Надежда. Адаптация

26. Дети

Войти второй раз в огненную геенну, да ещё и добровольно — то ещё испытание! Надя подошла ближе, и ноги стали ватными. Секунды её душевных колебаний могли стоить Рэму жизни. Девушка вдохнула поглубже и распахнула дверь.

Пригнувшись, добежала до лестницы. Пластмассовые перила плавились и цветными лужицами догорали на ступенях. Дышать было нечем, всюду был дым. Надя смогла пройти до половины лестницы и закашлялась, грудь будто обжигало изнутри.

Наверху вовсю полыхало, второй этаж стал недосягаем. Пламя охватило коридор полностью. Подойти ближе было невозможно: огненные плети опутывали всё. Едва ли Рэм смог спуститься оттуда и укрыться на первом этаже…

Геройствовать было глупо. Страх за жизнь и здравый смысл пересилили. Надя спешно спустилась обратно, уже едва понимая, что происходит. Из глаз текли слёзы, кашель рвал лёгкие. Замерев у входной двери, она взяла в горсть снега, вытерла лицо. Отдышалась.

Сделав пару шагов обратно в коридор, она начала громко, как смогла, звать овчарку. Всматриваясь в клубы дыма, девушка надеялась заметить его движение. В висках стучало, во рту стоял привкус гари. Кашель сдавливал горло. Понимая, что вот-вот потеряет сознание, Надя выкрикнула последний раз:

— Рэм! Рэм, ко мне! Иди сюда! Рэм! Ну же!.. Рэм, чёрт тебя побери!

Изрядно отравившись дымом, едва стоя на ногах, Надя вышла наружу и села в снег. От холода дышалось хорошо и легко, немного щипало лицо. Со стороны было видно, что окна детского сада охвачены огнём. Всё полыхало, рушились старые перекрытия, стёкла вылетали от жара. Там выжить никто не сумел бы. Оставалось смириться с потерей. Надя поднялась и, пошатываясь, побрела к воротам. Душа радовалась жизни, но скорбела от потери пса.

Танины следы, немного петляя, устремлялись к воротам. Внутри у Нади ёкнуло, когда к ним присоединились чужие. Несколько дорожек сошлись в одну, а сбоку от них протянулась глубокая борозда, будто по снегу что-то волокли. Девушка занервничала, ускорила шаг. Дальше следы расходились: вереница чужих исчезала за углом здания, а одинокие Танины устремлялись к воротам.

От страха кольнуло сердце. Надя глухо выдохнула и торопливо побежала, на ходу высматривая девочку за заснеженными деревянными скульптурами. Было опасение, что это ловушка. Издали увидела, что с Таней всё в порядке. Она скучала в условленном месте, в ожидании топчась вокруг вещей. Надя развернулась и побежала обратно по второму следу. Он уходил к детской площадке и скрывался за прогулочной беседкой.

Добравшись до неё, девушка осторожно выглянула и замерла, заметив детсадовцев. Одетые кое-как, без свитеров и верхней одежды, всё в тех же платьицах и майках они спокойно переступали босыми ногами по сугробам, как будто закалялись с рождения. Только тела их были синюшного цвета, а под глазами серые круги, при этом никто не трясся от мороза и ветра.

Среди детей девушка увидела и Свету, та стояла, ожидая очереди, чтобы пролезть в дыру под забором. Красное пятно на её платье заставило Надю предположить, что она тоже каким-то образом причастна к гибели Аси и, вероятно, была среди тех, кто избивал и её в коридоре. Что было не так с этими детьми, сейчас было всё равно. Главным стало то, что вместе с ними был Рэм! Связанный скотчем, он лежал на носилках и, судя по шевелению хвоста, всё ещё был жив. Оставалось лишь гадать, как и когда им удалось подобраться к собаке и скрутить её.

Девушка выжидала момент, не торопясь приближаться. Она не хотела пережить повторного нападения, не представляя, как можно всерьёз драться с детьми, а ещё меньше понимая, как убивать их. Надя решила выбрать самый простой вариант — напугать маленьких засранцев оружием и вернуть своего пса. Что будет потом — уже не так важно!

Дети услышали её шаги и начали двигаться живее, проскальзывая в дыру. Они не были настроены на схватку с Надей. Когда заметили, что она подходит с оружием в руке, переглянулись. Спешно принялись пропихивать под забор носилки, но те застревали. Понимая, что опасность приближается, дети обменялись взглядами, а потом выстроились в шеренгу. Надя остановилась в десятке шагов перед ними. Она не понимала, во что может вылиться стычка, но была готова столкнуться с провокацией.

— Верните собаку! — Надя подняла руку, демонстрируя пистолет.

В ответ послышалось шипение одного из детей, а потом он неожиданно заговорил:

— Ааа. Палка. Дом. Мясо рядом.

— Фрикаде-ельки. Плитка, — послышались голоса других.

— Да-ааа. Красное. Круги.

