Ненавистная любовь и любимая служба в XIX веке (сыщик князь Долгорукий-2)

Глава 21

Князь Долгорукий прошелся, не слишком привлекая к себе сидящих. Сел рядом с любимой девушкой, собираясь узнать свежие новости, например про это неожиданное сборище. И… увидел своих собственных родителей, приемных для попаданца в XIX веке. Они-то здесь с чего? Кажется, император Николай как-то сообщал, что вызовет их в Санкт-Петербург. С учетом их появления в Зимнем дворце, очень даже вероятно. Хотя, он уже и не ждал с учетом времени и событий.

Погладил Марию левой рукой, приласкал немножко девушку, еще не жену, но и не совсем чужую. И почти улыбнулся родителям. Отец князь Николай Анатольевич, мама княгиня Мария Гавриловна сидели весьма скованно при дворе, как будто они не те самые князья Долгорукие!

Хотел было их приободрить, но тут и сам оказался в сложной ситуации, хоть голодным волком вой в февральскою порою. Император Николай, видимо решив, что его следователь немного пообтесался и это не будет, как «с корабля на бал», обратил на него свой самодержавный взор. И как бы он не был грозным и многообещающим разные кары.

— Светлейший князь Константин Николаевич, — торжественно изрек с трона его августейший покровитель, — мы вами весьма не довольны!

Князь несколько подобрался, всем своим видом показывая, что готов к монаршей нахлобучке. Виноват так виноват, что делать?

Николай одобрительно кивнул, мол, рад такому повинному настроению. Но тон его речи поначалу был суров:

— Светлейший князь! — провозгласил он, — Граф Александр Христофорович по нашей просьбе проследил за тобой в недавней стычке с грязными бандитами. И ведь оказалось вдруг, вы вели себя безобразнейшим образом!

Ни фига се, августейший наезд! Он еще понимает, если Николай Павлович будет ругать за отношения с дочерью Марией. Но тут-то как? Князь что, струсил или что-то украл из возвращенных трофеев? Удрал с поля боя? Или что-то еще страшно крамольное из профессиональной деятельности?

— Ваше императорское величество, — спокойно, но твердо сказал вышеупомянутый князь, — и в чем же я так сильно повинен?

— Константин Николаевич, — спокойно-строго сказал император, и уже это показывало, чего ему стоило это спокойствие, — всегда помни, ты женат на моей воспитаннице, а сейчас она беременна. И кроме того… — он не договорил, но так махнул рукою в сторону Марии, что лица придворные и всезнающие сразу все поняли и приняли во внимание, — и посему я требую от тебя везти себя спокойнее и не лезть вперед под клинки каких-то уголовников!

— Ваше императорское величество! — сказал князь удивленно, — но такова моя профессия в жандармерии и я, право, не знаю, чем я вас, государь, рассердил! Армейские генералы, бывает, в трудные минуты ведут свои войска вперед. А полицейские чины идут вперед полицейских, ну, или жандармов.

Спокойствие князя немного успокоило Николая. Он тоже уже спокойно сказал:

— Да, разумеется, я туи немного погорячился, но ты, Константин Николаевич, все же, пожалуй, поберегись и не лазь вперед.

Да, только этого еще не хватало. Корить тебя молодецким бахвальством при всех. Ах-ха-ха не хо-хо-хо? Князь ведь тоже может ответить!

— Никогда еще, ваше императорское величество, род князей Долгоруких не прятался за других. Ни в XIII веке, ни в XIX! Да простит меня, ваше императорское величество, но мое дворянское сердце всегда будет впереди всех!

Не отпуская руку от Марии, он встал, горделиво выпрямился.

Сказано было громко. Да и сам князь Долгорукий считался честным и храбрым, хоть и излишне умным и строптивым. В общем, всюду благородный князь из древнего рода. Не то что новоявленные аристократы XVIII — XIX века, некоторые из них даже и клинка в руки не держали!

Даже Николай Анатольевич, в большинстве своем проводившим жизнь за канцелярским столом, гордо выпрямился. Да, мы князья Долгорукие, и этим все сказано!

Николай I, почувствовав настрой и, понимая, что умного и благородного его следователя не зачем как-то ругать, окончательно успокоился и даже обрадовался. Пришел черед наград, а это всегда лучше, чем ругать. Да и потом, можно ведь так наградить, еще и взвоешь! Уж это-то император научился делать за годы правления очень хорошо. Впрочем, сегодня Николай награждал без негативной подоплеки. Все же любовник гм, любимой дочери, умный, храбрый, сметливый. Правда, немного безалаберный, но это с годами пройдет.

