Надежда. Адаптация

24. Тайна

В поисках загадочной Аси девушка перешла в соседнее «крыло» «Карусели», внимательно проверяя помещения. Ребёнку, особенно маленькому, всегда было, где укрыться. Специально для этого везде стояли шкафы и тумбы, кладовки и кровати, в подсобках таились коробки. Любое место могло стать укромным, нужно было только суметь выбрать!

В секции с больничным боксом располагалась пара кабинетов: процедурный и приёмный. Внутри них было чисто: никаких баррикад, выбитых стёкол, следов борьбы или крови. Всё буднично и привычно, словно медперсонал только что вышел на обеденный перерыв.

На стенах висели плакаты про оказание первой помощи. В стеклянных шкафчиках поблескивали пузырьки с лекарствами, горками лежали коробочки, шприцы, бинты, вата. Надя бегло оценила запасы, сбила навесной замок, сгребла в пакет таблетки и десяток шприцев. Разбираться, что за лекарства, решила потом.

На столе врача осталась лежать стопка медицинских карт. Не вдаваясь в детали, девушка пролистала верхнюю: отметки о прививках, запись о пораненной руке, о насморке. Ничего особенного. Заглянула в ящики стола, надеясь найти официальные записи о вывозе детей, но там валялся только дырокол, пара карандашей и скрепки. Во втором ящике хранился «чайный набор»: невымытая чашка, чай в пакетиках, несколько ложек, сахарный песок и разная мелочёвка. Нижний ящик пришлось взломать, но эти труды не стоили усилий. Там были личные вещи врача: фотографии детей, косметичка, блокнот с телефонными номерами и детские рисунки.

Когда внутри шкафа, стоявшего у дальней стены, послышалась возня, Надя вздрогнула. Приготовившись, она потянулась за ножом и затихла. Дверца едва слышно скрипнула, и изнутри выглянула девочка. Увидев незнакомку, она в испуге юркнула обратно.

Решив, что совпадений быть не может, Надя убрала нож и подошла ближе. Кашлянув, она постучала по дверце:

— Эй, привет. Меня прислала твоя сестра. Ты же Ася, верно?

Внутри зашуршало, и девочка изучающе посмотрела на гостью сквозь узкую щель. Она выглядела младше сёстры, — на вид можно было дать лет восемь, худенькая с осунувшимся лицом и болезненно поблескивающими глазами.

— Света прислала? — неожиданно она открыла дверцу и вышла из шкафа.

— Не знаю, как её зовут. Мы толком не успели познакомиться.

— Света не может быть здесь, — ребёнок вдруг нахмурился, отступил ближе к стене.

— Она наверху, с остальными, — Надя указала рукой на потолок. Девочка проследила за её жестом. — Я думала, раз вы вместе оказались здесь, то ты знаешь об этом.

— Всё это время она была тут?

— Получается, что да.

— Но она была в другой машине, которая не сломалась…

— Что это значит? Объясни, я не понимаю! — попросила Надя. Немного отступив, чтобы не пугать девочку, она присела на край стола. — Почему её не должно быть здесь? Куда вы должны были ехать?

— А то вы не знаете!

— Не знаю. Я пришла сюда и нашла брошенных детей. Никто из них не поговорил со мной.

— Нас везли к спасателям, но с одной машиной что-то случилось. Сломалась.

— А куда именно вас повезли? Название есть у того места?

— Не знаю. Может кому-то говорили, но я не слышала, — покачала головой Ася. — Солдаты высадили нас здесь, сказали, что тут безопасно и что скоро заберут… Но что-то никто так и не приехал.

— Они просто вот так вас бросили и уехали?

— Ясельных ребятишек они увезли, их было мало. Воспиталки сказали, что мы взрослые и поэтому можем продержаться здесь два дня, а мелкие — не смогут.

— Хм, интересный расклад, — покачала головой Надя. — И сколько ты здесь?

— Не знаю, долго, но два дня уже прошли, — девочка нахмурила лоб, припоминая. — Сначала я считала, потом заболела и сбилась. Шесть дней было, а потом я ещё долго спала… Проснулась и не поняла — тот же день или уже новый. Так что не знаю…

— Откуда вас везли?

