На острие ножа

Глава 39 × Сеффи

Я еще никогда не бывала в клубах для Нулей, и «Расселс» был первым. Мы вошли — в парадную дверь, — и нас поприветствовала такая могучая и плечистая женщина, каких я в жизни не видела. Она была не полная, нет, просто мощная, что твой танк. Волосы у нее были крашеные, рыжие, а макияж она, похоже, накладывала лопатой, таким толстым вышел слой.

— Здравствуйте, рада познакомиться. — Я протянула ей руку.

— Ух, какие церемонии! — Женщина засмеялась. — Здравствуй и ты, если не шутишь. Меня зовут Элис.

И она от души обняла меня — так, что ребра захрустели и вообще было довольно-таки больно. Я вымучила улыбку — открывать рот было боязно, а то вдруг ляпну еще что-нибудь и дам ей повод для смеха.

— Должна вас предупредить, толпа сегодня на взводе, — сказала Элис ребятам. — У нас тут два дня рождения плюс девичник.

— Девичник?! Вот засада! — застонал Джексон.

Увидев мое недоумение, Элис объяснила:

— Нет ничего хуже девичников. Когда мужики слетают с катушек, я могу с ними справиться, но с женщинами — никак. Приходится звать вышибал. — Она повернулась к Джексону с ребятами: — Считайте, что вам и за это заплачено.

На долю секунды я понадеялась, что она шутит. Но лица ребят говорили об обратном.

— Ну офигеть теперь, — прорычал Сонни.

— Эй! — одернула его Элис. — Вы за это большие бабки получаете!

Сонни только фыркнул.

Нас повели через клуб в гримерку. Пахло здесь не так, как в «Росинке». В «Расселс» отовсюду несло сладковатым запахом пива и резкими нотами сигаретного дыма и других, менее легальных веществ. Я оглядела зал, уже заполненный на три четверти, хотя клуб открылся всего полчаса назад, и сердце у меня екнуло. Я была здесь единственным Крестом и бросалась в глаза за километр. В «Росинке» были Нули среди обслуги, поэтому Джексон, Носорог и Сонни не чувствовали себя совсем уж бельмом на глазу. Конечно, Нули там разносили еду и стояли за барной стойкой, но все-таки присутствовали. А здесь ощущение было такое, словно все взгляды прикованы ко мне, и мне с каждой секундой становилось все жарче и неприятнее.

— Что она тут делает?

— Это еще что за трефа?

Я успела услышать кое-какие замечания в мой адрес. Одному небу известно, что говорили так, чтобы я не слышала.

— Вы что, стриптизеры? — громко спросила одна женщина, когда мы проходили мимо.

— Размечталась! — бросил в ответ Джексон.

— У тебя такой вид, будто ты что-то прячешь. — Мужчина-Нуль оглядел меня с ног до головы, когда я прошла мимо. — Давай-ка я тебя остановлю и обыщу.

Вслед нам свистели и улюлюкали. Я уже затосковала по креслу Мэгги перед телевизором. Нас провели в комнатушку с табличкой «Служебное помещение» на двери. Она была между мужским и женским туалетом, откуда уже основательно воняло. Элис вошла в комнатушку первой, мы последовали за ней. Я огляделась в поисках хотя бы ширмы, где можно переодеться. Ничего. Шесть стульев, настенное зеркало, линолеумный пол, свисающая с потолка лампочка и коробка салфеток на узком подзеркальнике — вот и все. Нет даже обогревателя, чтобы одолеть сырость, даже абажура на лампочке. Пусть это послужит мне уроком. Надо было заранее надеть то, в чем я собиралась выйти на сцену, но я почему-то решила, что с точки зрения удобств здесь будет не хуже, чем в «Росинке». Даже близко не угадала.

— Вы сегодня на разогреве, поэтому выходите через пять минут. А ты, — обратилась Элис прямо ко мне, — уж постарайся.

