Надежда. Адаптация

36. Печегорск

Когда Надя пришла в себя, за окном смеркалось. Голова раскалывалась, хотелось пить. Встать не сразу смогла. Сначала перевалилась на бок и только потом поднялась, придерживаясь за стол и стену. С трудом дошла до зеркала, висящего в коридоре на дверце шкафа. Стянув штаны, осмотрела огромный синяк с гематомой около колена. Рёбра были сильно ушиблены, движения давались с трудом. Один глаз почти не открывался, кожа на скуле была рассечена, но кровь уже запеклась. Челюсть плохо шевелилась, один зуб качался, его пришлось выкрутить. Всё равно спасти бы не удалось.

Девушка смотрела на ладонь, в которой лежал зуб. В другое время, пожалуй, расплакалась бы, но сейчас она просто бросила его на пол и порадовалась, что ей вообще не свернули челюсть. В ближайшие недели предстояло ходить с живописными синяками на лице. Впрочем, кроме самой Нади это никого больше не волновало, а значит, всё было в порядке. Если бы жизни ничего не угрожало, Надя посмеялась бы над собой и пошутила, что «попойка удалась!»

Девушка подёргала ручку входной двери, покрутила замки — она была заперта снаружи. Значит, Иван понимал, что она решит его преследовать, считался с её возможностями. Пару раз попробовала ударить дверь плечом, но тело болело и едва ли хватило бы сил её выбить.

Надя подошла к окну на кухне. Серые сумерки подбирались к Чувазово. Каким путём направился Иван к лагерю, она не знала. В такой слякоти следы едва ли останутся на земле дольше получаса, разве что немного повезёт и кое-где их не смоет дождём. Был один проверенный вариант — овчарка, о которой в кутерьме все забыли. Всё это время она тихо сидела запертой в соседней комнате.

Осадив жестом обрадованного Рэма, девушка сунула ему под нос любимую грязно-розовую шапку Тани. Пёс недоумённо склонил морду набок, заглянул Наде в глаза.

— Давай, сделай это. Ищи! Хоть разок отработай, ты же ищейка, должен уметь!

Пёс, казалось, не сразу понял, что от него хотят, но когда девушка снова ткнула шапкой ему в нос, оживился, начал нюхать пол, выбежал в коридор и залаял около входной двери.

— Вот и молодец! Ищем Таньку, нужно спасти её! — Надя запустила табуретом в окно. Стекло со звоном разбилось, в квартиру ворвался холодный ветер. Схватив со стола скалку, она сбила с рамы острые осколки. — У нас срочное дело! Ко мне!

Взяв свой рюкзак и Танины вещи, девушка осторожно спрыгнула вниз. Первый этаж в этих домах был с высоким фундаментом, но это не особенно страшило. Рэм потоптался немного на подоконнике, но видя, что хозяйка собирается уходить, с некоторым сомнением последовал за ней. Понюхав шапку девочки, он углубился в изучение запахов на земле.

Лужи и грязь были везде — ливень изрядно затопил город. Канализация сильнее разлилась по улицам. Раскрошенный асфальт, будто взрытый из-под земли гигантскими червями, возвышался среди половодья небольшими островками. Надя смотрела, куда движется Рэм, и понимала, что едва ли в таких условиях он сможет работать. У дома, из которого они вышли, было грязно, но вода здесь почти не стояла. Пёс бодро шёл дальше, иногда оборачиваясь на Надю. Она шла следом, снова и снова поднося шапку к его носу.

Огромную лужу, залившую улицу, пришлось обходить. Девушка думала, что Иван выбрал этот же путь, ведь другой дороги не было. Не стал же он пробираться по колено в дерьме только для того, чтобы спутать след? Хотя, кто знает…

Когда Рэм ускорил шаг и бодрой трусцой начал удаляться, Надя обрадовалась. Он уверенно прошёл десяток метров — на небольшом возвышении начинался газон с редкими деревцами и кустарником. Холмистая земля, укрытая прошлогодней травой, сохранила не только запах, но и несколько ещё видимых отпечатков ног. Бывший газон тянулся вдоль улицы, и Надя решила, что Иван прошёл здесь, чтобы не пробираться по бесконечным лужам. Он же не подозревал, что она так быстро очнётся!

