Надежда. Адаптация

39. Лагерь

Было сыро. Голова болела, а тело стало печью, в которой способен плавиться металл. Оно насквозь пропиталось вонью и кровью, их, казалось, уже никогда не смыть. Сейчас от этого не тошнило, всё воспринималось как жуткая данность.

На полу блестели лужи, подёрнутые тонким льдом. Надю изрядно потряхивало от холода: одежда была отсыревшей и грязной. От мыслей, где ей довелось побывать, становилось трудно дышать. Раньше от жуткого унижения, которое удалось пережить, она бы стала сама не своя. Теперь же думалось лишь о том, что повезло и всё обошлось. Было досадно только, что после всех перипетий она не стала сильней, — этого не происходило в той мере, как ожидалось. Каждый новый урок всё так же бил по нервам и выматывал. Надя только и научилась, что быстрее закрываться от пережитой боли. Впрочем, это уже было немало.

Плечо кто-то крепко и умело забинтовал. Судя по тому, что болеть оно стало иначе, пулю вынули. Несмотря на это, её руки были по-прежнему связаны за спиной — кто-то очень не хотел, чтобы она сбежала.

Надя приподнялась, насколько хватило сил, и осмотрелась. Она лежала на деревянном настиле, в палатке. Вокруг была спартанская обстановка без мебели, с парой ящиков. Перевалившись на другой бок, девушка заглянула в щель в полотне — оттуда открылся неплохой обзор. Она оказалась в лагере, разбитом где-то на окраине города — виднелась пара домов и деревья. Вокруг было тихо: ни рокота техники, ни разговоров. Меньше всего место напоминало военный лагерь, каким она его себе представляла.

В стороне виднелись другие палатки, металлическая бытовка возле которой дремал охранник, там же стоял забрызганный грязью грузовик, за которым горделиво возвышалась кабинка туалета. Военная техника и машины были расставлены как заслон — полукругом. Их было довольно много — со своего места Наде не удалось их пересчитать. У костра дежурили вооружённые мужчины. Они что-то обсуждали, немного беззлобно поругиваясь между собой и иногда смеясь, но разобрать с такого расстояния Надя не могла.

Девушка отметила, что оружия у них достаточно, и больше всего позавидовала костру. Сейчас она была готова многое отдать, чтобы хорошенько прогреть кости, подсушиться и переодеться в чистое. Надя ещё какое-то время изучала местность и следила за действиями мужчин. Мысль о бегстве заставляла нервничать, но она была не уверена, что сумеет осуществить это.

Девушка пододвинулась к гвоздю в полу и начала обрывать об него верёвку. Щелчки лопающихся нитей напоминали игру музыканта-недоучки. Несколько раз ранила кожу на руках, обдираясь до крови, но всё равно продолжала своё занятие. От напряжения по лицу поползли капли пота — она не знала, сколько времени у неё было в запасе и от этого становилось страшно.

Когда в палатку неожиданно вбежал Рэм, Надя вздрогнула и недоумённо замерла. Это было похоже на лучший сон в её жизни. Пёс выглядел счастливым и, судя по всему, свободно перемещался в лагере. Это наводило на мысли, что где-то поблизости находится и Таня.

— Рэм, иди сюда! — Надя повернулась полубоком и протянула к собаке руки, связанные верёвкой. — Давай, грызи их! Давай.

Рэм, вопреки ожиданиям, лишь лизнул ей ладони и сел, постукивая хвостом.

— Чёрт! Тупица! — в отчаянии прошептала Надя и, чтобы не тратить время, вернулась к гвоздю и продолжила своё занятие. — Жрать только можешь, а ещё друг человека…

Рэм с интересом наблюдал за её действиями, поводя ушами, иногда подходил понюхать руки, но желания погрызть верёвку у него так и не возникло. Пёс вёл себя как дома — спокойно и не дёргаясь. Девушка надеялась, что Рэм хотя бы подскажет ей о приближении постороннего.

Наконец, Надя смогла освободить руки. Волнение и страх, что её застанут, вынуждали действовать максимально быстро. С трудом развязав затёкшие ноги, растёрла их, размялась сама и приподняла край палатки.

Осмотрелась. Рядом стоял танк и забор из кольев, связанных между собой, охраны не было видно. Это казалось подозрительным, но упустить такой шанс на побег было нельзя. Надя подлезла под тент, чувствуя, как неохотно реагирует тело на движение. Рэм проскользнул следом. На коленях она подползла к танку, замершему в рассветных лучах солнца, забралась под броню и замерла. Впереди виднелись развалины, — груды кирпича, проржавевших балок и стекла. Дальше стояли затихшие полуразрушенные дома с вывернутыми балконами и осевшими стенами. Асфальт везде был разворочен, валялось много гильз, поваленные деревья, — похоже, здесь проходили бои.

