На острие ножа

Глава 52 × Сеффи

Я сидела в «Анаде» — знаменитом рыбном ресторане — и ждала. Я была здесь впервые. Такие места мне не по карману. Стены солнечно-желтые, так что глаза слепит, ковер на полу — насыщенного цвета морской волны. Ресторан из тех, где столы застелены скатертями, а серебряные приборы начищены до блеска. А под потолком натянуты рыбачьи сети с ракушками, морскими звездами, водорослями и прочими морскими штуковинами. Но вот что удивительно: декораторы добились, чего хотели. Все это помогало ресторану выглядеть не окончательно претенциозно. Я изучала меню и ждала, когда придет моя сестра Минерва. Я позвонила ей и попросила встретиться, а она, к моему удивлению, пришла в восторг и предложила вот этот ресторан.

Мне нужна была ее помощь. И я сомневалась, что она готова помочь мне, поэтому собиралась прибегнуть к некоторым ухищрениям. Но мысль, что придется обмануть сестру, плохо уживалась с совестью. Поэтому я заставила себя сосредоточиться на меню, а не на предстоящей встрече. Моей любимой частью меню всегда были десерты, и я первым делом заглянула туда. И с ужасом обнаружила, что тут предлагают какой-то «Поцелуй пустышки»: «Легкий, как воздух, мусс из белого шоколада с коньяком, подается со взбитыми сливками или крем-фреш». Какая прелесть! Я оглядела ресторан. Ни одного Нуля за столиками и только один — среди официантов. Вот интересно, каково ему приходится, когда кто-то заказывает «Поцелуй пустышки»?

Все очарование места разом пропало. Я переключилась на раздел основных блюд. Очень зря. Меню было красиво оформлено, и названия блюд звучали аппетитно. Но нигде не были указаны цены. Я коротко огляделась, схватила сумочку и украдкой открыла кошелек. Любопытно, чтó я могу себе позволить в таком заведении на свои скудные сбережения. Наверное, половинку мятной карамельки, которые дают на выходе, да и то если повезет. Можно попробовать расплатиться картой, но я сомневалась, что банк не откажет мне в кредите, я и так потратила все что можно. Я решила сказать, что сыта, и попросить стакан минералки с газом. Наверное, стоит сказать, что предпочитаю воду без льда и не нужно класть ломтик лимона или лайма — тогда я смогу за нее заплатить. Ресторан предложила сестра, и я могла бы догадаться, что она выберет место, где нужно брать ипотеку, чтобы расплатиться за еду.

— Привет, Сеффи. Ну как ты?

Я подняла голову, потом вскочила на ноги:

— Привет, Минерва! Спасибо, что согласилась встретиться.

Минерва пожала плечами:

— Еще бы я не согласилась. А как я, по-твоему, могла поступить?

Ни объятий, ни поцелуев. Мы обе сели.

— Как у тебя дела? Как Калли-Роуз?

— Роуз нормально, — ответила я. — Она сейчас с Мэгги.

— Мэгги не будет против, если я как-нибудь заеду повидать Калли-Роуз?

— Нет, конечно.

Странный вопрос.

— А ты не будешь против? — спросила меня Минерва.

— Нет. С какой стати?

Минерва снова пожала плечами, на лице читалось сомнение. Похоже, у нее какие-то странные представления обо мне. Что она обо мне думает? Что я, едва завидев ее, дам ей хорошего пинка? Вообще-то мы с Роуз живем у Мэгги уже давно. Странно, что Минерва только собирается начать нас навещать. Она критически оглядела меня, слегка надув губы:

— Сеффи, ты что, похудела?

— Немного.

Минерва всмотрелась еще пристальнее, потом жестом подозвала официанта, который вот только что был в дальнем конце зала, а секунду спустя уже стоял возле нашего столика. Прямо-таки молнию оседлал, чтобы до нас добраться. Это был не официант-Нуль — тот скрылся в кухне.

— Ты не против, если я тебя угощу? — спросила Минерва.

