Обреченные судьбы

17

Саманта

От моего тела все еще шел пар, когда Кейден вернулся. Я откинула назад влажные волосы и быстро натянула ночную рубашку. Когда я вошла в спальню, до меня лениво донесся запах затяжного дыма и кедра, но там никого не было — только странные тени, отбрасываемые мерцающим светом бра.

— Кейден?

Ответа не последовало, но глубокое гудение его силы потянуло меня к балкону. В открытую дверь ворвался холодный сквозняк вместе с несколькими хлопьями снега. Я прошла мимо теплого камина, языки пламени которого лизали дымоход. Снаружи, как статуя, стоял Кейден. Нежные порывы ветра беззвучно падали вокруг него, выглядя звездочками, когда они цеплялись за черный плащ, покрывавший его широкие плечи.

Я остановилась в дверях, холодная сырость обжигала пальцы ног.

— Кейден?

Он не двигался и не говорил, но я чувствовала его темноту. Она обволакивала меня, как масляное пятно, едкая и удушающая. Он был в ярости, и я не знала почему.

— В чем дело? — я осторожно подтолкнул его.

Через мгновение он сказал:

— Ты сегодня меня ослушалась.

Его тон был резким и лишенным теплоты. Холоднее льда.

Я нахмурилась, пока мой разум кружил, но в голове было пусто.

— Тебе придется объяснить поподробнее, потому что я понятия не имею, к чему ты клонишь.

Он повернулся и посмотрел на меня с ледяным выражением лица, от которого у меня остановилось сердце. Тени вздымались от него, как языки пламени, стекая с его пальцев и облизывая руки.

Черт.

Я медленно отступила назад. Я никогда раньше не видела Кейдена в таком состоянии, и это было ярким напоминанием о том, почему его так боялись. Я вздернула подбородок, отказываясь поддаваться страху.

Его глаза проследили за движением, а губы сжались в жесткую линию.

— Я не могу доверять тебе в том, что ты не попадешь в беду. Я сказал тебе оставаться на месте, и все же я нашел тебя в пещере, почти мертвую, потому что ты вытянула слишком много энергии. Ты не можешь так рисковать.

Я дважды моргнула, и шокированный смех вырвался из моего горла.

— Я оставалась на месте, пока мне не понадобилось спасать твою задницу.

Его брови поползли вверх, а зрачки расширились.

— Спасти мою задницу? Я бог. Я бессмертен.

Раскаленный гнев просочился в мои вены.

— Да, ты напоминаешь мне об этом каждый день. Но что бы случилось, если бы я опустила барьер, пока ты торчал в этой чертовой пещере?

Его челюсть задвигалась, но он ничего не сказал.

— Ты был бы пойман в ловушку скалой с одной стороны и раздавлен горящей стеной магии с другой. Вот что.

Я отступила в тепло спальни, пока он медленно крался за мной.

— Я бы выжил, — сказал он острым, как стекло, тоном.

— Конечно. Заключенный в вечную агонию.

— Агония была бы для меня гораздо сильнее, если бы ты умерла, — прорычал он так злобно и низко, что волосы у меня на руках встали дыбом. — Я говорил тебе держаться подальше от этой пещеры. Ты никогда не подчиняешься.

Я не могла поверить, что он рассердился на меня из-за этого. Весь страх, который я испытывала, давно прошел и сменился жгучей яростью на этого упрямого быка.

Я шагнула вперед и ткнула пальцем в его крепкую грудь.

— Я стояла сзади, пока не появилась твоя милая бывшая подружка и не обрушила на меня лавину. Что бы ты ни сделал, чтобы разозлить ее, это твоя вина, а не моя — я просто сделала то, что должна была сделать, чтобы сохранить нам обоим жизнь.

Его голодный взгляд метнулся к быстро поднимающейся и опускающейся моей груди, оставляя за собой горячий след.

— Она любезно предоставила мне возможность покинуть твою сладкую задницу, — продолжила я. — Но, к сожалению, я этого не сделала.

Что-то дикое промелькнуло в его глазах.

— Тебе следовало манипулировать барьером и держаться подальше от пещеры. Тебя мог убить василиск.

Я уставилась на него, взбешенная тем, как легко мое тело предало меня.

— У меня не хватало сил удерживать ее и не давать барьеру разрезать тебя пополам. Я была слишком слаба. Ты это хочешь, чтобы я сказала это? Потому что я такая. Слабая.

— Ты совсем не слабая, — сказал он, крепко, но нежно сжимая мою руку и притягивая меня к себе.

Дымчатый аромат его кожи окутал меня, и мое предательское тело прижалось к нему.

— Я обещаю тебе это.

— Тогда не обращайся со мной подобным образом, — я вывернулась из его хватки, нуждаясь в кислороде.

Кейден отвернулся от меня и прислонился к каменному очагу, пристально глядя в пламя. Он вздохнул и ущипнул себя за переносицу.