Понимая, что её скоро хватятся, девушка решила укрыться среди этой разрухи, найти одежду и хоть что-то в качестве оружия. Нужно было немного привести себя в норму и выяснить, куда делась Таня.

— Рядом! — шёпотом приказала она Рэму.

Выбравшись из-под танка, девушка то ползком, то на четвереньках начала всё дальше уходить из лагеря, прячась за остовами машин, мусором и ящиками. На счастье, в этот раз овчарка не подвела и бодро последовала за ней.

Неоднократно Надя замирала в полутьме, всматриваясь в тени. Военные по-прежнему сидели на местах, казалось, некоторые начали дремать. «Какие же они профессионалы, если не услышали меня?» — мысль не давала покоя. Казалось, она упустила нечто важное и могла пострадать из-за собственной невнимательности.

Отойдя на значительное расстояние, где развалины стали выше, Надя поднялась с колен. Сбитые ладони, локти и ноги жутко ныли. Девушку покачивало, тело было ватным, но всё-таки она радовалась, что сумела вырваться на свободу. План был один — укрыться и переждать, пока не прекратят искать.

Рядом послышался звук шагов. От неожиданности Надя замерла на месте, заметалась взглядом. Бежать к подъезду сейчас означало загнать себя в ловушку. Нужно было спрятаться в руинах. Она беззвучно ругнулась, и на полусогнутых добежала до лаза в обвалившейся стене дома. Места хватило ровно настолько, чтобы не ободрать спину о выступающую арматуру. Следом заполз и пёс.

Протащив себя на локтях по мокрой земле, Надя добралась до места, где свод становился чуть шире, и развернулась лицом к дыре. Дальше вглубь ползти было невозможно, оставалось надеяться, что преследователь не заметит, где она укрылась.

В норе пахло землёй и застарелой гнилью, наверняка где-то в руинах валялся не один полуистлевший труп. Улегшись за небольшим выступом, Надя замерла и уткнулась ртом в рукав куртки, чтобы ненароком не заскулить от боли. В руку впились мелкие камни, штаны на коленях были иссечены гравием. Про синяки думать не хотелось. Главное, чтобы не появлялось новых, и особенно — переломов! Мысли, что нужна перекись или хотя бы йод, вызывали кривую ухмылку. Да ей вообще не помешала бы волшебная пилюля быстрого оздоровления!

Когда проём закрыла чья-то тень, Надя вжала голову в плечи и перестала дышать. Обороняться было нечем, разве что кидаться камнями. Преследователь присел и нарочито громко кашлянул. Отчего-то он совсем не торопился обнаруживать девушку. Свет фонарика в его руке упёрся в землю, а потом неожиданно погас.

Надя замерла. В проёме на фоне рассветного неба виднелся силуэт мужчины c оружием. Ситуация была патовой. Против огнестрела мало что можно сделать. Девушка подняла обломок кирпича — это никак не уравнивало их шансы, но за жизнь стоило побороться.

Когда в руках мужчины ожила и зашипела рация, Надя вздрогнула.

— Что у тебя?

— Не нашёл! — с некоторой задержкой отозвался преследователь, и по движению девушка поняла, что он сказал это, повернувшись в её сторону.

— Смотри внимательней! — В рации матернулись и отключились.

Надя замерла. Этот человек знал, что она находится рядом, и не сдал. Почему?

— Можешь не таиться, — преследователь кашлянул, перевесил автомат на спину. — Прячешься фигово. Знаю, ты меня слышишь. Так это… спасибо за Таньку, что не бросила. Я собрал немного вещей. Бери и тебе надо уходить отсюда, — он опустил на землю рюкзак. — Там кое-что из твоих вещей, но всё нельзя было отдать.

— Что с Таней? — сразу забыв про конспирацию, глухо спросила Надя. — Где она?

— Всё хорошо.

— Не нужно с ней ничего плохого делать…

— Ничего такого и не будет. Она моя племянница.

Надя замолчала на какое-то время, обдумывая услышанное. Она хотела проверить слова этого человека, ждала подробностей, но лишние вопросы могли разозлить мужчину и поставить под удар её жизнь. Тогда Тане точно никто не помог бы.

— Где мы находимся?

— Ты же вела Таню сюда.

— Разве это то место с карты, да?

— Не совсем. Это защитный лагерь. Мы стоим рядом с основным.

— О… — только и смогла выдавить из себя Надя. События удивляли. — Не понимаю… Как может так совпасть, что вы здесь? Почему вы тут оказались?