— Ну, честно говоря, я хотела просто выпить минералки… — начала я.

— Ерунда. — Минерва повернулась к официанту. — Нам, пожалуйста, для начала копченой пикши и суп из морского черта. Мне без шафрана. И по стейку из рыбы-меч.

— Разумеется. Позволю себе заметить, прекрасный выбор, — подобострастно промурлыкал официант.

Ничего себе подлиза! В жизни не видела такого гнусного раболепия. Он уже хотел ускользнуть, когда я спросила:

— Вам не кажется, что писать в меню «Поцелуй пустышки» — несколько оскорбительно?

Официант поднял бровь:

— Меню составляет шеф-повар.

— Это не меняет сути дела, — возразила я.

— «Поцелуй пустышки» — рецепт, которому несколько сотен лет.

— Пожалуй, самое время изменить название, вам не кажется? — ровным голосом проговорила я.

— Гм… Мне нужно передать ваш заказ. — Официант хотел всеми силами избежать конфронтации.

— Зачем ты так? — спросила Минерва. — Моя газета приводит в этот ресторан много клиентов. Редактор меня по головке не погладит, если мы устроим тут скандал.

— Как стажерка может себе позволить такое место? — хмуро поинтересовалась я.

— Я работаю в Daily Shouter, забыла? — Минерва улыбнулась, в голосе прозвучала гордость. — И я, конечно, только стажерка, но собираюсь строить карьеру.

— Так что, с работой все неплохо?

— Пока что да. — Минерва посмотрела мне прямо в глаза. — Сеффи, я мечу высоко. Очень высоко.

— Молодец. — Я улыбнулась в ответ. Она отвела глаза. — Так что же, я устроила тебе неприятности, когда пожаловалась на название десерта?

— Вряд ли. Да если бы и устроила, я умею выживать, — ответила сестра.

— Ты не думаешь, что этому заведению, как и всем нам, нужно как-то привыкать к реалиям двадцать первого века? Может, напишешь об этом?

— Редактор такого не опубликует, — спокойно ответила Минерва. — Это не новости.

Я могла бы и сама догадаться. Стабильность — это не новости, новости — только то, что ей угрожает.

— И вообще, Сеффи, наберись терпения. Никто ничего не может изменить в мгновение ока, даже ты.

— Ничего себе мгновение ока! — возразила я. — На то, чтобы изменить настроения в обществе, у нас были десятки, сотни лет, но становится не лучше, а только хуже. Ты знаешь, два дня назад я взяла Роуз в город за покупками, и меня три разных человека спросили, чей она ребенок. А когда я сказала, что мой, у одного дядьки хватило наглости сообщить мне, что лучше было бы отдать Роуз на усыновление в семью пустышек — это он так выразился, не я.

— А ты ему что сказала? — спросила Минерва.

— Лучше не повторять, а то нас из ресторана выгонят.

Минерва засмеялась:

— Умница. Умеешь постоять за себя. Но те, кто кричит громче всех, далеко не всегда отражают мнение большинства.

— Правда? Большинство предпочтет перейти на другую сторону и не вмешиваться. Этот дядька преградил мне дорогу, орал на меня, оскорблял, и хоть бы кто вступился. Все просто обходили нас, когда этот козел стоял и поучал меня, что надо было сделать аборт и вообще не гулять с нулями. Он заявил, что Роуз лучше было умереть — так прямо и сказал!

— Но ты же посоветовала ему, куда идти, правда?

Я вздохнула и попыталась успокоиться:

— Конечно. Но сильнее всего меня разозлил даже не он. А все те, кто шел себе мимо или переходил на другую сторону и допускал такое. Вот на них я действительно зла.

— Выкинь их из головы, — посоветовала Минерва. — Не повод терять сон и аппетит.

— Тебе легко говорить.

Я хотела еще поспорить, но вздохнула и замолчала. Не надо портить Минерве обед своими жалобами.

Минерва сказала:

— Я ведь не обидела тебя, когда сама заказала еду? Здесь все очень вкусное, но за суп и рыбу-меч я ручаюсь.

