Ненавистная любовь и любимая служба в XIX веке (сыщик князь Долгорукий-2)

Глава 22

Князь Долгорукий вышел из Зимнего дворца после долгожданного, но такого тяжелого разговора. Марию проводил в ее комнату, сдал на попечение новой служанки Анны, все еще смущающейся от высокопоставленных гостей и даже собственной хозяйки. С Николаем I напоследок аккуратно и с почтением раскланялся. Император должен быть доволен. Как и он сам.

Насколько попаданец понимал, хотя он может и ошибаться, тот довольно изящно сумел обойти трудности, которые сам же и создал, заставив князя обвенчаться. Затем, увидев, что старшая дочь не примириться с таким положением и, более того, активно с ни ссорится, да еще образовалась острая политическая обстановка, он не ликвидировал венчание князя и своей воспитанницы. В XIX веке даже это религиозное таинство императору разрушить было уже по силам и население не так уж и бунтовало бы. Нет, он просто ввел князя Долгорукого в семью Романовых. Тем самым открыв ему семейные двери. И ведь Елена Федоровна, судя по всему, не будет категорически против! Она уже смирилась с тем, что мужа придется делить с другой соперницей. И женщины, ха, поговорили и договорились. И ведь самому попаданцу это оказалось очень мило!

Тем более, он весьма занят на службе, а с женщинами ему бороться не в силах. Вот так пока и помирились.

Прощаясь, действительно довольный монарх предупредил его с лукавинкой, что он еще интересуется проходившим у него уголовном деле, и сегодня же вечером попросит рассказать новые сведения. Вот ведь августейший паразит! Сказал бы прямо, что ему любопытно, и он донельзя интересуется, что там с бриллиантами? Так нет же, фу!

Родителям Николаю Игнатьевичу и Марии Гавриловне он также уделил достаточно время, благо тем самим было некогда. Император пригласил их на «торжественный чай» и предупредил, что у них еще будет серьезный разговор по поводу и будущего их сына, да и их самих. И родители, взбудораженные таким оптимистическим будущим (император позвал!), не очень-то и его слушали. Главное они увидели — сын в блестящем фаворе у монарха.

А что он запутался среди двух женщин, так это его молодое дело. Пусть сходит в церковь помолится, избавиться от лукового и дальше работает. Чин-то ведь какой уже — действительный тайный советник 1-го класса! Отца обошел, на лошади не обойдешь.

Усмехнулся, проводил их в одну из комнат Зимнего дворца, куда их император распорядился поселить. Пусть пока отдохнут от столичной круговерти, придут в себя. Не старенькие ведь, но и не молодые уже!

И сам все же удрал. Он еще не всевластный император, от слов которого зависят многие. Остальные сами о себе беспокойтесь, а у него реально страшный завал на работе!

Вышел из Зимнего дворца, оглянулся. Только успел глубоко вдохнуть холодный осенний воздух и порадоваться появившейся свободе, как позади послышалось сакраментальное:

— Константин Николаевич, голубчик, обождите меня на недолго, переговорим с вашим сияткльством накоротке!

Остановился. Конечно же, Бенкендорф собственной персоной! Почти еще начальник по службе, которая вот-вот станет прошлой. И обращается так с ним величаво, хоть и с саркастическим душком. Привыкай, милый! Пришлось остановиться, поговорить:

— Граф Александр Христофорович, премного благодарен вашему вниманию! Чем обязан?

Слова были сугубо верноподданные, как высокопоставленный чиновник другому чиновнику, но с таким легким тоном, что, скорее всего, больше отнесены к придворным чинам, равным и по званиям, и по должностям.

Бенкендорф, разумеется, оказался не «премного благодарен», более того, он был очень смущен создавшим положением, когда его подчиненный выше и по чину, да и в общем, по положению. О чем и сразу сообщил милому князю.

Его подчиненный, шагнув «вдруг» на две ступеньки, стал по служебному званию его выше. Может и по должности вырастет? Действительный тайный советник 1-го класса все-таки! Хотя и он не пальцем сделанный. Генерал-от-кавалерии! С учетом того, что благословенный император Николай I в мирное время чин фельдмаршала не дает, тоже где-то околопервого класса.

Главное в другом. Император-то князю явно благоволит и милует. Так что вариантов всего два — или перейдет в другую структуру, или перейдет на его должность. И плакаться некому, на все желание Бога и Монарха.

Поболтали недолго. Князь Долгорукий, как мог, успокоил своего пока начальника. Ибо пересаживаться на его место в любом случае он никак не хотел. Сплошной бюрократизм и канцелярщина. Хватит уже, нахлебался в XXI веке, чтобы, удрав по причине смерти в XIX столетие, заниматься этим же.