— Князь! — обратился император к нему, — хоть я тебя иногда ненароком ругаю, но вообще считаю для семьи и государства человеком небесполезным. И поэтому рад тебя поздравить очередным классом. Итак, господа, действительный статский советник князь Долгорукий-младший производится в тайные советники!

Константин Николаевич принял этот высокий служебный чин внешне, да и внутренне очень спокойно. Он уже получил от государства (если считать, что император Николай и являлся в некотором роде государством) высшую награду — скромную красавицу и прелестницу Елену Федоровну. Жаль только, он не любит ее! И пусть она являлась воспитанницей российского монарха и, соответственно, аристократкой с соответствующими материальными и моральными благами и привилегиями, но не нет, это не ее. Вот другую бы жену — прелестную и милую, хоть и порой капризную Марию Николаевну князь бы с легкостью полюбил. Он еще не встречал такую лапушку и, как он прекрасно понимал, вряд ли еще когда-либо встретит.

А служебный чин. Что чин? Константин Николаевич четко видел, что попаданцу XXI века в XIX столетии нет равных в борьбе с уголовными элементами ни в России, ни после определенной акклиматизации и в других, ныне существующих государствах. И что государь может и почмырит, но по казеной службе поднимет. Если он настоящий государь, конечно, а не погулять вышел. И с достоинством взял в руки роскошный диплом тайного советника.

Мария Николаевна, в отличие от своего кавалера, наоборот, немного экспрессивно волновалась. Ну как волновалась… эмоционально перевозбудилась, скажем так. И с вопросом смотрела на своего отца. Помнит ли их недавний разговор?

Уловив ее жгучее нетерпение, Николай I мягко кивнул дочери и уже князю сообщил:

— Я тебя очень ценю и стараюсь, чтобы чего не случилось. С сего дня в России будет существовать новый классный чин — действительный тайный советник 1-го класса, равный по служебным возможностям российским канцлерам.

И первым сей чин получает князь Константин Николаевич. С чем я его искренне и поздравляю. Надеюсь, вам в таком положении не сподобится бросаться на вражеские клинки?

Князь промолчал. И не из гордости. От звона в голове. Сумел-таки дорогой тесть пробить своего непокорного зятя. Ведь действительный тайный советник 1-го класса (или ранга) был равен по возможности генерал-фельдмаршалу. И жаловали его российские монархи довольно редко — в реальной истории всего было 13 советников такого ранга. Фельдмаршалов было куда больше!

Действительно, куда он теперь полезет. Пусть уж всего лишь ротмистр Балашов со товарищи пугает мелких бандитов. Эх!

Получив еще один диплом, князь Долгорукий без сил рухнул рядом с любимой, собираясь в одиночестве холить и лелеять свою «награду».

Ага, щас! Дадут ему посидеть в одиночестве! Его милая красавица Мария, насколько прелестная, настолько и привередливая, тут же открыто при всех обняла князя:

— Это я, милый князь, посоветовала папА наградить тебя таким чином. Слышишь⁈ А ты в честь этого можешь меня немножко поблагодарить.

Она кокетливо коснулась пальчиком чудной щеки, показывая, куда он должен «благодарить» свою чуткую и добрую будущую женушку.

Константин Николаевич искоса посмотрел на нее. Вот, значит, откуда ветер подул. Эх, «отблагодарил» бы он тебя хорошенькой порцией розг! Что б месяц, как минимум, не могла сесть. Да куда уж там!

Князь на самом деле прекрасно понимал, что ни за что не позволит себе дотронуться хоть пальцем Марию, таким образом, и другим не разрешит. Потому что любит ее страшно. А что она подставила его, так ведь и тут торчат ушки его отца! Вот как бы исполнил он просьбу своей дочери. Ну и одновременно привязал к себе князя. Ведь действительные тайные советники 1-го класса за всякой шушерой не бегают. Не положено-с! Такой чин степенно сидит во главе крупных заседаний и руководит большими кампаниями. У-у, чертовые Романовы!

А, кроме того, он еще не с крестьянской печки рухнул со сна, считать мог прекрасно:

— третий классный чин по петровской табели о рангах, неоднократно корректирующей и просто изменяющейся волей следующих монархов, — тайный советник;

— второй класс думаете, действительный тайный советник 1-го класса? А вот и нет, действительный тайный советник!;

— А действительный тайный советник 1-го класса — это уже по названию 1 класс по той же табели!

Это что же, император маразматически по-старчески ошибся? Попаданец бросил искоса взгляд на Николая Павловича, увидел, что и тот смотрит на него, причем так ехидно и многообещающе, сразу понял — никакая это не ошибка, а откровенная ловушка. И. главное, ему оттуда никак не выбраться!