— Прости. Я зол на себя. Мне не следовало приводить тебя туда, — сказал он с раскаянием. — Я не должен был подвергать тебя такой опасности.

Так оно и было. Основная причина этого спора — его властное и безжалостное желание защитить меня.

— Я знала, во что ввязываюсь, — сказала я, защищаясь. — Мы на войне. Мы должны рисковать.

— Я не буду стоять в стороне, пока ты подвергаешь себя опасности при каждой доступной возможности! — сказал он, возвращаясь ко мне. — Ты и так уже достаточно рисковала. Ты закончила.

Мои плечи затряслись.

— Ты не можешь это диктовать, ты, властный засранец! Я сама себе хозяйка, и я буду выбирать, на какой риск пойти, а не ты! Почему ты все время так удушающе защищаешь меня?

— Потому что ты моя проклятая пара, вот почему! — прогремел он.

Дикая сила его слов прогремела сквозь половицы и заставила стены моего мира рухнуть, как землетрясение.

Его пара?

Плечи Кейдена тяжело опустились.

— Вот почему я не могу видеть тебя в опасности или даже представить, как тебе больно. Потому что ты дороже всего на свете. Потому что ты моя пара, Саманта, и ни один из нас ничего не может с этим поделать.

Мой пульс отдавался в ушах, и комната закружилась вокруг меня, как будто я застряла на какой-то странной карусели, которая вот-вот сбросит меня.

— Твоя пара, — сказала я, мой голос внезапно ослаб. — Это невозможно.

Но это не было невозможно. Это было правдой. Несмотря на все, во что я хотела верить, я чувствовала это нутром и костями. Нашу связь. Его силу исцелять меня. Магнетическое притяжение, которое он оказывал на меня. Они переплетали нашу магию, когда мы были вместе.

Я посмотрела на смертельно красивого мужчину передо мной.

Темный Бог Волков был моей парой.

Волна противоречивых эмоций пробежала по его лицу, когда он искал что-то в моих глазах, но так и не нашел.

Подтверждение? Принятие?

Я едва могла смириться с этой идеей, не говоря уже о нем.

— Откуда ты знаешь? — спросила я, борясь с желанием рухнуть на стул.

— Сигрун подтвердила это. Но я давно подозревал.

У меня защекотало в кончиках пальцев от когтей.

— Тогда почему, черт возьми, ты мне не сказал?

— Потому что как ты могла спариться с монстром, который тебя убил?

Я не могла ответить на этот вопрос.

Когда я промолчала, он покачал головой.

— Я просил об этом не больше, чем ты. Я даже подумывал отказаться от этой связи…

Его слова опустошили меня, даже когда ярость ослепила меня.

— Ты когда-нибудь задумывался о том, чего я могла бы хотеть?

— Вот почему я ничего не сказал!

Он шагнул ко мне и, схватив за руку, притянул к себе. Его тело вибрировало от сдерживаемого напряжения, когда он посмотрел на меня сверху вниз с вулканическим выражением лица.

— Это все, о чем я думаю каждый момент бодрствования, когда меня не гложет раздирающее душу чувство вины и ужаса за твою безопасность.

Я уставилась на него, мое сердце бешено колотилось в груди.

— Может быть, тебе следовало спросить меня, вместо того чтобы предполагать, что ты знаешь, чего я хочу.

Он скользнул рукой мне на затылок, пальцы сжались в моих волосах, когда он еще сильнее запрокинул мою голову назад. Его горящие глаза метнулись к моему рту, когда он провел кончиком языка по своей губе.

— Скажи мне, маленький волчонок. Чего ты хочешь?

Боль и что-то еще пробежало дугой по моему позвоночнику. Мое предательское тело подалось к нему, и я внезапно отчетливо осознала его собственное желание.

— Я хочу, чтобы ты перестал считать меня своей ответственностью, черт возьми, и начал относиться ко мне как к человеку, достойному быть твоей парой.

— Моя пара, — его хриплый тон задел мою чувствительную кожу. — Ты действительно думаешь, что смогла бы справиться с тем, чтобы быть моей парой?

— Испытай меня, — выпалила я в ответ.

Он приподнял бровь в ответ на мой вызов.

— Тебя и так раздражают твои путы, волчонок. Скажи мне, как ты собираешься пережить мою одержимость, если примешь супружеские узы?

Ветер свистел в открытых балконных дверях, загоняя в комнату порывы кружащихся снежинок. Холод пробирался сквозь тонкую льняную ночную рубашку, и по тыльной стороне бедер побежали мурашки.

Я наклонила голову и вызывающе посмотрела на него.

— Я не позволяю альфам командовать мной. Даже моей паре.

Его губы изогнулись в медленном и нарочитом одобрении, когда его рука скользнула вверх по моей ночной рубашке и обхватила ягодицу.