Я и раньше нервничала, но это не шло ни в какое сравнение с тем, как меня теперь затошнило. Каждый мой нерв звенел и скрежетал, будто настраивался скверный оркестрик. В «Росинке» мне было страшно, но, когда нас не пустили через главный вход, злость взяла верх и помогла пропеть ту единственную песню. Однако теперь все было иначе. Глядя вслед уходящей Элис, я отчасти хотела, чтобы она повернулась и сказала мне какую-нибудь гадость. По крайней мере, у меня появилось бы на чем сосредоточиться, кроме этой паники. Но она просто вышла за дверь, даже не оглянувшись. В тот момент, когда она скрылась из виду, я повернулась к Джексону, Сонни и Носорогу:

— Где мне переодеваться?

— Дома? — подсказал Сонни.

Я испепелила его взглядом:

— Перед следующим выступлением я это учту, а сейчас мне что делать?

— Прямо тут, вместе с нами, — нетерпеливо ответил Джексон.

— Не собираюсь демонстрировать вам все подряд! — возразила я.

— Тогда что ты предлагаешь? — спросил Сонни.

Я хотела было попросить, чтобы они отвернулись или, например, подождали за дверью, но живо представила себе, что из этого получится.

— Пойду переоденусь в туалете, — вздохнула я.

Взяла свою небольшую спортивную сумку и вышла из гримерки. Мне очень хотелось сказать Сонни, Носорогу и Джексону, что это они должны были выйти, а не я. Но скорее рак на горе свистнет, чем они на такое согласятся. Я побрела в женский туалет, погруженная в свои невеселые мысли. И не заметила, что не одна, пока мне в лопатку не ткнулся костлявый палец. Я развернулась.

Это была Эми, вокалистка, которая пела с группой до моего появления. Она выследила меня. И, судя по выражению ее лица, жаждала крови. Моей.

— Думаешь, ты тут самая крутая, да? — процедила Эми.

Я не ответила. Интуиция подсказывала помалкивать.

— Думаешь, ты нравишься Джексону? Да он тебя использует, чтобы группа могла играть в Крестовых клубах. Ты для него просто талончик на обед.

Ну это я и без нее знала. Если она думает, что я сейчас полезу в бутылку из-за этого факта, ее ждет большое разочарование.

— А еще он считает, что тебя проще простого затащить в койку, — продолжала Эми, поскольку я по-прежнему молчала. — Ты уже побывала в койке с одним нулем, так что какая разница, если будет еще один? Похоже, тебе нравится непрожаренное мясо — так он и сказал.

Это была такая чушь, что я чуть не расхохоталась в голос. Мне было абсолютно все равно, действительно ли Джексон так сказал или Эми все сочинила, но мне не понравилось, какое у Эми стало лицо, когда она увидела, что меня таким не проймешь. Я быстро огляделась. Мы с Эми были одни — вот ведь не повезло. Напомню, что в таком месте мне не приходилось рассчитывать на множество союзников. Я была уверена, что Эми не единственная из Нулей в клубе готова устроить мне хорошую взбучку.

— Тошнит меня от вас всех. — Эми придвинулась так, что в лицо мне полетели брызги слюны. — Это наш клуб, это наша музыка, а вы тут как тут и норовите всё у нас отнять. Это я должна была петь с группой, а не ты.

Я хотела посоветовать ей обсудить все с Джексоном. Хотела потребовать, чтобы она убралась восвояси и оставила меня в покое. Но я так ничего и не сказала, поскольку чувствовала, что ей нужно облегчить душу. Вот только почему она выбрала для выяснения отношений меня, а не Джексона? Может, я для нее легкая мишень. Может, она думает, что меня все это сильнее задевает и что она сможет меня оскорбить.

Или просто сорвать на мне злость.

— Меня от вас не просто тошнит, меня… — повторила она.

— Слушай, это Джексон пригласил меня петь с группой, а не наоборот.

— Ты могла отказаться. И должна была! — выпалила Эми. — Тебе здесь не место. И уж точно не место в группе. Не понимаю, что Джексон в тебе увидел?

