Надежда. Адаптация

25. Пожар

Ночью снова пошёл снег, засыпая дороги. От этого стало тоскливо. Надя смотрела на потолок. Там лунный свет вырисовывал перекрестья рам и оживлял силуэты, рождённые облаками. Девушка чувствовала себя разбитой и, казалось, что всё-таки простыла. Мысли ползли ленивой вереницей, крутясь вокруг аптечки, — нужно заставить себя подняться и проглотить какое-нибудь лекарство. Ситуация с Асей и её сестрой тоже не шла из головы и казалась ненормальной. Тане она так и не решилась ничего рассказать, посчитав, что это ещё больше напугает девочку, и уж тогда им точно придётся спешно покидать детский сад. Она планировала заночевать в тепле, а уже потом уходить. В конце концов, что может сделать им горстка детей?

После долгих минут самоуговоров, Надя поднялась и нашла аспирин. Звучно разгрызла и запила водой из-под крана. Рэм повернул голову на звук, решив, что девушка ест что-то вкусное, а Таня недовольно промычала во сне и повернулась на бок, укрывшись с головой.

Девушка подошла к окну, плотнее запахнув куртку. Снаружи было тихо и мирно, будто неприятности остались позади. Хорошая иллюзия, дающая временное успокоение. Надя смотрела на детскую игровую площадку. Часть деревянных фигур зверей давно исчезла под снегом, теперь у некоторых виднелись только головы. Одинокие качели и горка ожидали время, когда зима закончится, эпидемия отступит, и детские голоса наполнят мир.

За дверью кабинета послышался неясный звук. Рэм поднялся, поводя ушами, и взволнованно заскулил. Наде вспомнились слова Аси, что по ночам в садике кто-то ходит. Странный звук повторился несколько раз. Было ясно слышно как, кто-то прошёл по дощатому полу, пришлёпывая босыми ногами и пощёлкивая пальцами. Казалось, температура в кабинете упала на несколько градусов. Захотелось заткнуть уши, накрыться одеялом и заснуть, но овчарка настойчиво давала понять, что опасность близко. Страх стоял так близко, что хотелось скорее избавиться от его пут.

«Только одним глазком!» — пообещала себе Надя.

Дождавшись, когда звук в коридоре немного стихнет, она тихо приоткрыла дверь. Больше всего хотелось, чтобы ночным гостем оказался один из детей, решивший сходить в туалет, вопреки общей привычке гадить где попало. Впрочем, надеяться на это было глупо.

Под подошвами поскрипывали доски, нарушая тишину, и Надя досадливо морщилась. Вопреки её мыслям, туалетные кабинки были пусты, ничего не говорило о том, что кто-то только что заходил сюда. Чувствуя, как деревенеют ноги, она поднялась к детской спальне — за дверьми были видны укрытые одеялами дети: небольшие холмики с очертаниями тел застыли, погруженные в сновидения. Те, кто вечером оставался сидеть на постели, теперь тоже улеглись.

Осторожно Надя вернулась к лестнице, как вдруг звук вновь повторился — он был таким отчётливым, будто кто-то прошёл за спиной. Резко обернувшись, девушка никого не увидела, но легче от этого не стало. Шаги послышались снова, уже где-то внизу… Надя начала спускаться, цепляясь за перила, чтобы не споткнуться в темноте.

Когда в полутьме показались дети, идущие «гуськом», она оторопела. Дружно они несли скрученный старый ковёр. С трудом удерживая свою ношу, ребятишки шлёпали босыми ногами по кафельному полу. В какой-то момент кто-то из них не удержал край ковра, и тяжёлый рулон упал, застопорив движение. Все остановились, дожидаясь, пока ребёнок поднимет ношу, и направились дальше.

Надя кралась следом, чувствуя, как сердце замирает. Мысль выйти и отчитать этих детей не приходила в голову. Важнее стало проследить за ними! Сейчас она сама будто тоже стала маленькой девочкой. Боясь быть замеченной, Надя таилась, забывая дышать. Укрывшись в закутке около мойки, надеялась подслушать разговор, но слышала только дыхание, редкие покашливания и шаги. Они действовали молча, слаженно и уверенно, как будто всё это происходило не впервые.