Трудно сказать, сумел он его успокоить, или жандарм ушел такой же встревоженный, но он все же попытался. Напоследок поговорили о трудности рабочего момента. Бенкендорф одобрил все его действия, чем облегчил душу Константин Николаевича. Привычка, знаете, хотя бы соотносить свою работу с общей. Туда идешь, или все же нет?

Наконец вошел в жандармерию. Обратил внимание на общий мрачный тон здания. Специально, что ли, что б посетители заранее дрожали и торопились покаяться, пока хозяева еще больше не обозлились?

В свой служебный кабинет князь уже не пошел, там ему делать, собственно, сегодня было совершенно нечего. Зато, в кабинете следователя внутренней тюрьмы его уже ждали и надо сказать, довольно нетерпеливо. И местный авторитет Крапивин, и допрашиваемый его писарь с надзирателями. Уголовник уже не стал открыто сопротивляться и «начирикал» писарю целых пять листов дела.

Однако князь небрежно пролистал и почти вслух выматерился. Вот ведь садюга пахан! Утопил писарька в море мелких фактов и дат и теперь ждет самого начальника, чтобы и его туда же утащить. Ничего, матерого пахана так просто не возьмешь, да только и он не зеленый салага. Сейчас покажет уголовнику, как раки свистят, а если мало покажется, то и крепкие надзиратели дадут ему зуботычины и в шпицрутены! Не хочет слушать ушами следователя, станешь понимать другими частями тела.

Вот, милостивый государь, это хитрая, но, с другой стороны, простая игра в две имеющиеся стороны. Опытный и всезнающий жандарм эту мелочишку прибарахлит, упорядочит и двинет против самого обвиняемого. Сейчас послушает, посмотрит бумаги писаря и, пожалуй, в своем кабинете, в тишине и медлительности он, не торопясь, еще раз аккуратно и неспешно разберет все по полочкам. А пока дать ему по лбу (пока морально), пусть не лыбится.

— Крапивин, — скрипуче сказал он, — я внимательно просмотрел ваши показания и увидел, что где-то вы каетесь тщательно и даже, я бы сказал, с удовольствием, а кое-что сознательно обходите. Хитришь, пся крев, думаешь, обхитрить нас?

Посмотрел на насторожившегося пахана, внешне благожелательно пояснил:

— Вот, например, я совершенно не вижу твой личный вклад в проводимое воровство. Ты, я представляю, совсем уж превратился как бы в представителя светлых сил? Совсем не верю. Издеваешься, мразь пархатая?

Тон Константина Николаевича охладился так сильно, что сиятельному князю самому начало казаться, что изо рта вот-вот пройдет морозная изморозь и заморозит хотя бы сидящего перед ним Крапивина. И как он тогда среагирует?

Не обращая внимания на угодное лебезение старого уголовника, который все же пытался «по-доброму» поговорить с жандармами, не попадая под шпицрутены, он повернулся к писарю:

— Понял теперь, Апполинарий, на что ты должен обратить обязательное внимание в первую очередь? А на что вообще можешь не смотреть! Мне совершенно не важно знать, какая на тот день была погода и чем болели воровские шестерки!

Писарь понятливо кивнул, его нынешнее начальство задания давало четкие, понятные, без каких-либо сложных экивоков и силлогизмов, чем, честно говоря, страдали местные чиновники в лице его благородия титулярного советника Сафонова.

А князь в свою очередь подумал, что этот писарек, похоже, для него будет золотым дном. Опытный, умный, но явно недооценный. Не дворянин, вот и пинают его по грязи. Не дают подняться.

Поднять бы такого, получишь не только квалифицированного, опытного за многие лет работы в тюрьме, но и, что очень важно, преданного сотрудника. А это весьма приятно в любое время. Так что надо к нему малость приглядеться. Впрочем, это только первое впечатление. Присмотрится, может и разочаруется. Мгм. А, может, и нет. Его сиятельство еще подумает!

— Младший унтер-офицер Поликарпов (это писарь) я пойду, поработаю с другими ушлепками этой банды, — кивнул он в сторону Крапивина. Краем глаза увидел, что тот испугался. Понял, сиротинушка, что пока ты здесь поешь на них, на тебя тоже будут давать показания. И сличить ему их никак нельзя. Остается только надеяться на сообразительность и капризную удачу. Вот и надейся, и бойся, сволочь!

— Через пару часов придешь ко мне в кабинет, доложишься о результатах, — потребовал Константин Николаевич и пошел к другому (младшему) следователю коллежскому регистратору Кадочникову. Тот рыл второстепенный материал с остальных членов шайки и вроде бы наработал достаточно много. Ведь дело было резонансное, находившее на слуху у самого императора! И получить с него было достаточно прилично. Причем как сладких пряников, так и нехороших пинков, смотря по итоговым результатам.