Надя невольно вздрогнула. Бессмысленные слова несли в себе угрозу, — ощущались сила и ненависть, вложенные в них. Казалось, если дети начнут кричать, то могут запросто убить её словами, причудливо сплетёнными в неясные заклинания.

— Отдайте! Мне! Собаку! — девушка яростно выкрикнула и направила оружие на детей. — Мой! Пёс! Мой!

Одна из девочек вышла из шеренги и протяжно завизжала. Её голос ударил по нервам и достиг цели — Надя стушевалась. Сжав руки в кулаки и чуть присев, ребёнок продолжил истошно орать, иногда делая остановки, чтобы набрать воздух.

Спустя ещё секунду некоторые из детей подхватили ор. Звук ни на мгновение не прекращался: пока одни оглушали Надю, другие успевали набрать воздух в лёгкие. Поднялся жуткий гвалт, от которого хотелось бежать.

Надя покачнулась и шагнула вперёд. Казалось, перед ней поднималась мощная невидимая волна, замедляющая движение и не дающая пройти дальше. Только отступать теперь, когда она увидела, что Рэм жив, было нельзя!

Стиснув зубы, девушка упрямо посмотрела на детсадовцев и снова шагнула вперёд.

От её настойчивости дети растерялись. Они зашипели дикими кошками и, забыв о носилках, врассыпную кинулись к забору. Часть сразу проскользнула вниз, другие ждали очереди, защищая товарищей и следя за Надей.

Около овчарки остались только двое. На лицах этих детей читалась уверенность стоять до конца. Они молчали, губы оставались плотно сжатыми, между бровей залегли складки. Эти полуголые мальчик и девочка вселяли в Надю животный страх. Их недавний крик ещё звучал у неё внутри, в подкорке, заставляя быть настороже. Дети щерились, как звери и пытались напугать ещё сильней. Ждать, кто победит в этой игре, у Нади не было времени. Она не знала, что задумали остальные, перебравшиеся за забор. Следовало разобраться с этими двумя, раз уж представилась такая возможность.

Девушка ухватилась за носилки и потащила в сторону от забора. Маленькие часовые не собирались легко сдаваться: они цепко ухватились за них. В этот раз сила была на стороне девушки: она дёрнула сильней, дети упали в снег.

— Красное! Кра-асное! — корчась в странной судороге, выдавливала девочка. Казалось, у неё приступ, схожий с эпилепсией. Потом она поднялась и начала до крови прокусывать себе губы. Мальчик в это время прыгал вокруг, иногда опускаясь на четвереньки.

Заставив себя не смотреть на них, Надя пыталась освободить Рэма, нужно было успеть, пока представление не закончилось.

— Крас-сное! — неслось со стороны.

— Палка! А-аа! — резко выкрикнул мальчишка, сменив интонацию, и бросился на Надю. Он побежал так быстро, будто хотел сбить её на землю.

Девочка сразу перестала корчиться, поднялась и начала обходить Надю сбоку. Залитый кровью подбородок и наполовину откушенная губа придавали лицу демонический вид. Мелкие нижние зубы, редкие, как часто бывает у детей, тоже были окровавлены. Облизываясь, девочка что-то шептала и изредка шипела.

Надя не хотела стрелять в них, всё ещё веря, что сможет обойтись без этого. Понимали зверёныши её намерения или нет, было невозможно угадать. Когда они вдвоём с диким визгом набросились на девушку, у неё мелькнула мысль, что нужно было выстрелить в воздух и напугать их.

Дети, словно обезумевшие, совершали выпады и прыжки, пытаясь ухватить её за ноги или одежду. На Надю не напрыгивали, будто выжидая чего-то или изматывая. При этом они иногда переглядывались между собой, безмолвно о чём-то договариваясь.

Когда одному удавалось вцепиться в куртку девушки — это вызывало радость второго: он начинал вопить и размахивать руками. Надя отбрасывала надоедливого ребёнка в снег, делая резкий разворот. Зверёныш с кряхтением падал, поднимался и снова атаковал. Это было нескончаемо! Стоило отбиться от одного, как вцеплялся второй!

В схватке споткнувшись о незаметную под снегом песочницу, Надя упала на девочку, которая повисла на её ноге. Что-то хрустнуло, ребёнок глухо выдохнул, и затих. Взгляд девочки застыл, показалось, она не дышит. Снег падал на её лицо и не таял, лишь ещё больше усиливая сходство с мертвецом. Наде показалось странным, что та настолько быстро остыла. Да и была ли она вообще тёплой? Девушка осторожно коснулась её руки — она была словно лёд. Мальчик завыл, протяжно вытягивая ревущий звук. Пожарище бросало на его лицо красноватые тени.

— Порубить! Растение! Кро-овь! — орал он, заставляя Надю поёживаться. Зверёныш прыгал рядом, рычал и кидался снегом.

Неожиданно девочка подскочила, и, как маленький хищник, пробежав на четвереньках, подпрыгнула, вцепилась в воротник Надиной куртки и попыталась укусить. Совершенно не ожидая такого, девушка едва успела перехватить её за шею. Мальчик перестал выть и начал немного пританцовывать, казалось, так он подбадривает свою подругу.