Ковёр выскальзывал, и каждый раз дети останавливались, а после двигались дальше. Надя рукой прикрыла рот, чтобы не выдать себя. Это было гораздо страшнее, чем в детстве, когда тебя могли найти во время игры в прятки. Хотя и тогда это приравнивалось к чему-то настоящему.

Дети, как назло, не торопились. Кухонный замок не сразу поддался, и дверь открылась с лёгким шуршанием. Не успела Надя распрямиться, чтобы размять затёкшую ногу, как замок щёлкнул вновь, и ребята прошли обратно уже без ковра. Она проводила их взглядом, и когда шаги на лестнице стихли, вышла из укрытия.

В закутке кухни стояла большая морозильная камера, вмонтированная в стену. Надя раньше видела такие в магазинах, они всегда надёжно сохраняли товар. Металл светло-серой двери был испорчен, будто кто-то царапал на нём ножом древние символы. Морозилка наводила только на одну очевидную мысль, от этого больно обжигало внутри, но страшную теорию следовало проверить. Надя собралась с духом, достала небольшой фонарик и, покрепче обхватив металл ручки, нажала кнопку.

В морозилке лежало несколько обледеневших тел и, несмотря на холод, там всё же витало характерное зловоние. Девушка отшатнулась, когда заметила Асю. Она смотрела прямо на неё. Надя сначала решила, что та жива, просто обездвижена. Бросилась проверять пульс, откинула плед, но замерла. Рукава свитера девочки были криво срезаны, руки связаны липкой лентой и обглоданы почти до костей. На шее остались несколько глубоких надрезов. В своей новой жизни Наде довелось уже многое увидеть, но детских смертей, таких жутких — ещё никогда.

«Ася мертва, это они убили её», — мысль заслоняла остальные. Надя ощутила, что страх смерти подползает к ней и цепко берёт за горло. Она закрыла девочке глаза и присмотрелась к другим телам. Там лежала женщина, судя по халату — сотрудница садика, и ещё несколько детей. Все тела были связаны, в разной степени обгрызены и покрыты инеем; кое-где виднелись надрезы, схожие с теми, что оставляют, выпуская кровь. Женщина пострадала больше остальных — в животе зияла большая дыра, и отсутствовали внутренности. Было что-то ещё кроваво-красное, но у Нади не хватило духу остаться и продолжить рассматривать.

На ватных ногах она вышла из морозилки. Голову немного вело, как будто накануне изрядно напилась. Снова вспомнились слова Тани, что нужно бежать отсюда как можно скорее. Она была права с самого начала, так почему Надя не послушала её? Тревожило и то, что Ася была мертва, но Светы среди тел почему-то не было. Значило ли это, что… Мысли сбивались, догадки казались бредом сумасшедшей. «Света теперь с ними», — решила Надя и закрыла дверь морозилки.

Снова поднялась на второй этаж. Осторожно, крадучись, прошла по коридору и присела у замочной скважины спальни, чтобы не заметили. Почти все дети стояли в проходах между кроватями, покачиваясь. Тела и лица многих были запачканы красным, Надя поняла, что это кровь. Через какое-то время они словно маленькие дервиши в едином порыве начали вращаться, раскинув руки, а потом так же резко остановились и повернулись к дверям, за которыми пряталась девушка. Дети, которые не участвовали в танце, теперь тоже поднялись. Надя поняла, что раскрыта и внезапно её осенило, что ребят в спальне стало меньше.

Ловушка! Её специально отвлекали!

Прежде чем Надя обернулась, получила весомый удар по спине и упала. Такой силы она никак не ожидала от ребёнка! Кто-то набросил на неё одеяло и начал бить. Вскрикнув, девушка закрыла голову руками, попыталась заслонить рёбра. Напавшие колотили молча и старательно, явно ставя целью забить до смерти.

Надя понимала, что спасать её попросту некому. Собравшись, она перекатилась в сторону, при этом кого-то сбив с ног. Потом сорвала с головы вонючее одеяло. Вокруг обступили дети. Обмазанные дерьмом, полуголые, они выглядели словно туземцы. Кто-то стоял с палкой от швабры, другие держали ночные горшки, ещё один замер наготове с детским пластиковым стульчиком.

— Какого чёрта? — зло выкрикнула Надя и на четвереньках поползла к лестнице.