— Наверняка вкусно, но я хотела просто выпить воды, честное слово, — сказала я.

— Я плачу кредиткой компании, так что мы можем ни в чем себе не отказывать, — сказала Минерва. — А если в газете будут возражать, заплачу из своих.

— А что, Daily Shouter настолько хорошо тебе платит? — удивилась я.

— Смеешься? Голодные стажеры идут по десятку за пенни. — Минерва скривилась. — Не знаю, как бы я свела концы с концами, если бы папа не подбрасывал мне денег каждый месяц.

Меня вдруг пронзила жгучая боль. Дело было не столько в деньгах, хотя и они были бы чудо как кстати, а в том факте, что отцу оказалось так просто забыть, что у него две дочери, а не одна. Несмотря на все случившееся, на все, что мы оба сказали и сделали, в глубине души я скучала по папе. И соврала бы, если бы стала это отрицать.

— Значит, папа по-прежнему помогает тебе, да?

Глаза Минервы округлились:

— Ой, Сеффи… Прости, пожалуйста! Я не подумала…

Я отмахнулась:

— Ничего. Если ты платишь за еду, я оттянусь по полной.

И я откинулась в кресле, стараясь расслабиться.

— Ты слышала, что Джуда Макгрегора арестовали? — Минерва разгладила салфетку на коленях.

— Конечно. Я же не с Луны свалилась.

Надо же. Я и сама хотела поговорить о Джуде. Какое совпадение.

— Что скажешь? — спросила Минерва.

— Про Джуда?

— Ага.

— Это что, интервью, Минерва?

Минерва вдруг страшно увлеклась узором на скатерти. Прямо глаз отвести не могла.

— Все-таки интервью. — Я вздохнула. — Ты поэтому согласилась встретиться со мной в ресторане?

— Это не единственная причина, — ответила Минерва.

— Но она на одном из первых мест в списке, правда?

— Сеффи, это моя профессия.

— Использовать сестру в качестве сюжета?

— Все не так, — запротестовала Минерва.

— А как тогда?

— Сеффи, мне нужна твоя помощь.

Я снова откинулась в кресле и стала ждать, когда Минерва наберется храбрости перейти к делу.

— Я хочу кое-что спросить у тебя и прошу просто выслушать, договорились? — сказала она.

Я не ответила. Сердце трепыхалось так, что меня уже мутило. По одному этому я догадывалась, что сейчас Минерва обрушит на меня что-то крайне неприятное. Но продолжить она не успела: к нашему столу стремительно шагал человек в переднике и белоснежной футболке, и лицо у него было чернее тучи.

— Это вы та женщина, которая пожаловалась на мое меню? — прямо спросил он.

— Мистер Сьюэлл, моя сестра не жаловалась на ваше меню как таковое. — Минерва попыталась успокоить его оскорбленные чувства. — Она, как и я, убеждена, что готовите вы непревзойденно.

Я уставилась на Идриса Сьюэлла. Я и не знала, что он здесь шеф-повар. Вообще-то он был знаменитый кулинар, регулярно выступавший по телевизору. В жизни он оказался гораздо выше, чем на экране. И — по крайней мере, сейчас — гораздо страшнее.

— Вы раскритиковали мое меню, — с вызовом сказал он мне, как будто Минервы рядом не было.

Я набрала побольше воздуху:

— У вас в меню есть блюдо под названием «Поцелуй пустышки», и я считаю, что это оскорбительное название.

— Рецепт «Поцелуя пустышки» передала мне бабушка, а она научилась у своей матери! — сообщил мне Идрис. — Что вам в нем не нравится?

— Я уверена, это очень вкусно! — вмешалась Минерва.

— Да, просто у него оскорбительное название. — Я оседлала любимого конька.

— Сеффи! — взмолилась Минерва.

Я пожала плечами:

— Мистера Сьюэлла интересует мое мнение, вот я и рассказываю.