Ага, с одной стороны держит за руку толи руками, толи зубами девушка волчица по имени Мария Николаевна, которая на этот раз уже ни за что не отпустит его. С другой стороны, сидит сам Император Всероссийский Николай I с сердитым взглядом. Дескать, ты своего добился, вот тебе моя дочь, любимая и обожаемая, высокий чин по этому случаю. А теперь работать, не поднимая голову, аванс тебе выдан огроменный. И смотри! Споткнешься — и дочь отберу, и классный чин, как ошибочно полученный!

Попаданец вяло ругал своих императорских родственников, мысленно, конечно, когда почувствовал, что в окружающей среде начинают работать очевидные звуки в параллели с его мыслями! Он стал слушать повнимательнее. И да, в помещении действительно говорили о Романовых!

И, естественно, не ругали. Нет, о Романовых говорили другие Долгорукие и с теми Романовыми. Опять проходила эта не очень здравая давешняя мысль Николая I о введении его, Константина Николаевича, в семью Романовых. Ничего, сейчас его отец, Николай Анатольевич, скажет свое знаменитое Долгоруковское НЕТ!

Он осклабился, постаравшись спрятать в этот миг лицо от внимания окружающих. Например, вытирая его платком.

И ужасом услышал от отца незнакомое ДА. Кошмар какой, отец продал дворянскую честь… Кстати, за что он продал ее?

Князь внимательно стал слушать произносимые слова, чтобы как раз услышать заключительную речь Николая I:

— Константин Николаевич с сего дня считается членом семьи Романовых с причитающими ему привилегиями, материальными и духовными, через свою жену — мою дражайшую воспитанницу Елену Федоровну. Причем называть его будут великим князем, но он может быть и Долгоруким.

Ребенок же его с Марией Николаевной в честь этого считается полностью романовским и, если будет мальчик, станет наследником цесаревича до такого периода, пока у оного цесаревича Александра не родится свой мальчик.

Ладно, тоси — боси. Самое главное, князь Долгорукий на вторую ставку стал Романовым. А там посмотрим, может Николай I и своими детьми обойдется. Не зачем ему еще князя трогать. А по наследству… слишком много неопределенного. Может быть, Мария родит девочку. Может быть, Александр родит уже через год мальчика. Попаданец слышал, что император хочет его женить с месяца на месяц. вот и флаг им в руки!

Приветливо улыбнулся после этого всем окружающим, поболтал с приемными родителями (те этого, естественно, не знали).

И удрал в родную жандармерию. У него допрос ценного узника!

Ха, дали ему удрать! Сначала Мария вцепилась в его рукав, утащила, частично уговорила уйти в соседнюю комнату — целоваться. Какой мужчина тут откажется? Он посмотрел на девушку, совсем ее не слыша, — похоже, она несла какую-то ахинею, лишь бы говорить, а потом, решившись, легко поцеловал ее в губы.

Мария механически ответила, ее губы, теплые, желанные тоже поцеловались. Затем ее руки неожиданно сильно оттолкнули, она сердито воскликнула, словно не провоцировала только что сама:

— Соблаговолите, князь, объяснится! Что это за поведение?

Агв, а вчера в пролетке что было? Сердцем ухнуло куда-то вниз. И только желанные глаза, теплые и обо всем говорящие, давали говорить дальше:

— Мария Николаевна! Я вас давно люблю, с первых минут моего присутствия в Санкт-Петербурге. Конечно, я только князь, а вы великая княгиня и ваш отец — император России. Но вы всегда будете в моем сердце! И, если вы будете к этому готовы — я рано или поздно в конечном итоге женюсь на вас!

Великая княгиня в ответ на его пылкие слова, вопреки его опасениям, не разрыдалась, не разнервничалась. Нет, она по-домашнему улыбнулась и негромко смущенно попросила поцеловать ее опять.

Некоторое время они самозабвенно целовались.

Потом по императорски медленно, но все равно скоро и целеустремленно вошел император Николай I, за ним А. Х. Бенкендорф.

Вопреки обычаям императорского двора, Николай I не спешил давать приказы, распоряжения. Он просто вопросительно посмотрел на дочь.

Константин Николаевич, случайно увидев это, буквально завибрировал, будто не он так настойчиво и страстно, даже вопреки нежеланию императора домогался ее.

И это, в общем-то, даже не его разум, из глубины веков, из примитивности предков, активизировались мужские гены еще от тех примитивных времен, когда и разума не было, а существовали только простые реакции.

Князь Долгорукий, аристократ энного поколения (очень много), и даже интеллигент в третьем поколении, дальше малограмотные крестьяне, с трудом заглушил этот блеклый примитивизм.