Несколько детей накинулись девушке на спину, не собираясь отпускать. Кто-то дёрнул за ноги, и она опять растянулась на полу. У детей была невероятная сила! Удары посыпались снова. Вырваться не удавалось! Надя возмущённо заорала, уцепилась за палку, но не смогла вырвать её. Хватке этого мальчика мог позавидовать любой взрослый. Не зная, как спастись и что предпринять, девушка позвала так громко, как только смогла:

— Рэм! Рэм! Ко мне, Рэм! Сюда!

Крик на мгновение отпугнул напавших, — это дало ей фору в пару секунд. Надя сделала мощный рывок и скинула с себя двоих. Только сзади почти сразу снова схватили за ноги, а кто-то несколько раз ощутимо ткнул под рёбра. Непонимание того, как можно проиграть детям, рождало панику. Не в силах освободиться, Надя была готова заплакать.

— Уроды! Что вы за уроды? — хрипела она, чувствуя, как горло сдавливает ком.

Следующий удар почти оглушил её. Если бы не появился Рэм, тело Нади тоже могло оказаться в морозилке. Овчарка с грозным лаем, вздыбив холку, ворвалась и остановила схватку. Рэм замер между девушкой и детьми, отгоняя их в сторону своими резкими выпадами. Оскалился, давая понять, что настроен серьёзно. Это подействовало успокаивающе, дети вдруг снова стали медлительными.

— Надя! Рэм убежал, и я решила тоже прийти, — послышался голос Тани. Она с удивлением смотрела, как девушка отползает от кучки детей. — Ты упала? Чего вы тут делаете?

— Не подходи! Стой там! — девушка поднялась, вытирая с лица кровь. — Мы уходим!

Тане не нужно было повторять дважды. Она будто бы ждала именно этих слов. Девочка побежала обратно в кабинет, за вещами. Рэм лаем и рыком сдерживал детей, но те больше не делали попыток напасть. Покачиваясь на месте, они дружно издавали звук, напоминающий шипение проколотой шины. В темноте коридора при свете луны происходящее выглядело, как жуткий сон, перенесённый в реальность.

Надя отозвала овчарку и бегом покинула этаж. Ясное понимание, что нужно спасаться, пришло только теперь. Собирая вещи, она нервничала, непрестанно оборачивалась на дверь, отбитые руки заметно дрожали. Тело, получившее множество синяков и ушибов, болело. Странное место и его маленькие обитатели несли настоящую угрозу.

— Я тебе говорила! Ты не послушала. Не хотела уходить. Ой, свитер наизнанку надела… А ещё у тебя кровь на лице. Вытри.

— Потом, всё потом, ладно? Нужно уходить.

— Я готова, — Таня застегнула куртку.

Надя схватила рюкзак:

— Слушай, не знаю, куда мы сейчас пойдём, но придумаем что-то.

Таня молча кивнула в ответ и шмыгнула. Она не казалась удивлённой, будто события, так напугавшие Надю, для неё укладывались в некие пределы нормы.

В коридоре послышался звук, напоминающий шелест опадающей листвы. К нему добавлялось едва заметное постукивание. Будто кто-то невидимый и лёгкий подходил ближе, наполняя пространство стрекотом. Словно летним днём запело множество кузнечиков разом. Это отличалось от того, что Надя слышала ночью, и волна страха, идущая следом, теперь была иной. Очень явной. Отчётливой. Она не понимала, кто может издавать подобный звук. От этого сбивалось дыхание и появлялись мурашки.

Из-под двери в кабинет повалил чёрный дым. В помещении появился удушающий запах. Странные звуки в коридоре в мгновение стали громче, как будто существо прильнуло к двери и замерло, ожидая, когда жертвы выскочат к нему.

Таня взвизгнула, побежала к окну и начала дёргать старые рамы. Надя закашлялась, рванула помогать. Стоило шевельнуться, как странный звук растворился в треске огня и всё стихло. Рамы были старыми, многократно перекрашенными, и не открывались. На мгновение девушка остановилась, поняв, что если разобьёт стекло, всё равно не сможет спрыгнуть вниз. Было высоко, не хотелось травмировать себя, да и как тогда поступить с собакой?