Девочка, несмотря на хрупкое тельце, проявляла стойкость и недюжинную силу, и отчаянно старалась укусить Надю в лицо. В её взгляде читалась только ненависть. Такие же глаза девушка видела у алкоголика из соседнего дома. В них не осталось ничего, кроме инстинкта, заставляющего передвигаться по городу в поисках пойла — ещё не покойник, но уже и не человек. Это неожиданное сравнение щёлкнуло внутри и стало для Нади решающим моментом.

Она заорала, выдав поток ругани и брани, и с силой откинула ребёнка. Злость и раздражение захлестнули с головой. Хотелось как можно скорее разобраться со всем этим. Не дожидаясь, когда на неё снова кто-то нападёт, девушка подскочила к носилкам и торопливо потащила дальше. Шла, не оборачиваясь, уже зная, что сделает.

Дети закричали что-то нечленораздельное и побежали за ней, утопая в сугробах. Пацан заскочил сверху на носилки и попытался скинуть Рэма на землю. Пёс рычал, приподнимая замотанную морду, но больше сделать ничего не мог. Надя остановилась, замахнулась на мальчика рукой. Он испугался, неловко спрыгнул в сторону и упал. Девочка помогла ему подняться, обнюхала, и оба зверёныша замерли напротив.

— Надоели! Как вы мне надоели! — замотав головой, закричала девушка, когда дети начали дружно визжать. — Нет, больше вас не слушаю! Всё! Теперь моё слово!

Надя дважды прокрутила барабан пистолета, сделав это демонстративно. Девочка вдруг замолчала, оборачиваясь на спутника. Её глаза округлились, в них читалось удивление и страх. Блеск стали и щелчки, которые издавало оружие, поразили детей. Барабан замер. Надя поняла, что это произвело неожиданный эффект и решила повторить действие. Девочка вдруг звонко взвизгнула, схватила себя за волосы, как будто желая вырвать, и затопала ногами. Потом потянула мальчика за руку, предостерегая, тот зашипел в ответ. Тогда Надя повторно крутанула барабан, глядя на ребёнка.

Ощерившись окровавленным ртом, девочка облизнулась и, бросив соратника, кинулась обратно к забору. Мальчик с опозданием последовал за ней. Они бежали, изредка оглядываясь и скалясь. Надя напряжённо смотрела вслед, не понимая, чем их так напугал барабан пистолета.

Достав нож, освободила овчарку, срезав липкую ленту и верёвки. Рэм попытался лизнуть в лицо, но внезапно начал сипеть и его стошнило. Девушка хмыкнула, и потрепала пса по холке. Он отошёл в сторону и начал есть снег. Только теперь Надя вдруг поняла, что те двое выполнили главную функцию — отвлекли её от бегства основной группы, чтобы она не смогла их преследовать.

Нужно было двигаться дальше, уходить от садика в более безопасное место. Если такие ещё оставались в мире. Надя подошла к забору. Оттуда вдалеке улицы всё ещё было заметно вереницу детей, уходящую прочь из Песочного. Даже на этом расстоянии она видела, что те покачиваются одинаково, копируя движения друг друга. Когда кто-то спотыкался, остальные замирали и ждали. Двое «охранников» догнали группу и пристроились последними, став частью единого организма, разгадать который Надя так и не сумела.

Сзади подошла Таня с фомкой в руках. Поняв, что опасности нет, отложила её. Обхватила овчарку за шею и принялась чесать между ушей. Надя устало улыбнулась.

— Я тебе сразу сказала, что здесь плохо! — подвела черту Таня. — Хорошо, что мы уходим!

— Теперь тут делать нечего, огонь всё уничтожил.

— Ага, зато тепло. Давай останемся до утра? — шмыгнув носом, заметила Таня. Девушка с опаской посмотрела на неё. Та улыбнулась: — Мороз же, а здесь есть печка.

— Нет, Таня, такие печки нам не нужны. Уходим, здесь небезопасно, — Надя с волнением смотрела на пылающий детский сад, боясь, что пожарище привлечёт чьё-то ненужное внимание. Кто знает, был ли кто-нибудь в округе помимо этих странных детей.

— Может, мы спрячемся где-нибудь? Я очень устала.

— Если дети чем-то болели, может, и весь город тут такой?

— Думаешь, заразимся?

— Не знаю, может быть и так, — Надя перевела взгляд на городские кварталы.

— Мы тут долго, но пока ещё нормальные. Значит, всё хорошо! Пойдём, спрячемся.

— Ладно. Что-то подыщем. Главное, чтобы рядом больше не было никаких незнакомцев.

Показалось, Таня хотела что-то добавить, но промолчала и просто кивнула. Надя надела рюкзак, поправила на девочке шарф, и они медленно вышли за ворота детского садика. Рэм трусил рядом, опустив хвост. За их спинами в небо поднимался густой чёрный дым. Тревожно орали невесть откуда взявшиеся вороны. Снегопад усиливался…