Это ведь только говорится

Посмотрел на него, в поте лица работающего, удовлетворенно кивнув, небрежно заметил:

— Михаил, я посмотрю твой следственный материал, может, и найду чего такое интересное.

— Как вам будет угодно, ваше высокопревосходительство! — тут же охотно согласился следователь.

Между сотрудниками шло определенное соревнование. Как, впрочем, в любых других организаций в любое время. Это было нормально и, в общем-то, совершенно понятно. Так же было совершенно понятно, что он сам стоят за скобками. Через чур высокое звание и высокая должность. Судя, по тому, как к нему обратился — уже знает, собака. Родовитый князь и действительный тайный советник 1-го класса — это уровень всяко выше даже его непосредственного начальства.

Вот он и обратился, к нему, как к высокому начальству, почти, как к небожителю. Знает уже, пентюх сиволапый, и про быстрое продвижение в каптере, и про действительного тайного советника первого класса, и даже про Машеньку, которую, наверняка, поставил в его любовницы. Вот ведь никчемный проныра!

Ругаешь его, а все равно на душе как-то тепло. Его следователь!

На всякий случай заметил:

— Михаил, ты умный парень, должен понимать, что, если покажешь себя на этом деле, то Анну первой степени и чин кабинетского регистратора век очереди и с положенным старшинством я тебе гарантирую. На первый случай. И если очень себя покажешь, то сам буду ходатайствовать перед государем на чин губернского секретаря. М-м⁈

Кадочников наклонился, довольно низко, но не раболепно. Хороший мужик, чувствует свое место. Пусть работает, за ним не заржавеет!

Вернулся в свой служебный кабинет, предупредил секретаря, что очень занят, беспокоить его только в крайнем случае. Занялся казенными бумагами по уголовному делу.

Сначала надо еще раз посмотреть данные по краже бриллиантов. В принципе, здесь все было уже вроде бы понятно. Однако во многих местах доводы были только спекулятивные, а надо бы с опорой на зримые факты. Суд, даже мягкий и доброжелательный, такое, скорее всего, не примет.

Ведь хотя в XIX веке высшим судом всегда был сам император, который, не являясь юристом, не требовал дотошных доказательств, но Константин Николаевич привык делать хорошо. Делай так, чтобы сам поверил — таков был егопринцип еще в XXI веке. А потому, кроме словесных доказательств должны быть обязательно формальные факты. Чтобы можно было что пощупать или, хотя бы, увидеть несколько свидетельств, которых сходу не опровергнешь.

Вот, например, сцена кражи бриллиантов. Сначала это были сугубо словесные доводы самого попаданца. Потом они окрепли, получив доказательства в виде словесных показаний Анюты Ковалевой. После ареста шайки Крапивина накануне Константин Николаевич передал следователю Кадочникову схему допросов, по которой весь процесс кражи должен был вырисовываться весьма точно. Посмотрим, как следователь сумел поработать и насколько точно.

Так, и что у нас есть? Обвиняемый Косой Кряж (хм, имечко!), судя по безграмотной речи, представитель из очень простого совершенно неграмотного населения, сообщил (в пересказе жандармского следователя), что их было в ходе самой кражи бриллиантов непосредственно трое. Еще двое прикрывали. И эти трое прошли через черный вход, используемый днем прислугой. Ха, а как прошли? Неужели чья-то нехорошая халатность. Или… еще один приспешник воров?

Впрочем из последующих материалах оказалось, что оба варианта размышлений князя оказались неправильным. Злоумышленники всего лишь имели ключ от черного входа, которым они и воспользовались.

Кадочников приложил к делу и ключ. Явно не самоделка. Фабричная работа. Анюта все же передала или кто-то из другой прислуги? Что за гадство!

Внимательно осмотрел это материальное свидетельство через лупу, и эта тщательная работа оказалось награждено буквой j. Что за J? Явно литера какого-то имени. И, наверняка, английское. Уж если бы русское, то метили бы не латиницей.

Зашибись Крапивин попал. Международного скандала захотелось? А не англичанин ли был у него в тот злополучный для него день? Надо осторожно спросить. И если получится, допросить уже англичанина. Только не Крапивина! Этот дьявол будет до конца отпираться. Явно же виселицей пахнет!

Лучше поспрашивать членов шайки. Даже не самому. Проинструктировать Кадочникова, пусть между делом узнает, он это может. В награду надо сказать ворам… нет отпускать не стоит. А вот, если каторга будет заменена бессрочной ссылкой. И двадцать рублей ассигнациями. А? Но уголовникам надо очень постараться, иначе никак.

