Обреченные судьбы

8

Саманта

Я накинула искусно расшитую меховую шубу, которую Кейден подарил, затем подняла Мел с постели. К тому времени, как мы присоединились к остальным во дворе, хозяин вольера оседлал четырех грифоноскакунов. Лошади с орлиными головами скребли когтями по булыжнику и топали задними копытами, взволнованные неожиданным занятием, и перспективой быстрой езды.

Десятки птиц кружили в небе над головой, с оглушительным карканьем перекликаясь друг с другом. Кейден потрепал по макушке ястреба, который сидел у него на руке.

— Разведайте границу и возвращайтесь к нам. Я хочу знать, где лозы атакуют стену.

Он взмахнул рукой вверх, и ястреб взмыл в воздух. Другие птицы кружили вокруг, когда он пролетал мимо них, и вскоре все воинство последовало за ним к северному горизонту.

Мой грифоноскакун Эловин подлетела и ткнулась носом в мою руку своим сокрушающим черепа клювом. Я погладила перья на ее шее, затем вставила ногу в стремя и вскочила в седло.

— Я тоже рада тебя видеть, Элли.

Как только Мел вскочила на животное, Кейден пришпорил Вегу, и мы поскакали галопом по длинной, элегантной дамбе, которая пересекала ущелье, отделяющее Камень Теней от дальней стороны утеса. Шум волн эхом отдавался вверх, и я перегнулась в седле, чтобы посмотреть вниз, но ничего не могла разглядеть сквозь густой туман, заполнивший пропасть.

Наши грифоноскакуны мчались по главной дороге, их когти и копыта стучали по гравию, как оружейные выстрелы. Поддерживать беседу из-за шума было невозможно, поэтому я просто смотрела на тропу впереди и наблюдала за Кейденом, который двигался в идеальной синхронизации со своим скакуном. В том, как он наклонился вперед в седле, как воин, рвущийся в битву, была какая-то неумолимость. От резких углов его подбородка и свирепости в глазах у меня по спине пробежала дрожь, но не от страха — он давно прошел. Что бы еще он ни натворил, на какие разрушения он был способен, я знала, что он никогда не причинит мне вреда. Он будет сражаться за меня изо всех сил, а я буду сражаться за него.

Конечно, в конце концов, это не имело бы значения. Я была смертной, и моя жизнь висела на волоске. Чем дольше я думала об этом, тем больше убеждалась, что темное присутствие в моем сне утром в день покушения было реальным или, по крайней мере, предчувствием — сама смерть, притаившаяся за углом, наблюдающая и выжидающая.

Неужели я потеряю Кейдена сразу же, как только обрела его?

Несмотря на всю его силу, он ничего не мог сделать, чтобы в конце концов уберечь меня от смерти.

Я собиралась любить его, пока еще могла.

Через несколько часов мы свернули с дороги в густые заросли деревьев. Магия Кейдена струилась перед нами потоками тени. Деревья откинули свои ветви назад, создав изогнутый туннель из ветвей, так что нам почти не пришлось замедлять скорость движения.

Я поравнялась с ним и крикнула:

— Разве мы не направляемся к Красной горе? Почему мы съезжаем с дороги?

Кейден оглянулся.

— Я следую интуиции. Мы уже знаем, что лозы атакуют Красную Гору, но это не единственное место. Виноградные лозы были самыми густыми в мертвом лесу возле Ривербенда до того, как поднялась стена, и именно там им придется хуже всего. Вот тут-то мы и увидим, на что на самом деле способна Айанна и сможет ли она прорваться.

Я взглянула на мерцающий купол над головой. Я предполагала, что стена неуязвима — что сила Луны навсегда отрежет Айанну от владений Кейдена. Неужели она действительно нашла слабое место в барьере? По моему позвоночнику поползли сомнения, и я обнаружила, что неловко сижу в седле.

Когда солнце перевалило за гребень, живые деревья начали увядать, сменившись безжизненными, почерневшими стволами со скелетообразными конечностями. Вместо того, чтобы уклониться от магии Кейдена, они просто разлетелись вдребезги, оставляя впереди дорожку из щепок дерева. Виноградные лозы вились по лесной подстилке под нами и обвивались вокруг хрупких стволов, но теперь они были такими же мертвыми, как и деревья, которые они задушили. Когда я превратила барьер в кристаллическую стену, он разрезал виноградные лозы надвое. В то время как части за барьером должны были регенерироваться, те, что оказались в ловушке по эту сторону, превратились в увядшую шелуху, больше не способную распространяться или убивать.

Но ущерб уже был нанесен. Я почувствовала пустоту, глядя на запустение вокруг. Ничего живого, ни мха, ни травы, ни даже лишайника. Таково было наследие Айанны: целые участки владений Кейдена были лишены жизни. Она утверждала, что это было сделано для того, чтобы помочь ее народу, что плоды виноградных лоз исцелят иссушающее проклятие.

