.

Саманта взяла меня за руку и потянула вперед, ведя через то место, где когда-то был барьер.

Стена Луны была широкой, но разделительная линия была острой, как нож. С одной стороны, смерть: высохшие деревья и бурая трава, теперь скрытые под снегом. С другой — жизнь: крепкие ветви, яркие сосны, кусты и омела, все еще зеленые на фоне зимнего простора.

Я провел пальцами по стволу сосны, позволяя иголкам сгибаться и пружинить под моим прикосновением.

— Прошла тысяча лет с тех пор, как я ступал сюда в последний раз, — сказал я с удивлением.

Не было боли. Не было сокрушающего присутствия, отталкивающего меня назад. Только дикая природа, окружающая меня.

— Каково это? — тихо спросила она, веселье в ее голосе погасло.

Я закрыл глаза и потянулся к своему духу, ища ритмы земель, которые я давно забыл: пронизывающий холод заснеженных гор на севере и свирепые ветры, сотрясающие кедры на восточном берегу. Я чувствовал холодную воду, текущую под замерзшими реками холмистой местности, и слышал сердцебиение живых существ, спрятавшихся на зиму глубоко в своих берлогах.

Когда-то все это принадлежало мне, и теперь это снова мое.

Сила, к которой я не прикасался годами, пульсировала во мне. Ветры танцевали по моей команде, и снег спиралью взвивался в небо. Когда я вдыхал, деревья поднимали свои ветви, а когда я выдыхал, они склонялись передо мной.

Но ничто не было сильнее, чем благодарность, которую я испытывал к моей маленькой волчице. Ее вера в меня и ее сила освободили меня.

Я подошел ближе и обхватил ее щеку ладонью.

— Впервые за тысячу лет я чувствую себя целым, — я прижался лбом к ее лбу. — Я благодарен тебе больше всего на свете.

Приподнявшись на цыпочки, она схватила меня и поцеловала. Это была мягкая ласка, нежная и исполненная желания.

Она была моей парой и моей любовью, а теперь и моей спасительницей.

Весь гнев был забыт, когда мое сердце наполнилось радостью и гордостью. Моя пара была сильной, свирепой и достаточно могущественной, чтобы освободить бога. И мне повезло больше всех с ней.

Я убрал растрепанные ветром волосы с ее лица и губ и улыбнулся.

— Ты дала мне больше, чем я мог когда-либо просить, мой маленький волчонок. Как я могу отплатить тебе?

Ветер немного усилился, и уголки ее рта напряглись, став почти печальными, но решительными.

— Ты можешь отвести меня к Шпилю Мечты и помочь уничтожить лозы. Позволь мне навсегда освободить тебя и твои земли.

Ее слова пронзили меня изнутри, как лезвие льда, и мир похолодел. В груди все сжалось, когда страхи, которые я лелеял месяцами, с ревом вернулись. Она рисковала своей жизнью, чтобы освободить меня. Мог ли я действительно позволить ей сделать это снова?

Я отступил назад, обуздывая свои эмоции.

— Все изменилось. Я свободен. Мы с Ауреном можем выследить королеву вместе. Нет никакой причины…

— Посмотри, что она сделала сегодня, — сказала Саманта. — Она никогда не будет драться с тобой, если не будет уверена, что сможет победить. До тех пор она будет продолжать красть власть, становясь все сильнее и сильнее.

Я стиснул зубы. Я не мог рисковать ею сейчас, не после того, что она сделала.

Она схватила меня за руку.

— Это наш единственный шанс. Айанна в бегах, далеко от дворца. Нам нужно идти, сейчас. Ты и твое королевство не будете в безопасности, пока виноградные лозы не погибнут.

Я обернулся, чтобы посмотреть на заросли виноградных лоз, вьющихся к горам. Мне пришлось разбить свою землю, чтобы остановить их, но их будет больше. Это было только начало.

— Ты знаешь, что я права, Кейден.

