Надежда. Адаптация

33. Дождь

В мокрой одежде идти дальше было опасно — можно было легко подцепить воспаление лёгких. Как не хотели они поскорее покинуть город, он плотно удерживал путниц, раскидывая всё новые сети и строя ловушки.

Из окна квартиры первого этажа Таня с Надей смотрели, как ливень становится сильнее и плотно накрывает Чувазово серой пеленой. После встречи со стариком это место ещё сильнее пугало Надю, она держалась, не подавая виду. Теперь, когда они оказались на отдалении от подвала, стало значительно легче. Надя с треском распахнула старую деревянную раму, вдохнула прохладу и закрыла глаза.

— И что дальше делать?

— Что и собирались.

— Дождь слишком сильный, я уже отвыкла. Так бывает разве? — Таня в тоске опёрлась подбородком о подоконник. — Холодно как-то там.

— Бывает, конечно, — Надя пожала плечами. — Весной погода меняется внезапно.

— Мы долго теперь тут будем сидеть?

— Нет, дождь закончится, и пойдём, — вздохнула Надя и закрыла окно. Скинула на пол рюкзак и потянулась, разминая плечи. — Лучше переночевать здесь.

— А как же тот человек?

— У нас оружие. Будем защищаться.

— А у него оно тоже есть?

— Не знаю. Может быть.

— А вдруг придёт?!

— Вроде он не видел, что мы пошли сюда, — неуверенно отозвалась Надя, доставая из шкафа странный пакетик с рыже-белым комком внутри. Понюхав, девушка лизнула его к великому ужасу Тани.

— Что это? Что ты делаешь?!

— Козинака. Это съедобно и вкусно. Сладкое, как конфета почти.

— А чего она такая? — девочка заглянула в пакет, брезгливо отогнув край двумя пальчиками.

— Растаяла, но хуже от этого не стала. Держи, — Надя отковыряла небольшой кусок и на ладони протянула Тане. — Попробуй. Только всё не съедай, нельзя.

— Это почему?

— Попа слипнется.

— Не бывает так! — запротестовала девочка. — Это ты меня специально пугаешь!

— Проверь! — улыбнулась Надя.

Таня нахмурилась и немного отодвинулась от неё. Осторожно начала ковырять кусочек козинаки, рассматривая и изучая семечки.

— Странная еда, но вкусно!

Некоторое время сидели около окна, поедая сладость и запивая её водой из фляги.

Дождь накрыл серостью город, сделав его ещё более мрачным и пугающим. Надя размышляла о девочке, хотела, чтобы та стала ещё более самостоятельной, и главное, чтобы смогла пережить ужасную новость, которая ждала впереди. В Тане всегда ощущалась хваткость и интерес ко всему вокруг — вместе эти качества являлись огромной движущей силой, способной переменить многое.

Глядя, как девочка подкармливает овчарку, Надя думала, что тоже изменилась в этом путешествии. Ребёнок, потерявший детство, подарил ей сил и помог перебороть страх. Если бы не эта встреча, что стало бы с ней? Так и пряталась бы по квартирам родного города. Но кем бы стала в итоге? Вместе они прошли не один километр, многое видели, и теперь впереди ждал последний рывок. Наде нужно было понять, как научить девочку ещё чему-то, чтобы ей пригодилось это, когда придётся расстаться.

— Так кто там был в подвале? — вдруг спросила Таня, вырвав её из размышлений.

Надя хмыкнула, встряхнулась и, помедлив, произнесла:

— Старик там какой-то живёт. Думаю, он гипнозом владеет. Иначе, я не знаю, как объяснить то, что произошло.

— А что было? — с интересом спросила девочка.

— Это всё странно, я половину не помню. Он постоянно говорил что-то, бубнил и бубнил. Помню, что хотелось слушать его долго… Всегда! Хотелось делать только то, что он скажет. Как будто он мой хозяин, а я игрушка, — Надя потёрла виски. Слова старика даже теперь не до конца вспоминались, а лишь звучали необъяснимым гулом внутри. Было даже как-то неловко. Как будто в подвале произошло что-то отвратительное, а Надя об этом забыла. Не менее странным было то, что она обсуждала это с ребёнком.

— Разве бывает такое?

— Получается, что бывает.

— А если бы он сказал с крыши прыгнуть? — живо придумала Таня.

— Я бы прыгнула.

— Но ты же разбилась бы!

— Да. Только мысли о себе там отключаются, как будто смерти не существует — вот так ты воспринимаешь всё. Не по себе как-то от этого…

— Мне очень страшно сейчас стало.

— Главное, что я помню — он за нами следил. За тобой, когда одна ходила по квартирам. Ну, когда я болела. И те консервы, что ты нашла, он подложил, хотел подружиться.