Девушка понимала, что теперь Иван одержим своей идеей получить пропуск в лучший мир. У Нади не было ничего, что можно предложить взамен за девочку. Едва ли было правильно торговаться или предлагать себя на место Тани — всё равно в одиночку не выжила бы и стала чьей-то жертвой. Значит, оставалось действовать хитростью и надеяться на удачу.

Они с Рэмом плутали по Чувазово несколько часов, теряя след и снова находя его. Некоторые улицы были так сильно затоплены, что приходилось обходить их несколько раз. Надя до рези в глазах всматривалась в землю, силясь увидеть новые зацепки. Слушала звуки, отчаянно желая услышать какой-нибудь всхлип или слово, но ничего не было. Оба устали, хотелось бросить преследование.

В короткие перерывы на обочине Надя разминала себе отбитое колено, это особо не помогало, но зато Рэм успевал отлежаться. Город угрюмо хранил молчание, не желая выдавать похитителя. Мысль, что Иван уже успел выйти из Чувазово, напрягала, но только так можно было объяснить его исчезновение.

— Если он понёс её в лагерь, нам придётся идти следом. Нужно догнать и как-то суметь остановить, — Надя устало поделилась мыслями с овчаркой. — Что ж… Дорогу знаем, нужно идти дальше.

Чувазово осталось позади, впереди расположился Печегорск. Эти два небольших городка перетекали один в другой и почти потеряли географическую разметку; только местные, заставшие начало строительства сорок лет назад, могли точно сказать, как и с чего всё начиналось. И всё же, различия между городами были существенные. Чувазово — мрачное, с давящими серыми домами, единственным парком на окраине. А Печегорск, как будто в противовес, отстроился более уютно, расположив трёхэтажные дома в шахматном порядке и разбив кварталы магазинами и детскими игровыми площадками. Местные постройки не могли похвастать новизной, но об их внешнем облике заботились жители: перекрашивали фасады, заменяли старые заборчики у клумб. От этого Печегорск казался почти идеальным даже в такое страшное время.

На подходе к Печегорску было слякотно, Рэм давно потерял след. Городок встретил спокойно, и наблюдал за гостями чистыми после ливня окнами. Прижимаясь к стенам, Надя осматривалась, пытаясь обнаружить какие-то признаки нахождения здесь Ивана. Навыков следопыта у девушки не было, собака своим видом давала понять, что ничего интересного вокруг не происходит. Девушка в отчаянии думала, что теперь весь дальнейший путь до лагеря предстоит проделать в одиночестве. Надя не знала, успеет ли перехватить своего бывшего, чтобы забрать ребёнка.

Едва выйдя за угол дома, Надя замерла и тут же юркнула обратно. Такое везение сложно было представить! Там, впереди, около одного из подъездов, не таясь, курил Иван. Рядом стояла тележка из магазина, в которой сидела Таня. У неё на голове снова был мешок, девочка не сопротивлялась и, судя по безвольной позе, могла быть без сознания.

Присев, девушка тихо подозвала овчарку. Велев сидеть рядом, Надя размышляла, что будет, если выстрелить в Ивана. Удастся ли попасть так, чтобы наверняка убить? Стреляла она не особенно хорошо, а в сумерках, да ещё на таком расстоянии легко было промахнуться и случайно ранить девочку. Нужно было подойти ближе и выбрать удачный момент. Надя радовалась, что Иван не распотрошил её рюкзак, хотя до дневника всё же успел добраться.

Рэм терял терпение и начал поскуливать. Надя с трудом удерживала его, иногда поглаживая, чтобы успокоить. Мужчина тем временем докурил и покатил тележку с ребёнком дальше по улице. Он шёл, прихрамывая, не торопясь, как будто знал, что Печегорск пуст и здесь ему ничего не угрожает.

Скрип тележки резал сумерки, оживляя пространство. Надя боялась идти близко, чтобы не оказаться замеченной. Этот звук и звучный хруст гравия под ботинками Ивана в другое время разбудил бы многих: он не таился, уверенный в своей неуязвимости.