— Значит, ты готова признать, что твое тело и душа будут связаны с моими? Что ты не можешь однажды решить, что я тебе надоел и ты захочешь уйти? Что ты никогда больше не освободишься от меня?

Его слова, вероятно, должны были напугать меня, но произошло совсем наоборот. Они всколыхнули что-то глубокое и первобытное внутри меня. Полностью принадлежать этому богу и обладать им в ответ. Избавиться от всего притворства, всех игр и всех сомнений. Позволить зверю внутри меня взять верх.

Заявить на него права.

Заявить о существовании связи.

Щемящий жар пульсировал глубоко внутри, но он не мог сравниться с сиянием, окутавшим меня, — знанием того, что он был моим путем, моей судьбой и предназначением.

Я прижалась к нему теснее.

— Ты останешься со мной, Бог Волков. Я не подчинюсь. Я не останусь взаперти. И я брошу тебе вызов, если ты будешь удерживать меня от того, чего я хочу, будь то супружеская связь или нет. Ты уверен, что справишься с этим?

Он опустил голову к моей обнаженной шее.

— Это будет борьба, без сомнения, — мои глаза закрылись, когда он проложил нежную дорожку поцелуев от моей ключицы к линии подбородка, — но я буду упорствовать.

— Я ожидаю, что моя пара будет рядом со мной. Верить в меня. Никогда не удерживать меня.

Выражение его лица стало серьезным.

— Я верю в тебя больше, чем в кого-либо из тех, кого я когда-либо встречал, маленький волчонок.

— Тогда иди сюда и предъяви права на меня, — сказала я с вызовом, затаив дыхание. — Если осмелишься.

Со звериным рычанием он разорвал мою ночную рубашку, затем схватил меня за бедра и притянул к себе. Наши тела прильнули друг к другу, объединенные силой, гораздо более интимной, чем любовь, и более могущественной, чем желание.

Рот Кейдена врезался в мой, его губы пожирали и наказывали меня своими поцелуями. Я почувствовала остатки летнего вина на его языке и впитала его, пока мои пальцы сражались с пуговицами на его брюках.

Как только я отпустила его, он приподнял мои бедра, и я направила его в себя. Я была влажной и готовой, как никогда. Когда он вошел в меня, это было не нежно и не сладко, а первобытно и ошеломляюще, и мое тело отреагировало животной потребностью быть прикасаемой, наполненной и поглощенной им. Моя ночная рубашка уже была разорвана в клочья на полу, и я вцепилась в его рубашку, нуждаясь в том, чтобы ничто не отделяло его плоть от моей.

Наша магия поднялась вокруг нас — лучи света и клочья кружащихся теней переплетались и сливались в завораживающем танце — и мир исчез. Были только Кейден и я, соединенные душой и телом.

Я прижалась к нему, но почему-то этого все равно было недостаточно.

Наши тела увлажнились от пота, а на моем языке остался привкус соли. Грубая, неукротимая сила росла по мере того, как я впивалась пятками в Кейдена, загоняя его глубже в меня. Оно распространялось из моего центра, экстаз заполнял каждое пространство в моем теле и фибры моего существа.

Затем паника сжала мою грудь, когда эта дикая сила захлестнула меня, стремясь освободиться, но деваться было некуда.

— Это слишком, — выдохнула я.

— Я держу тебя, волчонок. Кончай со мной.

Это был не приказ, а невысказанное приглашение принять узы, которые скрепят наши судьбы. Мой разум, тело и сердце были готовы, но я не была готова.

Но было слишком поздно, слишком поздно. Я давно сделала свой выбор.

Мучительное наслаждение пронзило меня, мой позвоночник выгнулся дугой, когда сияющий свет хлынул наружу, сливаясь с бархатистыми усиками магии Кейдена во взрыве потрескивающих искр. Кейден крепко держал меня, пока спазмы его собственного восхитительного удовольствия сотрясали его тело. Мое сердце сжалось, и я испугалась, что оно может разорваться, когда волна за волной прокатывались по мне, каждая привязывая меня все ближе к Кейдену.

Волны экстаза замедлились, и симфония нашей магии схлынула, оставив нас сплетенными в объятиях друг друга и полностью опустошенными.

Я была связана с окружающим миром так, как никогда раньше. Мою кожу покалывало от новых ощущений, как будто я внезапно настроилась на леса снаружи, на сам Камень Теней и на Кейдена. Теперь я могла чувствовать его эмоции более глубоко, необъяснимым образом. Освещенная камином комната, казалось, накатывала на нас волнами каждый раз, когда мы дышали вместе.

Теперь я была частью его. Частью самой Страны Грез.

Я посмотрела на него снизу вверх, и его губы растянулись в томной улыбке неподдельного удовольствия и одобрения.

— Ты моя, Саманта Беннет, отныне и навсегда.