Что там у нас еще? по словам Крапивина он их отправил воровать к петербуржской мещанке Марии Романовой. Вот ведь врет, собака!

В покои к Марии они прошли, тоже воспользовавшись ключом. Помета Кадочникова — ключ у обвиняемого не нашли. Подозрительно. Если терять, то все, а не избранные. Обыскали?

Украденные бриллианты отдали Крапивину, которые он немедленно, в свою очередь, куда-то унес, но не далеко, поскольку оставался в домашней одежде. Явно ведь спрятал в доме. Опять пусть Кадочников спросит. И пахану лучше, если тут не обнаружится. Сам задушу, собака!

А ворам Крапивин отдал по несколько мелких ассигнаций. В частности Кривой Кряж получил только пятнадцать рублей (три по пять рублей бумагами), что его очень обидело. Уголовник сильно засомневался, что они совершили кражу у мещанки, поскольку, как любой петербуржец, он знал, где что располагается. И в конце уже почти на 100% представлял, что это Зимний дворец, где мещане никогда не живут. Помета следователя в этом месте — много матерится.

Но приставать к Крапивину Кривой Кряж не стал, поскольку хорошо знал, что их пахан очень не любит любое любопытство членов шайки. Подобные выступления у него обычно «вылечивались» пером в бок (помета — ножом).

Так, а у остальных что есть из показаний? Трое остальных лишь дополняли показания Кривого Кряжа. Ключи, кража у мещанки Романовой, исчезновение бриллиантов. Так что, получается, Крапивин лишь выполнил заказ? Фига се! М-да, правильно, императорские драгоценности в России очень трудно, считай невозможно продать. Тогда версия заграничного следа явно усиливается. Хотя, пусть.

Что же, на сегодняшний день мы имеем три узких места:

ключ от черного входа Зимнего дворца;

ключ от личных покоев великой княгини Марии Николаевны. Что-то здесь уже не проходит версия Анюты, что именно она впустила уголовников. Если показания Кривого Кряжа правильные — у них был свой ключ;

и уж какая-то нелепая сказка про мещанку Романову. Не может быть, чтобы Крапивина так глупо обманули. Сам придумал? Но он, держу пари, сам ни за что не скажет. Ведь это, почти наверняка, скорый путь на виселицу. Скорее, будет настаивать на собственной дурости и наивности. Дескать, он человек простой и его обманули. Тоже пусть следователь настоятельно спросит. Уже Поликарпов. Или самому порыться в этом дерьме?

Да, вот тебе и не интересное уже законченное дело! По настоящему, она только начинается. Позвал секретаря, попросил через скорохода вызвать Кадочникова

Когда следователь появился, князь уже на листе бумаги самолично выписал наиболее важные факты.

— Вот, Михаил, тут я тебе выписал пути дальнейшего розыска. И конечная цель — ищи иностранца, скорее англичанина. Уголовникам пока не говори, но сам имей в виду. В деле кражи бриллиантов императорской семьи появились иностранцы! Понимаешь, что это такое?

— Это сильный скандал на весь мир, — подтвердил Кадочников, — я поэтому пока не стал завершать это направление, хот и видел.

Умный какой мужчина! Или осторожный? Министр иностранных дел при Николае I Нессельроде всегда смотрел в рот иностранцам. И ничего, что подлинным министром был сам император. Настоящая работа всегда происходит через черновую деятельность. А Николай I лишь определял общие направления внешней политики.

И пусть он гордо считает, что он в МИДе главнюк, но практически хозяйничает там «злобный карлик» (по мнению последующих историков). А он будет повсеместно тормозить репрессии против иноземцев. Придется воевать с ним у Николая I. И сделать это из числа следователей розыскной части сможет только князь Долгорукий. Даже Бенкендорф не осмелится, побрезгует.

С другой стороны иноземцы (точнее англичане, но еще не на 100%) вляпались хорошо, по самые брови. Думали, что их-то не найдут или слишком заманчивая оказалась цель? Дурачье!

Константин Николаевич мысленно усмехнулся, и передал бумагу со своими пометами Кадочникову.

Тот буквально благоговейно положил в свою папку. Тощую, дешевенькую, из плохого картона, но это была папка, как в будущем!

Возражать начальнику он, разумеется, даже не подумал. Что думает делать следователь самого императора, получившего сегодня сразу два высших чина, — это его сиятельное дело. Ему так высоко никогда не подняться, а потому даже и голову не стоит поднимать!

С этим Кадочников и ушел. Князь Долгорукий мог на него полностью надеяться, по крайней мере, против других сотрудников жандармского управления. Слишком умен и осторожен, что бы противится своему столь важному начальнику!