Должна признаться, что стычка с поваром доставляла мне удовольствие. Мне хотелось наорать и на него, и на всех остальных в ресторане. Я хотела наорать на весь мир за то, что он вот так, между делом, поливает презрением меня и делает вид, будто моей дочери не существует.

— Это просто название, — воинственно сообщил мне Идрис Сьюэлл. — Пустышки упоминаются везде — и в детских стишках, и в песнях, и в рекламе по телику их показывают. Что в этом плохого?

— Может, там и упоминаются «пустышки», но их нельзя так называть, — холодно ответила я. — Они Нули, а не пустышки.

— Радоваться надо, когда в твою честь называют десерт. К нам сюда приходили нули, белые, как молоко, и не жаловались! — с каменным лицом процедил Идрис. — А если они не жаловались, вам-то что?

— Я могу говорить только за себя, а не за кого-то другого, и мне это название кажется оскорбительным.

— Если мое меню оскорбляет вас, идите есть в другое место, — посоветовал Идрис.

Я огляделась. Большинство посетителей прислушивались к нам, даже если не смотрели.

— Вы от меня так просто не отделаетесь, — заявила я. — Я пришла поесть, если вы не против обслужить женщину, чья дочь наполовину Нуль, наполовину Крест.

— Да по мне, хоть утенка родите, лишь бы заплатили по счету в конце обеда, — заявил Идрис. — Но я не приветствую, когда критикуют мои блюда.

— Я критикую не ваши блюда, а только ваше меню.

Но шеф-повар уже умчался назад в кухню.

— Ну вот, — вздохнула Минерва. — Теперь у него свернется соус беарнез или еще что-нибудь, а виновата будешь ты. — Впрочем, последние слова она произнесла с лукавой улыбкой.

— Жалеешь, что пригласила меня сюда? — спросила я.

— Нет. Давно уже не проводила время за обедом так увлекательно.

— Тебе, может, и увлекательно, Минерва, но это моя жизнь. Я не могу вот так вот взять и посмотреть на нее со стороны, и моя дочь тоже.

— Конечно. — Улыбка Минервы погасла. — Я не хотела быть бестактной.

Ладно, проехали. Я пожала плечами — ничего, мол.

— Думаешь, повар плюнет нам в суп? — усмехнулась я, чтобы снять напряжение.

Минерва засмеялась:

— Ни за что. Это ниже его достоинства. Кроме того, я обязательно донесу до его сведения, что работаю в Daily Shouter. Он не станет рисковать плохим отзывом.

Вот оно, могущество прессы.

— Как тебе работа в Daily Shouter? Все так, как ты ожидала?

— Даже лучше. У меня еще осталось месяца два от полугодового испытательного срока. Но мне дают шанс, — взвешенно ответила Минерва.

— Как тебе удалось получить эту работу?

Daily Shouter — самый популярный таблоид в стране. Там могут позволить себе придирчиво отбирать кадры.

— Включи мозги, Сеффи. Папа — заместитель премьер-министра. Мама — Джасмин Адейбе-Хэдли. У меня связи, — сказала Минерва. — Признаться, меньше, чем я намекала на собеседовании, но все равно больше, чем у многих других стажеров.

— Ясно, — сказала я. Мне и правда было ясно.

— Как я уже упомянула, у меня большие планы. — Минерва посмотрела на меня с вызовом.

Я опустила глаза. Мало ли как она собирается распорядиться своей жизнью; кто я, чтобы спорить? У нее хотя бы есть цель, есть смысл жизни, не строящийся на ком-то другом.

— Ну, о чем ты хотела спросить?

— Ты первая, — сказала Минерва после краткой, но отчетливой паузы. И улыбнулась. — Зачем ты хотела встретиться со мной? Или только из-за радости общения с сестрицей?

— Еще я хотела поговорить с тобой про Джуда, — призналась я.

— Ого! Ну что ж, это все упрощает, — сказала Минерва.

— Это он ее убил? — Я перешла прямо к сути.