Таня замерла, опустив руку. Пёс ткнулся ей в ладонь и отнял козинаку, с хрустом разжевав её. Девочка выглядела шокированной. Встав, перенесла свой табурет в угол, подальше от окна, туда, где её точно нельзя было увидеть снаружи. Надя вздохнула, поняв, что испугала её.

— Ничего, сейчас всё в порядке. Переждём дождь и пойдём дальше.

— А сейчас мы не можем уйти из города, да? — со слабой надеждой спросила Таня.

За окном ливень с силой бил по лужам, размалывал в серую труху остатки снега, и наполнял Чувазово ещё большей грязью. Страх перед тем человеком из подвала был силён, но понимание, что погода может добить их более изощрённым способом, останавливала.

— Давай тогда зонты найдём! Резиновые сапоги!

— Нет, Тань, дождь нужно пересидеть. Хочу проверить несколько квартир, вдруг ещё повезёт с аптечкой.

— А вдруг тот дядька снова схватит тебя? — не унималась девочка.

— Он старик. Отобьюсь.

— В этот раз почему не отбилась? Если он говорит, и ты его слушаешься, вдруг снова скажет что-то такое же?! Прикажет тебе что-то… Что же тогда мне делать?

Надя какое-то время сидела молча. Потом вытащила карту из рюкзака.

— Смотри. Мы здесь. А вот место, куда идём. Видишь, как оно уже близко стало? Дорога, которую нам в окно видно, ведёт в нужную сторону. Если со мной что-то случится, заберёшь еду, Рэма и пойдёшь по ней дальше. Просто пойдёшь прямо, никуда не сворачивая. Еда у тебя есть, прятаться ты умеешь.

— Ты так говоришь, что снова страшно стало, — прошептала Таня. — Не надо карты, не надо еды. Сходи быстро за аспирином и скорее возвращайся.

— Оставлю Рэма здесь. Если он от тебя снова убежит, не ходи за ним, просто жди меня.

Надя внимательно посмотрела на девочку. Та была напряжена и побледнела.

— Только совсем-совсем недолго ходи, а то здесь очень тихо и это как-то неправильно.

— Хочешь, вместе пойдём?

— Нет, не хочу, тут лучше останусь.

Надя не стала уговаривать, кивнула и быстро вышла на лестничную клетку, чтобы пресечь дальнейшие разговоры. Казалось, Таня говорит не всё, о чём думает, а что-то утаивает.

Козырёк крыши подъезда отсекал ливень, не давая каплям залетать внутрь. Казалось, эта защита совершенна. Девушка постояла на крыльце, вдыхая запах дождя. Стало очень сыро, и, как показалось, снова похолодало.

Слова Тани разбередили что-то внутри. Даже самой было непонятно, что именно. Страх от грядущего одиночества? Каждодневное выживание в вымершем городе уже лишило Надю самого главного — сопереживания. Не волнение за судьбу ребёнка, а страх за себя заставил шагнуть навстречу Тане в тот день. А теперь забота перекрыла многие из тревог внутри, родила новую цель и смысл. Хотела ли она этого? — Надя не знала, но понимала, что с уходом из её жизни девочки всё изменится не в лучшую сторону.

Вопреки обещанию, девушка не пошла по соседним квартирам, а вышла на улицу и короткими перебежками добралась до крайнего подъезда. Выглянула за угол. Отсюда обзор был лучше. Дорога уходила немного вниз, мимо заброшенного парка с памятником. Каменный рабочий простирал руку в перчатке к небу, то ли приветствуя, то ли предостерегая. Серый исполин среди общего запустения смотрелся жутко, казалось, он случайно забрёл в Чувазово, да так и остался.

Девушка повела плечами, как от озноба, и направилась к соседнему дому. Вывеска сообщала, что там располагается «Всеторг» и что он работает без выходных. Надежда, что внутри осталось что-нибудь пригодное, была слаба, но возвращаться к Тане с пустыми руками не хотелось, да и нужно было немного развеяться.

Под пристальным взором рабочего Надя подошла к дверям. Замка здесь давно не было, но мусор не давал войти. Девушка осторожно влезла внутрь через разбитую витрину, с опаской глядя вверх, где гильотиной нависал кусок не выпавшего стекла.

Под ногами звучно хрустели осколки, среди которых были заметны гильзы. Магазин явно был очень хорош, раз за него здесь когда-то велась война. Теперь внутри всё стало как во всех прочих местах. В проходах между витринами среди куч мусора лежали останки трупов — не то людей, не то животных. Надя прошла вглубь магазина, прикрывая нос рукой, будто это могло помочь.

«Всеторг» был заставлен покосившимися стеллажами. Кое-где на них остались разбухшие от влажности коробки. Разломанные кассовые аппараты и разбросанные деньги уже не удивляли Надю. Чего стоили эти бумажки, когда самым ценным стала банка тушёнки или хороший нож?