Конечно, она была права. То, что Айанна сделала сегодня вечером, было достаточным доказательством. Я почти чувствовал, как виноградные лозы обвиваются вокруг меня, высасывая жизнь из моего тела.

— Я пошлю остальных, — сказал я.

— Нет. Ты отправишь меня. У нас есть одна попытка, и ты знаешь, что я лучше всех справлюсь с этим. Что я предназначена для этого.

Мои мышцы свело узлом, и я стиснул зубы от ужасной правды.

Ее вернули для выполнения одного задания, — сказала Сигрун, — и когда это задание будет выполнено, нить ее жизни оборвется.

— Саманта…

Ее глаза вспыхнули решимостью, которую я не мог отрицать.

— Ты спросил меня, как ты можешь отплатить мне. Вот так. Перестань бороться со мной. Перестань пытаться удержать меня. Это мой путь, и я не откажусь от своей цели или от своей судьбы.

Ее цель — это ее искра. Без нее она превратится в ничто.

В глубине души я знал, что Сигрун права, но я хотел сражаться и неистовствовать. Я хотел снова разорвать мир на части. Моя пара мчалась так быстро, как только могла, навстречу своей гибели, и я ничего не мог поделать — по крайней мере, не бросив ей вызов. Не без пренебрежения всем, что она сделала и чем рисковала ради меня.

Не без того, чтобы не лишить ее выбора и власти, как это было отнято у меня.

Я знал правду. Я был жаден. Я хотел ее больше всего на свете — больше, чем мои земли, или мою свободу, или мою честь. Я подошел ближе и взял ее за руки, затем прижался своим лбом к ее лбу.

— У меня ничего не останется, если я потеряю тебя.

Ее пальцы сжались вокруг моих, став стальными.

— Я смертная, Кейден, и однажды я умру. Пока ты не примешь это, ты никогда не увидишь меня такой, какая я есть. Ты никогда не сможешь принять, что значит быть моей парой.

Ее пара.

Какой парой я был бы, если бы заткнул уши, чтобы не слышать ее голоса? Если бы я отрицал ее месть? Если бы я стоял на ее пути на каждом шагу? Это означало бы, что я больше заботился о себе, чем о ней.

Жадный волк.

Я закрыл глаза, ощущая близость ее тела и силу ее духа. Притяжение нерушимой связи, которую мы разделяли.

— Смерть приходит ко всем смертным, — сказала мне Сигрун. — Но если бы у меня была пара, я бы встала рядом с ним против всего мира. Чего бы это ни стоило. Какой бы ни была их судьба.

Я глубоко вздохнул, вдыхая аромат жасмина и жимолости ее тела. Я принял нашу связь сейчас и навсегда. Если бы ценой того, что я был рядом с ней, было мое сердце, то, черт возьми, оно бы разбилось. А если бы это была моя душа, то пусть она будет разорвана на части.

— Ты сделала для меня больше, чем я мог просить, — прошептал я. — Я выполню твое желание.

Она обхватила меня за шею, прижимая мой лоб к своему, пока мы не стали похожи на две железные колонны. Я чувствовал ее силу, и она была моей. Если она могла нести бремя своей цели, то и я смогу.

Саманта нежно поцеловала меня, затем отступила назад, выскальзывая из моих объятий.

— Не смотри так грустно. Я не собираюсь умирать сегодня, — луч лунного света скользнул по ее руке, и она улыбнулась. — Я планирую победить.

У нее были яркие глаза и прямые плечи. Она была красивой, блистательной и неудержимой. Возможно, магия Луны и придала ей силы, но я знал, что, в конце концов, именно ее сердце и целеустремленность придавали ей истинной власти.

Я никогда ни в кого не верил так сильно, как в нее. Она бросила вызов богам и освободила меня. Какой бы ни была ее судьба, куда бы ни привел ее путь, все, что я знал, так это то, что буду рядом с ней, готовый сражаться.