— Похоже, все улики указывают на него.

— Какие именно улики?

Минерва пристально посмотрела на меня — пыталась решить, делиться ли со мной сведениями.

— Я не собираюсь распространять всё, что ты мне скажешь, — постаралась я успокоить ее. — Но я не просто так спрашиваю.

— Послушай, это все конфиденциально, — серьезно ответила Минерва. — Я не должна никому рассказывать, так что тебе нельзя никому это передавать. Даже Мэгги, понимаешь?

Я кивнула.

— Если в газете решат, что я разболтала то, что узнала в редакции, меня мигом вышвырнут.

— Минерва, я это понимаю, — терпеливо проговорила я.

— Ну, все, что я знаю, — это что в доме Кары Имега полным-полно отпечатков Джуда Макгрегора. Он назвался Каре вымышленным именем, но полиция знает, что это он. Когда они встречались, он называл себя Стив Виннер…

Что она такое говорит?!

— Джуд встречался с Карой?

— Ну да. Очевидно, у них был роман.

— Не может быть. Джуд в жизни не стал бы встречаться с девушкой из Крестов. Ни за что на свете.

Мне хотелось донести это до нее раз и навсегда.

— Честно говоря, я тоже так подумала, когда услышала. Но главный редактор знает точно — от своего друга, полицейского, который ведет дело. Говорит, о том, что Джуд — бойфренд Кары, сообщили несколько свидетелей из салона красоты «Делани». Дали официальные показания. А после смерти Кары в банках по всему городу было обналичено много ее чеков.

— И это был Джуд?

Минерва развела руками:

— Тут данных недостаточно, но полиция намерена на этом настаивать. На записях с камер видеонаблюдения из банков виден мужчина-нуль, который обналичивает чеки, но он всегда был в кепке с козырьком и солнечных очках и держал голову опущенной. Однако рост и сложение совпадают.

— Но полностью лица нигде на записях не видно?

— Вроде бы нет, но я не уверена, — сказала Минерва после очередной заметной паузы.

— А нашли какую-нибудь окровавленную одежду? Образцы ДНК?

— Одежду не нашли, но ему бы хватило времени избавиться от того, что на нем было. Он не дурак. Злодей — да, дурак — нет, — сказала Минерва. — Что касается ДНК, тут он не наследил, но криминалисты над этим работают.

Я откинулась в кресле.

— А почему ты спрашиваешь? — отважилась наконец Минерва.

Принесли суп — в тарелочках размером с чайную чашку. Выглядело и пахло божественно, но особого аппетита у меня не было.

— По-твоему, хватит улик, чтобы обвинить его? — спросила я.

— Судя по тому, что я видела, да, — сказала Минерва. — И поделом ему.

— А разве все это не косвенные улики — кроме отпечатков? — спросила я. — Да и те доказывают только, что он в какой-то момент был в доме Кары. Они не доказывают, что он ее убил.

— Верно. Но все остальные улики, в том числе показания свидетелей, похоже, указывают, что убил. И в полиции уверены, что рано или поздно криминалисты найдут новые доказательства.

— А что говорит сам Джуд? — спросила я.

— Откуда я знаю? — ответила Минерва. — Я не его адвокат.

— Понятно. — Я не смогла скрыть нотки волнения в голосе. — Но ты, наверное, слышала журналистские сплетни.

— Последнее, что я слышала, — что Джуд будто язык проглотил. Подтверждает, что знал Кару, и на этом все. По-моему, у Джуда нет шансов защититься, разве что его адвокат неожиданно для всех предоставит алиби или что-то в этом духе.

— А если его признают виновным, его повесят?

Молчание.

— Почти наверняка.

— Ясно.

Я проглотила ложку супа, не ощущая вкуса — для меня он был как жеваный картон.

— А почему тебя так беспокоит Джуд? — спросила Минерва. — Этот козел стрелял в меня и угрожал тебе и твоему ребенку. Ты что, забыла? И он не шутил. Он опасен.

— Я знаю.