Девушка присматривалась, надеясь увидеть что-то, никем не замеченное ранее. Мокрый спичечный коробок развалился в её руках, внутри был десяток сырых спичек. Надя ссыпала их в карман, решив, что они могли бы пригодиться однажды.

Дыра в стене подсказала, что когда-то здесь находилась дверь подсобки или склада. Чёрное пятно копоти, захватившее потолок, и обвалившийся кирпич на полу — ещё одни следы штурма. Надя вошла, присматриваясь и пытаясь угадать, что за вещи стали причиной перестрелки.

Помещение, размеры которого нельзя было верно оценить из-за темноты, давно было разграблено. Перевёрнутые морозильные камеры, целлофан, в котором судя по этикеткам, были упакованы куры; оплавившиеся пластиковые ящики из-под бутылок; сломанная мебель, куски кирпича и металла, взрывом перемешанного с остатками искорёженных витрин. В стороне валялась отломанная столешница, сиротливо чернел стул без спинки. Обгоревшие бумаги и тетради с размывшимися записями были рассыпаны на полу.

Надя поддела ящик стола и выдвинула его. Внутри лежала серая от копоти мелочёвка: ластик, рассыпанные скрепки, пара линеек, карандаши, записная книжка. Девушка раскрыла её на середине — страницы были чистыми, но, как и всё здесь, насквозь отсыревшими. Сунула книжку в карман и забрала карандаши. Остальные ящики были пусты.

Через проломленный потолок внутрь склада проникал дождь. Капли разбивались о пластик опрокинутого таза, будто метрономом отсчитывая каждый момент, проведённый Надей в этом месте. Отчего-то ей казалось, внутри укрывалось какое-то хищное животное. Оно следило за её действиями и ждало момента, чтобы напасть. Краем глаза Надя то и дело выхватывала неявное движение в сумраке. Было ли это игрой её воображения или там на самом деле был кто-то? Она не решилась проверять, побоялась. Осторожно пятясь, отошла на безопасное расстояние и направилась к выходу.

Дождь так и лил. Бродить по городу дольше не было сил и желания, к тому же, судя по этому магазину, в других местах её тоже не ждали с подарками. Чувазово было опустошено и тщательно выпотрошено до их прихода.

Надя зашла в пару квартир. Сделала это по привычке, всё ещё думая обнаружить лекарства. Подкошенное здоровье и общая усталость сделали её менее внимательной к деталям. Вывалив на диван содержимое двух ящиков, девушка некоторое время бесцельно перебирала его. Шурупы, болты и свёрла, новые гвозди, завёрнутые в промасленную газету, резиновые прокладки — целый арсенал для строительства убежища.

В шкафу валялся старый рюкзак, Надя сунула в него энциклопедию для юных грибников и книгу про устройство двигателя в засаленной обложке. Присмотрись она внимательнее, заметила бы там же, в шкафу, спрятанный коньяк, чудом сохранившийся после налётов. В тоске пройдясь по квартире, девушка отправилась обратно.

Каменный рабочий провожал долгим взглядом. Казалось, он мечтал разрушить Чувазово до основания, и Надя внутренне была солидарна с ним. Этот странный город поймал их в свои сети. Отчаяние и усталость захватывали, и необратимо погружали в апатию.

В подъезде Надя старательно сбивала с ботинок налипшие комья глины. Стук ударов нёсся по этажам, пробуждая старый дом от сна. Сосредоточенно глядя, как из рельефа подошвы выпадает грязь, девушка думала, что больше всего хочет горячего чая с печеньем и кровать с тёплым одеялом. Мечты возвращали её в Барушкино, где было всё для жизни. Но планы и реальность в последнее время шли вразрез.

Надя вздохнула, открыла дверь и вошла в квартиру. Рэм выскочил из комнаты, обнюхал и снова ушёл. Девушка хмыкнула ему вслед. Не собака, а недоразумение. Стянув рюкзак, Надя только теперь ощутила, насколько устала спина.

— Таня, я вернулась.

На кухне никого не было. На полу лежала куртка девочки. Она подняла её, отряхнула и бросила на спинку стула. Таня часто во время игры разбрасывала вещи, ленясь убирать их. Алюминиевая кастрюля и пакет с макаронами на столе ждали своего часа. Надя решила, что она тоже устала и снова заснула в каком-нибудь укромном месте, как делала это обычно.

— Тань? Ты где? — на голос снова пришёл пёс и скульнул, но она отмахнулась от него.

Было по-прежнему тихо. Надя осмотрела комнаты, заметалась по квартире, заглядывая под диваны, открывая шкафы. Посмотрела даже под старую ванную на изогнутых ножках, надеясь обнаружить девочку там. Никаких следов!

— Таня! Где ты? — девушка стремительно выскочила на лестничную клетку. За спиной от сквозняка захлопнулась дверь, заставив вздрогнуть. — Куда ты делась?