Я нахмурилась: мне не нравилось, что она постоянно намекает, будто у нас с Джексоном что-то большее, чем деловые отношения.

— Джексону нравится, как я пою. Вот и все. Точка. Пока-пока. До скорого, — сказала я ей.

— Ага, щас, — осклабилась Эми. — Мы же понимаем, что в конце концов ты окажешься в его постели, это вопрос времени. Насколько я слышала, ты не прочь перепихнуться. Ты же спала с тем террористом, с Каллумом Макгрегором, да? Даже я не легла бы в койку с человеком из Освободительного Ополчения.

Всему есть предел.

— Если у тебя все, я бы переоделась, — сказала я.

Она уставилась на меня исподлобья — воплощенная ненависть, — и тут я догадалась, что она собирается делать, опередив ее на долю секунды. Она прыгнула на меня. Иначе не скажешь. Прыгнула, готовая начисто выцарапать мне глаза.

Но не тут-то было.

Я подняла правый локоть, блокировала ее руки и отпихнула в сторону. Несколько лет назад девчонки в школе подкараулили меня в туалете и избили до полусмерти. После этого я дала себе слово, что больше никто со мной такого не сделает. Никогда. И сдержала его. Эми врезалась в стенку, развернулась — и ей хватило глупости повторить атаку. Я встала к ней боком — чтобы по мне труднее было попасть — и направила кулак вниз и в сторону. Угодила ей в живот, и она полетела навзничь. И осталась лежать на полу, оглушенная, раскинув руки и ноги.

— На твоем месте я бы сейчас убралась подобру-поздорову, — тихо сказала я ей. — Я не позволю тебе и пальцем ко мне прикоснуться. И не мечтай.

— Ты… ты пожалеешь. — Эми откашлялась. — Ты у меня пожалеешь, даже если это будет последнее, что я сделаю в жизни!

Я украдкой вздохнула. Неужели, когда выступаешь где-то, кто-то обязательно должен тебе угрожать, или я когда-нибудь обойдусь без этого? Пока не получается. Эми встала на ноги и заковыляла из туалета, как раз когда вошли две другие женщины-Нули. Они смерили меня взглядами, после чего разошлись по кабинкам.

Я стянула футболку, расстегнула сумку и вытащила блузку в рекордно короткое время, пока больше никто не помешал. И как раз застегивала пуговицы, когда одна из Нулей вышла из кабинки. Вместо того чтобы вымыть руки, она прислонилась к раковине — их было две — и стала смотреть на меня.

Я продолжала застегивать блузку. Другая женщина спустила воду и вышла из своей кабинки. Эта вымыла руки, глядя на подругу и мотая головой. Я подхватила сумку и вышла за дверь, стараясь не показать, что я спешу, и вообще выглядеть безмятежно, хотя внутри все сжималось.

Едва я положила руку на ручку двери с надписью «Служебное помещение», как остальные цепочкой вышли оттуда.

— За дело, — сказал Джексон.

— Неужели пять минут уже кончились? — простонала я. Мне бы хоть минутку собраться с мыслями.

— Ты как, нормально? — спросил Сонни.

— А что?

— Ты будто… запыхалась, — сказал Сонни.

Услышав это, Джексон испуганно вгляделся в меня.

— Все хорошо, — сказала я ему.

— Еще бы. Ведь пора на сцену, — сказал мне Джексон с бессмысленной улыбкой акулы шоу-бизнеса.

Я посмотрела на Сонни снизу вверх. Он глядел на меня, чуть-чуть опустив уголки губ. Я, наоборот, подняла уголки губ, чтобы получилось похоже на улыбку. Он ничего не сказал, но я чувствовала, что мне не удалось его убедить. Я зашвырнула сумку в угол и пошла за ребятами. Они, похоже, были более или менее спокойны. Но им-то что. Ведь это не на них глазеют, не на них напали в туалете еще до того, как прозвучала хотя бы одна-единственная нота. Меня ждал целый зал, полный злобы. Что-то мне подсказывало, что это будет не лучший вечер в моей жизни.