Но люди не смогли отведать плодов из сада. Только ее двор — Бессмертный Двор. Она соблазняла их всех обещаниями вечной жизни, но я знала правду: ее заботила только власть, и она пожертвовала бы кем угодно или чем угодно, чтобы получить ее.

Виноградные лозы кормили ее, и только ее.

— Как ты думаешь, земля когда-нибудь оживет? — спросила я.

Челюсть Кейдена напряглась от сдерживаемой ярости.

— Моя магия никогда раньше не действовала на неё. Я могу исцелить лес, но не могу вернуть к жизни то, что мертво.

— Возможно, оно само найдет способ, — сказала я без особой уверенности.

— Возможно, — проворчал он. — Природа обладает жестокой волей — почти такой же, как ты.

Я почувствовала жар его взгляда и выдавила слабую улыбку. Понадобились ли лесу десятилетия или столетия, чтобы вернуться, но, скорее всего, меня не будет рядом, чтобы увидеть, как он прорастет.

Я потрясла головой, чтобы избавиться от мрачных мыслей. Не имело значения, что я не увижу конца — просто я делала, что могла, пока могла. Это означало остановить Айанну.

В небе над нами появился сокол, изо всех сил стараясь не отставать, вероятно, единственное животное на многие мили вокруг. Он закричал, и Кейден, кивнув, повернул на запад, чтобы последовать за ним.

— Он что-то нашел.

Приближаясь к границе, мы рассыпались веером, и когда мертвый лес поредел, мое сердце упало.

— Святые гребаные судьбы, — прошептал Клык.

Хрустальная стена возвышалась перед нами, сверкая золотом в лучах заходящего солнца, но мы не могли разглядеть другую сторону. Виноградные лозы вились по поверхности стены, как гнездо гадюк, цепляясь и взбираясь на десять-пятнадцать футов выше моей головы.

— Я никогда не видела таких толстых лоз, — пробормотала Мел, когда мы остановили наших грифоноскакунов перед стеной. — Айанна, должно быть, пытается пробить себе дорогу.

Воспоминание о сне обвилось вокруг моей шеи, и я почти почувствовала, как виноградные лозы снова душат во мне жизнь. Хрустальная стена, казалось, покрылась рябью, и по моему позвоночнику пробежала дрожь.

У меня пересохло во рту, когда я осознала весь ужас происходящего.

— Они не пытаются пробиться сквозь стену, — прошептала я. — Они осушают ее.

Я развернула Эловин лицом к Кейдену, когда нарастающая паника сдавила мне грудь.

— Я думала, что помешала ей украсть силу с твоей земли, но она может просто выкачивать магию Луны прямо из стены, и никто не остановит ее и не срежет лозы.

— Черт возьми, — сказал Касс за всех нас.

Взгляд Кейдена впился в барьер, его челюсть была сжата.

Моя кожа вспыхнула, когда ярость и разочарование нахлынули на меня.

— Я думала, что победила ее. Вместо этого я дала ей именно то, в чем она нуждалась — бесконечный запас Лунной магии.

Кейден повернулся и уставился на меня ледяным взглядом.

— Это не твоя вина.

Его голос вибрировал от силы и решительности, но, как бы сильно он ни хотел этого, это не было правдой. Может быть, я этого не предвидела, но это была моя вина, и, клянусь богами, я собиралась это исправить.

Я стиснула зубы и крепче сжала поводья в руках, пока мои мысли лихорадочно соображали.

— Как виноградные лозы смогли так быстро отрасти? — спросила Мел, все еще не веря своим ушам. — Прошло всего меньше двух недель с тех пор, как их отрезала стена. На такое отрастание должны были уйти месяцы.

Я знала, как это произошло, и при мысли об этом мой желудок скрутило в пропасть. Я отошла от Эловин и медленно приблизилась к барьеру.

— Королева напоила виноградные лозы кровью своего народа. Она по видимому лилась реками.

Ступив в тень виноградных лоз, я посмотрела вверх. Все, о чем я могла думать, — это о крови Астры, капающей с решетки вниз, в яму на дне Колодца Жизни. Я слышала, как взрыхляется земля и ломаются ее кости, когда прожорливые корни втягивают ее труп в почву, пожирая ее плоть и магию.

Скольких еще убила королева, чтобы восстановить виноградные лозы, разорванные моей стеной? Была ли Кирин, моя партнерша по тренировкам и единственная подруга, одной из тех, кого она принесла в жертву ради крови?

Нет. Я, блядь, отказывалась в это верить. Она была слишком умна, чтобы попасть в ловушку в таком месте, не так ли?

Я боролась с подступившей к горлу рвотой, превращая свой страх в ярость. Я не собиралась позволять Айанне украсть магию стены, и я чертовски уверена, что не позволю ей пожертвовать моими друзьями. Сердце колотилось у меня в ушах, я обхватила рукоять своего клинка и оглянулась на остальных.

— Кто поможет мне убрать эти лозы с моей стены?