— Из Долинска.

— Ничего себе, это же очень далеко!

— Да, мы почти семь дней автобусом ехали, потом два в грузовике и вот…

— Почему же ты всё время сидела здесь, а не с ними?

От этого вопроса Ася тяжело вздохнула, отвела взгляд.

— Да они странные какие-то. Я первые два дня с нянечкой помогала им немного. Тоже там была. Тёть Ира с нами осталась присматривать, а потом куда-то исчезла. Наверное, убежала, бросила нас. Я пыталась делать так, как она делала. Убиралась, готовить не умею я особо, но макароны варю. Так они меня побили потом! Сказали, что я не могу быть главнее их… Ну, я ушла сюда, спряталась, на ночь запираюсь. Их много, страшно как-то… Днём они не ходят, спят постоянно. Я могла бы уйти, но куда? Холодно… И вдруг машина за нами всё-таки приедет, — Ася понизила голос. — По ночам ходит кто-то по коридору, двери дёргают снаружи. Я старалась спать в шкафу, чтоб меня не было слышно, но там тесно и поэтому не высыпалась.

— А как же ты выжила? Что ела? — картина складывалась странная, было понятно только, что Танины ощущения от этого места верные.

— Сначала ходила на кухню, там много всего было. Пила из крана, ела аскорбинку и «Гематоген». А, был ещё аспирин. Вылечилась им за это время.

— Ты ела таблетки! Не побоялась?

— Я же помню, чем меня мама лечила. Знаю всё.

— Слушай, а Света твоя родная сестра?

— Да. Родная! Люблю её сильно! — Ася задумалась. — Вы обманываете. Я сама видела, что Светочку увезли с ясельными. Не может она быть здесь!

— Ты видела, что её увезли? Или тебе сказали об этом? Но почему её одну забрали, если другие старшие дети здесь остались? — удивилась Надя.

— Да она ногу сильно подвернула и плакала, остальные тоже сразу ныть начали, вот и решили забрать её отсюда…

— Но до того как ты стала прятаться и помогала с нянечкой, почему не видела её?

— Не было её там!

— Это странно, но кто тогда говорил со мной в спальне?

Ася присела на стул и почесала голову. Что-то в словах Нади погрузило её в глубокие раздумья. Казалось, она вспоминает проведённые в садике дни и пытается найти зацепки, ведущие к сестре.

— Может быть, это не она, а её подружка? Просто я же видела всех детей, и Светки там не было. И когда меня побить решили — её тоже не было! Да и не дала бы она меня в обиду, — девочка была в недоумении. — И не пришлось бы мне торчать тут одной, если б знала, что Света всё это время там… Мама убьёт меня, если узнает, что я оставила её без присмотра!

— Не убьёт. Время не то, чтобы за такое наказывать, — Надя поднялась. — Пойдём, отведу тебя к сестре, посмотришь на неё, и со всем разберёмся.

— Она как там? Не болеет?

— Простыла вроде. Ты только учти, там очень грязно.

— Ладно. Хорошо, что ты тут, уже не так страшно. Светка, наверное, тоже перепуганная. Спасибо!

Ася вдруг подошла ближе и, немного робея, крепко обняла Надю. Заулыбалась. Показалось, от этого всё вокруг осветилось её счастьем. Девушка понимала, что Ася с сестрой уже едва ли отыщут мать. Теперь во всём мире у них остались только они сами, как самые близкие и надёжные люди.

Они вошли в спальню вместе. Асю не испугали запахи и грязь. Она окинула взглядом всех, а потом, перескочив через горшки, подбежала и радостно сгребла сестру в объятия. Света, как показалось, даже не сразу проснулась и отреагировала. Она была удивлена, будто видела Асю впервые в жизни, но не оттолкнула. Обхватила её лицо ладонями и всматривалась, тонкие губы подрагивали. Внимательно слушая, как сестра рассказывает про маму, Света кивала, позволяла вытирать грязные разводы со своего лица и слёзы. На вопросы не отвечала, опуская голову, и что-то едва слышно бурчала, будто бы в знак согласия.