В Печегорске были мертвяки, о существовании которых Надя постепенно начала забывать. Они покачивались тихими изломанными тенями. Теперь из-за смены погоды их тела сгнивали быстрее обычного — это делало мёртвых ещё более медленными. Они смотрели вникуда из окон своих квартир-склепов, не в силах выбраться наружу и что-то изменить. Наталкиваясь взглядом на силуэты за шторами, Надя невольно ускоряла шаг. Было невозможно привыкнуть к этим молчаливым стражам мёртвого города.

По обе стороны от дороги был небольшой ров, в котором скопилась грязная вода, пахнущая настолько мерзко, что можно было отравиться, просто посидев рядом. Надя вдруг подумала, если спихнуть туда Ивана, это дало бы огромное преимущество — пока он будет вылезать, она освободит Таню или застрелит его прямо там, в канаве, чтобы никогда не выбрался из мерзкой грязи! Мысль о мести неожиданно ярко проявилась в её мыслях. Казалось, с тех пор, как они виделись последний раз, Надя только и мечтала о том, чтобы отомстить.

Прячась за ржавыми машинами, девушка постепенно сокращала расстояние до Ивана. Мышцы болели, тело слушалось плохо, но Надя была воодушевлена своим планом. Скрип колёс тонкими взвизгами немного приглушал шаги. Пёс тянул поводок, понимая настрой хозяйки, и большого труда стоило удержать его.

До Ивана оставалось метров двадцать. Девушка поняла, что теперь следует сделать. Выждав момент, когда мужчина отвлёкся и посмотрел в другую сторону, явно о чём-то задумавшись, Надя спустила разгорячённого Рэма с поводка:

— Рэм, фас! Фас его, чёрт подери!

Это был чистый эксперимент. Девушка не знала, как был воспитан пёс, но надеялась, что инстинкт и близкое присутствие Тани подскажут ему, что делать.

Рэм ждал этого! Он с готовностью рванул вперёд, легко перелетая через лужи и ямы. Пёс стал стрелой, готовой поразить цель, которая успеет лишь коротко матернуться перед падением. Он нёсся большими прыжками, а следом, со значительным отставанием бежала Надя. Ей нужно было оказаться вовремя рядом. Не хотелось, чтобы Рэм пострадал или чтобы он порвал мужчину насмерть, лишив её радости мщения.

Эффект неожиданности сработал отменно. Иван услышал рычание лишь перед самым нападением. Не успел выхватить оружие, как Рэм вцепился ему в руку и начал воодушевлённо трепать. Мужчина старался заслониться, сначала бил пса, но этим лишь раззадоривал сильнее. Он не отпускал Ивана, злобно рыча сквозь сомкнутые клыки. Во время схватки тележка с Таней опрокинулась и та, не понимая, что происходит вокруг, плакала, лёжа на земле.

Рычание овчарки, вцепившейся в рукав Ивана, заставило девушку ускорить бег. Раны не давали действовать в полную силу, но она старалась. Увидев бегущую к нему Надю, мужчина всё понял и заорал:

— Сука, отзови, собаку! Ну! Какого хрена ты делаешь, стерва?

Надя ощущала глубокое удовлетворение, глядя на беспомощного Ивана, умоляющего о пощаде. Теперь он уже не был тем наглым типом, способным свернуть ей шею, но внутри у него всё ещё таилось зло. Рэм уже порвал рукав его куртки. Девушка следила, чтобы Иван не дотянулся до ножа, пристёгнутому к сапогу. Когда пёс, наконец, повалил мужчину на землю, Надя отозвала его.

— Охраняй! — приказала она и подошла к Тане. Сняла мешок с головы и взрезала верёвки на её руках и ногах. Девочка уже догадалась, что происходит, но всё равно вздрогнула, увидев Надю. В голове у неё был полный разброд, — она запуталась и не знала, кому верить.

— Вот ты больная! Зачем сделала это?

— Зачем девочку забрал?

— Я же всё сказал тебе!

— Я тоже! — глухо ответила Надя.

— Разобрались уже. Теперь убери пса! Не трону тебя! — в голосе Ивана сквозили панические нотки. — Убери его отсюда!