— Дверь, мы пойдём через дверь! — она намотала на лицо Тани шарф. — Ещё можно успеть! Слышишь?! Придерживай его, чтобы нос был всегда закрыт!

В лицо полыхнуло адским пламенем. Горели деревянные лавки, линолеум вспучивался причудливыми огненными пузырями, доски пола потрескивали как поленья в костре. Везде ощущался отчётливый запах бензина. Таня в испуге заплакала. Нужно было бежать к лестнице, пока здание полностью не загорелось. Надя надвинула капюшон на голову и подхватила девочку на руки, отметив, что та очень тяжёлая:

— Будет много дыма. Не снимай шарф! — девушка держала себя в руках, но всё равно заметно нервничала. — Постарайся не плакать, а то надышишься.

— Мне страшно!

— Мне тоже, но если мы останемся, то сгорим. Уткнись в шарф и закрой глаза!

— Там огонь!

— Закрой глаза! Рэм, рядом! Рэм! — Надя обернулась на пса и выбежала в коридор, крепко прижимая девочку. Тот робко последовал за ними, поджав хвост.

Дым обступал так плотно, будто они бежали по густым облакам. Потолок покрылся копотью, окна потемнели, погружая этаж в ещё больший сумрак. Пламя подбиралось ближе. Можно было не дышать секунд тридцать, но если ты при этом бежишь с грузом — это умение превращалось в «пшик». Если бы Надя не исследовала садик, выбраться было бы сложно. Даже теперь девушка едва не угодила в смертельную ловушку: почти ослепнув, она упёрлась в стену и запаниковала. Дым слепил глаза, текли слёзы, рассмотреть хоть что-нибудь вокруг было невозможно. В глубине пламени ощущалось движение, но Надя не понимала, кто там ходит. Странная аномалия сводила с ума. Хотелось броситься бежать хоть куда, только бы не чувствовать чужого присутствия.

Девочка, словно мартышка, обхватила Надю руками и ногами, не давая возможности двигаться свободнее. Надя слышала её тяжёлое дыхание, перемежаемое всхлипами. Они обе были на грани! Казалось, ещё несколько секунд и всё будет закончено.

Когда рядом особенно громко щёлкнула доска, расслоившись от жара пламени, Надя выскользнула из полузабытья. Встряхнувшись, пошла вдоль перил, чувствуя внутри оживающую уверенность. Когда впереди замаячил чёрный квадрат двери, появилась надежда на спасение. Показалось, даже прибавилось сил, и стал шире шаг.

Щёлканье позади усилилось, будто кто-то всё ещё шёл следом за ними сквозь пламя. Казалось, звук приблизился, а существо готовилось напасть.

Не в силах выдержать это, Надя побежала.

Шаг, ещё шаг и ещё… Звук бил в виски, дыхание учащалось, казалось, начали сдвигаться стены, дым стал удушливее, она боялась упасть, ведь это означало бы смерть. Девушка нашарила стену и, придерживаясь за неё одной рукой, дошла до выхода. Почти ничего не видя перед собой, ударила плечом дверь и устало вывалилась на улицу.

Морозный ветер ударил в лицо, приятно отрезвляя. «Живая!» Она упала на колени, отцепляя от себя руки Тани, а потом легла в снег. От напряжения всё внутри клокотало. Несколько минут они просто лежали, обессиленные, отходя от ужаса.

Треск позади стих, но пожар полыхал нешуточный. Горел второй этаж садика, первый уже начал дымить и ожидал своей участи. Надя села, зачерпнула снега и отёрла лицо. Жестом показала девочке сделать так же. Радость от спасения сменилась пониманием, что с ними нет Рэма. Пёс остался где-то там, в жутком пекле.

Поднявшись, девушка пошатнулась и протянула Тане рюкзак:

— Слушай внимательно. Сейчас беги к месту к воротам и отмотай цепь! Потом жди нас там, никуда не ходи. Только будь осторожнее!

— Да, постараюсь, — зашмыгала Таня, поднимаясь. — Только ты быстрее, а то мне страшно!

Надя судорожно вдохнула. Она не была готова кинуться в пламя снова, но на кону стояла жизнь пса! Они успели привязаться к Рэму, он принял их, как новых хозяев и даже защищал. Едва ли повезёт ещё встретить такого друга! Стоило рискнуть и ради него попытаться войти в ад снова.