— Да, кажется, она заболела, — Ася потрогала губами лоб сёстры и обернулась к Наде, которая осталась стоять в дверях. — Что делать?

— Здесь есть лекарства, думаю, можем подобрать что-то. Но Света голодная, так что пока таблетки нельзя.

— Почему они все такие грязные? — спросила девочка осматриваясь. Никто из детей не обратил внимания на их приход. — Сидят тут голые, вонючие… Что такое случилось? Они с ума сошли, что ли?

— Мне откуда знать? Я нашла их такими. Кажется, им всё равно, как они стали выглядеть, или они этого почему-то не понимают… Может потому, что их все бросили. Не знаю. Давай ты пойдёшь со мной, чтобы не оставаться здесь?

— Нет, я останусь. Нужно Светку приводить в чувство!

— Лучше её тоже забрать отсюда. Тебе не кажется? Ты же говорила, что они уже хотели тебя побить, а вдруг снова решат?

Ася задумалась и осмотрелась. Потом покачала головой:

— Не, тогда они были обычные, а сейчас как мухи. Заболели все. Драться не станут больше.

— Ну ладно, но вы-то двое можете пойти спать в другое место?

— Лучше мы здесь будем. Свете так привычнее, — девочка обняла сестру, а та положила голову ей на плечо и прикрыла глаза.

— Как знаешь, хотя я тебя бы забрала, но раз решила, оставайся, — Надя произнесла это с нескрываемым облегчением, как будто боялась, что Ася вдруг согласится и заодно потащит с собой свою странную сестру. — Тогда я пойду.

— Ага, ладно.

— Там, на кухне осталась еда. Я сегодня варила. Вдруг ты голодная…

— Да, хорошо. Спасибо! Может быть, попозже и схожу поесть. Мы пока здесь со Светкой разберёмся! — она махнула рукой Наде, давая понять, чтобы та уходила.

Тревога от происходящего мучила Надю. Она не стала возвращаться к Тане, решив привести мысли в порядок, понять, что делать дальше. Раздражение накапливалось, всё чаще хотелось просто взять и тихо уйти. Не важно куда, только бы избавиться от этих забот.

Надя закрылась в ближайшем кабинете и ненадолго вздремнула на кушетке. Просто легла и провалилась в темноту, а примерно через час так же неожиданно вынырнула из неё. Некоторое время лежала, бесцельно смотря в потолок, бродя взглядом по плакатам, обучающих детей алфавиту и правилам дорожного движения. Нехотя поднялась, немного размялась. Усталость не отступила, но стало значительно легче.

Тихо вернувшись к детской спальне, Надя не стала входить. Все ребята были там же, где и час назад. Казалось, никто за это время не пошевелился и не встал с места. Ася так и спала на одной кроватке рядом с сестрой. На тумбочке стояла кружка и остаток пирожка, от которого был отъеден небольшой кусочек.

На кровати, стоявшей почти у самых дверей, сидел мальчик. Он не спал, смотрел на свои босые ноги и иногда шевелил пальцами.

«Интересно, Петя что сделал бы на его месте? — вдруг мелькнула у Нади мысль. — Этот мне тоже кажется довольно смышлёным. Петя придумал бы что-то, дети б не сидели голодными тогда. Ведь Петя… он ведь такой… не будь он», — мысли вдруг сбились и Надя стушевалась. Сердце внутри стукнуло громче обычного и, показалось, под ногами пошатнулись полы.

«Кто он такой? Брат? Да нет, какой он брат… Петя для меня никто, его не существует. Всё это ненастоящее, прошлое, чужое… И брата у меня нет… Он ничего не сделал бы в такой ситуации, потому что не он в ней оказался!»

Надя резко вошла в спальню, решив освободиться от странного вороха мыслей, которые сводили с ума, запутывали и затягивали глубже, чем она уже успела упасть. Она подошла к босому мальчику и попыталась уложить его спать. Сделала это слишком настойчиво. Ребёнок вскинул голову и встревоженно посмотрел на неё, не понимая, чего от него хотят. Дёрнул плечом, скидывая Надину руку, и отполз на другой конец кровати. Надя накинула одеяло ему на плечи, но ребёнок начал махать руками и неожиданно громко заревел. Остальные дети начали просыпаться, один за одним садиться в кроватках и поворачиваться к ним.