— Не тронешь, это правда! Теперь не ты решаешь! — Надя достала из рюкзака куртку и протянула Тане. Та очень замёрзла. Девушка немного растёрла её, затормошила, заставляя шевелиться. — Одевайся. Нам нужно бежать. Вот твои вещи и шапку надевай скорее!

Таня послушно надела куртку, нахлобучила шапку и вдруг по щекам слёзы покатились.

— Ты ведь обманула меня!

— Да с чего ты взяла? Не нужно было тебе его слушать! Он хотел тебя продать!

— Ты тоже, тоже хочешь этого!

— Он только что связал тебя, вёз в тележке куда-то, а ты говоришь, что это я обманывала? Таня, замолчи! Не хочу это слушать! — Надя резко встряхнула её за плечи. — Посмотри на меня, он бил меня, я могла умереть там. Неужели не понимаешь, что происходит?

Таня покачала головой, размазывая по лицу слёзы, а потом осторожно потрогала девушку за щеку, где красовалась ссадина:

— Тебе больно?

— Больно. У меня всё тело в синяках. Покажу потом.

— Не надо, — покачала головой девочка и вдруг заволновалась и указала рукой. — Заберём Рэма и пойдём отсюда.

— Свалить думаешь? — прохрипел Иван, лёжа на земле. Он не делал попыток пошевелиться, опасаясь, что овчарка снова вцепится в него. Наде казалось, он что-то задумал, и от этого было страшно. — Всё равно потом достану тебя!

Надя коротко глянула на него и промолчала, отозвав пса. Он уже сделал то, что должен был: ослабил и напугал Ивана. Рэм нехотя сел рядом с ней, оставив жертву, но продолжил рычать и скалить клыки. Пёс не сводил взгляда с мужчины и при любом движении начинал лаять.

— Что ты без него мне можешь сделать? — Иван поднялся, демонстративно отряхиваясь. Он встал напротив Нади, грязный, изодранный и наглый. — Глупая ты, придётся тебя убить! — ухмыльнулся мужчина и рассмеялся, растягивая окровавленные губы в улыбке.

— Да иди ты нафиг!

Надя взяла девочку за руку и потащила за собой. Рэм какое-то время оставался на месте, а потом направился следом за ними. Девушка поняла, что не может выстрелить в этого человека. Он жутко раздражал, сделал много ужасных вещей, но она вдруг испугалась. Нажать на курок и увидеть, как от выстрела разлетается его голова, было выше её душевных сил. Надя подумала, что они оба достаточно настрадались и теперь, когда она забрала Таню, нужно просто идти своим путём.

Её поведение окончательно разозлило Ивана. Он вынул пистолет и передёрнул затвор:

— Стой! Кому сказал?! Я не договорил! Куда пошла?

— Тань, беги, держи крепче рюкзак. Спрячься где-нибудь, — Надя немного подтолкнула девочку в спину. Сама медленно обернулась к Ивану и замерла. Ей в лицо смотрел ствол пистолета.

— Что, так сильно хочешь убить?

— Моя очередь настала, — сухо отозвался мужчина.

— Тоже продашь на мяско каннибалам?

— Хорошая идея. Почему нет?

— Зачем же ты так… Ты ещё страшнее, чем я думала. Знаешь, я рада, что мы разошлись, — устало произнесла Надя. — Что же было у тебя внутри всё это время, раз ты стал таким дерьмом? И ещё страшнее, что я могла стать такой же и могла родить от тебя уродливых детей.

— Может я теперь такой потому, что всего этого не произошло! — мрачно сказал Иван, и внутри у Нади всё на мгновение сжалось. Она покачала головой.

— Слишком поздно.

— То есть «нет»? — переспросил Иван и что-то в его голосе дрогнуло.

— Нет, — девушка развернулась и медленно пошла прочь.

— Мало тебе лицо разбил, надо было побольше изуродовать, чтобы запомнила наподольше!

Надя металась. Она одновременно сожалела, что не застрелила Ивана и что не могла наступить себе на горло и согласиться на его предложение. Мужчина рядом в такое опасное время — это как хороший бронежилет, уберегающий от беды. Только вот если он оказывается гнилым человеком — это страшнее и опаснее вдвойне. Надя понимала, что Иван станет преследовать их, в этом сомнений не было. Как обезопасить себя от очередного похищения Тани девушка пока понять не могла. Сейчас она думала лишь о том, чтобы он не выстрелил. «Он не должен, ведь я не сделала этого!» — беззвучно прошептала она и ошиблась.