Минерва посмотрела на меня пронизывающим взглядом:

— Ну а теперь ты ответишь на мой вопрос?

Я изобразила недоумение, и Минерва усмехнулась:

— Попытка засчитана, Сеффи. Но я снова спрошу: почему тебя все это интересует?

Полуправда или правда? Я решила, что слишком устала, чтобы наводить тень на плетень.

— Я просто хотела узнать ради Мэгги. Ей-то никто не рассказывает, что происходит, поэтому я сказала ей, что попробую выяснить.

— Сеффи, не лезь ты во все это, — посоветовала Минерва. — К тебе это никакого отношения не имеет, а Джуду палец в рот не клади — всю руку откусит и утащит тебя на дно вместе с собой. И ради всего святого, пожалуйста, не передавай дальше то, что я тебе рассказала. Да и Мэгги не полегчает, если она что-то узнает.

— Я просто хочу ей помочь. Она уже столько потеряла. А с тех пор как Джуда арестовали, она почти не выходит из дома и ни с кем не говорит, кроме своей внучки Роуз. Мне за нее тревожно.

— Джуд должен сам отвечать за свои действия, Мэгги тут ни при чем.

— Ее дочь Линетт погибла в аварии. Ее муж Райан погиб от удара электрическим током, когда пытался бежать из тюрьмы, а… а ее младшего сына повесили. Я думаю, если погибнет еще и Джуд, это ее доконает. Ты не видела, что с ней стало, когда в новостях сказали, что Джуда разыскивают в связи с убийством Кары Имега. У нее словно внутри что-то сломалось.

— Прости, конечно, но если Джуд виновен…

— Ее второй сын был невиновен, и это ему ничем не помогло! — грубо перебила я.

Минерва со звоном уронила ложку в опустевшую тарелку из-под супа. И задумчиво поглядела на меня. Я не дрогнула под ее взглядом.

— Сеффи, не совершай ошибки, не путай братьев.

— Что?!

— Джуд не Каллум. Даже не начинай выискивать в нем что-то хорошее — ослепнешь, пока будешь искать. Он пытался нас убить, помнишь?

— Вряд ли забуду.

— Надеюсь — ради твоего же блага. У Каллума были свои недостатки, но…

— Я здесь не для того, чтобы говорить о… нем, — отмахнулась я.

Минерва по-прежнему изучала меня.

— Почему тебе так трудно даже назвать Каллума по имени?

— Вообще не трудно, — замотала я головой.

— Ну так скажи: Каллум.

— Зачем? С какой стати? Потому что ты велела?

— Нет, потому что, если ты сможешь раскрыться и сказать кому-то, что ты чувствуешь к Каллуму и что ты чувствуешь из-за… его смерти, ты, возможно, сможешь жить дальше, и Мэгги тоже. Тогда у вас обеих появится будущее.

— Никто из нас не хочет жить воспоминаниями, — заметила я. — Мэгги считает, что мы обе должны жить дальше.

— Если вы обе не сможете совершенно открыто поговорить о том, что произошло с Райаном и Каллумом, и оставить это в прошлом, вы будете тащить за собой это прошлое везде, куда бы ни двинулись. И оно будет становиться все тяжелее, — серьезно сказала Минерва.

— Да ты, никак, изучаешь психологию в свободное время! — Я перешла в контратаку.

— Нет. Но это очевидно. Никто не просит тебя забыть прошлое. Я лишь говорю, что и тебе, и Мэгги нужно жить дальше.

«А как, интересно?» — подумала я. Принцип «С глаз долой, из сердца вон» явно не помогал. Особенно теперь, когда каждый раз, когда я смотрю на свою дочь, я не вижу ничего, кроме Каллума. Иногда мне даже приходит в голову, что душа Каллума возродилась в теле Роуз. Но потом я напоминаю себе, что нечего фантазировать. А затем снова думаю: а что такого? Душа Каллума могла войти в тело Роуз. Это возможно. В конце концов, Роуз смеется совсем как Каллум, с каждым днем становится все больше похожа на него, а ее глаза… Смотреть в них — все равно что смотреть в глаза Каллума, настолько, что это пугает меня. Глаза у Роуз другого цвета, но это неважно. Все остальное такое же: разрез, ресницы и этот задумчивый взгляд, устремленный на меня.