Девушка отступила, выпустила одеяло из рук, и мальчик сразу перестал орать. Равнодушно моргая, хлюпнул. Втянул сопли и продолжил изучать пальцы ног. Спальня погрузилась в тишину, все снова улеглись по местам.

Жуткий морок спал. Надя отёрла лоб и, выждав несколько минут, решила проверить свою теорию. Осторожно приблизилась к девочке постарше, сидевшей на полу около стены. Полуоткрытые глаза ребёнка не давали понять, спит ли она или хитро подсматривает.

Стоило Наде подойти, как девочка встрепенулась и замахала руками. Хаотично отмахиваясь, она повизгивала и иногда издавала странный звук, похожий на шипение. Надя прикоснулась к ней, чем вызвала усиление истерики. Остальные дети немедленно проснулись и начали поворачиваться в их сторону. Даже Света привстала вместе с остальными, ища взглядом виновницу беспокойства, и только Ася по-прежнему мирно дремала, не обращая внимания на гомон. Все в спальне устремили взгляды на Надю. Не моргая, замерли, следя за ней, будто стараясь угадать дальнейшие действия. От этого внутри всё холодело.

Дети это были или уже нет, но Надю от их взглядов как током ударяло. Происходящее оказывалось за гранью, а она начала втягиваться в эту непонятную реальность. Следовало перестать заигрывать с ней.

Девушка подошла к Асе и покачала за плечо:

— Просыпайся. Вставай, пойдём отсюда!

— Я же только пришла! Зачем? — начала продирать глаза та, лениво закапываясь обратно под одеяло. — Дай отдохнуть…

— Потому что это дурдом какой-то!

— Пусть… Без Светы я всё равно никуда не пойду! — Ася отдёрнула руку и обняла сестру. Та немигающим взглядом смотрела на Надю, наклонив голову набок. — Отстань! Я тебя не знаю!

— Ася!

— Только вместе с ней пойду!

— Но она же… Она не в себе. Ты что, не видишь?

— Вижу, ну и что? Ты как они! Хочешь сбежать! Вот и топай отсюда, никто не держит, — Ася нахмурилась и натянула одеяло на голову. — Я буду здесь, это моё место.

Надя отступила — рисковать Таней ради незнакомой девочки не хотелось, только почему-то было очень совестно бросать Асю, единственного нормального ребёнка в детском саду. Света, не мигая, буравила взглядом девушку.

— Ася, неужели ты не видишь, что твоя сестра изменилась?

— Конечно, изменилась! — глухо отозвалась девочка. — Ты бы посидела два дня в этом месте!

— Я не об этом! Они как будто ненастоящие стали, странные.

— С нами всеми не так, а ты не хочешь возиться с нами, потому что мы дети, — трагично заключила Ася. — Те солдаты так же думали, наверное. Поэтому и бросили здесь! Уходи! Я сама позабочусь о сестре и остальных!

Слова были сказаны с такой силой и гордостью, что задели Надю.

— Ну, знаешь! — Она стремительно вышла из спальни. В давящей тишине пошла к кабинету, где по-прежнему ждала Таня. Обернуться не хватило сил, хотя казалось, что дети смотрят ей вслед, прильнув к стёклам дверей. Свернув за угол, Надя прислонилась к стене и закрыла глаза. Хотелось зарыдать от бессилия, но в горле был ком и слёзы не шли.

«К чертям собачьим всё! Бред! Что происходит в этом месте? Почему она теперь на их стороне? Почему так говорит?! Что произошло, пока меня не было? Может, не зря их кинули тут, а мы сюда, как назло, пришли?! Неужели детей так сроднило время, проведённое вместе? Возможно ли такое? Таня была права. Здесь страшно…»

Когда-то Надя читала книгу о дикарях, живущих на отдалении от цивилизации. Они чувствовали соплеменников на более тонком уровне, понимая без слов и приходя на помощь, когда требовалось. У этих детей было нечто схожее. Только сюда примешивалось ещё что-то иррациональное, немного опасное, чему Надя пока не могла дать внятного объяснения.