Послышался звонкий щелчок. Надя даже не успела испугаться, только едва заметно вздрогнула. Спину обожгло. Она согнулась от боли и повалилась на землю. Перед глазами оказалась грязная лужа, а чуть выше неё Надя увидела, как Таня убегает по улице.

«Так вот оно как бывает…» — мелькнуло в голове.

Мир затих, в ушах оказалась ватная тишина, а потом неожиданно все окружающие звуки обострились, как будто Надя приобрела суперслух. Она слышала, как Иван направляется к ней, по пути сплёвывая, как убирает оружие в кобуру. Сил подняться не было, а очень хотелось сделать это. Надя боялась, что последние минуты её жизни уходят. Мутным взглядом она смотрела на тонкую поверхность воды перед собой, под которой виднелись мелкие камушки. Сфокусироваться становилось всё труднее.

— Ха, вот и всё, теперь ты точно попалась! — смех Ивана слышался рядом.

Девушка попыталась пошевелиться, но мышцы свело. Она обессилено уронила голову и закрыла глаза. Спина горела, как обваренная кипятком, на теле проступил холодный пот. К этому добавлялась странная дрожь, казалось, земля и мир вокруг тоже вздрагивают от её боли. Наде было обидно, что она снова ошиблась в Иване, но теперь это чувство отодвинулось вглубь, перестав быть значимым.

Неясный гул вытеснял окружающие звуки, — он неприятно давил на виски, от этого хотелось кричать. Горело то ли плечо, то ли спина — она не могла разобрать. Но к такой боли Надя оказалась не готова. Когда она приоткрывала глаза, рядом опасной скалой возвышался Иван. Он о чём-то говорил, но слов нельзя было разобрать.

«Танька в безопасности. Послушалась меня, значит, всё хорошо, выживет». Девушка снова дёрнулась, чтобы подняться, но не сумела. Вода приятно остужала раны, а дрожь, исходящая от земли, убаюкивала. Надя не стала сопротивляться и прикрыла глаза. Состояние было схоже с теми, которые приходят перед сном, перенося на зыбкую грань.

Сквозь лёгкую пелену перед глазами девушка неожиданно увидела Таню. Она бежала обратно, размахивая руками. Остановившись в опасной близости от Ивана, о чём-то прокричала ему, и мужчина выругался. Надя ощутила, с каким бешенством он выплюнул свой вопрос:

— Чего ты сказала?!

Иван пошёл к девочке, но она не испугалась и не побежала прочь. Рэм оставался в стороне и лаял оттуда, но не на них. Надя снова попыталась приподняться и увидела, как мужчина грубо поднял Таню в воздух, схватив за куртку. Та начала дёргаться и бить его ногами, обутыми в сапожки, и всё говорила о чём-то. Мужчина снова раздражённо встряхнул ребёнка и грозно рявкнул:

— Такая мелкая, а врать научилась неплохо!

— Да это правда! Надя, помоги! Надя, вставай, помоги же! — девочка трепыхалась, пытаясь расстегнуть «молнию» куртки, чтобы выскользнуть из неё.

— Откуда? Оттуда? Да ну, — Иван хищно прищурился, всматриваясь в пустую улицу. Теперь и он что-то услышал. Приближался гул. — Не ори, нам нужно уходить. Но если ты соврала…

— Надю надо взять! Она живая, нужно взять её!

— Нет, она больше не нужна.

— Ты обещал, обещал! Зачем ты убил её?

— Да не убил, немножко только подстрелил! — Иван направился прочь, унося подмышкой кричащую девочку.

— Рэм, Рэм, на помощь! Фас его! — голосила Таня, дёргаясь сильнее.

Иван, испугавшись, что овчарка снова свалит его, бросил ребёнка, и она на коленях спешно поползла прятаться около Нади. Мужчине не составило бы труда застрелить Рэма, но пока он отчего-то не делал этого.

— Надечка, вставай. Нужно спрятаться! Надечка, вставай! — изо всех сил девочка тянула подругу, помогая встать.