Но окружающие эту его реакцию просчитали. Император опять посмотрел на Марию, та правильно поняла отца, но глазами показала — позже поговорит.

Потом Николай Павлович и Мария Николаевна улыбнулись — он милостиво, она — многообещающе.

Бенкендорф же — вот умный человек! — тоже это понимал и не гнобил князя, если так можно говорить.

А вообще, жизнь — принципиальный судия — твердо решит, кто и в чем прав!

Однако шеф жандармов еще и заговорил:

— Будете уходить, не торопитесь, вас будет ждать его императорское высочество Мария Николаевна. И езжайте домой, быть может, в Москву с родителями. Я, как ваш непосредственный начальник и с разрешения государя-императора после окончания дела отправляю вас в месячный отпуск.

И не вздумайте ей еще там отказываться. Это приказ, действительный тайный советник 1-го класса князь Долгорукий!

Константин Николаевич непимающе посмотрел на Бенкендорфу. Тот только усмехнулся:

— Вы разве не видите, что ее императорское высочество, как простая девчонка, увлеклась вами? Его императорское величество теперь разрешил говорить об этом и я хочу вам заметить.

Он внимательно посмотрел на покрасневшего вдруг князя Долгорукова и ахнул:

— Блестящий сыщик, князь и камергер! Да вы тоже ей увлечены и ничего не видите, даже реакций предмета своего обожания!

— Но я простой князь, а она представитель правящего дома! — возразил Константин Николаевич, намекая на социальную пропасть между ними. Конечно, он лукавил, но ведь тоже человек!

— Пустое! — махнул Бенкендорф рукой. Пояснил: — она женщина, а вы мужчина. И Господу на небесах все равно, в какие вы рядитесь одежды на Земле, ведь Богу вы потом, после смерти, появляетесь нагие!

Заговорила теперь Мария, посмотрел на упрямо насупившегося князя Долгорукова, приятно махнула рукой:

— Милый, а ты проводишь меня по Санкт-Петербургу? А то по улицам ходят самые разные враги, ужас, как страшно!

Конечно, Константин Николаевич понимал, что его невеста (ура!) не столько боится, сколько пытается его вовлечь к родителям, а эти самые враги, как таковые, вообще не существуют. Но он также понимал, что опасностей для одинокой девушки достаточно и для столичной улице и Маша обидится на его отказ и возьмет свое слово обратно. И что, сам залез в кузов, будь любезен!

. и как взрослый мужчина, он понимал, что с родителями будущей жены, тем более, с императором, ему придется неоднократно встречаться. Но, может быть, не сегодня?

Честно говоря, он немного стеснялся ее родителей. И даже боялся. Вдруг Николай Павлович, вопреки предположению Марии Николаевны и Александра Христофоровича, откажется благословить молодоженов и вышвырнет его из Зимнего дворца? Вот это будет афронт! И ведь не пожалуешься!

Мария, видя, что ее жених (так ведь можно его называть, правда?) колеблется и обворожила его женским образом. Она опасливо посмотрела на темень за окном, попросила уже пойти и с ней, разумеется

В общем, он не только прогулял Марию Николаевну, но и потом просил руку и сердце их дочери.

Маша, стояла в этот момент чуть позади. Буквально дирижировала Константином Николаевичем, а потом смутилась.

Оказалось, позади-то позади, но перед ними висело на стене большое зеркало и папа не только все прекрасно слышал от жениха, но видел, как помогала ему невеста — его, между прочим, родная дочь. И сказал об этом Марии.

А вообще Николай Павлович согласился выдать свою дочь на князя Долгорукова. По этому поводу взрослые распили бутылку шампанского, а маленькие дети получили сладкое.

За столом первую часть застолья посвятили молодым. Николай Павлович, наконец, рассказал тайную часть их задумки с домом. Он не просто дарился, а отдавался с Марией Николаевой в качестве приданного. Кроме того, со своей любимицей император из фамильных владений передавал семье Долгоруких около трехсот тысяч десятин с более чем десяти тысяч крестьян мужского пола, более миллиона рублей, драгоценности, домашнее имущество, одежду и так далее.

А главное, поддержку царствующей семьи. Марию любили не только правящий монарх Николай Павлович, но и наследник Александр Николаевич. А, значит, и муж великой княжны, а потом ее дети могли надеяться на сладкую жизнь.

«До 1917 года, — расчетливо подумал князь, — а потом? Расстрельная стенка или попаданец поможет спастись Романовым и России?»

Пока же они жили, как у Христа за пазухой, хоть эта женитьба была условной. Николай показал свой респрикт, по которому все дети великой княгини, а также ее муж получили статус князей Романовых с соответствующими привилегией и с названной фамилией Романовых-Долгоруковых.