Надя в тревоге обернулась. — Никого.

Взлетела по ступеням этажом выше.

— Таня! — голос звонко отразился от стен, но в ответ не раздалось ни звука.

Надя забегала в открытые двери квартир. Внутри разгоралась паника.

«Что случилось? Меня не было часа два. Куда она ушла? Мы ни о чём не договаривались. Неужели снова пошла что-то искать? Или за водой?» — мысль обожгла.

Вспомнился давнишний рассказ Тани, и она спешно метнулась в ближайшую квартиру. Ворвалась на кухню и резко крутанула вентиль, выкручивая на полную. В старых трубах утробно загудело, кран дёрнулся, скаканул, выпуская воздух. Неровной струйкой в раковину потекла ржавая вода. Надя смотрела на неё, как заворожённая, не зная, что предпринять.

«Вода есть… Что делать? Куда сейчас? Вдруг она пошла искать меня? Но зачем?!»

Когда гул в трубах стал сильней, девушка очнулась и закрыла воду. Выскочила из подъезда на улицу. Серый город, одинаковые дома, мрачное небо, дождь. Десятки вариантов, куда могла пойти девочка, — но какой верный?

«Успокоиться. Тихо, тихо… Она не могла потеряться. Здесь идти некуда! Просто ещё один город. Таня умная, столько времени продержалась без меня…»

Надя наклонилась, заметив на земле чей-то след. Большой, явно мужской ботинок, размера сорок четвёртого, не меньше. Подняв кусок деревяшки, ткнула — отпечаток нарушился, оплыл, в него натекла вода.

«Свежий. Совсем свежий. Как такое возможно?! Неужели старик снова следил за нами? Пока я ходила, пришёл и украл Таню! Нет, не может быть, не нужно, это слишком…»

Надя начинала паниковать. От навалившихся переживаний затряслись руки. Она вернулась в подъезд, села на ступеньки и закрыла глаза. Если это сделал старик, то оставалось только одно — убить его и спасти Таню. Но вдруг с ним был кто-то ещё, что тогда? Даже будь у неё приличный арсенал оружия, ничего бы не вышло.

Шум, похожий на скрежет, донёсся снизу, из-под лестницы. Надя замерла, прислушалась, принюхалась, но привычного запаха гнили — вечного спутника мертвяков — не учуяла. Скрежет дополнился шорохом, а потом раздался звук, напоминающий мычание.

На полусогнутых от страха ногах, девушка осторожно спустилась на пролёт ниже и замерла, поняв, что звуки издаёт Таня. Волнение вспышкой перевернуло всё внутри, и Надя безрассудно кинулась в темноту.

Небольшой коридор первого этажа исчезал под лестничным пространством. Обычно там хранили хозяйственный инвентарь для уборки. Рядом, пристёгнутые на амбарные замки к трубе отопления, стояли два велосипеда со спущенными шинами.

Таня лежала в углу, пытаясь освободиться и скинуть с головы намотанную грязную серую тряпку. Девочка протяжно выла и иногда в отчаянии дёргалась.

Надя откинула в сторону ведро, коробки, которыми замаскировали девочку. Поняв, что она не одна, Таня заныла громче, теперь в голосе слышался ужас. Девушка торопливо стянула с неё мешок. Заплаканная девочка дёрнулась от страха, в полутьме сразу не разобрав, кто перед ней стоит.

— Тише, тише, это я! Всё в порядке, уже всё в порядке! — Надя осторожно вытащила тряпку у неё изо рта. Девочка закашлялась, зашевелила ртом, облизывая пересохшие губы.

— Кто это сделал? Кто тут был? — шептала Надя, возясь с верёвками. Узлы были крепкими, вязали не наспех, а надёжно, надолго. — Ну же, поговори со мной…

— Ты! Это всё ты виновата! — вдруг произнесла девочка.

— Виновата, да, что оставила одну, — закивала в ответ Надя. Ей было страшно понимать, что человек, сделавший это, вёл себя так вольготно. Хотелось проучить его. Отомстить! — Такого больше не повторится, прости меня, Танечка! Я не буду тебя оставлять одну!

Девушка и сама была готова расплакаться. Верёвка, наконец, поддалась. Надя хотела было осмотреть запястья девочки, но та отдёрнула руки и толкнула её в плечо.

— Это всё ты виновата! Ты обманула меня. Всё из-за тебя! — дрогнувшим голосом произнесла Таня, а потом вдруг напугано вскрикнула и заслонилась руками, глядя куда-то за Надино плечо.

Девушка обернулась, успев заметить лишь чью-то тень. В следующее мгновение удар по голове опрокинул её на пол. Внешний мир погас, как картинка телевизора. Какое-то время Надя ещё слышала звук чьих-то шагов и отчаянное рыдание девочки, а потом всё затихло.