— Вы с Мэгги дружите? — спросила Минерва.

— Вроде да. — Я пожала плечами.

— Тогда я рада, что ты будешь рядом с ней, — сурово проговорила Минерва. — Потому что Джуда повесят, в этом можешь не сомневаться.

Принесли горячее. Мы молча ковыряли рыбу. Я думала только об одном: если я ничего не сделаю, Мэгги потеряет последнего оставшегося у нее ребенка. Надо хотя бы попытаться.

— Теперь твоя очередь. Ты так и не сказала мне, почему хотела увидеться, — сказала я с нажимом.

Минерва поглубже вздохнула:

— Я хочу взять у Мэгги интервью.

— Что, прости?!

— Я бы хотела взять у Мэгги интервью для моей газеты, — повторила Минерва. — Можешь устроить?

Я вытаращилась на нее:

— Ты что, выпила лишнего?! Я не собираюсь просить Мэгги дать тебе интервью. За кого ты меня принимаешь?

— Сеффи, мне очень нужно взять это интервью. Если Мэгги согласится, мое будущее в Daily Shouter обеспечено.

— Ни за что!

— Сеффи, мне нужна эта работа.

— Это не мои проблемы, — ответила я. — И я не хочу, чтобы они стали проблемами Мэгги. Ты хоть слово слышала из того, что я только что сказала? У Мэгги сейчас творится адский ад — в очередной раз. Как ты можешь меня о таком просить?

— Я обязательно подам ее в выгодном свете.

— Минерва, я сказала «НЕТ», что тебе непонятно — Н, Е или Т?

— Ты просто спроси, — не сдавалась Минерва. — Пусть Мэгги сама решит.

Я хотела снова помотать головой.

— Сеффи, пожалуйста. Ради меня. Просто спроси ее, это все, о чем я прошу.

Я внимательно посмотрела на сестру, не пытаясь стереть с лица презрительную гримасу.

— Сеффи, это моя работа, — сказала Минерва. — Она значит для меня очень много. Пожалуйста.

— Нет, я не могу.

— Из-за тебя в меня стреляли, — тихо проговорила Минерва. — Сделай это для меня, и будем квиты.

При этих ее словах у меня в голове и в сердце стало тихо-тихо. Как будто что-то во мне попятилось от нее, свернулось в клубок и спряталось.

Из-за тебя в меня стреляли…

— Понятно, — выдавила я наконец.

— Ладно, беру свои слова обратно. — Минерва встряхнула головой. — Я даже не знаю, откуда они взялись. Я ничего такого не имела в виду.

Я промолчала.

— Сеффи, я правда жалею, что это сказала. Ты простишь меня?

Я поморщилась:

— Все нормально, Минерва. Я сделаю что ты хочешь. Спрошу Мэгги, но больше ничего делать не буду. Пусть сама решает.

— Отлично. Спасибо тебе огромное! — Минерва просияла.

— Сразу предупреждаю, Мэгги откажется, — сказала я.

— Ты сумеешь ее уговорить, я уверена! — Минерва так и лучилась восторгом.

Я даже отвечать не стала. Бессмысленно. Минерва убеждена, что стоит ей чуть-чуть подождать, а мне — немножко надавить, и она получит свое эксклюзивное интервью с Мэгги. Несколько продуманных слов с ее стороны — и она добилась от меня, чего хотела. Работа для нее — главное в жизни. Каждому свое. Кроме того, я не сомневаюсь, что, как только Минерва поймет, кáк я собираюсь поступить со сведениями о Джуде, которые она мне только что сообщила, она раз и навсегда заречется о чем-нибудь меня просить.

Если кого-то используешь, будь готов, что могут использовать и тебя.