— Таня звонила мне и многим другим. Тем, кого знал Вячеслав. Те из них, кто дошёл, теперь в том лагере. А тут у нас перевалочный пункт, временный. Мы охраняем, иногда зачистками занимаемся. Свой маленький мир строим в другом городе, — усмехнулся мужчина. — На вас наткнулись действительно случайно, после обхода возвращались. Тут просто повезло, ничего не скажешь. Теперь Таньке буду вместо отца до тех пор пока не найдём его.

Девушка промолчала, чувствуя, что к горлу подкатывает ком.

— Не найдёте. Они погибли. Я читала записку Славы, он писал об этом. Таня ещё ничего не знает.

— Где ты видела его?

— Он застрелился, его укусили. Думаю, так он хотел обезопасить девочку.

— Славка… Вот чёрт… — Мужчина на какое-то время замолчал. — Время отвратное. Тебе нужно быстрее уходить, я пришёл предупредить и отпустить тебя. Остальные не знают.

— Почему я не могу остаться?

— Вирус в крови нашли. Сейчас тебе лучше свалить подальше, иначе парни пристрелят. Советую избегать карантинных зон. Там не пойми что творится. Вирус мутировал, никто не знает, что с ним будет дальше. Вакцина помогла только первой волне, теперь она бесполезна.

Слова били по голове, Надя не до конца понимала их. Да и как осознать такое? Приговор, перечёркивающий все планы, всю дальнейшую жизнь!

— Мутировал? Ну и что?! Я же живая, хожу, ем, говорю…

— Никто не знает, как он будет развиваться в организме. Всех, чьи анализы показали наличие вируса, убивали.

— Но вдруг они не стали бы мертвяками!

— Есть вещи пострашнее их. Мёртвых вычистить можно, закопать обратно, а тут иное происходит и никто не знает пока, что именно. Ты ведь где-то подцепила эту заразу.

— Да я просто болела, лихорадка. Или простуда. Ну что-то такое, как было раньше у меня. В прошлой жизни. Понимаете? Сейчас я нормально себя чувствую.

— Понимаю, но мне неинтересно всё это. Оставляю тебя в живых из-за Тани, за всё, что ты для неё сделала. Правильнее было бы грохнуть, чтоб не мучилась и заразу не сеяла, но я обещал, слово сдержу, — мужчина раздражённо сплюнул. — Может, повезёт, раз ты до сих пор жива.

— Я болела давно, а вы говорите, что вирус быстро развивается…

— Он мутировал. Может он теперь не за пару дней убивает, а за пару недель? Пока мы точно не знаем. Вообще никто ничего теперь не знает! Зачем тебе ставить под удар остальных? Проверять никто не станет, слишком много раз обманывались, — мужчина постоял, размышляя. — Я передам Тане, что ты её любишь и прочее. Ты же знаешь, что она больше не хочет видеть тебя? Не понимаю, что там у вас произошло, не моё это дело… Но уж так вышло. Собака пусть останется с тобой. Прощай. Попадёшься ещё раз — убью.

Мужчина отошёл в сторону и включил фонарь. Надя слышала, как он удаляется, напевая что-то под нос. В растерянности она смотрела ему вслед, и, сама того не заметив, заплакала.

«Как же так? Что происходит? Я заражена, но как это получилось? Когда? — на ум Наде пришёл мертвяк из Барушкино, повесившийся в своём доме. — Неужели это ждёт меня? С Танькой не простились… Она вообще теперь что-то не то думает обо мне…»

Надя поползла наружу из своего укрытия. Руки саднило от многочисленных порезов и ссадин, на зубах скрипел песок. Усевшись на камень, девушка растерянно посмотрела на развалины, за которыми иногда вспыхивали лучи фонарей. Было тихо. На небе виднелись звёзды. Надя обхватила себя за плечи, от подступившего одиночества стало вдруг очень холодно и страшно.

— Чёрт подери, не может быть, чтобы это происходило со мной… — она начала раскачиваться взад-вперёд, стараясь немного успокоиться. Рэм вышел из пролома и сел рядом, склонив голову набок. Надя заговорила вслух, обращаясь к себе. — Что теперь делать-то? Готовиться умирать или что? Вирус, сказали. Убить меня собирались! Кто они такие, кто даёт право… Нет, нет, я не хочу так. Не буду сдаваться. Надо как-то держаться дальше, использовать все шансы. До этого всё со мной было хорошо, вполне нормально, пусть так и будет. Не сдаваться… Не сдаваться… Только так страшно сейчас. Почему? — девушка закрыла лицо руками, от прикосновения синяки снова напомнили о себе. Надя тяжело выдохнула. — Неужели это и есть мой конец? Но как же… Что же делать? Что же мне теперь одной здесь вообще делать?