Надя еле-еле приподнималась. Ей удалось встать лишь на колени и локти. Рука плохо слушалась — пуля засела в плече. Девочка от бессилия хныкала, не понимая, как быть.

Гул нарастал, что-то тяжёлое приближалось со стороны. Надя не смогла удержаться и снова упала в лужу. Теперь земля буквально плясала под её телом. Металлический грохот и лязг заполнили улицу Печегорска, когда из-за угла выехали бронированные грузовики и два танка.

Иван оценил происходящее и резко пригнулся, вынимая оружие, но в следующий момент рухнул, скошенный выстрелом — один из военных, сидящих на броне танка, метко уложил его. Мужчина тяжело рухнул на землю и больше не шевелился.

Таня завизжала, зажимая уши, и прижалась к Наде. Едва ли их могли не заметить, но попытаться укрыться следовало. Указав Тане на обочину, велела ползти туда. Там уже лежал ошалевший от страха Рэм — ему никогда не доводилось видеть таких машин.

— Ползи и держи Рэма, а то удерёт, — слабо сказала Надя. Сама она едва ли могла похвастаться большой манёвренностью, но страх придал дополнительных сил, и девушка поползла следом. Казалось, им просто нужно затаиться и дать этим людям ехать дальше по своим делам.

Яркие лучи фонарей били по домам, как будто хищные ночные звери со светящимися глазами вышли на охоту. Казалось, если они заметят жертву, то моментально испепелят. Колёса машин уверенно месили грязь, легко преодолевая огромные лужи. Казалось, в мире не было ничего, что могло остановить их.

Девушка осторожно кивнула Тане, а потом сделала знак перебраться дальше, отойти ближе к домам. Нужно было искать путь к бегству, чтобы потом незаметно исчезнуть. Было жаль брошенных вещей, но сейчас это казалось меньшей из потерь.

Окончательно извозившись в грязи, они перевалились в кювет и замерли там, желая стать незаметными, меньше мыши. Внутри жил неясный ужас перед исполинскими громадинами, с грохотом месившими дорогу, и теми, кто управлял ими. Надя двигалась, реагируя на действия Тани. Пелена перед глазами девушки то и дело погружала окружающий мир в сумрак. Рана болела, и можно было предположить, что от потери крови она может отключиться. Девочка вздрагивала от скрежета и хруста камней под колёсами, и втягивала голову в плечи. Искусанные губы подрагивали, но истерики и паники не было.

Мимо них медленно проползли два танка, копотью выдыхая пары чёрных выхлопов. На броне первого сидел мужчина с автоматом: тот, что так ловко застрелил Ивана. Следом ехал грузовик с бортами, обитыми железными листами. В открытом кузове сидели несколько мужчин в форме и с оружием, они сопровождали какой-то груз в больших деревянных ящиках.

Девушка сделала знак Тане не шевелиться, чтобы не выдать себя. Она надеялась за гулом техники услышать разговоры, только всё пошло не так. Девочка вдруг приподнялась, присмотрелась, а потом неожиданно бросилась на дорогу, рискуя попасть под колёса. Овчарка залаяла, побежала следом. На удивление, девочка действовала очень уверенно. Что она задумала, Надя не могла понять, ведь они ни о чём не договаривались!

Когда по ребёнку скользнул свет фар, грузовик фыркнул и лениво остановился. Один из мужчин о чём-то спросил её. Его товарищи держали оружие и были готовы к любым сюрпризам. Таня подняла руки, как ей велели, повернулась на месте и продолжала что-то говорить — за рокотом двигателей Надя ничего не слышала. Вдруг один из мужчин спрыгнул из кузова, подошёл к девочке и стянул с неё шапку. Некоторое время они переговаривались, потом Таня заплакала, а боец обнял её и подхватил на руки. Рэм лаял, бегая вокруг, но от него лишь радостно отмахивались.

Надя приподнялась, сделав отчаянный рывок, но мир вокруг вдруг стремительно завертелся. Звук двигателей и голос Тани ещё какое-то время звучали сквозь вязкую пелену. Земля перестала дрожать и начала баюкать, раскачивая Надю на огромных качелях, а потом всё вокруг окончательно стихло…